Печать на устах. Рыцарь

Главы 3 и 4

Глава 3.

Тяжелые ворота захлопнулись за фургоном артистов, и матушка Ханирель дрожащими руками прищелкнула вожжами, заставляя лошадей пуститься рысцой. Вся труппа забилась внутрь фургона, глядя на постепенно растворяющийся в сумерках замок.

Только Таша выглядела довольной.

- Хорошо, что мы там не остались, - бормотала она, поудобнее устраивая детей. – Я бы все равно глаз не сомкнула!

- Могли бы хоть позволить переночевать, - мастер Боар посмотрел на жену и дочь, которые сидели рядышком, прижавшись друг к другу. – Хотя мне кажется, что так оно и к лучшему… Случается нам работать бесплатно, - пояснил он для Лейра, который, судя по его лицу, не понимал ничего, но терзался любопытством. – Знатные лорды часто считают, что для артиста великая честь уже то, что ему позволили ступить под своды замка. Порой за выступление нам платят остатками пиршества – хлебами, фруктами, мясом, маслом и вином, да этим и ограничиваются. У вас было не так?

Если он рассчитывал таким образом оживить память юноши, то потерпел неудачу. Тот, кого все решили называть Лейром, только развел руками и покачал головой, показывая, что ничего не вспомнил.

- Грабить лорды нас пока не грабили, - продолжал просвещать его мастер Боар, - что с нас взять, кроме наших жизней?

- Но, с другой стороны, все когда-нибудь случается в первый раз, - подал голос Тиар.

- Типун тебе на язык! – в сердцах воскликнул Тайн.

В лесу быстро темнело, поэтому, проехав совсем немного, матушка Ханирель свернула к обочине дороги. Артисты быстро разожгли костер, женщины на скорую руку приготовили ужин из остатков прихваченного в поместье-столице хлеба, зелени, солонины и фруктов.

Янсор снял с плеча подаренную ленту, некоторое время вертел в руках, рассматривая полоску шелка с золотым узорным шитьем, а потом сунул ее Раэне:

- На! Держи!

- Но это тебе подарили, - заспорила та. – Такая красивая дама… только очень печальная и чем-то напуганная!

- Напуганная? Смелости у нее было – хоть отбавляй!

- Это она от отчаяния!

Бывший браконьер вспомнил тихий шепот: «А жаль!»… Она в самом деле хотела, чтобы его рука дрогнула, и нож вонзился в горло?

- Все равно мне ленты ни к чему, - проворчал он. – Тоже мне рыцаря нашла… А ты девушка, тебе пойдет к темным волосам! Розовая, с вышивкой…

Раэна вдруг поднесла ленту к глазам и часто-часто заморгала. Потом торопливо придвинулась к огню, чтоб было светлее.

- Да это не узоры! – воскликнула она. – Это письмо!

- Любовное послание! – засмеялся Тиар. – Она в тебя влюбилась! Поздравляю с почином, Янсор!

- Ну, тебя! – прикрикнула на акробата девушка. – Тебе бы только любовь… Здесь совсем другое! – и прочитала вслух: «Исмираль из Дома Элестар держат в башне замка Найлор. Спасите меня!»

Тишина после этих слов у костра повисла такая, что даже огонь, кажется, испуганно приник к земле. Артисты переглядывались и тут же отводили взгляд, не зная, что делать. Мир больших замков, высоких лордов и леди, их внутренняя жизнь были так далеки от их маленького мирка, что сейчас все случившееся казалось сказкой. Разве в жизни рыцари похищают прекрасных дам? Так поступают только злодеи в пьесах. Но в руках их подруги лежало доказательство того, что подобное возможно на самом деле. И как поступить им, случайным свидетелям? Бросить ленту в огонь?

Первой мыслью Раэны было поступить именно так. Она уже протянула руку, но твердые пальцы сдавили ее запястье.

- Кажется, - в напряженной тишине промолвил мастер Неар, - на том перекрестке мы видели указатель к замку Элестар.

Фургон остановился у опушки, Даррен, чья очередь опять была править лошадьми, заставил ее съехать на обочину, за кусты, и спрыгнул с козел.

- Может быть, с тобой все-таки пойти кому-то из нас? – поинтересовался Янсор у мастера Неара. – Ты только скажи!

- Нет, - менестрель вышел из-под защиты зарослей, прищурившись, оглядел зеленеющий луг, расположенный слишком высоко над озером, чтобы его заливало половодьем, на само озеро, еще не ушедшее в берега после весеннего разлива и продолжавшего затапливать противоположный берег, и на замок, оказавшийся в результате разлива у самой воды.

- Это может быть опасно.

- Не стоит беспокоиться, - мастер Неар поправил на плече лютню. – Если это тот самый замок Элестар и его наследница действительно пропала, в нем сейчас горе и приезд артистов вызовет лишь раздражение и гнев. Нас вообще могут прогнать и не станут слушать. Одинокий странствующий певец вызовет меньше подозрений – мать, сестра или какие-то другие родственницы леди Исмираль наверняка нуждаются в моральной поддержке и печальных балладах о разлуке и надежде. А если мы ошиблись, то лишняя задержка ни к чему – нас могут не отпустить так быстро, как опять-таки одинокого певца. Самое позднее завтра в полдень я буду здесь.

- А если ты не вернешься, что тогда? – с некоторой тревогой поинтересовался мастер Боар.

- Если нет, - менестрель взъерошил волосы Раэне, - то на этот случай у вас уже есть прекрасная певица, которая вполне способна меня заменить.

Девушка всхлипнула, но мастер Неар не дал ей сказать и слова. Он опять поправил на плече лютню, повернув ее так, чтоб инструмент был виден издалека, и решительно направился к замку.

Ворота замка были заперты, на стене мелькали шлемы дозорных стражей. Они заметили одинокого путника издалека – луг давал достаточно обзора – но мастеру Неару все равно пришлось несколько минут доказывать, что он – именно тот, за кого себя выдает. И еще несколько минут ждать у ворот, пока часовой ходил докладывать о госте. Это было не слишком добрым знаком – раз сразу не впустили, могут вовсе прогнать от порога.

Менестрель уже посматривал в сторону леса – каково-то его друзьям узнать, что первая же попытка провалилась? – когда сбоку в одной из створок открылась небольшая калитка:

- Проходи!

Придерживая локтем лютню, чтоб не звякала, мастер Неар шагнул внутрь. Неулыбчивый стражник – судя по тому, что вооружен был лишь коротким копьем и щитом, он не являлся рыцарем – сделал ему знак следовать за собой. Шагая за ним, менестрель держал глаза и уши широко раскрытыми и, чем дальше, тем сильнее понимал, что его расчет оказался верен. На дворе и в замке было очень мало рыцарей и вообще вооруженных мужчин – лишь несколько часовых на стенах – но сам замок был довольно велик. У здешнего лорда было наверняка достаточно сил и средств, чтобы держать при себе дружину в шесть-семь десятков конных воинов. Но куда они все делись? Судя по внешнему виду, замок давно ни с кем не воевал – не заметно следов осады и битвы, среди молодых женщин нет ни одной в трауре. Но и смех и шутки тоже не слышны.

В большом зале у распахнутых окон вокруг знатной дамы собралось небольшое дамское общество. Женщины и девушки сидели на вышитых подушках или низких пуфах вокруг кресла, где восседала немолодая леди с лицом таком холодным и сосредоточенным, какое бывает, если изо всех сил стараешься не показывать своего отчаяния и горя. Несомненно, это была она – супруга владельца замка, леди Элестар. И это ее дочь просила о помощи.

Приблизившись, мастер Неар отвесил церемонный поклон.

- Менестрель, - прозвучал усталый голос женщины. – Что привело тебя в эти стены?

Тот беззастенчиво стрельнул взглядом на составленные вдоль стен столы – в обычае многих знатных господ угощать менестрелей. Какие бы новости ни принес странствующий певец, на пустой желудок их слушать мало, кто желал. Но здесь ему явно не подадут и стакана воды.

- Я брожу по свету от замка к замку, - промолвил он, оборачиваясь к леди. – Пою песни, передаю новости… Сейчас иду из поместья-столицы. Там…

- Я знаю, что было недавно там, - перебила его женщина. – Празднование новогодия. Это не интересно.

- Тогда, - менестрель поудобнее взял лютню, - может быть, вам будет интересно послушать, что происходит в соседних замках?

- Меня не интересуют мелкие соседские сплетни, - леди Элестар отвернулась к окну, - в то время, как… Пой свои песни, раз пришел, - другим тоном, одновременно досадливым и грустным, добавила она. – Потом тебя отведут на кухню и накормят… Сегодня нам не до веселья…

- У вас несчастье?

- Моя дочь… - женщина осеклась, закусив губу и изо всех сил сдерживая чувства. Видимо, она привыкла держать себя в руках, потому что успокоилась довольно быстро. Но мастеру Неару хватило и этого. Мысленно скрестив пальцы на удачу – да и не только мысленно, но и по-особому перехватив гриф лютни, - он подошел совсем близко и преклонил колено перед креслом знатной дамы.

- Леди Элестар, - промолвил он, - думаю, «Баллада о похищенной деве» - как раз то, что вам нужно!

Пальцы музыканта забегали по струнам, извлекая мелодию, одновременно грустную и тревожную:

Жду у окна я в тоске и тревоге –

Тени трепещут на голой стене! –

Глаз не свожу с опустевшей дороги –

Мама родная, поплачь обо мне.

Нет, не увидеть мне отчего дома –

Тени трепещут на голой стене! –

Как тяжелы и жестоки оковы -

Мама родная, поплачь обо мне!

Птицы свободные, в небе летите –

Тени трепещут на голой стене! –

Скорбную песню мою разнесите –

Мама родная, поплачь обо мне…

Мастер прервался, глядя на слезы, струящиеся по щекам леди Элестар.

- Это… жестоко, - прошептала она. – Вы разбиваете сердце матери!

- А мне кажется, наоборот, - возразил менестрель, - я мог бы его исцелить.

Женщина встрепенулась, вздрогнув всем телом и подавшись навстречу менестрелю. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом тихо звякнула лютня, привлекая внимание к себе – вернее, к ярко-розовой ленте, кокетливо повязанной вокруг грифа. Леди Элестар невольно засмотрелась на нее.

- Вам знакома эта лента? – поинтересовался менестрель, осторожно начиная перебирать пальцами струны.

- Не знаю…

- Тогда посмотрите на нее поближе, - мастер Неар прервал мелодию и развязал пышный бант, с поклоном вручив ее леди, - и развейте свои сомнения.

Женщина развернула ленту, дотрагиваясь до нежного полосы шелка - и вдруг глаза ее изумленно расширились. Она схватила ее, поднесла к глазам, вскрикнула, хватаясь за сердце – и менестрель понял, что послание доставлено по адресу.

- Откуда, - голос леди Элестар задрожал, - откуда у тебя эта вещь?

- О, миледи, - мастер Неар без спроса уселся на подушку возле ее ног и снова коснулся пальцами струн, - это долгая история!

Гонцы из замка Элестар помчались во все стороны, и уже на другой день отряд в сотню конных рыцарей-эльфов и сотни две пеших воинов, а также альфаров-ополченцев, согнанных с окрестных поселений, через лес подошли к замку Найлор, перекрыв все возможные пути к отступлению. Глава дома Элестар отправил лорду Найлору гонца с требованием немедленно выдать его дочь и всех её спутников, сколько их ни есть. Времени на размышление дал всего до следующего утра, после чего пообещал начать штурм замка, а в поместье-столицу отправить письмо и изложить Наместнику Ровилару все обстоятельства дела.

Отец был уверен в успехе, но его сын, лорд Элестар-младший, не разделял настроений родителя.

- Мы напрасно теряем время! – говорил он, расхаживая по палатке взад и вперед. – Надо атаковать, пока он не опомнился! Уже вечереет, скоро настанет ночь. Пока войско ещё не расположилось на отдых, надо начинать штурм. Его стены невысоки, они падут…

- А твоя сестра? – возразил отец на слова сына. – Она оказалась заложницей в руках негодяя. Не подвергнем ли мы её опасности, если пойдём на приступ?

- Она и так в опасности, - горячился сын. – Найлор может сделать с нею всё, что угодно! На счету каждая минута!

