Пари с дьяволом

Глава 10

Эйден сразу же увидел толпу, собравшуюся у магазина одежды Макдоноу. Самые отчаянные пытались приникнуть к окнам, чтобы разглядеть, что там внутри. Он потерял было Дарси и уже забеспокоился о ней, потому что, сколько ни смотрел, не мог увидеть золотоволосую головку, как вдруг заметил, что она обходит группу пожилых женщин, толпящихся у входа в магазин. Террел помотал головой, напоминая себе, что Дарси без труда может защитить себя в толпе – ведь она зарабатывает этим на жизнь.

– Думаете, уместно предположить, что это дело рук вашего брата?

Узнав голос, Эйден обернулся и увидел Мика, стоявшего у него за спиной рядом с двумя верзилами зловещего вида.

– Не люблю я предполагать что-то – это опасно, – отозвался Эйден.

– Тогда нам надо убедиться в этом, – заявил Мик. – Пойдемте со мной. – Мик двинулся прямо к толпе, а сопровождавшие его верзилы расчищали ему путь своими огромными, как гигантские свиные окорока, руками. Как только Мик оказался у дверей, по толпе пробежал шепот, и наступила тишина. Констебль в форме, охранявший вход в магазин, беспрекословно отворил дверь и отошел в сторону, едва Эйден с Миком приблизились к нему.

Они прошли не более шести футов в сумеречном помещении, как вдруг Мик остановился.

– Святая Мария, – пробормотал он, медленно осеняя себя крестным знамением.

Эйден быстро осмотрел место действия. Картина в точности та же, что и раньше. Он видел слишком много подобных кошмаров, но от этого ему не было легче. Как обычно, его затошнило. Констебли в форменной одежде, заложив руки за спину и глядя в потолок, окружали место трагедии. Сыщики в штатском стояли перед ними и быстро строчили что-то в своих блокнотах, изредка бросая по сторонам цепкие взгляды.

Кровью было залито все – пол, прилавок, полки с товарами. Запах крови, смешанный с запахом смерти, наполнял воздух. То, что прежде было Селией Макдоноу, лежало кучей в алой луже посреди магазина. Ее избитое тело было неестественным образом скручено, а лицо – до неузнаваемости искромсано ножом.

Не обращая внимания на кровь, священник опустился возле нее на колени и читал молитву – лишь этим он мог помочь несчастной. Эйден кивнул. Священник своими молитвами сделает для души Селии больше, чем все констебли Чарлстауна.

– Итак, Террел? – спросил Мик. – Что скажете?

– Это работа Джулса, – кивнул Эйден.

Сверху раздался душераздирающий вопль. Террел сжал зубы, надеясь, что родным Селии не позволят увидеть, что случилось с их дочерью. Вдруг за его спиной раздался тихий вскрик. Обернувшись, Эйден увидел Дарси – ее лицо побелело как мел, глаза были зажмурены, а руками девушка шарила вокруг себя, ища, обо что бы опереться.

Подойдя к Дарси, Эйден обнял ее.

– Ради Бога, О'Киф, – проворчал он, направляясь с ней к двери. – Только не упади в обморок.

– Я никогда не падаю в обморок, – слабым голосом проговорила она, когда они вышли на солнечный свет. – Меня может стошнить, но в обморок я не падаю.

Он провел ее сквозь толпу, и вскоре они оказались на улице. Как только они миновали толпу людей, Эйден дал волю своему гневу.

– Что заставило тебя войти туда, Дарси? – воскликнул он. – Скажи мне, ради Бога!

– Я... не знаю... – запинаясь, пробормотала Дарси. Она споткнулась и упала бы на землю, но Террел вовремя подхватил ее. – Я увидела, что ты вошел, и...

– Дыши глубоко, Дарси, – скомандовал он. – И открой глаза, черт побери. Думай о чем угодно, только не о том, что ты видела там.

Дарси повиновалась и судорожно вздохнула. Щеки ее чуть порозовели.

