Перед алтарем

8

Джулиана стояла перед зеркалом, критически разглядывая собственное отражение, когда в дверь постучали.

— Войдите.

Тони был уже готов, если судить по сияющим туфлям, идеально отглаженным брюкам цвета кофе с молоком и темной рубашке в мелкую клетку.

— Что-то не получается?

Джулиана неуверенно пожала плечами. Она надела только что купленный костюм и босоножки, но, смотрясь в зеркало, чувствовала: чего-то не хватает.

— Не знаю. Может быть, повязать шарфик?

— Нет. — Тони окинул ее оценивающим взглядом и потер подбородок. — Хм… минутку. — Он поспешно вышел из комнаты и скоро вернулся, держа в руке обтянутый черной кожей футляр. — Попробуйте вот это.

Джулиана относилась к украшениям спокойно, по крайней мере, без трепета, но то, что она увидела, заставило ее ахнуть.

— Боже, какая красота!

На черном бархате покоилось изящное золотое колье с сапфирами и серьги с этими же камнями.

— Откуда это, Тони?

— Нравится?

— Такие вещи не могут не нравиться. Честно говоря, у меня никогда не было дорогих украшений, так что я к ним равнодушна и разбираюсь в них плохо, но это… это потрясающая вещь. Я даже представить не могу, кто достоин ее носить.

— Колье изготовили в конце девятнадцатого века по заказу моего прадеда, с тех пор украшение в нашем роду передается супруге старшего сына. Незадолго до нашей свадьбы моя мать вручила его мне и была очень огорчена, когда не увидела его на вас в день нашего бракосочетания.

— Но вы же понимаете, что я не имею на него никакого права. Очень жаль…

— Послушайте, — перебил ее Тони, — я не вижу ничего страшного в том, что вы на один вечер наденете колье ради не очень молодой больной женщины.

Не в первый уже раз его бесцеремонность задевала Джулиану за живое.

— Вы не видите ничего страшного, — едва сдерживаясь, повторила она. — Что еще от меня потребуется? Почему я должна делать то, что мне не нравится? Почему я должна идти на жертвы ради вас, вашего брата, вашей матери, вашей фамильной чести и прочего? Почему вы так жестоки? Где ваше хваленое благородство? Где ваше…

Он не дал ей договорить.

Наверное, Джулиана не удивилась бы, если бы Тони развернулся и вышел из комнаты или перекинул ее через плечо и сунул под холодный душ. Наверное, ее не удивило бы ничего, кроме того, что он сделал.

Он опустился на колени и прижал ее левую руку к своим губам.

Гнев и злость покинули Джулиану так же быстро, как и пришли. Запнувшись на полуслове, она замерла, глядя сверху вниз на склонившегося перед ней мужчину.

— Тони…

Он поднял голову.

— Простите, Джулиана.

Боясь, что вот-вот расплачется или совершит что-то столь же глупое, она отняла руку и отступила на шаг.

— Ладно, поступайте как знаете.

Тони поднялся.

— Женщине не пристало самой надевать на себя украшение.

Джулиана протянула ему футляр.

— Пожалуйста.

— Повернитесь.

Через секунду, когда его пальцы коснулись ее шеи, она пожалела о том, что необдуманно согласилась на очередную пытку. Тони же, как будто догадываясь о ее реакции, нарочно не спешил.

— Ну как? — спросил он, наконец отстранившись.

Джулиана только покачала головой.

— А по-моему, неплохо. Вы заметили, как вам идут сапфиры?

Ей и самой показалось, что удивительной чистоты синие камни словно добавили блеска ее голубым глазам.

— Только вот серьги наденьте сами, хорошо?

— Хорошо.

Через пять минут они уже сидели в такси.

— Тони, дорогой? — прозвучал из-за двери женский голос. — Это ты?

— Да, мама. — Почувствовав волнение Джулианы, он взял ее за руку и ободряюще улыбнулся. — Не волнуйся.