- Он ее не убьет, если ты этого боишься. Ибо в противном случае ему самому не жить. Собственная дружина насадит его на копья и вынесет нам труп. Исмираль не погибнет…

- Но он может принудить ее выйти за него замуж! – не сдавался Элестар-младший. – И тогда уже мы будем выглядеть преступниками, пытаясь разлучить супругов!

- Насколько знаю, у Найлора нет своей Видящей, - пожал плечами старший лорд. – Для всех праздников ему приходилось приезжать к нам, или приглашать нашу. В замке нет никого, кто смог бы обвенчать их.

- Но он может нас самих заставить отдать ему Исмираль. Например, предварительно обесчестив ее. Для этого-то Видящая не нужна!

Дом Элестар резко вскочил. Сын был прав. Если Найлор изнасилует свою пленницу, уже никто и ничто не сможет помешать браку. Более того – тогда уже он будет диктовать свои условия, особенно при обсуждении размера приданого. И тут сын был прав – на счету оказывалась каждая минута. Что, например, мешает похитителю уже сейчас спешить к своей жертве, дабы силой добиться того, что не получилось взять по-другому?

Напряженные раздумья были прерваны деликатным покашливанием. Оба рыцаря вздрогнули, хватаясь за оружие, но это оказался всего лишь бродячий актёр. Непонятно, как стража его пропустила.

- Да простят меня благородные лорды, - он поклонился, - но они так громко спорили, что любой смог бы подслушать их речи.

- Чего тебе нужно? Не до тебя! – бросил ему Элестар-младший.

- Мое имя – Янсор, милорды. Леди Исмираль почтила меня честью, поименовав Рыцарем Кинжала. Я хочу всего лишь доказать, что она не ошиблась, даровав мне такой титул.

- И что? Ты хочешь вступить в войско? А доспехи, боевой конь и оружие у тебя есть, рыцарь?

- Все это вы дадите мне сами, - улыбнулся метатель ножей, - когда я спасу вашу сестру и дочь.

- Ты? – отец и сын переглянулись и рассмеялись. – В одиночку? Как? Атакуешь замок и сразишь злодея в поединке?

- Это мое дело, - улыбнулся тот. – Вам нужно лишь одно – привлечь к себе немного внимание стражи, чтобы она хоть полчаса смотрела в другую сторону.

Рыцари переглянулись и кивнули. План актера следовало принять уже потому, что это давало хоть какую-то надежду и позволяло отвлечься от тревожных дум.

Они вернулись к замку ночью, через несколько часов, которые были посвящены разработке плана. Мастер Боар очень не хотел отпускать сыновей, но вынужден был смириться, ибо когда это молодежь слушалась старших? Уж если юным хочется поиграть в подвиги и приключения, кто сможет встать у них на пути? Даже здравый смысл отходит в сторонку, когда юноша, только-только оторвавшись от материнского подола, находит старый ржавый меч и объявляет себя спасителем мира. Сколько войн, переворотов и катаклизмов произошло и ещё произойдет в мире из-за горячности некоторых юнцов!

Собственно, герой и должен быть юным, и глава труппы лишь качал головой, вспоминая себя в их годы. Тогда он тоже был способен на поступок, который можно было бы даже считать подвигом, а теперь на его долю остался лишь страх отца за сыновей!

- Надеюсь, вы понимаете, дети, что делаете? – только и спросил он на прощание, по глазам Тайна и Тиара видя, что отговорить их не удастся.

- Не беспокойтесь за нас, - Янсор шутливо раскланялся. – Я пойду с ними и буду их страховать.

- Я тоже, - добавил Даррен. – Вы еще не знаете, каким ловким иллюзионистом я могу быть!

- Но вы хотя бы подумали о том, что будет, если вас схватят? Вас же убьют!

Тайн и Тиар переглянулись и пожали плечами. Подобное ни на миг не приходило в их головы. Что с них взять? Тиар так часто играл роли героев, борцов со злом и спасителей принцесс, что просто не верил в иной исход дела. Хорошо, что с ними ушел Янсор. Бывший браконьер видел и пережил многое. Он не даст пропасть мальчишкам. Да и войско Дома Элестар у стен замка тоже не будет стоять, сложа руки. Небольшая заварушка должна была начаться сразу после заката.

Успокаивая себя этими мыслями, мастер Боар вернулся к фургону. Ночами было еще холодно, и все женщины спали внутри, тесно прижавшись друг к другу. Мужчины ночевали снаружи. Пять лежаков были пусты – его собственный и четырех искателей приключений. Но у борта маячила знакомая фигура.

- Ты почему не спишь? – Боар узнал Ниэль. Женщина, кутаясь в накидку, подошла к нему.

- Я боюсь. С ними всё будет в порядке?

- Да, милая! – наедине с собой Боар мог сколько угодно волноваться и паниковать, но присутствие жены делало его сильным. – Я верю в наших сыновей! С ними Янсор и Даррен. Они не пропадут.

- Но что мы будем делать, если, - женщина не договорила – мужчина привлек ее к себе и быстро поцеловал.

- Давай не думать об этом сейчас!

Тем временем четыре искателя приключений быстрым шагом подходили к замку. Артисты расположились на ночлег недалеко от лагеря, и, пробираясь вдоль опушки, они видели, что у надвратной башни сейчас начинается суета.

Высокую башню было отлично видно издалека, даже несмотря на ночную темень. Она возвышалась над стенами замка, обнесенная крепостной стеной.

- Мы вчетвером сможем туда проникнуть? – впервые усомнился в успехе предприятия Тайн, окидывая взором замок.

- Должны, - Тиар был настроен веселее. – Стена невысокая, по ней легко можно будет взобраться.

- А если нас заметят? – Тайн кивнул в сторону ворот, до которых было всего ничего. С той стороны слышались голоса, виднелись силуэты вооруженных рыцарей.

- Не думаю, - пробормотал Даррен, встряхивая кистями рук. – Идите сюда!

Иллюзионист-самоучка, он своим умом дошёл до многих вещей и, не зная ни одного заклинания, ухитрялся обеспечивать спектакли спецэффектами – вспыхивал и гас свет, начинала двигаться сцена, воздвигались и рушились «горы» и «твердыни Сил Зла». Даррен еще с детства овладел искусством прятаться – ибо с рождения жил под надзором Видящей, которую научился бояться и избегать. Подростку ничего не стоило изменить свой облик или сделать так, чтобы волшебница прошла мимо него, как мимо пустого места. Собственно, лишь благодаря такому умению он и дожил до своих лет и даже ухитрился удрать из замка вместе с названной сестричкой Раэной. Ведь маленьких полукровок забирают от родителей еще в детском возрасте.

Что-то шевеля губами, он тихо прикоснулся к лицам всех троих парней, трогая их носы, уши, лоб и волосы на висках. Потом обошёл каждого во всех сторон, зачем-то пошлепал между лопаток, потрогал грудь и живот, нажал на какие-то точки на локтях и плечах возле шеи и, удовлетворенный, отступил на шаг, встряхивая руками.

- Вот так… Теперь вас мать родная не узнает!

Янсор посмотрел на своих спутников и открыт рот, чтобы возмутиться, ведь на первый взгляд, ничего не изменилось. Он сам и оба брата оставались такими же, как и прежде. Но Даррен покачал головой, предвосхищая его слова:

- Иллюзия неполная. Для меня и вас самих вы остались такими же, как были. И свое отражение в воде вы увидите тоже обычным. Но остальные… Они вас не будут замечать. И так, пока вы молчите! Нет, вы не невидимки! – взмахнул он руками, предвосхищая поток вопросов. – Но просто если на вас взглянет посторонний, он вас просто не заметит. Не обратит внимания, как мы сейчас не обращаем внимания на траву и кусты вокруг. Но если в кустах что-то зашуршит, мы же как-то среагируем! Вот и сейчас – пока молчите, можете хоть по замку шарить и вещи выносить. Но одно только слово – и вся иллюзия насмарку. Поняли?

Все трое кивнули.

Вообще-то, слов им не требовалось – Тайн, Тиар и с ними Янсор довольно часто выступали вместе, выполняя общий акробатический этюд. И на сцене артисты часто пользовались знаками или мимикой. Поэтому сейчас тратить время на дискуссию не стали.

Крепостная стена была невысока – замок принадлежал лорду средней руки, у которого, а может и его предков, просто не хватило средств на то, чтобы возвести стену повыше. Янсор, как самый крепкий, встал у стены, Тайн забрался ему на плечи, после чего на него самого вскарабкался Тиар, сумевший уже дотянуться до гребня стены. Быстро ощупав верх, он подтянулся на руках, кое-как залезая на стену, перевалился на ту сторону и растянулся на настиле, затаив дыхание. Выждав минуту или две, юноша тихо перевесился через край и махнул рукой. Вниз, расправляясь, упала тонкая верёвка, которую Тиар торопливо закрепил, набросив петлю на выступающий камень.

Подергав за кончик для верности, Тайн и Янсор забрались на стену. Пока Тиар сворачивал веревку – нельзя было допустить, чтобы её заметили раньше времени – двое других спасателей, пригибаясь, побежали прочь по гребню.

Возле ворот уже шумели и кричали. Слышался злой голос лорда Найлора, который вскочил с постели, чтобы самолично выяснить, что тут творится, и это вселяло надежду – значит, в ближайшие несколько минут он будет слишком занят, чтобы думать о пленницах.

Янсор первым спрыгнул на двор и вынул из мешка за спиной лук. Прожив много времени в лесу, он в совершенстве научился пользоваться этим оружием. Одним ловким движением натянув тетиву, бывший браконьер привязал к стреле тонкую бечёвку и встал у подножия башни.

Окошко было видно не слишком хорошо, но привычка охотиться за осторожной дичью, которая не будет стоять и сознательно подставлять себя под выстрел, сделала свое дело. Метателю ножей оказалось достаточно одного беглого взгляда, чтобы точно прицелиться. Один шаг в сторону, быстрый разворот, рывок вверх – и стрела ушла ввысь.

Назад она не возвратилась, застряв где-то в вышине. Отложив лук, Янсор осторожно проверил крепление на прочность, под конец повиснув на веревке всем весом, и одобрительно поднял большой палец.

Все поняв без слов, Тиар поплевал на ладони и быстро полез наверх, перебирая руками и упираясь ногами в стену. Тайн и Янсор, затаив дыхание и прислушиваясь к звукам ночи, ждали внизу. Возле надвратной башни еще продолжалась суета, но уже повелительный голос лорда Найлора командовал всем разойтись. Следовало спешить – ведь дружинники Дома Элестар должны были только на несколько минут отвлечь внимание осажденных. Им никто не приказывал штурмовать замок в нарушение уговора – до рассвета не предпринимать активных действий.

Исмираль еще не ложилась спать. Напрасно леди Эстирель пыталась уговорить ее хотя бы отойти от окна – девушка упрямо продолжала сидеть в кресле, глядя вдаль с упрямством, которое сменило отчаяние. Как и вчера, и позавчера, она практически отказалась от ужина, лишь выпила немного разбавленного водой вина и проглотила маленький кусочек хлеба. Её подруги по несчастью обедали и ужинали, как обычно, чувствуя себя предательницами, но с другой стороны, им-то ничего не грозило. Их не заставляли силой выйти замуж, они содержались тут за компанию.

Снаружи стемнело, но Исмираль продолжала смотреть на окно. И не поверила своим глазам, когда послышался звон разбитого стекла, и в комнату влетела стрела с привязанной к ней тонкой веревкой.

- О, Покровители! Что это?

Вздрогнув от рывка снаружи, стрела поползла было обратно, но девушка решительно наступила на нее ногой.

- Госпожа, что вы делаете? – промолвила дама Эстирель.

- Держу стрелу. А что?

- Ее надо закрепить! – дама подняла ее и ловко зацепила за ставень, для верности еще и прижав одной створкой оконной рамы. Теперь даже если стрела сломается, деваться веревке будет некуда. – Ну, будем надеяться, что она выдержит…

- Откуда вы научились этому? – Исмираль с удивлением уставилась на женщину.

- Ну, - неожиданно смутилась та, - когда-то и я была молодой. Мне хотелось романтики… за мной даже ухаживал один принц…Он тайком лазил ко мне в комнату по веревке – тогда и научилась.

Девушка только покачала головой, не веря своим ушам.

Веревка тем временем начала слабо дергаться. Все обитательницы комнаты уставились на нее, гадая, что это могло значить. Преодолев свой страх перед высотой, Исмираль осмелилась выглянуть в окошко – и тут же попятилась.

