Переход

Глава 10

Темные заросли по сторонам дороги поредели, расступились, открывая вид на холмы и пустынные поля, за которыми возвышались стены города. Адельгейда поверить не могла, что ей удалось добраться до столицы, не сбившись с пути, не переломав ноги лошади и не свернув шею себе самой. Но небо прояснилось, а дороги на подъездах к Алуа были ровными и широким, и благодаря этому высокие шпили и башни столицы появились в просвете между деревьями даже раньше, чем предполагалось. Девушка представления не имела, как попадет в город и что скажет караульным. По рассказам брата, Западные ворота столицы выходили в Портовое предместье, обширный пригород между городской стеной и протекающей рядом большой судоходной рекой Ал. Там подступы к стене не так хорошо просматриваются, как в других местах, и, возможно, там проще найти способ эту стену преодолеть. Но от мысли, что придется ехать ночью в Портовое предместье, известное не только кварталом Сладких Грез, но и весьма свободными нравами своих обитателей, Адельгейду пробирал мороз по коже.

По мере того, как леди Эсперенс приближалась к столице, ей в голову все сильнее закрадывались подозрения, что ни одна из таких удачных, на первый взгляд, идей не годится. У Северных ворот творилось нечто из ряда вон выходящее. Время перевалило за полночь, воротам уже давно полагалось быть закрытыми. Но вместо мирного вида неприступной стены вокруг спящего города девушка увидела пылающие вдоль дороги костры и множество факелов впереди. Из Алуа уходили люди, кто-то шел пешком, иногда появлялись группы всадников. Процессия двигалась неспешно и казалась бесконечной. Уходившие шли несколько беспорядочными, но все же колоннами, и в большинстве несли оружие. Адельгейда поняла, что город покидают войска. Вот только какие? Она накинула капюшон, осторожно выехала с восточного ответвления дороги и пустила лошадь шагом вдоль обочины.

Медленно следуя навстречу солдатам, она почти добралась до ворот, теперь уже твердо зная — незамеченной в город не попасть. Не то, чтобы туда никого не пускали, но даже во всеобщей неразберихе одинокой путешественнице не пробраться мимо стражников столичного гарнизона. Они-то никуда не спешили, пытаясь навести видимость порядка, и ее наверняка остановят. Даже если днем, на глазах у добропорядочной публики, для этого не нашлось бы причин, сейчас найдутся. Одинокая девчонка, явно чужая в столице — слишком лакомая добыча, чтобы оставить ее без внимания. Она все ближе подъезжала к городу, скоро придется что-то решать, а разумное решение никак не приходило. Какой-то всадник из ехавших навстречу вдруг придержал коня, вглядываясь в прикрытое капюшоном лицо девушки. Та заметила незнакомца, похолодев от мысли, что попалась, но вдруг свет костра озарил его, и Адельгейда почувствовала, как от облегчения и радости к горлу подкатил ком. Девушка узнала в немолодом мужчине командира гарнизона замка Эсперенс.

— Святые небеса, Беренгар, это вы? — прошептала она, когда всадник подъехал ближе.

— Миледи?.. — он казался изумленным еще больше, и неудивительно — слухи о бойне в родном замке были так страшны, что не оставили надежды увидеть кого-то из господ живыми. Адельгейда развернула лошадь и поехала рядом.

— Я уже и не ждал увидеть… А где лорд Алекс? Он жив? — взволнованно спросил командир.

— Жив, — отозвалась она и мысленно добавила: "Был жив, когда я уезжала".

А вслух произнесла:

— Беренгар, что происходит? Куда вы едете?

— Домой. У лордов, наконец, до нас дошли руки. Вдруг вспомнили, что столица заполнена вооруженными людьми из гарнизонов провинций. А раз парад не состоялся, нам велели возвращаться.

— Кто подписал приказ?

— Старший лорд Совета.

— Кто же уходит?

— Все, кто прибывал для парада. Остался только отряд из гарнизона Экхарта, охранять принцессу. Адельгейда помолчала, обдумывая услышанное, и спросила:

— Вы можете мне помочь? Мне надо в город, незаметно и очень срочно.

Беренгар посмотрел на дочь хозяина с недоумением, но мольба в ее глазах слишком походила на отчаяние, и он не стал задавать вопросов.

