Ошибка юной леди

14

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, дорогие леди, — мягкой улыбкой мисс Вильерс словно извинялась за свое отсутствие, длившееся четверть часа.

Миссис Фэвел благосклонно кивнула — мало ли какие неотложные дела могут быть у хозяйки лома, где трудится множество слуг.

— А теперь я попросила бы вас пройти в большую гостиную, чайный стол уже накрыт, — продолжила леди Анна.

Миссис Фэвел и ее подруги величественно поплыли в гостиную, стараясь не выдать, как польщены таким исключительным вниманием. Еще бы, ради них открыли самую большую и богато обставленную комнату в доме!

Неприятный сюрприз, вернее, целых два ожидали их минутой позже. В широко распахнутые двери гостиной с другой стороны холла входила в сопровождении графа Кларендона миссис Фоксли, а за ней с таким же самодовольным видом двигались три ее приятельницы. Но и это было еще не нее — в самой гостиной, около огромного овального стола, вероятно, нарочно принесенного сюда из столовой, сидела миссис Лауэй, а ее подруги уже разливали чай. В уголке у фортепьяно примостилась мисс Вирджиния Кинтл, незаметная от дверей, а потому не получившая сразу свою порцию возмущения от каждой из двенадцати участниц попечительского совета, внезапно оказавшихся вместе после двухнедельного перерыва.

— Я не вполне понимаю, мисс Вильерс, каким образом… — начала было миссис Фэвел, а супруга викария презрительно фыркнула в сторону миссис Фоксли.

— Прошу вас располагаться, дорогие дамы, кому как удобнее, — граф Кларендон словно и не слышал ее, приглашающим жестом охватывая гостиную со всеми ее диванчиками и креслами, а также стол с расставленными вокруг мягкими стульями.

Вся мебель в комнате была темной и несовременной, но заново отполированной, отчищенной от пыли и пятен. Вирджиния и леди Анна два часа занимались сортировкой безделушек на годные для того, чтобы оставаться в гостиной, и те, что следовало выбросить или пожертвовать библиотеке Хемсли, пока граф собственноручно сжигал один за другим поучительные трактаты леди Кастл-Стоун.

И сейчас гостиная выглядела вполне подходящим местом для того, чтобы достойнейшие дамы из попечительского совета могли принять судьбоносное решение относительно рождественскою бала в Хемсли.

Правда, пока они еще не знали об этом, на их лицах отражалось смущение, негодование, растерянность — в зависимости от стойкости характера каждой из них. Однако воспитание или любопытство, а может быть, то и другое вместе не позволяли гордо покинуть дом графа Кларендона, как сделали бы они, находясь в любом другом месте, и постепенно все собрались вокруг стола, сгруппировавшись подле своих предводительниц.

Именно на это и рассчитывала леди Анна. Она дождалась, когда все дамы усядутся, а граф с поклоном покинет комнату, после чего обратилась к гостьям с любезной речью, которую никто не осмелился прервать, и в комнате царило молчание даже после того, как мисс Вильерс замолчала.

— Я вынуждена просить прощения за то, что скрывала от вас свое намерение собрать весь попечительский совет под крышей этого дома. На то у меня были причины. Полагаю, вы все, увидев друг друга, уже догадались, о чем пойдет речь. — Кое-кто из дам позволил себе осторожно кивнуть. — Едва прибыв сюда, я нашла Хемсли очень приятным местом, а его жителей— милыми и доброжелательными людьми. Тем более я была огорчена, когда случайно узнала о досадном инциденте, положившем конец мирной жизни городка в то самое время, когда горожанам надлежит объединиться в преддверии самого святого праздника и простить друг другу все обиды.

Леди Анна сделала паузу, давая время слушательницам взглянуть на обстоятельства ее глазами, и продолжила:

— И у меня возник вопрос, который хотелось бы вам задать. Как, скажите мне, милые леди, как неосторожные, легкомысленные, но не злонамеренные высказывания одной молодой девушки, мисс Кинтл, смогли привести к раздору, едва ли не открытой вражде между вами? Разве не чувствовали вы себя долгие годы сплоченным организмом, призванным заботиться о процветании родного города и приносить мир и благоденствие туда, где это было нужнее всего? Разве не связаны вы нежной дружбой и взаимным уважением, а кое-кто из вас — и родственными узами?

Вопросы были скорее обличительными, чем предполагающими ответ, и многие из дам, за исключением самых воинственных, опустили головы к своим по-прежнему полным чашкам. Миссис Фэвел вопросительно глянула на супругу викария, но миссис Райт сидела смущенная, лицо ее покрылось некрасивыми пятнами, а подбородок чуть дрожал. Миссис Фоксли бросила взгляд на Элизу Лауэй, и та чуть улыбнулась ей, без своей обычной усмешки.

