Перед алтарем

10

Почему так темно? Где я?

Джулиана пошарила и наткнулась на настольную лампу. Свет из-под зеленого абажура вызвал к жизни прятавшиеся в темноте знакомые предметы. Она лежала на кровати в спальне, укрытая большим шерстяным пледом.

Как я здесь оказалась?

Ты напилась и уснула в кресле, услужливо подсказал внутренний голос. А сюда тебя перенес Тони.

Боже, как стыдно!

Она откинула плед и почувствовала, как что-то скатилось ей на грудь. Шоколадка. С орехами. Теплая волна благодарности омыла душу, и Джулиана, смахнув выступившие слезы, попыталась сесть. Не тут-то было — комната немедленно пришла в движение, угрожая перевернуться и опрокинуть ее вместе с кроватью.

— Как ты себя чувствуешь? — Тони неслышно возник в дверном проеме с подносом, на котором стояла бутылка воды и пустой стакан.

— Ох… — выдохнула Джулиана и покачала головой. — Спасибо. Плохо. Мне нельзя пить. Ты должен был… впрочем, нет, я сама виновата. — Она развернула шоколадку и откусила крошечный кусочек. — Ты такой заботливый.

— Готов на все, чтобы услужить жене.

На все? Знаешь ли ты, о чем говоришь? — с горечью подумала Джулиана.

— Тони…

— Да.

— Мы не довели разговор до конца и…

— Если ты уедешь без мотоцикла, я все равно пришлю его тебе в Англию.

— Мне не нужен «Харлей Дэвидсон».

— Ты хочешь что-то другое? Или что-то еще?

— Не надо так, Тони. Лучше скажи, чего ты хочешь от меня.

Боже, ну скажи же то, что я хочу услышать! — мысленно взмолилась Джулиана. Скажи, что хочешь, чтобы я осталась.

Тони откашлялся.

— Мне нужна твоя помощь.

Помощь. Сколько Джулиана себя помнила, все нуждались в ее помощи. Родители, сестра, друзья, коллеги. Она помогала, кому только могла. И вот теперь, вытаскивая из безвыходной ситуации Эмералд, сама оказалась в безнадежном положении. Почему мир так несправедлив? Почему единственный мужчина, тронувший ее душу и пробудивший ее чувства, вместо того чтобы подставить плечо, просит о помощи?

— Я бы не стал обращаться к тебе с такой просьбой, — продолжал Тони, — если бы считал, что выполнение ее потребует каких-то жертв. — Он замолчал и вопросительно посмотрел на нее.

Джулиана отломила кусочек шоколадки и кивнула.

— Так вот. — Тони поставил поднос на столик и присел на край кровати, очевидно не догадываясь, какому испытанию подвергает свою несчастную жертву. — Я уже говорил, что у нас заключен договор на первый фильм. Эта картина имеет для студии огромное значение. Успешное начало гарантирует продолжение работы. С неудачниками никто вести дела не захочет.

— Понимаю.

— Часть съемок должна пройти в Англии.

— Вот как? Интересно.

— Мне нужен человек, на которого я могу положиться, который поможет найти натуру, актеров. Наконец, которому я смогу доверить финансовые операции.

— Два возражения, Тони.

— Всего два?

— Первое: я ничего не смыслю в кинопроизводстве…

— Я тоже, — вставил он.

Джулиана проигнорировала его реплику.

— И второе: то, что ты предлагаешь, выходит за рамки первоначального брачного контракта.

Жестко? Да, но Тони вел непонятную игру и не желал открывать карты, так что ей ничего не оставалось, как стоять на своем.

— Никаких проблем, — спокойно, словно только того и ждал, сказал он. — Я поеду с тобой в Англию.

Столь неожиданное заявление стало первым указанием на то, что ему, возможно, не улыбается перспектива скорого расставания. Если так, то она заставит его облечь чувства в слова.

— Но зачем?

— На первых порах мое присутствие необходимо. Надо установить связи, наладить отношения, осмотреться…

А она-то подумала…

— Но зачем тебе я, если всем будешь заниматься ты сам?

— Мне все равно придется вернуться в Испанию, а ты останешься моим представителем. Разве это не лучше, чем похоронить себя в глуши?

Пора выложить козырную карту.

— Звучит заманчиво. Я подумаю. Но, Тони, в твоем присутствии нет необходимости. По крайней мере, сейчас. Ты можешь найти надежного агента, который проведет всю подготовительную работу. Полагаю, за консультацией надо обратиться к Эмералд, она знает все ходы и выходы. В любом случае тебе есть на кого положиться. Как и ты, я всегда держу слово.