— В город? — командир задумался, — Пожалуй, я провезу вас. Только не сопротивляйтесь и не бейте меня…

Он вдруг обхватил ее за талию и перетащил к себе на седло, не забыв шепнуть:

— Присматривайте, чтобы ваш меч не увидели!

Адельгейда расправила складки плаща, капюшон откинула, открывая лицо, а вот все остальное прикрыла понадежнее, и с замиранием сердца стала ждать, как Беренгар будет выкручиваться. Стражники у ворот встретили их хохотом и сальными шуточками, адресованными, впрочем, только ей. Оскорблять ее спутника никто не осмелился. Откуда-то снизу крикнули:

— Решили остаться, командир?

Беренгар хмыкнул, прижал покрепче "свое сокровище" и лениво отозвался:

— Видите, увязалась! Надо отвезти обратно. Красотка, со мной нельзя, у меня дома жена!

— На полях любовных сражений тебе нет равных, мой герой! — громко процитировала Адельгейда какой-то роман и игриво захихикала, обхватив попутчика за шею. Солдаты вовсю глазели на дурацкий спектакль, и оставалось надеяться, что за масками зрители не разглядят актеров.

— Отдайте мне! — под дружный смех попросил кто-то, но предложение было отвергнуто с негодованием:

— Нет уж, верну, где взял!

Беренгар коротко велел последнему десятку солдат из своей колонны развернуться и следовать за ним. Через минуту они оказались на городских улицах. Пользуясь короткой передышкой, Адельгейда захотела узнать, как обстоят дела в городе, и теперь сравнивала услышанное с тем, что ей рассказывали еще в Лакуаре. Командир гарнизона, далекий от придворных интриг, не мог ничего сказать о политическом раскладе, зато был в курсе обильных сплетен, которые витали вокруг королевского замка.

В замке жила Дальенна Экхарт. Это решение родственники королевской невесты провели через Совет, все-таки добились позволения остаться до решения вопроса о престолонаследии. Вместе с принцессой, разумеется, остались отец и старший брат, иначе она не будет чувствовать себя в безопасности. Их апартаменты охраняла не королевская гвардия, а личная стража лорда Экхарта — иначе уже все семейство не будет чувствовать себя в безопасности, хотя злые языки и утверждали, что командующий гвардией сам один из тех, кто поспособствовал исчезновению короля Роланда. Многие догадывались, что решение, из-за которого впервые за многие века в замок вошел совершенно посторонний вооруженный отряд, состоялось благодаря изменникам в Совете, как, собственно, и решение поселить сомнительную невесту вместе с родней в королевской резиденции. Но ни на что другое у них не хватило голосов. Совет пошел на уступку, но, тем не менее, не допустил многого, от чего у Роланда, пожалуй, волосы встали бы дыбом.

По слухам, это был бесподобный спектакль — Дальенна Экхарт предстала перед Советом и со слезами на глазах сообщила, как оскорблена сомнениями в ее правах и намерении короля сочетаться с ней законным браком. Мысли вслух о том, что помолвка расторгнута при множестве свидетелей, быстро увяли. Леди Дальенна заверила, что в положенное время представит доказательства возобновления союза, а пока ей остается лишь со смирением ждать возвращения своего повелителя.

Получалось, что заговорщики до сих пор не потеряли надежды отыскать Роланда, и если малую государственную печать нельзя забрать силой, значит, король нужен им живым — ведь никто не знает, что кольцо уже перекочевало к новой невесте. А это давало друзьям Адельгейды шанс продержаться в пирамиде дольше, чем они сами надеялись.

Беренгар остановил коня, спустил девушку на землю и спрыгнул следом. Солдатам он велел караулить дом, а спутнице предложил войти.

— Что это за место? — спросила она.

— Прежняя казарма, после нас ее еще не успели занять. Наверху мои апартаменты.

Вспыхнула свеча. Беренгар подал даме руку, помогая подняться по узкой деревянной лестнице на второй этаж, в небольшую комнату, еще хранившую следы недавнего присутствия владельца.

— Так что же с вами случилось?

Адельгейда отрешенно потерла висок, думая, о чем рассказывать, а о чем нет. Дело вовсе не в том, что она усомнилась в преданности человека, служившего отцу столько лет, сколько она помнила, просто некоторые тайны слишком явственно попахивают смертью и уже выпили немало крови. И выпьют еще, можно не сомневаться. За мучительными раздумьями она не сразу заметила, как Беренгар сначала внимательно всматривался во что-то, а потом вдруг изменился в лице и опустился на колено.

