Глава вторая

Предложение было грубым. «Будь моей шлюхой»!

Желание огнем вспыхнуло в крови, и это грубое требование подтолкнуло ее к решительному действию. Трев Монтгомери всегда был сильным и надежным, как скала, — для нее, для своих родных, да и для друзей. Он был их якорем в любом шторме. А сейчас он нуждается в ней… И она должна помочь ему залечить рану, которую она сама же и нанесла.

Как могла она отказать ему?

Как могла отказать себе?

— Что ж, действуй, — согласилась Дженифер. — Только быстро, я не могу остаться на весь вечер.

Он взял ее за талию:

— Идем!

— Но мы же заперты!

Отпустив ее, он спустился на нижний этаж, расчистил дорогу среди строительных материалов, подошел к двери, нажал ручку и поглядел вверх.

Не могли додуматься раньше?

Женщина казалась Треву хорошенькой и отнюдь не шлюхой, собирающейся переспать с клиентом. И как же она была похожа на Диану!

От этой мысли кровь понеслась по жилам горячими, бурными потоками, голова закружилась. Неужели он лишился рассудка? Он не только видит в этой женщине Диану, но и отказывается верить, что она проститутка. Он не ожидал, что она согласится пойти в его номер, не верил и теперь, когда она шла за ним, но поверит, если она возьмет деньги.

До него наконец дошло, что он неприлично долго смотрит на нее. Беспокойство промелькнуло на ее лице, которое, пожалуй, красивее, чем у Дианы: нос более прямой, округлый женственный подбородок, четкие линии скул, губы полнее.

Она спустилась по ступенькам и прошла мимо него, обдав едва уловимым цветочным запахом, также напомнившим ему Диану. Какое наслаждение они получали, вместе принимая душ! Он до сих пор помнит благоухание кожи, волос, любимого мыла Дианы, хотя прошло семь лет.

Он пошел за ней в лифт и нажал кнопку пятого этажа. Они молчали и старались не смотреть друг на друга, но оба чувствовали возрастающее желание.

Наконец Трев не выдержал и отвел назад тяжелую прядь волос, сползшую ей на лицо.

— Как же мне называть тебя? — спросил он осипшим от желания голосом.

— Джен, — прошептала она. — Зови меня Джен. Ответное желание светилось в ее глазах, и снова он увидел в ней Диану.

Страсть забурлила в нем. Он притянул ее к себе, наслаждаясь атласной кожей. Что, если она передумает и покинет его прежде, чем они попадут в его номер?

Противоречия разрывали его. Он хочет целовать ее, заниматься с ней любовью, хочет почти так же остро, как хотел Диану… Но не за деньги!

Лишнее доказательство, что он лишился рассудка. Какое ему дело, что она проститутка? Но надежда упрямо нашептывала обратное.

Лифт остановился. Трев затаил дыхание: пойдет ли его таинственная леди с ним или под каким-нибудь предлогом убежит? Помедлив, он обнял ее за талию и повел в свой номер.

У двери она чуть задержалась, но он втянул ее в слабо освещенную одной лампой комнату.

— Все в порядке, не волнуйся, — пробормотал он, дрожа от желания и боясь, что она уйдет от него. Сексуальное ожидание стучало у него в голове, груди и в паху диким, настойчивым ритмом.

«Не волнуйся»! Дженифер усмехнулась. Ей-то как раз есть о чем волноваться. Одна в номере отеля с незнакомцем, который жаждет владеть ее телом. Какая бы женщина не волновалась?

Видавшая виды проститутка. Но она?!

Трев чувствовал ее колебания, но решил не тянуть время. Как она хороша! Обхватив ее изящные плечи, он думал только об одном: сейчас, здесь возьмет ее, такую женственную, утонченную… Так не похожую на проститутку. Трев не торопил ее, но не мог больше сдерживаться.

Никогда еще не испытывал он такого замешательства.

— Если ты… передумала, — выдавил он из себя, — ничего страшного. Мы можем пока выпить, поговорить. Можем даже спуститься в бар.

— Я не передумала! — с жаром, хрипло произнесла она. Ее дымчато-голубые глаза горели желанием и нежностью… И как ни странно, печалью. Но именно этот взгляд воспламенил его окончательно. Трев стал гладить ее лицо, волосы, плечи…

Дженифер взяла его лицо в свои ладони и смотрела, смотрела, смотрела на него.

