Оно того стоит

ГЛАВА ПЯТАЯ

Хенли

Эта ночь полный отстой. Пытаюсь веселиться, танцую с Лидией и несколькими случайными парнями, но мое сердце не здесь. Я чувствую его взгляд на себе и, посмотрев украдкой, убеждаюсь, что права. Он взглядом раздевает меня, нежно прикасаясь и мысленно снимая с меня каждый клочок моего наряда — по крайней мере, именно так это и выглядит.

Игнорировать. Игнорировать. Игнорировать.

Каша уже назвала эту ночь эпичной, но Лидия пока держится, коротая время за танцами то с одним, то с другим. Это не ускользнуло от внимания Андерсона, и я уверена, что она просто играет, стараясь как можно дольше продлить это хмурое выражение на его лице.

Мужчины. Даже когда не хотят нас, даже когда нас бросают, они не желают, чтобы кто-то другой занял их место.

Уже готова уйти, но не хочу оставлять Лидию или уводить ее отсюда, когда она получает свою долю мести. Я начинаю трезветь, так как выпила последнюю рюмку больше часа назад. После того, как Дэвис устроил мне засаду, решила, что пускать нюни сегодня — не самая лучшая идея. Мне не хочется чувствовать себя уязвимой, когда он бродит где-то поблизости, поскольку, кажется, готова растечься перед ним огромной лужей, пока пьяная Хенли тут за главную.

— Пойду подышу воздухом, — кричу я Лидии, которая кивает и улыбается, прежде чем вернуться к своему очередному кавалеру.

Через дорогу от клуба разбит небольшой парк, и беседка в самом его центре — отличное место, где можно спрятаться от шума на некоторое время. Скидываю туфли и подхватываю их, наслаждаясь ощущением прохлады влажной травы на моих измученных ножках. Две ночи танцев подряд. О чем только думала? Звук бегущей рядом воды возбуждает мое любопытство, и я прохожу мимо беседки в поисках источника.

Узкая тропинка, тускло освещенная лунным светом, ведет к небольшому ряду деревьев. Возможно, это не самое умное решение, но я отбрасываю прочь любые сомнения и следую за звуком воды, выходя к небольшому журчащему ручью. Здесь красиво, небольшая поляна скрыта от посторонних глаз деревьями и кустарником. Со вздохом сажусь на берегу, болтая ногами в прохладной воде.

Приближающиеся шаги заставляют меня вскочить на ноги. О чем, черт возьми, я думала, решив припереться сюда в одиночку? Это, наверное, насильник или серийный убийца. Хватаю одну из своих туфель, готовая в любую секунду использовать каблук в качестве импровизированного оружия, когда гортанный смешок разлетается в воздухе. Это Дэвис. Проклятье. Скажите, где серийный убийца-насильник, когда он вам так нужен?

— Что ты собралась с этим делать? — спрашивает он, ухмыляясь.

— Раскроить серийному убийце череп, конечно.

— Прости, что разочаровал тебя.

— Мне надо пойти проверить, как там Лидия, — бормочу я, обходя его.

Он сжимает мою руку.

— Эй, прекрати от меня бегать.

— Я не бегаю от тебя!

— Ты улизнула прошлой ночью, пока я был в ванной.

— Мы закончили, — отвечаю, пожимая плечами. Я не собиралась слушать, как он начнет оправдываться, чтобы избавиться от меня, и спасла нас от необходимости объясняться после секса и неловкости, так почему он жалуется?

— Мы даже близко еще не начинали, дорогая, — рычит он.

Да. Этот парень действительно прорычал. Прежде чем успеваю сказать еще хоть слово, его сильные руки сгребают меня, и мои ноги обхватывают его за талию. Предательские ноги. Они не должны были этого делать. Моя спина упирается в дерево, кора царапает кожу, но тело попросту игнорирует это. Ничто сейчас не важно, лишь его губы, сминающие мои, и его руки, блуждающие по моему телу.

— На этот раз я хочу, чтобы ты была подо мной, — говорит он, поворачиваясь и кладя меня на мягкую траву. Он снял с меня трусики в рекордно короткие сроки. И собираюсь позволить ему отыметь меня прямо здесь, где любой может нас застукать. Должно быть, я сошла с ума. Вот что он делает со мной, так он всегда действовал на меня, и не знаю, любить мне это или ненавидеть.

Никогда не видела, чтобы мужчина так быстро надевал презерватив. Мои руки сжимают его задницу, когда он резким толчком входит в меня, мои пальцы впиваются в его плоть, заставляя его ускорять и ужесточать темп.