– Я не хочу увидеть кого-то еще из моих людей в таком состоянии, Террел, – раздался у них за спиной голос Мика.

«А я что, хочу?» – мелькнуло в голове у Эйдена. Не оборачиваясь к Мику, он проговорил:

– Похороны Селии... Позаботьтесь о том, чтобы все было сделано, как полагается, а счет пошлите моему человеку в президентском отеле.

– Это мое дело, а не ваше, – возразил Мик, проходя мимо со своими телохранителями. – Похороны я беру на себя, а вы лучше займитесь поисками безумца.

Эйден смотрел ему вслед, почему-то вспомнив средневековых феодалов и их вассалов. Несомненно, Мик причислял себя к первым, а Эйдена – к последним. Дарси оторвала его от размышлений.

– Мы должны немедленно найти Тимми, – промолвила она, пытаясь высвободиться из его объятий. – Возможно, он что-то видел.

– Это подождет, Дарси, ты все еще слишком бледна. – Он подвел ее к ближайшей скамейке. – Посиди здесь немного.

Дарси оттолкнула его, глаза ее наполнились слезами.

– Не могу я сидеть! Селия погибла, потому что я сидела с тобой, вместо того чтобы выполнять работу, за которую мне платят.

– В этом нет твоей вины, – покачал головой Эйден. – Единственный, кто ответствен за смерть Селии, – это Джулс.

– Ты веришь в это не больше, чем я, Эйден. – Повернувшись на каблуках, она перешла через дорогу. – А теперь давай займемся делами.

Они долго петляли по каким-то узким улочкам и переулкам, не говоря ни слова и держа при себе свои страхи и сожаления. Эйден хотел было спросить, о чем она думает, но не решился. Он обязательно сделает это позднее, а пока Дарси надо смириться с мыслью о смерти Селии.

Наконец они свернули с узкой улочки в еще более узкий и темный проулок. Примерно в середине его Дарси остановилась перед большой кучей разбитых бочонков, сломанных досок, дырявых ведер и старых корзин. Девушка уверенно толкнула сложенные одна на одну корзины, и взору Эйдена открылась дыра, темнеющая в деревянной стене. Встав на четвереньки, Дарси сунула голову в дыру и крикнула:

– Тимми! Ты там? Это Дарси О'Киф! Я могу войти? Заставив себя оторваться от созерцания ее маленькой попки, Эйден перевел взгляд на кучу мусора.

– А Тимми ответит тебе, если он... дома?

– Сейчас проверю.

Дарси в один миг исчезла из виду, а Эйден, постояв с минуту на месте и решив, что выглядит полным идиотом, разглядывая кучу старого хлама, опустился на колени и пополз вслед за ней. Он двигался вперед на ощупь, как вдруг впереди мелькнул яркий свет, исходящий от масляной лампы. Террел дополз до конца тоннеля и оказался посреди небольшого помещения. «Комната» была не больше шести футов в диаметре и еще меньше в высоту. Лишь ребенок мог бы выпрямиться здесь в полный рост. Света лампы оказалось достаточно, чтобы понять, что Тимми-Крыса не втащил сюда весь хлам переулка лишь по той простой причине, что здесь не хватало для него места. Чего тут только не было! Китайские тазы и кувшины, рупоры, книги и газеты, коробки всех размеров из всевозможных материалов, обломки каких-то деревяшек и искореженные куски металла. В воздухе стоял запах тухлятины и немытого тела.

– Господь Вседержитель! – воскликнул Эйден. – Дарси, неужто кто-то живет здесь?

