Осень отчаяния

Глава 12. Секреты Яны

Яна уже не дулась, и когда Паша вечером обрисовал ей идею челленджа, та лишь испуганно округлила глаза, но потом усмехнулась и покачала головой:

– Нет, это точно не для меня. Не хватало мне ещё публичных унижений. Я только избавилась от физрука-деспота, а ты хочешь прославить меня на весь ТикТок.

– Ты что?! Наоборот, все будут за тебя болеть!

– Это не мой случай, надо мною только издеваются. – Яна налила себе чай и перебралась на диванчик под бок к Тиму, подобрала под себя ноги, а Тим обнял её.

Паша перевёл взгляд на друга, но тот улыбнулся и пожал плечами, будто согласен с ней и уговаривать не собирается.

– Ты нам запрещаешь снимать других девушек, а сама сниматься не хочешь! – Паша прищурился, он не собирался так быстро сдаваться – его идея должна была выстрелить.

– Когда я тебе запрещала снимать других девушек? – Яна подавилась чаем и закашлялась.

– Вчера кто тут истерики устраивал?!

– Паш, ты можешь снимать кого угодно и сколько угодно, но только подальше от Тима, – она умилительно посмотрела на Тимоху.

Паша закатил глаза и цокнул:

– Ты такая скучная!

– Зато ваша староста очень весёлая! – теперь Яна прищурилась, глядя на Пашу.

– Да, весёлая! Вот уведёт у тебя Тимоху, будешь знать, – выдал Паша и тут же пожалел, что ляпнул это.

Потому что Яна вдруг побледнела и в её глазах мелькнули слёзы. Она быстро опустила взгляд и сделала вид, что не слышала этого, медленно выбралась из объятий Тима, не дала ему себя удержать.

– Ладно, я пойду голову мыть, пока вы не ломанулись в ванную, – сдавленно проговорила она.

– Ян, сорян! – спохватился Паша, когда она встала.

Но Яна лишь коротко кивнула, так и не подняв на него глаза, зато Тим молчаливо сверлил Пашу таким взглядом, тяжелее, чем кувалда. Сейчас Тим его точно ненавидел, даже слов не надо было.

– Ну ляпнул, не подумав, – засуетился Паша. – Просто такая идея классная была, а Янка всё обломала!

– Паштет, следи за словами! – отчеканил Тим таким тоном, что лучше бы врезал.

– Да, я уже понял, что в этом доме, как в монастыре, про девушек разговаривать нельзя! – вспылил Паша. – Особенно про девушек Тимохи.

Когда ТимьЯн ушли спать, Паша остался монтировать ролики на кухне. От одиночества не спасала даже музыка. Задумался: есть ли такая фобия – боязнь одиночества? И если есть, то он точно этим страдал, ему всегда нужен был рядом шум, люди. Когда Паша оставался наедине с собой, ему вдруг становилось ужасно страшно. Паша открыл переписку с Ликой и вновь начал упрашивать прислать ему фотку какой-нибудь части тела.

«Должен же я собрать весь пазл».

«Полпервого ночи! Пазл уже одним глазом видит сны».

«Сфоткай мне другой глаз, который не спит, и я сразу отстану».

Лика действительно прислала Паше половинку лица – она лежала на подушке в полумраке, не обманывала, что уже засыпает. В груди заныло от тоски, а пальцы набрали на автомате:

«Я соскучился!»

Но Лика в этот раз проигнорировала его фразу. Паша прислал ей целующий смайлик, потом ещё один, и ещё, и ещё… Лика ответила:

«Ты писал, что отстанешь. Всё, спокойной ночи!»

«А хочешь, я тебе пришлю какую-нибудь часть своего тела?» – Паша добавил коварный смайл.

«Не вздумай!»

Паша расхохотался.

«Оказывается, ты такая испорченная)) Мне это очень нравится!»

Паша подорвался в ванную, снял майку, стал перед зеркалом и сфотографировал свой голый торс, отправил Лике:

«Любуйся!»

«Так, всё! Не надо мне никаких твоих частей тела».

«Знаешь, как говорят, относись к другим так, как хочешь, чтобы относились к тебе. Я надеюсь на взаимность. Тебе не понравилось?»

Лика молчала, а Паша улыбался – он мог похвастаться своим спортивным телом. Снова написал:

«Но я могу прислать и фото той части тела, о которой ты подумала сначала».

«В ЧС захотел?»

Паша прислал ей подмигивающее селфи.

«Лика, Лика… а я всегда думал, ты правильная девочка», – и добавил смеющийся смайлик.

«Мне не нравятся такие шутки. Спокойной ночи!»

Остальные Пашины сообщения она не стала читать, видимо, уснула. Паша тяжело вздохнул: опять он всё испортил, и с досадой на сердце поплёлся спать.

