Пари на любовь

Глава 21

Пребывание в больнице, вдали от Ставроса и наедине с собой, Диана, только, утвердилась в намерении, немедленно покинуть Грецию и закрыть данную страницу своей жизни.

«Я не стану счастливой рядом с человеком, который не способен меня полюбить,» — думала она, складывая одежду в чемодан. Делать это одной рукой было не так уж и просто, но сдаваться Диана не собиралась. Девушка готовилась к выписке, в надежде, что сможет встретить бабушку, когда все будет готово. Клер Хогграт была жестким, несентиментальным человеком. Для нее не стоило большого труда высказать собеседнику в лицо все, что она думает о нем. Вот, и с внучкой было так же. Если после того телефонного разговора Диана допустит еще, какую-либо, оплошность, бабушка ей этого не простит никогда.

— Мисс Хоггарт, что вы делаете, — голос медсестры разнесся по палате, заставив девушку вздрогнуть от страха и выронить из рук коробку с принадлежностями для личной гигиены. Тюбик с зубной пастой и щетка с грохотом ударились об пол. — Ваше плечо еще не зажило, — пожурила ее Анна, — я вам помогу...

Выхватив все из ее рук, она стала, проворно, без особого усердия, складывать вещи. Движения Анны, хоть и были умелыми, а желание помочь — благородным, все же, она не вызывала у Дианы ничего, кроме раздражения. Дабы не смотреть на нее и не мозолить себе глаза, девушка отвернулась к окну, полностью сосредоточившись на пейзаже.

Парк, напротив больницы, где она проводила немало времени, был единственным место для уединения и разговоров с собой. Там, под сенью деревьев, Диана могла думать о своей жизни и не бояться, что кто-то сможет ей помешать. Разве что, надоедливая Анна, приставленная Демитриосом.

«Когда я уеду отсюда, больше ничто не будет меня связывать с этой страной и семьей Кассианидес, — уговаривала она себя, оберегая в сердце маленькое зернышко надежды. — Греция сломала жизнь моей матери, но со мной подобного не случится. Я не такая слабая. Не стану всю жизнь горевать по Ставросу и разбитым мечтам. Не похороню себя под тяжестью воспоминаний!»

Эту клятву Диана дала себе в одну и ночей, когда не могла уснуть. Пролежав несколько часов бесцельно глядя в потолок, молодая женщина обдумала идеальный план, который вознамерилась осуществить в ближайшее время. Сразу, как вернется домой, в Англию. И первым пунктом в этом списке были уход с ненавистной работы и переезд, на который Диана, так долго, не могла решиться...

Чувство, будто за ней наблюдают, закралось в самое сердце и заставило ее обернуться. Как оказалось, интуиция не подвела девушку. На пороге, в дверном проеме, стояла ее бабушка...

Клер Хоггарт, на лице которой застыло каменное выражение, молча обжигала внучку взглядом. В последний раз, она смотрела нее так, когда Диана пыталась бросить ненавистный колледж ради кулинарных курсов... С тех пор, девушка знала, что когда голубые глаза бабушки превращаются в холодные льдинки, доброго не жди.

— Бабулечка, — произнесла Диана, пытаясь сгладить острые углы и разрядить атмосферу, — здравствуй. Как долетела? Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь?

Но, как оказалось, вопросы и участие внучки, ничуть не растрогали женщину. Не говоря ни слова, она начала медленно приближаться к ней, припадая на трость, с которой не расставалась уже много лет.

Скоропостижная смерть единственной дочери очень подкосила Клер. Она, тогда, едва справилась с депрессией и не сдалась только ради внучки, которой требовался опекун...

Сколько же бед и несчастий пришлось пережить бедной женщине! С тех пор, как не стало ее мужа — первой и единственной любви Клер, внутри нее, словно, что-то сломалось. В ней больше не осталось тепла, не осталось света. Ничего, кроме постоянной борьбы.

— Как ты могла, Диана?! — остановившись напротив внучки, она пронзила ее своим взглядом. Тонкие, седые брови Клер удивленно взметнулись вверх. — Ты обманула меня! Меня, — ткнула указательным пальцем себе в грудь, — внучка. Солгала той, кто всю жизнь заботилась о тебе! Этим решила отплатить своей бабушке? В обмен на мои слезы, мои старания, в обмен на мою жизнь. Разве, этого я заслужила, Диана?! Скажи мне! Чего молчишь?!

