Останься со мной...

Глава 15

Радислава Меньшикова.

Пока Артемон чистил картошку, а Лина занималась другими поваренными делами, я дописывала конспект. В душе крепла уверенность, что если мы и дальше будем пропускать занятия, экзамены точно не сдадим.

Закончив последнее предложения, я размяла пальцы. Артем на меня косился, но молчал, правильно делал, между прочим. Я сейчас не в духе, могу и чайником приголубить. Линка что-то напевала, нарезая салат. Собрав свои тетради, я понесла их в свою комнату.

Интересно, что там Данька с Саньком делают в кабинете? Когда Артем пришел к нам, он сказал, что ребята занимаются делами фирмы. Блин, когда же это все закончится? Я, вспомнив наше утро, немного покраснела и довольно заулыбалась. Если Саша надеялся, что я приму его джентельменские замашки, то он крупно просчитался. Мне не пятнадцать лет, и я прекрасно отдаю себе отчет в том, что делаю и как.

Уже возле лестницы я услышала звонок в дверь. Поскольку была рядом, пошла открывать, отставив конспекты на ступеньках. Открыв дверь, на некоторое время потеряла возможность нормально думать. Передо мной стоял Матвей.

Стало так горько от того, что сейчас мы такие чужие. Мне его не хватало, очень. Все моя бравада — ничто. Матвей был мне больше чем другом, он был мне вторым братом, и теперь из-за моей ошибки мы чужие.

— Привет, — хрипловато поздоровался он.

Я, молча, кивнула, побоявшись, что наговорю лишнего. Хотелось одновременно дать ему в лоб, за те обидные слова, и в тоже время, прижаться к нему всем телом. Почувствовать, что друг рядом.

— Где Данил? — спросил Мотя, не дождавшись моего ответа на приветствие. Я кивнула в сторону коридора. — Слава? Ты со мной теперь и говорить не будешь?

Я помотала головой.

— Понятно, — немного горько усмехнулся он. — Я скотина, и сам во всем виноват.

— Какой же ты дурачок.

Потом сама шагнула к нему и обняла. Сначала Матвей растерялся, но быстро справившись с моей капитуляцией, прижал к себе.

— Прости меня, за все прости.

— Оба хороши, — хмыкнула я ему в грудь.

— Да уж, — тихонько поцеловав меня в макушку, усмехнулся друг. — Где твой братец?

— В кабинете с Сашей.

— Понятно. Сторожевая собачка на месте?

— Мотя! — возмутилась я.

— Прости, солнце, — Матвей снова притянул меня к себе.

Сколько мы простояли вот так рядом, я не знаю. Но прервал нас ледяной голос Сашки.

— Бурное примирение?

Я резко обернулась, чтобы увидеть, какая боль отразилась на его лице. Через секунду оно стало непроницаемым. Освободившись от рук Матвея, я встала между ними. Пора, наконец, внести ясность.

— Саша, Матвей мне как брат. Рано или поздно мы бы помирились. Да, мы оба наломали дров, да, мы совершили ошибку, но это не значит, что я вычеркнула его из своей жизни. Если мы с тобой вместе это не значит, что я буду общаться только с теми, кто тебе нравится или кого ты одобряешь. Если ты со мной не согласен, твои проблемы.

— Теперь Матвей, — вздохнула я. — Мы с Сашей вместе, ну, пока ты не приехал, были, — заметив ухмылку Моти, я подняла руку, не давая ему заговорить. — Без комментариев! В общем, если мы снова друзья, вы можете говорить друг другу что угодно, пока меня нет рядом, но в моем присутствии извольте вести себя нормально!

Ответить мне не успели, потому что вмешался Даник. Этот гад послал меня на кухню, под тем предлогом, что пора учиться готовить. Можно подумать, что я не умею! Развернувшись, собралась идти к Лине, но кто-то — я и даже догадываюсь кто — ухватил меня за локоть и потащил наверх.

