Откровения

ГЛАВА 19

В отличие от Мими Блисс устраивали новые порядки в Комитете. Ей нравилось открывать для себя и использовать свои вампирские способности, а не просто заучивать всякие нудные исторические факты или возиться с бумажками и критиковать поставщиков провизии для расточительных празднеств, на которых она вовсе не рвалась присутствовать. От уроков ее кровь начинала течь быстрее. Когда ей давали какую-то сложную задачу — то же мутацио, например, — девушку охватывало радостное возбуждение.

Старший комитет попросил младших членов разбиться на группы по двое-трое для отработки тонкого искусства метаморфоз.

— Все вампиры должны уметь превращаться в дым, воздух или туман — хотя большинство из нас могут также превращаться в огонь и воду. Как вы, быть может, осведомлены, Конспираторы приняли меры, чтобы неверные легенды о нашем народе, сохранившиеся в истории Красной крови, основывались на капельке правды, — со смешком произнесла Доротея Рокфеллер, приглашенный лектор.

Конспираторы были неизменным источником веселья для Комитета.

— Они также считают уместным подтолкнуть людей к вере в то, что подобные нам способны превращаться только в нетопырей, крыс и прочих созданий ночи. Таким образом Красной крови внушается ложное чувство безопасности в дневные часы. И хотя те из нас, кто обладает способностью изменять облик, действительно могут принимать эти достаточно отталкивающие обличья, большинство этого не делает. На самом деле госпожа наша Габриэлла выбрала в качестве своего «мутатус» голубя. Если вы из числа тех немногих, кто способен изменяться по собственной воле, вы найдете тот облик, что будет соответствовать вашим способностям.

Блисс оказалась одной из немногих счастливчиков. Она обнаружила, что способна превращаться из девушки в дым и обратно, а потом испробовала другие облики — белую лошадь, ворону, паукообразную обезьяну, прежде чем остановилась на золотой львице.

Но Шайлер просто стояла посреди комнаты и с каждой неудачной попыткой все больше терзалась от бессильной злости.

— Может, это потому, что я наполовину человек, — со вздохом произнесла девушка, после того как в ходе очередной попытки принять другой облик она просто рухнула на пол — по-прежнему собою.

— А что, собственно, плохого в том, чтобы быть человеком? — поинтересовался Оливер, зачарованно наблюдая, как Мими Форс превращается в феникса, столб пламени и красную змею, и все это за три секунды. — Ух ты! Круто!

— Выпендрежница! — прошипела Блисс. — Не переживай из-за нее. И хватит ржать, Олли. Ты отвлекаешь Шайлер.

Блисс старалась не слишком заноситься из-за своих успехов, но приятно было знать, что Шайлер крута не во всем.

— Я тебе сейчас все объясню. Тебе надо мысленно представить то, к чему ты стремишься. Ты должна стать туманом. Думай как туман. Пусть твое сознание очистится. Почувствуй его клочья — они должны образовываться там, где заканчивается твоя кожа, а потом...

Шайлер послушно закрыла глаза.

«Ладно, я — думающий туман. Золотые Ворота. Сан-Франциско. Мягкие кошачьи лапы. Ну не знаю... не получается, и все».

Блисс предостерегающе шикнула на подругу. Она чувствовала, что трансформация началась, ощущала, как изменились все ее чувства, как само ее существо исчезает в мягком сером облаке. Она развлекалась, представляя, как сможет использовать этот новый талант, когда ее посетило другое видение. Оно обрушилось на Блисс, словно удар, мощно, как пинок в живот.

Дилан.

Если прежде он выглядел просто растрепанным, теперь дело обстояло куда хуже. Одежда юноши превратилась в лохмотья, рубашка висела клочьями, джинсы были изорваны, а волосы — в полнейшем беспорядке. Казалось, что Дилан не ел и не спал несколько недель. Он стоял перед школьными воротами, тряс их прутья и вопил как сумасшедший.

— Что случилось? — тут же спросила Шайлер, когда Блисс запнулась.

— Дилан. Он здесь.

Никаких более пояснений не требовалось.

Их троица вылетела с заседания, не обращая внимания на явное любопытство прочих членов Комитета, выскочила из библиотеки и помчалась вниз по лестнице. Благодаря вампирской скорости Шайлер с Блисс очутились у ворот раньше Оливера; тот запыхался, пытаясь угнаться за ними.

Дачезне располагалась в тихом уголке Девяносто шестой улицы, в школьном районе. Поскольку дело уже шло к вечеру, улицы были практически пусты, не считая парочки нянь, кативших коляски к парку.

Парень, стоявший посреди тротуара и яростно трясущий ворота, выглядел словно пророк былых времен, реликт эпохи проповедников и религиозных фанатиков, когда косматые оборванцы вещали о конце света. От подростка, стремившегося вырасти, чтобы научиться играть на гитаре, как Джимми Хендрикс, от зачинщика бесчисленных проделок не осталось почти ничего.

— Мерзость!!! — громовым голосом вскричал Дилан, едва завидев их.