Сначала она ничего не увидела – ну болтается веревка, ну качается, словно под порывами ветра. Потом раздалось тихое: «Пс-сст!» - и, возникнув ниоткуда, похожий на привидение, юноша с темными вьющимися волосами, такой красивый, что у нее захватило дух, несмело улыбнулся и приветственно махнул рукой. Рядом хором вздохнули ее подруги – это ведь не ради их прекрасных глаз был совершен столь дерзкий поступок. Дама Эстирель умиленно покачала головой, вспоминая молодость.

Таинственный гость тем временем указал на подоконник и вопросительно кивнул.

- Да, - прошептала пораженная Исмираль. – Да, вы можете в-войти!

Незнакомец улыбнулся. Сперва он, цепляясь за веревку только ногами, ухватился за подоконник одной рукой, потом подтянулся и наконец сел на окно верхом, продолжая одной ступнёй удерживать верёвку поблизости от окна.

Проделал он это мастерски, легко и изящно. Девушки восхищенно завопили, хлопая в ладоши, но возглас Исмираль заставил их замолчать:

- А ну, прекратите! Хотите привлечь лишнее внимание? – и, повернувшись к юноше, она поинтересовалась: - Ты кто и откуда взялся?

Тиар закрыл себе рот ладонью, хотя и понимал, что в отношении его это уже бессмысленно. Издав тихий свист, чтобы привлечь к себе внимание, он нарушил иллюзию.

- Ты не можешь разговаривать?

Он помотал головой и прижал палец к губам.

- Понятно, как можно меньше звуков, - решила Исмираль. - Откуда ты взялся?

Тиар указал вниз, потом – вдаль, на лес.

- Тебя… прислал мой брат? Чтобы меня спасти?

В ответ последовало два кивка головой.

- Ох! – Исмираль прижала руку к сердцу. Она так этого ждала, и вот сбылось. Ее послание доставлено по назначению. – Что ты хочешь сделать?

Тиар жестами указал, что сейчас они вместе должны покинуть комнату через окно. Исмираль робко приблизилась, попыталась высунуть нос наружу.

- Но… это же высоко, - пролепетала девушка, побледнев при одной мысли о том, что придётся рисковать жизнью.

Тиар в ответ широко улыбнулся и ткнул себя пальцем в грудь – мол, положитесь на меня, миледи!

- Я боюсь…

- Отриньте свой страх, миледи, - дама Эстирель пожала ей руку. – Это ваш шанс. Ах, как знать, какой была бы моя собственная жизнь, если бы я однажды вот точно также не отринула знака судьбы! Мне точно также протягивали руку, но я оттолкнула ее. Не повторяйте моей ошибки, прошу вас!

На лестнице послышались торопливые шаги и голоса. Женщина бросилась к двери, приникла ухом, прислушиваясь.

- Госпожа, решайтесь! – прошептала она. – Дорог каждый миг! Вам надо бежать. Сюда идут. Наверное, они заметили…

- Я боюсь, - воскликнула девушка. – Но… раз нет другого выхода, то…

Красивый юноша, явившийся неизвестно, откуда, протягивал ей руку, улыбаясь так светло и открыто, что у девушки защемило сердце. Кивнув, она подала руку.

Поманив её поближе к себе, Тиар стащил свой пояс и крепко стянул им талию Исмираль. Потом двумя крепкими узлами связал её с собой и жестами показал, как ей надо сцепить в замок руки, держа его за шею, чтобы не свалиться и не удушить спасателя. Исмираль нервно кивнула, чувствуя одновременно отвагу, растерянность и странное возбуждение. Она ведь в тот день загадывала в священной роще желание, чтобы судьба послала ей романтическое знакомство с рыцарем ее мечты. И вот, кажется, желание начало исполняться. Ибо что может быть романтичнее, чем прекрасный рыцарь, который с риском для жизни спасает пленницу? Правда, он без доспехов и оружия, но…

В двери уже застучали кулаки, когда Тиар, казалось, не чувствовавший веса прильнувшей к нему девушки, перекинул ноги с подоконника, упираясь в камень снаружи, и начиная спуск. Леди Эстирель выждала несколько долгих секунд прежде, чем нарочито сонным голосом промолвила:

- Кто там?

- Дамы, это я!

Голос лорда Найлора перепутать с другим было решительно невозможно.

- Что вам угодно? – испуганно переглянулась с оставшимися в комнате девушками пожилая дама.

- Мне немедленно угодно видеть леди Исмираль, - был ответ.

- Боюсь, что это невозможно, милорд. Леди уже легла спать, а вы должны знать, что порядочные мужчины не врываются в комнаты к дамам, когда они…

- К посторонним дамам – может быть и нет, но к своей законной супруге я могу прийти, когда угодно!

- Законной супруге? Но леди…

- Станет ею с минуты на минуту!

- Что вы имеете в виду?

- Не ваше дело! Я вхожу!

- Нет!

Прекрасно понимая, что изнутри они не могут запереться при всем желании – тем более, что дверь и открывалась наружу, а не вовнутрь, - дама Эстирель схватилась за ручку и изо всех сил потянула её на себя. Найлор, не ожидавший сопротивления, ругнулся сквозь зубы и призвал на подмогу мужчин. В ответ и обе оставшиеся девушки кинулись на помощь пожилой даме.

Некоторое время продолжалось отчаянное перетягивание двери из стороны в сторону, но три женщины не могут долго противостоять четырем мужчинам. Последовал резкий рывок, и дверь распахнулась. Дама Эстирель не устояла на ногах. Отступив в сторону, лорд Найлор ворвался в комнату:

- Где она?

Окно с разбитыми стеклами паж успел закрыть, придавив веревку краем рамы, да в его сторону никто и не смотрел. Лорд даже не думал о том, что девушка могла убежать этим путем – хотя бы потому, что большинство эльфов боится высоты. Не зря же так привлекают их акробаты и канатоходцы – глядя на то, как другие ходят по веревке или кувыркаются под потолком, знатные зрители щекочут себе нервы. И куда она пойдёт? На двор? И как спустится? Совьет из простыней канат? Но постель цела…

Уверенный, что беглянка просто спряталась в дальний угол, лорд Найлор кинулся обшаривать все уголки и щели. Обе девушки, паж и кое-как поднявшаяся дама Эстирель молча наблюдали за тем, как он ворошит содержимое сундуков, как ломает ширму, как заглядывает под широкую постель. Каждая секунда увеличивала для беглянки шансы на успех. И, не сговариваясь, её подруги по несчастью решили тянуть время до последнего.

- Где она? – подлетев к пожилой даме, прорычал лорд.

- Я не знаю, - честно ответила та, прямо взглянув ему в глаза. – Леди Исмираль покинула эту комнату, но куда отправилась – мне не сообщила.

- Вы лжете…

- Может быть. Но правда в том, что если вы нас убьете, это не поможет вам в поисках, а вот чести лишит наверняка!

Похищение знатной дамы и лишение её свободы уже грозило бесчестьем. Найлору было просто нечего терять, и он, выбросив руку вбок, схватил за шею мальчишку-пажа. Кинжал нацелился пареньку в глаз:

- Говори!

- Окно…- пискнул тот.

Отшвырнув пажа, как куклу, лорд бросился к окнам, распахивая их одно за другим. Снаружи стояла темень – с этой стороны внутренний двор освещался скупо, лишь сбоку доставали отсветы факелов, бросая длинные тени. Но не заметить тонкую веревку, закрепленную на раме, было невозможно.

Досада рыцаря была столь велика, что он выхватил меч и перерубил ее одним махом.

Внизу раздался короткий крик.

- Ага!

Спеша как-то оправдаться – если бы не он, у леди Исмираль было бы больше времени и шансов – паж кинулся лорду Найлору наперерез, и тот споткнулся о мальчишку.

- Гоблинский щенок…Догнать!

К счастью, до земли было всего ничего, так что вскрикнула Исмираль больше от неожиданности. Они упали вместе на кого-то, откликнувшегося на это злым шепотом:

- Вот…!

- Тише! – цыкнул на Янсора Тиар, уже понимая, что хранить молчание нет смысла. Первый же возглас бывшего браконьера окончательно разрушил хрупкие чары. – Скорее!.. Леди, как вы себя чувствуете?

Исмираль подняли на ноги, Тиар одним движением развязал на поясе узел, который соединял их вместе. Девушка открыла крепко зажмуренные глаза. Когда оказалась болтающейся в воздухе, соединенная лишь полоской кожи со своим спасителем, она невольно закрыла их и прижалась к юноше изо всех сил, словно стараясь слиться в единое целое. Ей было очень страшно, и одна мысль поддерживала беглянку – она здесь и сейчас не одинока. Сквозь тёплую куртку она чувствовала биение сердца таинственного незнакомца. И сейчас, встав на ноги, лишь покачала головой:

- Ничего…

- Идти можете? Тогда скорее!

Тиар взял Исмираль за руку и побежал к крепостной стене. Янсор и Тайн уже были там. Бывший браконьер бегом взлетел наверх, быстро оглянулся туда-сюда и махнул рукой – мол, скорее.

- Эй, а это ещё кто такие?

Хрупкие чары Даррена больше не действовали, и беглецов сразу заметили. Исмираль уже готова была закричать от страха, но братья-акробаты в четыре руки буквально внесли ее на стену.

- Прыгайте!

Тайн первым сиганул вниз и коротко свистнул, показывая, что готов подхватить девушку. Но она заартачилась – бросаться вниз, в темноту и неизвестность? Уж лучше вернуться в башню.

- Нет…нет, - прошептала она, пятясь. – Я боюсь…

Тиар не стал долго уговаривать. Он просто-напросто схватил леди в охапку и вместе с нею перевалился через край. Отчаянный визг девушки раздался в ночи. Янсор прыгал последним. Был миг искушения – лук оставался при нем, да и стрелы имелись – еще было время сбить хоть одного из бежавших к нему воинов. Он бы успел это сделать – но ещё неизвестно, как поступят с ним отец и сын Элестар, если узнают, что простой артист убил рыцаря. Лучше не рисковать!

И бывший браконьер в самый последний момент спрыгнул со стены.

Рыцари столпились на том месте, где он только что стоял, всматриваясь во тьму.

- Вон он! Вон! – раздавались крики. – К кустам побежал!

Янсор рыбкой нырнул в заросли, прокатился кувырком, защищая лук от ударов, и чуть не врезался в братьев.

- Вовремя ты! – шепнул Даррен. – А теперь всем тихо! Я начинаю!

Юноши залегли в траву. Тиар дернул за руку Исмираль, призывая лечь рядом. Девушка не успела опомниться, как одна рука крепко прижала её к земле, а вторая зажала рот. Она хотела было возмутиться, но поймала взгляд своего спасителя – и осеклась. А, проследив за его взором, оцепенела от удивления.

Привстав на одно колено, Даррен тихо плел отводящее глаза заклинание. В свое время он научился прятаться от самой настоящей волшебницы, так что обмануть нескольких простых воинов не составило большого труда. Они прошли мимо беглецов в трех шагах, раздвигая ветки копьями и тыча во все ямы и за камни.

- Вон! Смотрите! Следы! – послышался голос. – К речке ведут!

- Точно! У них лодка была… Ищите все! На воде далеко видно!

- Да нет там никого!

- Значит, вдоль берега пошли. Заросли-то вон какие!

- Вот гоблин! Как их теперь найти?

Беглецы не шевелились, пока рыцари ходили вокруг, топтались на берегу, обшаривали побережье. У Исмираль от неудобной позы затекла спина, но девушка не чувствовала усталости и боли. Она прильнула всем телом к своему спасителю, цепляясь за куртку юноши обеими руками. От него так чудесно и необычно пахло… Конечно, не так нежно и сладко, как от благородных лордов, с которыми её знакомили раньше – мужским потом, мускусом, травой, старой кожей. Это было так чудесно и романтично!

- Кажется, ушли… Миледи! Пора!

Хрупкая сказка кончилась. Ей помогли встать, отряхнули от травы и земли и повели через заросли. Актеры возвращались тем же путем, что и пришли, спеша вернуть пропажу Дому Элестар.

Лорд Найлор стоял на стене и смотрел вниз, на привычный вид, так, словно не верил своим глазам. Но ещё вчера под этими стенами стояло целое войско!