Вирджиния со своего места внимательно наблюдала за собравшимися, стараясь предугадать их ре акцию на то, что они услышали и услышат еще, а мисс Вильерс, похоже, еще многое собиралась сказать.

— Я, как человек приезжий и незнакомый со всеми обстоятельствами, просто не могла поверить, что подобное могло случиться в этом милом городке. Вероятно, имело место какое-то недоразумение, и кто-то должен взять на себя неблагодарную обязанность разрешить его. Я видела, как моя новая подруга, мисс Кинтл, страдает из-за случившегося, как велики опасения других юных леди относительно будущего бала, само проведение этого праздника поставлено ими под сомнение, и после некоторых раздумий я позволила себе величайшую дерзость — вмешаться в ход событий. Надеюсь, сегодня мы с вами сумеем найти наилучший выход, призванный ни в коей мере не оскорбить чувства и желания кого-либо из вас, все размолвки будут позабыты, и ваше превосходное умение руководить проводимыми в Хемсли мероприятиями вскоре пригодится вам, так как рождественский бал все же состоится и превзойдет все бывшие до него.

Этими словами мисс Вильерс закончила свою речь, с улыбкой посмотрела поочередно на всех своих гостей и прибавила:

— Во всяком случае, мой брат сказал, что запрет двери этой комнаты и не выпустит нас отсюда до тех пор, пока мы торжественно не объявим ему, что на Рождество в Хемсли будет великолепный праздник, где он сможет вволю потанцевать с каждой из прелестных жительниц города.

Вирджиния вздохнула — она бы предпочла, чтобы в Хемсли было поменьше прелестниц.

Первой на слова хозяйки дома отреагировала миссис Лауэй.

— Думаю, мы все должны поблагодарить мисс Вильерс за то, что она так горячо приняла к сердцу наши беды и указала нам на наши слабости. Безусловно, даже и не принимая во внимание угрозу его светлости замуровать нас здесь, сегодня нам представился удачный случай разрешить все свои разногласия и вернуть уважение горожан к попечительскому совету, подорванное за последние дни.

Миссис Фэвел одобрительно кивнула и тут же поспешила добавить от себя:

— Конечно, мы все немного погорячились тогда, и я первая готова это признать. Мисс Кинтл убедила нас в отсутствии у нее какого-то иного намерения, кроме как предложить наилучшую идею для праздника из всех, какие ей удалось припомнить, и мы не станем держать зла на юную леди. Молодые девушки подчас не осознают последствий, к которым могут привести их необдуманные слова.

Вирджиния со вздохом вытерпела этот укол, так как обещала леди Анне сохранять кроткий и виноватый вид до тех пор, пока желающие выпустить пар леди не угомонятся.

Миссис Фоксли не потерпела бы первенства миссис Фэвел ни в чем, даже в признании своих ошибок, и поторопилась убедить присутствующих, что она уже несколько дней думала о необходимости примирения, и только опасения, что чрезмерная гордыня некоторых леди не позволит им прислушаться к голосу разума, удержала ее от первого шага. Миссис Фэвел едва не ответила какой-нибудь очередной резкостью, испортив тем самым все, чего успела добиться мисс Вильерс, но миссис Лауэй, понимающая замысел леди Анны лучше, чем другие, без дальнейших проволочек подошла к миссис Фоксли и дружески обняла польщенную даму. Миссис Фэвел и супруге викария не оставалось ничего другого, как прослезиться в умилении и расцеловать леди из лагеря противника, сидящих ближе всего к ним.

Вирджиния потом рассказывала Чарльзу Бенкрофту, что вся сцена напомнила ей воцарение мира во время какой-нибудь из последних войн, как оно описывается в исторических хрониках, когда недавние враги по примеру своих предводителей бросают оружие и начинают заключать друг друга в объятия. Чарльз предложил написать не одну, а целую серию картин, а еще лучше — сделать альбом с гравюрами под названием «Баталии в Хемсли», но друзья отговорили молодого человека от этой опасной затеи, способной ввергнуть городок в новые раздоры.

А пока мисс Вильерс призвала оживившихся дам отдать должное лимонному торту и слоеным пирожкам и за чаем, в спокойной, обстановке обсудить, какую же тему для бала все-таки стоит выбрать.

Вирджиния больше всего опасалась именно этого момента, когда все могли снова начать отстаивать наиболее приглянувшуюся им идею, не слушая друг друга, но у леди Анны и тут был наготове продуманный план.