— Тони, наконец-то. — Сеньора д'Агилар обращалась к сыну, но смотрела на невестку. — Проходите в гостиную.

Джулиана огляделась. Вопреки ее ожиданиям, их не встретил седовласый дворецкий, на стенах не висели средневековые щиты с фамильным гербом, мечи и шпаги, а хозяйка дома совсем не походила на тяжелобольного человека, одной ногой стоящего в могиле.

— Отец сейчас спустится, — продолжала мать Тони, — а я загляну в кухню.

— Кто там у вас сегодня? Долорес?

— А кто же еще? Только она умеет приготовить настоящую паэлью.

Тони обнял Джулиану за плечи.

— Пойдем, я покажу тебе библиотеку.

— Только не задерживайтесь, — напутствовала сына сеньора д'Агилар.

Библиотека представляла собой просторную комнату с забитыми томами деревянными стеллажами, двумя огромными креслами, массивным столом и внушительным камином. Портреты в тяжелых старинных рамах придавали помещению несколько мрачный колорит, вполне, впрочем, уместный в этом хранилище знаний и традиций.

— Чем занимается ваш отец? — поинтересовалась Джулиана, подходя к стеллажу, где теснились солидные фолианты в кожаных переплетах.

— У него была обувная фабрика, но он продал ее лет десять назад и сейчас живет на доходы от двух ресторанов и отеля. Не самое благородное занятие для главы знатного рода, но жизнь в Испании уже не та, что прежде.

— Ваши родители хорошо говорят по-английски.

— Да, отец учился в Англии, а мама выучила язык самостоятельно. Раньше они каждый год ездили за границу, ведь у нас много родственников по всему миру.

Джулиана подошла к портрету, изображавшему средних лет мужчину в военной форме. Жесткий взгляд, гордая посадка головы, плотно сжатые губы и высокомерное выражение лица выдавали в нем человека сильной воли, привыкшего повелевать и не склонного прощать людям мелкие слабости.

— А это?..

— Мой дед, генерал в армии Франко, — коротко ответил Тони. — Я не очень хорошо его помню: он умер, когда мне едва исполнилось шесть лет.

— Скажите…

Джулиана не успела задать вопрос, потому что из коридора послышался голос сеньоры д'Агилар, приглашающей их на ужин.

Опасения Джулианы не оправдались. Ужинали вчетвером в скромной столовой на первом этаже. Прислуживала кухарка Долорес, Не зная ни слова по-английски, она старательно заботилась о Джулиане, то и дело предлагая ей все новые блюда, причем в таких объемах, которые удовлетворили бы и обжору Гаргантюа.

Из уважения к гостье за столом говорили по-английски. Мать Тони задавала Джулиане вопросы, сформулированные таким образом, что ответить на них можно было и простым кивком. Сеньор д'Агилар инициативы узнать что-то о жене сына не проявлял, но охотно поддерживал разговор на общие темы. Тони преимущественно молчал и, лишь когда Джулиана взглядом молила его о помощи, приходил ей на выручку.

Когда ужин, растянувшийся на добрые полтора часа, наконец закончился, сеньора д'Агилар объявила, что желает лично показать невестке дом. Тони помог Джулиане встать из-за стола, обнял ее за плечи и поцеловал в шею.

— Надеюсь, дорогая, у тебя хватит сил подняться по лестнице? — с улыбкой спросил он.

Покрасневшая до корней волос Джулиана только кивнула. Конечно, Тони лишь хотел продемонстрировать родителям прочность и близость их отношений, и, надо признать, это ему удалось — граф и графиня обменялись многозначительными взглядами, — но Джулиане-то от этого легче не стало. Плохо соображая, что к чему, она, смущенно улыбаясь, поспешила выйти из столовой.

Когда они оказались наконец на улице, вечер уже сменился ночью. Правда, людей, фланирующих по тротуарам и площадям, меньше не стало. Тони, довольно бесцеремонно заставив Джулиану взять его под руку, предложил прогуляться.