Откуда они все взялись? Накануне вечером в окрестных лесах всё было тихо. Он же ездил на ловы вдоль реки, возвращаясь короткой дорогой, и ничего не было. Такое впечатление, что конные рыцари и пехота шли точно по его следам и собирались под стенами тайком, при этом не потревожив часовых. А ведь он сам приказывал гарнизону спать вполглаза! Сам несколько раз, внезапно вскочив, отправлялся проверять караулы. И вдруг такое! Как он мог проспать?

Войско, раза в три превышающее его дружину, встало у стены. Тут были не только воины Дома Элестар, но и их родственников. Одних рыцарей было больше, чем взрослых мужчин в замке Найлор - даже если бы лорду пришлось раздать мечи всем эльфам, включая и нескольких мастеров*. В случае штурма ему также пришлось бы вооружить кое-кого из альфаров – конечно, тех, кому можно доверять и кто не воткнёт этот меч тебе в почки, стоит лишь отвернуться. А ещё были и ополченцы – те же самые альфары-фермеры, которых наверняка набрали и в его собственных угодьях.

(*Мастер – собирательное название для всех эльфов мирных профессий, как-то художники, строители, музыканты, садовники, ювелиры. Большинство мастеров живут в замках лордов и служат им. Оружия не носят, в битвах не участвуют. Дети мастеров не всегда наследуют профессию родителей. Из них иногда получаются рыцари.)

Лорд Найлор оказался в осаде. Портала в замке не было – он был для этого слишком мал, да и стоял на «пустом» месте, как сказала его отцу приглашенная для строительства оного Видящая. Имелся подземный ход, но заканчивался он у реки, которая сейчас выходила из берегов, и его наверняка затопило до половины. Придётся ждать почти неделю, чтобы им можно будет воспользоваться.

Нет, он мог бы ждать, мог бы спокойно посидеть в осаде, но замок не был к такому готов. Припасов, конечно, хватит на какое-то время, но ров с водой не очищен, стены не укреплены, для обороны ничего не заготовлено. И защитников в замке не так много, чтобы долго сражаться. Один-два приступа – и всё будет кончено.

Можно было, конечно, воспользоваться заложницами – мол, если атакуете, я начну убивать девушек. Но в этом случае против него ополчились бы собственные рыцари. Убивать своего лорда они бы не стали, но и сражаться на его стороне отказались наотрез. А то и вовсе сдали бы замок и перешли на службу к его врагам.

Лорд Найлор и так понимал, что ступает по тонкому льду. Похитить дочь богатого соседа, чтобы жениться на ней – такое время от времени случалось, ведь бывает, что девушка действительно любит юношу, который ей не ровня. Она сама мечтает быть похищенной, чтобы тайно обвенчаться с ним и вернуться к родителям замужней женой. Но леди Исмираль не такая. Добром уломать ее не получилось, а по-другому взять в жены эту леди можно было, только изнасиловав. Но пленница – вот неудача! – сбежала из-под стражи, как раз в тот момент, когда у ворот возникла небольшая заварушка. Она прекратилась довольно быстро, но теперь уже не было сомнений, что проделано сие было нарочно.

… Но что теперь гадать! Отец и брат пленницы не давали ему ни времени осуществить задуманное, ни даже шанса всё исправить. Едва придя под стены, лорд Элестар-младший сразу объявил ему, что им всё известно и предложил Найлору самому вернуть обратно спутниц его сестры целыми и невредимыми. В противном случае они собирались отправить в поместье-столицу гонца с письмом для Наместника.

Это была серьезная угроза. Ведь лорд Найлор уже подавал прошение и даже ездил в поместье-столицу с просьбой разрешить ему этот брак. А ему ответили, что раз у девицы живы отец, брат и даже дядя по матери, то они и будут решать этот вопрос. Раздосадованный, Найлор даже не остался на празднование новогодия, хотя получил приглашение вслед за всеми. Он вернулся к себе в замок и сгоряча похитил Исмираль. В глубине души он надеялся, что девушку тронет его привязанность – мол, пошел на такой рискованный шаг только от любви, - но не сложилось. Делать было нечего, леди Исмираль исчезла, а держать у себя ставших ненужными остальных пленников не имело смысла. И всех пришлось отпустить.

А ведь он был с нею таким терпеливым и предупредительным! Вон даже артистов ей пригласил, будь они неладны! Всё готов был бросить к её ногам… Если письмо дойдет до Наместника, Найлора могут лишить замка. Его просто изгонят, прикажут покинуть Остров и жить где-нибудь за его пределами. При этом он сможет взять с собой лишь столько вещей и дорожных припасов, сколько можно навьючить всего на одну лошадь. Чтобы выжить, потомку древнего рода придется наниматься в дружину к другому лорду и всю жизнь есть чужой хлеб. Замок получит в дар какой-нибудь шестой племянник младшего сына одного из соседей. А Дом Найлор окажется стерт с лица земли.

Нет, но кто его выдал? Кто узнал, что леди Исмираль содержится именно здесь? Рано или поздно, девушка смирилась бы со своей участью и дала согласие на брак. Но кто-то их выдал, и всё пошло прахом. Пленницу похитили из-под носа, и его оставили ни с чем.

А ведь он, кажется, всё предусмотрел! С некоторых пор альфарам-фермерам был запрещен вход в замок. Оброк они должны были оставлять снаружи у ворот, а для разбора жалоб лорд Найлор сам приезжал к ним. Тех рыцарей, в чьей безупречной преданности сомневался, он отправил с мелкими, но нудными поручениями куда подальше. Избавился от части слуг и запретил оставшимся упоминать о девушках. Он привез их в замок тайно, дождавшись темноты. Большинство рыцарей и слуг даже не знали, что в башне кто-то живет. Ни одна лишняя живая душа не приходила в замок и не покидала его, кроме…

Кроме артистов!

Потрясенный своим открытием, лорд Найлор выругался, и паж, тенью следовавший за своим господином, испуганно вытаращил глаза. Ну, конечно, как же он не догадался? Как наяву, перед мысленным взором встала та сцена – Исмираль поднимается со своего места, выходит из-за стола и идет к этому смазливому типу, развлекавшему их метанием ножей. Встает к столешнице, изображая мишень, а потом благодарит фигляра, целует его в щеку и дарит ленту, именуя Рыцарем Кинжала!

Ну, конечно, эти они! Больше просто некому! Он сам выставил их из замка на ночь глядя, даже не подумав о том, что бродяг следует задержать и допросить – с чего бы это благородным леди дарить свои ленты кому попало? Нет, он сам сковал оружие против себя. Сам во всем виноват…

«Я? Виноват? Это они не умеют держать языки за зубами! Какого гоблина эти фигляры полезли не в своё дело? Приключений захотелось? Вообразили себя настоящими рыцарями? Благородными спасителями невинных дев? Совсем заигрались и перестали отличать сцену от жизни?»

Найдя виновных, лорд Найлор сразу почувствовал себя лучше. Пусть он смирился перед превосходящими силами противника, пусть не решился дать бой Дому Элестар и его союзникам, пусть открыл ворота и вернул всех до единой пленницы – даже того парня из подземелий выпустил, хотя про него не было ни слова! – но уж чувства мести у него не отнимет никто. Он потерпел неудачу из-за кучки жалких актеров – так пусть жалкие актеры узнают, что такое гнев благородного лорда!

Обернувшись, лорд Найлор увидел пажа, таращившего на него глаза.

- Что уставился? Живо беги и отыщи своего отца. Я жду его в своих покоях.

Мальчишка убежал, а лорд отправился к себе, размышляя на ходу. Отец этого парнишки был начальником гарнизона, одним из немногих, кто сразу и безоговорочно поддержал идею похищения. Он также ни разу не высказывал своего мнения, просто выполнял приказы и не задавал лишних вопросов. И он сейчас готов выполнить любой приказ.

Паж быстро выполнил поручение. Когда лорд Найлор подошел к дверям в свои покои, полусотник уже ждал его там.

- Пошли, - Найлор распахнул двери, пропуская рыцаря внутрь. – А ты, - это относилось к мальчику-пажу, - стой снаружи и смотри, чтобы никто нам не помешал. Если что – зови нас.

В собственном родовом замке лорду нечего было бояться, но после того, как его практически предали даже посторонние, Найлор не чувствовал уверенности ни в чем.

Полусотник стоял перед ним навытяжку. На самом деле рыцарей в замке было меньше пяти десятков, но Найлору хотелось выглядеть значительнее хотя бы в собственных глазах. Они практически выросли вместе, знали друг друга чуть ли не с детства, но лорд некоторое время колебался, не зная, как и что сказать. Чтобы оттянуть время и немного успокоиться, он налил вино в два кубка. Один кивком головы разрешил взять собеседнику.

- Ты готов служить мне по-прежнему? – зашел он издалека.

- Да, милорд.

- Готов повиноваться моим приказам, как и требуется от воина?

- Да.

- Но среди рядовых рыцарей ходят разговоры, что под моим стягом им не добиться ни уважения, ни почета, ни богатства…скорее, наоборот!

- Милорд, - полусотник глотнул вина, - никто так не говорит. Я бы знал.

- Не говорят вслух – согласен! Но многие так думают!

Рыцарь усмехнулся:

- Милорд, уверяю вас, что никто так не думает. Я бы догадывался! Хотя…

- Вот видишь! – взвился Найлор.

- Хотя среди слуг порой некоторые позволяют себе болтать лишнее. В основном женщины на кухне. Ведь кое-кто из них мог видеть девушку, и теперь они теряются в догадках, откуда эта леди вообще у нас взялась! Кроме того, армию, которая почти двое суток простояла у наших стен, трудно не заметить.

- Значит, слуги, - скрипнул зубами Найлор. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо то, что всем недовольным можно быстро и легко заткнуть рты – посадив в подвалы и «случайно» забыть отдать приказ тюремщику навещать заключенных хотя бы раз в сутки. Никто не осудит лорда, у которого внезапно пропали несколько крепостных – кто их там считает? А плохо то, что на место «пропавших без вести» придется набирать новых. А среди них всякие могут попасться. Да и оставшиеся в живых станут болтать лишнее. Проще уж перебить всю замковую прислугу, включая детей, и набрать в поселках альфаров новых слуг.

Ладно, с этим можно разобраться позже. Армию-то впрямь трудно не заметить. Пусть себе болтают. Трепать языками – это у них, можно сказать, единственное развлечение…

Да, о развлечениях!

- Значит, дружина по-прежнему хранит мне верность?

- Да, милорд, - кивнул полусотник.

- И если я отдам приказ, они все пойдут его выполнять, не задавая лишних вопросов?

- Да, милорд, - ответ последовал быстро, но не слишком поспешно.

- Тогда слушай. Ты ведь знаешь, что к нам на один вечер приезжали бродячие артисты. Они дали всего одно представление, не оставались на ночлег и быстро покинули замок. Но их некоторые видели. И они тоже видели то, что им не положено видеть. Ты меня понимаешь?

- Если вы о той леди, то ее видели не только они!

- Они не только видели, они ещё и… Короче, они вызвали мой гнев, но тогда я был слишком занят и не успел покарать этих бродяг до того, как… как это случилось, - Найлор стиснул бокал в кулаке так, что пальцы заболели. – Но теперь пришла пора мщения. Вы должны найти этих фигляров. Найти и покарать, всех до единого! Отбери самых лучших, самых умелых, самых проворных и наблюдательных. Пусть скачут по всему Острову, заглядывают во все дома и на все фермы, объедут все замки, если надо, но отыщут мне артистов! Я желаю, чтобы отобранные тобой рыцари уже до полудня покинули замок.

Полусотник еще пригубил вина.

- Осмелюсь предложить, - промолвил он после короткого раздумья, - посылать их не по одиночке, а парами.

- Почему?

- А вы представьте себе. Рыцарь обнаружит артистов и что? Он должен вернуться в замок, чтобы доложить вам о находке. Дескать, тех, кого вы ищете, видели там-то. И вы поскачете туда или пошлете карательный отряд. Но кто вам пообещает, что артисты останутся на том же месте ждать неизвестно, чего? Они сегодня здесь, а завтра там! Если же мы пошлем двоих, то один отправится в замок с вестью, а второй тихо последует за дичью, условными знаками отмечая свой путь.

- «Дичь»! – фыркнул Найлор. – Хорошее слово! Мы начинаем охоту. Так и поступим! А когда они будут в моих руках, их всех надо уничтожить.

