Главы 7, 8 и эпилог

Глава 7.


Долг вежливости по отношению к гостям требовал оставить все прочие дела или хотя бы отложить на минутку. Рейдиар прошел в холл, задержавшись только для того, чтобы сообщить своей матери о госте.

Судя по доспехам – простая кольчуга с длинными рукавами и нашитыми на грудь стальными пластинами, кольчужные же поножи и самый обычный шлем – гость не принадлежал к особо родовитым семействам. Щит был украшен гербом типичным для простых лордов, в чьём владении находится всего один замок и несколько фермерских усадеб поблизости: несколько мечей, перекрещиваясь, слагались в руну Н – надо полагать, первую букву имени его Дома.

Щит и копье, на котором красовалась ярко-розовая лента с золотым шитьем, за рыцарем нес оруженосец. Лицо его на какой-то миг показалось Рейдиару знакомым, но потом он присмотрелся и подумал, что ошибся – тот эльф, о котором он подумал, был старше и вроде как ниже ростом.

Приблизившись, странствующий рыцарь коротко кивнул головой.

- Мой господин, лорд Найлор, именующий себя Шёлковым Рыцарем, приветствует владельца этого замка, - высокопарно произнес оруженосец.

- Он приветствует? – удивился Рейдиар. – А почему ты говоришь за него? Он немой?

- Мой господин, - оруженосец гордо тряхнул головой, - дал обет молчания. Он отправился в странствия по свету, дабы своими подвигами привлечь внимание и внушить любовь своей возлюбленной. Лорд Найлор поклялся, что отверзет свои уста лишь для того, чтобы приветствовать свою даму сердца – или умереть молча, отвергнутым ею.

Молчаливый рыцарь коротко кивнул головой, подтверждая сказанное.

- Похвальное постоянство, - раздалось с галереи. Мать Рейдиара, наконец-то, оставила свое бесконечное шитье ради гостя. – А ты, мой милый, ради девушки не можешь даже от своей любимой охоты отказаться всего на пару дней!

Лорд тихо застонал. Вот чего ей не появиться немного позже? Или хотя бы промолчать? Пришла и все испортила!

- Вы уже вернулись, мама? – не сдержался он.

- Вернулась? Милый, я никуда не уходила! Это ты у нас вечно пропадаешь на охоте – то за троллями, то за оленями, то за девушками…

- Хм, - Рейдиар нервно хмыкнул, - моя матушка шутит. А на самом деле она…

- На самом деле она очень рада видеть в своем замке таких именитых гостей, - решительно перебила означенная дама, не спеша спускаясь по лестнице с галереи.

Конечно, простой лорд никак не мог считаться именитым, но правила вежливости предполагали скорее перехвалить, чем недохвалить гостя.

Шёлковый Рыцарь прошел навстречу леди, привычным движением снял шлем и небрежно сунул его через плечо оруженосцу, немало не заботясь о том, успеет ли тот подхватить его, ведь обе руки у того были заняты. Оруженосец проявил немалую сноровку – он ловко перехватил копье и щит и принял шлем своего господина, пристроив его на сгиб левой руки. А сам лорд Найлор тряхнул заплетенными в короткую косицу волосами и с поклоном приложился губами к протянутой руке леди Рейдиар. Та аж зарумянилась от улыбки, которой он при этом одарил пожилую даму.

- Ваша возлюбленная отвергла ваши притязания, милорд? – промолвила она.

Гость улыбнулся. Лицо у него было приятное, хотя он и был не так молод, как тот единственный немой, которого знал Рейдиар. Загорелый и обветренный, он был старше, а шрам поперек левой брови натягивал кожу на лбу и виске и заставлял рыцаря прищуриваться. Судя по всему, шрам был довольно старым.

- Если она действительно дала вам от ворот поворот, - продолжала леди Рейдиар, - она полная дура! Отвергнуть такого учтивого кавалера…

- Откуда вы знаете, мама? – ревниво встрепенулся её сын.

- Я немного лучше тебя разбираюсь в окружающих, мой милый. Мне достаточно одного взгляда, - парировала женщина. – А вот ты крайне неучтив. Держать гостя на пороге так долго, по меньшей мере, невежливо. Он же не какой-нибудь альфар и не денег в долг пришел к тебе просить!

Лорд Рейдиар почувствовал такое жгучее желание чем-нибудь запустить в дражайшую родительницу, что невольно смерил взглядом оруженосца – быстро ли удастся вырвать у него из рук копье? Но усилием воли заставил себя сдержаться. Судя по старому и довольно грубому щиту, а также не слишком богатым доспехам, этот рыцарь небогат. Наверняка, он отдал свое сердце девушке, которая намного выше его и по происхождению, и по состоянию. Ничего удивительного в том нет, что ему отказали в сватовстве. Сам Рейдиар вот, например, ни за что не станет жениться на той актрисе! Какое приданое она принесет супругу, кроме своей внешности и нежного голоса? Даже ее девственность можно считать отсутствующей! Нет, укротив гордячку и вдоволь позабавившись с нею, он отдаст девушку в жены любому из своих рыцарей, а сам поищет жену с состоянием и титулом. И непременно ровню себе. А то еще придется, подобно этому Найлору Шелковому, заделаться странствующим рыцарем!

- Прошу меня простить, милорд, - улыбнулся он. – Моя дорогая мать немного развлечет вас беседой, а я пока потороплю управляющего, дабы приготовил ужин побогаче. То, что вы дали обет молчания, не станет препятствием задушевному разговору – моя матушка способна говорить за троих, не считая себя!

Любящие родственники обменялись понимающими улыбками, после чего разошлись. Рейдиар отправился пройтись по двору, чтобы немного успокоиться, а молчаливый рыцарь подал его матери руку, чтобы проводить в пиршественную залу. Его оруженосец тенью следовал за своим господином.

В любом замке гость издалека – это праздник и повод устроить маленький пир. Особенно когда гость – странствующий рыцарь, который отправился на подвиги ради неразделенной любви. Все невеликое женское население замка – лишь несколько рыцарей были женаты – включая даже служанок, использовало малейший предлог для того, чтобы хоть одним глазком взглянуть на загадочного незнакомца. Тот, как ни в чем не бывало, сидел у камина в обществе леди Рейдиар и с вежливой улыбкой внимал ее речам. Сам он голоса не подавал, но часто кивал или отрицательно качал головой, а в некоторых случаях оборачивался на своего оруженосца, который стоял позади его кресла. Тогда тот ненадолго становился его устами.

Совершенно неожиданно – во всяком случае, для гостей – в зал явилась замковая Видящая. Постукивая посохом, волшебница прошла к накрытым столам, кивая головы и улыбаясь в ответ на приветствия. Увидев леди Рейдиар и гостей, она направилась к ним.

Первым заметивший Видящую, оруженосец слегка вздрогнул, бросив на своего господина тревожный взгляд, но у того на лице не дрогнул ни единый мускул. Наоборот, заметив подходившую волшебницу, Найлор Шёлковый вскочил с места и почтительно преклонил перед нею колено, прижимая руку к груди.

- У нас в замке опять гости, - произнесла Видящая.

- Да, благодарение Покровителям, скучать не приходится, - ответила леди Рейдиар.

- Кто вы и что привело вас сюда? – осведомилась волшебница у рыцаря.

Тот сделал перед лицом резкий жест и покачал головой.

- Мой господин, лорд Найлор Шёлковый, - спокойным голосом промолвил уже вполне овладевший собой оруженосец, - сожалеет, что не может говорить с вами.

- Он немой? – волшебница прямо взглянула на говорившего.

- Он дал обет молчания из-за любви к прекрасной леди Исмираль! – воскликнула леди Рейдиар. – Не правда ли, это так возвышенно? Вы должны благословить этого рыцаря, матушка, дабы его предприятие увенчалось успехом, и его возлюбленная ответила ему взаимностью.

Видящая посмотрела на коленопреклоненного рыцаря так внимательно, словно хотела запомнить его лицо до малейшей черточки. Потом медленно положила руку ему на волосы.

- Если чисты помыслы твои, о, благородный рыцарь, да будет с тобой благословение Покровителей, - сказала она. – Но, коли лелеешь ты в душе чёрные мысли, нет тебе моего напутствия.

Рыцарь ответил ей такой спокойной и светлой улыбкой, что она невольно улыбнулась в ответ и позволила поцеловать себе руку прежде, чем отойти и занять своё место за накрытыми столами. Но и оттуда она время от времени бросала вопросительные взгляды на рыцаря и его оруженосца.

- А все-таки какая жалость, что вы дали обет молчания, - сказала леди Рейдиар, которая, как справедливо заметил её сын, не умела долго молчать. – Мы бы с удовольствием послушали про ваши подвиги и приключения!

Найлор Шёлковый нахмурился и помотал головой, небрежно отмахнувшись, и сидевший рядом оруженосец подал голос:

- Мой господин считает, что это не повод для разговоров. Он совершал свои подвиги не столько ради славы, сколько ради своей возлюбленной!

- Совершали подвиги – и никому об этом не рассказывали? Это свидетельствует либо о скромности, либо о глупости, а вы кажетесь мне очень умным, - категорично заявила леди. – Скажите на милость, а как ваша возлюбленная узнает про ваши деяния, если вы сами отказываетесь о них говорить? Есть вообще кто-нибудь, кто знает про них, кроме вас двоих?

Рыцарь развернулся к оруженосцу, выразительно шевельнув бровями, и еле заметно покачал головой. Он не знал, что делать.

- Мой господин не говорит об этом сам, - нашелся слуга, - но те, кого он спас, кому помог в час беды, знают о них и рассказывают об этом на всех углах…

- То есть, должны рассказывать, - промолвил лорд Рейдиар. – Что-то мы тут ничего не слышали о ваших подвигах! Тут недавно к нам приезжали артисты – и они ни словом не обмолвились о них!

Шелковый Рыцарь обезоруживающе улыбнулся и развел руками – мол, я прекрасно сознаю тщету своих надежд.

- Вы романтик, - сделала свой вывод хозяйка замка, - и нравитесь мне! Скажите имя своей возлюбленной. Я напишу ей про ваши чувства!

Неизвестно, кто был более удивлен этим предложением – сам гость или ее сын.

- Мама, вы сошли с ума! – прошипел лорд Рейдиар. – Что за странная блажь?

- А что тут такого? – откликнулась та. – Это вы, сын мой, совсем голову потеряли! То на охоте сутками пропадаете, то таскаете в родовой замок всяких потаскушек! А у нашего гостя высокое чувство! И я хочу ему помочь!

Гость сидел, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, и изо всех сил старался сохранять спокойствие. При всем желании он не мог назвать ни одного женского имени. Если только…

Рука оруженосца ободряюще сжала его плечо:

- Исмираль. Ее имя – Исмираль.

От дальнейших расспросов гостя спасло появление на столах ужина. Повара спешили приготовить угощение – кроме остатков недоеденного вчера кабана, на стол выставили всю добытую Рейдиаром на утренней охоте дичь, щедро сдобрив ее пряными травами. Малое число свежих фруктов и сластей искупалось количеством наспех сготовленных печений различной формы и тортом из творога с цукатами. Гость набросился на еду с жадностью, как любой, кто много времени провел в седле и успел проголодаться. И расспросы хозяев не мешали ему в этом деле – ведь в основном отвечал за него оруженосец.

- И сколько подвигов вы уже совершили? – спрашивал Рейдиар.

- Пока не слишком много. Нам не особенно везет на встречи со злыми чародеями и чудовищами. Пока мы только помогаем попавшим в беду девицам…

Это был смелый выпад, но лорд Рейдиар спокойно поинтересовался:

- И сколько девиц вы уже спасли, милорд?

Шелковый Рыцарь переглянулся со своим оруженосцем и, вздохнув, поднял один палец.

- Всего одну? – расхохотался хозяин замка. – Да, нескоро прекрасная Исмираль будет наслышана о ваших подвигах!

Шелковый Рыцарь опять только пожал плечами, показывая, сколь мало его занимает этот вопрос, и снова сосредоточился на еде. Отвернулся и его оруженосец – главным образом для того, чтобы хозяин замка не заметил огня в его глазах.


Гостям отвели одну из комнат на третьем этаже, недалеко от покоев хозяев замка, что считалось за честь. Одно крыло занимал сам лорд Рейдиар, другое – его мать, а гостей поместили примерно посередине, на равном расстоянии от двух лестниц. Предназначенная для знатных господ, комната была убрана богато. Тут было решительно все для того, чтобы без помех отдохнуть и привести себя в порядок – кровать под пологом для рыцаря, кушетка для оруженосца, два сундука, содержимым которых гости могли пользоваться без стеснения, на столе ждали своего часа кувшины с разными напитками, в углах установлены козлы и подставки для оружия и доспехов. Имелись даже книги и бумага с чернилами – вдруг гостю хочется развлечь себя чтением или сочинить письмо?

Но ни Шелкового Рыцаря, ни его оруженосца не занимало все это. Едва прикрыв дверь и чутко прислушавшись к шорохам снаружи, оруженосец обернулся к своему господину:

- Уф, наконец-то! Я думал, этот ужин никогда не закончится! Это просто удача, что Видящая нас не выдала.

Рыцарь в ответ пожал плечами.

- Сам удивляюсь, почему она промолчала! – развёл руками оруженосец. – Как бы то ни было, нам не стоит тут задерживаться. Соэль где-то здесь. Я чувствую!

Лейр кивнул, озираясь по сторонам, словно запоминал обстановку.

- А ты… то есть, вы держались великолепно, сэр Лейр, - улыбнулся мастер Боар. – Можно сказать, настоящий артист! У тебя талант…

Юноша смущенно улыбнулся и почесал левую бровь. Кожа под фальшивым шрамом ужасно саднила.

- Мы должны как можно скорее найти Соэль, - артист выглянул в коридор. – И придумать, как незаметно покинуть замок!

Лейр решительно обнажил свой меч и резко задвинул его в ножны.

- Прорываться с боем? – понял его мысль собеседник. – Но нас всего двое, а здесь рыцарей не менее пяти десятков, не считая оруженосцев!

Лейр помотал головой, взмахнул руками, пытаясь что-то сообщить:

- Ы-а…э-э…м-м-м…

- Потом! Всё потом! – отмахнулся от него мастер Боар. – Сначала мы должны найти Соэль. Знать бы, где они её прячут?

Он опять прислушался к шорохам и звукам снаружи. Замок постепенно успокаивался. Толстые каменные стены глушили многие звуки. Лишь из окна можно было различить окрики часовых на стенах. Да и те слышались редко – время было мирное, и большинство рыцарей спокойно спали.

Решившись, гости вооружились и выскользнули за порог. Положение осложнялось тем, что они не могли просто остановить случайного слугу и спросить у него, не сидит ли где-нибудь под замком пленная девушка. И времени на то, чтобы прочесывать замок сверху донизу, тоже не было. Утром странствующему рыцарю надлежит отправиться в путь – если выяснится, что тут некого спасать и не для кого совершать подвиги. А хозяева замка на прямой вопрос обязательно ответят, что у них все хорошо.

- Вниз, - подумав немного, шепнул мастер Боар.

- Э? – по-птичьи склонил голову набок Лейр.

- Внизу у всех лордов в замках обычно устроены темницы, - артист невольно сжал кулаки, - для пленников. Он же не будет держать ее за соседней дверью?

Лейр кивнул, и заговорщики тихо направились к лестнице, ведущей на первый этаж. Однако, они не были знакомы с расположением внутренних покоев замка. Добравшись до лестницы и спустившись на один пролет, артисты заметили, что навстречу им с другой стороны, но тоже явно с третьего этажа спускается какая-то женщина. Длинная светлая нижняя сорочка, распущенные волосы и босые ноги, делавшие шаги бесшумными, придавали ей сходство с привидением. Оно было настолько полным, что оба мужчины сделали несколько шагов прежде, чем поняли, что никакой это не призрак, а самая настоящая эльфийка. Более того – когда свет из узкого окна упал на ее лицо, стало ясно, что перед ними мать лорда Рейдиара.

Какое-то время все трое смотрели друг на друга.

- Я так и думала, - выдержав театральную паузу, промолвила женщина.

А затем она подняла руки и несколько раз тихо хлопнула в ладоши:

- Вы разыграли прекрасное представление! Примите мои поздравления! Это было великолепно! Браво!

