Опасности вопреки

Глава пятая

Трев понимал, что не имеет права злиться. Она с самого начала не жаждала его общества и поддалась на его уловку с наймом на работу. И с чего он решил, что будет желанным гостем в ее доме?

Трев не винил Джен за то, что она провела границу между личной и «профессиональной» жизнью. Значит, она не водит клиентов к себе домой, но и не отрицает, что он был ее клиентом три дня назад. Почему же она должна видеть в нем кого-то другого?

И все же, когда он сидел, дожидаясь ее, в своем роскошном арендованном седане, у него непроизвольно сжимались кулаки: хотелось ударить. Но кого? Ее? Она-то его ударила, и прямо в сердце.

«Ты клиент. Был и будешь только клиентом». Но с какой стати это его волнует? Разве он напрашивался на что-то иное, личное? Разумеется, да — такая женщина не проститутка! Ей не к лицу эта профессия.

Он закрыл глаза. Воспоминания о том вечере всплыли у него в памяти. И о поцелуе, украденном сегодня утром. И о том, как она выглядела в одном халате, с влажными, рассыпавшимися по плечам волосами, розовая, свежая после ванны… Трев даже стиснул зубы. Неужели она намерена избегать близких отношений между ними?

Трев был зол на нее за то, что она не ценит его предложение о помощи, и на себя за то, что хочет ее и дорожит ею. Какое безумие на него нашло? Эта проститутка не желает его помощи, а он нарывается на неприятности, возможно, крупные неприятности.

Но что бы она ни говорила, он чувствует ее страх и отчаяние так отчетливо, как если бы она вслух молила его о помощи. Что ж, взять и отвернуться?

Трев подсознательно понимал: все его действия объясняются одним — она похожа на Диану, и чем больше он видит ее, тем больше это сходство проявляется — не только внешне, но и в манерах, тембре голоса, в интимной близости.

Трев был потрясен, придя к ней, — так остро ее дом напомнил ему о Диане. Разумеется, он теряет чувство реальности. Единственное, что он знает наверняка, — пора оставить Диану в прошлом и начать новую жизнь. Он наконец встретил женщину, которая овладела всеми его помыслами, его душой и телом… Он почти одержим ею!

Да что в ней, наконец, такое? Почему он решил, что она — его утерянная Диана? Мало ли внешне похожих людей? Чисто внешне — много, но в ней есть что-то подспудно знакомое, инстинкт его не обманывает. Под раздражающей маской он видит тонкую, ранимую и очень несчастную женщину.

Пожалуй, все же он ведет себя как полный дурак. Трев бросил взгляд на часы и сердито уставился на дверь ее квартиры. Она опаздывает. Не передумала ли вообще идти с ним?

Он постарался взять себя в руки и, чтобы отвлечься, стал рассматривать окружающий пейзаж, очень живописный… И в этот момент появилась Джен, в шляпе, которую он ей дал, и больших солнечных очках. На губах блестела темно-красная помада и в сочетании со шляпой и очками придавала ей таинственный вид. Наряд Дженифер поразил его: бежевый элегантный блейзер, больше похожий на тунику, под ним прозрачная газовая юбка, которую яркий солнечный свет делал абсолютно прозрачной, красные босоножки на высоких каблуках, подчеркивающие изящные, точеные ноги.

Трев сглотнул, почувствовав, что в горле пересохло. Мерцающие губы и длинные стройные ноги всегда действовали на него, не говоря уже об агрессивно-сексуальном покачивании бедер.

— Извини, что так долго. Я все-таки решила взять кое-какие вещи. — Дженифер дружелюбно смотрела на него, держа в одной руке небольшой чемодан, а в другой — дорожную сумку.

Трев страшно обрадовался и выскочил из машины, чтобы помочь уложить вещи и посадить женщину рядом с собой, на переднее сиденье.

Экзотический аромат духов ударил ему в ноздри, манящий и неожиданный… потому что теперь она не пахла как Диана.

Джен устроилась на кожаном сиденье, и он заметил, что она надела несколько изящных золотых цепочек разной длины и большие золотые кольца в уши. Ее длинные овальные ногти были накрашены вызывающим красным лаком. Она выглядела несколько броско, но вполне элегантно, однако Трев не мог избавиться от ощущения, что вся эта яркая оболочка создана нарочно. Так не вязался этот стиль с ее предыдущей строгой одеждой, что Трев принял ее наряд за маскарадный костюм, хотя ей он ничего не сказал.