Данил Меньшиков.

Когда Сашка прислушался к чему-то и, крадусь, пошел в гостиную, я понял, что к нам пришел писец. В том смысле, что пришел Матвей, но трындец тоже близок.

Да, Мотя и меня выбесил таким отношением к Славке, но для Дротика он вообще был главным раздражителем. Подумал было пойти следом за ним, а потом понял, что хватит. Пусть учатся разбираться сами. Не всегда рядом буду я или ещё кто-то, чтобы мой друг и сестра не поубивали друг друга. Темперамент это, конечно, хорошо, но пусть учатся его сдерживать.

К тому же, нельзя оставлять без присмотра Артема. Пока наше горячее трио спорит на пороге прихожей, он остался наедине с моей девочкой, и мне это совсем не понравилось.

Когда зашел на кухню, увидел, что Ангел с Темкой о чем-то болтали, пока малышка помешивала что-то вкусно пахнущее в большой кастрюле. Мой братец-ренегат в это время сосредоточенно резал зелень огромным тесаком, которым скорее можно было бы расчленять трупы, чем применять для нужд пищеблока.

Чтобы сразу расставить все по своим местам, подошел к Лине и, притянув к себе, поцеловал в удивленно приоткрывшиеся губы. Малышка сдавленно охнула и, покраснев, попыталась оттолкнуть. Стеснительная моя. И мне это в ней нравилось, да и смущать её не хотелось, но пусть Темка сразу видит, что тут ему ловить нечего. Достаточно и того, что он с папенькой нам капитально подгадил в делах, не хватало только, чтобы ещё и на мою девушку заглядывался.

— Артем, сейчас поедешь с одним моим другом, — предупредил я парня, который только что чудом не оставил себя без мизинца.

— Это ещё зачем?! — вскинулся страдалец, с суеверным ужасом глядя на почти членовредивший его нож.

— Тебе какая разница? Он тебе ничего не сделает. «К сожалению», — добавил я мысленно. Итак, у нас ещё часов пять до начала финального шоу, нужно расставить всех по местам и ещё раз повторить роли. А вот Артему это видеть и слышать пока ни к чему. — Пошли со мной.

Ещё раз, поцеловав Ангела, только на этот раз в лоб, забрал своего непутевого родственника и погнал его в кабинет, знакомить с Матвеем. В гостиной картина немного изменилась — теперь Славка стояла между Сашкой и Мотей и поочередно что-то им шипела. Что именно доносила сестренка до их сознаний, осталось тайной, потому что, стоило нам показаться рядом, как она замолчала, полоснув Дротика недовольным взглядом. Ну, все ясно, мелкая опять не в духе. Конечно, было бы интересно узнать, что она им сказала, но сейчас были более важные дела.

— Потом поругаетесь, голубки. — Славка презрительно фыркнула и отвернулась. — Сестренка, иди к станку, пора тебе учиться готовить, заодно Лину развлечешь. Моть, привет поближе, идем с нами, разговор есть.

— Я и так умею, — огрызнулась она, но послушно развернулась в сторону кухни. Сашка мгновенно перехватил её и уволок в коридор. Не знаю, что у них там происходило, но либо они целовались, либо злобно перемигивались, потому что оттуда не доносилось ни звука. А вот взгляд Моти мне не понравился — он смотрел им вслед с обидой и завистью.

— Матвей, — я попытался отвлечь друга от мук ревности, — это Артем, я тебе о нем говорил.

Мотя встряхнулся и глянул на Темку так многообещающе, что мне самому стало не по себе.

— Здравствуй. Значит, это ты мою девушку стырил?

— Ээээ… — заблеял братец, косясь в ту сторону, куда ушли Сашка со Славой. — Так у неё вроде другой парень…

— На тот момент она встречалась со мной, так что только синяками на шее не отделаешься, — он с уважением кивнул на отпечатки рук Сашки на его горле. — Это чья работа?