- Вы…что такое говорите? – оторопел мастер Боар.

- Я говорю, что вижу перед собой прекрасных артистов. Мне доставило удовольствие наблюдать за вашей игрой.

- Рады, что развеселили вас, миледи, - сухо процедил актер, исподтишка следивший, не крадется ли стража, пока хозяйка замка заговаривает зубы двум самозванцам.

- Вы доставили мне несколько приятных минут, - как ни в чем не бывало, продолжала леди Рейдиар. – Это так неожиданно и мило…Вот это – настоящий подвиг, достойный баллад. Вдвоём, рискуя жизнью, проникнуть во вражескую крепость… Как я понимаю, причиной столь дерзкого поступка явилась та девушка? Кто она вам?

- Моя дочь, - глухо промолвил фальшивый оруженосец.

- Понятно. Вы не туда идете. Ее поместили на третьем этаже.

На случай, если ее слова будут не так поняты, леди показала пальцем на лестницу, по которой только что спустились артисты.

- Единственная комната, которая на запоре, - подсказала она.

- Это ловушка? – мастер Боар не верил своим ушам. Ему такое снится! Так не бывает в реальной жизни! – Почему? Зачем вы это делаете?

- Зачем? Как я уже сказала, я получила удовольствие, наблюдая это представление. Зрелище того стоило. Рейдиар был обманут, как ребенок! Считайте это платой за спектакль. Тем более, что столь отважный поступок отца, готового рискнуть жизнью ради дочери, заслуживает если не поощрения, то снисхождения уж точно. А вы, должно быть, ее возлюбленный? Ее настоящий возлюбленный? – обратилась она к Лейру. Юноша помотал головой.

- Лорд…э-э…Лейр помогает просто так.

- Это еще интереснее! Это сцена из какой-то пьесы или импровизация?

- Скорее, второе.

- Тогда поспешите, и надеюсь, что у вас и дальше все получится. Ибо мой сын, хотя и совершенно не разбирается в окружающих, очень не любит, когда у него забирают любимые игрушки. Он будет вас преследовать, так что готовьтесь сыграть, возможно, свои последние роли.

С этими словами леди отошла в сторонку и сложила руки на груди:

- А я досмотрю этот спектакль до конца. Не разочаруйте меня!

Тем более это так интересно – ждать и наблюдать, как эти двое будут уговаривать ночную стражу выпустить их среди ночи, да еще с девушкой.

Заговорщики проскользнули мимо на третий этаж. Выждав пару минут, леди Рейдиар тихонько направилась следом. Она кралась, как кошка, бесшумно ступая босыми ногами, выдерживая дистанцию, чтобы её не заметили раньше времени. Женщина дрожала от восторга и нетерпения – такое приключение в её однообразной жизни было впервые.

Она поспела вовремя. Заветная дверь была отперта – замок висел на одной дужке, искореженный так, что любой бы заподозрил неладное. Но сама дверь не отпиралась, лишь чуть дрогнула под осторожной рукой. С той стороны можно было различить какие-то шорохи, треск рвущейся ткани, тихий девичий шепот. Умно придумано, ничего не скажешь! Беглецы, наверное, чем-то загородили дверь и сейчас рвут простыни на полосы, чтобы связать веревку и спуститься из окна. Это самое простое и легкое решение, сама леди Рейдиар поступила бы точно также, если бы, подобно всем благородным эльфийкам, не боялась высоты. Но та бродяжка, несомненно, не так воспитана и готова с крыши сигануть. Интересно, что они будут делать потом? Как пройдут мимо стражи на воротах?

Дверь скрипнула. Женщина прижалась к стене, боясь дышать. Но это оказался только оруженосец. Совершенно открыто, не стесняясь, он направился к выходу. Что задумали эти артисты? Леди Рейдиар поспешила следом.

Но все оказалось просто – не таясь и даже напевая какую-то песенку, мнимый оруженосец сам оседлал своего конька и ускакал в ночь. Притаившись на крыльце, леди Рейдиар не могла отчетливо расслышать, что он говорил стражникам – наверное, придумал какое-то поручение, которое ему срочно надо исполнить до рассвета – но они, хоть и ругаясь и обещая обо всём доложить лорду, выпустили одинокого всадника. Двое других – немой рыцарь и девушка – оставались пока в замке. Почему он так поступил? Отправился к своим, чтобы начать претворять в жизнь вторую часть плана?

Леди Рейдиар бегом вернулась на третий этаж и осторожно поправила замок на двери так, чтобы издалека и при беглом взгляде никто не мог заподозрить, что его сломали. Если у беглецов ничего не получится, и они не смогут выбраться из окна, их ждёт неприятный сюрприз. А если убегут – их отвага и смелость стоят того, чтобы немного поводить погоню за нос. «А тебе, сынок, это будет уроком! – думала женщина, опять направляясь к выходу. – Нечего таскать в дом все подряд!»

Уже добравшись до крыльца, она сообразила, что на улице довольно прохладно. Тонкая нижняя сорочка и собственные распущенные волосы – плохая защита от ночного холода. А камни ступеней неприятно холодили босые ноги. Придется остаться в замке и пропустить все представление. Какая жалость! В конце любого спектакля как раз и происходит все самое интересное! Может быть, стоило немного усложнить действие? Например, разбудить сына и все ему рассказать? Он поднимет на ноги стражу и схватит беглецов.

Пока леди Рейдиар боролась с собой, сверху, из распахнутого окна, упала веревка, свитая из полос ткани. Она немного не доставала до земли, примерно на пару локтей. Несколько узлов, завязанных через равные промежутки, делали ее чуть короче нужного, но зато облегчали спуск.

Закрепив узел на оконную раму, Соэль посмотрела на Лейра. Тот успел скинуть шлем, кольчугу и наручи с поножами, не расставшись только с мечом. Девушка вся дрожала от одной мысли о том, что она осталась наедине с мужчиной, в каждом воине ей мерещился лорд Рейдиар. Другое дело, что это был Лейр. И он пришел сюда вместе с ее отцом, чтобы спасти пленницу. Его можно было не бояться.

…Девушка не поверила своим ушам, когда несколько минут назад в двери осторожно постучали, а затем родной голос позвал ее по имени. Разрыдавшись от радости и облегчения, она принялась разбирать свою баррикаду, а с той стороны тем временем артисты сломали замок, без затей ударив по дужке мечом. И вот дверь распахнулась, и порог переступил незнакомый рыцарь. Готовая встретить отца и уже распахнувшая объятия ему навстречу, Соэль попятилась, подавившись криком.

- Э? – промолвил тот.

- Вы к-кто? – пролепетала пленница.

- Соэль, милая, - из-за незнакомца вынырнул ее отец. – Ты не узнала Лэйра?

Несколько секунд она стояла, прижав руки ко рту и только переводя взгляды с одного мужчины на другого, а потом тихо взвизгнула и обняла сразу обоих, схватив за шеи.

- Я ждала! Ждала! Ждала! – шепотом повторяла она, поочерёдно целуя того и другого в щеки и губы.

- Я знаю, милая, - отец в ответ тихо поцеловал дочь в висок. – Теперь мы вместе и нам надо придумать, как отсюда выбраться.

Соэль покивала головой, мгновенно успокаиваясь. Она уже не одна, а от свободы отделяет всего несколько шагов. Тот лорд был не прав – сказка все еще продолжалась, каким-то образом просочившись в жизнь. Она была пленницей не по ходу пьесы, а на самом деле – и на самом деле в «пещеру тролля» явился благородный герой.

План был разработан начерно заранее, и девушка согласилась со всем, что предложил ее отец. Она волновалась, оставаясь наедине с Лейром, и сил придавала ей лишь тревога за мастера Боара – поверят ли стражники его лжи, захотят ли выпустить оруженосца, которого господин среди ночи отправил куда-то с важным письмом? Притаившись у окна, она, затаив дыхание, прислушивалась к звукам ночи – не раздастся ли крик и шум схватки?

Обошлось. Несколько минут гнетущей тишины – из окна не было слышно голосов у караулки – сменились тихим скрипом опускаемого подъемного моста.

- Он уехал? – девушка с тревогой оглянулась на юношу, стоявшего у нее за спиной.

Лейр склонил голову набок и прислушался, после чего кивнул.

- Теперь наша очередь. Нам надо спуститься вниз, - дрожащим голосом произнесла Соэль, опираясь на подоконник и выглядывая в окно. – Вы… ты сможешь?

Юноша кивнул и пожал плечами. Судя по его виду, он искренне не понимал, в чем проблема.

- Мне страшно, - призналась девушка. – Там так высоко.

Вместо ответа Лейр опять пожал плечами и перекинул ноги через подоконник.

Свесившись вниз, замирая от страха, девушка следила, как он перебирает руками и ногами. Было видно, что лазить по веревкам ему непривычно – Тайн или Тиар, с детства выступавшие с акробатическими номерами, справились бы гораздо быстрее и легче. Но поступок юноши вселил мужество в девушку. Если это сумел сделать тот, кто никогда в жизни не лазил по веревкам, почему не справится она? Тем более, что, будучи ребенком, Соэль несколько раз выступала с братьями, как самая маленькая и легкая. А пока не подросла достаточно для того, чтобы играть в спектаклях, случалось, и по веревке ходила. Правда, мать была против того, чтобы из дочери сделать канатаходку, и девушка вскоре забросила занятия. Но воспоминание о том, что она уже однажды это проделывала, окончательно победило страх высоты.

Лейр ступил на землю и тихо тряхнул веревку, показывая, что можно спускаться. В ожидании, пока девушка соскользнет вниз, он обнажил меч и замер, прислушиваясь к шорохам в ночи, готовый встретить опасность.

Соэль справилась с задачей не в пример быстрее него, и Лейр, немного подпрыгнув, обрезал болтающийся конец импровизированной веревки, стараясь отхватить как можно больший кусок. Ее все равно заметят, но для этого совершающей обход страже придется поднять глаза вверх.

Двор был пуст, но стоило беглецам сделать несколько шагов, как из-за угла показалась чья-то тень.

Соэль тихо ойкнула, а Лейр молча задвинул её за спину, но не пустил оружия в ход – навстречу ему вышла Видящая.

Несколько секунд волшебница пристально рассматривала лицо немого юноши, потом протянула руку, касаясь его лба.

- Я знала, что ты вернёшься, - спокойно промолвила она. – Не задерживайся тут надолго. Твой путь далёк и долог. Чем дольше остаешься на одном месте, тем меньше у тебя шансов достичь своей цели.

Лейр вопросительно шевельнул бровями. Его лицо выразило живейшее любопытство – юноше почудилось, что волшебница знает о нем и его прошлом что-то важное, - но Соэль потянула его за рукав куртки. Ей было страшно.

- Спеши! Или я сейчас подниму тревогу! – тихо воскликнула волшебница.

Никто и никогда не требовал отчёта у Видящих, прося объяснить их дела и поступки. Все на Радужном Архипелаге до того привыкли, что волшебницы руководят их жизнью, что юноша и девушка лишь кивнули и, взявшись за руки, со всех ног припустили бежать к крепостной стене.

Подняться на нее можно было лишь в двух местах – справа и слева от въездной башни имелись лестницы. В самой башне располагалось караульное помещение, где сейчас готовилась заступить в дозор очередная смена ночной стражи. У беглецов было всего несколько минут – не только успеть проскочить мимо двери в караулку, которая могла открыться в любой момент, но и отбежать как можно дальше по стене, дабы затаиться и подать условный знак.

Лейр с мечом наголо поднимался первым, готовый встретить опасность, Соэль кралась за его спиной. Более тяжелые шаги юноши не остались незамеченными для одного из стражников, и он, недолго думая, распахнул дверь, чтобы посмотреть, кто еще там ходит. Но вместо мужчины перед ним возникла юная девушка в светлом платье с длинными распущенными волосами.

В замке было мало женщин, большинству стражников приходилось довольствоваться служанками-альфарами или селянками из поселка, и подобное видение озадачило воина. Он во все глаза вытаращился на юную незнакомку, которая в полутьме и от неожиданности показалась ему прекрасней всех на свете. Неземное видение тоже сперва оцепенело, хлопая длинными ресницами, а потом привстало на цыпочки и нежно коснулось губами его щеки.

- А теперь – тс-с!

Машинально кивнув, стражник сделал шаг назад, закрывая за собой дверь. Когда же он, опомнившись, снова ее распахнул резким рывком, видение исчезло без следа. Он посмотрел на лестницу, бросил взгляд на крепостную стену – никаких следов. Девушка пропала, как утренний туман.

«Привидение, - мелькнуло в голове. – Срочно надо отпроситься в отпуск, раз такое мерещиться началось!»

- Ну, ты чего у двери забыл? – спросил десятник.

- Ничего, - думая о своем, ответил стражник.

Те, кого он пытался отыскать, стояли за дверью, тесно прижавшись друг к другу и невольно обнявшись. Но едва она захлопнулась, Соэль поспешила отстраниться. Прикосновения мужских рук все еще живо напоминали ей лорда Рейдиара.

- Я чуть со страху не умерла, - пожаловалась она еле различимым шепотом, каким артисты часто переговариваются на сцене незаметно для зрителей. Лейр не мог ей ничего сказать, но лишь поднес к губам тонкое запястье.

Торопясь, пока стражи не вышли из караулки, они направились вдоль стены, все еще держась за руки. Мастер Боар сказал дочери, что фургон будет ждать снаружи, под стеной. Ориентиром должно будет служить светлое платье девушки, которое в темноте казалось совершенно белым. Но уже сейчас беглецов начали терзать сомнения – в ту ли сторону они идут? Где сейчас находится фургон? Могут ли артисты подобраться достаточно близко? Как им спуститься вниз? Сколько у них времени и не заметят ли их стражники? Это была самая сложная часть плана. Из-за любой мелочи все могло сорваться, но подробнее продумывать было некогда.

Отойдя достаточно далеко, чтобы из караулки их нельзя было увидеть сразу, юноша и девушка остановились. Поколебавшись, Соэль села на парапет между зубцами, свесив ноги наружу. Так её светлое платье было меньше заметно изнутри, а вот снаружи почти белый подол в темноте казался чем-то вроде вымпела. Если же выяснится, что побег не удался – стража заметит не только их, но и артистов – так быстрее и легче спрыгнуть вниз и покончить со всем сразу.

Минуты ожидания превратились в часы. Нервы беглецов были напряжены до предела, и Соэль чуть не упала, когда раздался негромкий свист.

- Эгей! – раздался затем крик. – Вон они! Соэль?

- Я здесь, - девушка узнала брата. – Тайн, мы тут!

Артисты не пользовались факелами или светильниками, и фургон был еле заметен. Хорошо еще, что эльфы отлично видят ночью – для альфары Таши и, тем более, человека Крунху тут было слишком темно.

- Отойдите! Я брошу веревку, - послышался голос Янсора.

Соэль поспешно отпрянула, оказавшись при этом в объятиях Лейра.

Бывший браконьер был мастером своего дела. Одной попытки Янсору хватило, чтобы металлический крюк зацепился за парапет.

- Давайте скорее! – крикнули снизу. – Мы вас подхватим!

Лейр тихо подтолкнул девушку вперед. Соэль до крови закусила губу, чтобы не кричать от страха – крюк закреплять было некогда, от резкого рывка он мог отцепиться, и тогда падения с большой высоты не избежать – и перелезла через край. Крепко вцепилась в веревку и, обдирая ладони, заскользила вниз.

Чьи-то руки подхватили её у самой земли.

- Соэль!

Девушка тихо вскрикнула и спрятала лицо на плече у отца.

Лейр спустился быстрее – он просто съехал по веревке, и Янсор, дернув ее, заставил крюк соскочить с камней. И вовремя – на стене уже мелькали факела стражи, совершавшей ночной обход. Не успевшие убежать артисты замерли, боясь дышать. Дрожащую от ночного холода и страха Соэль закутали в темный плащ, чтобы платье её не выдало в темноте. Лишь когда стражники прошли мимо, артисты бросились к фургону, оставленному в стороне. Девушка запрыгнула внутрь, к ожидавшим ее матери и бабушке. Сидевший на козлах Даррен прищелкнул кнутом, и лошади потащили его прочь. Мужчины, как всегда, шли пешком.

