Пари с дьяволом

Глава 8

Если бы она совсем не обессилела, то нипочем не взялась бы за протянутую руку Эйдена. Это было так унизительно! Ничуть не устав от их борьбы, он первым легко выбрался на берег и великодушно протянул ей руку. Кичливый болван! Она приняла ее, но дернула. Усмехнувшись, Эйден схватил ее за шиворот другой рукой, вытащил из воды и усадил на деревянный настил пристани рядом с собой.

– Ты – сукин сын, – наконец-то сообщила она ему, выжимая мокрые пряди.

– Знаю, – кивнул Эйден, снимая мокрый сапог и выливая из него воду. – Впрочем, ты ничуть не лучше. Я подумал и решил, что мы – вполне подходящая пара.

Господи, кажется, она впервые в жизни потерпела столь полное поражение!

– Надеюсь, я сделала тебе больно. Рассмеявшись, он искоса взглянул на Дарси:

– Ты промахнулась и попала мне в бедро.

– Какой стыд, – пробормотала девушка. – В следующий раз я буду лучше целиться.

– Разве ты не хочешь вылить воду из своих башмаков? – спросил он, снимая второй сапог.

– Они оба дырявые, – отозвалась она, стаскивая мокрую куртку. – Высохнут по дороге. – С этими словами она зашагала вниз по пристани.

Эйден нахмурился. Значит, у нее дырявые ботинки? Но почему? Она зарабатывала неплохие деньги у Мика и вполне могла позволить себе купить новые башмаки. Впрочем, скоро его мысли оказались занятыми другим. Вчера ему было весьма неприятно плестись следом за Дарси О'Киф, но сейчас все обстояло совершенно иначе. Она вымокла насквозь, и штаны липли к нижней половине ее тела как вторая кожа. Это было великолепное зрелище, и оно так вдохновило Эйдена, что он – впервые за много лет – был готов предложить Господу сделку. Террел задумался, что бы такое отдать Богу, чтобы тот помог ему уложить обнаженную Дарси в постель. Эйден подозревал, что ему придется принести какое-то очень большое жертвоприношение, и не знал, готов ли он сейчас на него.

Его размышления о сделке с Господом мгновенно прервались, когда он увидел, как какой-то докер остановился, чтобы открыто поглазеть на Дарси. Не успела она пройти мимо него, как рабочий припустил за ней следом. Эйден, сжав кулаки, прибавил шагу. Он уже почти догнал их, как вдруг Дарси обернулась и ударила преследователя ногой в пах.

Увидев, как сраженный ею докер осел на землю, прижимая руки к причинному месту, она открыла от удивления рот. Потом Дарси перевела взгляд на Эйдена и, подбоченившись, улыбнулась.

– А я-то думала, что это ты, – заявила она.

– И опять промахнулась, – заметил он, проходя мимо нее с широкой улыбкой на устах. Господи, пронеслось у него в голове, должно быть, он безумен. Годы пьянства разрушили его мозг. Дарси О'Киф была опасным маленьким существом с буйным темпераментом и страстью к мести. Дразнить ее – все равно что заключить сделку с дьяволом. Он должен был догадаться об этом раньше. Впрочем, он догадывался. Но не смог сдержать соблазна подергать ее за хвостик – ему это было так приятно.

Дарси быстро догнала его. Она шла, сунув руки в карманы штанов, и Эйден подумал, что ему очень хотелось, чтобы она пронеслась мимо и он смог бы еще раз полюбоваться ее попкой, обтянутой мокрой тканью.

– Кажется, я должна поблагодарить тебя, – сказала она через минуту.

– За что?

– Ты собирался вмешаться – я видела это по твоим глазам.

– Ты ошиблась, – возразил Террел. – Вовсе я не собирался вмешиваться – напротив, я хотел ободрить его.

– Ободрить? – Усмехнувшись, Дарси покачала головой. Ну почему он не хочет признаться в том, что не является таким уж полным негодяем, каким прикидывается? Дарси умела читать мысли людей по их лицам, а по их движениям и взглядам она узнавала все необходимое для того, чтобы выходить из всех переделок в целости и сохранности и с туго набитыми карманами. Она видела, какое выражение было на лице Эйдена, когда тот шел следом за докером. Сначала в его глазах стояла безжалостная решительность, а потом в них появилось восхищение тем, с какой скоростью она сразила преследователя. Но мог ли Эйден Террел честно принять ее благодарность? Нет, черт возьми! Что ж, разозлившись, подумала Дарси, если он считает ее дрянью до мозга костей, то она будет счастлива соответствовать этому образу.