– Мы зовем его Крысой не просто так, Эйден: тому есть многочисленные причины, – объяснила Дарси, усевшись по-турецки под лампой, стоящей на перевернутой корзине. – Думаю, нам стоит подождать его. Сейчас Тимми может оказаться нашим лучшим помощником в поисках Джулса. Если мы сами начнем бродить по улицам да еще показывать при этом портрет Джулса сразу после убийства Селии... – Она сглотнула и отряхнула пыль со штанины. – Так вот, – собравшись с духом, продолжила девушка, – не стоит нам привлекать к себе внимание констеблей. У тебя, к несчастью, есть опыт общения с этими людьми в Ливерпуле, да и мне, учитывая мою профессию, лучше держаться от них подальше. Тимми должен скоро вернуться – он почти никогда не уходит на весь день. И этот случай... – Она нервно закашлялась. – Короче, должно быть, он отправился разузнать, что произошло.

Свет лампы падал ей на лицо, и Эйден вдруг заметил, что глаза Дарси полны страха. Она, как могла, отгоняла от себя пугающие воспоминания, но они все же преследовали ее. По собственному опыту Эйден знал, что может пройти целая вечность, но ужасная картина все равно не исчезнет из ее памяти. Так что ей следует загнать ее в самый дальний угол подсознания и притворяться перед собой, что ничего не произошло, словно она ничего и не видела.

Эйден устроился напротив девушки.

– А твоя мама знает, что ты водишь знакомство с такими людьми, как Тимми? – полюбопытствовал он.

Как он и рассчитывал, ее глаза загорелись.

– Искренне надеюсь, что нет, – покачала головой Дарси. – Ее сердце не выдержало бы этого. Думаю, что отец перевернулся в гробу, когда я впервые забралась сюда. Не такой родители представляли мою жизнь, совсем не такой...

– Чего же хотели они для тебя?

– Предполагалось, что я стану женой преуспевающего бизнесмена. Я должна была бы вести хозяйство, при необходимости встречаться с его деловыми партнерами, безропотно носить и воспитывать его детей. И никогда ничего не требовать... Ну, что еще? – Она пожала плечами. – Короче, стать покорной спутницей его жизни.

– Покорной? – усмехнулся Эйден. – Твои родители считали, что ты можешь быть покорной?

– Были времена, когда я была более робкой, – улыбнулась Дарси.

– Но потом ты научилась ходить и говорить, и все их надежды рухнули, да?

Улыбка медленно исчезла с лица Дарси.

– Потом отец умер, и возникла необходимость изменить свою жизнь. У меня был выбор – умереть от голода или научиться карманному воровству. Мне казалось, что в пятнадцать лет умирать слишком рано, поэтому я предпочла последнее. – Она поправила фитиль лампы. – Морин О'Шонесси, жена Мика, не устает повторять, что все в жизни происходит к лучшему. Возможно, она права. Мою мать с детства готовили стать женой, и она всю жизнь посвятила отцу. Когда его не стало, ее мир рухнул. Мама не знала, что делать с собой. Она не представляла, как это можно жить для себя. Это было так трудно для нее, что дважды у нас происходили «несчастные случаи», которые едва не лишили ее жизни. После второго ее рассудок не выдержал. Не знаю, захочет ли она еще раз наложить на себя руки, но лучше не давать ей шанса, – договорила девушка.

– Поэтому ты и не оставляешь ее одну, – заметил Эйден. Дарси кивнула.

– Но я отвлеклась от темы. Я хотела сказать, что если бы отец не умер, то я пошла бы по маминой дорожке. Если искать в моей нынешней жизни какие-то плюсы, то к ним, безусловно, относится то, что я в состоянии распознавать опасность и ее последствия, а потому стараюсь избегать их.

Эйден хотел было сказать, что далеко не все женщины так тяжело переживают вдовство, но ему пришло в голову, что этими словами он практически попросит Дарси пересмотреть свой взгляд на замужество. На самом деле существует не так уж много женщин, которые не мечтают обольстить и приручить мужчину. И если когда-нибудь выяснится, что он пытался уговорить женщину взглянуть на брак с оборотной стороны, ему подобные привяжут его к позорному столбу и прилюдно высекут. Потому Террел счел за лучшее сменить тему разговора.

