Опасности вопреки

Глава первая

Стоя один в темноте гостиничного пирса, где солоноватый атлантический туман, словно бесплотный дух, смыкался вокруг него и волны ревели как демоны, Трев Монтгомери держал в кулаке обручальное кольцо.

Семь лет он не снимал кольца с пальца, но время пришло. Он еще раз мрачно вздохнул и бросил кольцо как можно дальше в море, ясно представив себе, как золото врезается в волны.

Но увы! Легче ему не стало — как и раньше, тоска, гнев и одиночество тяжким грузом лежали на сердце. Да, прошлое позади, с сегодняшнего дня он официально вдовец. Суд объявил Диану мертвой. Семилетний кошмар завершился. Трев вздохнул: юридически да, но фактически все вопросы остались. Что с ней случилось, как и почему она исчезла? Увезли ее силой и, возможно, убили? Ведь, будь она жива, она бы обязательно к нему вернулась. Надежда не покидала его, он не мог представить, что их брак не существует. Но, пожалуй, он правильно сделал, что уехал из своего родного города в южной Калифорнии, где они с Дианой познакомились, поженились и прожили в любви и согласии четыре месяца, пока она не исчезла.

Санрайз, один из красивейших городов штата Джорджия, вполне подходящее место для его планов. Он будет строить спроектированные им дома, разбогатеет, найдет друзей, возможно, построит свою жизнь заново.

Этот городок, живописный и с каким-то особым микроклиматом, идеально соответствовал его мечтам. Сунув левую руку, кажущуюся без кольца голой, в карман джинсов, он повернулся спиной к океану и зашагал вдоль пирса к единственному в Санрайзе многоэтажному отелю. Сегодня он начнет новую жизнь. Прошлое умерло.

Дженифер Ханна нарушила одно из своих собственных правил: не общаться с сослуживцами. Она строго придерживалась этого принципа в течение всех семи лет, что жила в Санрайзе, общаясь только с женщинами из клуба аэробики, коллегами и добровольцами общества глухих детей.

Однако сегодня сослуживцы уговорили ее присоединиться к ним и вместе отпраздновать успехи фирмы.

Толкнув вертящиеся стеклянные двери главного входа дорогого отеля, Дженифер подумала, что, пожалуй, она права, согласившись на приглашение, — одиночество уже доставало ее, особенно по вечерам и в выходные.

Любовь? Нет, она не должна о ней думать, слишком тяжелые воспоминания о целой жизни вдали от Трева. Семь лет одиночества — вот цена ее, а возможно, и его жизни.

Она стала пробираться сквозь толпу людей, двигающихся во всех направлениях огромного гостиничного вестибюля, дизайн которого потрясал своим великолепием. Изысканные, причудливой формы фонтаны, тропические растения, позолоченные клетки с экзотическими птицами, аквариумы с пестрыми рыбками и стеклянные лифты, воспаряющие на тридцать этажей к вершине куполообразного центра, кричали о вызывающей роскоши, но отель предоставлял городу новые рабочие места, поэтому город не роптал. Отель обещал городу экономическое процветание.

Дженифер не хотела, чтобы прогресс испортил Санрайз. Городок был памятен ей несколькими днями счастья… тогда это был очаровательный рыбацкий поселок…

Она направилась в комнату отдыха и вдруг остановилась, увидев вывеску: «Строители Монтгомери».

«Строители Монтгомери». Какая ирония, что, думая о Треве, она увидела вывеску компании с его фамилией. Сердце болезненно екнуло: не может быть! Трев работает в Калифорнии, а это другой конец континента, Джорджия, да и Монтгомери — довольно распространенная фамилия.

Однако вероятность того, что это может быть Трев, потрясла ее до глубины души. Трев здесь, в Санрайзе? Она страшно разволновалась: а если он узнает ее? Но разве не счастье то, что она может снова увидеть его?.. Нет! Если «Строители Монтгомери» имеют отношение к Треву, она немедленно исчезнет. А вдруг он узнает ее, несмотря на измененную внешность?

Но как он оказался здесь? Ему нравился городок, это Дженифер помнила, и они даже выбрали место на берегу для будущего дома, если у них когда-нибудь будут деньги и желание покинуть Калифорнию.