Дальше они шли молча, но, несмотря на гнев, Дарси чувствовала, что Эйден идет рядом. Черт, если бы только он не был так привлекателен, даже вымокнув насквозь! А она... У нее был вид вымокшей портовой крысы. Наверняка каждому встречному приходит на ум вопрос, где это Эйден подобрал такую уродину и зачем ведет ее с собой. Дарси надеялась лишь на то, что никто не станет показывать на нее пальцем, пока они не доберутся до места назначения.

Увы, надеждам ее не суждено было сбыться, что, впрочем, стало уже привычным с того момента, как она положила глаз на Эйдена Террела. Когда они подошли к президентскому отелю, швейцар отворил тяжелую дверь перед Террелом и попытался остановить ее, увидев, что она тоже хочет войти в гостиницу.

– Она со мной, – заявил Эйден, взяв девушку под руку. Явно ошарашенный этим, швейцар отступил назад.

– Ты ведешь себя как собственник, – пробормотала она, как только они прошли через дверь.

– Не понимаю, что тебе не нравится, – спокойно заметил он, многозначительно улыбаясь. – Он считает, что у меня отвратительный вкус.

Его шутка уколола ее и без того задетую гордость. Дарси попыталась вырваться.

– Не устраивай сцен, – тихо проговорил Эйден, крепче сжимая ее руку. – Иначе тебя никогда больше сюда не пустят.

– Ты мне за это ответишь, – прошипела она. – Клянусь!

Усмехнувшись, Эйден обвел ее вокруг круглого диванчика, обитого красным бархатом, который занимал середину вестибюля.

– Мистер Террел!

Услышав мужской голос, Дарси вздрогнула. Занятая мыслями об Эйдене, она совершенно забыла о том, что здесь могут быть и другие люди. Подняв голову, Дарси увидела молодого человека с маленьким носиком, стоявшего за стойкой. Он недоуменно посмотрел на нее.

– Да? – спросил Эйден, направляясь к лестнице, застеленной ковровой дорожкой.

– Ничего, сэр, – пробормотал клерк, продолжая изучать Дарси. – Я просто хотел убедиться в том, что это вы. Вам... м-м-м... принести ванну в комнату?

– Пришлите две! – крикнул Эйден, когда они поднялись на второй этаж. – Немедленно!

– Слушаюсь, сэр, – ответил клерк с сальной улыбочкой. – Понимаю. Сейчас я все устрою.

Ничего этот болван не понимал. Оглянувшись на него, Дарси сделала непристойный жест руками, показывая клерку, куда она хотела бы его послать. Задрав голову, клерк задергал носом, а затем повернулся к ней спиной.

– Прямо скажем, ты ведешь себя не как леди, – сухо заметил Эйден. – Ты не могла бы хоть немного сдерживаться?

Выдернув у него руку, Дарси сердито ответила:

– Он ждал этого, а я не хотела разочаровывать его. Если бы ты отпустил меня, я бы треснула его по носу.

Остановившись у двери, Террел положил руку на дверную ручку и дождался, когда Дарси посмотрит на него, а потом спокойно сказал:

– Если он будет так же пялиться на тебя, когда мы будем выходить отсюда, то я сам тресну его. Это как-то поможет тебе?

– Ценю твое великодушное предложение, но я сама способна позаботиться о себе.

– Да ты просто кровожадная дикарка, – заметил он, нажимая на ручку и отворяя дверь.

– Сэр!

Дарси вошла в номер вслед за Эйденом и тут же увидела молодого человека того же возраста, что и ее компаньон, одетого в безупречно отглаженный черный костюм. Он стоял у гладильной доски и пытался привести в такое же идеальное состояние пару брюк. Дарси не смогла догадаться, чьи это были брюки, потому что молодой человек был такого же роста и почти такого же сложения, как и Эйден, правда, чуть потоньше. Судя по тому, с каким вниманием он оглядел ее, Дарси поняла, что от него, как и от Террела, ничего не ускользает.

– Чендлер, – промолвил Эйден, закрывая дверь. Поставив утюг на подставку, Чендлер обошел гладильную доску и с явным недоумением посмотрел на хозяина.

– Господи! Что с вами случилось?

– Это Дарси О'Киф, – кивнул на нее Эйден, снимая с себя мокрую куртку.