— Леди, я осмелюсь снова подвергнуть испытанию ваше терпение и сказать еще несколько слов. Безусловно, в каждой из предлагаемых вами тем есть свое очарование, и я могу понять нежелание отступаться от задуманного, тем более что вы наверняка уже ведете определенные приготовления.

Миссис Фэвел воинственно кивнула, а Элиза Лауэй мечтательно улыбнулась, очевидно, представляя себе все прелести карнавала.

— Так почему бы нам не объединить усилия и не взять от каждой идеи лучшее?

Удивленный шепоток обежал стол, и дамы с удивлением повернулись снова к леди Анне.

— Что вы хотите нам предложить, мисс Вильерс? — на этот раз успела опередить остальных миссис Фоксли.

— Мы не должны забывать, что празднуем Рождество, что этот праздник сам по себе уже озаряет нас своим божественным светом. Живые картины на библейские сюжеты и рождественский вертеп придадут балу необходимый настрой, так же как и совместное пение гимнов…

Миссис Райт веско кивнула, довольная тем, что сестра графа Кларендона мыслит точно так же, как супруга скромного викария, но леди Анна еще не закончила.

— Однако, если все гости будут заняты в представлении, кто будет угадывать смысл живых картин? Почему бы не занять под них только часть гостей и не устроить вертеп в помещениях, предшествующих бальной зале? Сам по себе бал, с хорошей музыкой и изящными танцорами — уже чудесное зрелище, и будет вполне достаточно развлечь гостей до начала танцев, а после они уже сами будут веселиться до утра.

На эти высказывания возражений не последовало, но дамы промолчали скорее потому, что еще не понимали, к чему клонит мисс Вильерс.

— Король Артур со своими рыцарями и поисками священного Грааля, несомненно, способен украсить рождественский праздник, но, опять-таки, если останутся свободными те, кто будет восхищаться величественным видом этих легендарных воителей. Коротко говоря, я предлагаю только часть гостей задействовать под рыцарей и их дам, и здесь мы вполне можем угодить любителям карнавалов.

— Каким же образом? — удивилась миссис Лауэй.

— Приверженцам масок и переодеваний мы можем предложить приготовить костюмы сообразно своим представлениям о подданных короля Артура, и тогда те, кто не может или не желает тратиться на маскарадный костюм, будут пытаться угадать, кого изображает та или иная маска, а самые проницательные могут даже постараться понять, кто скрыт под ней.

— Но не будет ли тогда общество выглядеть слишком пестрым? — возразила подруга миссис Лауэй, миссис Денси. — Одни будут в костюмах волхвов, другие — в рыцарских латах, а третьи — бальных туалетах.

— Такой риск есть, но мы с вами можем заготовить несколько масок и раздавать их желающим при входе в бальную залу, а участники живых картин по окончании своего представления вполне способны, избавившись от наиболее громоздких деталей костюма, надеть маску и продолжить веселиться в другом образе.

— А как же с росписью стен под венецианскую лочку? — не унималась Элиза.

— Зачем превращать наше английское Рождество в венецианское? Если мистер Бенкрофт так искусен в живописи, он может украсить стены залы любимыми пейзажами родного края и прибавить к ним изображение замка короля Артура.

— Похоже, у мисс Вильерс был заготовлен ответ на каждый вопрос.

Несколько минут дамы обдумывали сказанное, перешептываясь и косясь друг на друга. Леди Анна ободряюще улыбнулась Вирджинии, сидящей у самого краешка стола рядом с подругой.

— Думаете, они согласятся? — спросила Вирджиния шепотом.

— Уверена. Им хочется снова объединиться, чтобы продолжить свое соперничество. — Парадоксальное заявление леди Анны не удивило Вирджинию.

Действительно, не встречаясь так часто, как прежде, дамы начали скучать друг по другу. Невозможность продемонстрировать модную шляпку или рассказать об успехах детей и внуков, похвалиться новым знакомством или удачным обедом все больше угнетала жительниц Хемсли, и, возможно, они уже искали пути примирения, наименее болезненные для их самолюбия, когда мисс Вильерс любезно взяла на себя роль голубя с оливковой ветвью в клюве.

— И ты представляешь, Чарльз, все они для виду немного поворчали, но согласились с мисс Вильерс — совсем необязательно перенимать полностью идеи моего отца, когда можно на их фундаменте построить что-то свое, более всего подходящее атмосфере Хемсли.

— Невероятно! Эта девушка — просто ангел, явившийся к нам из туманных далей! — воскликнул Чарльз Бенкрофт. — Подумать только, она заставила всех этих ханжески настроенных кумушек признать, что они упрямы и недальновидны и своей непомерной гордыней только вредят городу, вместо того чтобы нести ему славу и процветание!

