Останься со мной...

Глава 4

Радислава Меньшикова.

После ухода Матвея, в комнату бочком протиснулась Лина.

— Ты как? Я сейчас Сашу видела, он злой, как черт, выбежал на улицу, чуть меня не затоптал… Что-то случилось?

Я посмотрела на Ангелину, и в голове мгновенно созрел план. Ну их, этих мужиков, пусть сами разбираются. А нам жизненно необходимо отдохнуть.

— Лин?

— Что?

— А как ты смотришь на то, если мы устроим небольшой девичник?

Ангелина молча улыбнулась и кивнула, явно понимая, чем именно вызвано это желание. А не такая уж она и тихая, как я подумала сначала…

— Положительно.

— Тогда мы тут немного посидим, а потом сходишь, возьмешь вино у Даньки.

— А может, ты сама? — Неуверенно предложила она.

— Не-а, я на сегодня для всех мужиков недоступна и незрима.

— Ну, ладно, — с вымученным вздохом согласилась Лина. Вот же стеснительная какая!

Только я собиралась поговорить с ней о том, что от Данила бегать бесполезно, если он захочет, то догонит, как в комнату вошел Матвей.

— А ты тут что делаешь? — Лина мой вопрос вслух не подержала, но тоже выжидающе уставилась на парня.

— Так внизу нет никого, твой брат и его психованный друг сидят на улице и моей компании явно не жаждут.

— Ну ладно, оставайся, — Матвей успел расплыться в довольной улыбке, как я добавила: — Пока. — Улыбка пропала.

— Ну, Слав, можно я с вами побуду?

— Пока да, а там… посмотрим.

Мы втроем завалились на кровать и, прибрав к рукам Кузьму, включили какую-то молодежную комедию. Не сказать, что фильм очень понравился, но смешные моменты все же были.

Матвей под шумок попытался меня обнять и, словно невзначай, пару раз поцеловать, но я увернулась и одарила таким неласковым взглядом, что он предпочел сидеть на пионерском расстоянии, трогательно сложив ладошки на груди.

В половине девятого, когда пошли финальные титры, я отправила Ангелину за вином. И строго попросила этих двух дружков ко мне не приводить, даже если будут очень проситься.

Данил Меньшиков

До самого вечера наши девочки не показывались. На улице уже стемнело, когда на лестнице показалась как всегда чем-то смущенная Ангелина. Девушка осторожно потопталась на пороге кухни, не решаясь войти к нам, но и не уходя. А я, как идиот, смотрел на неё и чуть слюни от восторга не пускал.

— Что ты хотела? — Как можно более ласково спросил свою девочку.

— Ну… Слава решила устроить девичник и попросила принести вино и бокалы…

— А Матвей у вас тоже за девочку проходит? — Подал голос из кресла Дротик.

Злой такой голос. Вот дебил, так ничему и не научился…

Ангелина на этот вопрос только пожала плечами и, встретившись со мной взглядами, немного покраснела. Решил не смущать её ещё больше, потому сам принес все, что она сказала, ещё и вазу с фруктами прихватил.

— Я помогу, — ответил на её невысказанный вопрос и кивнул Сашке — мол, цени, какой я умный. Тот если и оценил, то как-то не так, потому что закатил глаза и одними губами прошептал: «Клоун». Решив не загоняться по поводу черной зависти к моим талантам, я пошел следом за Линой. Дротик топал следом, видимо, решил проследить, чтобы нас на полпути не похитили. Возле двери в комнату Ангелина остановилась и, оглянувшись через плечо на нас с Сашкой, сказала:

— Слав, это я. Правда, не одна.

— У нас девичник, потому эти двое могут только посидеть в коридоре, там ковер толстый, им будет удобно! — Даааа, крепко её Сашка задел…

Лина послала нам извиняющую улыбку и шмыгнула за дверь. А мы так и остались стоять, являя эпическую картину «Два придурка с персиками». Спустя несколько секунд мы и персиков лишились — дверь приоткрылась, оттуда высунулась рука мелкой и отобрала у меня вазу с фруктами.

