Пари с дьяволом

Глава 5

Коньки крыш на западе темными силуэтами вырисовывались на фоне темнеющего неба, когда Дарси О'Киф привела Эйдена к кирпичному дому, принадлежавшему отцу Мейзи, в котором сдавались меблированные комнаты. Они поднялись по ступенькам и вошли в дом. Пока девушка закрывала за ними тяжелую арочную дверь, Террел осматривался по сторонам. Коридорчик был совсем крохотным – не больше пяти квадратных футов. Сбоку от двери стоял зонтик. Слева от зонта был то ли шкаф, то ли крохотная каморка – наверняка для швабр. Узкая деревянная лестница вела вверх – к маленьким комнаткам.

– Мейзи здесь нет, – сказала Дарси. Это он и сам видел.

– А она должна быть, да?

Дарси медленно поглядела вокруг себя, словно ожидала, что Мейзи прячется где-то в этом крохотном закутке.

– Она помогает мне с моими кружевами и пуговицами. Почти невозможно самой дотянуться до них.

Эйден был и удивлен, и заинтригован одновременно. Он мгновенно представил себе Дарси в одной рубашке и чулках. Удивление быстро прошло, и осталось лишь желание превратить воображаемую картинку в реальность.

– Я мог бы помочь тебе и с тем, и с другим, – предложил он.

Спина Дарси тут же напряженно выпрямилась, и девушка отшатнулась от него.

– У тебя богатый опыт в одевании женщин, Террел? – ледяным тоном осведомилась она.

– Скорее в раздевании, – усмехнувшись, ответил Эйден, – впрочем, думаю, сегодня мне ничего такого не предстоит. Хотя, как человек умный, я вполне справился бы с таким делом.

Оглядев улицу сквозь оконное стекло, Дарси заметила:

– Не сомневаюсь в этом. Но если тебе все равно, я бы предпочла не становиться манекеном для твоего обучения. Может, к тому времени, пока ты будешь переодеваться, Мейзи уже вернется и поможет мне.

– А если ее еще не будет? – не унимался Эйден.

Пока Дарси высматривала что-то на улице, он оценивающим взглядом посмотрел на ее длинные ноги и изящный изгиб бедер. Террел ничуть не сомневался в том, что у нее молочно-белая и нежная как шелк кожа.

– Я просто должна научиться одеваться сама. – Дарси указала на маленькую узкую дверцу с левой стороны от входа в дом. – Иди туда. Там тесно, но переодеться можно. Я подожду тебя здесь.

Оставив на время свои фантазии, Эйден отворил дверцу и вгляделся в темноту. В каморке стоял его самый старый чемодан.

– Это же шкаф для метелок, – произнес он. – Там так тесно и темно.

Девушка с обидой посмотрела на него:

– Да, там тесно, что и говорить! Но не всем же жить в роскошных номерах президентского отеля.

Эйден улыбнулся и поднял руки вверх, показывая ей, что сдается.

– Ладно, постараюсь справиться, но если мне понадобится помощь, я позову тебя, не возражаешь?

Она отвернулась, едва кивнув ему. Входя в каморку, Эйден услыхал, как она бормочет:

– Не отвечать же мне ему вслух.

Усмехнувшись, Террел открыл чемодан, вытащил необходимые вещи и лишь затем закрыл дверь.

Дарси села на верхнюю ступеньку и стала ждать. Даже при мысли о том, что она позволит Эйдену Террелу помогать ей, ее лицо начинало гореть. Да она скорее умрет, чем допустит, чтобы он притрагивался к ней, ведь ее губы все еще не забыли его второго поцелуя во «Льве и скрипке», несмотря на то что прошло уже много времени. Целый день она то и дело посматривала на него, и черт ее побери, если ее взгляд то и дело не останавливался на его губах. Хуже всего, что он тут же догадывался о направлении ее мыслей и начинал улыбаться приветливой и развратной улыбкой. И после этого она повернется к нему спиной и позволит завязывать ее кружева? Дарси мрачно усмехнулась. Эйден Террел не станет противиться соблазну. А она... Возможно, она не сможет... сопротивляться ему. Особенно если сначала он поцелует ее.

В каморке послышался какой-то громкий стук, потом раздались сдавленные ругательства. Дарси улыбнулась – она сама не раз ударялась головой о скошенный потолок. Вдруг на улице она приметила какое-то красное пятно, которое приближалось к дому и оказалось платьем Мейзи.