— Рад слышать, но я привык делать все сам. К тому же есть и еще одна причина. Муж должен находиться рядом с женой.

— О чем это ты говоришь?! — воскликнула удивленная Джулиана. — Я прекрасно помню, что в контракте речь идет о сроке в тридцать дней, после чего любая из сторон вправе получить развод. Все. Точка.

— Память у тебя отличная. — Тони снисходительно усмехнулся. — Но в контракте ничего не сказано о том, сколько времени может занять процедура развода. Это решает испанский суд.

— Но ваша семья в состоянии и… хм… ускорить процесс, не так ли?

Он развел руками.

— Будем надеяться.

Джулиана скрипнула зубами.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что до вынесения официального вердикта ответственность за тебя несу я.

— Не стоит беспокоиться. Когда нас разделят моря и страны, ты сможешь вести себя так, словно никакого брака и в помине не было.

Знать бы, как я буду жить без тебя, подумала с тоской Джулиана.

— Я бы так и сделал, но принадлежность к семье д'Агилар налагает определенные обязанности. Кодекс поведения очень строг, и до решения суда ты автоматически находишься под моей защитой.

— Обойдусь без нее, — бросила она.

Глаза Тони опасно блеснули.

— Тем не менее я не желаю, уклонившись от брачных обязательств, стать единственным в нашем роду исключением. Поэтому до развода мы будем жить вместе. В Англии.

— Сумасшествие!

— Тем не менее будет так.

Тони поднялся и навис над ней. Типично мужская поза. Джулиана, наверное, рассмеялась бы, если бы не захлестнувшая ее волна желания.

— Тем более что тебе не терпится поскорее вернуться в приют, — подытожил он.

— Да, не терпится! — выкрикнула Джулиана. Каждая секунда, проведенная в его обществе, превращалась в мучительную пытку. Что же будет, если Тони последует за ней в Англию?

— А как быть с нашим планом? Ты же собирался распустить слух о том, как мы не сошлись характерами. Неразрешимый конфликт, культур, так, кажется?

— План остается в силе. Когда слух дойдет до моих родителей, Филипп объяснит, что я полетел в Англию, чтобы попытаться спасти наш брак.

Джулиана лихорадочно соображала. Должен же быть какой-то выход!

— У меня очень маленькая квартира. Мы просто не поместимся в ней вдвоем!

— Ничего, на яхте тоже было тесно.

— А твоя мать?.. Она же больна.

— Я постараюсь уговорить ее пройти обследование в Лондоне, у твоего доктора… как его там.

Он загнал ее в угол. У Джулианы оставался последний довод.

— Тони, я не хочу, чтобы ты приезжал в Лондон.

— Знаю, — тихо сказал он. — Помнишь, из-за чего возникла эта ситуация? Из-за любви. Мой брат полюбил Карину. Я из любви к нему согласился жениться. Ты из любви к сестре заменила ее перед алтарем. Давай наберемся терпения, и скоро эта игра закончится сама по себе.

— Страшная игра.

— Может быть, теперь ты поймешь, как глупо завидовать живущему в замке принцу. А ведь это еще не все.

У Джулианы перехватило дыхание.

— Не все? Что же еще?

Тони не ответил на ее вопрос.

— Я приму душ и лягу в гостиной.

— Почему ты не отвечаешь?

— Тебе не о чем беспокоиться. Спи. А если не можешь уснуть, почитай. — Его лицо уже превратилось в ничего не выражающую маску.

— Не о чем беспокоиться? Разбрасываешь загадочные намеки и просишь не беспокоиться! Хорошенькое дело. Тони! В чем дело? С тобой что-то не так?

Дойдя до двери, он остановился.

— Ты спрашиваешь меня как врач?

— Может быть. Я думала о том, почему ты отказался от титула, и решила, что…

— Подозреваешь у меня скрытую форму страшного недуга? Интересная теория. Но в любом случае как это касается тебя?

— Я человек и способна чувствовать чужую боль. Одиночество — ужасная вещь.

— Я не одинок. Ты же со мной.

— Не обращай все в шутку! — рассердилась Джулиана. — Речь идет о женщине, которая всегда была бы рядом.

— Хочешь предложить себя на это место?

Джулиана вскочила, даже не заметив, что пояс халата развязался и полы разошлись.

— Перестань! Скажи мне правду! Ты болен?

Тони пожал плечами.

— Мы все больны болезнью, которая рано или поздно сведет нас в могилу. Она называется жизнью.

Джулиана не выдержала и, подбежав, схватила Тони за руку.