— Я… был один… пять лет… потом… пытался. Но не мог преодолеть одиночество. Секс не всегда помогает.

Он презирал себя за это признание, не понимая, почему все это говорит ей, незнакомке. Почему-то он решил, что в этот раз будет по-другому. Влечение к этой женщине основывалось на его чувствах к Диане и подпитывалось их поразительным сходством. Что, если это сходство заведет его слишком далеко? Есть же у них и отличия. Сейчас он сознательно не замечает их, но потом, что будет потом, когда сексуальный угар пройдет?

Она, казалось, прочла его мысли, обвила его руками и прильнула к нему всем своим трепетным телом.

— Обними меня!

Его руки обвились вокруг нее. Он зажмурился, зарылся лицом в ее волосы и отдался наслаждению.

Она уткнула лицо в его шею, захватив губами кожу. Его тело немедленно запульсировало в ответ, он стиснул зубы и прижал ее бедра к своей твердой, возбужденной плоти.

Ее стон стал громче, движения ощутимее.

— Закрой глаза, — выдохнула она ему в ухо, — делай все, что хочешь.

… Он протянул руку к лампе, и комната погрузилась в темноту. Дженифер испуганно вскрикнула: она всегда боялась темноты. Но и Диана всегда боялась темноты и обнимала его крепче в темноте.

Но это не Диана. Трев крепче стиснул ее в объятиях, не желая думать об этом сейчас. Слишком хорошо было чувствовать ее в своих объятиях. Иллюзия!

Он потянул ее на кровать и лег рядом с ней, лицом к лицу, сердцем к сердцу, пробежал руками вверх-вниз по ее изящной спине, наслаждаясь атласом кожи, округлостью плеч, затем скользнул ниже, по бедрам и тугим ягодицам, прижимая ее тело к своему.

Она ответила чувственными, волнообразными движениями и неторопливыми, извилистыми поглаживаниями под рубашкой — вверх по спине, плечам, вниз к бедрам. Трев нашел ее рот и глубоко, жадно поцеловал ее. Тот же вкус и те же ощущения!

Происходящее казалось чем-то нереальным.

От ее поцелуев Трев воспламенился окончательно, жар внутри требовал новой пищи.

Он стянул с нее свитер, а она освободила его от рубашки, расстегнула его ремень. Он снял с нее бюстгальтер. Они молча, нетерпеливо избавляли друг друга от одежды. Ни неловкости, ни усилий. Легкие, плавные движения… словно они вместе танцевали этот танец уже сотни раз…

Он стащил последний клочок шелка с ее длинных ног, пробежал руками по ее икрам, бедрам, по бесконечно прекрасному телу и пылко прижал ее к себе. Обнаженные, тяжело дышащие, с колотящимися сердцами, они сплавились в безумном поцелуе, жарких, требовательных ласках. Он никак не мог насытиться ею, утолить свой возрастающий голод.

Он оторвался от ее рта, проложив дорожку из поцелуев к груди. Ее соски затвердели, превратившись в твердые бутоны. Каждое сосущее потягивание вырывало у нее стон, доводящий его до исступления.

Но одно отличие было: ее грудь тяжелее. Эта женщина полнее, изгибы округлее. Диана тоньше.

Ее пальцы запутались в его волосах, тело задвигалось под ним. Спина выгнулась. Роскошные груди вызывающе уперлись ему в лицо. Да, дерзко. По крайней мере для незнакомки.

— Трев, — простонала она. — Трев!

Он слышал эту мольбу много раз, когда намеренно ее провоцировал. Он знал, как ответить, что делать. Немного дразнящих ласк… а затем неторопливое, основательное погружение языка… до тех пор, пока она не затрепещет под ним от еще более сильного желания.

Он хотел, чтобы она трепетала, стонала, таяла, он стал грубее и требовательнее, но она была ненасытной, побуждая к дальнейшему соблазнительными вращениями. Он потянулся к горячим, влажным завиткам, действуя пальцами с неторопливой настойчивостью. Она извивалась и выгибалась, испуская прерывистые гортанные стоны, разжигая его интимными ласками.

Задыхаясь от желания, он взял презерватив. Сердце бешено стучало от ее горячих, дразнящих покусываний уха, неспешных, влажных поцелуев в шею, интимных поглаживаний наиболее чувствительных мест — именно такие прикосновения сводили его с ума. Как будто она знала все его «горячие точки» и умело с ними обходилась. Трев уложил ее на подушки и погрузился в нее.