– Сколько у Тимми тут всего интересного, – заметил Эйден, разглядывая мелкие предметы, которые ему пришлось сдвинуть в сторону, чтобы освободить себе место.

– Он напоминает крысу, которая все несет в дом.

– Похоже, ты не преувеличиваешь. – Эйдсн потянул из кучи старого барахла кусок пожелтевшей слоновой кости и вытащил сверкающий нож с костяной рукояткой. – Страшное оружие, тебе не кажется? – спросил он, поднимая нож. Дарси кивнула, и только сейчас его осенила одна идея: – А ты вообще-то вооружена, Дарси?

– У меня есть две помощницы. – Она помахала перед его лицом руками. – Видишь?

– М-да... Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – вымолвил он, шаря по куче в поисках ножен. – Ты носишь с собой какое-нибудь оружие?

– Мне всегда казалось, что мужчины, носящие с собой оружие, часто не раздумывая применяют его. И это, как ни печально, приводит их к беде. А если бы они сначала подумали, то трагедии во многих случаях можно было бы избежать. Короче говоря, вооруженные мужчины долго не живут, и многих из них ждет печальный конец.

Террел наконец нашел кожаный чехол и засунул в него нож.

– Ты пыталась сообщить мне таким изощренным способом, что сама оружия не носишь? – спросил он.

– Нет. – Дарси задрала правую штанину и вытащила что-то из ботинка. Повернувшись к свету, она продемонстрировала Эйдену крошечный ножичек с лезвием не больше двух дюймов в длину.

Более нелепого ножа он в жизни не видел.

– Ты что, собираешься кого-то до смерти заколоть этим?

– Должна тебе сказать, что он идеально подходит для моих нужд, – заявила Дарси.

– Что же у тебя за нужды, Дарси? Ты чистишь им яблоки?

– Разрезаю ремешки у кошельков, – равнодушно сообщила она. – К тому же я могу припугнуть кого-то им, если меня загонят в угол.

– Так почему же ты не припугнула им меня, когда я загнал тебя в угол в проулке?

– Честно? – Дарси усмехнулась. – Я даже не подумала об этом. Я вообще никогда не помню о нем. К тому же я не могу согласиться с тем, что ты загнал меня в угол.

– Вообще-то нет, потому что я прижал тебя к стене. Кстати, как твоя рука?

– Отлично, – вымолвила Дарси, сгибая и разгибая пальцы. – А твоя нога? Кажется, ты больше не хромаешь?

– Я хромал только для того, чтобы доставить тебе удовольствие и чтобы ты убедилась, что твой удар причинил мне боль.

Дарси картинно закатила глаза и уже хотела было съязвить в ответ, как вдруг что-то привлекло ее внимание и она посмотрела на выход из тоннеля.

– Тимми здесь. – Подождав несколько секунд, Дарси крикнула: – Все в порядке, Тимми! Это я, Дарси О'Киф, а со мной мой друг.

В темноте тоннеля показалась голова и узкие плечи в рубашке. Голова завертелась по сторонам – Тимми осматривался. Эйден не мог понять, сколько ему лет. Не молодой и не старый, а среднего, весьма неопределенного возраста. Черные глаза хозяина жилища пробежали по знакомой обстановке. Его ноздри задергались, когда он увидел Дарси и Эйдена, и Террелу вдруг пришло в голову, что он никогда в жизни не встречал человека, который так напоминал бы ему крысу.

– Если вы пришли сюда узнать что-то про Селию, – проговорил Тимми, забираясь в свою нору и резко усаживаясь на корточки, – то я скажу вам то же самое, что сказал Гамлету: я не видел никакого убийцы.

– Зато мы знаем, кто это, – заявила Дарси, вынимая из кармана сложенный листок и протягивая его Тимми. – Ты видел где-нибудь этого человека, Тимми?