- Эх, а рыцарского коня мы так и оставим этому лорду? – только и вздохнул Янсор.

- Да успокойся ты! – осадил его мастер Боар. – Твоего-то скакуна я привел! А этот всё равно был чужим… Кстати, надо бы рыцаря того… освободить.

- Уже, - проворчал метатель ножей, отводя взгляд.


Утро для лорда Рейдиара началось, по традиции, с первыми лучами солнца. По давней привычке он вскочил по первому зову своего слуги и начал торопливо одеваться. Весной самая пора охоты на троллей, лесных и болотных, ибо, пока не закончился разлив и реки не вошли в берега, эти существа бродят повсюду и чаще попадаются на глаза – как на Ничейной Земле, так и на Архипелаге. За всю весну Рейдиару еще не довелось добыть ни одного тролля, и он каждый день собирался на охоту в надежде, что хоть сегодня повезет.

Он уже спустился во двор, когда со ступеней главной лестницы послышался нежно-ядовитый голос:

- Куда-то собрались, сын мой?

- Да, матушка, - лорд вцепился в перчатки изо всех сил, представляя, что это и есть шея его родительницы.

- А куда?

- На охоту, да будет вам известно! – сквозь зубы процедил он в ответ. - Если вы еще не забыли, миледи, я каждое утро езжу на охоту…

- Я никогда ничего не забываю, - почти пропела леди. – А вот вы запамятовали, что у вас в замке гости!

Рейдиар выругался. Мать права! Этот лорд Найлор Шёлковый или как его там! Правила вежливости требовали, чтобы хозяин не бросал гостя в одиночестве. Рыцаря следовало как минимум пригласить на охоту, и тот должен либо согласиться, либо покинуть замок – дескать, рад бы, да дела зовут в дорогу. Тогда начало охоты следовало отложить до его отъезда. Рейдиара не устраивали оба варианта, ибо на рассвете дорог каждый миг. Тролли – существа сумеречные, и при свете дня прячутся.

- Ладно, - процедил он. – Сходите и узнайте у нашего гостя, не согласится ли он отправиться на утреннюю охоту?

Один из рыцарей бегом бросился выполнять поручение, но вернулся очень быстро:

- Сэра Найлора Шёлкового нет в комнате! И его слуги тоже.

- Вот как? И куда же они делись?

- Не могу знать!

- Так отыщите их! Немедленно!

Леди Рейдиар, стоя у перил, тихо улыбалась. Ей было скучно, а зрелище мечущихся туда-сюда рыцарей, егерей и слуг было таким забавным! Она случайно отыскала глазами Видящую, поймала её взгляд – и две женщины прекрасно поняли друг друга.

Несколько минут спустя выяснились две вещи. Во-первых, не только ни самого Найлора Шёлкового, ни его слуги не было на месте. Исчез также конь оруженосца, и лишь забытый рыцарский жеребец уныло торчал в деннике. И второе – замок на двери комнаты, где сидела пленница, оказался взломан. Это обнаружил один из слуг, который взялся пройтись по этажу и проверить поочередно все двери подряд.

- Веревка! – закричали со двора. – Из окна свешивается веревка!

Рейдиар в ярости сорвал с головы шлем и принялся пинать его ногами.

- А я вам говорила, - сладким голосом пропела ему мать. – Нечего таскать в дом всякую дрянь! Вы проверили – у вас все вещи на месте?

На какой-то миг ей стало страшно – такой огонь ненависти вспыхнул в глазах ее сына. Но в следующий миг лорд совладал с собой и выскочил вон, на ходу приказывая подать себе коня. Он ускакал так быстро, что леди не успела попросить его о том, чтобы последовать за ним. Было очень жаль, посмотрев все представление, пропустить развязку.

Один из егерей заметил недалеко от стены следы колес, и это приободрило Рейдиара. Фургон в любом случае не мог уехать слишком далеко. И погоня, несмотря на фору, должна была завершиться уже сегодня. Приученные находить троллей и гоблинов, собаки легко взяли след.

Не теряя времени и рискуя переломать в рассветных сумерках ноги лошадям, беглецы направились через поле прочь от замка. Потом свернули на проселочную дорогу и направились к мосту, ведущему ко Внешним Вратам. Там, за ними, было несколько лиг Ничейной Земли – сплошь заболоченные луга, перелески и болота, где-то за которыми находился, спрятанный за точно такими же Вратами, Рубиновый Остров. Именно оттуда, с Ничейной Земли, из тамошних заболоченных низин и зарослей кустарника и приходили гоблины и тролли. Обычно Видящие волшебницы, которые жили на заставах у Врат, внимательно следили за тем, чтобы эти твари не пересекали границу и не тревожили местных жителей, но во время половодья, когда реки разливались, приграничные чары ослабевали – талая вода как бы смывала их – и путь ненадолго оказывался открыт. Едва паводок спадал, Видящие возобновляли защитные заклинания до следующего года.

Живущий в приграничье, лорд Рейдиар ничуть не удивился, когда собаки вдоль берега реки сразу устремились к мосту, возле которого стояли Врата. Только в этом месте и можно было спокойно покинуть Сапфировый Остров. Что ж, эти бродяги поступали умно – на своей земле их преследователь мог поступать с беглецами, как угодно. Но на других Островах Радужного Архипелага действовали другие законы. Артистов могли арестовать и наказать – но только за те преступления, которые они совершили на этой земле, а не где-либо еще. Более того – у гостя из-за границы могли быть неприятности, если бы он стал вершить там свое правосудие.

Но, подъезжая к небольшой воротной башенке, под которой и нужно было проехать, чтобы ступить на мост, Рейдиар заметил, что сюда же направляется еще один отряд. Оба были примерно равны по численности – по два десятка рыцарей – и оба спешили пройти первыми.

Приезжий кивнул оруженосцу, и тот вырвался вперед:

- Дорогу лорду Найлору!

- Лорду Найлору? – Рейдиар вздрогнул, услышав это имя. Он всмотрелся в герб, который был на попоне всадника, в щиты сопровождавших его конных рыцарей. – Еще один?

- Что значат ваши слова, сэр? – ощетинился Найлор. – Я – единственный наследник своего имени!

- Но вчера вечером некий Найлор Шёлковый Рыцарь появился в моем замке, чтобы… чтобы украсть у меня кое-что ценное!

- Это был самозванец, - гордо вздернул подбородок тот. – Я приехал издалека и очень спешу. Мне надо как можно скорее догнать и покарать моих врагов!

- Я тоже спешу, и мне тоже нужно успеть догнать моих врагов, - Рейдиар попытался проехать первым, но его соперник поторопился загородить ему дорогу. Оба отряда, предчувствуя схватку за право первыми миновать мост, мгновенно ощетинились оружием.

- Вы не представляете себе, какой долгий путь мне пришлось проделать, - сказал тот, кто назвался лордом Найлором. – Эти негодяи не только ограбили меня, но они осмелились убить рыцаря из моей дружины. Его раздетый до исподнего труп нашли в придорожных кустах пахари. Я должен отомстить за…

- Погодите! – воскликнул Рейдиар. – Вашего рыцаря убили…

- Ударом ножа в спину…

- И раздели до исподнего, забрав доспехи, верхнюю одежду и оружие?

- Да! Это сделали какие-то бродячие артисты…

- Артисты? – не поверил своим ушам Рейдиар.

Через несколько минут недоразумение разъяснилось, и два отряда, объединившись, поскакали ко Вратам. И тут их ждала первая удача – на заставе сказали, что глубокой ночью фургон с бродячими артистами покинул Сапфировый Остров и отправился через Ничейную Землю на соседний, Рубиновый. И что его сопровождал некий рыцарь, которого отрекомендовал его слуга, как Найлора Шёлкового.

Обычно гарнизон не пропускает никого с территории Острова посреди ночи – а вдруг это возвращаются с разведки лазутчики орков, которые только и ждут, как бы снова развязать многовековую войну? Это через Внутренние Врата можно ходить туда-сюда в любое время дня и ночи. Через Внешние пропускают только при свете солнца. Однако, присутствие рыцаря послужило отличным пропуском и позволило труппе беспрепятственно покинуть Сапфировый Остров.


Уже подъезжая к самому мосту, фургон замедлил ход. Дорога была каждая минута, и все удивились тому, что Даррен, сидевший на козлах, натянул вожжи, заставив лошадей перейти с рыси на шаг.

- Что? Что там случилось? – уставшие мужчины окружили повозку, хватаясь за борта и переводя дух. Им пришлось почти бежать последнюю лигу, все устали и радовались мимолетной передышке.

- Страшно, - признался фокусник. – А что, если нас задержат до утра?

Такое уже бывало несколько раз, и обычно артисты с пониманием относились к законам, соглашаясь провести ночь у самых ворот, но только не сегодня, когда на счету был каждый миг.

- Рискнем, - подумав, сказал мастер Боар.

Фургон вкатился на мост. Копыта коней загрохотали по настилу. Артисты невольно морщились при каждом резком звуке – им казалось, что стук и топот слышны не только на обоих берегах реки, но и в замке, до которого было не меньше лиги.

Приграничная крепость – небольшая башня, обнесенная стеной – хранила молчание до тех пор, пока фургон не миновал мост. Тогда на зубцах внезапно вспыхнули чародейные огни, ярким светом озарив окрестности. Испуганные лошади попятились. Артисты зажмурились, отворачиваясь и закрывая лица руками – внезапная смена ночи днем ошеломила их.

- Кто и откуда? – громовой голос прозвучал откуда-то сверху.

- Мы, - мастер Боар старался говорить уверенно, но это трудно сделать, когда ощущаешь себя букашкой перед лицом великана, - просто артисты. Мы давали представления на Сапфировом Острове и хотели бы продолжить путь… нести свое искусство дальше…

- Придется подождать!

- А сколько?

- До утра!

- Но почему?

- Ночью там опасно!

Артисты переглянулись. Время уходило, как вода. В любой момент их могла настигнуть погоня.

Напряженную тишину нарушил шелест покидающего ножны меча. В напряженном молчании Лейр отделился от остальных актёров и вышел вперед. Пройдя по мосту последние несколько шагов, он встал, безмолвный, готовый к бою, ярко освещенный с одной стороны и кажущийся черным силуэтом с другой.

Несколько долгих секунд ничего не происходило. Лишь привыкшие к тому, что на них вечно обращены взгляды зрителей из зала, артисты чувствовали, как на них внимательно смотрят чьи-то глаза. А потом свет померк, ночь опять окутала берег реки.

- Проезжайте.

Фургон осторожно двинулся вперед, объезжая неподвижно стоящего Лейра. Темная громада крепости еще некоторое время нависала над берегом, а потом внезапно исчезла. Путешественники не заметили мига перехода – Внешние Врата, защищающие один из Островов Радужного Архипелага от посторонних взглядов, распахнулись, отрезая один мир от другого. Окружающая местность изменилась мгновенно. Теперь кругом был только густой лес без каких-либо признаков близкого жилья. И лишь дорога вилась меж деревьев, уходя прочь от реки.


Утро застало путников в дороге. Они ехали всю ночь, лишь перед рассветом ненадолго остановившись, чтобы дать роздых лошадям. Женщины забились в фургон, задремав после бессонной ночи, мужчины быстрым шагом шли по обе стороны. Янсор уступил своего мерина Лейру – как объяснил метатель ножей, юноша за ночной подвиг вполне заслужил такую награду. Он скакал, немного отстав, и то и дело посматривал через плечо. Но дорога оставалась пустынной.

Ничейная Земля вполне оправдывала своё название. Дорога была малоезжей – собственно, даже дорогой это место назвать язык не поворачивался. Скорее уж просто тропа, которой давно никто не пользовался, и которая почти полностью заросла травой. Густой лес немного поредел. Неровная земля, собранная в складки, поросла кустами терновника, боярышника и сирени. Тут и там над ними возвышались отдельно стоящие деревья – тополя, дубы, ветлы. Время от времени попадались проплешины, где землю покрывал лишь войлок прошлогодней травы, сквозь который только начали проклевываться молодые побеги. Здесь Видящие не следили за погодой, как на Островах, и все ямы были полны талой водой, а в зарослях можно было заметить грязно-белые ошмётки не до конца растаявших сугробов. На земле вокруг было полным-полно лесного мусора, и кто-то из артистов обязательно шел впереди, оттаскивая с пути упавшие сучья и крупные камни.

Все опасались погони, но минута проходила за минутой, а их никто не нагонял. Трудно было поверить в то, что лорд Рейдиар так просто откажется от мести – какие-то бродячие артисты осмелились спорить с высоким лордом! – но тишина давала некоторую надежду на удачный исход дела. А весенняя природа, теплое солнышко, звонкие птичьи голоса и распускающиеся листья радовали глаз.

- Как здесь хорошо! – проснувшаяся первой Раэна сидела с краю, болтая ногами и озираясь по сторонам. – Давайте сделаем небольшой привал и пообедаем!

- Не стоит, - откликнулся Даррен. – Мы пока еще слишком близко от границ Сапфирового Острова. И у нас фора всего несколько часов. Я там запутал наши следы на тропе, но хороший следопыт рано или поздно сообразит, в какую сторону мы направились.

- Но я есть хочу!

- Хлеба пожуй.

Раэна кивнула и полезла в мешки в поисках прихваченного из замка угощения.

- А до Рубинового Острова еще далеко? – вернувшись с ломтем хлеба и яблоком, она села на задок, болтая ногами и попеременно кусая то и другое.

- Порядочно, - сказал мастер Неар.

- Вы уже ходили этим путем? – допытывалась девушка.

- Почти. Мне случалось бродить между Островами еще до того, как я прибился к этой труппе. Если бы мы вышли с Изумрудного Острова, то до Рубинового пришлось бы добираться несколько дней. Нефритовый, Изумрудный и Сапфировый Острова расположены рядом – есть даже одна застава на Внутренних Вратах, где все три Наместника содержат гарнизоны, ибо она расположена на равных расстояниях между ними. Но Сапфировый лежит чуть севернее, ближе к Рубиновому, а мы находимся на самой северной его точке, то есть, еще ближе. Я не могу подробнее объяснить – у меня никогда не было карты, я полагался на своих случайных попутчиков и удачу. Бродячему менестрелю ведь все равно, куда идти – куда-нибудь да попадешь! Но дольше трех дней путешествие по Ничейной Земле у меня не занимало.

- Три дня?

Артисты невольно забеспокоились. Обычно их не пугала ночевка под открытым небом – тем более, что зима миновала, снег сошел и ночами не было настолько холодно. Да и дорожные припасы имелись – голодными спать не лягут – но три дня на Ничейной Земле для тех, кому некуда спрятаться, это слишком много. Только на соседнем Острове они могут как-то спастись от преследования лорда Рейдиара, а на Ничейной Земле их могут убить и не бояться осуждения. Эта земля потому так и называлась, что тут не действовали ничьи законы – кто сильнее, тот и прав.

- Однако, этой дорогой я не ходил и точно сказать ничего не могу, - тут же уточнил менестрель. – Ближайшие Внутренние Врата, скрытые разливом, ведут сразу на Рубиновый Остров, так что тут наверняка дорога не столь длинна.

- Все равно, нам надо поторопиться, - высказал общую мысль мастер Боар.

- Я не могу пустить лошадей вскачь, - отозвался Даррен с козел. – Они скоро выдохнутся, да и вам за ними не угнаться.

- Придется просто идти без остановки и полагаться на удачу.

- А еще на глаза и уши, - Янсор поравнялся с Лейром. – А ну-ка, отдай мне лошадку! Мне случалось выживать в лесу, и я знаю, как надо прятаться.

Юноша без лишних слов уступил мерина метателю ножей и пошел пешком. От всего добра ограбленного рыцаря у него осталась лишь верхняя одежда и оружие, с которым он не спешил расставаться. По иронии судьбы это был единственный настоящий меч – бутафорские клинки представляли собой простые ярко раскрашенные железки или деревяшки. Ну, еще у мастера Неара и мастера Боара были длинные, с локоть, ножи, которые они имели право носить. Да Янсор с утра пораньше не просто вооружился своими метательными ножами, прекрасно заточенными и сбалансированными, но двумя поделился с Тайном и Тиаром. К сожалению, времени, чтобы обучить братьев пользоваться ими, практически не было. Далеко не каждый рожден для того, чтобы убивать. И против десятка настоящих мечей это было детскими игрушками.