Взяв куртку двумя пальцами, Чендлер повернулся к Дарси – кончики его губ дрожали от едва сдерживаемой улыбки.

– Полагаю, мадам и есть та самая мисс О'Киф, о который вы мне написали? – Дарси кивнула, а Чендлер, широко улыбнувшись, отвесил ей поклон. – Мисс Мейзи говорила мне о вас вчера. Позвольте мне выразить вам признательность за то, что вы помогаете мистеру Террелу в его поисках. Мисс Мейзи очень высоко отзывалась о ваших умениях и способностях.

– Мейзи – добрая душа, – кивнула Дарси, решив, что ей нравится Натан Чендлер. У Мейзи, без сомнения, хороший вкус.

– Но она совершенно слепа, – добавил Эйден. Спрятав улыбку, Чендлер повернулся к своему хозяину.

– На вас напали головорезы, сэр? – осведомился он.

– На меня напала мисс О'Киф.

Бросив на девушку вопросительный взгляд, Чендлер пожал плечами.

– Он заслуживал того, чтобы свалиться в воду. А я, к несчастью, поверила, что он не умеет плавать, и бросилась его спасать. Если бы я хоть на миг задержалась, то увидела бы, как он утонул, чем оказал бы миру большую услугу.

Чендлер усмехнулся, но тут же с явным усилием вновь принял серьезную мину.

– Приказать, чтобы вам принесли ванну, мисс О'Киф? – предложил он.

– Спасибо, Чендлер, но сопливый клерк внизу обещал позаботиться об этом, как только заметил нас, – объяснила Дарси.

– Сейчас у нас есть для тебя более важное задание, Чендлер, – заявил Эйден, сбрасывая сапоги на ковер. Потом он открыл маленький секретер. – Вот перо, бумага и чернила, Дарси. Напиши матери записку, пока я все объясняю Чендлеру.

Внезапно девушка почувствовала, что вода капает с ее одежды на пол, образовывая у нее под ногами большую лужу. Если она сейчас пройдет по комнате, то испортит не только натертый до блеска паркет, но и дорогой ковер. Впрочем, выхода у нее не было. Как и другой одежды. Дарси осторожно отодвинула обитый бархатом стул, стоявший на ее пути, подошла к секретеру и стала писать, правда, делать это было нелегко, потому что она старалась не задевать бумагу мокрыми рукавами.

В другом конце комнаты мужчины тихо говорили о чем-то. Вдруг их разговор затих. Чендлер откашлялся, а Эйден ворчливо произнес:

– Ради Бога, Дарси, сними куртку, закатай рукава и сядь.

«У меня дыра на рубашке, к тому же она до того изношена, что в ней и в сухой-то появляться неприлично, а сейчас она насквозь мокрая», – подумала девушка.

– Я и так справлюсь, – ответила Дарси, – а если я сяду, то обивка будет испорчена.

– Если это и случится, то мне по карману заплатить за нее, – быстро проговорил Эйден. – Прошу тебя, сядь, – настойчиво добавил он.

– Вот, мисс О'Киф. – Чендлер подошел к стулу со сложенной простыней в руках и положил ее на мягкое сиденье. – Так вам будет не о чем беспокоиться.

– Спасибо вам, Чендлер, – с признательной улыбкой на устах кивнула Дарси. Эйдену не помешало бы взять урок вежливости у своего лакея.

– Не за что, мисс. Если вам понадобится еще что-нибудь, только попросите.

– Мне нужно кое-что, – недовольным тоном промолвил Эйден из противоположного угла комнаты.

– Всегда... – сухо пробормотал Чендлер, а затем добавил обычным голосом: – ...к вашим услугам, сэр.

Забрав записку, Эйден отправил Чендлера за вещами. Дарси по-прежнему сидела за секретером и вдруг заметила маленький семейный портрет, написанный маслом, который стоял наверху. Муж, жена и двое сыновей. Мужчина – высокий и широкоплечий, с такими черными глазами, что взгляд их навевал мысли о буре. Что-то в его внешности говорило о том, что человек этот никогда не бывал доволен тем, что преподносила ему жизнь. Женщина рядом с ним была смуглой и хрупкой и казалась гораздо моложе его. Ее можно было бы принять за его дочь, но рука его, властно лежавшая у нее на плече, свидетельствовала о том, что связывают их совсем иные отношения. Дарси почему-то стало жаль эту женщину, темные глаза которой, казалось, были полны сожаления или страха.