— Дротик постарался.

Мотя поморщился, но кивнул, признавая его правоту.

— Так вот, пакость мелкая, пока я с тобой ничего не сделаю. А когда вся эта фигня закончится — посмотрим.

На этой жизнеутверждающей ноте Матвей ухватил Артема за шиворот и вопросительно посмотрел на меня:

— Все остается в силе, или что-то поменялось?

— Нет, все так, как мы и договаривались. Забирай его и вот ключи от моей машины, — я протянул ему комплект, украшенный брелком со значком «Лексуса». Ты с собой прихватил кого-нибудь?

— Да. Димку.

Упоминание горе-охранника, прошляпившего сестру и цеплявшего к Ангелу заставило меня стиснуть зубы, но тут деваться некуда — этот полудурок и так в курсе происходящего, не хочется, чтобы ещё кто-то знал, что тут у нас происходит.

— Хорошо. Тогда Ты сейчас уезжай на моей, а он пусть через пару минут двигает на твоей следом. Не знаю как, но нужно, чтобы сложилось впечатление, что нас с Сашкой нет дома. И этого, — я кивнул на брата, который прислушивался к нашему разговору уже со страхом, — посади пока куда-нибудь, только так, чтобы не сбежал и не смог предупредить отца. Нам такие сюрпризы ни к чему.

— Насчет этого даже не думай, сделаю в лучшем виде. Ребят собрал, чтобы вас прикрывали, или кого-нибудь из моих прислать?

— Нет, уже все сделал, но спасибо за предложение.

— Лады, если что — звоните, я буду на связи, — Мотя пожал мне руку и вышел из дома, подталкивая перед собой Артема, выглядевшего так, словно его вели на казнь. Хотя, кто знает, Матвей у нас тоже не без фантазии…

— Дань… — Я повернулся, Ангел стояла в дверях, нерешительно мне улыбаясь и комкая в руках кухонное полотенце. — А где все?

— Мотя с Артемом уехали, — подошел поближе, обнимая свою девочку за талию. — А Славка с Сашкой тут где-то. Не встретила по пути?

— Нет.

— Значит, ушли ругаться куда-то в другое место. У нас есть пара часов свободного времени. Извини, но выезжать в город сейчас нельзя. Чем хочешь заняться? — чтобы подтолкнуть малышку в направлении верного решения, погладил по пояснице, намекая, что весь такой уставший хочу в кроватку. Лина на секунду задержала дыхание, потом хмыкнула и прошептала мне на ухо:

— Мне учить надо. А ты можешь пока отдохнуть, в спортзал сходить…

— Я потом вместе с тобой все выучу. Честно-честно, — она начала выгибаться под моими руками. Понял, что скоро совсем с катушек слечу — моё солнышко, приподнявшись на цыпочках, лизнуло меня в подбородок и замотало головой:

— Не-а. Предлагаю компромисс. Мы идем во двор и там, на свежем воздухе, я учу, а ты отдыхаешь. Что скажешь?

Ага, сейчас прям подпрыгну от радости, но деваться некуда, не хочу, чтобы Ангел думала, что я на неё давлю. Пришлось, тяжело вздохнув, согласиться. И потом, во дворе же есть беседка…

Ангелина Тихонова.

Посмотрев на несчастную моську Дани, я засмеялась. Но, так или иначе, а мне нужно учить, иначе так запущу учебу, что потом сдать экзамены не смогу, да и стипендия мне нужна.

— Я сейчас быстренько сделаю нам перекусить, а ты пока сходи за одеялом, — предложила я Данику.

Пока он искал нам покрывало, я сделала несколько бутербродов, и захватила сок.

А улице было сегодня солнечно и тепло, чудесный денек. Оставив свою тару рядом с Даней, я вернулась за конспектами.