— О чем вы так долго разговаривали с мамой? — спросил он деланно равнодушным тоном.

— О многом, но вам это вряд ли интересно, — небрежно ответила Джулиана. — Кстати, я разговаривала по поводу болезни вашей матери с доктором Бродериком. Завтра мы вышлем ему результаты последнего медицинского обследования. Возможно, он найдет способ обойтись без хирургического вмешательства, но на всякий случай…

— Понятно. Вы и это обсудили?

— Конечно.

— Мне бы не очень хотелось…

Но теперь уже Джулиана не позволила ему продолжить.

— Меня меньше всего интересует ваше мнение. Вы не интересовались моим, когда заманивали в ловушку. Ваша мать нуждается в квалифицированном лечении, и я вижу свой долг в том, чтобы помочь ей.

Трудно сказать, что подействовало на Тони: звездное небо, растворенный в воздухе аромат цветов и моря или что-то еще, но он вдруг остановился, повернул Джулиану к себе лицом и, наклонившись, крепко поцеловал в губы.

Она не успела уклониться, застигнутая врасплох, а потом… потом Джулиана растаяла, утратила волю и забыла о здравом смысле. Все вокруг исчезло. Осталось только пламя желания, поглотившее ее сразу и целиком. Наверное, Тони мог бы делать с ней все, что угодно, но он предпочел отступить.

Джулиана нехотя открыла глаза и наткнулась на его насмешливый взгляд.

— Что вы себе позволяете? — Она попыталась придать лицу оскорбленное выражение, отчетливо осознавая тщетность своих усилий.

— Всего лишь хотел поблагодарить вас за заботу о моей матери, — с невинным видом сообщил Тони. — И, по-моему, такая форма благодарности вполне вам по вкусу. Не желаете повторить?

Джулиана сердито топнула ногой и отвернулась.

Некоторое время они шли молча, то и дело обходя целующиеся парочки или шумные компании, минуя выставленные на тротуар столики, за которыми люди самого разного возраста пили вино, разговаривали, слушали музыку или просто смотрели друг на друга. С наступлением ночи город ожил и теперь веселился, выплескивая накопившуюся энергию, не думая о завтрашнем дне, заряжаясь бодростью и оптимизмом.

Наблюдая со стороны этот шумный и пестрый калейдоскоп жизнелюбия, Джулиана думала о том, что никогда не смогла бы стать здесь своей и что попала сюда случайно, словно сбившаяся с пути птица, и что, когда вернется домой, здесь о ней никто не вспомнит.

Щемящая тоска сдавила грудь, и она попыталась сделать глубокий вдох, но вместо этого издала негромкий, но отчетливо прозвучавший звук, похожий на всхлип, звук совершенно неуместный посреди царящего вокруг веселья.

Ожидая очередной язвительной реплики Тони, Джулиана напряглась и опустила голову, но ее спутник то ли ничего не заметил, то ли счел за лучшее воздержаться от комментариев.

Только минуты через три он осторожно погладил ее по плечу и спросил:

— Возьмем такси или дойдем пешком?

— Я немного устала.

Уже в машине Тони спросил:

— Как насчет того, чтобы провести уик-энд за городом?

— Где именно? — насторожилась Джулиана.

— Вы там уже были.

— А, вилла, куда вы затащили меня? — уточнила она.

— Да, а что? Какие-то проблемы? Мы могли бы…

— Но ведь там только одна спальня!

— Ну и что?

— Тони, мы ведь женаты не по-настоящему…

— Мне казалось, эта тема уже закрыта.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Чем дольше будет продолжаться этот спектакль, тем сильнее мы оскорбим чувства других людей, в частности ваших родителей. Они ведь хотят верить, что у нас все всерьез.

Тони помолчал, потом, не глядя на Джулиану, сказал:

— Если вы намекаете, что хотите досрочного расторжения брака, то можете не надеяться.