— Если у вас там девичник, что в комнате делает Матвей? — Грозно спросил, молчавший до сего момента Сашка. Вот же ж зараза ревнивая, ведь только несколько часов назад сам признался, что был неправ, и опять…

В комнате Славы наметилось какое-то оживление. Мужской голос, а это мог быть только Мотя, если, конечно, они за пару часов не научили разговаривать крысу, негромко запротестовал, но это не помогло — в этот раз дверь распахнулась на всю ширину и последнего представителя нашего славного пола выпихнули в коридор. А нет, не последнего — следом ему в руки сунули Кузю. Мы с Дротиком наблюдали за этим цирком молча, потому что у обоих дар речи пропал. Матвей же недоуменно переводил взгляд с нас на животное в своих руках и обратно.

Только мы решили, что все — представление окончено, как в коридор вновь высунулась рука, на этот раз Ангелины, и отобрала у Моти крысу. Все, занавес.

Поняв, что женская половина затаила на нас глухую обиду, хотя, при чем тут я, упорно понять не мог, мы втроем решили серьезно поговорить обо всем, что происходит.

Мы только-только расселись в кабинете и разлили виски по бокалам, как со второго этажа донесся грохот. Первой же нашей мыслью была — на девочек напали! Потому, не сговариваясь, втроем рванули на помощь, причем так резво, что мы с Сашкой едва не застряли в двери. Юркий Матвей успел проскочить первым.

Радислава Меньшикова.

Мы расселись и наполнили бокалы. Я потянулась к тумбочке, чтобы поставить вино, но, видимо, пристроила его на край, потому что в следующую секунду бутылка коллекционного красного упала на пол, оставив стремительно расширяющееся не эстетичное пятно на ковре.

— А, черт, — выругалась я, пытаясь сообразить, чем можно промокнуть лужу. Наверное, события сегодняшнего дня сильно ударили по моему разуму. Потому что, вместо того, чтобы по примеру Лины, мчаться в ванную за полотенцем, я стянула с себя платье. Хорошо хоть, что сарафан льняной, должен нормально отстираться.

— Придется чистить, — с грустным вздохом сказала подруга. Комната сразу приобрела вид места преступления — все вверх дном, а две девицы затирают кровавую улику.

— О да! Это достойное окончание отстойного дня, — но развить мысль мне не дали. В коридоре раздался топот слонов, спешащих на водопой, дверь содрогнулась и, не устояв перед превосходящими силами противника, ввалилась в комнату вместе с частью коробки. Повисла интригующая тишина, только мелкая гипсовая пыль из раскуроченного косяка медленно опускались на пол, припорашивая пятно на манер свежего снежка.

Я хотела высказать наболевшее, но вовремя вспомнила, что приличные девушки матом не ругаются, потому захлопнула рот и представила все богатство картины, явившейся перед глазами этих… этих… Ну, вы поняли.

Лина сидит на полу и озверело трет ковер, я стою над ней, руки в боки, а из одежды только кружевные шортики и бюстгальтер. Немного с опозданием прикрылась своим сарафаном, который сейчас больше походил на плохо прополосканную половую тряпку. Ладно, на пляже и в более откровенных нарядах ходят. Надеюсь, видом своего исподнего я никому психологическую травму не нанесла.

Пауза все затягивалась. Парни не решались открыть рты, а я судорожно пыталась придумать цензурный вопрос, включивший бы всю гамму обуревавших меня чувств. Наконец, я не выдержала этой кустарной постановки последней сцены «Ревизора» и, смирившись с ситуацией, просто спросила:

— Какого вы мою дверь выбили?

Кричать и ругаться уже просто не было сил, да и какой смысл? Дверь обратно сама собой не вспорхнет и на место не встанет. Лина ошалело хлопала глазами, смотря на инициаторов погрома и комкая в руках «окровавленное» полотенце.

Парни же признаков жизни вообще не подавали, застыв в странных позах. Мотя так вообще забыл опустить ногу, которой дверь вышибал.

— А… — У Ангелины слов тоже не было. — Может, они онемели? — Несмело все же собрала она мысли в кучу. Её слова подействовали, но как-то странно — отмер только Данил.

— Вы чем тут занимаетесь?! Что за грохот?! — Отозвался брат.

