Останься со мной...

Глава 17

Александр Дротов

Слабый, едва слышимый через шумящую в ушах кровь писк заставил нехотя оторваться от губ Славы. Ей это явно не понравилось, потому что она потянулась следом, недовольно захныкав.

— Подожди секунду, — да, а у самого дыхание, как будто марафон пробежал…

— Не хочу, — маленькая изогнулась, обхватывая меня ногами за бедра и заваливая на себя. Что ж ты творишь-то?..

От этого движения чуть было не забыл, зачем поднимался, но назойливый звук повторился, разгоняя чувственный дурман в голове.

— Слава, подожди! — сам того не заметив, повысив голос, отталкивая полуобнаженную девушку.

— Что случилось? — вопреки ожиданиям, она не обиделась, а насторожилась.

— Это сработали два датчика движения на территории, — объяснял, уже торопливо натягивая футболку, — нужно проверить, что там. Из комнаты не выходи!

— Может, пойдем вместе? — она приподнялась, отчего прикрывающая грудь простыня начала медленно сползать.

— Исключено!

А ведь с маленькой станется пойти следом… Как сделать так, чтобы она точно сидела в комнате, придумал сразу. Главное, потом успеть увернуться, когда, освободившись, она начнет кидать в меня тяжелыми предметами.

— Иди сюда. — Слава немного заколебалась, точно заподозрив меня в коварстве, и пришлось сгребать её в охапку вместе с простыней. — Извини, маленькая, но так будет лучше.

Моя девочка успела только пискнуть, когда втолкнул её в ванную и закрыл дверь на ключ.

— Выпусти, зараза! — Судя по звуку, она пнула дверь ногой.

— Обязательно выпущу, только пока посиди тут. И, по возможности, тихо…

Она в ответ высказалась действительно в полголоса, но крайне нецензурно. Нужно будет провести с ней беседу о недопустимости применения таких слов для леди. Но это все потом, сейчас есть дела поважнее.

Конечно, могло так случиться, что датчики потревожила какая-нибудь собачка, только в это плохо верилось. Для того и ставил их на высоте почти метра от земли. Остается надеяться, что группа поддержки уже заняла места, а Снайпер, в отличие от меня, был занят не своей девушкой, а делом.

Глянув на часы, замер. Половина третьего. Какого хрена так рано?! Ребята должны были появиться только через полчаса, раньше просто не было смысла…

Вся глубина ситуации, в которой оказались, дошла почти сразу — мы без прикрытия, вдвоем, а ещё рядом наши беззащитные девушки…

Того, кто поднимался по лестнице, вырубил, подождав за углом. Реакция у мужика неплохая, а вот с умением тихо ходить — явные проблемы. Второй был на площадке второго этажа, здесь пришлось немного сложнее, он успел меня заметить и попытался подать голос. Надеюсь, я ему нанес черепно-мозговую, а не убил на месте, но все это ерунда, потом разберемся.

Когда спустился вниз, понял, что ещё чуть-чуть и опоздаю. Не знаю, почему Данил кинулся на пожилого мужика с голыми руками, но стоящий рядом парень поднял пистолет и собирался нажать на курок. Времени на раздумья не было, сам не понял, когда успел вынуть сюрикен из ножен на щиколотке…

И все-таки, не успел. Уже падая, парень выстрелил. В кого именно он попал, поначалу не понял, потому что Лина пронзительно заверещала, а клубок из Данила и того, в ком узнал его дядю Давида, распался не сразу. Урод, все это задумавший, не двигался, из чего сделал вывод, что ранили все-таки не Снайпера. Как выяснилось, зря. На плече друга начало медленно расплываться кровавое пятно, а сам Данька прошептал что-то побледневшими губами и отключился.

— Пусти! — Лину пришлось почти силой оттаскивать от его бесчувственного тела, потому как девушка вцепилась в него клещом, бессмысленно тряся его за плечи и шепча:

— Открой глаза, пожалуйста…

Отверстие от пули было слишком высоко для того, чтобы заподозрить ранение в легкое, а уж тем более в сердце, но проверить все-таки нужно.

— Помоги мне его перевернуть.

Вдвоем мы приподняли эту тушу, и я облегченно выдохнул — ранение было сквозное, да и кровь, хоть и продолжала течь, но нормального цвета и без пульсирующих всплесков, значит, крупные сосуды не повреждены.

— Держи, — стянул с себя футболку и прижал к ране, — вот так и не отпускай.

Лина, которая в тот момент была чуть ли не бледнее самого раненого, заторможено кивнула.

— И не смей падать в обморок, слышишь! Даньке сейчас нужна твоя помощь.

— Не буду, — прошептала она почти синими губами и плотнее придавила к его груди тканью.

— Если у него изо рта пойдет кровавая пена, скажи мне, поняла?