— Мы еще не закончили, Хенли, — говорит он. — Ты понимаешь?

Очевидно, невнятный звук, который я издаю, не то, что он хочет услышать.

— Понимаешь? — настаивает он, останавливаясь, пока я не начинаю стонать. Прямо сейчас бы сказала ему что угодно, лишь бы он не останавливался. На этот раз нет того медленного наращивания темпа. Меня поражает сотрясающий кости оргазм, который проносится по моему телу в течение следующих нескольких минут. Если рядом кто-то был, они точно пустили бы слух об этом, потому что сдерживать себя я вряд ли смогла бы, даже если от этого зависела моя жизнь.

Через несколько секунд Дэвис издает громкий, протяжный стон. Все его тело напрягается, затем расслабляется на мне, и мы лежим несколько мгновений, буквально задыхаясь на прохладном воздухе. Ночь внезапно кажется такой тихой и спокойной.

— Боже, как я люблю, когда ты кричишь для меня, — бормочет он.

Просачивается непрошенное сожаление. Не могу поверить, что снова это сделала. Независимо от того, насколько полна решимости избегать его, все, что ему нужно сделать — застать меня одну, и я стану вести себя как настоящая шлюха. Пусть маленький дьяволенок на моем плече скажет мне, что могу попользоваться им еще неделю. Просто веселиться и получать оргазмы до конца свадебной недели, а затем забыть, что такое вообще было. Но ангелочек, который спорит о принципах целомудрия и воздержания молчит; а иначе я бы грохнула его уже давно. Только отголосок боли из прошлого напоминает мне, как он вырвал юное сердце и растоптал его.

— Пусти меня, — приказываю я, и он скатывается с меня. Сидя на земле, наблюдает, как я пытаюсь расправить складки на своем смятом платье и привести в порядок прическу. Самодовольная улыбка появляется на его лице, пока Дэвис наслаждается моей попыткой стереть доказательства того, что я валялась в траве, как похотливая сучка. Нет никакого способа скрыть следы наших утех, поскольку чувствую, как влажное платье трется о мою задницу. Мне нужно забрать Лидию и убраться отсюда.

Конечно, она не отвечает на звонки. Наверное, она забыла свой телефон в сумочке, а если и нет, музыка слишком громкая, чтобы что-то расслышать. Дэвис подходит ко мне, все еще с улыбкой, которую я хотела бы прямо сейчас стереть с его лица.

— Ты опять собираешься сбежать? Я бы хотел провести с тобой немного времени, Хен. В одежде.

— Ага, прибереги это дерьмо для женщины, которая тебя не знает. Мне нужно узнать, как там Лидия.

— Ты не можешь бегать от меня вечно, — кричит он, когда я мчусь вниз по тропе и бегу, сломя голову, через улицу в клуб.

Уже поздно, и толпа немного поредела. Нетрудно заметить Лидию, неспешно потягивающую напиток за столиком. Она хихикает, когда я подхожу.

— Похоже, тебе сейчас веселее, чем мне.

— Это так очевидно?

— Тебя выдал листик, застрявший в копне твоих волос. И у тебя грязь на ноге сзади. —Проклятье. Чертов Дэвис. Она протягивает руку и вырывает лист из моих волос. — Давай выбираться отсюда.

Мы выходим через дверь, когда Андерсон и его невеста встают на нашем пути. Лидия взяла себя в руки, приподняв подбородок и натянуто улыбнувшись.

Андерсон одаряет ее дерьмовой ухмылкой.

— Привет, Лидия, Хенли. Простите, что не имел удовольствия познакомить вас со своей невестой. Джейн, это Лидия и ее подруга — Хенли. Лидия — давняя подруга нашей семьи.

Лидия сжимает челюсти. Давняя подруга семьи, как будто она какая-то нафталиновая старая тетка, которую они пригласили из жалости, а не бывшая, которой он изменил. Мне пришло в голову, что Джейн может не знать про отношения Андерсона и Лидии, когда они впервые встретились. Может, она не виновата в том, что попалась на его удочку так же, как и Лидия. Моя попытка посочувствовать ей длится не долго.

Ее улыбка искусственная, когда она протягивает руку, чтобы пожать руку каждой из нас.

— Приятно познакомиться. Я так рада, что вы смогли приехать. Андерсон сказал, что хочет какого-то разнообразия на нашей свадьбе. И ему это удалось.