Расположившись возле большого дерева, села читать и учить. Точнее попыталась, потому что Данил меня постоянно отвлекал.

— Тебе больше мать не звонила? — спросил он, жуя бутерброд.

— Нет.

Еще одна больная тема. Нужно как-нибудь их проведать, какая-никакая, но мать. Вот сейчас разберется Даник со своими делами, и я ее проведаю. Не думаю, что мне будут очень там рады, но все же…

— Тебе неприятно о ней говорить?

— С чего ты взял? — удивилась я.

— Ну, просто ты сразу задумалась, и лицо стало такое несчастное, когда я вспомнил о твоей матери, — пояснил Даня.

— Просто думаю, что мне придется все-таки съездить к матери.

— Мы поедем туда вместе, и это не обсуждается.

— Хорошо, — покладисто согласилась я.

В любом случае он не сможет постоянно меня контролировать, забегу после универа, а потом скажу уже, что съездила. Не хочется мне туда вести Даню. Опять начнутся угрозы и оскорбления, а я не хочу, чтобы он это слушал.

— Что-то ты быстро согласилась, — хмыкнул Даник. — Ангел, даже не пробуй поехать туда самостоятельно, ясно? Узнаю — а узнаю я в любом случае — отшлепаю.

— Уже боюсь, — засмеялась я.

— Лин, я серьезно. Не хочу подвергать тебя опасности.

— Дань, она моя мать! Может, и не лучшая, но мать.

— Знаю, но я знаю и то, как она с тобой обходилась.

— Все, закрыли тему. Мне нужно учить, а ты меня отвлекаешь.

Даник замолчал, а я снова взялась за конспект. Не успела дочитать тему, как почувствовала горячую ладонь на спине. Забравшись под кофточку, Даник нежно, кончиками пальцев стал чертить узоры.

Мне нравилось, но еще немного, и я не смогу заниматься.

— Ангел, — прошептал он, страстным и хриплым голосом.

— Даня, ты решил меня соблазнить?

— А это возможно? По правде сказать, есть у меня такая мысль, — мурлыкнул Даник, целуя меня за ушком.

Поскольку я лежала животом на одеяле, ему не составляло труда ласкать меня. Дыхание стало тяжелеть, хотелось плюнуть на конспект и повернуться лицом к любимому. Задавив это желание на корню, я попыталась вникнуть в текст. Вместо русских букв, мне казалось, что я пытаюсь понять арабский текст. Смысл написанного упорно не хотел пониматься, а Даня продолжал меня ласкать вроде и легко, но так, что мне уже стало трудно дышать.

То нежно поцелует, то погладит, а мне разрывайся между ним и учебой.

— Я сейчас уйду в дом, если ты это не прекратишь, — пригрозила я.

— Что «это»? — спросил Данил, щекоча мою шею своим дыханием. — Ангелок, я просто лежу рядом.

— Ага, и попутно с ума меня сводишь.

— Ну, есть такое дело, — хмыкнул он. — Сложно, знаешь ли, удержаться, когда ты рядом со мной.

Повернувшись к нему лицом, я попала в плен его глаз. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, не отрываясь. Потом Данил начал целовать мои губы, и думать или сопротивляться, решительно не расхотелось.

Спустя полчаса, я снова вернулась к конспекту. Даня лежал рядом, довольно улыбаясь, как кот, который съел крынку сметаны. Хотя, на кота он не похож, скорее уж тигр.

— Ангел?

— Что?

— Спасибо тебе.

— За что, Дань?

— Просто за то, что ты есть.

После его слов стало так тепло и весело, что захотелось прыгать на месте и кричать о своем личном счастье, но естественно, что я этого не сделала. Кивнув, поцеловала его, слегка прикоснувшись к губам.

— Тебе спасибо, что ты появился в моей жизни, — прошептала я, глядя в его глаза.

— Лина, не надо так на меня смотреть, иначе я снова не дам тебе заниматься, — на полном серьезе попросил Данил.

