Опасная близость

3

Мapкyc очень хорошо помнил, о чем мечтал тогда в Испании. Скрываясь в горном убежище Эль Гранде и оправляясь от ран, он мыслями был в Англии. Ему грезились балы, прелестные английские девушки в прозрачных газовых платьях, с благоухающими волосами и нежной кожей.

И вот его мечта осуществилась. Он стоял, прислонясь к колонне, в бальном зале особняка леди Тарингтон и изнывал от скуки. Ничего не изменилось за те пять лет, что он сражался с французами вдалеке от Британии. Все та же нудная болтовня вокруг, те же хорошенькие девушки, ловящие каждое его слово, то же старание перещеголять друг друга пышными и безвкусными нарядами. Если бы хозяйка дома не приходилась ему крестной матерью, он давно бы покинул это сборище.

«Добро пожаловать домой, Маркус», – удрученно подумал он и допил остававшееся в бокале шампанское.

Ему припомнилось, что на таком же вот балу он однажды принял решение изменить свою жизнь. Ему еще не было двадцати девяти, а он уже чувствовал себя древним стариком. Он все видел, все испытал, а это было весьма печально для человека, едва вступающего в пору расцвета. Все ему давалось слишком легко, он не знал никаких забот. Его финансами ведал лучший знаток этого дела, какого только можно было нанять за деньги. А такого управляющего для Ротема, их родового имения, как Пеннингтон, его единокровный брат, еще надо было поискать. Ему не было необходимости жениться, чтобы иметь наследника, и если бы он это предпочел, то мог оставаться холостым. Случись что с Маркусом, оставалась еще два брата, чтобы знатный род не угас. Карты, вино, женщины – вот на что уходила жизнь. У него было все, что могло сделать счастливым молодого человека, и все же он не чувствовал себя счастливым, не знал покоя и не находил этому объяснения.

Маркус теперь и не помнил, кто первым предложил заключить пари. С бала у леди Кастлри они улизнули вчетвером. В конце концов они оказались в каком-то шикарном борделе. Их только что обслужили по высшему разряду лучшие шлюхи, каких только можно было найти. Лучшие, каких только можно получить за деньги. Эта мысль не давала ему покоя – не желал он того, что можно купить. Маркус сказал это вслух. Завязался спор, и кто-то упомянул о трудностях и опасностях воинской жизни.

Не успела ночь кончиться, как его друзья поспорили, что Маркус не выдержит и полгода в армии, в ином случае они съедят свои шляпы.

Пари, конечно, было шуточным. Никто не ожидал, что он воспримет его всерьез. Но, по правде говоря, пари не имело никакого отношения к его поступку. Армия была именно тем, чего Маркус еще не испытал, нечто новое, и он под влиянием порыва принял решение.

В первый год службы в армии он много раз жалел о своем поступке, но потом перестал думать об этом. Он был солдатом и делал свое дело. Сражаться за освобождение Испании от французов было для него делом чести. Два месяца назад война закончилась битвой при Ватерлоо, и родина перестала нуждаться в его услугах.

Круг замкнулся, только теперь Маркус стал на пять лет старше и немного умней. Он не хотел возвращаться к прежней бездумной жизни. Уцелев на войне, где погибли тысячи его товарищей, он изменился. Теперь Маркус знал цену жизни и не собирался тратить ее на пустяки. Он ни в коем случае не превратился в монаха, однако иначе смотрел на многие вещи, да и вкусы его сильно изменились.

Неожиданно его мысли снова вернулись к рыжеволосой фурии. Эми ничем ему не помогла. Более того, она долго смеялась, когда он описал ей девушку. Приличные женщины никогда не бывают на ее вечерах, сказала она ему. Он не назвал ей имени девушки и не стал углубляться в подробности их встречи, чтобы не компрометировать свою новую знакомую.

Переждав день, чтобы дать мисс Кортни остыть, он отправился в Хэмпстед.

Она попыталась не пустить его в дом, но он был настойчив, и в конце концов Катрин сдалась и позволила ему войти. Маркус провел у нее добрый час, и то, что он увидел, о многом рассказало ему. Взять хотя бы дом – потрепанный непогодой, ветшающий, как стареющая красотка. Здесь явно нуждались в деньгах.

Из реплик, которыми она обменивалась со служанкой, принесшей чай и бисквиты, он узнал, что мисс Кортни зовут Катрин, что ее отец, замечательный врач, воевал в Испании, и Катрин была с ним недолгое время, когда армия вошла в Португалию, и что по возвращении домой его постигла внезапная трагическая смерть.