– Не могу сказать, что видел, – ответил Тимми-Крыса, осматривая портрет Джулса с таким видом, с каким человек обычно смотрит на головку сыра. – Но в то же время не могу сказать, что не видел. Не знал, что мне надо высматривать его. – Его нос дернулся, когда он вернул Дарси рисунок. – Хотите, чтобы я разыскал его для вас? Кивнув, Дарси убрала листок назад в карман.

– Только ты должен быть очень осторожен, Тимми. Этот человек опасен.

Крыса погладил подбородок длинными тонкими пальцами.

– И сколько ты заплатишь мне за это, Дарс?

Она прислонилась плечом к стене барахла и устало улыбнулась:

– Что предлагал тебе Гамлет?

– Амнистию за прошлые преступления. – Крыса широко улыбнулся, обнажив четыре обломанных передних зуба и голые десны. – Только он точно не знает, что это за преступления, так что мне пришлось бы стучать на самого себя.

Дарси выразительно посмотрела на Эйдена, и тот сразу понял ее намек.

– Десяти долларов хватит? – спросил он.

Крыса повернулся к нему лицом, и его ноздри опять задергались.

– Вы кто?

– Мое имя – Эйден Террел. Человек, портрет которого показала вам Дарси, – мой брат. Я гоняюсь за ним уже полтора года. Селия – не первая его жертва, но мне бы хотелось, чтобы она стала последней.

Крыса оглядел его с головы до ног.

– Двадцать, – заявил он. – Причем только американскими монетами, а не бумажками.

– Хорошо, пусть будет двадцать, – согласился Террел. – Как только найдете его, пошлите мне весточку в...

– Во «Льва и скрипку», – договорил за него Тимми. Эйден нахмурился, но Крыса наградил его улыбкой.

– Да все уж слыхали, – проговорил он. – Для меня не новость, что вы сделали Дарс своей леди-пташкой.

Дарси возразила:

– Никакая я ему не леди-пташка!

Казалось, все тело Тимми изогнулось, его улыбка стала еще шире, а глаза загорелись.

– Веди себя как подобает, Дарс, и ты добьешься того, чтобы стать его левой рукой.

Эйден спросил себя, правильно ли понимает жаргонные словечки Тимми. Кажется, они рассуждали о его с Дарси отношениях, и было очевидно, что Дарси не нравится то, что говорит Крыса.

Едва улыбнувшись, девушка двинулась к выходу из тоннеля.

– Я не хочу быть ни его левой, ни правой рукой.

Дождавшись, пока она сунет в тоннель голову, Крыса спросил:

– Не много у тебя шансов все сделать, как полагается, да? Обернувшись, Дарси сказала:

– Найди убийцу, Тимми. Желательно до завтрашнего вечера. За каждый день промедления ты будешь терять пятерку.

Как только она исчезла в тоннеле, Эйден с Тимми переглянулись. Террел поднял нож, Крыса настороженно замер.

– Не беспокойтесь, – промолвил Эйден. – Хочу кое о чем поговорить с вами, Тимми. Не захотите расстаться с этим?

– Что дашь за это?

– А что вы хотите?

– Хорошая у тебя куртка. Она теплая?

– Очень, – кивнул Террел, понимая, куда клонит Крыса. – Мериносовая шерсть.

– Хочешь сговориться? – спросил Крыса, поглаживая подбородок. – Куртку на нож. Справедливо?

– Идет. – Сняв с себя куртку, Эйден протянул ее Крысе.

К его удивлению, Тимми не сразу надел ее. Бережно сложив куртку, он прижал ее к груди и стал ласково гладить. Это был первый его жест, показавшийся Эйдену человеческим. И, как ни странно, Крыса будто помолодел.

– Тимми! – Эйден дождался, пока глаза Крысы встретятся с его глазами. – Держись подальше от моего брата. Дарси права. Он порочен, и ему все равно, кого убивать. Не геройствуй. Как только найдешь его убежище, немедленно сообщи мне, где оно находится, а я уж сам возьмусь за дело.

Тимми кивнул и снова принялся ласкать куртку.