— Перестаньте. И, пожалуйста, выслушайте меня. Я могу завтра же навестить ваших родителей и обо всем им рассказать. Уверена, они поймут, что вы руководствовались только интересами брата.

— Закончили?

— Нет! Ваши родители счастливы и любят вас. Вряд ли они осудят сына только за то, что он не захотел жить в браке без любви.

Тони повернулся к ней лицом.

— Откуда такое горячее желание вернуться в Англию? Что случилось? Почему вы вдруг заспешили? Это из-за того, что я вас поцеловал?

Джулиана прикусила губу, сдерживая рвущиеся из груди признания.

— Понятно, можете не отвечать. Так я и думал. — Тони пренебрежительно фыркнул. — Да если бы я хотел спать с вами, я бы сделал это уже в ту, первую ночь, когда вы настойчиво заманивали меня к себе в постель.

Джулиана покраснела, вспомнив свою глупую попытку соблазнить его. Боже, надо же было быть такой дурой!

— Вам абсолютно нечего бояться. Надеюсь, после недели, проведенной на яхте, сомнений в моей порядочности у вас не осталось. Кроме того, на свете много женщин, которые с удовольствием…

— Можете не продолжать! — выпалила Джулиана. Каждое слово Тони врезалось в ее сердце раскаленным кинжалом. Неужели он нарочно стремится вывести ее из себя?

— Хорошо. Ну а теперь, когда мы поняли друг друга, почему бы вам не рассказать, о чем вы так долго секретничали с моей матерью.

Неужели Тони догадался?! — испугалась Джулиана. Нет, невозможно.

— Я уже говорила — обо всем понемногу. Например, о том, какое имя ей хотелось бы дать внуку.

Его громкий смех неприятно резанул слух.

— Этого еще не хватало.

— Смейтесь, сколько хотите, Тони, но она говорила вполне серьезно. Наш развод станет для ваших родителей большой трагедией. И не притворяйтесь, что вам это безразлично.

— Не стану отрицать. Но ведь часто распадаются даже браки, основанные на глубоком, искреннем чувстве. Так что никаких гарантий здесь быть не может. А что касается моих родителей, то они уже взрослые люди, способные справиться с любыми неприятностями, с любой болью. Признаюсь, меня в данном случае больше беспокоит ваше состояние.

— Мое?

— Да, ваше. Мне не понятна ваша спешка. Дома вас никто не ждет… Или я чего-то не знаю?

Тони произнес последние слова таким холодным тоном, что Джулиана даже поёжилась.

— Что вы имеете в виду?

— Не прикидывайтесь, в вашей жизни есть мужчина, только вы почему-то не говорите мне о нем.

Да! — хотелось крикнуть ей. Да, такой мужчина есть, и он сидит рядом со мной.

— Молчите? Вам нечего сказать? Что ж, это только подтверждает мою правоту.

— О, перестаньте, — простонала Джулиана. — Прошу вас, давайте не будем затрагивать эту тему.

— Так кто он? Кто этот человек? Бартнелл? Или тот парень, который научил вас езде на мотоцикле?

Джулиана в отчаянии покачала головой.

— Говорю же, у меня никого нет! И никогда не было. Мистер Бартнелл годится мне в отцы. А тот парень… Я не слышала о нем уже несколько лет.

— Это неважно. Некоторые женщины всю жизнь хранят верность первому любовнику. Для них не существует других мужчин. Теперь мне все понятно. — Тони горько усмехнулся. — Не мое, конечно, дело, но глупо предаваться пустым мечтам, не замечая ничего и никого вокруг. Несчастная любовь не причина отказываться от жизни. Надо сцепить зубы и поставить крест на том, что не может стать твоим.

— Вы упрекаете меня в чем-то? — не выдержала Джулиана. — Но ведь вам-то уже за тридцать! Почему у вас никого нет? И скольких девушек вы катали на своем мотоцикле?