Как ни велик был соблазн увидеть в этих фактах подтверждение своих подозрений, Маркус не поддался ему. Слишком много было в ней от истинной англичанки. Леди Кастлри сказала бы, что у Катрин Кортни внешность и повадки старой девы, но он так не думал. Язычок у нее язвительный, глаза всегда готовы вспыхнуть. Это девушка с необузданным характером и способна на столь же необузданную страсть, думал он и задавался вопросом, смог бы он внушить ей эту страсть.

Однако не было особого смысла задумываться над этим. Их знакомству не суждено продлиться долго. Во-первых, они вращались в разных кругах, а во-вторых, ее выразительный взгляд дал ясно ему понять, что граф Ротем не принадлежит к числу людей, пользующихся ее расположением. Это вызвало в нем разочарование, потому что мисс Кортни, весьма вероятно, была самой интересной женщиной из всех, какие ему встречались.

Он очнулся от своих мыслей, когда громко объявили очередной танец. Маркус поставил пустой бокал на поднос приблизившемуся лакею и мотнул головой, показывая, что не хочет больше шампанского. Уголком глаза он заметил крестную, направлявшуюся к нему в сопровождении некоего создания в розовом – нескладной девицы лет восемнадцати-девятнадцати на вид. В молодости Маркус просто сбегал от обязанности изображать кавалера для какой-нибудь застенчивой дурнушки, которую подводили к нему перед танцем. Тогда он предпочитал отчаянных кокеток или опытных замужних дам, которые не прочь были завести интрижку втайне от своих самодовольных супругов. «Но я уже не в том возрасте», – решил Маркус, и с любезной улыбкой повернулся к подходящим дамам.

Некоторое время спустя он сошел вниз, в мужское царство – бильярдную комнату. Маркус не увлекался игрой, но здесь по крайней мере можно было спастись от пустой болтовни бального зала. Среди мужчин он мог вздохнуть свободно, отвести душу, особенно общаясь с теми, кто, как он, побывал в сражениях, а таких тут было немало.

Он бросил презрительный взгляд на капитана Гроноу, который развлекал слушателей описанием ужасов битвы при Ватерлоо. Несколько джентльменов стояли на террасе, куря сигары. В отличие от капитана, который застал лишь самый конец войны, эти люди были настоящие ветераны, поскольку прошли с Веллингтоном весь путь, с самого начала.

Один из них заметил Маркуса и помахал ему, приглашая присоединиться к их компании. Фредди Барнс, годом или двумя старше Маркуса, никогда не унывал, не ныл и не жаловался, и Маркус любил его за это. У них было много общего. Оба вступили в армию Веллингтона в самом начале похода и служили в конной разведке – проникали в глубь вражеской территории и узнавали о передвижениях французских войск. В отличие от рыцарей плаща и кинжала, которые действовали во вражеском тылу незаметно, маскируясь под местное население, их отборный отряд действовал открыто. Но поймать лихих драгун было не легче, чем ветер. Чаще всего они возвращались на свои позиции, оставив далеко позади преследующих их французских улан.

В одном из таких рейдов Маркус наткнулся на французский патруль, и Эль Гранде спас его. Нечто подобное произошло с Фредди. Когда Маркуса принесли в монастырь, Фредди уже находился там, и потом вместе с другими офицерами навещал его, пока он оправлялся от ран. Присутствовал он и на злополучной свадьбе Маркуса и Каталины.

Фредди кивнул в сторону Гроноу.

– Послушать его, так подумаешь, что он всюду был одновременно. Все, что я помню о Ватерлоо, это задницы скачущих впереди лошадей да проклятые рвы, через которые приходилось перемахивать.

Его слова вызвали поток забавных историй, одна другой невероятней. Так ветераны прогоняли тяжелые воспоминания о пережитом.

Воспользовавшись паузой в разговоре, Фредди спросил:

– А что твоя жена, Маркус? Она здесь, в Англии, или все еще там, в Испании?

Весь вечер Маркусу приходилось изворачиваться, отвечая на этот вопрос. Было такое впечатление, что каждый жаждал познакомиться с леди Ротем. О его женитьбе в обществе рассказывали романтические истории, однако ничего необычного в том не находили, ибо много офицеров, воевавших в Испании, нашли там себе невест. Маркус, в свою очередь, как мог избегал разговоров о своей женитьбе, чтобы не объяснять, почему никто не видел его жены. Даже его родственники не знали, где она и почему скрывается? Маркус понимал, что произойдет, решись он открыть правду. Тогда не будет отбоя от авантюристок, каждая из которых станет утверждать, что она и есть Каталина, или от людей, предлагающих рассказать – за вознаграждение, разумеется, – где ее можно найти. Он предпочитал искать ее сам.