Девушка не могла и слова молвить. Она знала, что виновата. Знала, что поступила самым низким, грязным и жестоким способом с единственным родным человеком... Чувство вины и презрения к себе жило в ней с того дня, как Диана, в тайне от бабушки, купила билет в Афины. С тех самых пор, не было и часа, чтобы она не думала об этом. Клер удалось воспитать внучкой очень совестливым и честным человеком. Но, в итоге, она стала единственной, кому та солгала...

— Бабушка, — Диана попыталась коснуться ее плеча, но женщина не позволила. Отбросив руку внучки в сторону, она отступила на шаг назад. Глаза девушки наполнились слезами, сердце дрогнуло в груди. — Бабулечка...

— Нет, — выставив раскрытую ладонь вперед, Клер заставила ее замолчать. — Никаких слов. Не потерплю новой лжи. Даже не пытайся оправдаться, — заметив жалкую попытку девушки заговорить, она прервала ее, — все равно, не поверю. Мы, сейчас же, возвращаемся в Лондон! Немедленно! Девушка, — обратилась к медсестре, что суетилась рядом, — это вещи моей внучки? Вы можете позвать кого-нибудь, чтобы помогли нам донести сумку до такси, — попросила Клер.

— Да, конечно, — Анна застегнула молнию и выбежала из палаты.

Обе англичанки, оставшись без посторонних глаз, не стали тратить время на ненужные разговоры. Не говоря ни слова, они вышли в коридор, где и столкнулись со Ставросом.

Молодой грек, сразу же, привлек внимание Клер. Высокий, широкоплечий, одетый в дорогой костюм из бледно-голубой ткани, он возвышался над всеми. От него, прямо таки, веяло энергией и силой. Мужчина был способен не только подавить, но и раздавить, в прямом и переносном смысле этого слова, любого, кто посмеет встать у него на пути...

Краем глаза, женщина следила за реакцией своей внучки. Она не заставила себя долго ждать. Диана, мгновенно, побледнела, стала совсем прозрачной. Но произошло это, вовсе, не из-за страха. Нет, ее внучка не боялась этого человека. Она... любила его. Точно! Клер не могла ошибиться. Так смотрят лишь влюбленные женщины.

«Боже мой, Диана, что же ты наделала, глупышка», — пронеслось в ее голове, прежде чем грек заговорил.

— Добрый день, — начал он, на безупречном английском. — Позвольте представиться, — мужчина бросил короткий взгляд на свою жену. Она, буквально, умоляла его взглядом не делать этого, — Ставрос Кассианидес... Супруг вашей внучки, — он, с торжеством, смотрел на ужас, который заплескался в глазах Дианы. Она, явно, боялась своей бабушки.

«Ты сама на это напросилась, — оправдывал свои действия мужчина. — Я не хотел, чтобы все сложилось таким образом».

Отвести от нее взгляд и не думать о слезах в глазах Дианы оказалось не так просто, как он думал. Нечто странное и невообразимое творилось внутри. Он не мог понять, почему все, заготовленные заранее слова и фразы, сейчас, кажутся такими злыми, жестокими и необоснованными.

— Бабушка, — Диана выступила вперед и, как бы, встала между ними. Девушка, будто пыталась защитить любимого человека от опасности, которую излучал Ставрос... — Пожалуйста, не слушай его... — она взяла Клер за руки и попыталась оттащить в сторону. — Я все тебе объясню, только уйдем отсюда, умоляю...

Попытка бегства, которую предприняла Диана, послужила последней каплей в чаше его терпения. Он не позволит, чтобы она ушла и лишила возможности стать отцом. Кровь, моментально, ударила ему в голову, глаза стали красными. Ставрос решил бороться. Во что бы то ни стало.

— Я еще не закончил, — громко, не заботясь о посторонних ушах и любопытных глазах окружающих, прокричал им в след. Как мужчина и ожидал, Клер Хоггарт оказалась любопытной женщиной. Она не из тех, кто сбегает с поля боя. — Как муж Дианы и отец нашего ребенка, — эти слова он произнёс с особенной, преисполненной гордостью, интонацией, — я не разрешаю вам покидать страну. Вы сможете забрать свою внучку только после того, как родится мой малыш!