— Я прошу прощения, светлейшая госпожа. Неведение не оправдывает моей дерзости…

Госпожа не удержалась и хихикнула. Да, шутка ли, выставить на публике невесту короля под видом уличной девки. Хотя это, пожалуй, самая невинная шутка из тех, которые могли ждать ее в ближайшем будущем. Адельгейда тоже опустилась на колени, поцеловала своего единственного в этом городе друга и защитника в колючую щеку.

— Беренгар, милый, ну о чем вы? Вы уже спасли меня, но мне снова нужна ваша помощь. Люди, которые для меня всё, в большой беде, а я боюсь, что не смогу им помочь…

Ему не составило труда понять, о ком идет речь.

— Теперь есть, кому вам помочь, — сказал он, — но наш гарнизон — не единственная сила, можно сделать еще кое-что. Миледи, я плохо разбираюсь в политических играх, но теперь все, кому не лень, упоминают эти слова — шаткое равновесие.

— И что?

— Нужно его нарушить. Оно держится на убеждении, будто король мертв. Пусть нужные люди усомнятся в этом! У вас красивый почерк?

— Так себе. Но невеста короля не вправе отдавать приказы войскам и Совету!

— Не нужно приказов. И обойдемся без армии. Обратитесь к командирам гарнизонов провинций, еще не все ушли далеко. Попросите принять решение, не для вас, для самих себя, с кем они — с законной властью или с изменниками. Я разошлю курьеров. Любой полковой маг распознает подлинность оттиска вашей печати.

На столе все еще лежали письменные принадлежности, с бумагой и чернилами затруднений не возникло. Адельгейда спешила, ставила кляксы и даже сломала одно перо. Времени было в обрез, а писать требовалось еще и разборчиво.

— Беренгар, а что Академия? — между делом спросила она.

— Полный нейтралитет. Недавно вышел большой скандал, что-то не так с новым придворным магом и… новой придворной магией. Старый Экхарт явно не рассчитывал, что ректор откажется с ним даже говорить. Почитаемый рискует, но…

— Мы все рискуем. Нужен еще один курьер, в резиденцию ректора…

— Я сам отвезу послание.

— Нет! Возьмите сотню самых лучших бойцов, и отправляйтесь, куда я скажу… Дайте карту! Поедете с первым отрядом быстро, как сможете, а остальные пусть следуют в том же направлении.

Потрепанный пергамент развернулся на столе:

— Вот сюда. Не спрашивайте, что происходит, просто помогите!

— Лорд Алекс там?

Она кивнула и спросила:

— Да, еще… Нынешний придворный маг… по-вашему, он в городе? Вы ничего не замечали?

— Не знаю наверняка, но вчера он как будто вернулся. У него теперь эскорт, как у знатнейшего вельможи. Эскорт я точно видел, они проехали в замок. Кого еще им было сопровождать?

Адельгейда услышала все, что хотела, теперь у нее осталась последняя просьба:

— Вы бывали в замке? Можете набросать план?

— План королевского замка? Вы шутите? Я, конечно, бывал, но чтобы план!..

— Весь не надо, только покажите, где живет леди Экхарт. И где живет маг.

Беренгар принялся чертить схему, то и дело задумываясь, вспоминая и исправляя. Картинка получилась далеко не полной, командир гарнизона замка Эсперенс бывал при дворе всего несколько раз, когда сопровождал хозяина, к тому же это было давно.

— Я бы не рискнул довериться такому… — сказал он, протягивая листок бумаги, но Адельгейда схватила его с благодарностью. Эти сведения она дополнит тем, что помнит сама, а в крайнем случае уточнения можно внести прямо на месте.

— Я оставлю вам охрану, — предложил Беренгар.

— Нет! Охрана только помешает.

Не штурмовать же ей этот злосчастный замок, в самом деле! Она спрятала бумагу подальше, застегнула плащ и накинула капюшон. Командир заметил, что теперь леди Эсперенс выглядела спокойнее, чем полчаса назад, у городских ворот, в ее глазах светилась решимость, даже радость. Будь она по-прежнему только дочерью лорда, он бы сказал, что догадывается, куда она собралась, и это ему ой как не нравится. Но пререкаться с женщиной, которая носит на руке королевский герб, подданным не полагалось даже в мыслях.

— Теперь мне пора, — сказала Адельгейда, — и вам надо спешить!