- Всех?

- А что тебя смущает? Они – мои враги. Они осмелились встать на моем пути и испортили мне жизнь! Я не имею права быть милосердным к своим врагам. Это хорошо Дому Элестар или Наместнику – они достаточно богаты и влиятельны, у них власть и сила. Они могут позволить себе быть милосердными. А такие, как я, вынуждены защищать себя сами. Возможно, будь у меня другая судьба, я был бы другим…Ладно! Иди, выполняй приказ!

Полусотник поставил кубок на стол, отдал честь и вышел. Когда за ним закрылась дверь, лорд Найлор тихо поставил свой собственный кубок. На металле остались вмятины от пальцев.

Еще через час два десятка рыцарей, разбившись на пары, помчались в разные стороны.

Глава 4.

Фургон, как ни в чем ни бывало, катил по проселочной дороге. Отдохнувшие лошади бодро перебирали ногами. Несмотря на пасмурную погоду, настроение почти у всех артистов было прекрасным.

Мимо идущих пешком товарищей, красуясь, проскакал Янсор на скакуне. Этого коня артистам подарили в замке Элестар в благодарность за спасение леди Исмираль. Бывший браконьер держался в седле, как влитой, но всё равно у женщин и девушек замирали сердца, когда он с гиканьем носился туда-сюда по обочине.

- Осторожнее, сумасшедший! – прокричала ему вслед Ниэль, когда метатель ножей в очередной раз промчался рядом, едва не зацепив её. Из-под конских копыт во все стороны полетела весенняя грязь.- Не носись так!

- А как?

- Шагом хотя бы езди.

- Да вы что? – весело заулыбался Янсор, сдерживая скакуна, чтобы подождать женщину. – Заставлять такого красавца идти шагом? Это всё равно, что пахать на нем землю! Просто оскорбительно для благородного животного! Это ведь настоящий рыцарский конь!

Сказать по правде, темно-серый в «яблоках» мерин не обладал в полной мере ни красотой, ни статью настоящий эльфийских скакунов. Мало того, что мастью он был темнее, чем полагалось быть «истинному» скакуну. У него была выгнутая, «оленья» шея и слишком короткие для скакового коня бабки. Именно поэтому лорд Элестар и отдал его артистам. Но и такой дар дорогого стоил.

- А ты у нас что, рыцарь? – поинтересовался идущий рядом с сестрой Тайн.

- А что, не похоже?

- Нет.

- А если вот так? – Янсор подбоченился и гордо прогарцевал мимо друзей. Заставил мерина развернуться на ходу и поравнялся с Соэль, прижав руки к сердцу:

- О, моя прекрасная леди! Ваши глаза сулят мне смерть от любви! Соблаговолите осчастливить меня и снизойти до того, чтобы прокатиться на этой жалкой кляче, недостойной даже того, чтобы ваша тень ложилась на нее!

Подражая персонажам, которых играли на сцене Тайн и Тиар, он закатывал глаза, умиленно хлопал ресницами и строил такие рожи, что вскоре все смеялись от души. Чтобы прервать эту комедию, Соэль весело махнула рукой, и Янсор, наклонившись, легко подхватил её в объятия, сажая на переднюю луку седла. Седло тоже было не новое, самое обычное седло, не украшенное ничем и мало похожее на боевые или турнирные седла, в которых скакали рыцари.

Пришпорив мерина пятками, Янсор рысцой поехал вперед. Ему легко удалось обогнать идущих ровным спокойным шагом упряжных лошадей и, отъехав на пару десятков махов, он развернул скакуна и понесся обратно галопом. Соэль завизжала, хватаясь за гриву.

- Сними меня! Боюсь!

- И-эх, женщины! – бывший браконьер ссадил девушку на землю. – Кто еще хочет прокатиться на моей лошади?

- Скажешь тоже – «на твоей»! – фыркнул Тиар. – Этот скакун общий! Его нам на всех подарили.

- Тебе и так всегда всё самое лучшее достается – и слава, и красивые девушки… Но, если хочешь, могу прокатить. Садись! – Янсор приглашающе похлопал ладонью по конскому крупу.

- Как девушка? Ну, уж нет! Ты слезай, а я проедусь немного сам!

- Ты же не умеешь.

- А чего тут уметь? – усмехнулся Тиар. – Ноги в стремена, держись себе за повод и пришпоривай лошадь! Главное – чувствовать, когда надо остановить коня, а когда заставить его нестись вскачь!

Бывший браконьер презрительно хмыкнул, но спорить не стал и спешился, жестом предлагая юноше забраться в седло. Если он рассчитывал, что акробат ошибется, его надеждам не суждено было сбыться. Нет, сперва Тиар, зайдя с правой стороны, поднял было к стремени левую ногу, но, услышав сдавленный смешок, тут же исправился и легко вскочил в седло, с первого раза попав ногами в стремена.

- Ну? Видишь? Полдела сделано!

- А теперь – вперед! – воскликнул Янсор и с чувством шлепнул мерина по крупу.

Тот коротко взвизгнул и сорвался в галоп. Тиар заорал во весь голос, хватаясь за гриву. Артисты шарахнулись в разные стороны.

- Ловите его! Что стоите? – закричала Ниэль.

На полном скаку мерин решил взять поваленное дерево, которое валялось на обочине дороги – видимо, упало как раз поперек, но кто-то заботливо оттащил его в сторонку. Однако, он не учел того, что всадник не был готов к подобному маневру. От толчка Тиар мешком свалился с седла и рухнул на землю.

- Моя лошадь! – Янсор умчался ловить сбежавшего скакуна.

- Тиар! Ты как? Живой? – остальные наперегонки бросились к упавшему юноше.

На его счастье, тот был цел и невредим. Артистическая привычка сделала своё дело – в падении, как ни был напуган, он успел сгруппироваться и отделался только парой синяков. Ему помогли встать на ноги и отряхнули. В порыве восторга Ниэль бросилась приемному сыну на шею, целуя в обе щеки.

- Стой! – отвлек всех крик Янсора. – Куда? А ну, вернись!

Напуганный скакун отбежал в заросли и там остановился, озираясь по сторонам и вздрагивая всем телом, готовый сейчас же сорваться с места и умчаться в чащу. Заметив, что к нему подкрадывается бывший браконьер, конь не стал стоять и ждать, а отошел на несколько шагов, настороженно мотая мордой.

- Эй, вы! – свистнул Янсор. – Помогите мне его поймать!

- Это твой скакун – ты его и лови, - буркнул всё еще обиженный и раздосадованный падением Тиар. Пострадало не столько тело юноши, сколько его самолюбие – он уже не помнил, когда последний раз падал на репетиции или во время представления, а тут сорвался с какой-то лошади! Но остальные поспешили на помощь. Забегая со всех сторон, артисты стали оттеснять мерина от чащи ближе к дороге. Тот, явно не желая быть пойманным, метался туда-сюда, но когда он сорвался с места, у него на пути неожиданно оказался Лейр.

Раскинув руки, он стремительно метнулся наперерез мерину, и тот остановился, взвиваясь на дыбы. Рванулся в сторону, но крепкая рука уже поймала повод, и скакун, пару раз дернув головой, смирился, фыркая и дрожа шкурой. Пригибая его голову книзу, Лейр поглаживал скакуна по шее и голове, что-то тихо мыча сквозь зубы.

- Вот это да, - подбежал Янсор. – Ловко ты его. Может, и верхом тоже умеешь?

Немой юноша нахмурился, явно пытаясь заставить уснувшую память работать. Задумчиво покачал головой, провел ладонью по старой коже седла – и вдруг одним махом оказался на скакуне. Не глядя, сунул ноги в стремена, подобрал повод – и мерин замер под ним, как вкопанный. Посидев немного в седле, Лейр тронул коленями конские бока, и скакун пошел сперва шагом, а потом, повинуясь командам, увеличил скорость, постепенно переходя на рысь и потом – в галоп. Юноша сделал круг по обочине, легко перескочил то самое поваленное дерево и, гарцуя, подъехал к молодым артистам.

- Лейр, ты прямо настоящий рыцарь, - воскликнул непосредственный Тайн.

- Скажешь тоже – «настоящий»! – фыркнул задетый за живое Тиар. – Где ты таких рыцарей видел? Доспехов нет, меча нет, щита нет…Я лучше знаю.

- А, ну да! – усмехнулся Янсор. - Это ведь ты у нас героев-любовников играешь! А мы – так, массовка.

- Умение ездить верхом – еще не все, - заспорил Тиар, не желая сдаваться. - Рыцарем надо родиться.

- Глупости! В рыцари посвящают, это всем известно.

- И тебя посвящали тоже?

- Меня – может быть и нет, - почти честно ответил Янсор. – А вот его, наверное, да!

Он кивнул на Лейра. Тот посмотрел сверху вниз, пожал плечами и ответил улыбкой. Юноша не помнил ничего из своего прошлого. Да даже если бы и помнил – сказать он ничего не мог.

- Лейр – рыцарь?

- А что? У него какой-то знак на груди – значит, он лорд. А все лорды – рыцари. Они вообще всякие бывают. Ты что думаешь, рыцари только такие, какие в твоих пьесах – без доспехов, меча и щита даже в уборную не ходят? Одежда и оружие еще не делают кого-либо рыцарем. Даже шпоры не делают из тебя рыцаря*. Спроси хоть у мастера Неара! Он-то, во всяком случае, видел их больше твоего.

(*Меч могли носить и простые воины-наемники, а вот шпоры – только конные всадники, рыцари.)

Все сразу обернулись на менестреля. Тот шел самым последним, цепляя ногу за ногу, как будто силы оставили его, и время от времени с тревогой оборачивался назад через плечо, явно ожидая чего-то.

- Вас что-то беспокоит, мастер? – подошёл к нему глава труппы.

- Не что-то, а кто-то, - ответил менестрель.

Убедившись, что с Тиаром все в порядке, сидевшая сегодня на козлах матушка Ханирель прикрикнула на лошадей, и фургон снова тронулся в путь. Обидевшись на товарищей, Тиар забрался внутрь к Таше, подальше от них. Он часто ссорился со сводными братом и сестрой, но не умел долго злиться, и все давно уже привыкли прощать его вспышки. Осознание того, что ты – полукровка и родная мать выбросила тебя сразу после рождения на произвол судьбы, способно ранить больнее, чем мысль о том, что та женщина, которую всю жизнь называл мамой, тебе не родная.

- Осторожнее! – напустилась на него Раэна, сидевшая сегодня в фургоне. – Ты мне чернила разольешь!

- А что ты пишешь? – заинтересовался юноша разложенными на полу листами пергамента. Девушка ревниво прикрыла их руками.

- Пьесу, - ответила она. – Про спасение прекрасной девы!

- Да ну? – Тиар мигом забыл все обиды. – Покажи!

- Пока рано. Это так, наброски…

- А для меня там роль есть?

- Самая главная! – со смехом пообещала ему ученица менестреля. – Ты же у нас вечный рыцарь и спаситель всех униженных и обездоленных!

Поскольку Янсор явно решил размять ноги и шагал вместе с Соэль, Тайном и Дарреном, на ходу жонглируя ножами, и не требовал от Лейра, чтобы тот спешился и прекратил «кататься», юноша решил немного проехать вдоль дороги. Упряжные лошади тащили повозку не спеша – все еще влажная после дождей земля оставалась жирной, налипая на колеса, - и верховой скакун легко обогнал их даже неспешной рысцой.

Дорога сделала поворот, и впереди посветлело. Лес заканчивался, и все невольно приободрились. На поле дорога всегда немного суше, идти и ехать по ней легче. Можно двигаться либо вдоль опушки, либо напрямик. Кроме того, на таком лесистом Острове, как Сапфировый, свободное от деревьев пространство часто означает возделанные поля. А значит, близко какая-нибудь деревня или ферма светлых альфаров, где можно отдохнуть. Лейр пришпорил скакуна и поехал вперед.

- Далеко только не уезжай! – крикнул ему вслед мастер Боар. – Заблудишься.

Юноша не спешил отрываться от своих товарищей. Все видели, как он промчался чуть ли не до опушки, потом осадил мерина, замерев на некоторое время, словно увидел нечто невероятное – и тут же во весь опор поскакал обратно.