Разнообразия? Мы вчетвером принадлежим к одному классу, так что я понятия не имею, о чем она говорит.

— Разнообразие?

— Да, он не хотел, чтобы на свадьбе были приглашенные только из высшего класса, если вы понимаете, о чем я. — Если она и дальше будет продолжать задирать нос, то точно опрокинется назад.

Стерва. Знаю таких, как она. Родилась с серебряной ложкой в заднице. Наверное, ни дня в своей жизни не работала. Идеальный макияж и маникюр, дорогое платье, облегающее ее тело, как у анорексички. Мне приходилось иметь дело с такими богатенькими сучками в школе и уж точно не потерплю никакого дерьма от вот этой.

Я отвечаю ей с сильным южным акцентом.

— Что ж, очень мило с вашей стороны пригласить столько сброда разом. — Я сгибаю ногу, чтобы смахнуть горсть грязи с икры. — То, что мы неотесанные крестьяне, не значит, что нам не по нраву хорошая вечеринка. — Прежде чем она успевает среагировать, я обнимаю ее и размазываю грязь по спине ее белого платья.

Андерсон видит это, но не понимает, что я сделала.

— А теперь извините нас, нам нужно найти уборную. Боюсь, я съела слишком много, так что сейчас самое время опорожнить кишечник.

Хватаю Лидию за руку и ухожу, оставив Андерсона стоять с отвисшей на пол челюстью. Знаю, что он пытался сделать, точнее они оба пытались втоптать Лидию в грязь. Андерсон хочет, чтобы она думала, что он справился лучше, нашел кого-то выше нее по статусу, как будто это его бросили. Я так зла, что прямо сейчас могу вернуться и надрать им задницы.

— Спасибо, — вздыхает Лидия, когда мы ждем такси у входа. — Я просто не могла придумать, что сказать. Она такая...

— Неинтересная?

— Красивая, — говорит она, вытирая глаза.

Вы когда-нибудь хотели вытрясти все дерьмо из одного из своих друзей, чтобы заставить его понять, почему это сделали? У меня возникает искушение сделать это прямо сейчас. Взамен хватаю ее за руки и смотрю в глаза.

— Нет, ты красивая, и тебе не нужна тонна косметики или платья за тысячу долларов, за которыми она прячется. Можно посыпать говно сахаром, но от этого оно не станет пироженкой. Ты гораздо лучше ее в очень многих аспектах.

Лидия дает волю слезам и обнимает меня.

— Спасибо тебе. Ненавижу его. Он всегда получает то, что хочет.

Подъезжает наше такси, и мы устраиваемся на заднем сидении.

— На этот раз, я думаю, он получит по заслугам. — Мне приходит в голову идея, и я ухмыляюсь Лидии. — И, возможно, мы сможем этому поспособствовать. Давай поговорим с Кашей. Уверена, она будет рада стать причиной неприятностей. Эта девушка — королева шалостей и саботажа.

***

Тьфу! Почему ему обязательно нужно быть здесь? Это был такой прекрасный день. Здесь светло и солнечно. И легкий бриз. Теплая вода плещется у моих ног, пока я брожу по волнам. Просто буду игнорировать его. Ведь пляж заполнен гостями со свадьбы, наряду с несколькими другими приезжими из близлежащих отелей. Если не привлеку к себе внимания, он, вероятно, даже не заметит меня.

Сажусь на песок, позволяя волнам намочить меня до талии. Глаза закрыты, голова запрокинута назад, нежусь в лучах и наслаждаюсь покоем. Пока на меня не падает тень. Я понимаю, кто это, даже не открывая глаз.

— Больше не до кого домогаться? — стону я.

— Ни с кем так не весело, как с тобой. — Его кривая ухмылка сводит меня с ума. — Некоторые гости направляются к зиплайнам. Не хочешь присоединиться? — Он жестом указывает вниз в сторону пляжа, где две линии спускаются в воду.

— Нет, спасибо.

— Страшно?

— О, не смей брать меня на понт, а то мне придется сделать это.

Каша зовет меня по имени, и когда я оглядываюсь назад, она указывает на башню с зиплайном, подпрыгивая, и машет мне рукой. Проклятье. Со вздохом поднимаюсь на ноги.

— Хорошо, пойдем. — Дело не в том, что у меня есть какие-то проблемы с зиплайном, я просто не хочу лишний раз проводить время с Дэвисом. Не доверяю себе.

Достаточно того, что у мамы Каши запланировано два дня мероприятий, которые она окрестила свадебной Олимпиадой. Первое мероприятие запланировано на сегодняшний вечер, и сомневаюсь, что смогу его избежать.