Жар, теснота ошеломили его. Наэлектризовали. Лишили дыхания. Немыслимая теснота. Немыслимое блаженство. Море блаженства — оно бурлило в нем. Он закрыл глаза, стиснул зубы и погрузился снова. Удовольствие нарастало. Она ахнула и простонала его имя, и эти звуки проникли ему в самую душу. Он задвигался в ритме своей бушующей крови. Она приподнимала бедра навстречу каждому его толчку.

Напряжение нарастало. И хотя он не видел в темноте ее лица, но чувствовал, что ей так же хорошо, как и ему. Осознание этого еще сильнее воспламенило его. Он приподнялся на колени, подхватил ее под ягодицы и опять вошел в нее со всей мощью.

Она обхватила ногами его бедра, подталкивая его дальше… и еще дальше… и… ах, да…

Капли пота сбегали по лицу, попадая в глаза. Напряженность ощущений пугала его. Ее вскрики нарастали, а внутренние мышцы сжимали его сильными, пульсирующими сокращениями. Ее оргазм подбросил и его к вершине наслаждения.

Его сознанию, словно пеплу, медленно оседающему на землю после взрыва, потребовалось довольно много времени, прежде чем сформировать какое-то подобие мысли. Но даже и тогда это было скорее на уровне рефлекса, чем разума, и он еще крепче сжал ее в своих объятиях.

Она все еще нужна ему.

Он не даст ей ускользнуть.

Но Дженифер иссякла. Все. Она не может позволить себе большее, должна уйти от него. Как трудно вырваться из его сильных, горячих, мускулистых объятий, когда тело все еще пылает, и пульсирует, и жаждет новых ласк! Но если она позволит себе хотя бы еще один поцелуй, то угодит в ловушку собственных чувств и сама станет искать повода остаться подольше.

Трев Монтгомери всегда так действовал на нее. Нет! Она не может поддаться этому порыву. Это опасно и для нее, и для него. Разве она забыла тот страх, который пережила, будучи ребенком, трагедии, смерти, которые видела, угрозы, высказанные в ее адрес и всех тех, кого она любила? Всю ту ложь, которую она наговорила Треву? Правду, которую скрыла? Клятвы, которые дала в обмен на защиту?

Если ее увидят с ним и узнают, она будет убита. Узнав, что он ее возлюбленный, убьют и его.

Зачем она рисковала, придя в его номер? Но в этот момент он легонько прикусил ей шею и что-то пробормотал. Дженифер позабыла всякую осторожность она не в силах устоять перед этим мужчиной.

Этот факт напугал ее.

Она должна немедленно уйти и никогда больше не видеть его, не слышать его голоса, не чувствовать его прикосновений, не наслаждаться его поцелуями. Джен попыталась встать.

— Куда ты? — Он стиснул объятия. Она закрыла глаза.

— В ванную.

Он поцеловал ее в ухо, легонько обвел его языком, вызвав у нее шквал горячих ощущений.

— Возвращайся скорее.

Выскользнув из его объятий, она села на край кровати. Ты должна, должна уйти. Ты не можешь оставаться. Она включила бра и стала искать свою одежду, разбросанную по полу.

— Вряд ли тебе понадобится одежда в ближайшее время, — протянул он, наблюдая за ней. — У меня уже открывается второе дыхание.

Дженифер, не в силах проглотить ком в горле и избегая его взгляда, продолжала собирать одежду на пути в ванную.

— Джен, — позвал он ее, явно встревоженный. Она замкнула за собой дверь ванной, быстро оделась, стараясь не думать о мужчине, ожидающем ее в постели.

Но как покинуть отель? Через боковой вход? Там ее не увидят сослуживцы, с которыми она собиралась встретиться в комнате отдыха. Пожалуй, следует опасаться и служащих отеля, которые могут узнать ее. Может, она и параноик, но ей совсем ни к чему ни вопросы, ни подозрения, для нее главное — не выделяться из толпы.

— Джен, ты одеваешься? — спросил Трев из-за двери.

Она застегнула лифчик и натянула свитер.

— Да.

— Почему? Я же тебя…

— Я… э… должна идти. — Она торопливо влезла в юбку и застегнула молнию.