Он ответил не сразу, а когда заговорил, то голос его прозвучал сдержанно и совсем тихо.

— Кроме вас, на моем мотоцикле сидела только одна женщина, и она преподала мне незабываемый урок.

Сердце Джулианы переполнилось жалостью к этому сильному мужчине, обрекшему себя на добровольное одиночество.

— Когда мы поедем? — спросила она.

— Сначала определитесь, остаетесь вы или возвращаетесь в Англию.

— Я уже решила, — прошептала Джулиана.

Если бы Тони любил ее, она и не помышляла бы об отъезде. Но раз никакой любви нет, то ее долг поддержать его в качестве друга, не претендуя на большее.

— Сеньора д'Агилар?

Джулиана, подоспевшая к телефону лишь после шестого звонка, не сразу сообразила, что «сеньора д'Агилар» это она.

— Э-э-э… да. Если вам нужен сеньор Антонио, то его сейчас нет. Что ему передать?

— Мне нужна сеньора Джулиана д'Агилар, — терпеливо повторил незнакомый голос.

— Вы меня нашли, — неуклюже пошутила она.

— Меня зовут Мигель. Я из детективного агентства Каррераса.

— Вот как? Хорошо, я вас слушаю.

— Интересующая вас информация получена.

— Когда мы можем встретиться? — Джулиана выглянула в гостиную, желая убедиться, что Тони нет поблизости.

— Назовите удобное для вас время и место.

— Кафе «Каталония» знаете?

— Да.

— Буду там без четверти двенадцать. Как я вас узнаю?

— Я подойду сам.

Джулиана не знала, что именно заставило ее ввязаться в эту авантюру. Впрочем, почему авантюру? Обычное расследование. Ничего противозаконного: тысячи женщин нанимают детективов, чтобы выяснить, где задерживаются после работы их мужья, кто оставляет следы помады на их рубашках и куда исчезают денежки с общего счета. Проблема заключалась в том, что они с Тони не настоящие супруги, а значит, она не имеет никакого морального права вмешиваться в его дела.

И все же…

Уехать из Испании по истечении срока «замужества»? Сделать вид, что ничего не случилось? Пусть д'Агилары сами разбираются со своими проблемами?

Почти с самого начала их «знакомства» Джулиана подозревала, что одиночество Тони связано с какой-то загадкой в его жизни. После звонка неназвавшейся женщины и обнаружения фотографии подозрения обрели определенные формы, однако у нее не было ничего конкретного.

И тогда Джулиана решила обратиться за помощью к отцу Себастьяну, который, если верить словам Тони, хорошо знал семью д'Агилар. Разговор получился нелегкий, но в конце концов священник рассказал ей то, что знали все родственники и друзья Антонио д'Агилара.

Женщину звали Тиа Бетанкур. Четыре года назад брак между ней и старшим сыном Рамона д'Агилара считался делом решенным. Что случилось потом, никто не знал. Возможно, отец Себастьян не хотел вторгаться в сферу предположений и домыслов. Так или иначе Тиа и Тони расстались. Поговаривали, что молодая женщина уехала из Барселоны куда-то на юг.

В тот же день Джулиана обратилась в одно из детективных бюро, адрес которого обнаружила в телефонной книге. Внеся солидный аванс, она попросила собрать интересующую ее информацию о Тиа Бетанкур.

Что раскопали частные сыщики? А вдруг тайна Тони окажется из разряда тех, которые лучше хранить под замком?

Посетителей в кафе было раз-два и обчелся. Джулиана огляделась и, заметив свободный столик в углу, направилась к нему. Не успела она сделать заказ, как на второй стул опустился мужчина лет сорока в линялых джинсах, рубашке полувоенного образца и в очках в позолоченной оправе.

— Сеньора д'Агилар?

— Да. А вы Мигель?

— Совершенно верно. — Он жестом подозвал официанта. — Что вам заказать?

— Пожалуйста, мороженое с шоколадом и лимонад.