– О, она еще в Испании, – ответил он, – но в скором времени присоединится ко мне. – И чтобы избежать дальнейших вопросов, взял сигару, которую предложил Питер Фаррел, и, отвернувшись, стал прикуривать.

Как он и рассчитывал, это помогло, и разговор с Каталины перешел на другую тему. Но сам Маркус не мог сразу перестать думать о ней.

Год назад, когда Наполеон был сослан на остров Эльба и война временно прекратилась, Маркус отправился в Испанию, чтобы попытаться разыскать ее. К этому времени он был почти уверен, что с ней что-то случилось, что она и ее брат погибли, иначе почему о них ничего не было слышно? Он вернулся в монастырь, где впервые встретил Каталину, не слишком надеясь обнаружить ее следы. К великому удивлению, он нашел там монахов, которые восстанавливали монастырь.

От одного из них, Хуана, он узнал, что Эль Гранде действительно был испанским аристократом, маркизом де Вера Эль Гранде. Его огромная вилла в предместьях Мадрида лежала в руинах. Он и Каталина были единственными из всего семейства Эль Гранде, кто остался в живых. Французы сочли, что убили всех, и эта ошибка им дорого стоила. Узнав, какая жестокая судьба постигла его семью, Эль Гранде, преисполненный жаждой мщения, скрылся в горах, взяв сестру с собой. Вскоре он объявился как легендарный предводитель партизанского отряда. Хуан сообщил Маркусу кое-что еще. Каталина уехала в Англию, и сопровождал ее Эль Гранде.

Маркус не знал, что предпринять. По его подсчетам, брат с сестрой прибыли в Англию почти два года назад. Он предполагал, что Каталина захочет жить с его семьей в Уорвикшире или по крайней мере потребует с них как можно больше денег. Маркус с нетерпением ждал встречи с ней, чтобы рассчитаться за то, что она сделала с ним в Испании. С того момента, как они расстались, он часто с наслаждением представлял, как отомстит расчетливой авантюристке.

Каталина оказалась умней, чем он думал. Очевидно, у нее не было желания оказаться во власти мужа, который ненавидит ее.

Из записей в портовом журнале он узнал, что маркиз де Вера Эль Гранде с сестрой действительно прибыли в Англию. Далее их след терялся, словно они просто растворились в воздухе. Странно было то, что Каталина продолжала носить девичью фамилию. Что она задумала? Когда собирается раскрыть свои карты?

Спустя несколько недель после его возвращения в Англию с ним случилось неприятное происшествие, всколыхнувшее в его душе худшие подозрения. Кто-то совершил на него покушение, выстрел лишь чудом не достиг цели, и ему пришло в голову, что если он неожиданно умрет, Каталина станет очень богатой вдовой.

Маркус с еще большим рвением принялся за розыски. Должен был все-таки существовать способ заставить ее обнаружить себя.

Он вышел из задумчивости и, прислушавшись к общему разговору, услышал, как кто-то произнес знакомое имя.

– Лейтенант Уильям Хэррис? – переспросил он Фредди. – Не тот ли это юный знаменосец, что был с нами у Эль Гранде?

– Тот самый, – ответил Фредди. – Ужасный случай.

– О чем ты? – удивился Маркус.

– Уцелеть на войне ради того, чтобы утонуть в каком-то банальном пруду! – Он вопросительно взглянул на Маркуса. – Ты разве не читал об этом в «Джорнэл»? Это произошло несколько дней назад в Сент-Джеймском парке. Хэррис с друзьями катался на лодке. Все пьяные, конечно. И перевернулись.

Маркус вспомнил монастырь в Испании и юношу, который молча сидел, взгромоздясь на комод Каталины, пока они с Фредди болтали о том о сем. Они пытались вовлечь его в разговор, но паренек был слишком стеснителен.

– Нас осталось всего двое, – задумчиво проговорил Маркус.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Фаррел.

Маркус пожалел о том, что не сдержал этих слов.

– Из пяти английских офицеров, которых спас Эль Гранде, – небрежно ответил он, – остались в живых только мы двое, Фредди. Ты да я.

– А что с остальными? – поинтересовался Фаррел.