— Да, миледи!

Она вышла первой, осмотрелась по сторонам, и, не успел Беренгар вскочить на коня, исчезла в темноте переулков.

Королевский замок, огромный, все такой же неприступный, возвышался над водой, и, казалось, он полностью открыт взорам. Адельгейда поняла, что в прошлый раз не оценила в полной мере, как трудно туда попасть, минуя ворота. Ров был слишком широким, замок будто стоял посреди маленького озера, соединенного несколькими каналами с рекой, протекавшей за городскими стенами. Брат как-то рассказывал, что за сброс нечистот в каналы наказывали не мягче, чем за грабежи, зато водоемы в столице радовали чистотой. Впрочем, сейчас невесте короля не было дела до этих изысков.

По пути она думала о том, как, может быть, найдет или стащит где-нибудь веревку и попробует перелезть через стену, но, во-первых, веревки не нашлось, а во-вторых, чтобы подобраться к стене требовалась, по меньшей мере, лодка и отсутствие любопытных глаз. Но город был взбудоражен поздним уходом войск, в окнах то и дело вспыхивал свет, да и люди на улицах изредка, но появлялись. Правда, на одной из улочек неподалеку подвернулся дом, обитатели которого наверняка спали. Адельгейда спряталась под арку у входа в полутемный дворик. Там, у самого крыльца, горел факел, а во дворе мерно колыхалось развешенное для просушки белье. Наверное, прачка понадеялась, что ночью не будет дождя.

Девушка осторожно выглянула из укрытия, оставаясь в глубокой тени. Отсутствие любопытных глаз этой ночью, похоже, сделалось совершенно непозволительной роскошью. В сторону замка неторопливо шествовали несколько молодых женщин в сопровождении двух гвардейцев. Красотки громко переговаривались, смеялись, и, едва они проследовали мимо Адельгейды, она догадалась, какие это женщины. А еще через минуту поняла — они идут к мосту. Решение созрело внезапно, хотя голос здравого смысла надорвался от вопля, что затея отдает буйным помешательством.

Девушка оглянулась на двор и бросилась к бельевой веревке. Красть — еще хуже, чем подслушивать, но чего не сделаешь, чтобы стать королевой. Широкая нижняя юбка скрыла штаны и оружие. Кружевные оборки так заманчиво белели в темноте, что Адельгейда сдернула с веревки темную скатерть с бахромой и тоже обвязала вокруг талии. Если сверху накинуть плащ, то наряд сойдет за женский. Из оружия доступным остался только кинжал, но меч, как она надеялась, пока не понадобится. Скатерть была еще сырая, но, в конце концов, сегодня весь день шел дождь, и девица, чье место работы — улица вполне могла промокнуть.

Невеста короля нагнала веселую компанию и осторожно пошла следом, пристраиваясь все ближе. Почти у самого моста ее, наконец, заметили. Красотки из квартала Сладких Грез не потерпели конкуренции и стали гнать нахалку прочь, не стесняясь в выражениях, но гвардеец оценил пополнение и решил — эту тоже берем! И показал, куда идти, наградив увесистым шлепком пониже спины. Направление было самое верное — к подъемному мосту. Ворота им приоткрыли на условный стук, и двор, куда раньше въезжали кареты высокородных гостей, наполнился визгом и хохотом. Адельгейду схватил за руку тот самый гвардеец, что не позволил ее прогнать, и потащил куда-то внутрь через боковой вход.

Они разминулись с остальной компанией, задержавшись в коридоре среди хозяйственных помещений, в тишине и полумраке. В одном из закоулков новый знакомый сгреб девушку в охапку, прижал к стене, жадно целуя и пытаясь отыскать застежки ее одежды. Адельгейда не знала, чего больше испугалась — что ее пытаются изнасиловать или что сейчас стражник обнаружит надежно зашнурованный на груди жилет, обшитый железными пластинками, а то и нашарит кое-как спрятанный под юбкой меч. Гвардеец опешил, когда девица с неожиданной силой вырвалась и отскочила.

— Прости, — кое-как отдышавшись, сказала она, — я передумала!

— Что?! — рыкнул отвергнутый кавалер, — ты…

Наградив наглую девку цветистыми эпитетами, он снова попытался схватить ее. А она снова увернулась.