Засмеявшись, я отодвинулась от него и углубилась в тетрадь.

Домой мы зашли, когда на улице стало заметно холодать.

— Иди в комнату, — сказал Даник. — Я сейчас кое-что проверю и подойду.

Кивнув, я пошла на второй этаж. В комнате Славы было тихо, как впрочем, и в Сашкиной, надеюсь, что они сейчас вместе спят, а не поубивали друг друга.

Александр Дротов

Сказать, что мне не понравилось видеть, как Слава обнимает Матвея, это вообще промолчать. Какого моя девушка зажимается с бывшим?! Желание поставить Моте фингал, а маленькую — наказать, стало почти нестерпимым.

На мой закономерный вопрос, содержащий требование объяснить, какого хрена тут вообще происходит, Слава отреагировала довольно странно — начала защищать этого недоумка. Правда, через минуту и его заткнула, наверное, чтобы мне не обидно было, но все равно от ревности это не спасало. Похоже, что кое-кому нужно уяснить, что я её никому не отдам, а то, что моё — лучше даже мысленно не трогать, не то, что пытаться руками пощупать. Интересно, она действительно думает, что мы с Матвеем сейчас помиримся, обнимемся и всплакнем на плече друг друга от счастья и умиления?

Наш почти семейный скандал прервал Данил, предложивший заканчивать страдать ерундой и заняться тем, ради чего мы все тут непосредственно собрались. Не спорю, мысль здравая, но я там сейчас не особо нужен, потому решил все-таки поговорить с маленькой и прояснить некоторые моменты.

Улучив момент, когда вся честная компания отвлеклась, подхватил Славу под руку и уволок подальше от нескромных глаз. Поскольку разбираться с любимой девушкой, когда рядом толкутся подозрительные личности, мне не хотелось, то сразу отвел её на второй этаж.

— Это что вообще такое?!

— Прежде чем рычать, просто спросил бы, — маленькая встала передо мной, скрестив руки на груди и вздернув подбородок.

— О чем именно?

— Обо всем! Что бы там ни думал, но Матвей мой друг. Да, мы с ним ошиблись, что решили встречаться, но я к нему привыкла! — оскорблено хмыкнув, она развернулась и потопала в свою комнату. Только кто ж ей даст убежать, пока мы все не прояснили?

— Слав, я понимаю, что у вас дружба давняя и взаимная, но мне не нравится, что он постоянно крутится рядом, да ещё и облапать тебя норовит.

— Саш, не передергивай! Мы просто по-дружески обнялись, ничего такого не было. И мне обидно, что ты говоришь, что я тебе дорога, но при этом не веришь, — маленькая отвернулась и опустила плечи.

— Верю, — выдохнул почти неслышно. Потом повторил громче. — Верю. Пойми, мужская ревность это не недоверие, а… Скорее инстинкт, — подошел вплотную, обнимая Славу со спины и прижимаясь щекой к её макушке, вдыхая аромат её волос. — Я всегда буду ревновать, если какой-нибудь урод будет просто внимательно смотреть, не говоря уже про попытку обнять.

— Что-то я не заметила, чтобы тебя так уж тянуло ко мне, — фыркнула Слава, пытаясь сбросить с себя мои руки.

Ах, так, ну, держись, вредина! Резко развернул её, подтолкнул к стене и, подхватив под попку, заставил закинуть ножки себе на талию. Маленькая только удивленно ахнула, но не запротестовала, наоборот, выгнувшись, прижалась ко мне, дразня прикосновениями груди и мягкими касаниями скул губами. И кто тут спрашивается, главный? Чтобы не возникло никаких сомнений, легко потянул за собранные в высокий хвост волосы, покрывая короткими жадными поцелуями обнажившуюся шею. Слава тихо постанывала, царапая мне плечи сквозь ткань футболки, и от этого мне захотелось сорвать в неё одежду и покрыть поцелуями каждый миллиметр стройного тела.