Себе Мигель попросил пива.

— Итак, — начала Джулиана, терпеливо дождавшись мороженого.

— Все материалы здесь, сеньора. — Детектив положил на стол тонкий конверт.

Она оглянулась и поспешно спрятала конверт в сумочку.

— Спасибо, Мигель. Я вам еще что-то должна?

— Позвоните в агентство, и Каррерас назовет итоговую сумму.

— Хорошо, а теперь скажите, что вы узнали?

Детектив с удовольствием отпил пива и причмокнул губами.

— Тиа Бетанкур живет в Кордове. У нее сын Энрике. Мальчику три года. Она не замужем. Не работает. Источник доходов установить не удалось, но я узнал, что деньги ей поступают ежемесячно. Владелец дома, в котором Тиа снимает квартиру, говорит, что она ходит в банк пятого числа каждого месяца.

— У нее кто-то есть? — смущенно спросила Джулиана.

— Я следил за ней три дня, но никого не заметил. Говорят, что на выходные она уезжает вместе с сыном из города, но куда — неизвестно. Шеф дал мне три дня, поэтому…

— Понимаю. — Она посмотрела в окно. — Что с поликлиникой?

— Сделано, как и просили. Справка в конверте. Уж и не знаю, зачем вам это.

— Я и сама не знаю, — призналась Джулиана. — Так, предположения.

— Ну что ж, если еще что-то понадобится, — Мигель допил пиво, — буду рад помочь.

— Да, конечно. — Подождав, пока детектив уйдет, Джулиана с нетерпением открыла конверт.

Фотографии. Женщина, запечатленная на них, несомненно, была той самой, с карточки, выпавшей из кармана пиджака Тони.

Что еще? Адрес. А вот и справка из поликлиники.

Джулиана положила конверт в сумочку, допила теплый лимонад и вышла из кафе.

Итак, что получается? Четыре года назад Антонио д'Агилар и Тиа Бетанкур собирались пожениться. Затем случается нечто, после чего они расстаются, и Тиа уезжает куда-то на юг, предположительно в Кордову. У нее рождается сын Энрике. Тиа живет в Кордове, не работает, но имеет стабильный источник дохода, причем деньги поступают в банк ежемесячно. Помощь родителей? Не похоже. Согласно информации, полученной Мигелем, из родственников у Тиа только мать, школьная учительница. Друг? Любовник? Но тогда почему деньги переводятся через банк? Да и Мигель никакого мужчины рядом с ней не видел.

Интересно, что имел в виду Тони, когда говорил о женщине, преподавшей ему незабываемый урок? Шла ли речь о Тиа Бетанкур?

Разумеется, картина выстраивалась вполне ясная, если только предположить, что Энрике — сын Тони. Все остальное — разрыв, одиночество Тиа, деньги, поступающие раз в месяц, фотография в кармане, — получало тогда убедительное объяснение.

Несомненно, Джулиана приняла бы эту версию, если бы не одно обстоятельство.

— Ну вот, теперь, по крайней мере, не замерзнем, — с удовлетворением заметил Тони, кладя возле камина охапку дров. — Ночь обещает быть прохладной.

Джулиана плотнее запахнула полы толстого махрового халата. Она только что приняла душ и теперь нежилась в кресле, потягивая приготовленный Тони коктейль. Тони настоял на том, чтобы добавить в напиток немного бренди, уверяя, что после плотного ужина алкоголь не повредит, и теперь Джулианой овладевала приятная сонливость.

— Плед?

— Нет, спасибо.

Он все-таки принес шерстяной плед и заботливо укрыл им колени Джулианы. Джулиана благодарно улыбнулась.

Тони присоединился к ней через несколько минут, успев за это время переодеться в широкие брюки и темно-синий джемпер, обтягивавший его могучую грудь и плечи. Устроившись на ковре неподалеку от Джулианы, он налил себе вина.

— Вы уже подумали, куда хотите съездить завтра?

— Жду ваших предложений.