— Понимаю, ты разочарован, — перешла к мирным переговорам Адельгейда, держась на безопасном расстоянии, — считай, это я виновата. Знаешь, у меня жених есть. Хочешь, я дам тебе денег, и ты забудешь, что меня видел?

Она показала золотую монетку. Проститутка, предлагающая клиенту деньги, чтобы тот отстал — таких чудес гвардеец еще не встречал, но от законной добычи отказываться не собирался. Адельгейда приготовилась — сбежать не получится, до меча не добраться. Она нашла под плащом рукоять кинжала и смерила взглядом противника. Он был рослый, как и все гвардейцы, ее собственного веса не хватит, чтобы сбить его с ног, но сейчас парень стоял как раз напротив двери в узкий коридорчик, где пол на одну ступеньку выше. И эта ступенька оказалась у него под ногами. Адельгейда, не раздумывая, прыгнула. Он запнулся о возвышение, потерял равновесие и грохнулся, приложившись затылком о каменные плиты. И, сначала довольно смутно, увидел, что девица сидит у него на груди, а в опасной близости от горла поблескивает кинжал.

— Я не хочу тебя убивать. Но могу убить. Слышишь? — негромко, но отчетливо сказала она.

Гвардеец осторожно, едва заметно кивнул. Глаза у девицы были сосредоточенные и спокойные, но какие-то опасные, с нехорошим блеском. Он тоскливо подумал, что напрасно притащил сюда эту сумасшедшую шлюшку. Шлюшку?! Девчонка немного повернула кинжал, и на руке у нее блеснуло кольцо. Лампа горела достаточно близко, чтобы разглядеть замысловатую вязь орнамента вокруг королевского герба. Однажды он уже видел это кольцо, и гордился, что оказался среди стоявших на карауле у входа в собор, где король назвал своей невестой принцессу Экхарт. Он видел принцессу совсем близко (и втихаря поглядывал на женщину из тех, которые достаются королям), когда она радостно разглядывала безделушку, полученную в знак помолвки. Теперь очень похожая безделушка красовалась на пальце у этой девицы, пожалуй, не менее красивой, чем прежняя, но настроенной куда решительней. Воспоминания как молния пронеслись в его внезапно прояснившейся голове вместе с мыслью, что увиденное явно противоречит слухам о смерти короля и правах леди Дальенны.

— Я же говорила, у меня есть жених, — прошипела девица, глядя в расширившиеся от ужасной догадки глаза мужчины. Ужасной потому, что невеста короля — неприкосновенная персона, поднять на нее руку — значит, заработать смертный приговор. Что-то тихо звякнуло об пол.

— И когда он будет здесь, — продолжала она свистящим шепотом, — каждый из вас, а не только командиры-изменники, ответит за все! Тебе выбирать! Понял?

Он кивнул, насколько позволяло слишком близкое лезвие, и хрипло спросил:

— Что я должен сделать?

— Забудь обо мне и не мешай!

Можно было позвать его с собой, но один человек мало что изменит, а ей не хотелось опасаться еще и удара в спину. Стражник вроде бы вспомнил о присяге, но кто их здесь, при дворе, разберет. Адельгейда слезла с широкой груди гвардейца и вдруг увидела, что выпало из его пальцев. На полу лежал небольшой, как раз чтобы спрятать в кулаке, стальной брусок.

— Ты хотел ударить меня этим?! — возмутилась она.

— Нет!!! Это случайность!

Девушка не стала препираться, просто взмахнула кинжалом, разрезая узел скатерти и сбрасывая на пол подобие юбки. А еще прихватила тот самый брусок, как трофей, прежде чем бесшумно исчезнуть в лабиринте коридоров.

Королевский замок казался вымершим, свет почти нигде не горел. Здесь, у самых наружных стен, располагались хозяйственные службы и комнаты прислуги, но никого не было видно. Впрочем, наверняка все попросту спали, это Адельгейда успела забыть про глубокую ночь. Но не было и тех, кому спать не полагалось — королевской стражи. Впрочем, чем тут занимаются некоторые стражники, гостья успела заметить. Она уже не меньше четверти часа шла по замку, и встретила только двух гвардейцев, которые охраняли выход в парадные залы, но не слишком при этом усердствовали. Адельгейда дождалась, пока один отошел в сторону, а второй что-то искал в кармане, и проскочила через коридор. Идти в парадные залы она не собиралась, а встретить стражников лицом к лицу не хотела. Помимо всего прочего они вооружены здоровенными алебардами, затевать бой при таком раскладе совсем ни к чему.