Взволнованная этим, Дарси перевела взор на двух мальчиков. Один был лет на пять старше другого, а общим у них был только цвет волос. Младший явно походил на женщину. Зато старший... Дарси улыбнулась. Старший был Эйденом – она узнала гордую посадку головы и его осанку. Затем она принялась внимательно рассматривать младшего мальчика, зная, что перед ней портрет Джулса. Внезапно ей пришла в голову интересная мысль.

– Это ведь твоя семья, да? – спросила она, показывая Эйдену на портрет.

– Да, – прошептал он.

– Судя по тому, как ты изменился, портрет был написан несколько лет назад.

– Он был сделан вскоре после того, как отец женился на Бланш, – с усилием проговорил Террел. – Тогда еще можно было делать вид, что у нас хорошая счастливая семья.

– Ты не так уж изменился за эти годы. Эйден промолчал.

– Правда, ты теперь выше и шире в плечах, – продолжала Дарси, – однако черты лица те же. Они, конечно же, стали жестче, но их легко узнать. А Джулс тоже мало переменился за эти годы? Или я узнаю его, как признала в портрете тебя?

– В последний раз, когда я видел его – а это было за день до того, как он убил отца, – он на вид был почти таким же мальчишкой, каким я его знал, только, разумеется, повзрослел. Образ жизни, который он вел, уехав из Сент-Киттса, оставил неизгладимые следы на его лице. Если бы он был в здравом уме, то я рискнул бы предположить, что его взгляд не такой резкий и затравленный, но, увы...

Дарси молчала, не желая увеличивать и без того возросшее напряжение. Хотя, напомнила она себе, перед ними стояла определенная задача, выполнить которую надо было в любом случае, так что о чувствах – своих и Эйдена – необходимо было на время забыть.

– Ты мог бы подробно описать мне Джулса? – попросила она.

– Зачем? – Эйден осуждающе посмотрел на нее. Дарси не обратила на это внимания.

– Разве нам не было бы проще искать Джулса, если бы мы могли описывать его людям? Ты ведь должен понимать, что, спрашивая о темноволосом человеке, который недавно приехал в Чарлстаун, мы рискуем никогда не получить ответа. Каждый день в порт приходят корабли, с которых сходят десятки брюнетов, а вот если бы мы могли показывать портрет человека, которого ищем...

– То наши шансы найти его стали бы реальнее, – договорил за нее Террел. Посмотрев на угли, тлеющие в камине, он спросил: – Ты умеешь рисовать?

– Я же говорила тебе, что преподаю детям Синклеров и уроки рисования в том числе, – напомнила девушка.

– Синклеры и их непослушные дети – выдумка. Признаться, я думал, что ты просто болтаешь.

Дарси поставила портрет на полку секретера так, чтобы дневной свет падал прямо на лицо Джулса.

– В таком случае мама бы обо всем догадалась, – сказала она. – С ней мне всегда приходится быть предусмотрительной и не очень отдаляться от правды. Одно из моих самых ранних воспоминаний – это уроки рисования. У тебя, случайно, нет угольных карандашей?

Эйден похлопал себя по карманам.

– Боюсь, что нет.

– Что ж, тогда попробую воспользоваться пером и чернилами, – заявила она, поставив перед собой чернильницу и выбрав перо.

Внезапно Эйден большими шагами пересек комнату и отворил дверь.

– Это может подождать – принесли наши ванны.

Не обращая внимания на натужное сопение нескольких слуг, неумело втаскивающих большую медную ванну в комнату, девушка обратилась к Эйдену:

– Поверь, это не займет у меня много времени.

Она так и не поняла, слышал он ее или нет, потому что его внимание было целиком занято слугами.

– Одну ванну поставьте за ширму, наполните горячей водой и прикройте ее, чтобы вода пока не остывала, – командовал он, – а вторую установите перед камином и тоже налейте в нее воду.

Пока Эйден занимался ваннами, Дарси рисовала Джулса, глядя на семейный портрет. Когда Эйден наконец закрыл за слугами дверь, она уже вчерне набросала лицо и попросила Террела сообщить ей некоторые подробности.

– А Джулс обычно бывает весел или задумчив? – спросила она.

Вздохнув, Эйден провел пятерней по взъерошенным волосам.

– Он бывает разным в зависимости от обстоятельств, – заявил он. – Помнишь, я говорил тебе о хамелеоне?