Девушка не могла поверить собственным ушам. То, что сказал, только что, Ставрос, было дикостью, абсурдом и бредом сумасшедшего. Она не могла быть беременной! Врачи бы сказали ей об этом...

Из оцепенения и шока ее вывел голос бабушки. Клер вырвала свои ладони из рук внучки и посмотрела на нее снизу вверх. При этом, глаза женщины были такими незнакомыми и чужими, что девушка забыла как дышать. Весь ее мир, вся ее жизнь рушились, словно карточный домик. Ураган по имени Ставрос уничтожил все, что у нее было...

— Как?! Как ты могла?! — Клер схватила девушку за плечи, больно сжав раненную ключицу. — Что ты наделала?! Что?!

Вся, напускная, бравада, вмиг, растворилась, слезы хлынули из глаз Дианы.

— Я... — она задыхалась от силы тех чувств, что бушевали в душе. Сердце разрывалось на части, внутри все болело и молило о пощаде. — Я... не знала... Не знала...

Звонкая пощечина заставила ее замолчать. От удара, голова девушки метнулась в сторону, несколько длинных каштановых прядей вырвались из прически и упали ей на лицо, укрывая горящую щеку. Диана закрыла глаза, но слезы так и продолжали катиться по ее щекам, все тело дрожало от волнения и разочарования. Горький привкус яда, которым напоил ее Ставрос, отравлял и уничтожал девушку. Ему удалось, всего парой фраз, убить и растоптать в ней все самые светлые и нежные чувства, которые она берегла как драгоценные сокровища. Больше ничего не осталось. Никаких красок.

— Ты опозорила нас, Диана, — процедила, сквозь стиснутые зубы, Клер. — Очернила память о собственной матери... Мне стыдно за тебя! Очень стыдно! А ты, — женщина повернулась к новоиспеченному зятю, — ты... Кем себя возомнил?! — быстрыми, неловкими шагами, она направилась к нему. — Думаешь, раз у нее нет родителей, значит, некому за нее постоять?! Решил поиграть с моей внучкой и выбросить как ненужную вещь, когда она выполнит все свои функции?! — Клер схватила мужчину за рубашку и затрясла, насколько ей хватало сил. — Я не позволю тебе так обращаться с ней! Моя внучка не останется с тобой ни минуты, слышишь?! Не дождешься! Мужем ее, себя возомнил?! Отцом ее ребенка?! Да ты никто!

Ошеломленный мужчина, который еще не мог переварить всего увиденного, попытался успокоить Клер. Расцепив ее руки, сделал шаг в сторону. Для него было дикостью все то, что происходило вокруг.

— Послушайте, — спокойно, насколько позволяли терпение и воспитание, начал Ставрос. — Я не намерен, молча, стоять и терпеть эти оскорбления. Ваша внучка носит под сердцем моего, — ткнул себя пальцем в грудь, — ребенка. И пока он не появится на свет, она не отойдет от меня ни на шаг...

Смачный удар по лицу заставил его замолчать. Клер не стала долго ждать и слушать все его разглагольствования. Будучи женой военного и женщиной с боевой закалкой, миссис Хоггарт никому не позволяла переступать грань приличия.

— Диана не останется с тобой ни на минуту, — пригрозила ему пальцем. — Я не позволю тебе мучить ни мою внучку, ни моего правнука, — она подошла к плачущей девушке и тепло обняла ее, прижав к своей груди. — Идем, моя девочка. Все. Больше не нужно слез. Я рядом. И всегда буду... Спасибо, — женщина, с благодарностью приняла помощь санитара, который принес ей трость.

Диана спрятала лицо на плече у бабушки и позволила себе быть слабым и беспомощным ребенком. Такой, как в детстве. Сил бороться и противостоять Ставросу, у нее не было, но, единственное, в чем она была твердо уверена — он никогда не сможет отобрать у нее ребенка.

«Прости меня, моя крошка, — думала она, накрыв живот ладонью, когда такси везло их в аэропорт. — Твоя мама не знала о тебе, но, отныне, я всегда буду защищать, и оберегать тебя...»