– Прости, что задержалась, – проговорила ее подруга, входя в дом. – Надеюсь, ты не очень долго ждала меня?

– Мы только что пришли. У тебя не возникло проблем с тем, чтобы принести вещи Террела?

Мейзи опустилась на ступеньку рядом с Дарси.

– Ни единой, – помотала она головой. – Чендлер... Кстати, его имя – Натан.

– Да? Натан? – Дарси насмешливо приподняла брови. – Так ты уже по имени его называешь? А ты, я вижу, не теряла времени даром. Такое быстрое знакомство...

Мейзи мило покраснела.

– Он замечательный. Настоящий джентльмен. Настоял на том, чтобы я выпила чаю, пока он собирает вещи мистера Террела.

– И что же еще вы там делали? – ехидно спросила Дарси.

– Забавно, что ты задаешь мне такие вопросы, Дарс, – негодующим тоном произнесла Мейзи, – но я задержалась, потому что по пути встретила Расти, моего кузена. Он в подробностях рассказал мне об эпизоде, произошедшем между тобой и мистером Террелом во «Льве и скрипке».

– Все заняло не больше двух минут, – поторопилась сказать Дарси, чувствуя, как при этом убыстряется ее пульс. – Не знаю уж, чего тебе наговорил Расти.

– А что наговоришь ты, Дарс?

Дарси пожала плечами и равнодушно промолвила:

– Террел пообещал мне деньги – причем удвоил сумму, – если я позволю ему поцеловать меня. – Встав, она вынула из кармана смятые купюры. – Вот, – сказала она, роняя на колени Мейзи сорок долларов, – спрячь это где-нибудь на черный день.

– Я не могу взять твои деньги! – воскликнула Мейзи.

– Нет, можешь. Немало бывало дней, когда я питалась лишь твоими яйцами. И одному Господу известно, что я не смогла бы так долго обманывать маму, если бы ты не помогала мне. Так что считай эти деньги платой за свои услуги.

– Дарси, а если папа увидит эти деньги? Он же сразу вообразит худшее.

– Скажи ему правду, – промолвила Дарси, вновь усаживаясь рядом с подругой. – К завтрашнему утру весь Чарлстаун будет знать, что Террел выиграл пари. Надеюсь, твой папа достаточно хорошо меня знает, чтобы поверить в то, что я поделилась с тобой полученными деньгами.

Сунув деньги в карман фартука, Мейзи наклонилась к Дарси и шепотом спросила у нее:

– А он хорошо целуется?

Конечно, Мейзи была ее подругой, но Дарси не собиралась откровенничать с ней.

– У меня не такой уж большой опыт в этих делах, чтобы я могла сравнивать.

– А тебе еще хотелось бы поцеловаться с ним?

– Не думаю, – солгала Дарси. Мейзи усмехнулась:

– Значит, было так приятно, да? А твои колени ослабли? Селия Макдоноу говорила мне, что ноги должны подкашиваться.

– А Селия, похоже, стала настоящим экспертом в таких делах, не так ли? – улыбаясь, заметила Дарси.

– Ловко ты уходишь от моего вопроса! Так на что это было похоже?

Зная, что ей не удастся отвертеться от ответа, Дарси решилась сказать:

– Я думаю, что это было приятно – как и должен быть приятен поцелуй. Но в его глазах стояло выражение, говорящее о том, что он испытывает превосходство надо мной, и мне это не понравилось.

Мейзи внимательно посмотрела на нее:

– Был ли этот взгляд похож на тот, каким Мик О'Шонесси награждает людей, когда приходит забирать у них деньги?

– Нет, тот взгляд я знаю, он, скорее, деловой. По-другому объяснить я не могу.

Мейзи расправила складочки на фартуке.

– Так, может, он увидел, что тебе понравилось целоваться с ним? Мама говорит, что если мужчина догадывается о том, что тебе нравятся его поцелуи, то его потом и палкой не отогнать.

– Я же не целовала его! – возмутилась Дарси. – Все было совсем по-другому. К тому же все произошло настолько быстро, что я не могу с уверенностью сказать, понравилось мне это или нет. Дело было сделано за считанные секунды. – «Зато какие это были секунды!» – промелькнуло у нее в голове.

– Так, может, ему понравилось?

– Тогда он с таким же успехом может целовать и фонарные столбы. Это доставит ему такое же удовольствие, и к тому же не придется прикладывать столько усилий.