Дарси стояла в конце проулка, поджидая Эйдена, который остановился, чтобы поставить корзины на место и прикрыть вход в нору Тимми-Крысы. Она ждала, о чем заговорит он: будет расспрашивать ее про Тимми или станет задавать вопросы о жаргонных словечках, которыми они обменивались во время беседы? Дарси пнула носком ботинка булыжник. Она, как могла, описала Тимми Эйдену, но вот его жаргон... Дарси решила, что не будет уводить разговор в сторону и делать вид, что не заметила намеков Крысы на их физическую близость. Если Террел сам заведет разговор на эту тему, она ответит на все его вопросы, чтобы наконец покончить с этим. Она скажет ему, что сожалеет о своем поведении в его гостиничном номере, добавит, что считает их поцелуи ошибкой, и пообещает, что больше ничего подобного не случится.

Эйден подошел к ней.

– Вот, – сказал он, протягивая девушке, нож, который нашел среди барахла Тимми. – Теперь у тебя есть достойное оружие.

– Он мне не нужен, – запротестовала Дарси, пытаясь вернуть ему нож. – Где твоя куртка?

Террел покачал головой:

– Я выменял ее на нож. Он нужен тебе, Дарси. Селия была бы жива, если бы у нее было оружие и она могла бы защищаться.

Дарси долго смотрела на нож, а затем перевела взгляд на Эйдена.

– А разве хоть одна из жертв Джулса выжила?

Судя по тому, как сжались его челюсти, ответ был очевиден.

– Я не буду так переживать из-за того, что втянул тебя в эту историю, зная, что у тебя есть нож, – серьезно проговорил Террел. – Пожалуйста, оставь его у себя, Дарси. Хотя бы ради моего спокойствия.

Она со вздохом взяла оружие и хотела засунуть его в карман куртки, но Эйден остановил ее.

– У ножен есть шнурки, Дарс. Их следует завязать у тебя на руке под рукавами куртки и рубашки.

– Именно так, по-твоему, я должна носить их? – Эйден кивнул, и Дарси сдалась – только для того, чтобы избежать ненужного спора. – Это смешно, но ладно, я готова смириться. Подержи эту чертовщину, пока я сниму куртку и закатаю рукав рубашки.

Дарси завязывала шнурки ножен, когда он наконец задал пугающий ее вопрос:

– А что такое «леди-пташка»?

– Содержанка, любовница, – отозвалась Дарси, раскручивая рукав и застегивая манжету. – И чтобы избежать дальнейших расспросов, добавлю, что левая рука – это любовница, на которой мужчина женится. Это выражение появилось потому, что во время брачной церемонии мужчина держит такую женщину за левую руку, а не за правую, как полагается. Это оскорбление, потому что мужчина всем дает понять, что не ценит и не уважает эту женщину.

– Стало быть, Бланш была левой рукой моего отца, – задумчиво сказал Эйден, протягивая Дарси куртку и явно намереваясь помочь ей надеть ее. Подумав, она с невнятными словами благодарности сунула руки в рукава. – Правда, я не помню, за какую руку он держал ее во время обряда, – продолжал Эйден, отступая в сторону, – но Бланш много лет была его любовницей, и это всем было известно.

Удивленная, но довольная тем, что разговор не зашел об их отношениях, Дарси заметила:

– Наверное, Бланш много значила для твоего отца. Я давно заметила, что мужчины по возможности не женятся на своих любовницах. Особенно удачливые бизнесмены, заботящиеся о своей репутации.

Эйден сухо усмехнулся:

– Отец был сложным человеком, а Бланш – проницательной женщиной.

Дарси была поражена.

– Джулс – их сын, да? Эйден кивнул:

– Джулс родился незаконным, но их брак изменил его положение.

– И если бы рассудок Джулса был в норме, то...

– Отец, ничтоже сумняшеся, лишил бы меня наследства. Просто все получилось не так, как он хотел.