– Я никогда в жизни не видела ящериц, – призналась Дарси, добавляя штрихи к портрету. Потом, отодвинув его от себя и придирчиво осмотрев изображение, девушка добавила: – Только на картинках. Правда, однажды передвижная выставка привезла полудохлую ящерицу, но она была такая старая и пыльная, к тому же у нее не хватало одной лапы, так что мне она и живой-то не показалась.

– Ты бывала где-нибудь, кроме Чарлстауна? – спросил Эйден от очага.

Обернувшись, она увидела, что он стоит, опершись обеими руками о каминную полку, и, опустив голову, невидящим взором смотрит на угли. Решив, что постарается как можно скорее закончить болезненные для него расспросы, Дарси вернулась к портрету.

– Раза два я ездила в Бостон, – ответила она. – Мик возил меня туда.

– Вы там... зарабатывали?

– Воровством там я не занималась, если ты спрашиваешь об этом. Как Джулс причесывает волосы? На прямой пробор или нет?

– Кажется, он делает пробор слева. Так зачем же Мик возил тебя в Бостон?

– Повидаться с бабушкой, – проговорила Дарси в ответ, быстрыми штрихами рисуя волосы Джулсу. – А какой длины у него волосы? Они прямые или вьются?

– В последний раз, когда я видел его, Джулс находился под присмотром доктора Леклера, так что у него была короткая стрижка. А сейчас... Кто его знает? Думаю, ему пока что не до прически. Волосы немного вьются, – добавил он. – И что же твоя бабушка о тебе подумала?

Дарси добавила длинных кудрей вокруг лица Джулса.

– Бабушка думала, что я пришла поучиться тому, как надо чистить горшки в кухне. – Она смотрела на картину, задумчиво водя пером по губам. – Джулс мажет чем-нибудь волосы?

– Думаю, если у него достаточно средств, то он делает это, – кивнул Эйден. – Так, значит, ты не сказала ей, что ты – ее внучка? – И, не дождавшись ответа, он спросил: – А почему, собственно?

– Это было бы похоже на попрошайничество, разве не так? – заметила Дарси, делая волосы Джулса темнее.

– Так зачем ты поехала к ней?

– Просто мне хотелось посмотреть, какая она, узнать, что она за человек, увидеть, в каком доме выросла моя мама. Обычное любопытство.

– И что же ты увидела?

Дарси едва заметно пожала плечами. Она хотела было проигнорировать вопрос Эйдена, но раз уж он рассказывал ей о своем брате, хотя воспоминания о нем были так болезненны, то она просто должна найти в себе смелость и поведать ему о своих семейных неурядицах.

– Дом у нее большой, мебель дорогая, а бабушка... обычная пожилая женщина, которая живет в собственном узком мирке.

– Видно, она не видела дряхлой ящерицы на выставке, – усмехнулся Эйден.

Девушка с улыбкой посмотрела на него:

– Нет. Думаю, бабушка вообще много чего не видела. Террел приподнял брови:

– Включая собственную внучку, которая стояла перед ней.

– Бабушка и дедушка были против замужества моей мамы, и когда она все-таки вышла замуж, они отказались от нее. Думаю, им даже в голову не приходило, что у них могут быть внуки.

– Обидно, что твоя бабушка так и не знает, как много потеряла.

Его слова согрели ее, как теплое шерстяное одеяло в прохладную ночь. Наступило молчание, но оно не тяготило Дарси. Добавив еще несколько штрихов, она объявила, что портрет Джулса готов. Подойдя к Дарси, Эйден через ее плечо посмотрел на портрет. От его близости у нее по коже поползли мурашки, и, чтобы скрыть смущение, она принялась точить перо.

– Замечательная работа, Дарси, – тихо промолвил он. – Признаться, я даже не ожидал, что ты так талантлива. Если ты решишь бросить воровство, то вполне сможешь зарабатывать, рисуя портреты.

Стараясь не обращать внимания на дрожь удовольствия, пробравшую ее тело, Дарси аккуратно заткнула чернильницу пробкой.

– У моих знакомых никогда не будет денег на портреты, – промолвила она.

– Да, зато у таких, как твоя бабушка, они есть. Если хочешь, я могу тебя кому-нибудь порекомендовать.

– А когда эти представители высшего общества, эти образцы совершенства во всем и вся, поинтересуются, где я училась, что ты им ответишь? – Она покачала головой. – Нет уж, я не хочу унижаться, благодарю вас.