— Не уходи от ответа! Расскажи мне все! Пойми, я так больше не могу!

— Вот уж не думал, что тебя это так волнует, — смущенно пробормотал он.

— Хватит!

— Хватит — что?

— Хватит отделываться шуточками. Ты можешь вести себя серьезно?

— Попробую.

— А теперь скажи, что связывает тебя с Тиа Бетанкур?

Несколько секунд он молчал, бесстрастно глядя на Джулиану и поигрывая желваками, потом взял ее за локоть и подвел к кровати.

— Садись и укройся пледом.

Ее и впрямь трясло. Но не от холода. Внутри у Джулианы все сжалось. Она понимала, что услышит сейчас нечто страшное, нечто такое, после чего все ее надежды будут окончательно перечеркнуты. Долгое время у нее не хватало смелости задать этот вопрос, но и не задать его она не могла.

Тони остался стоять.

Не смея взглянуть на него, Джулиана села, натянула на себя плед и уставилась в пол.

— Я познакомился с Тиа пять лет назад. — Голос Тони звучал глухо, словно из-за стены. — Она училась на юридическом факультете, была очень красивой и веселой. Мы встречались целый год и уже собирались пожениться, но потом что-то случилось. Я не знаю, что именно, Тиа исчезла.

Он замолчал, возможно ожидая вопросов, но Джулиана тоже молчала.

— Примерно через неделю, — продолжал Тони, — от нее пришло письмо. Никаких объяснений, только просьба не искать ее.

— И ты не искал, — не выдержала Джулиана.

— Нет. Я знаю одну простую истину: свое не потеряешь, оно все равно вернется. А что не вернулось, то не твое. Ну вот, через год я получил еще одно письмо. С фотографией. Тиа писала, что родила сына и что отец я. Ей нужны были деньги. С тех пор каждый месяц я отправляю ей определенную сумму.

— И ты ни разу не встречался с ней? Тебе не хотелось взглянуть на сына?

Тони вздохнул.

— Она этого не хочет.

— Какой ты послушный! А тебе не приходило в голову, что мальчик не твой сын? Ты не заподозрил, что Тиа просто обманывает тебя?

— Вряд ли. Конечно, такое возможно, но мне не хочется в это верить.

Джулиана плохо представляла себе его возможную реакцию, но знала, что должна дойти до конца.

— А теперь послушай меня, Тони. Сын Тиа Бетанкур не твой сын.

Он вздрогнул, как от удара.

— Что? Почему ты так считаешь?

— Объясню. Только не перебивай меня, ладно?

Тони кивнул…

— Я давно поняла, что тебя что-то беспокоит, мучит, но не знала, что именно. Однажды мне на глаза попалась фотография, случайно выпавшая из твоего пиджака…

Он слушал молча, не спуская с нее глаз.

— Я наняла детектива и в числе прочего попросила узнать, какая группа крови у Тиа Бетанкур и у ее сына. Это оказалось не так трудно. Помнишь, я спрашивала, какая группа у тебя? Так вот, группа крови у Тиа такая же, как у тебя, а у ее сына Энрике — другая.

— Ну и что?

— Если у родителей одинаковая группа крови, то у их ребенка она не может быть другой.

— Точно?

— Абсолютно. Можешь проконсультироваться у специалистов.

— Вот, значит, как… — задумчиво протянул Тони. — И ты до сих пор не сказала мне ни слова. Зачем тебе это нужно?

Джулиана опустила голову и не подняла ее даже тогда, когда за Тони захлопнулась дверь.

— Спишь?

Джулиана вздрогнула — Тони вошел, как привидение, материализовавшись вдруг у самой кровати.

Конечно, Джулиана не спала. Мир рухнул, погребя под руинами все ее надежды, и мысли неприкаянно метались, как лишившиеся телесной оболочки души, не находя покоя, не видя просвета в обступившей ее со всех сторон тьме. Несколько раз она порывалась встать, собрать вещи и уйти в ночь, но здравый смысл брал верх над эмоциями. В жизни Джулианы было немало моментов, когда жизнь казалась невыносимой, когда тоска, одиночество или отчаяние накатывали темной, бесшумной, вязкой волной и увлекали в бездну обреченности, но она давно постигла одну простую мудрость: ничто не вечно. Каким бы сильным ни казалось горе вечером, какой беспросветной ни представлялась бы тьма, какой невыносимой ни была бы боль — все преходяще.

Главное — пережить ночь, дождаться утра.

— Джулиана?

— Нет, я не сплю.

— Я выходил во двор, посмотрел — оба мотоцикла на месте.