– Сначала, – ответил Фредди, – когда мы покинули убежище Эль Гранде и попытались перейти португальскую границу, то наткнулись на французский кавалерийский разъезд. В стычке погиб один из солдат-стрелков, не помню, как его звали. Что было с другим, я не видел.

– Я и забыл о стрелке, – вставил Маркус.

– Вскоре после этого майор Шеппард погиб, чистя свой пистолет. Трагический случай.

– А за ним, – сказал Маркус, – лошадь вышибла мозги капитану Бриксли. А ведь он был опытным наездником. Идиотская история!

– Значит, Бриксли тоже был с вами у Эль Гранде? – спросил кто-то.

– Да, – кивнул Фредди.

Фаррел выпустил облако сигарного дыма и взглянул на Маркуса.

– Говорят, Маркус, какой-то бандит стрелял в тебя в Гайд-парке. Это правда?

Маркус обернулся к Фаррелу. Это был богатырь шести футов ростом, который производил впечатление медлительного увальня. Но Маркус знал, что это впечатление обманчиво. Из всех офицеров, служивших у Веллингтона, майор Фаррел чаще других удостаивался поощрения командования за свои подвиги.

– Действительно, – ответил Маркус, – какой-то идиот сбил с меня выстрелом шляпу, когда я шел по мосту через Серпентайн. Естественно, пришлось прыгать за ней в воду. Чертовски дорогая была шляпа.

Когда смех умолк, Фаррел спросил:

– А что этот Эль Гранде? Кто он такой, в конце концов?

– Он маркиз де Вера Эль Гранде, – сказал Маркус. – И мой шурин.

Фредди Барнс покинул особняк леди Таринг-тон, обуреваемый тревожными мыслями. И дело было вовсе не в том, что пришлось отклониться от истины, рассказывая о том, как погибли их товарищи. О нападении на Маркуса он узнал только сейчас, и теперь перебирал в уме все факты, пытаясь их сопоставить. Может, между несчастьем, случившимся с Шеппардом, Бриксли и Хэррисом, и нападением на Маркуса вовсе не было никакой связи. Но во всех этих случаях было нечто странное и пугающее.

На лицо ему упали первые тяжелые капли дождя; он поднял воротник и подозвал кеб. Фредди жил в пригороде, в Сент-Джеймсе, но сейчас направился в другую сторону. Кеб повернул за угол на Пиккадилли и покатил по Бонд-стрит. Фредди знал, что его не ждут. Он не должен был появляться там, куда сейчас ехал, не условившись предварительно о встрече, но обстоятельства были чрезвычайные.

Едва войдя в холл, он уловил запах духов. Значит, здесь была женщина. До его слуха донеслись ее страстные стоны и вскрики и вторящий ей гортанный мужской голос. Гнев охватил Фредди, и одновременно к горлу подкатила тошнота. Так вот почему его любовник не хотел, чтобы он являлся без приглашения. Вероломный, неразборчивый стервец! Все, что ему нужно, это только деньги, которыми Фредди снабжает его, чтобы он ни в чем не нуждался, одевался по последней моде. И еще одно его любовник требовал от Фредди – полной тайны их отношений.

Фредди повернулся, собираясь уйти, но тут дверь спальни распахнулась. На пороге, в темно-бордовом парчовом халате, стоял он, его любовник. Его фигура четко вырисовывалась в свете лампы, горевшей у него за спиной. Увидев Фредди, он поспешно закрыл за собой дверь.

– Фредди, – слащавым тоном сказал он, – я так и думал, что это ты. Ты не должен приходить так неожиданно.

– Да, не должен, – сказал Фредди, не сумев скрыть горечь. На лице любовника не было и следа раскаяния. Хоть бы из приличия мог принять смущенный вид. – Раз уж мы увиделись, могу заодно вернуть тебе это. – И Фредди протянул ему ключ.

– Но почему, Фредди? – спросил молодой человек, подойдя к нему. – Из-за женщины? Ах, Фредди, ты же знаешь, она ничто для меня. – Он положил руку на плечо Фредди и нежно сжал. – Мне было одиноко без тебя, а она оказалась рядом. Только и всего.

Презирая себя, Фредди чувствовал, как гнев его проходит. Любовь делает мужчину слабым. А он был мужчиной, настоящим мужчиной, что бы там ни сказали друзья, узнай они о тайной стороне его жизни. Он был боевым офицером, разведчиком, сходился с врагами в рукопашной, вел своих людей в сражения. Он был сильным человеком, но, оказывается, не настолько, чтобы порвать с молодым любовником, который беззастенчиво обманывал его и делал из него дурака.