— Не говори так, Чарльз, пожалуйста, — попросила Маргарет. — Все они пекутся по-своему о благе Хемсли, пусть даже их мнения иногда расходятся.

— Как бы там ни было, эта ваша мисс Вильерс — настоящая героиня, и я охотно бы взглянул на то, как она уговаривала этих старых куриц устремиться навстречу друг другу и вернуть былую дружбу, — ухмыльнулся Уолтер Бенкрофт.

Все семейство уютно расположилось в маленькой гостиной. Вирджиния свернулась калачиком в кресле у камина, Чарльз растянулся прямо на полу, вытянув к огню длинные ноги, а Уолтер и Маргарет сидели неподалеку на диване. Леди Бенкрофт сегодня выглядела менее нервозной, так как капитан Уолтер пребывал в благодушном настроении и не пытался ежеминутно делать колкие выпады в адрес вдовы своего брата. Она не посмела сделать Уолтеру замечание, когда он назвал леди из попечительского совета курицами, а Вирджиния, помня советы леди Анны, постаралась не обращать внимания на болтовню этого Бенкрофта и продолжила свой рассказ о чаепитии у мисс Вильерс.

— Маргарет, тебе придется все-таки заняться костюмами для приходского хора. Насколько я понимаю, их не требуется шить заново, но следует привести в должный вид для такого торжественного случая.

Маргарет облегченно вздохнула и сразу повеселела, как только узнала, что можно обойтись без шитья.

— Чарльз, завтра же тебе следует направиться к хозяину «Зайца и лебедя» и осмотреть залу, предназначенную для бала, и близко расположенные комнаты. Времени остается совсем мало, и придется очень потрудиться, чтобы успеть закончить роспись.

— Похоже, ты всем нашла дело, Джин, — усмехнулся Уолтер. — А чем займешься ты сама? Будешь давать всем указания?

Вирджиния покраснела и сердито сверкнула глазами в сторону беспутного родственника.

— Я получила хороший урок и больше не собираюсь брать на себя то, что мне не по силам! — резко ответила она. — Как и было оговорено в самом начале, я отвечаю за уроки модных танцев и подготовку оркестра, не более того. Кстати, Уолтер, от тебя тоже ожидают помощи!

— И чем же, по-вашему, я могу помочь попечительскому совету?

Похоже, Уолтер не предполагал, что и от него ждут какого-то участия в этом мероприятии.

— Миссис Лауэй хочет, чтобы ты, как человек военный, взял на себя проработку образа короля Артура и его рыцарей. Список молодых джентльменов и леди, пожелавших участвовать в маскарадной части праздника, будет тебе предоставлен уже завтра, — сухо, деловым тоном объяснила Вирджиния.

— Что ж, я всегда готов оказать любезность очаровательной миссис Лауэй, — осклабился Уолтер. — Но только если я буду этим знаменитым королем и если мне позволят самому выбрать леди на роль Гиневры.

— А ты не упустишь своего, братец! — засмеялся Чарльз. — Надеюсь, ты выберешь мисс Фэвел, тогда я соглашусь быть Ланселотом.

— Я бы предпочел миссис Лауэй, — фыркнул его брат. — Или мисс Лауэй. Боюсь, миссис Фэвел скорее запрет свою дочь в подвале, чем позволит ей играть роль вместе со мной.

— Мисс Синтия не похожа на Гиневру, у той, по преданию, были рыжие волосы, — тут же отреагировал Чарльз, имеющий свои планы относительно мисс Лауэй.

— Можно подумать, во всем Хемсли не найдется других молодых леди, кроме Синтии и Мил ли! — внезапно рассердилась Вирджиния.

Ей уже порядком надоели упоминания об этих двух девицах, к тому же предстояло завтра встретиться с ними на уроке танцев, от которого она не ожидала для себя ничего хорошего, так как Синтия, зашедшая к Вильерсам за мачехой, едва кивнула ей, чтобы только не нарушить приличия.

— Джин права, мисс Аенси или мисс Саутон не откажутся поучаствовать в этой забаве, — согласился Уолтер. — Так куда и когда мне надо прибыть для обсуждения деталей?

— Весь остаток дня мы составляли списки возможных участников той или иной сценки и перечень того, что надо сделать, — пояснила Вирджиния. — Времени совсем не остается, и придется трудиться не покладая рук. В доме миссис Лауэй послезавтра должны будут собраться те, кого попечительский совет наметил для участия в рыцарской части бала, если, конечно, все они согласятся. Миссис Фэвел разошлет приглашения тем, кого она хочет видеть в живых картинах, а мисс Вильерс и я завтра вечером будем разбирать гардероб покойной леди Каетл-Стоун, наверняка там найдется много вещей, подходящих для маскарада.