Причина его странного поведения стала заметна полчаса спустя, когда повозка добралась до опушки. Дорога выползала из леса только для того, чтобы тут же погрузиться под воду. Разлившаяся река поглотила большую часть заливного луга и окрестных полей, затопив всю низину. Чуть подальше вода подступала к самой опушке – кусты и молодые деревья стояли уже в воде. Где находился противоположный берег, оставалось только гадать. Торчащие из воды кусты могли оказаться и островом посреди реки, и противоположным берегом.

Остановившись у самого края воды, артисты долго смотрели на разлив. Это было красиво, спору нет. Но радости для путешественников особой не доставляло.

- И куда дальше? – время прошло и совершенно успокоившийся Тиар присоединился к остальным. – Как будем перебираться на другую сторону?

- Никак, - вздохнул мастер Боар. – Придется повернуть назад и искать другую дорогу.

- Назад? – артистам редко приходилось поворачивать так резко, ибо позади, как правило, оставались замки и фермы, где они только что побывали, и там их явно не ждали, ибо не успевали соскучиться.

- А куда? Как перебраться на ту сторону, если даже моста не видно? Его либо смыло половодьем, либо залило водой. Даже если он на месте, до него просто не добраться.

- Кажется, примерно лигу назад мы проходили какую-то развилку, - припомнил Янсор. – Там не было никаких стрелок и указателей, вот я и не обратил на нее особого внимания.

- Поедем к развилке, - решил мастер Боар. – Матушка Ханирель, поворачивайте фургон.

- Куда мы направляемся? – высунулась Таша. – Мы уже приехали?

- Нет, и, думаю, приедем не скоро, - ответил ей Даррен. – Разлив. Там не пробраться!

- Давайте где-нибудь остановимся, - предложила альфара. – На несколько дней, пока не спадет вода. На какой-нибудь ферме…

- Нет! – воскликнул долго молчавший мастер Неар. – Только не останавливаться!

Обычно менестрель умел владеть собой. Он оставался спокоен практически в любой ситуации, а сейчас его что-то взволновало.

- Хорошо, - кивнул мастер Боар. – Тогда повернем назад…

- Куда угодно, только не оставаться на месте! – заторопился менестрель.

- Тут опасное место? – Даррен завертел головой. – Интересно, тут есть дриады или лесавки? Спросить бы у них…

Но маленькие существа, если и обитали у опушки, показываться на глаза путникам не спешили. А лес, как назло, выглядел довольно мирно и даже уютно. Все искренне недоумевали, что же так испугало мастера Неара, который по-прежнему держался позади всех и часто оглядывался через плечо. Воспоминания о зачарованном Лесе Дриад, где труппа чуть было не осталась навсегда, были еще живы в памяти артистов. Но тогда менестрель вел себя по-иному.

Развилку отыскали с трудом. Вторая дорога уводила фургон всё дальше в чащу леса. Ближе к вечеру наехали на небольшую лесную деревеньку – несколько домиков теснились на прогалине, окруженные общим забором – защитой от дикого зверья. Судя по всему, местные жители кормились больше тем, что добывали в лесу – охотились, бортничали – потому как возделанных полей поблизости не встретилось.

- Едем мимо, - распорядился мастер Неар, едва дома с крышей, поросшей прошлогодней травой и даже с тоненькими березками над входом, показались за деревьями. – Сверните в сторону, матушка Ханирель, пока нас не увидели!

- Но почему мы должны прятаться? – искренне недоумевали все. – Кто мы такие, чтоб скрываться?

- Мы те, кого могут разыскивать, - отрезал менестрель, чем напугал всех. Таша забилась в недра фургона и тоненько скулила от страха, судорожно прижимая к себе детей. Тайн и Тиар не отходили от Соэль. Даже Янсор смирно ехал рядом на своём мерине и не пытался рыскать по ближайшим кустам.

Наконец, лесное поселение осталось позади. Малоезжая дорога – даже не столько дорога, сколько нахоженная тропа – вывела из чащи в редколесье. Судя по тому, как редко росли деревья, и как густо вставала молодая поросль, несколько лет назад тут прошел лесной пожар. Под колесами захрустели сучья.

Уже в сумерках, миновав горелое место, артисты выехали к небольшому лесному озеру, окруженному ельником. Оно тоже напиталось талой водой, и уровень его был вровень с крутыми берегами, подтопив росшие вокруг кусты. Здесь остановились, тем более что становилось темно, дальше ехать было опасно и следовало позаботиться о ночлеге.

Пока все разбивали лагерь – ходили за хворостом, поили и задавали корм лошадям, готовили лежанки из елового лапника, - менестрель бродил по окрестностям, то скрываясь за деревьями, то выходя опять. Он был крайне насторожен, прислушивался к чему-то и несколько раз даже прикладывался ухом к земле, слушая ее дрожь.

Когда на костре забулькала в котелке похлебка из овощей, муки и кусочков сала, он вышел к огню.

- На запах пришел? – пошутил Янсор. – Пахнет, действительно, вкусно.

- Только не знаю, долго ли нам есть эту вкуснятину, - Ниэль помешивала варево в котле, внимательно следя за плавающими в жидкости мелко порезанными кореньями. – У нас мяса, сала и овощей осталось всего на день-два. В достатке только мука, крупы и кое-какие приправы. Эти лорды, из замка Элестар, могли хоть какой-нибудь провизией поделиться! – с досадой припомнила она.

- Ничего, - отмахнулся Янсор. – Вот выйдем к реке, остановимся на отдых, примерно на денек… ну или полдня, так я столько рыбы наловлю, что вам она еще успеет надоесть. А то и утку подбить можно. Сделаю манок, засяду на зорьке с луком…

- Нет.

Строгий голос менестреля заставил всех обернуться в его сторону.

- Нет, - повторил тот. – Ни дня остановки! Ни одного лишнего часа, если жизнь дорога!

Говорят, все менестрели немного пророки. Тем более менестрели, в чьих жилах течет кровь не одного народа, а целая смесь. Сам Неар говорил, что его отец, эльф, соблазнился полукровкой – дочерью альфара и человека. От трех рас менестрель унаследовал такую странную смесь черт – невысокий рост и хрупкое сложение альфара, уши и волосы эльфа, разрез глаз и прочие черты лица от человека, - что казалось вероятным, что он мог бы стать сведущ в магии – если бы его кто-нибудь взялся обучать. Но мужчин не обучают высокому искусству, ибо только женщине достойно быть Видящей. И потому все предполагаемые таланты мастера Неара оставались тайной. Но его дар одним-двумя словами выразить важную мысль не подвергался сомнениям.

- Что случилось такого, чего не знаем мы все? – поинтересовался мастер Боар.

- Вы все всё прекрасно знаете, - менестрель вздохнул и присел на корягу, которую притащили из леса, чтобы постепенно сжигать в пламени. Такого запаса должно было хватить на большую часть ночи. – Только смотрите на вещи не так, как я. И не видите того, что вижу я.

- Так расскажи.

Артисты ожидали, что менестрель возьмет лютню и споет балладу, но тот ответил коротко и мрачно:

- За нами может быть погоня.

- Погоня? – заволновались все. – Но кто? Почему? Мы же ничего не делали!

- Едем отсюда! – Таша тут же сорвалась с места, подхватив детей. – Едем, пока нас не нашли!

Даррен и Раэна с двух сторон кинулись к альфаре и кое-как силой заставили вернуться на своё место.

- Я сказал «может быть», - уточнил менестрель. – Но пока еще ничего не знаю, чтобы утверждать с уверенностью.

- Но кто?

- Вы помните тот замок, где мы давали представление? Для некоего лорда и одинокой девушки, которая, как выяснилось, была похищенной дочерью…

- Его соседа, лорда Элестара, - подхватил Янсор. – На том представлении я был назван ею Рыцарем Кинжала и отмечен знаком внимания прекрасной дамы!

- А потом это ведь мы принесли в Дом Элестар весть о том, где находится похищенная девушка, - продолжал мастер Неар. – Я сам ходил в замок, сам разговаривал с его хозяйкой…

Тиар печально вздохнул. Ему внезапно вспомнилось, как девушка прижималась к нему, доверчиво склонив голову на плечо, и какой странный, нежный, удивленный и печальный взгляд бросила она на молодого артиста при расставании. Ох, он много бы дал за то, чтобы узнать, что же за ним крылось!

- Это ведь благодаря нам та девушка сейчас на свободе. Мы помогли её родственникам…Кое-кто из вас, молодежь, даже лазил в осажденный замок, - как нарочно, менестрель посыпал соль на душевные царапины Тиара.

- И за это получили в дар отличного скакуна! – подхватил Янсор.

- А еще нажили могущественного врага, - оборвал всех менестрель. – Этот лорд Найлор не показался мне таким уж благородным. Он мог счесть нас виновными в том, что затея с похищением сорвалась. Я много лет, еще мальчишкой-подростком, бродил по Радужному Архипелагу и насмотрелся всякого прежде, чем примкнул к вашей труппе. И на собственной шкуре знаю, какими бывают лорды. Такие, как лорд Найлор, не прощают обид от тех, кто меньше и слабее их. Он наверняка будет мстить!

У костра повисло тягостное молчание. Артисты переглядывались, безмолвно спрашивая друг у друга совета.

- Что же делать? – высказал общую мысль Янсор.

- Я думал об этом всю дорогу, - признался мастер Неар. – У нас есть несколько вариантов. Первое – разойтись и отправиться каждому своим путем. Так нас труднее будет отыскать. Но некоторые из вас не могут бросить свою семью и профессию. Второе – затаиться в глуши, вроде той лесной деревеньки, осесть на одном месте и сидеть, носа не высовывая, пока лорду Найлору не надоест за нами охотиться. Но где мы поселимся и чем станем добывать пропитание?

- Кроме того, если мы будем сидеть на одном месте, нас быстрее обнаружат, - поддакнул мастер Боар.

- Да, и посему остается только последний вариант. Нам надо как можно скорее добраться до любого другого Острова, покинув Сапфировый. За границей Острова все его законы теряют власть. Лорд Найлор опасен для нас, только пока он и мы находимся именно здесь. Если мы покинем Остров, мы как бы очистимся от обвинений. Он просто вынужден будет прекратить преследование.

- Тогда нам тем более надо спешить, - забеспокоилась Таша. – Они же могут нас всех убить…

- Но умирать голодными как-то жалко, - оборвала альфару матушка Ханирель. – Всё готово! Налетайте!

Ниэль принесла деревянные миски и ложки, и две женщины стали разливать горячий ужин.

- Но отсюда мы все равно уедем, - сказал мастер Боар, - и как можно раньше. Что-то мне не нравится это место!

Лес вокруг озера и впрямь казался мрачным. Вековые ели подступали к самым берегам, тянули косматые лапы к воде, словно старались дотянуться и выцарапать светлый глаз. На полянке было тесно, еле-еле развернешься, и артисты невольно жались друг к другу, чувствуя на себе со всех сторон чьи-то внимательные и настороженные взгляды. Лес был не просто живым – что-то гнездилось в нем, и это «что-то» сейчас чувствовало присутствие чужаков.

Чтобы как-то развеять гнетущее впечатление, мастер Неар потянулся к лютне. Тихая мелодия полилась из-под его пальцев. Неспешная и какая-то задумчивая, она как нельзя больше подходила этому месту – и вместе с тем веселила и успокаивала. Мол, не все так страшно, есть в жизни и светлые стороны. Надо только немного потерпеть – и после бури обязательно наступает затишье, а любая ночь, даже самая долгая, всегда заканчивается днем.

Под эту музыку все понемногу успокоились, даже сынок Таши прекратил всхлипывать и заулыбался, а когда ему дали грудь, стал жадно сосать. У остальных тоже проснулся аппетит, и Ниэль разлила варево по мискам. Полужидкая похлебка из муки, овощей и остатков зелени, в которой для вкуса и запаха плавали несколько кусков солонины и маленькая косточка, под музыку показалась всем такой вкусной, что артисты яростно орудовали ложками.

Отложив лютню, мастер Неар присоединился к своим товарищам. У него, в отличие от остальных, музыка не будила того аппетита, но поесть было надо.

Он ещё налегал на свою порцию, когда странный звук заставил всех поднять головы. Рядом, в двух шагах от них, послышался утробный вздох-стон. И тут же испуганно заржали и забились на привязи лошади.