Янсор отстал, а Лейр, занявший его место, был тут же атакован Раэной.

- Ты был великолепен, - воскликнула девушка. – Когда всё это закончится, я сочиню пьесу о благородном рыцаре, спасающем прекрасную незнакомку. А ещё я думаю, что надо устроить маленький праздник в честь такого события!

- Какого события? – откликнулся мастер Боар.

- Ну как же! А творческий дебют Лейра в роли странствующего рыцаря? – всплеснула руками ученица менестреля. – Первая роль – и сразу главная! И такой успех!

- Да уж, - проворчал глава труппы, вспомнив леди Рейдиар и ее аплодисменты. – Публика была в восторге…

- Ну, а я что говорила? По этому поводу надо устроить небольшой междусобойчик!

- Как только выберемся отсюда – так сразу, - кивнул артист.

Местность вокруг постепенно менялась – заросли кустарника становились все реже. Чаще попадались открытые участки – луговины, где тут и там торчали кочки. Пришлось сильно сбавить ход – дорога становилась все хуже и хуже, колеса то и дело попадали в выбоины, фургон немилосердно трясло и раскачивало на каждой кочке. Спать при такой тряске было невозможно, и вскоре остальные женщины проснулись и занялись делами. Соэль и Раэна сидели на задке фургона, Ниэль и матушка Ханирель в четыре руки наскоро смастерили бутерброды с ветчиной и зеленью и раздали проголодавшимся мужчинам. Таша занималась детьми. Все уже шепотом ругали себя за то, что пустились этой дорогой и жалели, что выбора не было.

- Замок! – внезапно закричала Раэна.

Все разом обернулись в ту сторону. За деревьями виднелось какое-то строение.

- Не похоже, - более опытный, мастер Неар приложил руку к глазам. – Скорее всего, заброшенная башня. На Ничейной Земле такие время от времени попадаются – остатки прошедших времен. Не думаю, чтобы нам стоило к ней сворачивать. Просто так замки никто не бросает.

- Поедем скорее отсюда, - забеспокоилась альфара. – Мне здесь не нравится!

- Но в этом есть и положительные стороны, - как ни в чем не бывало, продолжал менестрель. – Это значит, что граница с Рубиновым Островом совсем близко!

Артисты приободрились, и даже лошадки пошли живее, несмотря на то, что дорога продолжала оставлять желать лучшего.

Обогнув островок густого леса – деревья переплелись с кустами так, что нечего было и думать пробраться сквозь него, - в центре которого высилась упомянутая башня, дорога стала спускаться в долину. Местность сделалась совсем открытой – лишь несколько одиноких деревьев да какие-то развалины как-то оживляли обзор. Впереди, там, где она опять повышалась, виднелись деревца. Но, пока не доберутся до рощицы, артисты были, как на ладони.

Фургон ходко покатился под уклон – Даррену даже пришлось сдерживать лошадей, чтобы те не перешли на бег, - когда послышался далекий крик.

Все разом обернулись. Их догонял отставший Янсор. Привстав на стременах, он нещадно погонял своего скакуна и махал рукой, указывая куда-то вдаль.

- Погоня, - догадался мастер Боар. – Но как они нас…

- Тут всего одна дорога, - мрачно произнес мастер Неар. – И мы все время ехали точно по ней… как последние дураки.

Янсор не успел еще доскакать до повозки, как возле той самой башни показались всадники. То, что они выехали с другой стороны, не успокоило, а, наоборот, испугало артистов еще больше. Это могло означать только одно – засаду.

Даррен, не рассуждая, щелкнул кнутом, заставив лошадей перейти с быстрого шага на рысь, а потом и галоп. Таша внутри фургона закричала, когда тот запрыгал по неровностям почвы. Девушки поспешили убраться вглубь, чтобы не вывалиться от толчка. Мужчины побежали рядом, время от времени останавливаясь и оборачиваясь назад.

Всадники не сразу заметили беглецов – на какое-то время у всех даже возникло подозрение, что зоркий Янсор ошибся и принял за их преследователей просто группу рыцарей с ближайшей заставы, которые ехали по своим делам и свернули не туда. Но потом всадники пришпорили коней и помчались в погоню, быстро сокращая расстояние.

До рощицы на склоне оставалось совсем немного – среди деревьев конникам будет не развернуться, и это давало хоть призрачный, но намек на спасение. Ну, или позволяло надеяться, что конец удастся хоть немного оттянуть. Выпрямившись во весь рост, Даррен отчаянно нахлестывал лошадей, вынуждая их вкладывать все силы в бешеную скачку, уже не думая о том, что будет, если на такой дороге колесо попадет в выбоину, и фургон перевернется. Артисты, как ни старались, начали отставать.

Словно пресекая попытку побега и лишая даже мыслей о надежде, несколько всадников свернули в сторону, пытаясь отрезать фургону путь к спасению и окружая труппу со всех сторон.

Лейр остановился первым и обнажил меч. Юноша действовал, не раздумывая – сработала память тела, но это движение придало ему и остальным решимости. Янсор, гарцевавший вокруг, осадил коня и спешился, без лишних слов уступая седло Лейру – бывший браконьер видел, как тот умеет ездить. Мастер Неар и мастер Боар достали свои ножи. Поколебавшись, Тайн и Тиар схватились за бутафорские мечи. Юноши довольно уверенно держали оружие – все-таки обоим приходилось уже играть на сцене роль принцев. Крунху, поискав глазами, нашел валявшуюся в стороне толстую дубину. Ниэль протянула сидевшему на козлах Даррену бутафорский меч. Никто не думал о том, чтобы договориться мирно.

Громкий треск дерева и вопли женщин подсказали, что фургон налетел-таки колесом на кочку или камень. И словно только и ожидая того, всадники настигли беглецов.

- Самозванцы – мои! – закричал лорд Рейдиар, издалека увидев все еще заплетенные в порядком растрепавшуюся косу волосы Лейра.

- А вот этот – мой! – в тон ему воскликнул лорд Найлор, узнав Янсора, и считая метателя ножей главным своим врагом. – Остальных можно убить!

- Кроме женщин, - быстро добавил Рейдиар, уже предвкушая, как отдаст захваченных пленниц своим рыцарям, а недотрогу Соэль возьмет прямо здесь, на голой земле.

- Согласен!

Этот короткий диалог не остался незамеченным артистами. Стиснув коленями конские бока, Лейр послал скакуна вперед, острием меча указывая на Рейдиара:

- Ы!

- Поединок? – тот расхохотался. – С каким-то простолюдином? Убить!

Проще простого было расстрелять артистов из луков и не тратить на них время и не пачкать благородного оружия в низкой крови. И сразу несколько всадников подняли луки. Но лишь две стрелы нашли свои цели и вовсе не потому, что рыцарям не хотелось убивать артистов. Заметив лучников, Лейр успел развернуть коня, боком животного защищая своих товарищей, а Ниэль, заметив опасность, которая грозила ее сыновьям и мужу, одним прыжком выскочила из повозки и со всех ног бросилась к ним. За нею устремилась ее мать Ханирель, и лишь Соэль не поступила также – в нее обеими руками вцепилась Раэна. Львиная доля стрел досталась на долю мерина – утыканный ими, скакун рухнул наземь, и Лейр еле успел вынуть ноги из стремян, чтобы его не придавило упавшей тушей. Из артистов пострадал лишь Тайн – стрела впилась ему в плечо, и юный артист повис на руках подбежавшей матери.

- Не стрелять! – успел крикнуть Рейдиар. - Попадете в женщин!

Ответом на его слова был нож. Он вонзился одному из рыцарей в руку, попав точно между рукавом кольчуги и наручем, и раненый выронил меч.

- Руби!

Рыцари атаковали, наезжая сразу с нескольких сторон и беря артистов в кольцо. Клинки настоящие столкнулись с бутафорскими. Испуганно завизжала лошадь, которую опрокинул Крунху вместе со всадником ударом дубины. Она тут же поспешила подняться, но для всадника падение оказалось роковым. Второй нож Янсора пригвоздил его к земле – острие вошло в кадык. Самого скакуна силач крепко схватил за узду:

- Лейр!

Юноша мгновенно обернулся. Ему хватило мига, чтобы все понять, и он успел протянуть руку за миг до того, как сам Крунху пошатнулся и рухнул на колени – подъехавший сзади другой рыцарь ударил его в спину. Но, не успел победитель выпрямиться, как лицом к лицу оказался со вскочившим на коня Лейром и вынужден был принять бой.

Лейр атаковал его, действуя машинально. Он ничего не помнил о прошлой жизни и лишь отбивался, размахивая мечом. Его ловкость и решительность могли помочь ему продержаться какое-то время, но исход общей схватки был предрешен. Всадников оказалось почти в три раза больше, чем пеших, и, несмотря на то, что Янсор ухитрился подобрать оброненный одним из рыцарей меч и отчаянно крутил им над головой, держа двумя руками, перевес был не на их стороне. Ниэль уже схватили за косу, оттаскивая от раненого Тайна, а мастера Боара, кинувшегося на защиту жены, сбили с ног прямо под копыта рыцарских коней.

- Остановитесь!

Звонкий мальчишеский голос был подобен пощёчине. Откуда выскочили всадники, было непонятно, но полтора десятка рыцарей, выстроив клин, угрожающе наклонив вперед копья и закрывшись щитами, ринулись в атаку по всем правилам конного боя.

Лорд Рейдиар отступил первым. Он успел разглядеть алые плащи всадников и такие же алые рубины в форме сердца, ярко горевшие на их стальных нагрудниках. До границ с Рубиновым Островом еще оставалось три или четыре лиги, но выяснять, что тут делают эти легионеры, не хотелось. Между многими частями Радужного Архипелага мир существовал лишь на словах – обитавшие на разных Островах эльфы объединялись лишь для отражения угрозы извне. В мирное время далеко не все из них относились к соседям с любовью и пониманием.

- Отходим! – скомандовал он, не желая становиться поводом для военного конфликта.

Лорд Найлор то ли не услышал, то ли не захотел ничего замечать. Он опомнился слишком поздно – когда его отряд был смят и раздавлен налетевшими на него, откуда ни возьмись, ратниками. Всадников выбивали из седел наземь. Упали и несколько лошадей. Бросив копья, пригодные лишь для первой атаки, рубиновые рыцари схватились за мечи. Но короткая схватка кончилась, едва успев начаться – заметив, что его союзник отступает, не приняв боя, и Найлор был вынужден отступить, теряя воинов – пятеро его дружинников были ранены, еще трое погибли в стычке, не считая тех, кого порубили нежданно-негаданно явившиеся рубиновые рыцари, в то время как артисты остались в живых. Радовало его только одно – кое-кого из этих простолюдинов он все-таки потрепал и мог считать себя отмщенным хотя бы частично.

Внимательно наблюдавшие за стычкой девушки заметили спасителей. Рубиновые рыцари еще сражались, еще гнали их преследователей, а они уже со всех ног спешили к своим родным и друзьям. Раэна с разбегу повисла на шее у мастера Неара, Соэль упала на колени возле раненого Тайна, которого с двух сторон поддерживали мать и бабушка. Таша и Тиар помогали подняться мастеру Боару.

Над головой затопали копыта. Юноша немного моложе Лейра осадил коня рядом с артистами. Подле него остались четверо – немолодой эльф в рубиново-красном мундире и плаще такого же цвета, оруженосец с охотничьим соколом на рукавице и два мальчишки-пажа.

- Надеюсь, мы подоспели вовремя? – вежливо поинтересовался юноша. – Я не могу допустить, чтобы мирные жители подвергались опасности. Это большая удача, что мы решили возвращаться этим путем, - добавил он, обращаясь к своему спутнику. – Нам удалось пресечь беззаконие!

- Так ли невинны эти мирные жители? – проворчал тот.

Его вопрос повис в воздухе – не обращая внимания на своего спутника, юноша спешился подле тела Крунху, распростертого на земле. Возле него уже собрались остальные. Подтянулись даже раненые Тайн и его отец. Силача перевернули лицом вверх, и он смотрел в весеннее небо широко распахнутыми глазами, а земля под ним становилась бурой от вытекшей из раны на спине крови.

- Мне очень жаль, - пробормотал юноша. – Это так печально… Но кто вы?

- Милорд, - мастер Неар, стоявший на коленях над телом Крунху, поднял голову, - мы – просто бродячие артисты. Нам пришлось обороняться, защищая свою жизнь и честь наших жен и дочерей.

- Мирные артисты, - проворчал пожилой эльф, остававшийся в седле. – Милорд, вы посмотрите! Эти мирные артисты убили трех опоясанных рыцарей и нескольких, наверное, ранили! Их следовало…

- Их не следовало предать суду, мастер меча, - отрезал юноша. – Неужели вы не видите – они лишь оборонялись! Несколько практически безоружных мужчин против толпы вооруженных до зубов воинов!.. Вы, сэр, - он дружески кивнул Лейру, все еще сидевшему на отбитом скакуне с мечом наголо, - поступили как истинный рыцарь, защищая обиженных и униженных. Позвольте узнать ваше благородное имя?

- Лейр – наш товарищ, - мастер Боар, морщась при каждом шаге, ибо удар, которым его сбили с ног, оказался слишком силен, подошел и положил руку юноше на колено. – И он при всем желании не смог бы ответить вам, сэр, ибо он немой.

- Жаль, - искренне ответил юноша. – В таком случае, раз у вас нет своего защитника, позвольте себя предложить на эту роль. Я не оставлю вас здесь. Мы проводим вас на Рубиновый Остров, в один из приграничных замков. Среди вас есть раненые? Видящая замка – отличная целительница. Она быстро поставит всех на ноги, вот увидите! А ваш товарищ будет похоронен в расположенном неподалеку селении альфаров… Нам также следует позаботиться о других, - кивнул он на убитых артистами рыцарей. – Пусть они и совершили дурной поступок, негоже оставлять тела валяться без погребения. Это неуважение к памяти павших и, кроме того, трупы могут привлечь внимание троллей.

Подобная забота была в новинку для артистов – обычно благородные лорды не интересуются жизнью и здоровьем простолюдинов, а артистов и вовсе считают существами второго сорта.

- Благодарю вас за участие, сэр, - мастер Боар попытался поклониться, насколько позволил ему отбитый бок. – Вы оказываете нам небывалую честь…

- Пустяки, - улыбнулся юноша. – Это – мой долг.

- Ваш отец может только гордиться таким сыном…

- Мой отец – Наместник Моредар Рубиновый, - юноша тряхнул головой и расправил плечи. – Меня зовут Моррир, я - наследник Наместника. Я сам и Рубиновые Сердца, - он широким жестом обвел сопровождавших его всадников, которые, завершив преследование, то есть, отогнав противника подальше от фургона, вернулись к нему, - в вашем распоряжении.

Раэна насмешливо фыркнула, и Моррир бросил на ученицу менестреля заинтересованный взгляд:

- Что такого смешного я сказал?

- Ничего, - девушка прикусила губу. – Просто не верится, что вы – настоящий принц*!

(*Официально короля на Радужном Архипелаге нет, но многие древние роды ведут свое происхождение от королей и королев древности, посему часто Наместников и их сыновей называют принцами.)

- А вы не ожидали меня тут встретить? – понятливо кивнул юноша. – Я недавно посетил Сапфировый Остров с дружеским визитом, в честь праздника новогодия тамошнего Наместника, а теперь мой отец, великолепный лорд Моредар, нарочно отправил меня с отрядом Преданных в поездку по Острову. Будущий правитель должен знать, как и чем живет его народ!

- Но мы не подданные вашего Острова, - возразил мастер Боар. – У нас нет дома, нет родины…

- Это пустяки! Вы нуждаетесь в помощи – и это главное! Мастер меча, - обратился он к Преданному, который замер на коне, держа за узду скакуна самого Моррира, - мы можем трогаться в путь?

Тот кивнул, в душе не одобряя действий молодого наследника, но не смея высказать свое недовольство, ибо Преданные всегда и во всем оправдывают любые действия тех, кому принесли присягу. Четыре мертвых тела – рыцарей и артиста - завернули в плащи, устроили в фургоне. Раненых Тайна и мастера Боара разместили там же, и кавалькада направилась к границам Рубинового Острова. Сам Моррир держался подле повозки. Раэна шла пешком, и юноша сдерживал своего скакуна наравне с девушкой, приноравливаясь к ее шагу. А потом и вовсе спешился и зашагал вместе со всеми.