— А я, выходит, буду сидеть тут одна? — скривилась Маргарет.

— Вы с маленьким Гилом можете пойти со мной в «Зайца и лебедя» и смотреть, как я буду рисовать. Кто-то ведь должен подавать мне кисти, — попытался утешить ее добросердечный Чарльз.

— К тому же, Мег, мне будет нужна твоя помощь с костюмами для рыцарей, ты ведь не думаешь, что я сам займусь шитьем! — вмешался Уолтер. — В библиотеке нашего отца есть иллюстрированные книги о том времени, я бы хотел, чтобы ты сделала оттуда несколько эскизов.

Маргарет только кивнула, она явно не желала раздражать родственника, а Вирджиния про себя порадовалась, что сестра тоже будет занята и не станет жаловаться на одиночество и скуку.

В свою спальню Вирджиния поднялась в странном, непонятном ей самой настроении. Вроде бы на душе должно было стать легче, ведь все разрешилось наилучшим образом, никто больше не сердится на нее, и ей по-прежнему доверяют подготовку к балу. Но граф Кларендон вышел сегодня вместе с гостьями на улицу, чтобы проводить миссис Лауэй и мисс Лауэй домой, хотя им всего лишь нужно было пересечь площадь. И, вероятнее всего, мистер Лауэй найдет предлог оставить молодого человека на ужин. А после ужина Синтия будет играть на рояле и петь для дорогого гостя…

Вирджиния попыталась отогнать представшую ее мысленному взору картину, как мистер Вильерс стоит за спиной Синтии и переворачивает ноты, низко склоняясь к серебристым локонам, но воображение упрямо дополняло сцену новыми подробностями — записочка, переходящая из руки в руку, чуть затянувшееся прощание, многозначительные взгляды. И все это — при полном одобрении мистера Лауэя и Элизы!

— Мне надо было уехать домой сразу же, как только все здесь перессорились, и тогда я вовсе бы не узнала этого человека, и мое сердце не болело бы сейчас так сильно! — воскликнула она. — Но ведь тогда я бы не познакомилась с мисс Вильерс, не обрела такую разумную подругу… Вот у кого мне следует поучиться вести себя!

До сих пор Вирджиния всегда была центром кружка своих подруг. Она привыкла думать, что лучше других знает, кому и что говорить, что надевать, с кем следует флиртовать, а кого игнорировать, какие романы обязательно нужно прочесть, а какие никуда не годятся… Словом, все то, что необходимо усвоить молодой леди, было ею усвоено, а похвалы многочисленных гостей и гордость отца помогли уверовать в собственную безупречность. Даже критические замечания матери не могли рассеять эту уверенность, ив свои восемнадцать лет Вирджиния не затруднилась бы дать совет кому угодно о чем угодно.

Нынешний сезон в Хемсли показал ей, сколь много она ошибалась. Ее мнение сочли высказываниями вздорной девчонки, первый джентльмен, всерьез затронувший ее сердце, всего лишь любезно здоровается с ней, и даже провинциальные подруги, до сих пор слушавшие ее, затаив дыхание, разочаровались в ней и не ищут более ее общества.

Обо всем этом следовало поразмыслить, и в те краткие часы, что она проводила в одиночестве, Вирджиния именно этим и занималась. Похоже, мисс Вильерс явилась в роли доброго ангела не только для жителей Хемсли, но и для мисс Кинтл, к счастью, способной еще прислушиваться к голосу разума и не испорченной окончательно всеобщим восхищением.

Сейчас она раздумывала, стоит ли рассказать леди Анне о размолвке с Милли и Синтией — возможно, мисс Вильерс и тут найдет какой-нибудь приемлемый выход. Но тогда ей придется выставить Чарльза Бенкрофта в неприглядном виде, показать его ветреником и повесой, а ей этого совсем не хотелось, их семье достаточно репутации Уолтера. В конце концов Вирджиния решила не говорить о Чарльзе вовсе, а сказать леди Анне, что разошлась во мнении с подругами относительно молодого джентльмена и теперь не знает, как устранить недоразумение.

Вирджиния знала, что, когда и эта причина для ее огорчений будет устранена, ничто не помешает ей предаваться мечтам о графе Кларендоне, и не была уверена, что станет при этом счастливее, не жели сейчас, когда множество забот отвлекает се от самой главной печали.