Это просто приступ паранойи, сказала она себе, от которой, по словам ее инспектора, она будет страдать. Он оказался прав. В начале своей новой жизни она не раз впадала в панику по значительно менее веским причинам, чем вывеска, рекламирующая «Строителей Монтгомери». Паранойя вполне естественна для человека, который скрывается от всех, кого знал раньше, это одна из самых мучительных проблем для большинства людей в ее положении.

Глядя на незнакомых людей, проходящих мимо нее по огромному вестибюлю, Дженифер попыталась мыслить разумно. Надо спросить у консьержа о «Строителях Монтгомери», и если это Трев, ей придется уехать из Санрайза и начать все заново.

Но как ей хотелось увидеть его еще раз, хоть на расстоянии, одним глазком, услышать его голос! Нет, это исключено. Ее прежняя жизнь никогда не должна пересечься с новой. Диана мертва, а Дженифер Ханна не знает ничего о Треве Монтгомери, его поцелуях, их страстной любви…

Дженифер вздохнула, «надела улыбку», и… ее взгляд встретился со взглядом высокого, широкоплечего мужчины, стоящего на другом конце вестибюля.

Дженифер зашаталась, готовая вот-вот упасть в обморок. Трев! Ее муж, ее возлюбленный. Ее прошлое. Он смотрел на нее напряженно, не отрываясь, но в то же время неуверенно.

Он направился в ее сторону!

Она запаниковала и совершила величайшую глупость из всех возможных: побежала. Сквозь толпу, по боковому холлу, в лабиринт задних коридоров.

— Диана!

Резкий, отчаянный оклик, послышавшийся где-то совсем близко позади нее, прибавил ей скорости. Она завернула за угол, затем быстро, насколько позволяли узкая юбка и высокие каблуки, понеслась по длинному коридору.

— Диана, постой!

Как он мог узнать ее? Волосы у нее теперь белокурые, а не каштановые, глаза голубые, а не зеленые, лицо изменено хирургическим путем. Она на семь лет старше той, поправилась. Он не мог узнать ее. Но он узнал.

Дженифер свернула за угол и увидела впереди запасной выход. С разбегу толкнув тяжелую створку двери, она оказалась на лестнице, ведущей вверх и вниз. Мгновение подумав, выбрала путь наверх, надеясь, что оторвется от него на одном из верхних этажей.

Она побежала вверх по лестнице, но вдогонку ей раздалось:

— Диана!

Она рванула дверь, но та оказалась заперта. Сильные руки схватили ее за плечи.

— Стой! — прорычал Трев. Развернув и прижав к гладкой бетонной стене, он уставился на Дженифер. Трев Монтгомери, единственный мужчина, которого она когда-либо любила и чью жизнь так легко могла погубить.

Она забыла, какой он большой. Какой красивый и мужественный — сплошная сила, уверенность и хорошо развитая мускулатура. Его лицо, покрытое бронзовым загаром от постоянной работы на воздухе, стало худее и жестче, а линия скул — более резкой. Новые мелкие морщинки, веером разбегающиеся от уголков карих глаз, и углубившиеся линии вокруг рта каким-то образом только добавляли ему привлекательности.

— Вы… вы обознались, — выдохнула она едва слышно и добавила: — Я — не Диана.

Замешательство отразилось на его лице. Разочарование засквозило в его взгляде.

— Вы не она, — прошептал он. — Вы не… — Он закрыл глаза, и его губы сжались в тонкую линию, но руки по-прежнему держали ее плечи. Казалось, он забыл, что держит ее, незнакомку, на лестнице отеля. Внутри у него явно происходила борьба, и ей было невыносимо больно видеть это, хотелось прикоснуться к нему, снова стать той, которую он любил. — Извините, — наконец выдавил он. — Мне показалось, что вы… моя жена.

Его жена. Не бывшая жена. Сердце радостно екнуло, хотя она и не могла понять причину этой его оговорки.

— Вы так на нее похожи, — с горечью сказал он.

— Да? — непроизвольно вырвалось у нее. Она предприняла такие усилия, чтобы изменить внешность. Как он мог обнаружить сходство?

— И ваш смех… Именно он вначале привлек мое внимание. Когда я его услышал, я… — Он замолчал, явно злясь на себя за свою оплошность, хотя по-прежнему не отводил взгляда от ее лица. — Она пропала несколько лет назад.

Пропала?

Он вздохнул и добавил скорее себе, чем ей:

— Я все время ищу ее, это стало уже привычкой.