Глава 8.


Лорд Тарэар, которому принадлежал замок, был не просто одним из приграничных лордов. Еще недавно он был воспитателем наследника Наместника, и юный Моррир, совершая ознакомительную поездку по Острову, не мог отказать себе в удовольствии и не задержаться в его замке на несколько дней. Отдыхая в привычной обстановке, он съездил на Ничейную Землю, чтобы своими глазами посмотреть, не вылезли ли из трясин болотные тролли, бич всех приграничных поселений, и не пора ли начинать облаву. А, вернувшись из этой поездки, привел труппу бродячих артистов.

Находка, как ни странно, обрадовала всех обитателей замка и особенно семейство и придворных лорда Тарэара – за всю долгую зиму здесь не было иных развлечений, чем задушевные беседы, чтение вслух и легкие интрижки. Ради приезда артистов решили устроить небольшой пир, и все женщины в замке с головой окунулись в предпраздничную суету. Супруга лорда Тарэара даже послала приглашения кое-кому из соседей.

Пока же в малом пиршественном зале спешно сооружали эстраду, возводили кулисы и придворные художники рисовали на холстах декорации. А артисты смогли наконец отдохнуть и собраться с силами. После всего, что им пришлось пережить, несколько дней в тишине и покое оказались кстати.

Крунху похоронили на погосте возле ближайшего селения светлых альфаров, а рыцарей погребли по обычаям военного времени – пустили вниз по течению реки на плоту под пение Видящей.

Ходившие на погребение артисты оказались возле реки как раз в тот момент, когда плот с телами сам собой оттолкнулся от берега и медленно поплыл прочь. Подняв руки над головой, Видящая напевно читала заклинания, и, подчиняясь им, плот все ускорял и ускорял ход, словно его тянула невидимая рука. Несколько эльфов, в том числе и юный Моррир Рубиновый со своими Преданными, провожали его с берега. Но, заметив труппу, наследник Наместника оставил своих спутников и направился в их сторону. Артисты остановились, почтительно ожидая, когда тот приблизится.

- Я должен был присутствовать при этом, - кивнул он на плот, который уже выплыл на стремнину и быстро удалялся вниз по течению. – Как-никак, они рыцари и выполняли приказ… Вашего товарища уже похоронили?

- Да, - за всех ответил мастер Боар.

- Извините, - невесть с чего смутился Моррир. – Я… мне жаль, что так получилось. Но я обещаю, что постараюсь как-то замять это дело. Я попрошу отца, и он отправит письмо на Сапфировый Остров. Я… мы решим этот конфликт. Обязательно! Чтобы вы могли спокойно везде путешествовать и ничего не бояться.

Разговаривая с артистами, он смотрел в основном только на Раэну. И труппа потихоньку обошла этих двоих, которые и уходить не хотели, и не знали, что сказать.

- Знаете, - доверительным тоном продолжал юноша, - я вообще-то не сторонник насилия. Конечно, как каждый благородный лорд, я умею владеть оружием, и даже приписан к одному из легионов в должности сотника, но считаю, что любые конфликты можно решить мирным путем.

- Вы так считаете, принц? – вежливо, просто чтобы что-то сказать, ответила Раэна.

- Конечно! С каждым можно договориться! – с жаром воскликнул тот. – Было бы желание… Если бы мог, я бы вообще прекратил войны и запретил оружие… Я что-то не то сказал? – осекся он, заметив, что его собеседница как-то странно улыбается.

- Нет, ничего, - поспешила ответить Раэна. – Просто это как-то… необычно.

- А я сам необычный, - неожиданно признался Моррир. – В детстве, когда услышал, что меня назвали в честь короля-мага Моррира, я хотел стать волшебником. Но мне быстро объяснила наша Видящая, что мужчины магами не становятся. Меня это очень огорчило…

Девушка, соскучившись слушать его болтовню, посмотрела вдаль уходящим артистам. Те не спеша направлялись к замку, внушительному сооружению на холме над рекой. Его высокие стены, выложенные узорами из кроваво-красных камней, и изящные башни возносились к небесам и словно светились изнутри. Не считая слуг-альфаров и простых воинов, там жило почти две сотни знатных эльфов и членов их семей. Раэна засмотрелась на красивое зрелище – бело-красный замок на фоне ярко-синего весеннего неба – и совершенно забыла о том, что не одна. Смущенный её равнодушием, юноша осекся, мучительно подбирая тему для разговора.

- А вы кого играете в пьесах? – наконец, нашелся он.

Раэна посмотрела на него, соображая, что ответить.

- У меня совсем маленькие роли – только в эпизодах. Но зато я пою и играю на арфе. А еще сочиняю стихи и песни, - ответила девушка.

- Это здорово! – пылко воскликнул Моррир. – Вы разрешите послушать?

- Конечно. Приходите на репетицию!

- Правда? – Моррир просиял. – Можно? То есть, я хотел сказать, а вдруг это какая-то тайна? Ну, вдруг есть примета, что нельзя посторонним до премьеры узнать, какая будет пьеса?

- Да какая примета! Мы и сами еще этого не знаем, - воскликнула Раэна. – Мастер Боар обычно решает все сам… Только теперь не знаю, как мы будем без Крунху. У него было столько главных ролей… Мы как раз обсуждали, кто будет вместо него…

- А я вам помешал, - понятливо кивнул юноша. – Извините!

Он чем-то нравился Раэне. Может быть своей простотой и открытостью, а может быть тем, что не обращал внимания на красавицу Соэль, а не сводил глаз с темноволосой полукровки. В кои-то веки раз именно она, ученица менестреля, оказалась в центре внимания знатного юноши. Юноши с такими приятными манерами, скромного, тихого, но и решительного – ведь он бросился им на помощь, не раздумывая.

- Да ничего, - отмахнулась она. – Мы все равно пока ничего не придумали. Хотели поговорить вечером.

- Они ушли, - Моррир оглянулся на группу, которая успела одолеть больше половины расстояния до замка и подходила к подъемному мосту. – Я вас провожу? Все равно обряд прощания уже закончился.

Плот с мертвыми телами исчез на излучине реки. Несколько Преданных и Видящая покинули берег. Лишь два телохранителя поджидали наследника в сторонке.

Раэна кивнула и тихо пошла по тропинке к замку. Моррир пристроился рядом и, улучив минуту, осторожно взял девушку за кончики пальцев.


Раэна была права – артисты так и не решили, кто заменит им силача Крунху. Не расходясь по своим комнатам, они отправились в малый пиршественный зал, где уже заканчивали строительство сцены и расставляли кресла для знатных гостей. Сама сцена не была готова, но вот кулисы уже отделали. Туда накануне перенесли большую часть реквизита, оставив в комнатах лишь личные вещи актеров и некоторые костюмы. Разложив на каком-то ящике пергаментные листы, исписанные вдоль и поперек строками пьес и многочисленными помарками и исправлениями, мастер Боар внимательно изучал их, раскладывая по стопкам, а остальные члены труппы собрались вокруг. Настроение у всех было подавленное и не только из-за того, что один из них лежал в свежей могиле. Привыкнув к превратностям судьбы – сегодня ты обласкан, а завтра осмеян – артисты уже задумывались о жизненных вещах. Театр вот-вот будет достроен, можно начинать репетиции, а, учитывая, что ничего нового в репертуаре не появлялось уже давно, достаточно было всего лишь разок-другой повторить некоторые самые сложные эпизоды, воскрешая в памяти стихи. Но без Крунху многое предстояло начать с нуля.

- Я не слишком представляю себе, что мы можем сыграть, - наконец, сознался глава труппы, закончив сортировать листы. – Если только «Поцелуй любви»…

Соэль тихо покачала головой – именно «Поцелуй любви» они и играли перед лордом Рейдиаром, и девушка немного боялась этой роли.

- У меня тоже не особенно лежит душа к этой пьесе именно сейчас, - кивнул отец дочери. – Хорошее в ней только то, что там у Крунху была совсем маленькая роль. Сцену с ним вполне можно выбросить и не придётся ничего особенного менять. Но во всех остальных спектаклях нам не обойтись без злодея! Многие сюжеты пришлось бы переделывать, а кое от чего отказаться совсем.

Соэль печально вздохнула. Девушка понимала, что, если не найдется нового актера на амплуа злодея, ей придется в ближайшие день-два сыграть «Поцелуй любви». Но что будет потом?

- А если его кем-нибудь заменить? – поинтересовался Тайн. – Отец, мы же с Тиаром иногда подменяли друг друга. То я сыграю роль героя, а он – брата или друга, а то – наоборот. В «Братьях-соперниках», помнишь, мы менялись ролями чуть ли не каждый раз! И в «Волшебном цветке» тоже…

- На один-два спектакля мы бы так и сделали, - кивнул мастер Боар. – Я даже согласен, что в «Волшебном цветке» мы вовсе можем отказаться от роли брата героини и отдать тебе роль Крунху. Но как быть с остальными пьесами? Все не переделаешь! В «Принцессе-лебеди» мы заняты практически все! Даже детей Таши на сцену выносили! А как быть с «Красавицей и чудовищем»? Нет, пока мы не найдем кого-нибудь на роли злодеев, нам придется существенно сократить репертуар.

- Мы справимся, милый, - Ниэль ласково обняла мужа за плечи и прильнула к нему щекой.

- Справимся, конечно, - тот погладил жену по волосам. – Но, кроме актера, в лице Крунху мы потеряли и силача. Получается, наша труппа понесла двойную потерю. И нам нужны будут сразу двое…А кто согласится…

Внезапно он оборвал сам себя, уставившись на кого-то из собравшихся. Проследив за направлением его взгляда, артисты заметили, что мастер Боар смотрит на Лейра. Юноша спокойно сидел на своем месте, с интересом прислушиваясь к разговорам. Не имея возможности говорить, он с удвоенным вниманием слушал, и на его лице находили отражение все сказанные слова. И сейчас, заметив всеобщее внимание, он выразительно шевельнул бровями, словно хотел спросить: «Что случилось?»

- Лейр… - протянул мастер Боар.

Лишних слов не требовалось – все сразу вспомнили о его недавнем «творческом дебюте». Но одно дело – играть роль на сцене, и совсем другое – в жизни.

- А? – услышав, что говорят о нем, юноша ткнул себя пальцем в грудь.

- Ты, Лейр! Ты! – кивнул мастер Боар и получил в ответ неуверенную улыбку.

- Но как? – мастер Неар всплеснул руками. – Боар, ты подумай, что предлагаешь! Я мог бы переделать роли Крунху для кого-то другого, но как быть с тем, кто не разговаривает? Как он будет общаться? Он вообще сможет играть? Немой актер?

Юноша напрягся, переводя взгляд с одного на другого. Выражение его лица менялось так быстро, что никто бы не мог уследить за тем, какие эмоции отражались на нем.

- Сможет ли он играть? – произнес мастер Боар. – Я не знаю.

Тонкая рука Соэль осторожно коснулась запястья Лейра. Ей вспомнилась ночная встреча, когда он защитил ее от первого посягательства лорда Рейдиара. Перед глазами встало до неузнаваемости исказившееся лицо, огонь в глазах…

- Он сможет, - тихо, но твердо произнесла девушка.

- И потом, у нас нет другого выхода. Попробовать мы обязаны в любом случае!


Моррир бочком проскользнул в приоткрытую дверь малого пиршественного зала. Он не знал, как отнесутся артисты к тому, что на репетиции присутствует посторонний – глава труппы, мастер Боар, нарочно назначил ее на то время, когда альфары-плотники закончат свои дела, а слугам, следящим за порядком в комнатах, приказали вообще сюда не заходить без особого распоряжения.

На сцене уже зажгли свечи, несмотря на то, что до заката еще оставалось немного времени. Юноша тихо присел на одно из кресел с краю, стараясь ничем не выдать своего присутствия. Он очень надеялся, что на сцене вот-вот появится Раэна – девушка не сказала ему, что за пьесу покажут артисты и тем более не сообщила, есть ли у нее там роль – но он очень надеялся ее увидеть.

Она действительно была там – сидела на краю сцены, свесив ноги и подоткнув подол юбки так, чтобы он ни за что не цеплялся. Ее голые колени были отлично видны, и Моррир волей-неволей то и дело засматривался на них, забывая про сцену. Тем более, что девушка задумалась, подбирая на арфе какую-то мелодию и не замечала ничего вокруг.

На сцене собралась почти вся труппа – даже Таша пристроилась в уголочке и кормила сына грудью. Ханирель сидела рядом, держа ее дочку на коленях и внимательно глядя на то, что происходило в двух шагах от нее.

Там все артисты, то вместе, то по очереди, учили Лейра. Юноша еле успевал следить то за одним, то за другим советчиком.

- Ты пойми, - поучал его мастер Боар, как опытный режиссёр, - каждый – строго индивидуален. Мы играем принцесс и принцев, рыцарей и волшебников, героев и злодеев. Но все принцы не похожи друг на друга, как и все принцессы. Посмотри на Тайна и Тиара. Они оба играли принцев и героев, притом иногда в одной и той же пьесе, меняясь по очереди. Несмотря на то, что они играли одну и ту же роль, произнося со сцены одни и те же слова, несмотря на то, что они – братья, у них всегда получались разные герои. Ты не сможешь заменить нам Крунху, не сможешь стать таким же, как он. Но ты сможешь создать свой образ злодея. Ты не можешь прочесть красиво написанный монолог, но ты должен заставить зрителя поверить в то, что ты можешь сказать…

- Может, но не хочет, - вставил мастер Неар, быстро набрасывая что-то на пергаменте. Менестрель наскоро пытался переделать реплики других персонажей, добавляя им те слова, которые прежде произносил силач.

- А почему бы не взять и не сыграть какую-нибудь другую пьесу? – подал голос Янсор, который устроился на недостроенных кулисах и развлекался тем, что жонглировал четырьмя маленькими ножиками. – Где у Крунху не было роли? Не пришлось бы сейчас срочно что-то переделывать.

- Рано или поздно, ему пришлось бы выйти на сцену, - пожал плечами Тайн.

- Ну, так бы он хоть присмотрелся… Как насчет «Веселой вдовы»? Или «Скупой и бродяга»?

- Я бы с радостью так и поступил, - откликнулся мастер Боар, - но благородным лордам нужны сказочные истории о любви. Их не привлекают смешные сценки, где много шуток, розыгрышей и потасовок на палках. Господам не интересна жизнь ловких мошенников, купцов и простонародья. Они скорее заплачут от сочувствия прекрасной принцессе, которая на вершине одинокой башни ждет своего рыцаря, чем будут смеяться над ужимками старика, которого дурачат влюбленные. А в таких пьесах у Крунху как раз и были роли.

- Да и не только в таких, - припомнил Даррен. – В любом случае, без злодея не обойтись!

- Да, только наш злодей злиться, кажется, не умеет, - безжалостно припечатал мастер Неар. – Вы только на него посмотрите – где вы видели настолько благородного негодяя?

- Ы-а! – бросил ему через плечо Лейр.

- Не верю, - спокойно отозвался менестрель, на миг перестав писать. – Такой рожей ты цыплёнка не напугаешь! Внешность, - он встал и подошел к юноше, - еще не самое главное. Наш Крунху был некрасив, даже уродлив, что помогало ему играть злодеев, но в душе он был добр. А бывает, что под красивой маской прячется черная душа. Мы, артисты, часто в сценках носим маски – маски тех пороков, тех затаенных чувств, желаний, помыслов, которые селятся в душах наших зрителей. Мы показываем им самих себя. Ты просто должен показать то зло, которое может таиться под самой доброй, самой нежной, самой прекрасной оболочкой…

Он замолк, внезапно заметив, какой огонь вспыхнул в глазах немого юноши, как болью и досадой исказилось его лицо. Хрипло вскрикнув, Лейр согнулся, словно сломался, хватаясь за голову.

- Что с ним? – менестрель отступил, растерянный. – Что я такого сказал?

- Лейр? – мастер Боар склонился над ним, поддерживая за плечи: - Что случилось? Все хорошо?