– Напрасно ты так, Дарси. Возможно, ты будешь приятно удивлена.

Господи, ей и в голову никогда не приходило, что голос мужчины может быть таким нежным. Сердце бешено забилось в ее груди. Догадавшись, что все дело в его близости, Дарси решила, что ей лучше держаться от Эйдена подальше. Обернувшись, она посмотрела на задние ножки стула, а потом перевела взгляд на своего компаньона и сказала:

– Если ты не возражаешь, я бы хотела принять ванну. Отодвинув для нее стул, Эйден прошептал:

– Если тебе нужен помощник для мытья этих роскошных локонов, то я готов выполнить его роль.

– Я сама справлюсь, – бросила на ходу Дарси, поспешив скрыться за ширмой.

– А я бы не возражал, если бы ты потерла мне спину.

– Тогда тебе стоит дождаться Чендлера, – выглянув из-за ширмы, произнесла Дарси.

Несколько мгновений она стояла, замерев на месте: она не хотела, чтобы Эйден застал ее врасплох, если ему вдруг вздумается зайти за ширму, а потому не решалась раздеться. Прислушавшись, но не услышав ничего, кроме его дыхания, Дарси молниеносно расстегнула пуговицы, сорвала с себя мокрую одежду и торопливо плюхнулась в воду, моля Бога о том, чтобы Террел не помешал ей и дал насладиться теплой водой и ароматным розовым мылом.

Эйден провел пальцами по рисунку, который она оставила на столе. Он не солгал: Дарси О'Киф на самом деле была талантливой художницей. Интересно, спросил он себя, могла ли она писать красками? Дарси попросила угольные карандаши – видимо, больше всего ей нравилось рисовать ими, – однако и выполненный чернилами рисунок выдавал твердую, уверенную руку. Доводилось ли ей пользоваться пастелью, акварельными или масляными красками? Смогла бы она на рисунке передать дикую красоту Карибского моря, торжественное великолепие заката, трепетную дрожь нежной листвы? Лепила ли она когда-нибудь из глины?

Эйден представил себе, как Дарси, заколов волосы на макушке, лепит своими длинными, изящными пальцами мужской торс. Ее лицо одухотворенно, ее движения грациозны и уверенны. Картина, вставшая перед его внутренним взором, была до того реальна, что Эйдену пришлось тряхнуть головой, чтобы вернуться к действительности. Впрочем, это не помогло ему потушить огонь в крови, и он решил, что сможет успокоиться лишь в прохладной воде. Если только не... Эйден с сомнением посмотрел на ширму и спросил себя, что Дарси будет делать, если он сейчас нарушит ее уединение и присоединится к ней в ванне? Он усмехнулся: ругаться она будет, что же еще! Последними словами! Так что лучше уж не искушать судьбу и не вынуждать ее бросаться в него куском мыла, что она, несомненно, сделает, ведь больше под руками у нее ничего нет.

Эйдену нелегко было не поддаться соблазну, но он все же постарался взять себя в руки, напомнив себе, что он – человек порядочный. Однако, несмотря на это, желание его не угасло.

Дарси вздохнула с облегчением, когда услышала, как в ванне у камина заплескалась вода. Она знала его совсем недавно, по сути, всего лишь один день, но и за это короткое время сумела понять, что сдержанность не была отличительной чертой ее компаньона. Честно говоря; она бы вообще не отнесла ее к списку добродетелей, которыми Эйдсн Террел мог бы похвалиться. Ко всему прочему, он был вспыльчив как порох.

Вспыльчивость... Дарси уже поняла, что вспылить Эйден может по любой причине – этот человек не привык, чтобы что-то шло не так, как ему того хотелось. Она быстро намылила губку. Ей вдруг пришло в голову, что избегать Террела бессмысленно: этим она ничего не добьется. Наспех помывшись, Дарси выбралась из ванны и закуталась в простыню. Она подумывала о том, каково это – переспать с ним. Но одно дело думать о чем-то, а другое – сделать это и позволить кому-то заставить ее забыть о здравом смысле.

И последним человеком, которого она мысленно могла бы считать кандидатом в любовники, был Эйден Террел. Представитель чуждого ей высшего класса, он был нечувствительным, грубым, деспотичным и... пугающе прямолинейным. Впрочем, она не стала бы отрицать, что все-таки в нем было что-то привлекательное для нее. Дарси даже не знала толком, что именно, но чувствовала это.