Подняв голову, Таша завизжала первая, и к ней присоединились остальные женщины. Мужчины же, вскочившие с мест, чтобы пойти успокоить лошадей, рухнули обратно, да так и остались сидеть, как окаменевшие – возле елей стояло странное существо.

Высокое, примерно в полтора эльфийских роста, тощее, косматое, с длинными передними конечностями, свисающими чуть ли не до земли, оно топталось на задних лапах и поворачивало туда-сюда массивную голову, которая лежала на покатых плечах, как кочан капусты на блюде. Лица видно не было, только два глаза горели в темноте, как два факела. Существо шевельнуло передними конечностями и вздохнуло опять.

Женщины на миг затихли – то ли готовые упасть в обморок, то ли набирая воздуха для нового крика. Обеими руками вцепившись в локоть мужа, Ниэль простонала:

- Что это?

- Лесной тролль, - ответил Янсор, который несколько лет прожил в чаще леса и научился разбираться в его обитателях. – Наверное, одинокий самец.

Тот вздохнул в третий раз и что-то проворчал. У троллей свой язык, и сейчас он явно попытался что-то сказать, но эльфы его не поняли.

- Он нас съест! Съест! – обморочным голосом, всхлипывая на каждом слове, причитала Таша. Девушки дрожали от страха. Только матушка Ханирель сохраняла видимость спокойствия – она жила на свете достаточно давно и смерти боялась немного меньше. Кроме того, оставалась надежда, что, съев одного, тролль оставит в покое остальных, и старая женщина всерьез раздумывала о том, чтобы пожертвовать собой ради дочери и ее детей.

Не сводя глаз с застывшего тролля, мастер Неар попятился. Глядя на него, потихоньку стали отползать и остальные, причём девушек пришлось волочить едва ли не силой – так сковал их страх. При этом менестрель случайно задел рукой лютню. Струны жалобно звякнули – и тролль дернулся, протягивая лапу.

- Ого! – раздумав отползать, музыкант опять тронул струны, извлекая новый звук.

Тролль склонил голову набок, переступив с ноги на ногу. Еще один аккорд исторг из его широкой груди что-то вроде вздоха.

- Погодите! – менестрель взял инструмент. – Он, кажется, пришел, чтобы послушать музыку!

В доказательство своих слов он заиграл, и тролль, к удивлению всех остальных, остался стоять на месте, лишь чуть покачиваясь из стороны в сторону в такт мелодии. Иногда он взмахивал длинными руками и склонял голову то к одному, то к другому плечу.

Осмелевшие артисты понемногу вернулись к огню. Крунху подбросил в костер несколько веток.

- Вот уж не думал, что мои родичи – такие любители музыки, - проворчал он.

- Про них мало, что известно, - прошептал мастер Боар. – Лесные тролли живут поодиночке или небольшими группами – мать и один-два детёныша – поэтому они эволюционируют так медленно. Но я слышал, что их пытались приручать. Они незаменимы, как сторожа и носильщики. Ну, и как охранники тоже, но слишком тупы, чтобы принимать решения самостоятельно. Всегда рядом должен быть кто-то, кто отдает команды. Однако, теперь я вижу, что среди них бывают исключения.

- Тем более, это лесной тролль, - добавила матушка Ханирель, - а у тебя в роду были горные. Они несколько умнее.

Менестрель продолжал играть, никто из артистов не делал резких движений, и тролль постепенно придвинулся ближе. Взгляд его горящих выпученных глаз скользнул по лицам собравшихся. Он шумно вздохнул.

- М-может, он есть хочет? – пролепетала Ниэль.

Матушка Ханирель тихо поднялась, взяла за дужку уже остывший котелок и осторожно подтащила поближе к чудовищу. Сзади ахнула ее дочь. Ничего. Может быть, он действительно…

Тролль засопел, наклоняясь. Из пасти его пахнуло гнилью. Женщина поставила котелок на землю, выпрямилась, отступила на шаг… А тролль наклонился ниже, протянул лапу и запустил ее в остатки похлебки. Вытащил, всю облепленную комочками муки и овощами, облизал…

- Ешь, - негромко сказала матушка Ханирель, - это вкусно.

Ворча и постанывая, тролль пальцами выскреб котелок, черпая варево горстями, и уставился на женщину в упор.

- Больше ничего нет.

Словно поняв ее слова, лесное чудовище развернулось и тихо потопало прочь.

- Он просто голодный был! – осенило Раэну. – Поел, ушел и даже не поблагодарил!

Матушка Ханирель заглянула в опустевший котелок.

- И оставил нас без завтрака, - пробормотала она.

Лорд Найлор весь извелся в ожидании, но мучиться ему пришлось недолго. Через три дня прискакал один из рыцарей и принес весть о том, что в небольшом поселении светлых альфаров, стоявшем на берегу приграничной реки Черной, замечена повозка бродячих артистов.

Рыцари-напарники разделились уже после того, как труппа покинула поселение и двинулась вдоль берега реки, очевидно, направляясь к одним из немногочисленных Внутренних Врат*, которые тут и там стояли на границе Острова. Ничего не подозревающие артисты двигались медленно, и следить за ними было проще простого. Рыцарь следовал на некотором отдалении, легко читая следы колес, конских копыт и примерно десяти пар ног мужчин, женщин и детей-подростков. Уверенный, что никто его не видит, он время от времени, как было условлено с напарником, оставлял на клёнах приметные зарубки – указывающую направление стрелку и несколько чёрточек, обозначавших примерное расстояние до следующего условного знака.

По этим зарубкам лорд Найлор и его дружина в конце концов и отыскали беглецов.

Вечер был ненастный. Задувший накануне ветер пригнал дождевые облака, и уже перед закатом начал накрапывать мелкий дождик. К ночи он слегка ослаб, превратившись в мелкую изморось, но зато ощутимо похолодало. Рыцари мечтали о тепле и сухой одежде, и всех – даже лорда Найлора – ободряла только мысль о том, что скоро эти проблемы закончатся. Долгая трехдневная скачка завершится на берегу реки в условленном месте, дело будет сделано, и можно спокойно возвращаться домой.

Рыцарь-разведчик ждал их под одним из клёнов. Его светлый конь, казавшийся в темноте совсем белым, был заметен далеко в лесу.

- Милорд?

- Где они? – прошипел Найлор.

- Недалеко отсюда. Устроились на ночлег на берегу реки. Видимо, собрались двигаться дальше, да непогода и разлив помешали.

- Ты уверен, что они никуда не ушли?

- Уверен. Когда я оставил их, бродяги уже выпрягли своих коняг из повозки и натягивали навес от дождя. В такую погоду они всё равно никуда бы не тронулись – в темноте да под дождем.

- И нам бы переждать, - промолвил кто-то из рыцарей.

- Чего ждать? – взвился Найлор. – Я и так долго ждал! Неужели какой-то дождь меня остановит? Вперед!

Вытянувшись в линию, отряд двинулся вслед за разведчиком.

Тот не соврал – шагов через сто впереди, за кустами, замелькал огонёк. В сыром воздухе пламя горело плохо, поленья давали больше дыма, чем тепла и света, но кучка артистов всё равно жалась поближе к огню. Невдалеке, понурившись, стояли две лошади, терпеливо пережидая непогоду. Такими же понурыми выглядели и путешественники. Костер они развели на некотором отдалении от повозки, чтобы дым не слишком ел глаза тем, кто прятался под навесом.

- Не слишком они похожи на артистов, - поделился своими мыслями один из рыцарей.

- Никто не поет и не танцует? Конечно! Тут же нет зрителей, перед которыми надо выступать, - ответили ему.

Под навесом повозки захныкал ребенок, и Найлор досадливо поморщился. Его воины спокойно перебьют взрослых мужчин и даже женщин, но не у всякого поднимется рука на убийство младенца. В конце концов, они же рыцари и эльфы, а не грубые орки или, тем паче, гоблины. Когда захватили повозку с артистами, чтобы доставить её в замок Найлор, младенцев в ней не видели. Во всяком случае, в зал ребенка не приносили. Наверняка, сидел всё время вместе с мамашей.

- Слушай мою команду, - прошептал лорд. – Сейчас окружаем, охватываем их в кольцо и нападаем со всех сторон. Никому не дать уйти. Убивать всех – мужчин, женщин…

- Детей? – подсказал разведчик. – Там двое детей – подросток и этот сопляк. Слышите? Ноет… Больной, наверное!

Ну да, больной! Как же он сам не понял! Его потому никто и не видел, что больного ребёнка прятали в фургоне! Наверное, боялись, что благородные лорды испугаются заразы. И небезосновательно, надо сказать. Эти бродяги где только не ночуют. Может, у них есть даже вши! Не зря некоторые лорды отказываются кормить приглашенных артистов за общим столом и ставят для них отдельный стол в дальнем углу зала.

- Больного – тем более, - отрезал он. – Во-первых, он может нас выдать. А во-вторых, он же все равно не жилец. Мы оказываем ему милосердную услугу, избавляя от тягот существования. Всем понятно?

Рыцари нестройно что-то пробурчали.

- Задета моя честь! – напоследок напомнил им Найлор. – Такое оскорбление смывается только кровью.

Кроме того, это всё равно бродяги. У них нет дома, нет лорда, на чьих землях они живут и который в обмен на верную службу обязан их защищать. Правда, любой знатный эльф обязан и предоставить им кров и хлеб, но защищать всё равно не должен. По крайней мере, пока они вне стен замка. Даже если кто и докажет, что убили артистов его воины, суд оправдает лорда. Ибо убийство произошло на берегу реки, вдали от какого бы то ни было жилья.

- Вперед!

Разделившись на две группы, воины двинулись в обход. Они не спешили – артистам торопиться было тоже некуда. Растянувшись цепью, они окружили повозку со всех сторон. Лорд Найлор медленно потянул меч из ножен. Хотелось отдать приказ, чтобы воины пощадили метателя ножей – для того, чтобы лорд сам мог прикончить главного предателя и доносчика, но потом подумалось, что его никто не знает в лицо.

- Убивайте всех!

Сидевшие у костра или под навесом повозки артисты встрепенулись и повскакали с мест, когда ночная темнота внезапно взорвалась топотом копыт. Два десятка всадников появились, словно ниоткуда. В свете костра блеснула стать мечей.

Женщина, помешивающая варево в котелке, погибла первой – какой-то всадник с размаху раскроил ей голову мечом. Сидевший поблизости мужчина успел вскочить и кинуться наперерез всадникам, размахивая руками и что-то крича, но его сбили конями, и второй всадник, ловко крутанув в пальцах короткое метательное копье, пригвоздил артиста к земле. Еще один бросился бежать – его догнали и зарубили. Отошедший к воде подросток высунулся было из прибрежных кустов с криком:

- Мама! – но тут же отпрянул, скрываясь в зарослях. Сорвав с плеча лук, один из всадников выпустил в его сторону одну за другой несколько стрел. Короткий вскрик и плеск воды подсказал, что как минимум одна из них попала в цель, но спускаться по крутому склону в темноте и проверять, так ли это, стрелок не захотел. Был бы это гоблин или орк – другое дело.

Ребёнок в палатке заходился от визга. Мать схватила дитя в охапку, кинулась бежать, заметалась туда-сюда среди всадников, потом упала, а подняться уже не успела. Второй удар прервал детский крик.

Когда всё было кончено, лорд Найлор спешился, глядя на побоище. Все произошло так быстро, что он не чувствовал ни удовлетворения от свершившейся мести, ни горечи от содеянного. Да и среди его воинов не все успели обагрить мечи кровью – артистов было почти в два раза меньше, чем нападавших.

- Подбросьте дрова в костер, - распорядился он. – И волоките сюда все тела.

- Зачем? – в костер упало, сбив котелок с варевом, тело женщины. Одежда на трупе горела, пламя лизало кожу. Противно пахло палёным волосом. – Вы хотите их сжечь?

- Зачем? Они не воины. Пусть так валяются… Мне нужно на них посмотреть. На всех до единого!

- Даже детей?

- Детей можете не трогать, как и женщин. Только мужчин! А эту, - он кивнул на обгорающий труп, - оттащите в сторонку, чтоб не слишком воняла.

Ему непременно нужно было найти метателя ножей. Именно этот тип с наглыми глазами – сразу видно, что простолюдин! – и был его главным врагом. Именно с ним о чем-то беседовала Исмираль. Именно ему она повязала на плечо злосчастную ленту! Он должен был посмотреть в мертвые глаза своего врага.