- Ыы-ы-ы, - простонал юноша, мотая головой.

- Ты… что-то вспомнил? – догадался актер.

Если бы знал, что ответить, Лейр непременно дал бы знать. Но во мраке беспамятства внезапно откуда-то всплыло женское лицо. Женщина из его прошлого была молода и красива, но что-то страшное было во всем ее облике. Кем она была, какую роль сыграла в его судьбе – остальное пока было скрыто. Ты должен об этом молчать!


Был уже поздний вечер, когда артисты расходились со сцены. Таша ушла первой – детям надо было рано ложиться спать. Вскоре за нею последовали матушка Ханирель и Ниэль – они хотели успеть доделать кое-какие костюмы. Затем из зала выбрался на свежий воздух мастер Неар – менестрелю захотелось побродить по парку и берегу реки, подумать о своём. Потом ускользнули Тайн и Тиар – один из братьев надеялся хотя бы одним глазком повидать местных знатных дам, а другой отправился следом, чтобы не дать ему наломать дров.

Зевающая Раэна тоже направилась к выходу и взвизгнула от страха, когда кто-то шепотом позвал ее по имени.

- Я напугал вас? – в дальнем углу шевельнулась тень, превратившаяся в Моррира Рубинового. – Извините…

- Что случилось? – со сцены крикнул Янсор. – Крысу увидела?

- Нет! – откликнулась девушка и шёпотом обратилась к принцу: - А вы что тут делаете?

- Я пришел, чтобы посмотреть на вас.

Такой ответ одновременно порадовал и огорчил Раэну.

- Ну, как? Посмотрели?

- Да.

- Там не на что было смотреть. Обычная репетиция… даже не прогон сцены, а просто повторение: «В общем, если ты выходишь отсюда, то я стою здесь… Мы с тобой разговариваем, потом выходит она вон из-за того дерева, а ты делаешь шаг в сторону…не забудь, что вправо, а не влево…»

- Нет-нет, что вы! – горячо запротестовал Моррир. – Мне очень понравилось! Жаль только, что там у вас маленькая роль!

- А служанки и не должны занимать на сцене много места. Это отвлекает зрителей от главной героини! Правда, в другом спектакле, «Хитрая невеста», у меня роль побольше. Именно я там выхожу замуж за богача!

- Как бы я хотел это увидеть! – тихо воскликнул юноша.

- Мы ее редко играем на Архипелаге. Всё больше в землях людей. На Островах пьесу почти не видел никто.

- Почему?

- Ну, - Раэна направилась прочь, пробираясь к выходу. Моррир топал по пятам, - там сюжет такой… специфический! Соэль играет невесту, которую отец хочет выдать замуж за богатого старика. А девушка любит его племянника, который молод и хорош собой, но беден. Её служанка – это я! – мечтает о богатстве и сытой жизни. Она помогает госпоже – уговаривает ее поменяться с нею одеждой, а сама выдает себя за настоящую невесту на смотринах. И богач влюбляется в неё, да так крепко, что соглашается в отместку за какую-то провинность женить племянника на служанке… То есть, на настоящей невесте. Такая вот путаница, - девушка поиграла пальцами. – Понимаете? Там много песен, танцев, серенад и даже дуэлей. Почти в каждой сцене поют и танцуют…

- И вы тоже? – они вышли из зала и пошли рядом по широкой лестнице, спускаясь к оранжерее.

- Да.

- Это, наверное, очень интересно! Почему вы не ставите «Хитрую невесту» на Архипелаге?

- Да вы что? – несмотря на оборот, который принимал разговор, Раэна рассмеялась. – Посмотрите на меня! Я же полукровка! Я некрасивая! У меня темные волосы, разрез глаз другой и уши…слишком длинные… Высоким лордам не нравится, когда полукровка становится знатной леди! А людям все равно. Они всех, у кого раскосые глаза и острые уши, считают эльфами и не вникают в такие тонкости, как рост, цвет волос и прочие внешние отличия. Для людей я такая же эльфийка…Они считают меня красивой…

- Я тоже! – вырвалось у Моррира.

- Что? – не поверила своим ушам Раэна.

- Ты очень красивая, - юноша шагнул вперед и вниз на одну ступеньку, загораживая Раэне дорогу. Теперь они стояли так близко, что могли почувствовать дыхание друг друга. – Ты красивее всех девушек на свете. И мне все равно, кем тебя считают.

- Ох, - только и смогла выговорить девушка, и тихо положила руки ему на плечи.


В назначенный день и час малый пиршественный зал расцветился яркими огнями. Даррен постарался – иллюзорные бабочки, пестрые птицы и необычной формы призрачные цветы причудливым узором покрывали арку входа и переливались нежными яркими красками по потолку и стенам. Даже замковая Видящая, переступив порог, ахнула от удивления. Зрители же были поражены еще больше. Дамы, устраиваясь в креслах, озирались по сторонам и тихо перешептывались. Вчера был устроен пир, на котором приглашенные артисты выступали вместе с собственными актёрами лорда Тарэара – двумя жонглерами и акробатом. Получился неплохой концерт – были и песни, и зажигательные танцы, и чудеса ловкости. И теперь благородные леди гадали, в роли кого они увидят – и увидят ли, что самое главное! – того юношу с бронзовыми волосами. Мужчины, не отставая, точно также гадали о девушках. Только Морриру было все равно. Он точно знал, ради кого пришел сюда – и ради кого несколько дней приходил сюда на все репетиции. Юноша волновался и с трудом удерживал себя в руках.

Артисты тоже волновались, но по-своему. Накануне матушка Ханирель, Ниэль и Таша засиделись допоздна – мастерили сценический костюм для Лейра, который должен был специфической внешностью искупить своё молчание. Поскольку его лицо никак не подходило для ролей злодеев, юношу решили раскрасить черной и зеленой красками. И вся труппа сейчас толпилась вокруг дебютанта, поддерживая, уговаривая, поучая на несколько голосов.

- Ты не можешь им угрожать, произносить прочувственные речи и строить планы мести – да это и не суть важно, - в который раз повторял глава труппы, - но ты должен заставить тебя бояться. Твое молчание должно пугать их больше всяких злых слов. В твоих жестах и взглядах должно быть больше угрозы, чем в любых проклятьях. Пусть они поверят, что находятся полностью в твоей власти. Заставь зрителей дрожать! Ожидание удара терзает сердце сильнее, чем сам удар вредит телу. Покажи им…

- Да хватит уже, Боар, - вклинился в монолог мастер Неар. – Ты так его окончательно запугаешь и запутаешь! Откуда ты только такие слова-то знаешь?

- Оттуда! Не забывай, что я путешествовал и выступал не только перед соотечественниками, но и за пределами Архипелага. И путешествую уже много лет. Мне случалось показывать свое искусство перед людьми и орками, троллями и гоблинами. Даже к темным альфарам* доводилось спускаться, а однажды пришлось выступать перед магри**, незадолго до той войны... Не все зрители хорошо знали эльфийское наречие – люди так и вовсе говорят на разных языках. И там-то мы, словно немые, были вынуждены общаться мимикой и жестами. Язык танца заменял нам иной раз обычную речь.

(*Темные альфары – раса подземных жителей, люди их называют гномами.

**Магри – раса полулюдей, полудраконов. Много веков назад создала свою империю, раскинувшуюся на половину материка. В описываемое время Темная Империя Ма-Гри уже лет двести, как была разгромлена объединенными силами людей, эльфов и орков. Мастер Боар как раз и упоминает эту войну. Прим.авт.)

Лейр внимательно смотрел на обоих актеров, время от времени кивая головой. Но было видно, что мысли его бродят где-то далеко.

Легкий перезвон колокола прервал разговор – это Таша, подсматривающая в дырочку занавеса, ударила в колокол, показывая, что зал заполнился и можно начинать представление.

- Да! – мастер Боар решительным жестом надел себе на голову венец. – Не забудь, когда твой выход! На первый раз это – самое главное! Когда погаснет свет. Помнишь?

- Я прослежу, - кивнула матушка Ханирель.

Менестрель уже ускользнул на авансцену, играя на лютне вступление. Занавес раздвинулся, и артист поспешил на сцену вместе с Соэль, Тайром и большею частью труппы.

Для первого выступления выбрали довольно известную пьесу, под названием «Пещера тролля». Основной причиной было то, что в ней единственной можно было передать большую часть реплик Тролля, роль которого прежде исполнял Крунху, другим персонажам.

Начиналась она со свадьбы – прекрасная Лионель выходила замуж за своего возлюбленного рыцаря Реймира. Девушка, сидя на широкой постели, ожидала появление своего жениха, который веселился с родными и друзьями, и произносила прочувствованный монолог, вспоминая всех блестящих лордов и рыцарей, которые добивались ее руки.

- Но мой Реймир – он лучше всех! Прекрасен он, как солнца свет! Силен, как ветер, быстр, как мысль… Мне никого милее нет! – звучал нежный голосок Соэль. В одной тонкой сорочке, сквозь которую, если бы не обильная вышивка, просвечивало ее тело, с распущенными волосами, озаренная свечами, она в полумраке казалась лунным лучом, проникшим в комнату. За кулисами артисты шумели, смеялись, притоптывали ногами, изображая отголоски шумного пира.

- Сейчас пирует он с отцом, - продолжала девушка, посматривая за правую кулису, - меня по праву получив. Я жду, когда же он придет, чтоб право мужа утвердить… Уже темнеет за окном. Уже вокруг настала ночь. Ах, страшно мне! Сегодня я супругу девственность отдам. Приди скорей, желанный мой! Приди, я жду тебя давно!.. Ах, как же душно! Распахну навстречу ночи я окно!

Порывисто вскочив, девушка подбежала к рампе, взмахнула руками, словно распахивая тяжелые рамы – и Даррен, спрятавшись за ширмой, именно в этот миг сделал точно такой же жест, только он дернул за тонкую бечевку, приводя в движение подвешенный под потолком веер. Резкий порыв ветра мигом задул добрую половину свечей.

Все смолкло. Именно в этот миг должен был появиться Тролль и утащить Лионель…

То есть, он появлялся обычно – выскакивал с рычанием и ревом, хватал испуганно закричавшую девушку и убегал со сцены. По служившему условным сигналом топоту и шуму артисты за кулисами должны были ворваться в «опочивальню» и обнаружить пропажу. Но только не сегодня. Мгновения тянулись – Тролль не появлялся.

Соэль зябко обхватила себя за плечи. Не зная, в чем дело, она тянула время, чуть-чуть повысив голос, чтобы её услышали и поняли, что пора что-то предпринимать:

- Я слышала, в такую ночь выходят тролли из своих пещер! Чуть зазеваешься – тебя утащат прочь! И не найдет никто твоих следов! Мне кажется – слышны его шаги. Я чую запах и дыхания шум! Ах, тролли нам извечные враги! От страха я едва-едва дышу…

Что говорить дальше, девушка не знала – эти стихи она только что придумала сама, но на этом ее воображение иссякло.

- Тролль или нет? – она привстала на цыпочки, всматриваясь вдаль. – Кто бродит? Отзовись!

Тишина…

Когда погас свет, Лейр от неожиданности вздрогнул и зажмурился. Потом, услышав голос девушки, тихо открыл глаза. Соэль стояла, озаренная светом потайного фонаря, вся тоненькая, полупрозрачная в легкой рубашке – распущенные волосы защищали ее наготу больше, чем ткань! Юноша оцепенел, не в силах сделать и шага, и не ощущая тычков матушки Ханирель.

- Тролль или нет? – девушка привстала на цыпочки, всматриваясь вдаль. – Кто бродит? Отзовись?

Как во сне, Лейр сделал шаг, потом другой…

Он возник за спиной актрисы, как темная тень, и когда свет фонаря внезапно упал на грубую маску, в которую превратилось его раскрашенное лицо, в зале все невольно ахнули. Никто не заметил, как он подошел. Соэль, угадав, что происходит что-то не то, все же обернулась – и вскрикнула от неожиданности.

В ее глазах, распахнутых во всю ширь, появился страх.

- Ы-ы-ыа, - протянул тролль и осторожно дотронулся когтистой лапой до ее щеки.

- Ты что, с ума сошёл? – не разжимая губ, тихо-тихо прошептала Соэль. – Не тяни время! Хватай меня и беги…

Провоцируя его на активные действия – не могут же они вечно стоять, как два столба и пялиться друг на друга! – девушка отпрянула, закричала, закрывая лицо руками, и Тролль наконец-то порывисто шагнул к ней. Но не обхватил поперек туловища, забросив на плечо, как это делал с рычанием Крунху, а ловко и довольно бережно поднял на руки:

- Ы-ы-ы…

Соэль вскрикнула и обмякла на его руках.

- Неси сюда! – послышался из-за кулис шепот матушки Ханирель.

Лейр послушно покинул сцену, куда уже ворвались остальные персонажи. Опять вспыхнули свечи, и актеры повели оживленный диалог. Реймир проклинал Тролля и клялся, что вернет супругу. Его отец упрекал зятя в пренебрежении своим долгом защитника и обещал отдать Лионель тому, кто вырвет её из лап чудовища, а отвергнутый ранее жених тут же рвался доказать, что только ему такое по плечу.

А за кулисами Соэль отчаянно трясла Лейра за грудки.

- Как ты мог! – шептала она. – Ты что, всё забыл?

- Не ругай его, деточка! – матушка Ханирель успокаивающе погладила внучку по голове. – Каждый актер хотя бы раз в жизни забывал текст или испытывал страх перед сценой! Он сделал первый шаг, дальше всё пойдет как по маслу!

Она оказалась права. Пока два претендента на руку Лионель, покинув дом, дуэтом обсуждали, в какую сторону направиться и где искать пещеру Тролля, за занавесом быстро сменили декорации. И когда он опять открылся, перед зрителем была пещера. Лионель рыдала на заваленном звериными шкурами ложе, а служанка, которую играла Раэна, уговаривала ее отведать редкие кушанья, глотнуть изысканных вин и посмотреть, какие подарки прислал своей пленнице ее похититель.

Прежде эта сцена выглядела по-иному – служанка лишь молча подавала то или другое, а сам Крунху уговаривал девушку. Теперь же его слова все отдали Раэне, которая старалась вовсю. Между тем Тролль лишь тенью маячил в отдалении, то порываясь подойти ближе, то снова уходя в сторону, негромким мычанием или сдержанным ревом привлекая к себе внимание.

- Откуда они только взяли этого тролля? – тихим шепотом поделилась с дочерью супруга лорда Тарэара, занимавшая место в первом ряду. – Вчера, когда эти комедианты кувыркались перед нами на пиру, его там не было!

- Не было, - согласно кивнула девушка. – Такого я бы заметила.

- Наверное, его прячут нарочно, - продолжала ее мать. – Он же уродлив. Просто ужасно, кошмарно уродлив! Надеюсь, его убьют в конце?

- Конечно, убьют, мама, - кивнула девушка с таким видом, словно сама и написала пьесу.

- Дамы, прошу вас, - прошептал лорд Тарэар, - потише! Вы мешаете слушать!

- Слушать? Кого вы слушаете? Этого? – леди кивнула на Тролля.

- Во всяком случае, не вас! – откликнулся ее супруг.

Что до Моррира, ему было решительно наплевать на мнение всех остальных. Он сидел вместе с семейством своего воспитателя, но не обращал на женщин никакого внимания. Едва на сцене появилась Раэна, как юноша забыл обо всем на свете. Подавшись вперед, раскрыв рот и распахнув глаза, внимал он каждому ее слову, следил за каждым жестом. Сколько в ней жизни и огня! И как можно было увлечься Лионелью, когда рядом такая девушка? Как можно хоть кого-то ставить с нею на одну доску? Весь во власти своих чувств, он совершенно не замечал того, что его бывший воспитатель, лорд Тарэар всё меньше уделяет внимания самой пьесе и всё чаще посматривает в сторону бывшего воспитанника. А когда в конце акта юноша громко стал аплодировать актрисам, и вовсе забыл про сцену и глаз не спускал с Моррира, погрузившись в размышления.