Они ехали в молчании, пока не выехали на пригородное шоссе.

— Какую пьесу мы будем смотреть? — поинтересовалась она.

— Оригинальная работа местного драматурга. Загадочное убийство.

— О, это интересно! Люблю детективы.

Он улыбнулся, радуясь даже такой малости.

— Значит, ты их много читаешь?

— Раньше — да.

— Но не сочиняешь?

— Ни раньше, ни теперь!

Опять она сникла! Трев не знал, что говорить дальше. Любая, самая, казалось бы, отвлеченная тема приводила ее в непонятное для него плохое настроение.

— Я… я знаю, почему ты задал этот вопрос, Трев. Твоя жена была писательницей, а я — нет! Зачем ты гонишься за призраком?

Он разозлился.

— Ты так считаешь?

— Не совсем. Думаю, ты ждешь, что я буду вести себя как она. Кроме одного — твоя жена не была той, кем стала я.

Он стиснул руль и уставился прямо перед собой. Она права, подумал Трев, но вслух произнес:

— Я только хотел сказать, что, если ты любишь детективы или имеешь какой-то опыт в их написании, может, ты могла бы помочь с концовкой пьесы, которую я пытаюсь закончить? Моя жена оставила кучу записей, но я не могу в них разобраться. Знаток детективов мог бы помочь мне выяснить, «кто это сделал».

Она ответила не сразу и, когда он снова взглянул на нее, покусывала нижнюю губу.

— Ты хочешь сказать, что даже не знаешь, кто убийца, а собираешься писать последний акт?

— Я прочел пьесу три раза, и каждый раз мне видится злодей в разных людях. Им может быть любой из персонажей. Откуда мне знать, кого из них она определила в убийцы?

Она молча уставилась на него, а затем, к его бесконечному изумлению, расхохоталась. Ее искренний безудержный смех восхитил и потряс его: она смеялась почти как Диана. Что-то похожее на боль кольнуло грудь.

— Это признак хорошего детектива, — пояснила она весело и крайне самодовольно. — Но, конечно, если ты не читаешь детективов, ты мог пропустить ключи, которые скажут знатоку, кто именно «это сделал». — Дженифер все еще улыбалась. — Ты действительно нуждаешься в помощи, и скажи спасибо провидению, что я обожаю детективы. Рукопись с тобой?

— Разумеется. Она в одном из ящиков, которые нам предстоит завтра распаковать. Поскольку ты официально работаешь на меня следующие два дня, это одно из твоих заданий. Прочесть ее, я имею в виду.

Она кивнула.

— Ладно. Я посмотрю.

— Спасибо.

Он остановил машину на красный свет, и они обменялись дружескими улыбками. Но и потом, когда улыбки погасли, он не смог отвести взгляда: она была так хороша! Ее не портили ни шляпа на пол-лица, ни очки, ни броская помада… Его пристальный взгляд вызвал на ее лице румянец, и она отвернулась. Дверь захлопнулась, но Трев успел увидеть частичку истинной Дженифер.

— Погода меняется, — прервала она молчание. — Сегодня теплее, чем я ожидала. Даже жарко.

— Мы откроем окна и включим кондиционер. — Он резко замолчал и чуть не свернул шею: такое перед ним открылось зрелище. Джейн сняла блейзер и осталась в платье без рукавов, практически прозрачном. Она была без лифчика.

Машина вильнула и выскочила двумя колесами на обочину, отчего они чуть не слетели с сидений. Джен схватилась за ручку, а Трев вывернул руль, чтобы вернуть машину на дорогу. Овладев ситуацией, он возмущенно рявкнул:

— Какого черта ты так оделась?

— Как?

— Ты прекрасно знаешь как!

Дженифер снова уселась поудобнее, расправила складки платья на длинных стройных бедрах и приняла соблазнительную позу, отчего темно-розовые соски натянули тонкую ткань, проступая так отчетливо, словно она была в прозрачнейшем неглиже.

Она была обнаженной под платьем, почти обнаженной: на ней были только кружевные трусики.

— Следи-ка лучше за дорогой, милый Трев, не то мы окажемся на встречной полосе.

Он нахмурился, с трудом оторвал от нее взгляд и сосредоточился на дороге.

— Не хватало еще разбиться!