Ужасное подозрение закралось ей в душу. Неужели он не получил ее письма, в котором она писала, что она не та, кем он ее считал, у них ничего не получится и она никогда не вернется? Секретарь судебного исполнителя, назначенного вести ее дело, поклялась, что послала письмо. Самой Дженифер не разрешили отослать его. Неужели такое важное для нее письмо не было отправлено?

— Что… что случилось с вашей женой? — спросила она, понимая, что не должна задавать подобный вопрос.

Он остановился перед дверью и оглянулся на нее, словно решая, что ответить.

— Не знаю. Она уехала из дома на какую-то загородную писательскую конференцию и больше не вернулась.

Дженифер уставилась на него: значит, письмо не было послано.

— Она бы не оставила меня по своей воле, — с жаром поклялся он.

Горестный крик застрял в ее горле. Наивный! Именно по доброй воле она оставила его. Оставила ради его же блага. Но, оказывается, он горевал, не зная, что с ней случилось, верил, что она может вернуться? Целых семь лет?

— Я… э… сожалею, — прошептала она.

Он удивленно посмотрел на нее, а Дженифер ругала себя за столь эмоциональное поведение. Ведь знает же она его сверхъестественную способность понимать ее чувства, так было всегда, и теперь на его лице снова отразилось напряжение.

— Я лучше пойду. — Она отвела взгляд и направилась вниз.

— Погодите-ка. — Он схватился за перила лестницы, преграждая ей путь и продолжая вглядываться в ее лицо.

Дженифер почувствовала в нем железную решимость докопаться до истины. Этот человек был способен на все, и она испугалась. Не его — себя. Она никогда ни в чем не могла ему отказать. Именно поэтому предпочла написать письмо, только чтобы не объяснять ему лично причину своего исчезновения.

— Почему вы убегали? — потребовал он ответа.

— У-убегала? — Неужели он все-таки узнал ее?

— Вы увидели меня и бросились бежать. — Он поймал ее мечущийся взгляд. — Почему?

— Я… я… — В голове словно черная дыра образовалась. Как же ей объяснить свое бегство? — Я тоже приняла вас за… — в отчаянии сымпровизировала она.

— За кого?

— Это вас не касается, — дрожащим голосом проговорила Дженифер. — А теперь, пожалуйста, позвольте мне пройти.

Но он даже не шелохнулся. По-прежнему глядя ей в лицо, решительно произнес:

— И все-таки здесь что-то не так. Скажите мне, почему вы убегали?

Диана, девушка с лучистыми глазами, сдалась бы под этим напряженно-решительным взглядом. Но Дженифер твердости было не занимать.

— Вы отдаете себе отчет в своем поведении?

— Пожалуй, вы правы. Признаюсь, виноват. Но когда женщина от одного лишь взгляда на меня бросается удирать как безумная, я хочу знать, почему она это делает. От кого вы убегали, если не от меня?

Дженифер понимала, что ее бегство необъяснимо и может только возбудить его подозрения. Надо как-то оправдаться.

— Я подумала, что вы гостиничный охранник.

Он удивленно вскинул брови.

— А почему вы убегаете от гостиничного охранника?

Ответ, словно вдохновение свыше, пришел из фильма, который она когда-то смотрела.

— Меня… э… не желают здесь видеть.

— Почему?

Она глубоко вздохнула.

— Если вам обязательно нужно знать, я представительница древнейшей профессии. Приходила искать клиентов.

Не такая уж большая ложь, подумала Дженифер. Она действительно искала клиентов для своей фирмы.

Он недоуменно нахмурился.

— Хочешь сказать, что ты путана? — в его голосе сквозило явное недоверие.

— Предпочитаю называть себя профессионалкой. — Поняв, что здорово удивила его, Дженифер воспользовалась его временным замешательством и, оттолкнув руку, прошла мимо него. У нее подгибались колени, когда она спускалась по ступенькам и шла к двери, через которую попала на лестницу.

Эта дверь тоже оказалась заперта. Вот незадача! Сзади послышался звук шагов.

— В чем дело?

Она неохотно отпустила ручку двери, но не повернулась. Чем меньше он будет разглядывать ее лицо, тем лучше.

— Закрыто. Надо проверить на других этажах.

Она стала торопливо спускаться на еще один пролет, но внизу ее поджидала темнота.

Темнота всегда пугала ее.

Остановившись на площадке, она заглянула вниз. Какие-то лестницы, инструменты и тяжелое строительное оборудование загромождали темную лестничную клетку, закрывая проход к двери.