— Это я виновата! — воскликнула Блисс. При виде Дилана она едва не расплакалась. — Да, да, я обещала, что расскажу Совету о нем, и не рассказала. И не следила за ним... Я оставила его и пренебрегала им... Я хотела, чтобы он просто куда-нибудь делся. Это все я виновата!

— Нет, я, — сказала Шайлер. — Я собиралась рассказать Лоуренсу, но...

— Мы все виноваты, — твердо произнес Оливер. — Нам следовало им заняться, а мы этого не сделали. Слушайте, надо срочно убрать его отсюда. Люди начинают интересоваться, — добавил он, заметив, как какая-то пожилая женщина с пуделем перешла улицу и озадаченно взглянула в их сторону. — Мы же не хотим, чтобы в дело вмешалась полиция?

Шайлер едва увернулась от удара Дилана.

— Надо с ним разобраться, пока он снова не применил против нас Контроль.

Блисс тут же превратилась в золотую львицу. На нее стоило посмотреть — это была прекрасная и безжалостная хищница. Львица перемахнула через ворота и, мягко ступая, пошла к Дилану. Тот при виде ее просто взбесился.

— Дьяволово орудие! Предательница! — прошипел он.

Блисс оттеснила парня к железным прутьям ворот и оскалила зубы. Она поднялась на задние лапы, а передними толкнула его. Дилан съежился и заскулил, прикрывая руками голову.

— Она его сделала! — завопил Оливер и жестом велел Шайлер перейти к Блисс, на правый фланг.

Шайлер подбежала к Блисс. Она взглянула Дилану в глаза и увидела в них гнев, ярость и замешательство. Девушка заколебалась. Перед ней было не чудовище, а раненое животное.

Но Оливер не колебался.

— Шайлер! Давай! Скорее!

— Дорми! — приказала девушка и взмахнула рукой перед лицом Дилана.

Дилан обмяк и осел на землю. Блисс приняла свой обычный облик и опустилась на колени рядом с ним.

— Он будет спать, пока ему не прикажут проснуться, — сказала Шайлер.

Оливер присел рядом с Блисс, и они вдвоем соорудили из свитера Дилана смирительную рубаху. Лицо юноши постепенно разгладилось. Во сне он выглядел покорным и спокойным.

— Мы должны передать его Комитету, — сказал Оливер. — Слишком уж долго это тянется. Я знаю, Блисс, что тебе этого не хочется, но так лучше для него. Возможно, они сумеют ему помочь.

— Они не помогают Серебряной крови — они ее уничтожают. Ты это знаешь, — с горечью произнесла Блисс.

— Но может быть...

— Я отдам его отцу, — решила Блисс. — Может, я уговорю Форсайта, чтобы он взялся защищать Дилана. Чтобы он проявил к Дилану милосердие, потому что это мой друг. Он придумает, что делать.

Шайлер кивнула. Форсайт наверняка сумеет уладить дело с Диланом. Кроме того, «роллс-ройс» Ллевеллинов как раз подкатил к тротуару. Они загрузили Дилана на заднее сиденье и пристегнули его ремнем рядом с Блисс.

— С ним все будет в порядке, — успокаивающе произнесла Шайлер.

— Угу, — отозвалась Блисс, хотя знала, что никто из них больше в это не верит.

Машина сдвинулась с места. Блисс помахала друзьям. Оливер помахал ей в ответ, а Шайлер так и осталась стоять с потрясенным видом. Наконец машина свернула за угол, и друзья пропали из виду.

Когда Блисс добралась до «Пентхауса грез», экстравагантного трехэтажного жилища ее семейства, расположенного на крыше одного из самых примечательных зданий на Парк-авеню, Боби Энн сидела в «непарадной» гостиной и советовалась со своим астрологом. Мачеха Блисс была светской львицей техасского образца, увешанная бриллиантами даже среди бела дня. Единокровная сестра Блисс, Джордан, делала домашнее задание, примостившись за кофейным столиком.

— О боже, что это? — воскликнула, вскакивая, Боби Энн при виде падчерицы и какого-то связанного бесчувственного юноши.

— Это Дилан, — произнесла Блисс таким тоном, будто это все объясняло.

Она была пугающе спокойна, обращаясь к родственникам. Девушка понятия не имела, как они отреагируют на его появление, особенно теперь, когда он такой грязный. Если кто-то забывал ставить чашку на подставку или оставлял отпечатки пальцев на японских обоях, у Боби Энн начиналось учащенное сердцебиение.

— Это тот пропавший парень, — прошептала Джордан, глядя на происходящее округлившимися, испуганными глазами.

— Да. С ним что-то неладно. Он... он немного не в себе. Мне нужно рассказать папе.

Блисс поведала всем о неожиданном возвращении Дилана, о том, как она спрятала его в гостинице «Челси», и изложила отредактированную версию его предыдущих нападений.

— Но с нами все нормально, — заверила она. — Не волнуйтесь обо мне. Помогите ему, — попросила девушка, осторожно положив Дилана на ближайшую кушетку.

— Ты поступила правильно, — произнесла Боби Энн, прижав Блисс к груди и чуть не удушив сильнейшим ароматом духов. — Здесь, у нас, он будет в безопасности.