Каша, Лидия и я встаем в очередь и поднимаемся по бесконечному количеству ступенек на вершину башни. Дэвис идет за нами всю дорогу. Можно ехать по два человека, по одному на каждом зиплайне. Каша и Лидия идут вместе, и, конечно, я остаюсь в паре с Дэвисом.

— Наперегонки, — говорит он с усмешкой, когда мы пристегиваемся.

Я не могу сопротивляться.

— Приготовься к тому, что твою задницу надерет девчонка.

Две женщины, которые пристегивают нас смеются, а ему улыбаются, сигнализируя: «Давай, сделай это».

— На счет три, — говорит одна из женщин, и нас одновременно отталкивают.

Я двигаюсь не так быстро, как думала сначала, и это совсем не страшно. Это дает мне время, чтобы насладиться великолепным видом. Широкая гладь океана с различными оттенками синего, извилистая береговая линия, заполненная купающимися и загорающими людьми. Солнце на моем лице в сочетании с ветром в моих волосах дарит ошеломляющее чувство, и я забываю, что мы мчимся, пока Дэвис не кричит, падая в воду.

Парень помогает ему выбраться из упряжки, в то время как я врезаюсь в воду в нескольких футах от него. Другой помощник приближается, чтобы помочь мне выбраться, в то время как Дэвис бредет ко мне по волнам и улыбается. Внезапное сильное покалывание пробегает по верхней части бедер и нижней части ягодиц. Не раздумывая, я засовываю руку в плавки, и моя рука буквально горит от боли.

Заметив гримасу на моем лице, и, вероятно, то, как я мечусь, как если бы меня били током, Дэвис подплывает ко мне.

— Что случилось?

Вот дерьмо. Он последний человек, которого я хочу видеть, но боль лишь усиливается.

— Я не знаю. Очень больно. Кажется, что-то не то с моим костюмом. — Когда я поднимаю руку над поверхностью воды, на моей ладони лежит тонкий слой слизи.

Дэвис ругается и засовывает мою руку под воду, потирая ладонью о мою. Боль чуть утихает, но это не самая большая проблема для меня. У меня задница горит.

— Снимай штаны, — приказывает Дэвис, и я в ужасе смотрю на него. — Это медуза, Хенли. Будет только хуже. Мы должны позаботиться об этом.

Каша должно быть заметила, что что-то не так, так как она начинает поворачивать обратно.

— Полотенце! — кричит ей Дэвис. — Принесите полотенце! — он хватает меня за руку, когда я снова прикасаюсь к заднице. — Не надо, боль только усилится. — Он тащит меня туда, где мы можем коснуться дна океана ногами, подальше от обслуживающего персонала и гонщиков на зиплайнах, и сдергивает с меня белье. — Снимай их.

Не видя другого выхода, я повинуюсь. Хуже уже быть не может. Он стоит позади меня и потирает руками мои бедра и попу, омывая их морской водой. Ладно, может стать еще хуже. Я просто хочу окунуться под воду и остаться там.

— Медузы оставляют после себя жалящие клетки. Мы должны смыть их остатки с тебя. Прости, милая. Я знаю, что это больно.

Каша выходит с полотенцем, и Дэвис погружает его в воду, обернув вокруг моей талии. — Я могу идти! — настаиваю, когда он подхватывает меня на руки. Вероятно, это было бы более убедительно, если бы слезы не начали стекать по моему лицу.

— Я держу тебя. Он поворачивается к Каше. — Ей нужно немного уксуса и пищевой соды. Можешь посмотреть, есть ли в аптечке что-то?

— Конечно!

— И крем с гидрокортизоном! — говорит он вдогонку, когда Каша бежит за всем необходимым.

Дэвис несет меня в сторону дома. У меня нет сил спорить. Боль ужасная и непрекращающаяся. Меня поражает, как мне повезло, что оно не продвинулось дальше в моем костюме. Медузы жалят влагалище? На данный момент я не могу представить себе ничего, что может быть хуже.

Конечно, это было до того, как Дэвис положил меня на кровать лицом вниз и начал потирать краем своих водительских прав по моим голым ягодицам.

— Что ты делаешь? — вырываюсь я из его рук.

— Медуза хорошенько приложилась к твоему заду. Этот способ помогает удалить жалящие клетки. Когда Каша придет, мы промоем его уксусом с содой. Это деактивирует оставшиеся клетки жала, которые мы не можем вытащить. Твоя задница будет гореть и чесаться день или два.