— Позагорать хотели, а окно не открывается, — выпалила я на одном дыхании, сама ошалев от сказанного. У Дани глаза сначала сползли к переносице, потом брат недоуменно посмотрел на то самое окно, за которым уже царила ночь. Ох, это эпидемия какая-то! Ладно, эти два придурка, они, похоже, от природы разумом не богаты, а с Данилом-то что?! Резко поглупел от любви?

— У нас бутылка упала, — смилостивилась над ним Ангелина, решив не дожидаться, когда он себе мозг свернет, пытаясь понять мою мысль.

Брат облегченно выдохнул и успокоился.

— Ладно, мы внизу, если что-то понадобится, — с этими словами он вывел от нас Сашку и Матвея, продолжавших изображать живые статуи.

— Так, планы поменялись, — сделала вывод я, убирая стаканы. — Сейчас душ, а потом чай.

Быстренько ополоснувшись и надев шорты с футболкой, осторожно спустилась вниз. Я предложила кинуть жребий, кому из нас предстоит визит в это гнездо разврата, то есть на первый этаж, но Ангелина проявила козье упрямство. Даник ее, видите ли, смущает. А вот то, что я могу наткнуться на Мотю или Сашу, ей в блондинистую голову, видимо, не пришло.

Спускаясь тихо, стараясь ступать бесшумно. И ведь почти получилось, только уже в самом низу чуть не сшибла большую напольную вазу. Если бы не необходимость соблюдать тишину, я бы её с удовольствием коцнула — сие произведение фарфоровых дел мастера мне никогда не нравилось, более того, пару раз чуть не довело до заикания, потому что в полумраке сильно напоминало затаившегося возле лестницы человека.

Марш-бросок по вражеской территории прошел удачно — я никого не встретила и на кухню зашла, уже почти не таясь. Оттого, когда кто-то схватил меня за талию, испугалась настолько, что даже прилично заорать не смогла, только хрипло заклекотала от ужаса.

— Куда крадешься, солнце?

Тьфу, зараза, а не Мотя, напугал как!

— На кухню, — с трудом отдышавшись, призналась я.

— А что так озираешься? Неужели меня боишься или этого своего охранника? — Он обошел по кругу и слегка потянул за волосы, заставив меня поднять лицо.

— Не боюсь я вас. Но и видеть особого желания тоже нет.

— Даже так, — он кончиками пальцев обрисовал контур моего лица и коснулся губ легким поцелуем. — Малыш, я так тебя люблю, — прошептал он, отстраняясь от меня. Едва я вдохнула, чтобы попросить отпустить и вообще, чтобы он топал, куда до этого шел, как он снова прижался нежным, но требовательным поцелуем. Поскольку губ я не разжимала, его язык слегка надавил на них, и мне пришлось поддаться, он тут же проник внутрь, лаская и посасывая мою нижнюю губу. Несмотря на явную страстность его движений, я чувствовала только привкус алкоголя во рту, не было желания продолжить, только оттолкнуть и сбежать. Я попыталась отодвинуться, но он сильней прижал к себе и обнаглел настолько, что скользнул ладонью под футболку, постепенно поднимаясь к груди.

«Урою!» — С бешенством решила я, и примерилась как следует цапнуть за язык.

— Извините, что помешал, — раздался спокойный голос Дротика. — Можно мне пройти на кухню? А потом можете продолжать тут заниматься… чем занимались.

Нет, пьяная смерть — это слишком милосердно. Убью Матвея, когда он протрезвеет. А ещё лучше — возьму кастрюлю, половник и начну будить этого алкоголика ранним утром. И пусть скажет спасибо, если кастрюлю я предварительно не надену ему на голову! Воспользовавшись тем, что он отвлекся на Сашу, я убежала в свою комнату, наплевав на чай — нервы дороже.

Александр Дротов

Мы так до конца и не поняли, что собственно произошло у девочек. Ну ладно, бутылку уронили. Бывает, хотя вроде ещё и выпить не успели. А раздеваться зачем?

Рядом с таким же ошалелым видом стоял Матвей. Только Даня выглядел более-менее осмысленно.

— Придурок, ты зачем дверь выбил? — «Ласково» поинтересовался он, у Моти.

Тот перестал изображать морскую фигуру «номер раз» и отмер:

— Так не открывалась же…

— А на себя потянуть — не судьба? — Внес я свою лепту в моральное унижение противника.