Она со вздохом повернулась к нему.

— Ты можешь быть серьезным? Хотя бы раз в жизни?

— Я могу быть серьезным, как гвоздь в стене, лишь бы моя жена улыбалась.

— Тогда…

Джулиана не успела высказать пожелание, потому что Тони вдруг наклонился и закрыл ей рот. Впрочем, все женщины на свете готовы молчать, если рот им закрывают именно таким способом.

Она ждала этого поцелуя всю жизнь. В нем было все: дыхание опаляющей страсти и нежность прикасающихся к лепестку пальцев, нетерпение получившего коробку с подарком ребенка и сдержанность познавшего горечь ошибок мужчины, жадность конкистадора и трезвый расчет политика. Даже в этот момент Тони остался верен себе и не кинулся в омут с головой.

Джулиана же забыла обо всем на свете. Сила любви влекла ее к нему. Она обняла его за шею и потянула на себя, как ныряльщика тянет на дно свинцовый пояс.

В какой-то момент страсть перевесила осторожность, и Тони со стоном впился в ее губы, с готовностью уступившие натиску и раскрывшиеся подобно бутону жаждущего влаги цветка.

Они упали на кровать, путаясь в руках и ногах, но Джулиана все же успела прижать его лицо к своей груди, отдавая все, что можно отдать, ради продления этого экстаза.

Огонь поцелуев становился все жарче, захватывая уже не только грудь, но и плечи, живот, распространяясь ниже и ниже, к эпицентру прокатывающихся по ее телу волн желания. Подчиняясь их ритму, Джулиана задвигалась… и вдруг почувствовала, что теряет контакт с Тони, контакт, который был для нее важнее дыхания.

— Нет, Тони, нет. Не уходи. Я хочу тебя, я хочу быть с тобой. Всегда.

Он прижался губами к ее горячей влажной щеке.

— Готова ли ты на все?

— Тони…

— Готова ли ты зайти настолько далеко, чтобы родить мне сына?

— Лишь бы ты был счастлив, — без колебаний прошептала Джулиана.

Его губы переместились ниже, и Джулиана снова задрожала, и подалась ему навстречу.

— Ты необыкновенная женщина.

Я просто люблю тебя, мысленно ответила Джулиана.

— Интересно, дала ли бы ты положительный ответ, если бы знала, что все мои проблемы отнюдь не предвещают скорой смерти.

Смысл вопроса не сразу дошел до окутанного пеленой страсти сознания Джулианы.

— Хочешь сказать, что никакой неизлечимой болезни у тебя нет?

Боже, как же легко она дала себя обмануть! Точнее позволила себе обмануться. Теперь Тони знает о ее чувствах, но она ничего не знает о его.

Собрав остаток сил, Джулиана оттолкнула Тони и соскользнула с кровати.

Он тоже поднялся.

— Я и не говорил, что болен.

Она поспешно запахнула полы халата и потуже затянула пояс.

— Верно, не говорил. Но и не отрицал. Тони широко улыбнулся. Никакого раскаяния или хотя бы смущения!

— Извини, не успел. Ты оглушила меня рассказом о Тиа и ее сыне. Признаюсь, ты женщина, которых сейчас не так много. Похоже, самопожертвование у тебя в крови. Теперь я понимаю, как твоей сестре удалось вовлечь тебя в эту авантюру.

— Черт бы тебя побрал, Тони, — прошептала Джулиана распухшими от поцелуев губами.

— Только не говори, что наш маленький эксперимент не доставил тебе никакого удовольствия.

Джулиана тяжело опустилась на кровать и, потянувшись за пледом, наткнулась на смятую шоколадку.

— Знаешь, при всей своей краткости он превзошел мои ожидания, — продолжал рассуждать Тони. — Я даже едва не забыл, что ты готова родить мне сына из сострадания, а не по любви.

— Хватит, Тони, я все поняла, — бросила она, отламывая кусочек шоколадки.

— В какой-то момент различие исчезает, а женщина остается. — Он протянул руку и отобрал у Джулианы шоколадку. — Ммм, восхитительный вкус. Мне сегодня везет на сладкое.

Его губы коснулись ее уха, медленно скользнули к шее, замерли, дразня, и…

Через секунду дверь за ним закрылась.

Две слезинки мягко скатились с ресниц и поползли по щекам Джулианы, оставляя горячий след. Обида комком подступила к горлу, но губы шевельнулись, произнося слова торжественной клятвы.

Больше ты меня не проведешь, Тони.

Пока он плескался в душе, она позвонила Эмералд.