Затем невидящими глазами уставилась в зеркало и дрожащими пальцами пригладила спутавшиеся волосы.

Хочет она или нет, но придется увидеться с ним, как иначе выйти из номера? Она расправила узкую черную юбку, надела туфли и попыталась взять себя в руки. Только вот сумочка где-то там валяется.

— Боже, помоги мне! — взмолилась она.

— Еще рано, — услышала она слова Трева из-за двери. — Только начало одиннадцатого. Останься еще ненадолго. — И добавил осипшим голосом: — Неужели ты не хочешь повторить?

— Я не могу остаться. — Лучше быть жестокой сейчас, чем потом принести ему горе.

Опять молчание.

Главное — быть спокойной и невозмутимой. И она открыла дверь ванной.

Трев стоял рядом с постелью и натягивал полинялые джинсы на мускулистые обнаженные бедра. Короткие густые волосы в беспорядке обрамляли его серьезное лицо. Большие, сильные, умелые руки вызвали воспоминания о только что испытанных радостях. Он выглядел даже лучше, чем семь лет назад, оформился в мускулистого, поджарого, невероятно сексуального самца.

Как же хочется обнять его еще раз! Сумка лежала на прикроватной тумбочке позади него, хотя ей казалось, она бросила ее на пол возле двери. Когда Трев потянулся за свитером, она затаила дыхание и стала крадучись идти мимо него. Острый мужской запах настиг ее, ударил в голову, как первоклассный бренди.

Она повесила сумку на плечо и решительно направилась к двери, но Трев преградил ей дорогу, все еще без рубашки, босой и умопомрачительно привлекательный.

— Если тебе нужно идти, я провожу тебя до машины, — сказал он хрипловатым голосом, держа свитер в руках. — Только подожди минутку, пока я закончу одеваться.

Ее сердце перевернулось. Добрый, порядочный, заботливый мужчина… которого она любит вопреки всему.

— Спасибо, но в этом нет необходимости.

— Прошу тебя, не упрямься.

Этот мужчина умеет дать женщине понять, что хочет ее, даже не прикасаясь и не говоря ни слова. Она никогда не могла устоять перед его безмолвным призывом, но сейчас должна!

— Скажи мне, что случилось, Джен? — взмолился он. — Что я сказал или сделал…

— Ничего. Дело не в тебе. — Она с силой стиснула обеими руками ремешок сумочки, чувствуя себя опустошенной. — Ты был… все было хорошо. Просто чудесно. — Она поперхнулась на последнем слове и отвела глаза.

Он прошел следом за ней до двери, на ходу натягивая свитер.

Она приостановилась, положив ладонь на ручку двери.

— Пожалуйста, не ходи за мной. И не нужно провожать меня до машины, я еще останусь в отеле. — Ей было противно лгать, но выхода не было. — Я… у меня еще одна встреча.

Он усмехнулся.

— Еще одна встреча?

Ну, разумеется, она же проститутка! Дженифер выдержала его вопросительный взгляд.

— Еще один клиент. Он ждет.

Трев с сомнением посмотрел на нее. Неужели это правда? Но Дженифер твердо встретила его взгляд. Сглотнув ком в горле и натянуто улыбнувшись, она выдавила:

— Ты… э… мне должен. — Сердце ее стучало так громко, что она с трудом слышала собственные слова. Сколько просить? Не имея понятия, сколько берут проститутки, она выпалила наугад: — С тебя пятьдесят баксов.

Он продолжал молча смотреть, но взгляд изменился: в нем не было ни желания, ни нежности, ни изумления. Казалось, опустился щит, наглухо закрыв все чувства.

Дженифер шагнула в коридор, обернулась и увидела протянутую руку. Вначале она подумала, что это он тянется к ней, и воспряла в глубине души: ей так хотелось, чтобы он остановил ее, не дал уйти. Но затем до нее дошло, что он протягивает ей зеленые бумажки, деньги. Дженифер взяла их, а затем вышла, почти ничего не видя. Он не остановил ее, не пошел следом и не произнес ни слова.

Войдя в лифт, она вздохнула и похвалила себя за то, что нашла силы уйти, раствориться в темноте, словно тень. Да она и была тенью — безликая, безымянная тень. Дай Бог, чтобы он не заметил ее слез. Но ведь тени не плачут!

Загрузка...