— Я поняла. Саш, помоги, пожалуйста…

Я тем временем набрал номер «Скорой», пытаясь объяснить дежурной, что у Даньки именно огнестрел, а не просто живот схватило.

— А вы уверены? — монотонный неторопливый голос рождал желание грохнуть мобильник о стену, но пришлось сдержаться.

— Да, уверен, ранение в левое плечо, он без сознания.

— Хорошо, машина приедет минут через пятнадцать, — она бы ещё зевнула в конце!

— Саш, что они сказали? — Лина пыталась собраться и не впасть в истерику, но с каждой минутой это давалось ей все сложнее.

— Скоро будут, — я оглянулся на нападавших, вроде никто признаков жизни не подает, но кто знает…

— Может, лучше самим его отвезти?

— Нет, не нужно трогать, мы же не знаем, какие там внутренние повреждения. Сиди пока здесь, я проверю дом. Если что — кричи.

— Я поняла… — девушка не отводила глаз от лица Данила, до крови кусая губы, чтобы не расплакаться.

Ангелина Тихонова.

— Данечка, хороший мой, открой глаза.

Данил все также был без сознания, футболка, которую дал мне Саша, постепенно пропитывалась кровью. Боженька, пожалуйста, пусть с Данилом все будет хорошо, я не переживу, если с ним что-нибудь случиться…

Когда услышала выстрел, из меня как будто весь воздух выпустили. Не помню, что было дальше, соображать начала, когда Саша на меня гаркнул.

Следующий час прошел как в тумане. После того как Дротик ушел, я сидела какое-то время рядом с Даней, вцепившись в окровавленную футболку и пытаясь молиться, а потом приехала «Скорая». Ко мне подбежала Слава, бледная и с мокрыми глазами, Саша постарался ее оттащить от меня и Данила, но подруга только шипела, вырывалась и орала, что убьет Сашку, если он опять ее тронет.

Не обращая на нее внимания, я поднялась следом за врачом «Скорой». Краем глаза заметила, что в коридор вбежал бледный Матвей. Слава почти сразу кинулась к нему и что-то начала говорить. Дротик что-то недовольно прошипел и оттащил Славу к себе. Я слегка улыбнулась, даже в такой ситуации у ребят все по-старому, есть в мире что-то неизменное…

— Девушка, вы с нами? — фельдшер присоединял какие-то приборы к рукам Данила, не особо отвлекаясь на нас. — Если да, тогда поторопитесь.

Кивнув, я быстро поднялась с колен, и пошла вслед за носилками. Слава, увидев такое дело, подбежала ко мне, Сашка и Матвей, воспользовавшись её отсутствием, тихо о чем-то заговорили.

— Лин, может, останешься? — подруга была явно испугана и не знала, то делать. — Ты сама едва на ногах стоишь!

— Я поеду, — я испытывала почти физическую необходимость быть с Даней.

— Хорошо, мы остаемся, как только все здесь уладим, подъедем на место.

Кивнув, я села в машину «Скорой». До больницы доехали быстро. Если сначала врач особо сильно не спешила, то в приемном покое все как-то резко закрутилось, мельтешение, суета… А я смотрела на свои руки, испачканные кровь Данила. Слезы снова побежали по щекам. Врач испытывающее глянула на меня, явно не желая возиться ещё и с припадочной.

— Девушка, может вам дать успокоительное?

— Нннет, все хорошо, — прозаикалась я, стараясь сдержать рыдания.

— Тогда прекратите реветь, все с ним нормально будет. Показатели стабильные, парень молодой, организм сильный. Подлатают, и будет, как новенький, — немного устало улыбнулась она.

— Почему он все время был без сознания?

— Сначала от шока и кровопотери, а потом я ему ввела ему препарат. Зачем ему сейчас быть в сознание и чувствовать боль?

Разумно. Я снова замолчала.

Я успела досконально изучить все трещинки в коридоре и рассмотреть каждую елку в парке за окном, а Даня все ещё был в операционной. Время тянулось, как резиновое, хоть на стенку лезь. Врач подошел спустя ещё два часа.

— Вы Тихонова?

— Да.

Я резко поднялась с корточек и оттолкнулась от выкрашенной в зеленый цвет стены.

— Меньшикова перевели в палату интенсивной терапии. Сейчас он отдыхает, можете завтра его проведать, — спокойно сказал он. Вот только уезжать я никуда не собиралась.

— Я хочу к нему.

— Девушка, послу…

— Нет! Пожалуйста, вы не понимаете, мне очень нужно!

— Туда пускают только родственников, — хирург устало потер лоб, и мне даже стало немного стыдно. Совсем чуть-чуть.

— Я его невеста!

