Осень отчаяния

Глава 34. Честный

После происшествия в лифте Тимоха старался избегать Аню, видимо, всё-таки дал Яне обещание не общаться с ней. Поначалу она всё ещё подсаживалась к Тиму на некоторых парах, подходила на тренировках. А он либо отвечал сухо и односложно, либо отмалчивался и игнорировал. Аня же ходила ещё с ними на тренировки по вторникам и четвергам, и Тим ей их спонсировал, раньше всегда помогал, поддерживал и хвалил. А в прошлый четверг она не пришла, хотя в академии была, и Тим забеспокоился, написал ей, спросил, почему пропустила, а в ответ получил:

«Плохо себя чувствую».

«Поправляйся!»

Когда Тим показал Паше переписку, Паша скривился:

– Это из-за тебя, ты слишком жестишь с ней.

– Понимаю, но по-другому не могу. Чем дальше я буду от неё держаться, тем лучше.

– Сегодня Яна просит тебя не разговаривать с Анькой, а завтра вообще попросит убить, – хмыкнул Паша.

– Меня сначала прикалывало, когда Яна ревновала меня, но сейчас это такой треш. Она мне теперь не доверяет. Если бы не Кира, я бы до сих пор спал на кухне. Как я ей докажу, что между нами с Анькой ничего нет?

– Янка ж в курсе, что Анька тебе нравится. У вас раньше с Яной было столько общего, а сейчас общего у тебя больше с Анькой. Вот Яна и думает, что ты всё больше приобщаешься к Ариель. А ты ни разу не допускал мысли замутить с Анькой?

– Нет! – резко отрезал Тим. – Надеюсь, к Аньке это скоро пройдёт.

Во вторник Аня появилась на тренировке. С Тимом она последние два дня не общалась, тоже стала избегать его в академии, хоть и постоянно косилась.

Паша оттачивал упражнения на коне и не видел, что произошло, но вокруг разноуровневых брусьев столпился народ, и Паша тоже подошёл туда. Анька сидела на мате, по её щекам катились крупные слёзы, она подвывала и морщилась. Тимоха и тренер сидели рядом: Тим прикладывал охлаждающий пакет к голеностопу девушки, тренер ощупывал сухожилия, спрашивал, где болит.

– Нужно в травму, может быть разрыв ахилла, – и посмотрел почему-то на Тима.

Тот кивнул и попытался поднять Аню, она замотала головой, принялась отказываться.

Тим огляделся, увидел Пашу:

– Если мне не доверяешь, давай Паштет тебя донесёт.

Паше было несложно, он протиснулся к ним. Аня глотала слёзы, промычала: «я сама», но Тимоха вдруг наплевал на её протесты. Он присел рядом, обнял её, а потом просто подхватил на руки и понёс в раздевалку. Паша метнулся за ними. Тим оставил Аню в женской раздевалке и вышел за дверь. Опёрся затылком о стену, а Паша вдруг почувствовал себя лишним:

– Я же вам не нужен? Адрес травмы ты знаешь, твоё любимое место.

– Мне надо домой, мы же только помирились с Яной. Паштет?! – Тим умоляюще глянул на него.

– Я вам что, мать Тереза?!

Паша хмыкнул, но друга он знал хорошо: Тим же изведётся, если бросит травмированную Аню одну. Друг выдохнул:

– Ладно, я с ней поеду. Вызови только нам такси, пойду переоденусь!

Паша демонстративно захныкал, но почему-то тоже не хотел оставаться один и двинулся в раздевалку вслед за Тимом. Анька на ногу не наступала, опиралась на Тима и прыгала на одной ноге. В такси Паша сел спереди, Тим и Анька расположились сзади, о чём-то тихо разговаривали, кажется, Аня снова плакала. Когда Паша обернулся, Тим держал её ногу на своих коленях, прикладывал охлаждающий пакет и гладил по голени. Паша услышал сдавленный голос Ани:

– Тим, только, пожалуйста, не оставляй меня там одну.

– Хорошо, не волнуйся. Тебе очень больно?

– Больно. Очень больно, – и прижала руки почему-то к груди.

Паша отвернулся – этим двоим он был не нужен, можно смело ехать домой, только как держать удар перед Яной, объясняя, куда делся Тимоха. И решил остаться с Тимом и Анькой до конца.