— Как-то не подумал. Все мысли были, что на девочек напали, — признался тот.

Я не стал говорить, что у меня были те же думки. И дверь бы открыл точно также, с ноги. Если бы первым добежал. Зато теперь могу поизображать умного и хозяйственного:

— Н-да, а ещё в ФСБ работаешь… Наверное, давно на профпригодность не проверяли, — издевательски протянул, наслаждаясь вытягивающимся лицом Матвея. — Идите, сейчас дверь на место поставлю.

— Лучше пошли вниз, — опасливо покосился на раскуроченный дверной проем Даня. — А то у нас девушки нервные, трепетные… Могут и туалетным ершиком приголубить.

— Тем более, мы так и не договорили… — Матвей постучал себя по лбу.

Сначала подумал, что тот в умственной неполноценности признается, и только потом дошло, что он показывал на свой череп. Ах, да. У нас же ещё до конца не изученный мафиози…

В кабине снова заняли свои места: Даня за столом, я — в кресле, а наше гэбьё расположилось на диване.

— Значит так, о том, что дальше этой комнаты разговор пойти не должен, упоминать надо?

— Не дураки, понимаем, — отозвался Данил. Я только молча кивнул.

— Данные непроверенные, все на уровне слухов. Пару лет назад в Подмосковье накрыли орггруппу, которая занималась перепродажей краденых машин. Понятно, что организаторов никто не сдал, сели только те, кто рангом пониже. Но один из задержанных проговорился, что в нашем городе этим делом заведует некто по прозвищу Череп…

Я смотрел на Матвея и понимал, что зря наезжал на парня — сейчас это был не мальчик-мажор, а профессионал. Хоть и бесил он меня невероятно!

— Почему же раньше молчал? — Даня нервно крутил в руках бокал. — Я же тебя только утром спрашивал!

— Потому что сам узнал полчаса назад. Знакомый позвонил, отчитался о проделанной работе.

— Это ты при девочках с ним говорил? — Не понял я. — Хоть ума хватило сделать так, чтобы они не поняли о чем речь?

— Не тупее некоторых, — усмехнулся этот гад. — Они фильм смотрели, даже не заметили, что я по телефону разговаривал.

Мы все трое дружно прислушались — мало ли, что там ещё девушки учудят… Но на втором этаже царила тишина, которая была даже подозрительнее шума.

— Кстати, почему «Череп»? — Мне стало интересно, по какому принципу нашему мафиози дали прозвище. Вроде фамилия не предполагает такого склонения… Значит, особенности внешности, а врага хорошо бы знать в лицо.

— У него на правом плече татуировка в виде черепа, окруженного языками огня, — пояснил Мотя. Приятно знать, что был прав.

— А фото есть? Желательно с приближенными лицами.

— Сами бы были рады, но, увы… — Пожал плечами работник «серого дома». Как он меня не раздражал, но сам себе был вынужден признать — помощь Матвея очень кстати. Если бы он ещё возле моей девочки не терся…

В это время Мотя к чему-то прислушался и, набрав в рот виски, с задумчивым видом принялся разглядывать окно. Мы затихли, думая каждый о своем. Точнее, о своей. Хотя, кажется, этот придурок тоже о моей думает…

— Ребят, я на кухню, воды попить, — вдруг вскочил Матвей и понесся в ту сторону так, как будто он не попить пошел, а совсем даже наоборот. Только почему на кухню-то?! Через пару минут решил проверить, чем там этот малахольный занят.

Когда увидел, что этот урод лапает мою девочку, в мозгу переклинило так, что сам не ожидал от себя такой вежливости. На мою законную просьбу перестать заниматься непотребством, маленькая вывернулась и обожгла Матвея таким взглядом, что даже мне страшно стало. Пока Слава не унеслась наверх, решил ничего не предпринимать, зато потом…

Радислава Меньшикова

По лестнице пролетела так, будто за мной кто-то гнался. В комнате стоял полумрак. Ангелина, сидя на кровати, полотенцем подсушивала волосы, но, увидев меня, вскочила.

— Слава, что с тобой?

Вот тут меня прорвало, я очень редко ругаюсь грубыми и матерными словами, но сейчас меня довели.