— Разбиться? Ты не умеешь водить машину? — съязвила она. — Или боишься, что люди увидят тебя с девицей легкого поведения?

— Ну, в этом у них сомнений не будет. — Он позволил себе еще раз оглядеть ее с ног до головы. — Эта выставка подразумевает персональное предложение или ты пытаешься что-то доказать?

— Не знаю, что ты имеешь в виду. Сейчас я далеко от офиса и района, где живу, и не вижу причин быть… сдержанной. — Она изогнула блестящие, красные губы в ехидной улыбке. — Должна признаться, Трев… мне доставляет удовольствие заводить мужчин. К тому же такой туалет подобен сети, в которой запутывается много мужчин, так сказать, клиентов.

Сеть? Джен сказала «сеть»? Он не имел представления, что она подразумевает. Но она повернулась к нему лицом, вновь притягивая его внимание к роскошному, просвечивающему сквозь полупрозрачную ткань телу. Он не мог не откликнуться. Кровь забурлила, плоть затвердела. Он хочет ее. Хочет уложить ее на сиденье, почувствовать ее под собой. Вонзиться в нее глубоко-глубоко…

— Я высматриваю мужчин, ну, тех, кто заинтересован, сразу видно, и незаметно подсовываю им свой номер вместе с расценками.

Это небрежное замечание разозлило его. Она дразнит его! Он должен понять, что не может изменить ее, проститутку, добровольную шлюху, а не жертву отчаянных обстоятельств!

Может, она права. Это именно то, что ему нужно, — сильная, резкая доза реальности.

Он окинул взглядом ее груди и заметил легкий румянец на ее лице. Какого дьявола краснеть, если она такая распутная?

— С такой одеждой успех тебе обеспечен. Заинтересованных мужчин будет масса.

— Надеюсь… тебя это не волнует.

— Ты же знаешь, что волнует. — Он остановил на ней жесткий взгляд. — Меня это волнует, Джен, потому что я хочу, чтобы ты перестала заниматься этим. Ради твоего же блага.

Он перевел взгляд на дорогу, хотя все внутри у него кипело от злости и, хуже всего, желания.

— Наверное, ты просто не понимаешь, — сказала она, — что я чувствую по отношению к мужчинам. Нет ничего более волнующего, чем заниматься чем-то запретным с незнакомцем.

Неужели она действительно в это верит? Первым побуждением было исключить такую возможность и счесть это заявление явной попыткой убедить его, что ее не нужно спасать. Но он поклялся не доверять своей интуиции и увидеть ее такой, какая она на самом деле, а не какой он хочет, чтобы она была.

— Как, например, позавчера ночью, — продолжала она. — Или в прошлый вторник. Я работала в вестибюле отеля в Брунсвике и заметила на себе взгляд того мужчины.

— Мы уже достаточно далеко от Санрайза, и никто здесь тебя не узнает. Сними шляпу и очки.

— Шляпу и очки?

— Да. Они отвлекают. — Трев хотел видеть ее глаза, когда она будет рассказывать свои басни.

Пожав плечами, она сняла шляпу, отчего несколько шелковистых прядей выскользнули из небрежного узла на затылке. Потом она сняла очки и сунула их в маленькую бежевую сумочку. Он заметил, что на лицо был наложен экзотический макияж, искусно подчеркивающий величину и цвет ее дымчато-голубых глаз. Несмотря на чрезмерный слой краски, она была безумно хороша. Ее место на сцене или на экране. Но не на панели, как она утверждает.

— Так что ты там говорила насчет прошлого вторника? — напомнил он, приготовившись спокойно принять все, что бы она ни рассказала.

— Ах, да, вторник. Ну, в общем, я понравилась одному бизнесмену, и, когда мы поднимались в его комнату, он остановил лифт, и мы… мы сделали это прямо там, между одиннадцатым и двенадцатым этажами. Ему приходилось быть осторожным, чтобы все время держать кнопку «стоп». Это было та-ак обалденно! — Она покачала головой, словно упиваясь воспоминаниями. — Случаи, подобные этому, действительно делают работу стоящей.

Он чуть не фыркнул. Стоящей. Она, наверное, шутит. Но поскольку он не был уверен, то ответил:

— Не обязательно быть профессионалом, чтобы проделывать такие штучки. Просто найди себе авантюрного приятеля.