Остальные сцены тоже переделали. Тролль, так и не добившись ответа – вернее, не решившись заговорить с пленницей – уходил, и на его место являлись освободители. В первоначальном варианте Лионель сама для супруга и его друга выведывала у Тролля, в чем его сила и как его можно одолеть. Но сейчас выяснилось, что служанка прекрасно осведомлена о тайнах своего хозяина, однако, согласна выдать их в обмен на спасение. Ей тоже надоело торчать в пещере, хочется на свежий воздух. Получив задание, спасители отправлялись добывать волшебный меч, которым только и можно было срубить голову чудовища.

Их путешествие на скалу, где в камне ждал своего часа заколдованный клинок, не претерпело существенных изменений. И тогда, и теперь Тролль пытался активно помешать героям, устроив камнепад. Разве что сейчас всё это не сопровождалось его репликами. Уверенный, что завалил героев камнями, но вернулся в пещеру и, довольный, прилёг отдохнуть на ложе, положив голову на колени своей пленнице.

То есть, должен был так поступить. Но бутафорские камни, с которыми силач Крунху управлялся играючи, очевидно, оказались с непривычки тяжеловаты для Лейра. Когда он, ссутулившись и вперевалочку, как того требовала роль, появился на сцене и гордо взревел, ударяя себя кулаками в грудь, Соэль заметила, что двигается он довольно скованно. Во время предыдущего действа она находилась в другой кулисе, лишь из-за складок декораций одним глазом подсматривая за представлением, и сейчас терялась в догадках, что произошло.

- Мы слышали ужасный, страшный шум, - произнесла служанка Раэна немного переделанный монолог самого Тролля. – Как будто бы столкнулись две скалы! Как будто небо рухнуло на твердь и осушило океан до дна. Упали камни! Погляжу в окно! Обрушился в ущелье камнепад!

- Ах, - вскричала и Лионель, закрывая лицо руками, - это означает лишь одно – что мой спаситель не придет назад!

Служанка Раэна подбежала к самой рампе, как бы всматриваясь в произведенные Троллем разрушения. И при этом взор ее невольно нашел Моррира. Юноша просиял и тихонько махнул девушке рукой. Сама актриса не могла ответить ему также, но нарочно задержала взгляд на принце.

Пока они переглядывались, Тролль-Лейр подполз к сидевшей на ложе Соэль и, как полагалось, устроился подле. Но девушка заметила, что двигается он как-то неуверенно.

- Все в порядке? – прошептала она. – Ничего не болит?

Ответом ей была легкая тень улыбки, и девушка от души порадовалась тому, что ее партнер лег спиной к зрителям – ни один Тролль никогда не улыбался так.

- Устал, - произнесла она зрителям. – Уснул.

Давно ожидавший этих слов, мастер Неар за сценой тихо заиграл на лютне, и девушка запела колыбельную. Предполагалось, что от ее пения где-то там сами собой камни отваливаются в стороны, освобождая рыцарям дорогу. Но в этот раз голосок Соэль звучал особенно нежно – она чувствовала, как волнуется Лейр, и невольно старалась голосом подбодрить его. И даже, воспользовавшись тем, что одну руку ее все равно не видно зрителям, тайком погладить его по плечу.

Ворвавшиеся в пещеру Реймир и его соперник прервали песню на полуслове. Лионель знаками призвала их к тишине – мол, чудовище спит, будьте осторожны. Рыцари принялись совещаться – соперник предлагал отрубить голову Тролля сейчас, не теряя времени, а Реймир настаивал, что так поступать не по-рыцарски и стоит вызвать врага на поединок и победить в честном бою. Они спорили до тех пор, пока от громких голосов сам Тролль не открыл глаза, так что пришлось герою принять бой.

Сцены с Крунху обычно играли по-другому – силач легко уходил от своих противников, кувыркаясь и прыгая туда-сюда. Но Лейр умел владеть оружием. Осваивать искусство гимнаста ему было некогда, и он, вскочив с широкого ложа, подхватил дубину – такую же бутафорскую, как и меч в руках героя Реймира.

Зрители разразились удивленными криками и аплодисментами – у рампы завязалась настоящая схватка. Противники нападали и отступали, обмениваясь ударами, которые выглядели совершенно как настоящие. Даже Соэль, забыв о своей роли, уставилась на это зрелище. И закричала от неожиданности, когда Тайн, игравший соперника, схватил ее за руку, чтобы, следуя сюжету, увести, пока Реймир был занят схваткой.

Раньше это происходило в молчании – только служанка после боя объясняла победителю, что его соперник украл его супругу. Но сейчас крик девушки услышали. Забыв о роли, Лейр рванулся к ней. Один удар бутафорской дубины – и соперник взаправду растянулся на полу, сбитый с ног мощным ударом. Но тут уже подоспел Тиар и, перехватив меч двумя руками, обрушил его на спину Тролля.

- Падай! – закричал он.

От неожиданности – удар вышел болезненным, хотя убить бутафорским мечом было нельзя – Лейр опустился на колени:

- Ыы-ы-ы?

Взгляд его нашел Соэль. Девушка тихо кивнула головой, и, подчиняясь, Тролль растянулся на полу. Чтобы он не вздумал вскочить, актриса наступила ему на плечо ногой.

Зрители были в восторге – такого зрелища давно не видели на сцене. А вот мастер Боар только качал головой – всё шло не так.

- Что делать? – просигналил отцу за кулисы Тиар.

- Заканчивайте поскорее!

Подчиняясь, юноша подал руку Соэль, а Раэна, поколебавшись, бросилась к его распростертому на полу сопернику, приводя в чувство. Удар не оглушил Тайна, и встал он довольно быстро. Служанка повисла на его локте, расточая улыбки, и Моррир, хоть и знал, что это – часть ее роли, тихо застонал от ревности. Две влюбленные пары, держась за руки, подошли к рампе, за их спинами Таша и Даррен закрыли занавес, а из боковой кулисы вышел мастер Боар, приветствуя две свадьбы вместо одной.

Неожиданная развязка порадовала зрителей. Моррир вскочил первым с места первым, хлопая Раэне в ладоши. Он был счастлив и не замечал, какими глазами смотрит на него его бывший воспитатель.


Лорд Тарэар привык в приграничье не доверять эмоциям, сдерживать свои чувства, но, если надо, действовать напрямик. Тем более, что сейчас перед ним навытяжку стоял не какой-нибудь рядовой рыцарь из гарнизона, а его недавний воспитанник, Моррир из Дома Моредара Рубинового. Наместник нарочно отправил своего сына на воспитание к старому опытному вояке, который начал военную карьеру во время Смутных Веков и еще мальчишкой сражался с полчищами восставших орков. И теперь по праву наставника лорд Тарэар не собирался разводить церемонии.

- Это правда? – сразу взял быка за рога он. – То, что мне доложил мастер меча? Ты влюбился в актрису?

- Ну…- юноша покраснел до кончиков ушей, - э-э…

- Не мямлить! Отвечать чётко, по-военному! Да или нет?

- Да. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к…

- Это ко всему имеет отношение! – оборвал лорд Тарэар, меряя шагами свой кабинет. Доходя до окна, ярко освещенного весенним солнцем, он круто поворачивал и шагал к противоположной стене, чуть не утыкаясь в нее носом. – Ты – наследник Наместника! В скором будущем тебе самому надлежит примерить платиновый венец! По стопам своего отца ты, принц, войдешь в Совет Наместников. Возможно, однажды даже будешь избран его главой – на какое-то время. Твоя жизнь должна быть безупречна! Никто и ничто в твоих делах, поступках, речах и мыслях не должно служить поводом для порицания, насмешки и, тем более, не должно стать оружием в руках твоих врагов… Не морщись! Ты прекрасно знаешь, что в данном случае я говорю в переносном смысле!

- Я не понимаю, как моя женитьба может отразиться на международной политике?

- Женитьба? Ты хочешь жениться на этой… - от удивления лорд Тарэар даже не сразу нашел слова. – Но это невозможно!

- Почему? Раэна нравится мне! И я уже получил рыцарские шпоры, так что формально не завишу уже ни от отца, ни от вас!

- Она же не чистокровная эльфийка! – сообразил, к чему придраться старый рыцарь. – И даже Покровителям неведомо, какую жизнь она вела и кем были ее родители!

- Но, если дело только в этом, я могу спросить…

- И ты уверен, что тебе ответят правду?

От возмущения Моррир весь вспыхнул.

- Вы говорите это нарочно! – воскликнул он звенящим голосом. – Раэна совсем не такая! Она не способна мне соврать!

- Ты знаешь ее всего пару дней, и уже твердо решил связать с этой девицей свою судьбу. Подобный поступок не делает чести будущему правителю целого Острова, который обязан заботиться не только о своем благополучии, но и о жизни и счастье всех своих подданных! А также о том, чтобы хранить мир на территории всего Радужного Архипелага. Я уже отправил по твоей просьбе письмо Наместнику Ровилару Сапфировому, чтобы он пресек все возможные преследования бродячих артистов. Ты, если желаешь, можешь выправить для них подорожную грамоту – дескать, податели сего находятся под твоей защитой, и в случае конфликтов их обидчик будет иметь дело с Домом Моредара. Но не более того!

- Отделаться простым пергаментом? Но…

- Поверь, мальчик мой, - лорд Тарэар приблизился, сжал плечи юноши руками, - так будет правильно. Ты уже и без того сделал им огромный подарок – ты спас им жизни! Этого более, чем достаточно для того, чтобы они век стали молиться за тебя Покровителям! Ты исполнил свой долг по отношению к ним, поступил так, что я и твой отец можем гордиться тобой, но на этом все и должно закончиться! Забудь этих артистов! И позволь им забыть тебя.

С каждым сказанным словом он всё крепче сжимал руками плечи юноши. Тот морщился, кусая губу, но терпел.

- Почему? – только и вырвалось у Моррира, когда молчать было уже невозможно. – Почему я должен забыть ту, которую люблю?

- Потому, мальчик мой, что у тебя уже есть невеста.

Пощечина и самое грубое оскорбление не могли более поразить впечатлительного юношу. Он отпрянул, вытаращив глаза:

- Как? Кто? Зачем?

- Так было решено много лет назад, в тот день, когда твой отец, великолепный лорд Моредар, отправил тебя мне на воспитание. Моя жена из старинного рода, среди ее предков – великие короли древности. Я тоже могу похвастаться родовитыми предками, да и твое происхождение безупречно, но моя леди – принцесса крови. И наша дочь, Тинатирель, тоже принцесса. Вас обручили, когда вы были ещё маленькими детьми, посему ты ничего не помнишь. Тинатирель еще не совершеннолетняя, и, хотя она вполне созрела и стала девушкой, я не торопился со свадьбой. Однако, узнав о твоем увлечении, понимаю, что должен ускорить события. Одновременно с посланием на Сапфировый Остров я отправил письмо твоему отцу. Великолепный лорд-Наместник Моредар скоро начнет подготовку к свадьбе. Как и я, со своей стороны, начинаю е прямо сейчас, - он кивнул на разложенные на рабочем столе наполовину исписанные пергаментные листы.

Моррир попятился, сжимая голову руками.

- Нет, - прошептал он. – Это невозможно! Я не хочу!

- Это твой долг, мальчик! Ты знаешь, что это такое!

Юноша уныло кивнул. Да, это было то, о чём ему говорили с младенчества – долг лорда, долг рыцаря, долг чести…

- Ты – наследник Наместника и в будущем – сам Наместник Рубинового Острова, - тяжело падали слова бывшего воспитателя. – Моя Тинатирель – принцесса крови. Ты не имеешь права жениться на ком попало, обязанный блюсти чистоту крови, и моя дочь тоже должна связать свою судьбу с самым знатным юношей Острова. Если не ты, то никто не сможет стать её супругом, никто ей не ровня. Род древних королей не должен прерваться просто так. Ты обязан исполнить свой долг – не только перед своим родом, но и перед памятью наших предков.

- Но как же Раэна, - прошептал Моррир. Имя девушки отозвалось болью в душе.

- Объясни ей все. Если она не полная дура, простит и поймет. Считаешь, что простого разговора не достаточно – заплати им за представление. Например, украшения и наряды для всех женщин труппы и новых лошадей или отсыпь труппе столько серебра и драгоценных камней, сколько пожелаешь, из моих сокровищниц.

- Нет, - задумавшись, покачал головой Моррир, - это ее только оскорбит.

- Скажите, пожалуйста, - фыркнул лорд Тарэар, - какая-то комедиантка – и способна оскорбиться? Пусть гордится тем, что на нее обратил внимание высокородный…

- Я люблю ее, - с тоской промолвил юноша.

- Глупости! – отрезал его бывший воспитатель. – Поверь мне, мальчик, это – не любовь. Это – легкое увлечение молодости. В мои годы я тоже как-то потерял голову от хорошенькой фрейлины моей матери. Сочинял стихи, лазил на балкон… А потом увлечение прошло. После этой фрейлины была другая, потом – третья. Затем я чуть было не соблазнил свою кузину. Были у меня и другие возлюбленные. Одних я забывал почти сразу, на другой день после первого и последнего свидания, с другими отношения длились дольше, но все они благополучно завершились. А ведь мне всякий раз казалось, что я люблю девушку. И ты переживаешь то же самое. Просто твоя первая влюбленность неудачна. Поверь моему опыту, через несколько недель или месяцев ты забудешь эту девицу…

- Нет, - прошептал Моррир. – Раэну забыть невозможно.

Он крепко зажмурился, и перед глазами сразу встало ее лицо. Раскосые глаза, округлые скулы, маленькие темные губки…

- Тогда и не забывай! Не мучай себя. Просто прими, как данность, что отныне она – часть твоего прошлого. Прошлого! Запомни это! У тебя впереди долгая жизнь, подобных моментов будет еще немало. Если твоя совесть не дает покоя, сделай ей на память какой-нибудь подарок… только не тот, который через несколько лет придет к воротам твоего дворца и назовет тебя папой! Попроси у неё на память локон волос, пообещай носить на груди, как талисман. Девушкам нравятся такие знаки внимания, они смягчают горечь расставания.

- Вы совсем не знаете Раэну, - покачал головой юноша.

- Зато я знаю тебя, - отрезал лорд Тарэар. – И знаю, что ты примешь правильное решение и не посрамишь своего рода! На вот, дай ей серебро, - в руки Моррира лег туго набитый мешочек. - Скажи, что это плата за все выступления сразу. Они отработали свое и могут отправляться, куда глаза глядят в любое время. Хоть завтра! Ну, ты меня понимаешь?

Моррир кивнул. Он отлично понимал своего бывшего воспитателя, и это его отнюдь не радовало.


В замке девушкам отвели одну большую комнату на двоих. Она была достаточно просторна, чтобы ни та, ни другая не чувствовали себя стесненно. Соэль – так вовсе была счастлива. После того, что приключилось в замке лорда Рейдиара, девушка ни за что не хотела надолго оставаться одна. Подруги даже спали на одной широкой постели, благо, места на мягком шелковом ложе хватило бы на четверых.

Впрочем, они проводили тут слишком мало времени – если не были заняты на репетициях, девушки все равно не сидели, сложа руки. Соэль помогала матери и бабушке шить новые костюмы и чинить старые, перебирать реквизит и личные вещи – теплые плащи и шерстяные платья следовало убрать подальше, а достать тонкие и легкие. Раэна же бегала тут и там.

Заскочив на минутку в комнату, чтобы переодеться, девушки обнаружили там букет цветов, сорванных, судя по всему, на ходу где-нибудь на лужайке в парке. Соэль даже не протянула к ним руки, а Раэна тут же схватила букет, зарылась в него лицом и закружилась по комнате.

- Это Моррир! Моррир! – повторяла она.

Соэль тихо улыбнулась, глядя на ученицу менестреля. Между девушками пока не было соперничества ни в чем – ну и что, что полукровке не давали главных ролей. Она прекрасно себя чувствовала в роли автора многих стихов и баллад. Обе были разными во всем. И сейчас Соэль не ощущала ревности.

- Ты уверена, что это он принес цветы? – только и спросила она.

- Больше просто некому! Не Тайну же с Тиаром меня обхаживать! Ах, Соэль, если бы ты только знала, какой он, Моррир… Настоящий принц! Как в сказке! Я напишу в его честь оду! Нет, балладу! Венок сонетов! – Раэна то подносила цветы к лицу, то прижимала к груди.

- Частушку, - подхватила Соэль.

- Да ну тебя! – фыркнула Раэна в притворном негодовании. – Ты мне просто завидуешь!