Через пять минут, когда поток эпитетов иссяк, Лина взяла меня за руку и усадила на кровать рядом с собой.

— Подведем итог, — вздохнула она. — Значит, Матвею лучше самому тихо-мирно умереть и прикопаться в саду, иначе ты — цитирую — кастрируешь садовыми ножницами, проведешь операцию на его роже так, что его родная мама не узнает, вырвешь ноги, переломаешь руки, ну, и ещё чуть-чуть по мелочи. Так что там произошло?

Глубоко вздохнув, пересказала кухонные события, надеясь про себя, что Сашка все-таки вправит Моте мозги.

— И ты даже не постаралась объяснить все Саше? — Изумленно поинтересовалась Лина.

— А смысл? Если он не дурак, то и сам все заметил и понял, а если да, то, тем более бессмысленно что-то объяснять. К тому же, я только днем говорила о его роли в моей жизни… Будет странно, если сейчас начну что-то доказывать.

— Так, все понятно, сейчас сама схожу, напою тебя чаем и спать, — Ангелина вышла из комнаты, аккуратно обогнув искореженную дверь. Естественно, сломав, они её не восстановили. Просто поставили рядом с проемом. И как теперь спать? Занавеску вешать? — Надеюсь, что на твоего братца я не нарвусь, — уже из коридора донеслось негромкое пожелание Лины.

— Надейся, иногда и надежда спасает, — также тихо отозвалась я, чтобы не пугать её раньше времени.

Забравшись под одеяло, я думала все-таки дождаться Ангелину, но все было тщетно, сон сморил почти сразу.

Данил Меньшиков

Пришедшее электронное письмо было странным. Нет, оно не появилось в клубах пахнущего серой дыма, но его содержание…

Если верить отправившему его человеку, отец все-таки заключил сделку и тот самый злополучный техцентр в соседнем городе принадлежал теперь нам. Но оформлен был через какую-то левую фирму «Вега». Особенно мне не понравился постскриптум:

«Ваши предыдущие указания уже исполнены, но появились некоторые проблемы, требующего личного присутствия»

Ерунда какая-то получается! Через нашу бухгалтерию никакая «Вега» не проходит, но проверить все-таки нужно, не хватало только чтобы ещё и налоговая, не к ночи будь помянута, прицепилась! А значит, нужно ехать и выяснять, причем, чем скорее, тем лучше…

Я так ушел в свои мысли, что не сразу понял, что картина входящих, дружески обнявшись, Сашки и Матвея реальность, а не радостный глюк. Зная, что эти двое могут подружиться только в одном случае — если Слава дружно их пошлет, причем в особо грубой форме, я присмотрелся и облегченно вздохнул. Все нормально, это Дротик просто заломил Моте руку за спину и так привел ко мне. Причем у Матвея ещё и на лице наблюдались какие-то странные изменения…

— Что ещё? — Вымученно спросил я, уже чувствуя очередное западло. Как оказалось, предчувствия были верными. — Колитесь давайте, у меня тут фигня какая-то, хотел с вами обсудить.

— Да, действительно, — издевательски протянул Дротик. — Покайся своему другу, как ты его сестре в темноте юбку задирал!

Что там лопотал в ответ Матвей, я уже не слышал, потому что кровь в ушах зашумела, а перед взглядом все поплыло от бешенства. Вот скотина, ведь знает, что, как мужик, он Славе триста лет не сдался. А сестра у меня хоть и довольно сильная для девушки, но справиться со взрослым здоровым парнем, естественно, не сможет…

— Эй, Снапер, твою мать, очнись! — Заорал Сашка и оттолкнул меня к стене, упираясь локтем в шею. Кровавая пелена перед глазами немного рассеялась, и я понял, что стою рядом с лежащим на полу и прижимающим ладонь к лицу Матвеем. — Пришел в себя? Я его и сам с удовольствием прибью, не лишай меня такого счастья, — зло попросил Дротик, и я понял, что проблемы только начинаются.

В голове немного прояснилось, так нужно, как-то ситуацию разрешать, пока мы тут друг друга не перебили.

— Стоп! — Я сам свой голос не узнал, настолько тот был хриплым. Зараза, а не Сашка, зачем же было так на кадык давить?! — Успокоились все! — Мы шумно подышали пару минут, пытаясь прийти в себя. — Какого ты к Славке полез, урод?