— Замечательно, — пробормотала она.

— Хорошо, что нет пожара, — раздался его голос прямо позади нее. — Возможно, они оставили незапертой одну из дверей наверху. — Он повернулся и поднялся на этаж выше, где они перед этим проверяли дверь. Подергав ручку, он поморщился и покачал головой.

Она поднялась еще на один пролет и проверила дверь там. Закрыто!

— Зачем нужна дверь из вестибюля, если он ведет на запертую лестницу? — возмутилась она, крайне расстроенная.

— Двери на верхних этажах закрыты в целях безопасности, я уверен, но дверь внизу должна оставаться открытой изнутри на всякий случай. — Поглядев на нагромождение оборудования, он покачал головой. — Оплошность, которую нужно исправить.

— Немедленно! — согласилась она с неподдельной горячностью.

Он взглянул на нее.

— Да, немедленно было бы неплохо.

У нее сбилось дыхание при виде веселых искорок, заблестевших в этих знакомых карих глазах. Сколько раз она мечтала о том, чтобы увидеть, как его взгляд зажигается вот таким весельем! Сколько раз тосковала по теплу его большого сильного тела, по сладостному исступлению его поцелуя!

Надо немедленно уйти от него! Она резко развернулась и поднялась еще на один пролет. Ощущение тщетности своих усилий вдруг наполнило ее. С таким же успехом она может подниматься на все тридцать этажей только для того, чтобы обнаружить, что все двери заперты.

Он резко выбросил руку, останавливая ее, когда она попыталась пройти мимо.

— Если вы не успокоитесь, — проговорил он мягко, — то задохнетесь прежде, чем дойдете до следующего этажа.

Только тут она осознала, что тяжело дышит, но не от беготни по лестнице, как он подумал, а от паники.

— Сядьте. — Мягко взяв ее за руки, он усадил ее на ступеньки и сам сел рядом. — Не стоит так паниковать. Я вам ничего не сделаю. Думаю, мы скоро освободимся из заточения.

— Откуда вы знаете? Я — невезучая, уверена, мы проторчим тут всю ночь.

Он сунул руку в карман джинсов и вытащил маленький сотовый телефон. Дженифер с облегчением улыбнулась.

— Пожалуй, ситуация меняется к лучшему. Если уж мне суждено быть запертой с кем-то на лестнице, полагаю, я выбрала подходящего парня.

— Мне тоже, должно быть, начинает везти. Я хочу сказать, если уж быть запертым с кем-то на лестнице, — в его взгляде опять появилась напряженность, которая потрясла ее, — кто может быть лучше, чем прелестный профессионал!

Ее лицо вспыхнуло. Что он имеет в виду? Неужели он заигрывает с ней, веря, что она продажная женщина?

— Для профессионала вы слишком легко краснеете.

Она сжала губы и отвела глаза, пытаясь унять бешеный стук сердца.

— Давайте лучше займемся нашим освобождением.

— Согласен, если это все, чего вы хотите. Охрана гостиницы будет здесь через несколько минут, к вашему сведению.

Она бросила на него испуганный взгляд: охрана узнает ее! Но правда была не в этом — ее узнают как… Дженифер Ханну, представителя «Службы помощи с персоналом», которая не раз посещала этот отель и беседовала со служащими из охранного офиса.

Нет! Трев не должен знать ее имя или место работы. Она должна замести любой свой след, который навел его на Диану-Дженифер. Значит, надо искать новую работу.

Мысль о том, что надо начинать все сначала в новом городе, на новой работе, наполнила ее отчаянием. Но раз Трев в Санрайзе, она не может тут остаться, а при мысли, что придется покинуть мужа во второй раз, ее отчаяние еще больше усилилось.

Трев приготовился набрать номер, но она остановила его, накрыв руку мужчины своею.

— Может, вместо охраны отеля вы могли бы позвонить кому-нибудь из своих знакомых? — Она, разумеется, не могла позвонить своим. Ее сослуживцы могут выдать о ней слишком много. — У вас есть друзья где-нибудь поблизости?

— Два партнера по бизнесу и их жены приехали со мной из Калифорнии. Они остановились в отеле, но у них нет сотовых, к тому же они уехали отдохнуть в Саванну.

— Вы здесь в деловой командировке?

