Отбор для невидимки

Глава 2

– Ты видела? – шепнул незнакомый девичий голос возле меня.

– Да! Распутство-то какое… и те маленькие штучки… Я даже у богатых мэсси ни разу такое не встречала. Может она из непотребного дома? – отвечала вторая.

– Да о чем ты говоришь! На сотню лиг вокруг ни одного! Не из столицы же она бежала…

– Ни одного? А куда по твоему ходит мэрр Лит?

– Ох, замолчите вы! – третий голос, грубее и взрослее. – Голова уже болит от вашей болтовни.

– Ну а где нам еще разговаривать, как не здесь? Надо было её в отдельную комнату уложить – хозяину благородный вэй не мало заплатил, мы видели!

– Не ваше дело, что хозяин делает с деньгами и куда селит убогих, – прошипела старшая, – Он может все монеты на лекаря спустил!

– Ну да, ну да, а то мы не знаем, сколько мэрр лекарь за свои услуги берет… – пробормотала незнакомка и, судя по шороху и стуку, куда-то пошла.

Я окончательно проснулась… Но глаза открывать не рискнула. Страшновато. Потому что голоса казались вполне реальными, говорили вокруг понятно, но… Русским этот язык не был точно. Да еще и новые слова, о смысле которых оставалось только догадываться.

Что ж, если отбросить идею, что я где-то в Московской области или в загробной жизни, и вспомнить чудовище, что сбило меня с ног, то оставалось два варианта.

Я лежу в чудесной больничке с добрыми докторами в глубокой коме и вижу все это в голове.

Или же я и правда оказалась в другом мире.

И вот прямо сейчас я точно не могла сказать, что стало бы предпочтительней. Потому как и из глубокой комы, и из глубокой ж… то есть из другого мира так просто не выбираются.

Чувствуя зарождающуюся истерическую дрожь я сглотнула комок в горле и мысленно уговорила себя потерпеть. Надо понять хоть что-то, прежде чем впадать в истерику. Даже если это мои фантазии – в них тоже надо как-то жить.

Похоже, мое пробуждение все таки заметили.

Голос, что принадлежал женщине постарше, прозвучал совсем близко:

– Мэсси? Вы очнулись?

Пришлось открыть глаза… и робко улыбнуться, переведя дух от облегчения. Потому что женщина, что нависла надо мной, выглядела женщиной. Полной, добродушной и в чепце.

Главное – человеком. А то после той ездовой собаки и не знала, чего ожидать.

Я попыталась сказать что-то вежливое, но из горла вырвался лишь хрип. Мне тут же дали напиться тягучего, сладкого золотистого напитка, и удобно устроили полусидя, подоткнув под спину подушку.

Огляделась.

Комната была чистой, но совсем какой-то бедной. Уж для фантазии из головы так точно… Серый, каменный и тщательно подметенный пол, узенькое окошко, прикрытое ставнями и выцветшими занавесками – с него ужасно дуло, я видела, как колышется ткань. Закопченный потолок. Печурка посередине, несколько облезших деревянных сундуков и четыре узких кровати. На одной я и лежала…

Спохватившись, выдала, перекатывая чуждое звучание на языке:

– Здравствуйте… И добавила осторожно, вспоминая слова, которые использовали девушки. – А вы мэсси…

– Ирида, – кивнула улыбчивая толстушка.

– Вы можете сказать как я здесь оказалась?

– А что вы помните? – спросила та с осторожностью. Почему-то показалось, что Ирида переживала за хозяина и доставшуюся тому плату.

– Помню, что шла по дороге, – я тоже не торопилась делиться подробностями. – И вдруг на меня выскочил… вэй на лохматой штуке…

– На ш-штуке? Вы говорите про пышта? – посмотрела Ирида с выражением глубочайшего удивления на лице.

– Пышт, – улыбнулась я беспомощно. – Конечно. Голова очень болит…

– Голова болит? – пришла женщина в еще большее недоумение. – Но ведь не должна…

Тут уже я задумалась. Вообще-то должна. И голова, и горло, и тело. Но не болело ничего.