Дарси как следует вытерлась и тут же перед ней встала проблема, которая озадачила ее не меньше, чем пугающая привлекательность Эйдена: у нее не было чистой и сухой одежды. Прятаться за ширмой до тех пор, пока Чендлер не принесет ее вещи, было бы трусостью. Она задумчиво посмотрела на влажную простыню, которой только что вытиралась. Выхода у нее не было, а потому Дарси обмотала простыню вокруг тела и заткнула свободный уголок впереди за туго натянутый верхний край. Потом глубоко вздохнула и, приосанившись, вышла из-за ширмы. Она была готова встретиться с Террелом и противостоять его атакам.

Эйден... спал в ванне. Причем очень крепко спал. Его голова была закинута назад, шея покоилась на закругленном краю медной ванны, а ноги упирались в ее противоположную сторону. Подойдя поближе, Дарси остановилась между камином и ванной. Видно, Террел успел помыться до того, как крепкий сон сморил его. Его волосы потемнели от воды, и крупная мокрая прядь спадала ему на лоб. Его губы чуть приоткрылись, а лицо было на удивление спокойным. Дарси улыбнулась: она была рада тому, что тревожные сны не нарушали его покой. Эйдену надо было хорошенько отоспаться.

Ее взор медленно скользнул по его плечам и груди; цепкий взгляд художницы мгновенно приметил все изгибы и сильные линии этого развитого тела, а женское сердце не могло не забиться сильнее при виде гладкой, бронзовой от загара кожи на плечах, которая так странно контрастировала с густой порослью на его груди. На правом предплечье Эйдена белел кривой шрам с рваными краями; почти такой же шрам, только длиннее, четко выделялся с левой стороны его грудной клетки. Похоже, он вел весьма бурную жизнь, большую часть которой проводил, не обременяя себя избытком одежды.

Дарси с трудом сглотнула и отошла подальше от огня, жар которого становился все более невыносимым, но не могла заставить себя отвернуться от Эйдена. Вода, чуть побелевшая от мыльной пены, скрывала интимные части его тела от ее бесстыдного взгляда. Зато она могла видеть его ноги, тоже покрытые темным загаром и испещренные шрамами. Дарси едва сдерживала желание погладить его.

И вдруг где-то в глубине ее сознания зазвучал голос Мэри. «Леди никогда не подсматривают», – не раз говорила ей мать. Нервно усмехнувшись, она отвернулась от Эйдена, пообещав себе, что не даст ему замерзнуть в остывающей воде. Скоро придет Чендлер с ее вещами. Она попросит его разбудить хозяина и переложить в постель, чтобы он мог нормально выспаться. А до тех пор... Чем бы ей заняться, чтобы убить время? Дарси успела заметить бумагу и чернила на столе и решила, что время можно провести с большей пользой, чем глазеть на Эйдена или на пляшущие в камине языки пламени.

Взяв все необходимое, Дарси устроилась на ковре возле мраморного очага и принялась рисовать.

Какое-то движение разбудило его. Эйден не раз в жизни встречался с опасностью, и это приучило его быть начеку даже во сне. Из-под полуопущенных ресниц он внимательно осмотрелся по сторонам, а потом медленно повернул голову в ту сторону, откуда послышался разбудивший его шорох. Его взору предстало восхитительное зрелище. Дарси, закутанная в льняную простыню, сидела на полу, скрестив ноги. Он видел, как она скрутила свои роскошные локоны в тугой жгут и принялась закалывать его на макушке с помощью карандаша. Отблеск пламени освещал ее спину красноватым светом, подчеркивая изгиб ее тонкой талии и стройных бедер. Когда она поднимала руки вверх, борясь с непокорными кудрями, ее высокая грудь под простыней слегка приподнималась. Эйден не ошибался, предполагая, что просторная мальчишеская одежда скрывает изысканные формы женского тела, но он и предположить не мог, что фигура Дарси О'Киф так совершенна. Господь щедро одарил эту женщину красотой и пылкостью натуры.

Внутренний голос напомнил Эйдену, что джентльмен не должен подглядывать за леди. Впрочем, Дарси не была леди, а поскольку Эйден частенько игнорировал увещевания внутреннего голоса, то он продолжал рассматривать Дарси, быстро рисующую что-то. Видимо, в этот момент девушка либо закончила рисунок, либо решила взяться за другой, во всяком случае, она отложила изрисованный листок и положила перед собой чистый. Он не видел, что она рисует, но перо, водимое ее рукой, легко и уверенно скользило по бумаге. Прошло несколько долгих минут, и наконец она посмотрела на него.