Еще несколько минут мы вяло спорили и переругивались, после чего он сдался. Меня проводили в палату. Данил лежал, не двигаясь, и было в этом то-то страшное… Молодая медсестра сочувственно мне улыбнулась, и вышла. Я присела на стул рядом с кроватью, и, взяв большую ладонь Данила, снова разревелась. Не знаю, сколько просидела, размазывая слезы и икая от рыданий, когда его пальцы легко сжали мое запястье.

— Ангел, все нормально, — сквозь всхлипы услышала я голос Даника. Резко вскинув голову, увидела бледную тень улыбки на усталом лице. — Бывало страшнее, не плачь.

— Все хорошо, любимый, ты только не говори, тебе отдыхать нужно, — скороговоркой зачастила я, одновременно стараясь говорить уверенно и не шмыгать носом.

— Как ты меня назвала?

— Любимый, — попыталась растянуть губы в улыбке, но все равно ничего не получалось. — Я тебя очень люблю, и сильно испугалась там…

— Т-шш, все хорошо, не плачь.

— Спи, тебе нужно отдохнуть.

— Не уйдешь? — было заметно, что говорить ему все труднее.

— Нет, конечно. Куда я теперь от тебя денусь…

Даник медленно прикрыл глаза и через минуту глубоко и размеренно задышал, провалившись в сон. Я же тихо сидела рядом, и думала о том, что никогда еще не была так сильно благодарна Господу Богу.

Радислава Меньшикова.

— Все нормально.

Слова Матвея немного ослабили натянутую до звона струну в груди, которая могла лопнуть от малейшего движения или звука. Я все это время сидела на диване и пыталась не зареветь. Вспомнив все что случилось, снова вздрогнула. Когда Сашка, наконец, открыл дверь ванной, я хотела его убить. Вот только он не позволил мне отвлекаться на всякую ерунду. Узнав, что Данька ранен, сломя голову кинулась вниз. Уже не помню, в какой именно момент меня отодрали от брата, и что я тогда говорила. Увидев Матвея, повисла на нем, он всегда понимал меня лучше всех. Если с Даней бы что-нибудь случилось, я бы не пережила. Кроме него у меня никого не осталось.

— Лина с ним в палате, — услышала я конец фразы Моти.

— Понятно, — вздохнул Сашка и посмотрел на меня. Я же не сводила глаз с друга.

— Что с… Давидом? — назвать его дядей язык не поворачивался.

— Пуля попала в сердце, смерть почти мгновенная. Его сына и пособников сейчас допрашивают, — ответил Матвей. — Мне нужно кое-что сделать, так что я поехал. Слав, можно тебя на пару слов?

Когда я выходила с другом, на Сашку старалась не смотреть. Конечно, с одной стороны я понимала, что он ревнует, но с другой… ну, нельзя относиться ко мне, как к ребенку! Я что, по его мнению, полезла бы под пули?!

Мы с Матвеем зашли на кухню, и он резко повернулся ко мне.

— Слав, у меня послезавтра поезд в Москву. Я хотел попрощаться с тобой. Знаю, что вел себя, как идиот, но я люблю тебя по-прежнему, если когда-нибудь… Если нужна будет помощь, только скажи, — с этими словами он нежно поцеловал меня в лоб и вышел, а я осталась стоять.

Вот и все. Матвей уехал, Сашка, наверно, тоже скоро уедет от меня. Данька в больнице… На глаза невольно выступили тщательно сдерживаемые слезы. Не слышала, как Саша зашел на кухню, только почувствовала, как меня обнимают и поворачивают.

— Маленькая, не плачь, все уже закончилось, — шепот Сашки только усилил мои рыдания. — С Данилом все нормально будет, твой брат сильный, все будет хорошо.

— Зззннааююю, — провыла я, растираясь ладошкой слезы по щекам.

— А что тогда? — спросил Саня, заглядывая мне в глаза.

— Ты жжже теперрь уедешь, — чудесно, теперь икаем… Осталось только высморкаться ему в шею… Пусть я буду дурой, но промолчать не смогла.

— Кто тебе сказал такую глупость? — нахмурился Саша.

— Но ты ведь живешь в Штатах?

— Жил, — Саша осторожно заглянул мне в глаза. Правильно, я же сейчас страшнющая, после рыданий, к такому нужно готовиться постепенно… — А сейчас я живу в России. К тому же, я тебя никуда не отпущу, и если и уеду, то только с тобой, ясно?

— Угу.

— Слава, я тебя люблю, и бросать не собираюсь, наоборот, думаю, как бы мне сделать тебе предложение, чтобы ты сама от меня не сбежала.

— Не дождешься…

— Ну, раз мы все решили, нужно съездить в больницу к твоему брату и моему шурину. Надеюсь, что этот герой уже пришел в себя.

— Угу, только рубашку надень, хватит уже полуголым бегать, — черт, а я, оказывается, ревнивая…