Дверца каморки со скрипом отворилась. Дарси поспешно подтолкнула Мейзи локтем, чтобы предупредить ее о присутствии Террела.

Эйден Террел остановился в узком проходе, едва не споткнувшись о собственный чемодан, и задумчиво посмотрел на стоявшую в углу лампу. Если Дарси О'Киф вообразила, что целовать ее – это приблизительно то же самое, что прижимать губы к холодному железу, то она, пожалуй, еще более неопытна, чем он думал. Первый поцелуй, который ему удалось сорвать с ее губ, оказался именно таким, как он ожидал, будто он и в самом деле прикоснулся к крепко сжатым губам вредной старой девы. Но второй... Эйден скривил гримасу. Господи, да эта Помойная Крыса сама оторопела от того, как отозвалось ее тело на его прикосновение! Но самым странным во всем этом было то, что и его тело не осталось равнодушным, и это не на шутку встревожило Эйдена. От себя самого скрывать было бессмысленно: он очень хотел испробовать на вкус не только ее губы, но и всю Дарси О'Киф. Нет, так нельзя. Он приехал сюда совсем не для этого. Джулс был где-то близко, так что он не мог позволить себе тратить время на обольщение Дарси.

– Я готова, если вы готовы, мистер Террел.

Эйден обернулся на звук ее голоса. Она спускалась по каменным ступеням, чуть приподняв подол платья затянутыми в перчатки руками. С ее левого запястья свешивался вышитый бисером ридикюль. Волосы Дарси убрала в высокий пучок на макушке, к которому была кокетливо приколота маленькая шляпка. А ее платье... Эйден чуть не вскрикнул от восторга, разглядывая роскошное платье, которое так удачно подчеркивало ее женственные формы. А он-то надеялся, что все то время, пока они работают вместе, она будет щеголять в просторных мальчишеских одежках. Господи, какой же привлекательной женщиной она была!

– У вас какие-то проблемы? Он поднял свой чемодан.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Вы хмуритесь.

Эйден пожал плечами. У него не было ни малейшего желания делиться с Дарси своими мыслями, а потому он решил отделаться от нее, сказав лишь часть правды:

– Я рад, что на сегодня мы прекращаем дневные поиски. Мне почему-то кажется, что в будущем ночная охота может оказаться более результативной.

– Я бы хотела выслушать ваши предложения и узнать, что, по-вашему, надо сказать маме, чтобы оставить ее в неведении.

Искоса посмотрев на нее, Эйден сухо спросил:

– Не было же у тебя желания рассказать ей, чем ты занимаешься, чтобы заработать на жизнь?

– Пару раз было, – ответила она, пожимая плечами.

– И почему же ты этого не сделала?

– А мне нравится, что мы живем с ней в разных мирах, – заявила она. – Так гораздо интереснее.

– А я думаю, что тебе интереснее быть карманной воровкой.

– Тут-то вы меня и подловили, – усмехнулась Дарси. – Я и в самом деле испытываю острое удовольствие от того, что, таскаясь целыми днями по улицам, умудряюсь при этом не быть избитой или арестованной. Даже представить себе не могу, что я стала бы делать, сложись моя жизнь иначе.

– Ты же получила образование, – возразил Эйден. – Необязательно жить только воровством. Ты вполне могла бы найти себе достойную работу.

– Да, могла бы, Террел. Но на законной работе я стану рабыней человека, выплачивающего жалованье. Бывают дни, когда я не могу оставить маму, а работодатели отчего-то бывают недовольны, если работники пропускают службу.

Встретившись с Террелом глазами, Дарси улыбнулась.

– К тому же, работая клерком, няней или учительницей, я не смогла бы зарабатывать и половины того, что получаю, промышляя воровством. Между прочим, мне нужно немало денег для того, чтобы платить кому-то, кто остается с мамой, зато какое же удовольствие осознавать, что после этих выплат у меня еще что-то остается на еду и уголь. Знаю, что это нехорошо, но... – Она пожала плечами, но в этом жесте не было ни сожаления, ни извинения.

Как ни странно, ее нежелание быть серьезной раздражало Эйдена.

– А ты не подумала, что мы будем делать, если интересующая меня новость придет ночью и мне понадобится немедленно отправиться на поимку вора?

Дарси легкомысленно улыбнулась.