С утра ТимьЯн были не в духе. Яна вообще стала другая: вся какая-то растерянная, не поднимала глаз, молчала. У неё сначала убежало молоко для каши, потом и сама каша чуть подгорела, она выронила нож, когда резала бутерброды. И нож чуть не воткнулся ей в ногу. В итоге Тимоха усадил её за стол, наложил подгоревшей каши, а бутерброды взялся доделывать Паша. Он тоже молчал, приглядывался к Яне, появилось какое-то нехорошее предчувствие, поэтому не стал подшучивать над ней, ещё и чувствовал вину за вчерашнее. Состояние Яны ему не нравилось – такой он видел её впервые, но решил сначала выяснить у Тима, в чём дело. Если виноват, то извиниться недолго, Яна отходчивая, она никогда долго не обижалась.

И когда они разъехались по академиям, Паша спросил:

– Что с Янкой?

– Не знаю, – Тим явно тоже волновался. – Я проснулся среди ночи, её нет. Нашёл её на балконе, сидела в углу. Всю трясло, перепугала меня, потом вроде успокоилась, согрелась, уснула, но кроме «Мне страшно» так ничего и не сказала. Может, кошмар приснился. Утром вообще ни слова о вчерашнем.

Паша вдруг почувствовал укол совести, волнение Тима передалось и ему. Неужели его неудачная шутка так задела Яну?

Ещё и Ариель подлила масла в огонь. Пришла сегодня в короткой юбке и с распущенными волосами и перед лекцией подсела к Тиму, кокетливо улыбнулась. Тот лишь коротко буркнул: «привет», и тут же отвёл взгляд.

– Славик всех на днюху в клуб зовёт в четверг, вы пойдёте?

– У нас в пятницу сдача нормативов, а в четверг тренировка, я точно нет, – быстро выдал Тим.

– А ты, Паш?!

– А я не пью, да и если треню пропустишь, тебе хана. – Пока Тим не видел, Паша за его спиной указал на него пальцем и потом провёл по горлу.

Аня засмеялась, но потом поджала губы:

– Жалко, что вас не будет. Напишите в чатике, там Слава опрос создал.

Тим явно грузился из-за Яны, ходил весь день молчаливый и нахмуренный. Аня на физкультуре даже подошла к Паше и тихо спросила:

– Что опять с Тимом?

– Да, бывает. Критические дни, – скривился и махнул рукой Паша. – Отойдёт.

Паша же весь день переписывался со Светой, она нахваливала его фотки, а сама присылала ему фотографии и видео поддержек с их соревнований. Тим сниматься со Светой отказался напрочь, поэтому Паша вручил ему свой айфон, выбрал удачный для съёмки угол, а они со Светой принялись репетировать. И у них сложился отличный тандем, Паше даже нравилось – Света не боялась, когда Паша её подбрасывал, а он сил не жалел, запускал её высоко. Света делала перевороты в воздухе, разбегалась, делала колесо, запрыгивала на Пашу. А пока они готовились к поддержкам, всё время пританцовывала под музыку и смеялась над Пашиными шутками.

В итоге, кажется, Тим даже больше устал их снимать. А Паша, хоть и устал, но не показывал этого. Он, не переставая, нахваливал Свету, но и было за что: бойкая, озорная, энергичная и настоящий профи. Они даже пытались разучить синхронные движения их танца, а поддержек наснимали столько, что вся спина у Паши взмокла. А потом сидели на матах рядом и просматривали отснятые ролики. Паша приходил в восторг:

– Свет, ты лучшая!

Она пила воду, протянула бутылку ему, он допил остаток залпом.

– Пашка, я очень хочу, чтобы ты пришёл к нам! Нам для соревнований на чир-микст нужен ещё один мальчик, и ты просто идеальный.

Паша расхохотался:

– Ну нет. У вас, конечно, весело, и девчонки зачётные, но я после своих тренировок мечтаю сдохнуть, так что как-нибудь без меня, – он перевёл на неё взгляд, тут же возникла интересная идея для фотосессии. – Но я очень хочу тебя пофоткать. В форме где-нибудь в осеннем парке.

Но Света гнула свою линию:

– Пашка, плиз, ты нужен нам! Мы никак не можем найти мальчика, а тут ты сам нашёлся, ты же идеальный чирлидер, такой сильный, харизматичный. – Она сделала брови домиком и взяла его под руку, положила голову на плечо. – Ты такой классный! И очень мне нужен! Приходи к нам, пожалуйста.

Света так на него посмотрела, что Паша растаял и не мог ей отказать, но он себя в чирлидинге вообще не видел, да и чирлидинг у него был планкой ниже, чем гимнастика.

– Может быть, как-нибудь загляну, – улыбнулся он. – Если согласишься на фотосессию.

– Я буду тебя ждать! Вот как придёшь на треню, тогда и пофоткаемся.

Когда они с Тимом ехали на тренировку, Паша уже по дороге пытался на телефоне монтировать тиктоки из отснятого материала. Показал Тиму одно видео, где Света разгонялась, вставала на Пашин замок из рук, он её поднимал, а она ещё и ногу подтягивала в продольный шпагат, и везде широко улыбалась.