Фредди вдруг почувствовал бесконечную усталость.

– Послушай, – сказал он, – я только что видел Ротема. Нет, я не открылся ему. Пока, во всяком случае. Но не это главное. Происходит что-то странное. Может, все не так серьезно, но я подумал, что тебе следует знать. Произошло несколько подозрительных несчастных случаев. Подробности расскажу потом, а сейчас я просто хочу, чтобы ты поостерегся, хорошо?

– Ничего не понимаю. Ты говоришь как-то туманно. – Молодой человек оглянулся на закрытую дверь спальни. – Я сейчас же избавлюсь от женщины. Отправляйся домой и жди меня, ладно? Я приду, как только смогу. Тогда и поговорим.

С губ Фредди готов был сорваться горький упрек, но опять ему не хватило характера. Он в нерешительности постоял, потом согласно кивнул и повернулся к выходу.

– Фредди? – Последовала долгая пауза, потом молодой человек спросил: – Он знает обо мне?

Фредди остановился и сказал:

– Я не злоупотреблю твоим доверием и не раскрою тайны, пока ты сам не разрешишь.

Его слова были встречены улыбкой, от которой у Фредди сладко заныло сердце.

– Вот за что я люблю тебя, Фредди. Ты человек слова. Ну, иди. Я скоро присоединюсь к тебе.

Фредди пришел домой совершенно обессиленный. Почему он не пошлет своего любовника ко всем чертям? Но тогда между ними все будет кончено, а он этого не вынесет. Неужели у него нет гордости, чувства собственного достоинства? Как он только терпит такое унижение? Господи, что с ним творится?

Он налил себе стакан бренди и в два глотка осушил его, потом устроился перед холодным камином с бутылкой в руке и с тоской задумался над своим будущим. Ему уже тридцать пять. Следовало бы жениться, завести детей. Мать так давно ждет этого. Фредди горько усмехнулся и снова наполнил стакан.

Жизнь все чаще казалась ему бессмысленной, и иногда ему хотелось умереть. Веки отяжелели, и Фредди на секунду закрыл глаза.

Ему приснилось, что он тонет, что вокруг горла обвились водоросли, невыносимо сдавили, не давая вздохнуть. Когда он наконец понял, что это не сон и кто-то пытается его убить, было уже слишком поздно сопротивляться.

Банк Рэнсома располагался в конце Пэлл-Мэлл, рядом с Черинг-кросс. Едва банк открылся для посетителей, у его дверей остановился кеб, из которого вышел модно одетый молодой человек. Войдя в банк, он обратился к мистеру Стивенсону, помощнику управляющего, и вскоре был препровожден в комнату без окон, находившуюся в подвальном этаже прямо напротив банковского хранилища. Несколько минут спустя посетителю принесли из сейфа чемоданчик и оставили одного.

Чемоданчик из натуральной кожи был невелик и не нов, хотя видно было, что за ним тщательно ухаживали. По бокам чемоданчика блестели медью застежки, на крышке красовалась медная же пластинка, на которой были выгравированы инициалы П.Р.Л.

Молодой человек достал ключ и открыл крышку. Он не первый раз проверял содержимое чемоданчика. Все было на месте – все, что могло обеспечить ему такую жизнь, о которой он всегда мечтал. Оставалось еще одно, самое главное препятствие, и, когда он устранит его, его терпение будет наконец вознаграждено. Он ждал три года и теперь чувствовал запах близкой победы.

Он просунул пальцы под кипу писем и документов и достал дамскую сумочку белого бархата, пожелтевшую от времени. Это была изящная бальная сумочка, вышитая бисером. Молодой человек открыл ее и, перевернув, встряхнул. На ладонь ему упал золотой браслет.

Браслет был украшен пятью камеями, выточенными из пяти разных драгоценных камней. Каждая камея не походила на другую. Общим было только обрамление из золотой филиграни в виде розочек и виноградных листьев. Браслет отличался тончайшей работой, но главное – он был залогом беззаботной и обеспеченной жизни.

Он спрятал браслет обратно, положил сумочку и несколько писем, вынутых из кармана, в чемоданчик, запер его и позвал клерка.

Спустя минуту ранний клиент покинул банк. «Скоро, – говорил он себе. – очень скоро все закончится». Он уберет последнее препятствие со своего пути, и его мечта осуществится.