– Вообще-то подумала, – кивнула она. – Маму нельзя оставлять одну, но стучаться ночью к миссис Мэлоун нельзя, потому что пожилой даме ночами нужно отдыхать. Правда, Мейзи не отказалась бы посидеть с мамой, но для того, чтобы разбудить ее и попросить об этом, понадобится время. Вот я и подумала: не обратиться ли к Бриди? Она могла бы пожить у нас то время, пока вы здесь. В этом случае проблем станет гораздо меньше. – Насмешливо приподняв брови, девушка добавила: – Не говоря уже о том, что это поможет вам поменьше думать о правилах приличия.

Едва сдерживая ярость, Эйден сухо промолвил:

– Я заплачу Бриди, если тебе удастся договориться с ней.

– У меня для этого есть деньги, – заявила Дарси, глядя на каменные ступени. – Мы, кажется, уже обсудили с вами финансовую сторону нашей сделки.

– Так и есть, – согласился Эйден, открывая дверь и пропуская ее вперед. – И по-моему, я вполне ясно выразился. Я заплачу Бриди за то, чтобы она присматривала за твоей матерью. В этом случае ты сможешь полностью сосредоточиться на моем деле. Я надеюсь, что ты сможешь в любую минуту оказаться в моем распоряжении.

– В любую минуту? – оторопела Дарси, замирая на ступеньках, ведущих на второй этаж.

Обогнав ее, Эйден поднялся наверх по лестнице, остановился в пролете и оглянулся на нее. Девушка смотрела прямо на него. Ее глаза горели от ярости, пальцы судорожно сжимали подол юбки.

– Да, – ледяным тоном промолвил Эйден. Как ни странно, он был рад возможности потеребить ее взъерошенные перышки. – Я плачу за твои услуги.. Как только я щелкну пальцами, ты должна немедленно появиться возле меня.

Несколько мгновений Дарси молча смотрела на Эйдена, а потом, поднявшись наверх и поравнявшись с ним, она процедила сквозь зубы:

– Я вам не какая-нибудь мелкая сошка и не ваша любовница.

Террел тихо засмеялся:

– Время покажет, кто есть кто, О'Киф. А сейчас... Я плачу Мику О'Шонесси за то, чтобы он, в свою очередь, выплачивал ежедневное жалованье тебе. Может, тебе это и не по нраву, но мне наплевать. Ты сейчас – моя служащая и будешь делать то, что я тебе велю.

Остановившись у двери, Дарси снова посмотрела на него:

– Мы позднее закончим этот разговор. Дождавшись, пока она откроет дверь и войдет в комнату.

Эйден бросил ей вслед:

– В будущем нам обоим нечего будет добавить, О'Киф. Он увидел, какой напряженной стала ее спина, но Дарси ничего не сказала ему в ответ. Вместо этого она нацепила на лицо приветливую улыбку и подошла к столу, за которым со спицами в руках сидели пожилая женщина и молодая блондинка, составляющая ей компанию.

– Здравствуй, мама. Как прошел день, Бриди?

– Все в порядке, – ответила блондинка. – Днем мы почитали газету, а потом решили повязать – перед тем как прилечь ненадолго, – добавила она.

– Генерал Джексон попросил навязать носков для армии южан, – серьезно проговорила пожилая дама. – Мы все должны принять участие в защите своей страны, Дарси. Надеюсь, что и ты проведешь вечер с иголкой и нитками в руках.

Девушка, которую называли Бриди, пожала плечами:

– В газете была статья о влиянии западной земельной политики президента Джексона. Я пыталась объяснить, но она упрямо считает, что Джексон по-прежнему защищает Новый Орлеан от англичан.

– Спасибо тебе, Брид, – прошептала Дарси. Положив руку на плечо матери, она улыбнулась: – Мама, хочу познакомить тебя кое с кем. – Она кивком головы попросила Эйдена подойти поближе. – Мама, это мистер Эйден Террел. Синклеры наняли его для своих мальчиков – он будет обучать их более сложным предметам. Мистер Террел приехал только сегодня, и ему негде жить, пока он не снимет себе комнату, вот я и предложила ему остановиться у нас на время. – Дарси вызывающе посмотрела Эйдену в глаза. – Мистер Террел, это моя мать, миссис Джон О'Киф.

Эйден слегка поклонился пожилой женщине.

– Рад познакомиться с вами, миссис О'Киф, – промолвил он. – У вас такая щедрая и отзывчивая дочь. Обещаю, что не слишком долго буду пользоваться вашим гостеприимством.

Мать Дарси улыбнулась в ответ на его приветствие.

– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, мистер Террел, – сказала она. – Мы всегда рады приютить у себя в доме истинного джентльмена. – Она указала на стул, стоящий за столом напротив нее. – Прошу вас, присаживайтесь. Вы уже ужинали? Бриди приготовила изумительный бараний суп.

– Точнее, говяжий, – тихо поправила ее Бриди. – Бисквиты ждут не дождутся, когда их отправят в печку, Дарс. Ты не пришла в обычное время, и я приготовила еду.

– Мы задержались у Синклеров, – добавила Дарси. Оглянувшись и увидев, что Эйден говорит о чем-то с ее матерью, Дарси взяла Бриди под руку и отвела в сторонку. – Твой папа вынудил меня заниматься пренеприятным делом, Брид, – сообщила она подруге. – Поэтому я должна попросить тебя об одолжении. Об очень большом одолжении.

Бриди усмехнулась:

– Если дело касается того, чтобы обуздать мистера Террела, то я с удовольствием займусь этим.

– Мне нужно, чтобы ты некоторое время постоянно жила у нас, Брид. Террел охотится за каким-то человеком, и твой отец велел мне помогать ему. Если вдруг какие-то новости об этом человеке придут посреди ночи, то мне придется немедленно уйти, а я не хочу, чтобы мама оставалась одна. Разумеется, я заплачу тебе за работу в неурочное время. Считаю, что это справедливо.

– Хочешь, чтобы я осталась у вас уже этой ночью? Дарси кивнула.

– Но мне необходимо ненадолго сходить домой и принести кое-какие вещи. Думаю, я смогу вернуться примерно через час.

Дарси почувствовала, что напряжение, сковывавшее ее последние часы, постепенно ослабевает.

– Буду очень признательна тебе за это, Брид. Постараюсь как можно быстрее покончить с этим делом – не хочу, чтобы Террел задерживался здесь дольше, чем необходимо.

– Откуда он? – полюбопытствовала Бриди. – По виду он нездешний.

– Из Сент-Киттса, что на Подветренных островах в Карибском море.

Бриди кивнула, но Дарси отлично знала, что та понятия не имеет ни о том, где находится Сент-Киттс, ни о каких-то там Подветренных островах. Мир Бриди ограничивался Чарлстауном, и это вполне ее устраивало.

– Чего же он хочет от человека, за которым охотится? – спросила Бриди. – Денег?

– Он сказал мне, что все дело в похищенных ювелирных изделиях. Ну, там всякие семейные реликвии и тому подобные вещи. Думаю, отчасти это так и есть, но у меня подозрение, что мистер Террел многого недоговаривает.

– И папа хочет помочь ему?

– Я бы не сказала, что он «хочет» этого. Правильнее было бы употребить слово «требует».

– Но если тебе нужно денек-другой провести в компании какого-то человека, то лучше, чтобы он был богат и красив.

– Откуда тебе известно, что он богат? Бриди лишь фыркнула.

– Пойду-ка я за своими вещами, – промолвила она. – Скоро вернусь. Расти сказал, что зайдет за мной вечером. Он приглашен к нам на семейный обед: ему надо что-то обсудить с папой.

Опять этот Расти. Бриди узнает о поцелуе, не успев сделать и десяти шагов. Да и Мику все станет известно – если он еще этого не знает – раньше, чем ему подадут тарелку супа. Конечно, деньги деньгами, но из-за них ей придется еще немало пострадать. /

– Оставить тебе супа и бисквитов? – спросила Дарси у Бриди.

Накинув плащ, Бриди отрицательно помотала головой:

– Нет, я поем дома – это не займет у меня много времени. Ты же знаешь, как мама обычно суетится за столом, подавая блюда.

Да, это Дарси знала. Не было такого человека, который, постучав в дверь семейства О'Шонесси, не был бы тут же приглашен к столу. Всем было известно, что матери Бриди оставалось всего несколько дней до пострига в монахини, когда Мик вошел в ее жизнь и сразу круто изменил ее, во всяком случае, мысль о том, чтобы покинуть мирскую жизнь и уединиться в монастыре, ей больше в голову не приходила. Дарси считала, что стремление Морин О'Шонесси накормить весь мир было своего рода поздним раскаянием, которое, к слову сказать, очень помогало самой Дарси в первые дни после того, как ее отца не стало. Если бы не еда Морин, то она бы попросту умерла от голода. Кроме того, и это было не менее важным, Дарси смогла забыть о своем горе, видя перед собой мирное, дружное семейство О'Шонесси. Она была в долгу перед ними – Миком и Морин – за то, что они – ни больше ни меньше – спасли ее разум, тело и душу, и с этим долгом она едва ли когда-нибудь сумеет полностью расплатиться.