— Ты хочешь сказать… отдаваться задаром? С какой стати? Можно ведь заработать приличные деньги. Взять, к примеру, ночь среды. Мне позвонил член одной э… заезжей спортивной команды. Как классно мы с парнями повеселились! Уж кто-кто, а профессиональные футболисты умеют попадать в цель! И я ушла от них с кругленькой суммой наличных. Что может быть лучше?

Трев с трудом удержался от ответа. Ему не хотелось с ней спорить. Если она пытается шокировать его, то будет ужасно разочарована. Потому что ни за что на свете он не поверит ни единому ее слову.

Она прищурилась, словно почувствовав его неверие, затем пустилась описывать в деталях сцену, которая вполне могла быть позаимствована из какого-нибудь порнофильма.

Все-таки ей удалось удивить его. Он не ожидал, что она станет описывать такие подробности, особенно в непристойных выражениях. К тому времени, как она закончила, у него не оставалось причин сомневаться в ее профессионализме. Так почему же он все еще сомневается? Почему подозревает, что эти подробности и в самом деле взяты из порнофильма? Наверное, психоаналитик назвал бы это «неприятием». Он действительно не знал, и эти сомнения возродили его злость на самого себя. Разве он не поклялся не доверять своей интуиции? Так почему он не верит тому, что она говорит?

— Надеюсь, я не наскучила тебе? — пробормотала она. — Когда я начинаю говорить о делах, я…

— Говори сколько хочешь. Я нахожу это… поучительным.

Дженифер с сомнением покосилась на него. Она и надеялась, что он сочтет это именно таким — поучительным. Он начинает верить худшему о ней? Судя по напрягшейся челюсти и застывшим плечам, он находился во власти сильных эмоций, но ей это было на руку — все-таки удалось убедить его в своей принадлежности к этой касте.

— Ты хочешь сказать, что я лгу? — закричала она с чрезмерной горячностью. Нет уж, она не даст поймать себя на лжи. Зачем она тогда так откровенно оделась? Зачем рассказывала эротические истории?

— Я еще раз убеждаюсь, что этот сценарий ты позаимствовала из Интернета, — не унимался он.

— Ладно. Может быть. Это подсказало мне идею. И она имела грандиозный успех на той холостяцкой вечеринке, поверь мне.

— И у парня случайно оказался теннисный стол?

— Сейчас многие держат дома спортивные принадлежности.

— В прошлый четверг. На следующую ночь после того, как ты ублажала «Балтиморских иволг».

— Я не называла команду!

— Но это были профессиональные футболисты, ты сказала. Они проводили встречу… в Санрайзе?

А что в этом необычного? Похоже, у него на этот счет свое мнение.

— В Саванне, — поправила она. — Я же говорила, что иногда работаю в Саванне. — Она сердито зыркнула на него. — А сюда они заезжали с благотворительной целью. С какой стати мне все это выдумывать?

— Не знаю, Джен. — Он посмотрел на нее. — Действительно, зачем? — В его взгляде плескалось темное, опасное возбуждение.

Ее сердце чуть не выскочило из груди, пульс бешено колотился, мысли кружились. Ей хотелось и ударить его, и в то же время поцеловать.

Пока она сражалась со своими сумбурными эмоциями, Трев остановил машину и выключил зажигание.

— Готова? — спросил он, кладя ключи в карман. Она натянуто кивнула и, схватив блейзер, стала одеваться.

Трев перехватил у нее пиджак.

— Он тебе не понадобится. Вечер теплый. Она перевела на него удивленный взгляд: платье слишком прозрачное.

— Ну, да, вечер теплый, но внутри-то кондиционированный воздух, это опасно.

— Давай блейзер. — Он забрал у нее пиджак и перебросил через руку. — Если замерзнешь — согрею. — И, не дожидаясь ее ответа, запер машину и подошел к ней.

Дженифер поняла: он бросает ей вызов. Что ж, раз она пошла на эту авантюру, надо идти до конца. Конечно, она не собиралась никому, кроме Трева, демонстрировать себя и сейчас чувствовала дискомфорт — обычно она под это платье надевала соответствующее нижнее белье.

— Трев, дай-ка мне мой пиджак, я что-то замерзла.

Он окинул взглядом ее грудь, и подобие улыбки изогнуло губы.

— Нет, дорогая, тебе не холодно.

— Но я не могу в таком виде. Нас выгонят. Это общественное место.

— Тогда как же ты собираешься воплотить свой план «расширения сети»?