Да, это совсем не унизительно.

Дэвис набрасывает простыню мне на задницу, когда в дверь стучат. Я рада, что это всего лишь Каша. Мне не по нраву, что меня увидят в таком виде. Я уже точно стану посмешищем на свадьбе — девушкой, которую ужалила за задницу чертова медуза.

Каша сидит рядом со мной на кровати, а Дэвис снимает простыню и поливает мой зад уксусом.

— Тебе больно? — спрашивает она.

— Становится лучше. — Я смотрю на нее и закатываю глаза при виде того, как она пытается подавить смех. — Продолжай, детка. Не держи в себе. Все равно буду посмешищем на свадьбе. То, что ты упала лицом в грязь ничто по сравнению с этим.

Хихикая, она качает головой.

— Да ладно, Хенли, ты же знаешь, что я выкину что-нибудь до того, как закончится эта неделя. — Дэвис заканчивает покрывать мою задницу и бедра уксусом и пищевой содой и направляется в ванную.

— Мой типа-бывший — который все еще слишком чертовски хорош собой — просто поцарапал мою задницу и покрыл ее какой-то густой смазкой. Думаю, я выиграю этот раунд самых неловких свадебных моментов.

— Оставайся на месте и дай мази немного впитаться, — говорит Дэвис, возвращаясь с тюбиком крема. Он бросает тюбик на кровать и начинает промывать мою жалящую руку уксусом, затем покрывает ее кремом с гидрокортизоном. И тут я замечаю, что его руки красные и опухшие.

— Твои руки, — указываю я.

— Я о них позабочусь. — Он покрывает их пастой. Я была так подавлена, что даже не подумала о том, что он сделал, когда снял с меня костюм и начал тереть мое тело. Он делал это голыми руками, зная, что они могут пострадать.

— Можешь принести мне чистую одежду? Мои черные шорты для бега на чемодане, — спрашиваю я Кашу. Это моя самая свободная одежда. Что-то мне подсказывает, что трусики не нужны.

— Конечно. — Она переводит взгляд с меня на Дэвиса и улыбается перед уходом.

Дэвис осторожно кладет простыню на мое тело и усаживается в кресло рядом с кроватью.

— Спасибо, — бормочу я.

— Не стоит благодарности.

Я кладу голову на подушку и смотрю на него.

— Я серьезно. Твои руки все обожжены, потому что ты помог мне.

— Оно того стоило. У тебя все еще классная задница. Теперь она немного больше, но... — он пожимает плечами, ухмыляясь.

— А ты все равно свинья. Если расскажешь об этом кому-нибудь из своих приятелей на мальчишнике, я расскажу всем о том, как наша собака укусила тебя за яйца, и ты плакал, пока мама не забрала тебя.

— Мне тогда было восемь!

— Про это я упоминать не буду.

Смеясь, он убирает прядь волос с моих глаз.

— Я скучал по тебе.

— Не могу сказать того же обо мне, — ворчу я.

— Знаю. Мне было двадцать лет, Хен. Я не должен был оставлять тебя, но мне пришлось уйти. Знал, что ты была слишком молода. Твои родители и брат убили бы меня.

Больше не хочу об этом говорить. Я знаю, почему он ушел. Нет хорошего способа сказать: «Я понял, что у меня может быть лучше, чем тощая ботанка», поэтому он придумывает оправдания. Не имею права злиться только потому, что он не любил меня, верно? Хотя, бежать на следующий день после того, как я лишилась девственности, было хреновой идеей.

— Давай просто оставим прошлое в прошлом. Еще несколько дней, и мы, вероятно, не увидимся следующие лет восемь. — Улыбается, как будто ему лучше знать, но его ответ обрывается на полуслове, когда Каша возвращается с моей одеждой.

После того, как я смываю всю пасту и покрываю свою задницу кремом с гидрокортизоном, чувствую себя лучше. Сейчас это скорее раздражает, чем причиняет боль. Мне неприятно смотреть, как Дэвис делает то же самое со своими руками. Они действительно опухли.

Повинуясь внезапному порыву, я обнимаю его, и целую в щеку.

— Еще раз спасибо. — Я смотрю на его руку. — И, если тебе понадобится помощь, просто позвони мне.

Озорная усмешка озаряет его лицо.

— Ну, раз уж ты предложила, я люблю дрочить каждую ночь, а так как не могу…

Каша громко смеется, а я качаю головой.

— Все-таки та еще свинья.