Обгорелое тело оттащили в сторонку, в костер подбросили охапку хвороста. Дождавшись, пока пламя взметнется повыше, Найлор стал обходить место побоища, по очереди всматриваясь в лица.

Уже первое тело показалось ему подозрительным – он не помнил, чтобы в приглашенной труппе видел такого смазливого блондинчика. Дальше был пожилой мужчина, кожа на лице которого носила следы частого грима – в морщинах до сих пор сохранилась краска. Потом еще один, еще… Но метателя ножей, чей образ врезался в память лорда, среди них не было. Среди них не было вообще ни одного знакомого лица.

- Ищите ещё! – приказал Найлор, чувствуя, что произошло что-то не то, но не желая верить в ошибку. – Он должен быть где-то здесь!

- Кто?

- Мужчина! Молодой мужчина…Ещё там была девчонка. Полукровка с темными волосами. И ещё одна, светловолосая, ей ровесница, - он мучительно вспоминал артистов, в чьи лица почти не всматривался. – И какой-то урод, похожий на…

- Милорд, тут нет никого из тех, что вы называли. Может быть, это не те, кого мы искали?

Последнее было очевиднее всего, и это злило лорда Найлора как раз потому, что было правдой. Разочарование было столь сильным, что он сгоряча пнул подвернувшееся первое попавшее тело. Несколько дней ожидания, три дня погони, бой – и всё зря! Если это не тот фургон, то где нужный? Куда они могли деться?

- Это те, кого мы искали, - промолвил он. – Но та троица, о которой идет речь, наверняка отстала от своих. Может быть, они сидят на какой-нибудь ферме. А может, идут своей дорогой. Мы сделали только половину дела. Нам предстоит завершить начатое. Уходим!

- Как? Куда? Прямо сейчас? – заговорили рыцари.

- А вы хотите ночевать рядом с ними? – Найлор кивнул на разбросанные тела. – Тогда оставайтесь. Лично я предпочитаю спать под крышей. Тут поблизости есть какое-нибудь селение?

Он обращался к разведчику, который следил за артистами, и тот кивнул.

Несколько минут спустя мелкая изморось превратилась в самый настоящий ливень. Дождь мгновенно затушил костёр и смыл все следы.

Путешествие проходило не совсем приятно. Спешка заставляла артистов за версту обходить все замки, как большие, так и малые, ибо получасовым представлением в них редко бы ограничилось. Редко, кто из лордов сразу выставлял артистов за порог – в провинции развлечения бывают очень редко, особенно весной. Их бы приняли с почетом, оставили ночевать, а, может быть, и вовсе позволили задержаться на два-три дня, если вдруг неожиданно портилась погода. Но мастер Боар помнил о лорде Найлоре и не хотел рисковать. Пока они на Сапфировом Острове, всякое может случиться. Лишь перейдя через границу, труппа вздохнет свободно.

Проблема в том, что границу можно было пересечь далеко не везде. Когда много веков назад под ударами орочьих топоров и талгатов* рухнула страна эльфов и на несколько столетий воцарились хаос и неразбериха, Видящие создали Острова. Они как бы отгородили своей магией часть земли, «закрыв» её от остального мира – и в первую очередь от орков, чтобы те не сумели найти тайных убежищ уцелевших эльфов. До сих пор пройти через Врата могут лишь те, в чьих жилах течет кровь Перворожденных. Выйти может любой, но вот войти – только эльф и те, кого он привел с собой. А чтобы было проще контролировать границу – мало ли, кто пройдёт вслед за эльфом, - и сделали Врата. Были они двух видов – Внешние и Внутренние. Через Внутренние Врата можно было попасть сразу на соседний Остров, а через Внешние – на так называемую Ничейную Землю. Ибо разные части Радужного Архипелага не всегда имели общую границу. Некоторые отстояли друг от друга на значительное расстояние. Например, с Изумрудного на Сапфировый Остров можно было попасть почти напрямую – между ними было не более сотни махов. Близко был расположен и Нефритовый. Но до Рубинового нужно было пройти несколько десятков лиг по Ничейной Земле, среди лесов и болот. А Жемчужный Остров был расположен на западе и отделён от остальных скалистым языком Плоскогорья, где обитали свиллы** и землями, населёнными людьми.

(*Талгат – национальное орочье оружие, тяжёлый однолезвийный меч в форме тесака.

**Свиллы – маленький народ, родня светлых альфаров, раса природных магов. Среди них часто рождаются оборотни.)

Река Черная была такой границей Сапфирового Острова, отделяя его от Ничейной Земли и соседних Островов. Но недостаточно было перебраться через неё на лодке или плоту где-нибудь в глуши. Магия делала воды Черной несудоходными – ни одна лодка или плот не мог переплыть её, разваливаясь на середине, на самой стремнине. Перебраться на ту сторону можно было лишь по мосту, рядом с которым стояла небольшая крепость. На внутренней стороне – если это были Внутренние Врата и на внешней, если Внешние. А поблизости, как правило, находился замок приграничного лорда, в обязанности которого входило следить за мостом – вдруг враги найдут способ пройти по нему. Тогда гарнизон приграничного замка был обязан дать им бой.

До ближайших Внутренних Врат добраться им мешало половодье – из-за разлива реки к ним просто нельзя было подойти – разве что бросить лошадей и фургон и попытаться сделать плот. Оставалась надежда на Внешние Врата, и туда спешили артисты.

Но погода испортилась не на шутку. Обычно Видящие Хозяйки следили за тем, чтобы тепло и холод чередовались равномерно, но в этом году всё почему-то нарушилось. После нескольких дней почти летнего тепла, когда разлились реки, и всё зазеленело, резко похолодало, небо обложили тучи, из которых то и дело принимался моросить мелкий дождик. Время от времени он усиливался до настоящего ливня. Дороги опять развезло, и приходилось прилагать усилия, то и дело вытаскивая завязший в грязи фургон.

В ту ночь дождь зарядил с вечера, и к закату дорога превратилась в жидкое месиво. Артисты все толкали фургон, а Ташу посадили на козлы. Альфара неловко правила одной рукой – другой она крепко прижимала к себе сына.

- Ох, скорее бы хоть какое-нибудь жильё! – ворчала она. – Калоника простудим!

- Зря ты так волнуешься, - попробовала успокоить её Ниэль. – Он же у тебя осенний. С ним за всю зиму ничего плохого не случилось!

- Да, но часть зимы мы провели под крышей. А тут скитаемся, неизвестно где! Кругом только лес, ни просвета, ни поляны!

- Завтра или послезавтра мы уже можем быть у Внешних Врат, - сказал мастер Неар. – Я как-то пользовался ими, помню.

- Завтра, - пробормотала Таша. – А сегодня что нам делать? Янсор, там впереди ничего не видно? Какого-нибудь домика…

Бывшего браконьера отправили вперед именно потому, что он, в свое время много поживший в лесу – из лесу он и вышел к костру бродячих артистов, когда надоело прятаться под кустами, - умел находить малейшие признаки близкого жилья или просто мест, где появляются двуногие. Не важно, кто – люди, эльфы, альфары, лесные тролли…

- Дорога есть, - доложил он. – Значит, скоро куда-нибудь придем.

- Скорее бы, - мечтательно вздохнула Таша.

О том же самое думали и все остальные, и когда за деревьями показалось что-то темное, прибавили шагу.

На небольшой поляне стоял… нет, не дом, как показалось сначала, а крытый навес, у которого лишь одна стенка была сбита из горбыля, а вместо трех других стояли поддерживающие крышу столбы. По весне под ним был лишь обычный лесной мусор, так что угадать, для чего он тут поставлен, являлось сложной задачей. Но артистов не занимали такие мелочи. Самое главное, что под крышей было сухо, имелось достаточно места для того, чтобы не только расположиться самим, но и завести под навес лошадей. Фургон, правда, не влезал внутрь, но оставалось надеяться, что дождь не промочит промасленную парусину и сбитые из досок стенки насквозь.

Пока женщины торопливо переносили под навес одеяла, запасы провизии и кое-какие декорации, которые можно было постелить на землю для тепла, мужчины вышли под дождь за дровами. Для растопки нашлось всего несколько щепочек и сухой прошлогодней травы. Костёр загорался неохотно, сырые дрова чадили и дымили, а из-за отсутствия ветра дым не уходил наружу, а весь оставался под навесом. Вскоре кашляющая Таша забрала детей и удалилась в фургон, заявив, что лучше промокнет с риском простудиться, чем задохнется.

- Не одни мы сейчас мокнем, - утешил её Янсор. – Я видел невдалеке костер.

- Где? – заинтересовались все.

- В той стороне, - он указал направление. – Всего в паре лиг от нас. Я немного прошел по дороге дальше и заметил отблески пламени.

Известие о том, что совсем близко возможные товарищи по несчастью, всех ободрила настолько, что артисты развеселились. И костер даже разгорелся ярче, стал меньше дымить. В конце концов, Таша выбралась из фургона и вернулась к мужу.

Единственное, что было плохо, это скудный ужин. У них осталась лишь крупа и немного муки – как раз столько, чтобы добавить в похлебку, чтобы сделать её погуще. Соли было совсем чуть-чуть, приправы давно кончились и их пришлось рвать в лесу. Про орехи, подаренные дриадами, уже забыли и думать. Нечего было предложить даже детям. Маленькая дочка Таши вовсе отказалась есть жидкую кашу на воде, кое-как присоленную и приправленную лесными травами, и мать доела за нею – ей надо было кормить грудного малыша.

- Если завтра встретимся с этими путешественниками, обязательно спросим, где поблизости жилье, - рассуждал вслух мастер Боар. – Хватит прятаться. Нам нужна еда. Хотя бы для детей.

С этой мыслью все уснули, прислушиваясь к урчанию желудков и хныканью голодной девочки. С этой же мыслью встали рано утром, доскребли со дна котелка остатки каши и тронулись в путь.

За ночь дождь перестал, наутро в облаках даже наметились просветы, но дорога стала ещё хуже. Однако, Янсор был избавлен от повинности волочить фургон на себе. Оседлав своего мерина, он ускакал вперёд на разведку – узнать, что это за огонь горел вчера.

Бывший браконьер пустил скакуна рысцой и вскоре пропал за деревьями. Несколько минут его не было, но потом все увидели, что он во весь опор скачет обратно, и грязь летит во все стороны из-под конских копыт. Янсор осадил коня так круто, что тот чуть не шлепнулся на задницу, как собака.

- Что там? Ферма или…

Метатель ножей помотал головой.

- Думаю, - хрипло промолвил он, - что женщинам туда идти не стоит.

- Да что там такое? – воскликнул мастер Боар.

- Посмотрите сами.

Мастер Неар опустил руку на рукоять боевого ножа, который носил на поясе, словно был перепоясанным рыцарем, а не простым менестрелем. Глядя на него, вспомнил о таком же ноже и глава труппы. Правда, его нож чаще всего лежал в фургоне среди реквизита, чтобы не мозолить глаза благородным лордам, считавшим, что простолюдин не имеет права на защиту. Тайн и Тиар похватали бутафорские клинки. Крунху молча отломал от росшего поблизости дерева здоровенный сук.

- Мы пойдем посмотрим, что там, - сказал мастер Боар жене. – А вы оставайтесь на месте и ждите нас.

Ниэль кивнула. Соэль молча взяла мать за руку, матушка Ханирель обняла с другой стороны. Таша всхлипнула и прижала к себе детей.

- Мне почему-то страшно, - сказала Раэна.

- Даррен, Лейр, останьтесь с ними! – распорядился глава труппы и первым зашагал в ту сторону, откуда прискакал Янсор.

Идти пришлось недолго, около лиги. Лес вскоре поредел, уступая место лугам и перелескам. Открытое пространство почти наверняка означало близость жилья, ибо на густо поросшем лесами Сапфировом Острове альфары-фермеры селились только здесь. В густой чаще их дома стояли так редко, что можно было три дня идти по лесу и никого не встретить. Артисты приободрились, но Янсор по-прежнему выглядел мрачным. Он держался вровень со своими товарищами и на немой вопрос только кивнул головой: «Вон, мол, смотрите!»

За деревьями виднелась стоявшая у кустов повозка, похожая на фургон, который принадлежала труппе. Бродили, позвякивая уздечками, лошади. Но их хозяев видно не было.