— Увидишь… когда буду готова.

— Это должно быть интересное зрелище. Тем более ты одета, вернее, раздета так, что удержаться от соблазна трудно.

Едва ли это было комплиментом. Ее охватила паника: как войти в театр без блейзера?

— Тогда иди без меня. Смотри пьесу на здоровье. А я наверняка найду себе подходящее занятие и здесь.

Трев что-то буркнул себе под нос и бросил ей блейзер.

— Делай что хочешь, Джен, — пробормотал он ей в волосы. — Но если какой-нибудь тип сделает хоть малейший неуважительный шаг в твою сторону, я потребую извинения или набью ему морду.

Такая перспектива напугала ее. Что, если кто-нибудь и вправду сделает неуважительный шаг по отношению к ней? Блейзер прикрывает ее до половины бедра, но ниже юбка совершенно прозрачная. Что, если какой-нибудь нахал вслух прокомментирует это и спровоцирует Трева на драку? Собственная тревога разозлила ее.

— Это еще одна причина, почему тебе не следует водиться с проституткой, — в сердцах прошипела она ему.

— Это еще одна причина, почему тебе не следует быть проституткой, — прошептал он в ответ. — Мужчины имеют обыкновение терять голову рядом с распутными женщинами. Но так ли уж ты распутна? Говорить-то ты говоришь, но это и все?..

— По-моему, я уже переспала с тобой за деньги, разве нет?

— И это единственное, на что ты способна! Зато сейчас ты была готова скорее умереть, чем войти в театр без блейзера.

— Ты бы хотел, чтобы нас выставили за дверь? У тебя слова расходятся с делом: то собираешься защищать мою честь перед тем, кто глянет в мою сторону, то выставляешь меня на всеобщее обозрение.

— Я проверял тебя.

— Ах, так? Ты провоцируешь меня? Тогда держись, ты еще попросишь пощады.

— Я провоцирую? Ты собираешься вербовать новых клиентов, а я должен спокойно смотреть на это?

— Спокойно? Еще нет никого и в помине, а ты готов «набить им морду».

— Вот именно, я честно предупреждаю.

Их горячую перебранку прервала официантка. Они проследовали за ней в заполненный людьми обеденный зал, устроенный вокруг приподнятой сцены. Красный бархатный занавес еще не был поднят: посетители были заняты едой и беседой. Официантка подвела Трева и Дженифер к столику в заднем ряду.

Трев наклонился к официантке и, понизив голос, о чем-то заговорил с ней. Она взглянула на верхний ярус столиков, которые все были заняты, и покачала головой с явным сожалением.

— Извините, но балкон закрыт.

Он снова о чем-то заговорил с ней тихо и убедительно. Немного поколебавшись, она бросила на него заговорщический взгляд и повела их по боковой лестнице на тускло освещенный балкон.

— Как я могу отказать молодоженам? Особенно когда вы столько проехали, чтобы попасть к нам.

Она усадила их в самой последней ложе пустого балкона — относительно уединенном местечке с высокими мягкими сиденьями, пышными растениями по бокам и покрытым красной льняной скатертью столом. Сам стол, прикрепленный к массивным деревянным перилам балкона, позволял им обозревать обеденный зал и сцену.

Дженифер опустилась на сиденье в форме лошадиной подковы, отодвинувшись к середине. Трев сел рядом, намного ближе, чем это было необходимо. Повернувшись к нему, она насмешливо протянула:

— Молодожены? Ты непременно будешь гореть в аду за вранье.

— Главное, это сработало. — Она не увидела насмешки в его взгляде, лишь мрачную, опасную решимость. — Я хотел побыть с тобой наедине.

Интересно, ей только померещилась интимность в его тоне, его словах? Не уверенная, как понимать его после размолвки, и готовая помириться, чтобы насладиться вечером, ведь время с ним бесценно, она серьезно заверила его:

— Можешь не беспокоиться, я не буду привлекать внимание. Сегодня — выходной, и он посвящен тебе.

— Мне? — Он нахмурился и убрал выбившуюся прядь с ее лица. — Ты, ненасытная сексуальная тигрица… будешь моя?

Едва уловимая нотка сарказма в его голосе разозлила ее.

— Да, твоя, — горячо подтвердила она. Он долго смотрел на нее, любуясь.

— Тогда докажи это мне, и я поверю, Джен. Как только погаснет свет.