- Тебе? Да было бы из-за чего! – рассмеялась ее подруга.

- Да, на тебя этот красавчик даже не смотрит! И он настоящий благородный лорд! – Раэна даже запищала от удовольствия. – Ах, если бы ты знала…

- Не знаю и знать не хочу, - погрустнела Соэль. – После этого Рейдиара мне разонравились лорды, все до единого! Я, если хочешь знать, терпеть их не могу! Играть в спектаклях – пожалуйста, а чтобы общаться – нет и нет! Ни за что! Не родился еще такой лорд, которому я могла бы доверить свое сердце! Будь он сто раз добрый и тысячу раз благородный! Он – лорд и я ему не верю! И не поверю никогда! Все они наглецы и негодяи!

Девушка распалилась, с досады и злости притопнув ногой, и Раэна подошла и обняла подругу, гладя ее по волосам:

- Бедная ты, бедная!.. Как же тебя этот Рейдиар напугал… Ну, а если влюбишься в лорда?

- Ни за что и никогда! Стоит мне услышать «я – лорд», как у меня внутри словно что-то каменеет!

- А если он не скажет, что лорд?

- Скажет. Обязательно скажет. А если промолчит нарочно, значит, он еще и врун и верить такому нельзя вовек!

- А как же Лейр?

- Что – «Лейр»? – не поняла Соэль.

- Лейр – лорд, ты что, забыла?

- Нет, - пожала плечами девушка, - но… это совсем другое! Ты не понимаешь! Мы просто друзья. Даже не друзья, а партнеры по сцене. Лейр… это просто Лейр!

Раэна с досадой покачала головой – мол, пойди тебя, подруга, пойми! - и отвернулась к окну, пытаясь найти момент и ускользнуть от подруги, которая лишь портила ей настроение такими речами. Но ведь не скажешь прямо: «Надоели твои глупости!» Чего доброго, обидится! И, выглянув в очередной раз в окошко, она увидела Моррира, который делал вид, что прогуливается по саду, но на самом деле явно направлялся к их окнам.

- Я обязательно подумаю об этом, - прощебетала она, бросаясь к дверям, - но не сейчас, а попозже… Сейчас я должна идти.

И она выскользнула за дверь, оставив Соэль в одиночестве.

Девушка подошла к окну. Прогуливавшийся среди кустов наследник Наместника Рубинового явно никуда не торопился. Но, услышав окрик выскочившей в парк Раэны, встрепенулся.

Соэль отвернулась от окна, не завидуя, но и не желая подсматривать.


У Моррира было тяжело на сердце. Он не догадывался о том, что его чувство встретит преграды. Отец часто говорил, что уважает желания своего сына, что ему важны чувства наследника. Но о том, что лорд Моредар будет против женитьбы сына, как-то не думалось. А оказывается – и доказательством того был старинный документ – он практически сразу после рождения малышки Тинатирель обручил ее со своим отпрыском. И даже не подумал о том, что у юноши несколько лет спустя может появиться свое мнение.

Кстати, о Тинатирель Моррир не думал вовсе. Девочка была всего на несколько лет моложе его, но держалась так спокойно и немного свысока, что и раньше-то юношу не тянуло с нею общаться, а в последнее время и подавно. Они обращали друг на друга не больше внимания, чем на многочисленных пажей и служанок, и, несмотря на то, что практически выросли вместе, так и не смогли как следует подружиться. И вот теперь девушка, с которой за последние полгода он ни разу не перемолвился и словом, должна стать его женой. А он должен забыть Раэну потому, что он – будущий правитель, а у правителей есть долг перед своим народом. И он важнее глупых чувств. Морриру с детства внушали, что такое долг, и юноша смирялся с ним.

Но вот Раэна… Что подумает, что почувствует она? «Мне ни с кем не будет так хорошо, как с нею!» - с тоской думал наследник, шагая по парку. Остановившись у куста, где среди листьев только зрели бутоны шиповника, он принялся обрывать нежные побеги. Вон оно, крыло замка, где поселили артистов. Вон на третьем этаже окно – в нем только что мелькнула черноволосая головка. Сейчас она будет здесь.

Девушка бежала со всех ног, но на последнем повороте приостановилась и подошла спокойным шагом – привычка актрисы взяла верх, и она знала, как надо появиться на сцене. Нет, ей почти никогда не доводилось играть главных героинь, но она часто наблюдала на репетициях за Соэль и ее матерью, прислушивалась к советам старших и запоминала. О, сегодня ее звездный час! Сегодня она не на сцене, а в жизни сыграет роль принцессы!

Моррир стоял у куста, с какой-то странной решимостью обрывая распускающиеся бутоны. «Венок из полураскрытых цветов символизирует девушку, которая только-только познала любовь! - говорила матушка Ханирель. – Бутоны в букете героини означают, что она еще никогда не влюблялась ни в кого и хранит свои чувства и сердце сомкнутым, как эти лепестки… А если у актрисы в руках распустившиеся цветы, значит, она уже знает, что такое любовь и по сюжету уже влюблена в героя. Увядшие же цветы символизируют увядающие чувства.» Все это молнией пронеслось в голове девушки. Распускающиеся цветы… расцветающая, только набирающая силу любовь…и они, разорванные, усеяли дорожку… Не может быть! Это совпадение! Но сердце отчего-то замерло.

- Моррир? – позвала она, осторожно подходя ближе. – Я… случайно тебя увидела и…

- Раэна, - юноша поднял на нее глаза, и девушка поразилась их тоскливому выражению.

- Что-то случилось?

- Я…не знаю.

У него был такой несчастный вид, что девушка невольно почувствовала к нему жалость.

- Моррир, что произошло? – она подняла руку, сделала попытку дотронуться до его плеча, но юноша перехватил ее запястье и в каком-то исступлении прижался к нему губами.

Раэна оцепенела. Ей ещё никто, даже на сцене, не целовал рук. Надо было задрожать от радости – сейчас он опустится на одно колено, как в пьесах, и попросит руку и сердце! – но внутри все оцепенело. «Так не бывает! – стучало где-то в голове. – В жизни все не так, как на сцене! Здесь все по-другому!»

- Моррир? – робко позвала она. Пусть скажет, что угодно, только не молчит! Пауза затянулась неприлично долго. В театре все давно бы уже поняли, что актер забыл слова. На сцене обычно остальные артисты тут же бросались импровизировать, выручая товарища и между делом подсказывая ему нужный текст. – Моррир, вы… ты ничего не хочешь мне сказать? Я слушаю!

- Прости меня, Раэна, - глухо промолвил юноша, не поднимая головы. – Я… не должен… Я не могу!

Ну, вот, он заговорил. Но лучше бы молчал! Прорвав плотину молчания, слова полились сплошным потоком.

- Прости меня, Раэна, - двумя руками сжимая ее ставшие безвольными пальцы, говорил он. – Ты нравишься мне. Я люблю тебя и никогда не забуду. Ты – лучшее, что у меня есть и что еще будет! Я всегда буду любить только тебя, тебя одну, всю оставшуюся жизнь! Я готов поклясться в этом именем Покровителей! Я никогда никого так не любил и любить уже не буду, что бы ни произошло, что бы ни случилось!.. Ты – единственная, неповторимая, незабываемая, но…

- Ты меня пугаешь, - прошептала ученица менестреля.

- Но я, оказывается, обручен! Мне ничего не говорили потому, что нас обручили родители сразу после рождения моей невесты. Она немного моложе меня, наши отцы хотели ещё немного подождать, пока она подрастет, но… Лорд Тарэар – мой воспитатель и ее отец – он захотел ускорить свадьбу! Он уже послал моему отцу в поместье-столицу письмо о том, что начинает подготовку…

- Что? – произнесла Раэна. Она слышала слова, но не понимала их значения.

- Через несколько месяцев я буду женат. Моя невеста – принцесса древней крови.

- А я? – это прозвучало по-детски, но горло перехватило, и достало сил только на эти слова.

- А тебя я буду помнить и любить до конца своих дней!

- Нет!

- Ты мне не веришь?

Раэна попятилась, пытаясь вырвать руку. Так не бывает! Так не должно быть!

«Так не бывает на сцене! – всплыла неприятная мысль. – В жизни все именно так и происходит! Он – принц, она – принцесса. Принцы не женятся на служанках! Тем более – полукровках!»

- Нет, - прошептала она. – Нет, нет…

Рука, сжимающая ее пальцы, разжалась.

- Мой воспитатель, лорд Тарэар, хочет, чтобы ваша труппа покинула замок, как можно раньше, - пролепетал Моррир несчастным тоном. – Он даёт вам эти деньги… за все выступления, которые вы так и не показали здесь, - мешочек с серебром дрожал в его ладони.

- Мы должны уехать? – пробормотала девушка.

- Так хочет мой воспитатель… Если бы я мог тебя задержать. Но у меня есть долг…

- Нет, - повторила Раэна, пятясь, - не надо.

Юноша открыл рот, чтобы что-то сказать, но девушка уже повернулась и бросилась прочь. Она бежала, не разбирая дороги, мечтая умчаться на край света, но даже ворвавшись в замок и через три ступеньки взлетая по лестнице к себе в комнату, чувствовала, знала, видела, как Моррир стоит и смотрит ей вслед. И знала, что этот взгляд будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь.


Несколько часов спустя труппа покинула поместье и направилась вглубь Острова. Четыре крепкие лошади шли легким скорым шагом, и артистам приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы не отстать от них. Янсор по-прежнему гарцевал на породистом скакуне, подаренном взамен того, убитого на границе, но не предлагал девушкам прокатиться. Напряженное молчание царило в труппе. Забившись в дальний угол и отгородившись от всего света декорациями и реквизитом, в глубине фургона горько рыдала Раэна. И никто не мог её утешить.




Эпилог.


С некоторых пор Дехтирель опасалась прихода ночи. Молодой женщине было страшно ночевать одной в комнате на верху башни возле часовни. И не только потому, что раньше все здесь принадлежало её сопернице, старой Хозяйке Сапфирового Острова. Очень часто бывало, что, стоило ей закрыть глаза, как перед мысленным взором вставало лицо Лаэмира. Пропавший Преданный снился ей ночами. Он ничего не говорил, ни о чём не просил – просто заставлял раз за разом переживать страх и тревогу. Ведь тела так и не нашли. Где он? Что с ним? Официально поиски прекращены, но имя юноши пока не вычеркнули из списков когорты – до тех пор, пока не найдут его труп и не объявят умершим или пока он не отыщется живой и здоровый, чтобы предстать перед судом, как дезертир. Несмотря на то, что сейчас не было войны, Преданные даже в мирное время находились на особом положении и тот, кто без уважительной причины покинул расположение части, мог попасть под трибунал.

Другой вопрос, что в случае суда могли всплыть и неприятные факты. Что тогда будет с нею, заманившей рыцаря в ловушку? Её, конечно, осудят – отправят-таки в Орден рапорт о недостойном поведении, и всё откроется. Рави, как наследник, легко отделается – отец наверняка просто-напросто откажется признавать его своим наследником и объявит открытый турнир на соискание этой должности. По традиции, принимать участие в нем могут все эльфы, так или иначе связанные с домом Наместника кровным родством. Тетушка, леди Аннирель, быстренько женит обеих своих дочерей – и вот вам два новых кандидата.

Нет, конечно, мог бы принимать участие и супруг самой Дехтирель, но это была еще одна головная боль молодой женщины. Во-первых, он Преданный, а им нельзя жениться. Во-вторых, он был причастен к убийству. Охтайра в случае, если все откроется, непременно казнят… Ох, это будет единственным положительным моментом!

Молодая волшебница не то, чтобы не любила своего мужа – она испытывала к нему странное чувство физического влечения и страха. И это было главное разочарование для молодой жены в супружеской жизни. Охтайр мог отсутствовать целыми сутками – служба Преданного оставляла мало свободного времени – а потом врываться неожиданно к ней в спальню и учинять настоящий обыск. При этом оба они знали, к кому он ревнует. И Дехтирель знала, что его ревность имеет веские причины. Нет, Рави с самого дня странной свадьбы не оставался с нею наедине и пары минут, но молодая волшебница все равно упрямо ждала. И каждый раз, когда в ночи слышала стук двери, замирала в тайной надежде, что это может быть наследник Наместника.

И каждый раз убеждалась в обратном.

Что это там? Вроде бы какой-то шорох… Крысы? Нет, не может быть! В часовне особая магия не давала плодиться мышам, крысам, тараканам и домовым муравьям. Ее облетали стороной даже мухи и комары.

Шорох повторился. Шаги на лестнице? О нет, опять!

Тихо скрипнула дверь. Высокая тень проскользнула в комнату.

- Ждала?

Этот вкрадчивый голос когда-нибудь сведет с ума! Дехтирель застонала от досады.

- О, так ты вся истомилась в ожидании, - в голосе послышались издевательские нотки. – Или кто-то до меня успел тебя возбудить, но не довел дела до конца, и моя дорогая жена просто ещё не успокоилась? Не волнуйся, дорогая! Сейчас я его найду, и мы продолжим втроем. Это будет весело, уверяю тебя!

Тихо щелкнул замок, запирая дверь. Тень двинулась вдоль стены. Молодая волшебница, обхватив колени руками, следила за нею напряженным взглядом. Применить магию было нельзя – во-первых, он прекрасно знает, что даже с накачанными под завязку амулетами она мало, что из себя представляет. А во-вторых, у него самого есть какой-то амулет, отводящий вредоносную магию. Но так хотелось запустить в него боевым заклятьем! Просто так, чтоб жизнь медом не казалась!

- Странно, - сегодня Охтайр то ли устал, то ли сам понял тщетность попыток, но ограничился только формальным обходом спальни и не стал распахивать сундуки и шарить мечом под кроватью. – Неужели здесь сегодня действительно никого нет?

- Здесь всегда никого нет, - огрызнулась Дехтирель.

Денщик ее брата мигом оказался рядом. Его зеленые глаза полыхнули огнем, как у дикого зверя.

- Ты мне не дерзи, - прошипел он, забирая в кулак прядь ее волос. – Ты – моя жена и должна меня слушаться!

- Я тебя не люблю…

- Любишь, - он придвинулся ближе, наматывая ее волосы на кулак одной руки и запуская другую ей под ночную сорочку. – Ты любишь все, что я с тобой проделываю. Тебе это нравится… Нравится, когда я бываю груб, жесток… Как сейчас!

С силой дернув за волосы, так, что на глазах молодой женщины показались слезы, он подтянул ее поближе и жадно поцеловал. В этом поцелуе не было нежности и ласки, но против воли Дехтирель задрожала от страсти. Его вторая рука вовсю хозяйничала под сорочкой, и скоро женщине уже стало всё равно, что и как с нею проделывают – лишь бы ее мучитель не останавливался.

Уже потом, когда они лежали рядом на скомканных простынях, Охтайр промолвил лениво:

- А у меня для тебя хорошая новость.

- Что? – пробормотала Дехтирель, прижатая к его боку сильной рукой.

- Кажется, его на самом деле нет.

- Кого? – сон как рукой сняло. Молодая женщина приподнялась на локте.

- Ну… нашего общего знакомого, - подмигнул ей муж. – Того самого… - он скорчил гримасу, высунув язык и изображая удушье.

- Он… мертв? – Дехтирель сама не знала, чего больше в её душе, облегчения или огорчения.

- На Острове его точно нет. И появится ли он вообще когда-нибудь здесь, не ведают даже Покровители!

- Ты так в этом уверен, что…

- Жизнь, моя дорогая, полна сюрпризов. И не всегда приятных… Ну, - он встал, легко оттолкнув жену, - мне пора. Спи спокойно, моя девочка!

Большая часть его одежды валялась на полу. Не тратя времени на то, чтобы одеться, совершенно не стесняясь своего поджарого мускулистого тела и словно выставляя его напоказ – смотрите все, у меня нет хвоста, как у троллей! – Охтайр собрал свои вещи в комок и, помахав свободной рукой на прощание жене, выскользнул за порог.

Он всегда уходил вот так, не прощаясь. И Дехтирель откинулась на подушки. Вот теперь можно было уснуть. И понадеяться на то, что ей не приснится повешенный Лаэмир.

В ту ночь впервые ее надежды впервые оправдались.

Загрузка...