– Бомбический ролик! Как тебе Света?

– Я же снимал это. Она молодец, умеет работать на публику, пластичная, растяжка хорошая.

– А как девушка?

– Она выше меня, так что точно не варик.

– Тебе и так жирно, я сейчас про себя говорю.

– Я только сегодня с ней познакомился, ничего плохого не могу сказать. Но если она тебе понравилась, то мути, но она же вроде старше, как я понял.

– Да, она на четвёртом курсе, но мне показалось, она на меня запала. – Паша вспомнил, как Света на него смотрела и томно говорила, как он ей нужен, и это было так приятно, что он непроизвольно заулыбался и почувствовал, как запылали щёки.

Тим весь день так и ходил разбитый, даже ни разу не подошёл к Ане на тренировке, а обычно выбирал время, помогал, оценивал и подсказывал. С тренировки и до метро они шли вместе. Аня и Тим молчали. Паша решил разрядить обстановку, вспомнив про днюху Славы, думал, что Тимоха начнёт ревновать и включится в разговор.

– Значит, ты в четверг пропустишь треню? – спросил у Ани.

– Да, придётся. Мне, главное, до одиннадцати успеть, а то у нас в общаге одна вахтёрша есть, она запирает в одиннадцать общагу и никого не впускает и не выпускает, – Аня усмехнулась. – Но мы через пожарную лестницу залезаем, главное, чтобы кто-то изнутри открыл дверь, но Маша заболела и не пойдёт на днюху, так что, даже если я припозднюсь, она мне откроет.

– А пожарная лестница такая железная, ржавая? – заинтересовался Паша.

– Ага, – улыбнулась Аня.

– Это мне очень надо! Приглашай в гости!

– Приходите хоть завтра. Кстати, завтра добрая вахтёрша, ей если к чаю чего-нибудь купить, она на многое может глаза закрыть, даже на гостей. А вот в четверг мегера!

– Тимох, когда к Аньке в гости зайдём на пару пролётов пожарной лестницы? – Паша поравнялся с Тимом, тот шёл, закрывшись от мира капюшоном.

– Потом как-нибудь, но точно не завтра.

А дома их ждал сюрприз, снова пахло очень вкусно. На кухне играла музыка, там болтали Яна и её подружка Инга. Инга всегда казалась Паше эпатажной и дерзкой. За словом в карман она не лезла, а ещё она обожала эксперименты с цветом волос и макияжем, и такая смелость нравилась Паше. Ещё его забавляло дразнить и злить Ингу – их общение чаще всего походило на словесную перепалку, но порой Инга взрывалась и начинал гоняться за Пашей, чтобы треснуть. Правда, чаще рядом с ней он почему-то чувствовал себя тупым. Они несколько раз ходили на квесты, и Инга его поражала быстротой решения головоломок и логических задач, она ещё и училась в каком-то техническом вузе.

– Чем у вас так вкусно пахнет? – сразу же заплыл на кухню Паша. – Привет, сиреневая!

Но Инга, оказывается, уже перекрасилась в темно-вишнёвый, улыбнулась ему:

– И тебе привет, белобрысый! Как видишь, уже не сиреневая.

– Мы сегодня приготовили вам пасту карбонара, целую сковороду, – радостно объявила Яна.

От рассеянной утренней Яны не осталось и следа, похоже, Инга как-то приободрила её. Паша знал, что они иногда встречались и гуляли после пар, пока он с Тимом был на тренировке, но к вечеру расходились, а в этот раз, видимо, Инга задержалась.

Яна, как обычно, повисла на Тиме, со счастливой улыбкой обнимая его.

– Так! Ну раз ты уже не одна, – Инга выразительно посмотрела на Тима. – Тогда я поеду домой.

– Давай провожу! Мальчишки поедят пока, – обернулась на подругу Яна.

Паша уже накладывал себе горячую пасту из глубокой сковороды. И одну ложку клал в тарелку, другую в рот. Довольно промычал:

– Девчонки, вы богини карбонары! Я вас обожаю! У меня мама, кстати, похоже делала. Только вместо бекона обжаривала мелко порезанные сосиски! – Паша плюхнулся за стол. – Сиреневая, заходи почаще, а то всё время забываю, какой у тебя настоящий цвет волос!

Инга хмыкнула. Когда они только познакомились весной, у Инги был сиреневый цвет волос, с тех пор Паша и прозвал её "Сиреневой", хотя вишневый – это уже её третий эксперимент с весны.

Тимоха настаивал на том, что он тоже пойдёт проводить Ингу вместе с Яной, но она отказывалась, и в итоге они с Яной ушли. Тим хмурился, наложил себе пасту и уселся напротив Паши.

– Очень вкусно, кстати, – оценил Тим. – Но Яна мне что-то недоговаривает.

– Забей. Зато смотри, какая весёлая, и еды наготовили тонну! Что тебе ещё надо?