В травматологии была очередь, и Аня заняла единственное пустующее место. Тимоха присел рядом на корточки и всё прикладывал холод. Паша ходил вдоль больничных стен, рассматривал плакаты про повязки и гипсы, рекламу ортопедических салонов. Зачитался признаками аппендицита и опасностью перитонита.

Аню словно прорвало, она плакала и жаловалась: как ей хочется домой, как трудно жить в чужом городе, как одиноко, как тяжело ей всё даётся, а потом она вдруг перевела тему и спросила у Тима:

– Я тебя обидела как-то? Что я сделала не так? Почему ты стал меня избегать?

– Прости, – Тимоха протяжно выдохнул и перевёл взгляд на лодыжку. – Ты вообще ни при чём.

Аня понимающе кивнула: догадаться, что причина в Яне, было не трудно. Она поморщилась, заговорила с какой-то грустью:

– Я и забыла, ты делаешь только то, что нравится твоей девушке.

И если до этого Тим смотрел на Аньку с жалостью, утешал, то сейчас нахмурился и строго выдал:

– И сейчас из-за тебя я делаю то, что Яне не понравится!

Паша покачал головой: друг сказал это, будто ударил словами. Аня поджала губы, и у неё по щекам снова поползли слёзы. Лучше бы Тим промолчал, и сейчас он скорее добил лежачего. Бабушку рядом с Аней пригласили на рентген, и Паша плюхнулся на свободное место, приобнял Аню за плечи:

– Тимоха весной порвал себе связки на руке, знаешь, как рыдал?! О-о-о! Как трёхлетняя девочка, у которой любимую игрушку отобрали! У него с тех пор характер и испортился! Вредный стал, жуть. Прикинь, теперь он, мало того, что душный, так ещё и вредный. Не обращай внимания. Хочешь, я ему что-нибудь сломаю, и его с тобой в больничку положат? Убедишься, какой он нытик, когда ломается, а то вечно строит из себя супермена!

Аня заулыбалась сквозь слёзы, а Тимоха послал Паше возмущённый взгляд, но потом выдохнул, отвлёкся на Анину ногу, сдвинул холод на другое место, ощупал голеностоп:

– Кстати, почти не опухло, это хороший знак. Болит?

Аня кивнула и поморщилась, а следом и её вызвали на рентген. Тимоха плюхнулся на её место, растирал лицо ладонями. Паша выдал:

– Жёстко ты.

– Поэтому я и хотел, чтобы с ней поехал ты.

Разрыва связок у Ани не оказалось, и они дружно выдохнули. Растяжение и ушиб лечатся холодом, покоем и обезболивающими. Паша и Тим отвезли Аню в общагу. Тимоха сбегал в ближайшую аптеку, купил эластичный бинт, мази и таблетки.

– Лечись. К следующим соревнованиям будешь как новенькая, может, и к Спартакиаде оживёшь! – Тим вручил ей пакетик с лекарствами и подбодрил её на прощание. – Ещё всех победишь. Холод не забудь прикладывать.

– Спасибо. За всё, – Аня так и повисла на Тиме, явно не хотела отпускать из объятий. Он сначала робко, но потом всё-таки обнял её крепче.

– А меня обнять? – вклинился Паша, а то они так и будут обниматься полночи.

И если на Тима Аня смотрела с щенячьей тоской, то Паше улыбнулась тепло, тоже коротко обняла:

– Спасибо, Паш!

И поскакала на одной ноге в общагу. А Тимоха опять загрузился, шёл мрачный, словно это он покалечился. Паша придумывал для него план отступления:

– Давай скажем Яне, что это у меня нога подвернулась.

– Я скажу всё как есть. Тем более уже написал ей, что мы застряли в травме.

– Тигруля же тебя порвёт.

– Я не буду врать. Достали уже эти сцены ревности! Я, правда, старался игнорить Аню, но она этого не заслуживает.

– Почему ты постоянно доводишь их до слёз, и они тебя обожают, а я всегда смешу, но меня никто не любит? Я явно ничего не смыслю в девушках.

Но честность Тимохе не помогла – ТимьЯн снова поругались, и мрачный Тим опять пришёл в обнимку с подушкой спать на кухню. Паша хмыкнул:

– Зато честный.

Тиму пришло уведомление на телефон, он прочитал, тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Паша кивнул на его смартфон, предполагая:

– Аня пишет?

Тим повернул экран к Паше, там действительно висело сообщение от Ани:

«Жаль, что ты не встретил меня раньше неё».