— Тогда завтра посетим Фигерас, а послезавтра прокатимся в Андорру.

— Но это же далеко!

— Не очень. Надо же вам увидеть настоящие горы. В Англии ничего подобного не найти. Я часто езжу в Пиренеи и всегда открываю для себя что-то новое.

Джулиана закрыла глаза. Смотреть на сидящего рядом Тони, ощущать излучаемые им энергию и обаяние, чувствовать тепло его руки, покоящейся на пледе, было выше ее сил.

— Когда мы вернемся в Барселону?

— В воскресенье вечером. В понедельник мне нужно быть на работе.

Впервые за все время он упомянул о том, что работает, и Джулиана сочла это добрым знаком.

— Чем вы занимаетесь?

Тони усмехнулся.

— А вы не любопытны.

Джулиана пожала плечами.

— Любопытство сгубило кошку.

— То-то их стало заметно меньше. — Он переменил позу, прислонившись спиной к ее ногам. — Вам тепло?

— Да. Так все-таки чем вы занимаетесь? По-моему, жена вправе знать о муже хотя бы кое-что.

— Угадайте.

— Попробую. — Она открыла глаза и, наклонившись, чтобы поставить стакан с коктейлем на столик, коснулась локтем плеча Тони. — Если судить по тому, как хитро был составлен контракт с Эмералд, вы юрист. — Угадала?

Тони качнул головой.

— Холодно.

— Хм… тогда… — Заняв прежнее положение, Джулиана будто невзначай оставила правую руку на пледе, рядом с рукой Тони. Их разделяло не более трех-четырех сантиметров. — В вашем кабинете много технической литературы. Инженер?

— Пальцем в небо. У вас осталась последняя попытка.

— А если я опять промахнусь?

— Тогда я позволю вам пострадать от любопытства еще пару дней.

— Хотя бы намекните.

— Нет.

— Но почему? Что за тайны!

— Мне хочется посмотреть, как вы отреагируете, когда узнаете, чем я зарабатываю на жизнь.

— Я уже заинтригована.

— Вот и хорошо: интрига придает нашему существованию хоть какой-то смысл.

— В вас говорят гены конкистадоров.

— Это комплимент? — В темных зрачках Тони прыгали желтые огоньки, похожие на золотые искры. — Итак, последний шанс.

— Отвернитесь, Тони, — прошептала Джулиана.

Разумеется, он не отвернулся, ведь она этого не хотела.

— Вы меня боитесь?

Боюсь. Люблю. Хочу. Обожаю.

— А нужно?

— Может быть.

На Джулиану словно повеяло холодным ветерком. Куда заведет ее эта игра?

— Только не говорите, что в полночь вы превратитесь в нечто ужасное.

— Что ж, пожалуй, будет лучше, если интрига сохранится до конца. — Тони легко поднялся на ноги и на мгновение навис над ней — высокий, сильный, опасный. — Вы идете?

Джулиане хотелось протянуть руку, и тогда, может быть, Тони подхватил бы ее и унес в спальню или куда-то еще… Куда угодно, но Джулиана знала, что никогда не сделает первый шаг.

— Спокойной ночи, — насмешливо пожелал он и вышел из комнаты.

Закрылась дверь.

Дом затих.

Закрыв глаза, Джулиана думала о том, что делать с полученной от Мигеля информацией. Потом ее мысли плавно перешли к Тони. Почему он так странно вел себя сегодня? Что это за таинственная работа, о которой нельзя рассказать заранее? Как пройдет их последний день?

Странный мужчина, удивительный, вызывающий раздражение и злость, сочувствие и симпатию. Мужчина, разбудивший в ней женщину. Она не понимала многие из его поступков и слов и, складывая отдельные фрагменты, получала каждый раз разный результат. Но это не имело значения. Важно было то, что Тони стал для нее всем.

И еще Джулиана знала, что останется с ним до тех пор, пока он не укажет ей на дверь.