Опоздавшая невеста

Глава 11

– Этой священной луной я клянусь... – произнес глубокий насмешливый голос.

Арабелла закрыла глаза. Господи, пожалуйста, не надо этого опять. Она посмотрела вниз с лесенки, забравшись на которую отчаянно жонглировала молотком, тремя гвоздями и сломанным ставнем одного из окон библиотеки. Люсьен стоял внизу, одетый для верховой езды, с безупречно повязанным галстуком и в начищенных до блеска сапогах. Его руки были скрещены на мощной груди, голова откинута назад. Он наблюдал за Арабеллой.

Однако взгляд его был прикован не к лицу. Вместо этого он открыто любовался ее задом, который, к ее смущению, оказался на уровне его глаз. Слава Богу, что на ней были надеты толстое шерстяное платье и плотный плащ, который когда-то принадлежал кухарке. Ей только хотелось, чтобы он был немного подлиннее.

– А может быть, это и не луна, – прошептал он, – а круглое теплое солнце, встающее на востоке.

Она боролась с искушением швырнуть молоток в его бестолковую голову. Каждый день прошлой недели Люсьен заставал ее за попытками что-то наладить в Роузмонте и надоедал ей до тех пор, пока она не бросала инструменты и не позволяла ему закончить начатую ею работу.

Собственно говоря, «надоедал» не то слово, которое подходило для обозначения его долгих взглядов и теплых прикосновений. Но она была вынуждена признать, что за прошлую неделю ему удалось выполнить на удивление много работы.

Пока он не уехал в Лондон, она извлечет из его присутствия максимальную выгоду. Она надеялась, что он пробудет достаточно долго, чтобы помочь ей заменить сломанную дверь сарая.

Нельзя сказать, что Люсьен проявлял намерение уехать. За десять дней, проведенных в Роузмонте, он так освоился, что Арабелла начала думать, что ей надо бы сжечь дом, чтобы избавиться от Люсьена. Самое неприятное было то, что тетя Джейн, казалось, не обратила внимания на признания Арабеллы и стала на сторону герцога. Она обожала его. Это ранило больше, чем следовало.

Да еще Роберт. Он становился откровенно грубым, если кто-то дерзко отзывался о его новом герое. Даже когда Люсьен исчез на две ночи, никому ничего не объясняя, Роберт отказался признать недостойность такого поведения. К счастью, она сделана из более прочного материала. Арабелла взглянула на Люсьена и указала молотком в сторону конюшни.

– Сатана ждет тебя. Он сегодня неспокойный и уже дважды пытался укусить бедного Себастьяна.

– Я считаю, что коняга заслужил это.

Арабелла не могла возразить. Молодой жеребец вызывал у Себастьяна яростную ревность.

– Ты должен взглянуть на него. А пока будешь в конюшне, можешь накормить и напоить лошадей.

Брови Люсьена приподнялись, в глазах сверкнули веселые искорки.

– Я с удовольствием накормлю и напою лошадей, мадам, как только закончу работу здесь. – Он запрокинул голову, чтобы лучше разглядеть ее зад. – Этот пейзаж мне больше по душе.

Арабелла не удостоила его ответом, просто попыталась приставить гвоздь к сломанному ставню, чтобы можно было его прибить: Однако руки ее почему-то вдруг потеряли способность должным образом держать предметы, и она уронила еще один гвоздь в кусты.

Она посмотрела на густой кустарник, где исчез гвоздь. Впервые в жизни ей так не везло. Ей никогда не приходилось ощущать, что ее преследуют, за ней охотятся, она никогда еще не была настолько выведена из равновесия. Люсьен Деверо мог дурачить ее тетушек, но не ее. Она знала, что он ездил в таверны Уитби не для того, чтобы выпить пива.

Почему он все еще здесь? С этой мыслью она просыпалась и засыпала, и теперь Арабелла была решительно настроена выведать его тайные планы.

Она посмотрела через плечо и встретила его пристальный взгляд. Люсьен прислонился к ограде, скрестив руки, как будто собрался так простоять до второго пришествия.

– Подержать лестницу? Я не хотел бы, чтобы ты упала. От мысли оказаться так близко к нему у Арабеллы замерло сердце.

– Со мной все в порядке, а Сатану не стоит заставлять ждать.

– Что? Пропустить такое зрелище? Такой захватывающий вид...

– В сарае не менее впечатляющий пейзаж. Ты можешь рассказать мне о нем, когда вернешься.

– Ты слишком скромна. Я никогда не видел более впечатляющего...

Еще один гвоздь выскользнул у нее из руки и упал на землю, присоединившись к полудюжине своих юрких приятелей. Арабелле вдруг захотелось бросить на землю все: молоток, гвозди, всю свою несчастную жизнь – и оставить их там ржаветь.

– Люсьен, я хотела бы, чтобы ты со своей идиотской ухмылкой убрался отсюда.

– Я не могу уйти, ландшафт пленил меня. – Его взгляд пробежался по ней, задержавшись на лице и волосах, потом опять опустился ниже. – Приятно округлый, полный и совершенно...

Арабелла представила, как его сильные худощавые руки ищуще прикасаются к ней, заставляя тело гореть, как это было когда-то. Пальцы у него длинные и тонкие, кожа всегда теплая, как будто прямо под ней пылает внутренний огонь. Странно, что она вспомнила о нем именно это: от него всегда исходило тепло, даже в холод. Еще удивительнее было то, что он мог согревать ее с расстояния в три фута.

Лестница дрогнула. Арабелла схватилась за нее и посмотрела вниз. Нога Люсьена стояла на нижней ступени, его колено задевало ее голень. Он ухмыльнулся:

– У тебя уйдет много времени на то, чтобы это починить. Тебе помочь?

Она вдруг представила себе, как их тела прижимаются друг к другу, ноги переплетаются...

– Нет, – сказала она настолько твердо, что его губы изогнулись в ухмылке. – Отойди, Люсьен. Мне нужны гвозди. – Конечно, оставшихся двух штук было явно недостаточно для завершения работы.