— Маленькая… пожалуйста… — сам не знал, о чем прошу её, но она, кажется, поняла, потому что ещё сильнее стиснула ножки и потерлась об меня. Чувствуя, что все обещания и благие намерения вот-вот перестанут меня волновать, попытался отодвинуться, но Слава не дала, обвиваясь, как плющ, и запуская пальчики в мои волосы.

— Саш, я хочу… — что именно она хочет, не договорила, но поцеловала так, что у меня в глазах потемнело, а сердце застучало, словно только что отмотал кросс в несколько десятков километров.

— Слав, девочка моя… — почему нельзя я не мог вспомнить, а если очень хочется, то можно. Продолжая держать её за бедра и с силой целуя припухшие губы, на ощупь нашел дверь в свою комнату. Как мы добирались до кровати, не скажу, потому что не помню. Только вытянувшись на покрывале и нажав на спинку маленькой так, чтобы она, прогнувшись, села на мне верхом, открыл глаза. Черт, у меня было немало девушек, но ни одну не хотел так, как ту, которая сейчас смотрела на меня ярко-зелеными глазами со слегка расширенными от возбуждения зрачками. Слава тяжело дышала, но не отводила от меня взгляд. Немного нахмурилась, а потом, улыбнувшись, одним движением сдернула с себя футболку. Ладони сами собой потянулись обхватить нежную грудь, едва-едва прикрытую черным кружевом. Кончиками пальцев провел по бархатистой коже над самым краем шелковых лоскутов. Господи, пусть застежка будет спереди. Наверное, сегодня был мой день, потому что достаточно потянуть за декоративный бантик, чтобы лифчик сполз с худеньких плеч. Маленькая замерла и, покраснев, попыталась слезть, прикрывая грудь ладошками. Крепче сжал её талию, так что Славе пришлось прижаться ко мне, пряча лицо на плече.

— Что такое?

— Я стесняюсь…

— Чего? — Нет, я понимаю, что для неё это первый раз, за что отдельное спасибо, но как можно стесняться настолько совершенного тела?! Тонкая, гибкая, талию можно обхватить двумя ладонями, матово-смуглая кожа, нежная настолько, что даже не знаю, с чем сравнить.

Перевернул её на спину и почти силой отвел тонкие пальцы. Небольшая идеальной формы грудь с темно-розовыми сосками… Чтобы моя девочка поняла, насколько красивая, решил, что сегодня все будет только для неё. По глазам видел, что она меня не боится, просто немного зажата. Прошелся поцелуями по линии скул, чмокнул в нос, чем вызвал хихиканье и сразу же набросился на ротик. Она поддержала игру, встречая мой язык своим на полпути. Сладкая, нежная, страстная… Проворные пальчики пробежали по спине и потянули край моей футболки. Пришлось немного отодвинуться, чтобы снять её, зато ощущение контакта обнаженной кожи и вовсе заставило потерять голову. С трудом оторвавшись от губ, сместился на шею. Маленькая едва слышно простонала, когда с силой поцеловал нежную кожу на горле. Очень хотелось поставить засос, только чтобы все видели, что она моя, но не стал — не хочу, чтобы ей было неприятно…

Ладони сами собой сползли на её грудь, обхватывая полушария и дразня напрягшиеся соски. Повторил те же движения губами, слегка прикусывая и втягивая их в рот.

— Саш… — Слава выгнулась подо мной, ещё сильнее стискивая меня бедрами. Пальчики перебирали мои волос, иногда перебегая на шею и слегка царапая плечи. Знала бы ты, что со мной делаешь…

Когда мои руки наткнулись на ремень её джинс, понял, что, если стяну их, назад пути не будет. Как ни хотелось вести себя хорошо и правильно, но всему есть предел. И я сейчас на грани.