Я дернула тонкое колючее покрывало, которым была укрыта, и уставилась на свои голые ноги. Они выглядели совершенно обычно. Чистые, бледные и целые. Ну… ведь во сне так и должно быть? Или не должно? Меня могли вылечить так легко?

– Мэсси… – спросила, прокашлявшись. – А сколько я здесь уже лежу?

– Так со вчерашнего вечера! Вэй как прискакал, вас сбросил и приказал вЫходить, раз уж он вас сбил,. Ну и пару монет на это выдал. А потом умчался. Стражи, сами понимаете, на месте не сидят, потому он очень торопился.

Страж значит. И в этом мире страж… В том скинули, в этом добили. Потом за ночь залечили.

События, произошедшие со мной за последние сутки, стали перед глазами совершенно четко..Я вдруг в полной мере осознала, что происходящее… вовсе не сон.

Ведь каждый мой шаг был логичным. А каждое происшествие имело свою причину, пусть мне и не всегда понятную, и следствие. И каждое физическое ощущение… казалось совершенно реальным…

Дальнейшее я помню смутно. Кажется, я начала качаться и верещать, как умалишенная, сдирать с себя незнакомые тряпки, требовать найти ту сволочь, что меня скинула с моста и еще много чего. Вокруг меня бегали какие-то люди, потом другие люди, потом пришел уставший мужчина с бородкой с проседью и провел над головой руками, а после меня скрутили, заставив выпить горькую и жутко противную настойку…

И дальше я снова провалилась в беспамятство. Чтобы очнуться в темноте, привязанная, среди похрапывающих тел, и с ясной головой.

Я – в другом мире. В который меня, в прямом смысле, выпнули. Со знанием языка, но без денег, без представлений о местных реалиях, без знакомых и без имени… Знают ли здесь о существовании других Вселенных? Или окончательно примут меня за сумасшедшую, если я начну об этом рассказывать?

Всхлипнула и подавила этот всхлип.

Мне стало очень страшно: от смерти в лесу меня спас случай и добрая воля неизвестного вэя, но как я выживу здесь и дальше? Не имею представления. А главное – как я смогу вернуться домой?

Утро не принесло мне ответов, только настороженные взгляды окружающих. Я уже знала, из подслушанных разговоров, что очнулась на постоялом дворе, а хозяин этого двора решил сэкономить и поселил меня со своими же служанками, а не в комнате для постояльцев. Извинилась за свою истерику перед девушками и мэсси Иридой, оказавшейся экономкой, пробормотав, что и правда сильно ударилась головой. И осторожно вызнала, сколько я еще могу задержаться, пока меня… выхаживают.

Всего два дня? Я была в полной растерянности. А дальше что?

Боясь неосторожным словом или жестом выдать себя – ведь не известно, как бы это восприняли, вдруг у них тут верят в ведьм и меня сочтут одной из них – я по большей части молчала. И вообще пребывала в каком-то слегка заторможенном состоянии – слишком уж много всего произошло в моей размеренной жизни. Будто кто-то решил подшутить надо мной и моими мнимыми страданиями и устроить мне страдания настоящие.

Я сообщила, что почти ничего не помню. Откуда я и куда направляюсь. И не знаю, куда идти – меня обокрали, потом выкинули в реку, отсюда все мои проблемы и внешний вид. И не будет ли хозяин столь добр, что даст мне работу? Буквально за кров и еду… Пока я не вспомню все окончательно.

Лысый и обрюзгший мэрр Виру, на чьем постоялом дворе я оказалась, выслушал меня, задумчиво пожевал губу, оценивающе окинул взглядом мою фигуру и нехотя кивнул.

– Но если узнаю, что обманываешь! – погрозил он мне огромным кулаком. – Зовут-то тебя как?

Я вздохнула.

«Маша» на их манер звучало уж слишком экзотично, да и фамилию Шайновская я вряд ли рискну произносить. Что ж, придется отказаться еще и от своего имени.

– Мэсси Мара Шайн, – сказала, скромно потупив глаза и присев в неглубоком реверансе.