Улыбнувшись, Дарси помахала Бриди, выходившей из их квартиры. У нее за спиной мать расспрашивала Эйдсна о том, что тот думает о нынешней войне между Англией и Америкой. Вздохнув, Дарси направилась в кухню. Этим вечером сознание ее матери блуждало в 1815 году, и лишь одному Богу было известно, куда его занесет завтра. Она слышала, как Террел мягко попытался объяснить Мэри, что та ошибается. Дарси ждала, медленно стягивая перчатку с больной руки.

Осознав, что его усилие переубедить мать Дарси не принесло результата, Эйден сделал ловкий дипломатический ход, сказав, что старается не принимать чью-либо сторону в военных конфликтах. Облегченно вздохнув и мысленно поблагодарив Террела за то, что тот проявил милосердие и доброту, Дарси задвинула противень с бисквитами в печку.

Кровью забрызгало белый потолок, персидский ковер, французские шелковые обои, шторы из тонкого белого льна. Вокруг него неистово жужжали мухи. Сотни тысяч жирных черных мух.

Жара тем карибским летом стояла невыносимая, дышать было совершенно нечем, лишь тяжкий, застоявшийся запах смерти наполнял его легкие. Куски плоти, обломки костей... разложенные по серебряным тарелкам и пришпиленные серебряными приборами к стене. Голова без лица, свешивающаяся с большой люстры в столовой... Голова его отца. Он споткнулся, и его стошнило...

Эйден вырвал себя из когтей сна и уселся на матрасе; его сердце готово было вырваться из груди, он судорожно ловил ртом воздух. Потянувшись к своему чемодану, молодой человек рывком поднял крышку и стал шарить внутри обеими руками. Чендлер должен был догадаться... Вот его пальцы нащупали серебряную фляжку, и с его уст сорвался стон облегчения. Открыв флягу, Террел тут же приложил ее к губам – виски обожгло ему рот и горло, и он вновь – как и всегда – притворился перед собой, что именно из-за огненного напитка на его глаза навернулись слезы. Эйден закашлялся, а потом сделал еще один большой глоток, который должен был помочь ему прогнать чудовищные воспоминания.

– Террел! С вами все в порядке?

Только теперь он вспомнил, что Дарси О'Киф устроила его на ночлег в уголке гостиной. Даже не посмотрев на нее, он еще раз приложился к фляжке.

– Со мной все хорошо, – проворчал Эйден. – Спи.

– Хочешь поговорить? Иногда это помогает понять, что кошмар не был настоящим.

– Нет! – резко бросил он.

Никакой разговор не поможет ему и не сделает тот ужас ненастоящим. Увы, все это было на самом деле. Его отец был безжалостно убит. Как и глуповатый доктор-француз. И его глупая жена. Эйдена не было там, чтобы предотвратить или остановить кровопролитие. Он приехал домой и... увидел этот ужас... С тех пор его обуяло желание поймать безумца, который все это сотворил. Он надеялся, что кошмары прекратятся, когда правосудие свершится, а до тех пор ему оставалось лишь пить, чтобы прогнать их. Террел поболтал остатками виски в фляге, а затем плеснул солидный глоток себе в рот, подумав о том, что завтра надо не забыть снова наполнить ее.

Дарси наблюдала за ним с другого конца комнаты. Наконец он сел, прижавшись спиной к стене, откинул назад голову и подтянул колени к груди. Его волосы взъерошились и взмокли от пота, помятая одежда была в беспорядке, но казалось, он не замечает этого. Взор Террела был устремлен куда-то вдаль. Его губы сжались в узкую полоску, его челюсть судорожно напряглась. Дарси пришло в голову, что если он сейчас выпрямит ноги, то непременно ударится ими о чемодан. Она все еще сердилась на Эйдена, но ей захотелось помочь ему: она чувствовала, как сильно страдает этот человек, а потому у нее появилось желание облегчить его боль. Впрочем, она опасалась того, что демоны, терзающие Эйдена Террела во сне, были уж слишком злобными и что, если она приблизится к нему, они начнут преследовать и ее. Поежившись, Дарси натянула одеяло до подбородка. Она не могла заснуть до тех пор, пока голова Эйдена не упала ему на колени, а фляга не выпала из обессилевших рук и не откатилась в сторону от его тюфяка.