— Пожалуй, в деловой, но не совсем в командировке. Хочу снять дом в Санрайзе, пока не построю собственный.

Ее сердце перевернулось. Он строит дом в Санрайзе?!

— Вы будете жить здесь… постоянно?

— Года два, по крайней мере. Моя компания занимается строительством домов.

Она могла бы побиться об заклад, что знает, где будет его собственный дом, — это место они выбирали вместе во время медового месяца.

Тоска, граничащая с болью, нахлынула на нее. Как бы ей хотелось увидеть его дом, когда он будет закончен. Жить там с ним, как они мечтали. О, Трев!..

— А вы? — спросил он. — Вы живете в Санрайзе?

— Я? — Она проглотила ком в горле. — Я приехала сюда ненадолго, временно…

— Откуда?

— Я много путешествую. Переезжаю с места на место.

— Но были в отеле уже столько раз, что охрана предупредила вас держаться подальше?

— Да. — Она энергично кивнула, надеясь, что ее ложь не выглядит слишком уж неправдоподобной. — Новые отели очень доходны. Знаете… много путешествующих бизнесменов. Стоило потратить время, чтобы приехать сюда из… из большого города, — неуклюже закончила она.

Его умные пронзительные глаза зажглись любопытством.

— Я Трев Монтгомери. — Он протянул руку, и она неохотно подчинилась. Своего имени, однако, не назвала, что побудило его добавить: — А вы?..

Она тряхнула своей белокурой гривой, почти закрывшей лицо, и выпалила:

— Я никогда не называю своего настоящего имени. Никто из нас… профессионалок, не называет своих настоящих имен. При нашем роде занятий это неразумно. — Она искоса взглянула на него. — Да и к чему оно вам? Так или иначе, мы скоро отсюда выберемся.

— Может, я еще не захочу отпустить тебя.

Какое-то теплое и одновременно пугающее чувство нахлынуло на нее.

— П-почему?

— Потому что ты так сильно похожа на мою жену, что даже сейчас я не могу оторвать от тебя глаз. — Горячность его тихих слов потрясла ее. — Вот только акцент и отличает тебя от нее. — Он взял ее за подбородок. — И краснеешь ты, как она…

Она отодвинулась от него в негодовании.

— Неужели вы думаете, что я ваша бывшая жена?!

— Нет, но и поверить, что нет никакой связи, тоже не могу. Возможно, ты ее родственница.

— Нет.

— Откуда ты знаешь?

— У меня нет семьи.

— И у Дианы тоже не было… или так она думала. Но теперь я уже не уверен, что она была права. Ты могла бы легко сойти за ее сестру.

Дженифер вскочила на ноги.

— Вам нужно забыть о ней. Если ее нет уже семь лет, значит, она больше не вернется.

— Семь лет? — Он медленно встал. — Я не говорил тебе, сколько лет ее нет.

Ее бросило в жар от ужаса.

— Нет, сказали. Вы сказали, что она пропала семь лет назад.

— Я сказал «несколько».

— Несколько? — Она тяжело сглотнула. — О, я… значит, мне послышалось. Я ошиблась.

Он замер, подозрительно глядя на нее.

— Но ее действительно нет уже семь лет.

— Послушайте, зачем мне нужны ваши воспоминания? Мне-то некого вспоминать, я одинока.

— И ты проститутка?

— Да.

Его взгляд скользнул по ее строгому серому свитеру, узкой черной юбке и туфлям на высоких каблуках.

— Ты не похожа на проститутку. — Он еще раз окинул ее цепким, оценивающим взглядом. — Разве что черные шпильки…

— У меня туфли как у проститутки? Озорной блеск вспыхнул в его глазах.

— Только это тебя и огорчает?

— Разумеется, нет. Обувь — моя слабость. Но и только. Я… я стараюсь не выделяться, клиентам нравится такая строгость.

— Но ты и ведешь себя не как проститутка.

Она уперла руку в бедро и гневно зыркнула глазами.

— А вы, значит, эксперт в этом вопросе? — Она и сама не ожидала, что ее слова прозвучат так колко. Подумаешь, какой специалист по проституткам!

Ну а почему бы и нет? Они расстались семь лет назад, а он хранил ей верность? И все же очень неприятно думать, что Трев путается с проститутками. Он всегда был любимчиком женщин.

— Вполне возможно, что в этом странного?

— Вы общаетесь… с проститутками? — выдавила она неодобрительно, но тут же постаралась смягчить свой тон улыбкой.