— Да не сделал я ей ничего, просто поцеловал, — пробормотал Матвей поочередно прикладывая бутылку коньяка то к одному глазу, то к другому. Ну, с правым все понятно — моя работа, а левый? Тут я вспомни, как Сашка ввел Мотю в кабинет, и все встало на свои места. А молодец у меня дружбан все-таки!

— Значит так, сейчас мы пока не будет обсуждать произошедшее. Завтра пойдешь к Славе и, если она тебя простит, мы это дело замнем. Если же нет — не обижайся.

Матвей только кивнул, а вот Сашка явно был недоволен. Ну, ничего, пусть Мотя попробует с моей сестрой договориться. Но если она его пошлет, я не посмотрю, что он мой друг ещё со школьных времен.

— Смотрите сюда, — я ткнул в экран ноута…

Через полтора часа, окончательно охрипнув, мы пришли к выводу, что поступившую информацию надо проверить. А значит, туда нужно наведаться. В конце концов, было решено, что мы с Сашкой рано утром отбываем к пункту назначения, а Матвей вызовет своего сотрудника для охраны. Дротик долго ругался и препирался, но под давлением общественности, в виде нас с Мотей, все-таки сдался.

Чтобы не доводить Сашку до греха убийства, а меня — соответственно — лжесвидетельствования, Матвея мы на ночь устроили в моей комнате.

— Полезешь во сне обниматься, ещё и по уху получишь, — предупредил я нашего любвеобильного и, выдав ему второе одеяло, завалился спать. За день я так вымотался, что наличие в моей постели мужика, пусть даже и друга, меня вообще не волновало, лишь бы не приставал. Что-то у меня в последнее время не кровать, а проходной двор…

Ровно в пять утра мы с Дротиком, злые и невыспавшиеся, уже выезжали на загородную трассу.

— Хватит сопеть, можно подумать, что на заднем сиденье кто-то ежика душит, — Сашка в ответ на мое пожелание только фыркнул. — Мне тоже не нравится эта ситуация, но делать нечего, нужно все на месте решать. И что Матвей остался там со Славой, мне также не по душе, но он один из немногих, кому я могу доверить сестру.

О том, что второго охранника — Дмитрия — тоже хорошо знаю, я Дротика предупредил, а вот что он ещё и кобельеро, каких мало, умолчал. А если учесть, что он предпочитает как раз блондинок, у меня не меньше причин, чтобы психовать. Надеюсь, Слава его быстро на место поставит. То, что подругу она в обиду не даст, я уже понял, остается надеяться на наблюдательность сестры, и чтобы она поняла, что на Ангелину у меня далеко идущие планы.

— Угу, — промычал, наконец, друг и через некоторое время задремал.

А я вел машину и надеялся, что мы сможем утрясти все уже сегодня, чтобы к вечеру вернуться домой. И если окажется, что Дмитрий все-таки совершил ненужные телодвижения в сторону моей девочки, сделаю так, что на его фоне фингалы Моти будут казаться просто легким макияжем.

Радислава Меньшикова

Утром, ещё толком не проснувшись, почувствовала, как чья-то ладонь гладит меня по голове. Поскольку у меня в столь раннее время работают инстинкты, а никак не интеллект, подвинулась ближе, чуть ли не мурлыкая от удовольствия. И услышала тихое:

— Солнце, ты всегда утром ведешь себя, как котенок?

Пришлось резко приходить в себя, потому что голос принадлежал Матвею. Первой мыслью была — встать и двинуть ему по шее за вчерашнее. Но когда я открыла глаза, только охнула и согнулась пополам от хохота. Потому что вид Моти рождал низменное желание дать ему кусочек сахара и отправить к ручью. Объясняю почему — на лице у парня красовались два фингала. Мое чувство прекрасно отметило их идеальную симметричность, которая придавала ему сходство с грустным енотом.

— Где такую красотищу взял? — Все ещё не разгибаясь, спросила его.

— Да что вы все смеетесь?

— А кто еще, кроме меня?

— Лина и Дима.

— Дима — это кто? — Что-то мужики вокруг стали плодиться, как саранча на колхозном поле.