— Маленькая, — шепотом позвал, отнимая губы от её живота, — если не уверена или не хочешь, скажи сейчас. Потом я уже не смогу остановиться.

Слава открыла немного затуманенные глаза и нахмурилась, словно пытаясь понять, о чем я вообще говорю. Чтобы не давить на неё, пришлось отвести ладони от груди, хотя никто не знает, чего мне это стоило.

— А ещё меня называл глупой, — хмыкнула, в конце концов, она и, резко приблизившись, горячо поцеловала, раздвигая мои губы язычком, прикусывая их и тут же зализывая следы своих зубок.

Мне сразу стало не до моральных терзаний. За пару секунд стянул с неё оставшуюся одежду, покрывая обнажающееся тело ласками. Прижимаясь к стройным бедрам, погладил чувствительную кожу под коленками, заставив маленькую поджать пальчики на ногах. На щиколотке все ещё была повязка, прикрывающая порез, осторожно прошелся вдоль края бинта, стараясь не потревожить ранку. Снова вернулся вверх, переходя на внутреннюю сторону бедер. Маленькая замерла и попробовала отодвинуться.

— Ты мне доверяешь? — как смог выдавить из себя вопрос, сам не понял, кровь настолько сильно стучала висках, что почти не слышал своего голоса. Слава не ответила, но постаралась расслабиться. А мне этого было мало. Обхватил ладонями её слегка покрасневшие щеки и заставил посмотреть на себя. — Скажи.

— Доверяю, — едва слышно выдохнула она, тяжело дыша сквозь приоткрытые губы.

— Люблю тебя.

У маленькой расширились глаза, и она попыталась что-то ответить, но, как ни хотелось услышать её слова, зажал рот поцелуем. Пусть лучше скажет это, когда точно будет уверена, а не сейчас, под влиянием желания. Она отвечала все более страстно, погладила меня по груди, скользнула ладонями вдоль живота все ниже и ниже… Едва успел перехватить пальчики.

— Я сейчас и так с трудом себя контролирую, все потом, маленькая.

Она немного смущенно хихикнула, но кивнула. Быстро разделся и вернулся к любимой. Хотелось любоваться её телом, но понимал, что она ещё смущается, потому накрыл нас тонким одеялом. Слава сразу же подвинулась ближе, зарываясь пальцами в мои волосы и требовательно целуя. Понял, что терпение уже даже не на исходе, а закончилось вообще, и, перевернув её на спину, переплел наши пальцы. Я знал, что она готова, но все равно так не хотелось причинять ей боль…

— Саш.

— Что?

— Если ты сейчас остановишься, я тебя покусаю! — она была такой серьезной, что я не смог сдержать смех. В следующую секунду маленькая сузила глаза и, прижавшись ртом к моему плечу, действительно укусила. Не до крови, но и этого хватило, чтобы у меня сорвало крышу. Уже не сдерживаясь, вошел резким движением, от которого она глухо вскрикнула и, зажмурившись, напряглась всем телом.

— Потерпи немного, сейчас все пройдет… — не знаю, что ещё шептал, покрывая поцелуями стиснутые губы и зажмуренные веки. С трудом сдерживался, чтобы не начать двигаться, но для меня важнее было, чтобы моей девочке не было больно. Спустя некоторое время Слава расслабилась и, открыв глаза, прошептала:

— Уже не больно, — и сама потянулась к моим губам.

Если во время первых движений старался быть как можно более медленным и осторожным, то потом маленькая сама начала отвечать насколько страстно, что уже не мог сдерживаться. Понимал, что не нужно так сильно сжимать её, но ничего не мог с собой сделать, хотелось быть ещё ближе, так, чтобы нас ничто не разделяло. Слава глухо вскрикнула и вонзила ногти с мою спину, но мне было плевать на боль и то, что из-под её пальчиков потекло несколько тонких струек крови. Я чувствовал, как её тело дрожит от удовольствия, и все остальное было не важно.