– Ты мог бы и открыть глаза, – заявила Дарси.

Улыбнувшись, Эйден повиновался. Выходит, Дарси знала, что он уже проснулся, только как давно она поняла это?

– Ага... Вот так, – кивнув, произнесла Дарси, опуская перо в чернила и внимательно глядя на него.

Эйден нахмурился:

– Ты что, меня рисуешь? – Почему-то это ему не понравилось.

– Представь, что я села к тебе в ванну, – усмехнулась Дарси.

Кровь мгновенно вскипела в его жилах.

– Иди сюда, – позвал он. – Я подвинусь.

– Я пошутила, Эйден. Просто мне надо было еще раз увидеть твою улыбку, чтобы точно передать ее на бумаге.

Террел вздохнул, ругая себя за то, что всерьез воспринял ее слова. Признаться, давненько он не попадал впросак из-за такой ерунды.

– Хорошо, на этот раз я тебя прощу, О'Киф, – заявил он, искренне считая себя образцом джентльменской добродетели, – но больше никогда не предлагай мне того, что давать не собираешься.

Дарси кивнула, но даже не подняла головы от своего рисунка.

– Настоящая леди не дразнит мужчин, Дарси, – задумчиво промолвила она.

– Что? – недоумевающе переспросил Террел.

Дарси заморгала, словно только сейчас поняла, что произнесла эту фразу вслух.

– Это одно из наставлений моей мамы, – торопливо объяснила она. – Леди не дразнит мужчин. И не смотрит на них.

Эйден ухмыльнулся:

– Но ты-то смотришь, не так ли?

– Я – художница, – парировала Дарси. – Довольно трудно нарисовать кого-нибудь с закрытыми глазами.

Она все еще не поднимала на него взора, да в этом и не было необходимости: Эйден видел, как зарделись ее щеки. Не удержавшись, он решил поддразнить девушку:

– И тебе понравилось то, что ты увидела? Дарси откашлялась.

– Ты хорошо сложен.

– Сколько же ты видела?

– Достаточно.

Эйден опустил глаза на мыльную воду.

– Сомневаюсь, – бросил он и, ухватившись за край ванны, поднялся во весь рост. – Но это легко исправить.

Вскрикнув, Дарси прикрыла глаза руками. Это был столь невинный жест – особенно для грубоватой Дарси, промышляющей на улицах воровством, – что Террел, не сдержавшись, рассмеялся. Наклонившись, он взял простыню, обмотал ее вокруг талии и только потом вышел из ванны.

– У меня уже вполне пристойный вид, – сообщил он, направляясь в спальню. – Можешь смотреть на меня без опаски ранить свою тонкую чувствительность.

– Нет, смотреть я смогу, лишь когда ты полностью оденешься.

Террел снова засмеялся, заметив, что она подсматривает за ним сквозь раздвинутые пальцы. Дарси с досадой уронила руки, открывая его взору сверкающие карие глаза, розовые щеки и озорную улыбку. Эйден почувствовал, как его мужское естество шевельнулось под влажной простыней. Едва сдерживая стон, он отвернулся от нее и зашагал к спальне. Надо найти ей какую-нибудь одежду, иначе эта простыня долго на ней не продержится.

Едва Террел скрылся в соседней комнате, Дарси с облегчением вздохнула. Где, черт возьми, Чендлер? Почему он так задерживается?

Он остановился в тени дверей магазина и стал наблюдать. За эти годы Натан Чендлер не так уж изменился. Впрочем, он в любом месте узнал бы лакея своего брата. А появление на улицах Чарлстауна Чендлера, сопровождающего повозку с чемоданами и сундуками, говорило об одном: Эйден наконец-то был здесь.

Он улыбнулся. Настало время снова взяться за игру. Он и так уже слишком долго не давал о себе знать.

Повернувшись, он нажал на дверную ручку и вошел в магазин. Нежный звон дверного колокольчика известил о его прибытии. Откуда-то из глубин лавки вышла девушка, внимательно оглядывая его. Остановившись в нескольких футах от него, она подбоченилась и насмешливо произнесла:

– Чего бы вам ни было нужно, вы не получите этого без денег.

– За все будет заплачено сполна, —.промолвил он, опуская руку в карман.

Увидев нож, она побледнела, а он, удовлетворенно ухмыльнувшись, взялся за дело.