Его губы скривились в подобии печальной улыбки, хотя взгляд оставался серьезным.

— Видишь ли, — он ласково провел костяшками пальцев по ее щеке, — именно такой взгляд, тон и вопрос заставляют меня сомневаться, что ты профессионал.

Его нежность, медленное, легкое прикосновение пальцев к лицу добили ее. Закрыв глаза, она прислонилась к стене, не в силах бороться с собой. Все! Надо рассказать ему правду, и тогда вернется любовь, счастье, жизнь…

Но боже мой, разве она сможет рассказать правду, которая погубит и его жизнь? Теперь она знала это лучше, чем семь лет назад, когда сомневалась, что он скроется вместе с ней. Теперь-то она знала, что он ушел бы вместе с ней, покинув семью, родной город и дело. Но тогда…

Дженифер вздохнула, наслаждаясь его чувственным поглаживанием и пьянящей близостью.

— Зачем мне лгать? — спросила она, вдыхая терпкий мужской запах его кожи и волос.

— В том-то и дело, что не знаю. — Его палец скользил по ее нижней губе. — Не знаю, кто ты и что скрываешь, но уверен, есть какая-то тайна.

— Нет, нет… ничего. Я ничего не скрываю. Его золотисто-карие глаза поймали ее взгляд.

— Тогда, если ты действительно проститутка, — сказал он, обдавая ее горячим дыханием, — сколько ты берешь за поцелуй?

От этого вопроса и его хриплого голоса желание забурлило в ней. Ни один другой мужчина никогда не действовал на нее так сильно. Ни один не пробуждал таких восхитительных ощущений.

— Запиши этот на мой счет. — Он приподнял ее лицо и легко коснулся губами ее губ. Неторопливая, чувственная ласка. Осторожное заявление о его намерениях. Ее ресницы опустились от мучительной нежности — нежности, по которой она томилась так долго. — И этот. — И он прижался к ней ртом, отринув осторожность, бросаясь вперед для глубокого, жаркого исследования.

Прильнув к нему всем телом, Дженифер закрыла глаза. Наслаждение вознесло ее над болью, и она позволила себе воспарить, пусть даже на краткий миг, над облаками.

Поцелуй закончился слишком быстро, оставив ее в недоумении. Он прижался слегка шершавой щекой к ее щеке и сказал хрипло, с благоговейной дрожью:

— Бог мой, ты даже на вкус как она.

Она попыталась высвободиться из его объятий, испугавшись, что если не сделает этого сейчас, то уже не сможет никогда. Но он лишь крепче прижал ее к себе.

— Если ты действительно путана, — прошептал он ей в волосы, — пойдем ко мне в номер. Я заплачу.

Горячее желание нахлынуло на нее вместе с избытком противоречивых эмоций. Он готов заняться любовью с ней, незнакомкой, которая назвалась проституткой. Он хочет заплатить ей. Как это ужасно! Но ведь он желает этого, потому что хочет ее… вернее, женщину, которая похожа на его жену… Значит, он все еще горюет о ней? Хочет ее? Помнит вкус ее поцелуев? О ней, которая причинила ему столько горя! И если она сейчас вернет ему часть украденного счастья, это хоть немного искупит ее вину?

Нет! Эта ворованная любовь не принесет никому из них счастья.

Словно почувствовав ее отказ, он застонал и поцеловал снова с горячей, сладкой настойчивостью, а Дженифер и не вырывалась.

Слишком долго она была одна. Она хотела его… и другого такого шанса у нее никогда не будет. Она прильнула к нему и обвила руками его шею.

Страсть налетела словно вихрь, и когда желание стало слишком сильным, слишком неистовым, он прервал поцелуй и прижался скулой к ее виску, с бешено колотящимся сердцем, дыша громко и тяжело.

— За все эти семь проклятых лет я не хотел никого так, как хочу тебя.

— Потому что ты хочешь ее?

— Да! — почти закричал он, страстно прижимая ее к себе. — Если ты действительно профессионал, ты должна помочь мне…

«Если»! Но ведь она не профессионал и даже не та женщина, о которой он тоскует.

— Останься со мной сегодня, — попросил он.

— Я не могу. Я… не могу… играть роль твоей бывшей жены.

Он застыл, а потом выпалил:

— Тогда будь моей шлюхой и дай мне то, что я от тебя хочу.