— Дима — это мой подчиненный. Твой брат и его дружок уехали по делам, и мы пока будем обеспечивать вашу безопасность, — спокойно пояснил Мотя.

— Ладно, познакомлюсь. Давай, рассказывай, кому мне «спасибо» говорить, — я с трудом успокоилась и поняла, что уже практически не злюсь на Мотю.

— Что, не простишь, да?

— Прощаю, — начала говорить вполне серьезно. — Был бы у тебя третий глаз, может, ещё подумала бы, а так тебе уже и так на работе будет стыдно показаться, — закончила, улыбаясь.

У него вытянулось лицо. Видимо, эта светлая мысль Матвею в голову не приходила. Горестно посопев, он выдал:

— Жестокая ты, вот за что я тебя так люблю?

— Ты от темы-то не уходи, отвечай на озвученный вопрос.

— Оба, — мрачно признался Мотя.

— Что «оба»?

— Сначала Дротик ваш постарался, а потом и Даня добавил. Я не стал сопротивляться, понимая, что вина моя есть.

— Вина есть? Да если бы не Саша, ты меня изнасиловал бы прям там! — рявкнула так, что друг поморщился и прикрыл уши руками. Чего врать, себе могу признаться, что вчера испугалась не на шутку. Таким я его никогда не видела, и очень надеюсь, что больше и не доведется.

— Слав, не утрируй, — тоже повысил голос Матвей. — Я себя отлично контролировал. Черт, я же люблю тебя, ну что еще надо? Что?! Скажи, и я все для тебя сделаю! — Матвей уже кричал на меня. Я почувствовала, что ещё чуть-чуть и расплачусь. Н-да, на этих выходных я реву больше, чем за прошедшие полгода.

— Ничего, — прошептала я, когда он перестал носиться по комнате и немного успокоился. — Я не знаю, почему так. Но и чтобы ты мучился, тоже не хочу.

— Черт, — выругался Мотя, глянув на меня. Что, страшная такая? Это только героини романов умеют красиво плакать. А у меня сразу опухают глаза и текут сопли… — Малыш, прости меня, — он сел рядом и осторожно прижал мое лицо к своей груди. — Зайка, прости, я дурак, пожалуйста, только не плачь. Я, правда, не собирался тебя ни к чему принуждать… Просто, давай попробуем?

«Почему нет?» — подумала я. Да, я к нему не питаю сильных чувств, но с Матвеем так спокойно и хорошо. И как ко мне относится Дротик, я не знаю. Да он ревнует, но… А, зараза, как все сложно!

Я осторожно отодвинулась от Моти. Он беспрекословно опустил руки и тяжело вздохнул.

— Не знаю, Моть, — растерянно произнесла я. И хочу рискнуть, и боюсь. И боюсь, главным образом, не того, что ничего у нас не получится, а что делаю большую ошибку.

— Давай просто попробуем, обещаю, что буду терпеливым и настаивать на более близких отношениях не стану. Ничего не бойся, увидишь, все у нас будет хорошо.

В следующее мгновение я сказала то, чего сама от себя не ожидала:

— Хорошо.

— Что? — Растерянно спросил он. Соблазн отказаться от своих слов был ой как велик, но я почему-то продолжила.

— Ты просил шанс, я его дала. Но с одним условием. Давай попробуем быть вместе пару недель, и если у нас все получится, то, значит, ты был прав. А если нет…

Меня взяли на руки и немножко покружили, а после поставили на ноги рядом с собой.

— А поцеловать тебя можно? — Ласково произнес Мотя, обнимая меня одной рукой за талию, а вторую положив мне на затылок.

— Можно, — слегка улыбнулась, а сама прибывала в шоке от произошедшего. Почему-то инстинкты кричали — то, что я только что сделала, только добавит мне проблем, и ничего у нас с ним не получится. Тогда зачем я согласилась? Жалость? Симпатия? Или просто извечная женская дурь?

Матвей слегка прикоснулся губами к моему рту.

— Иди, умойся, мы тебя на кухне подождем.

Быстренько совершив утренний моцион, надела голубые рваные джинсы и белую майку, стянула волосы в высокий хвост и пошла вниз, готовая ко всему. Ну, или почти ко всему…