Адельгейда сверилась с планом. Еще два коридора и один зал, и она выйдет в северное крыло, где обосновалась Дальенна Экхарт с семейством и собственной охраной. Как бы там ни было, гвардия оставалась гвардией, несмотря на не слишком приятный опыт близкого знакомства. Встреча же с наемниками, для которых единственная власть — господин, который платит, сулила еще меньше радости. Она бросила сумку в угол — там не осталось ничего, что понадобится ей в ближайшее время. Отстегнула оружейный пояс, хитроумно устроенный так, чтобы при желании ножны можно было переместить на спину. Несколько несложных манипуляций — и рукоять меча оказалась над плечом.

Северное крыло начиналось с маленькой гостиной. Адельгейда проскользнула в приоткрытую дверь и увидела идиллическую картину — охранник справлял нужду в камин. По понятным причинам он не смог остановить нарушительницу своего уединения, и она, лучезарно улыбнувшись, проскочила дальше. Вслед понеслись вопли, но не слишком злобные или тревожные — кажется, в полутьме ее приняли за очередную уличную девку.

А еще через полсотни шагов она лицом к лицу столкнулась с охраной леди Экхарт. Их было трое, и они стерегли вход в жилые покои. Стерегли — громко сказано, наемники и не пытались изобразить пребывание на карауле. Один лежал на диване, закинув ноги в нечищеных сапогах на парчовую спинку, а двое развалились в креслах у едва тлеющего камина. На полу валялись объедки и пустые бутылки. В тусклом свете ламп охранники стали жертвой того же заблуждения, что и их предшественники — не сразу поняли, кто их навестил. Лучшая защита — нападение, так когда-то научили Адельгейду, особенно если противников гораздо больше. Не давая никому опомниться, она выхватила меч и полоснула первого по шее прежде, чем остальные сообразили, что происходит. Но сообразили они быстро, и оружие мгновенно вылетело из ножен.

— Кто ты такая? — рыкнул самый быстрый.

Девушка не снизошла до ответа. Да и какая им разница, кто она? Стремительное столкновение, чтобы оценить силы, а потом она с размаху заехала по клинку одного из противников почти у самого острия, заставив его выронить меч, и пинком ноги отправила вражеское оружие под диван. Обезоруженный охранник успел отскочить и выхватить кинжал. Второй не растерялся, атакуя ее слишком сильным ударом сверху. Она ускользнула и отбила удар. Лязг клинков в маленькой комнате показался оглушительным. Адельгейда немного отступила в замешательстве — своем излюбленном замешательстве, которое так мастерски обманывало самоуверенных врагов. Охранник повелся на уловку, широко размахнулся и получил внезапный удар в незащищенную грудь. Второй уже вытянул меч из-под дивана и пытался оценить обстановку. Минуту назад они втроем мирно отдыхали после дневных забот и забав, потом появилась какая-то девка, и вот его товарищи лежат без признаков жизни, а девка стоит посреди комнаты и выбирает на его теле место, куда воткнуть клинок. В ее глазах он увидел только холодную, непроницаемую решимость. Но когда она тихо велела бросить оружие, он не послушался — слишком невероятно, слишком унизительно это выглядело. А она не стала повторять, стремительным и странным движением уходя от его меча и рассекая ему запястье, а потом, не удосужившись добить врага, бросилась прочь, в покои, которые они охраняли.

Итак, ее обнаружили, но пока дела идут неплохо. Адельгейда заметила, что наступила в кровавую лужу, и теперь на паркете остаются следы. Хорошо хоть, в темноте их не сразу увидят. Она подобрала с пола длинный узкий кинжал — в тесных коридорах меч не самое подходящее оружие. В длинной анфиладе комнатах все еще царила тишина. Девушка шла, не скрываясь, но больше никого не встретила. Сзади доносился шум, крики и ругань, но пока там разберутся, куда она делась, пройдет еще немного времени.

Лампы горели где-то за спиной, очередной замаячивший на пути охранник не видел лица ночной посетительницы. А она видела, но ее интересовало не лицо, а то место на шее, где заканчивалась кольчуга. Охранник не чувствовал опасности, ему и в голову не пришло поднять шум. Он смотрел скорее с любопытством, в его глазах явственно читался вопрос, что это за девица и откуда она взялась, но узнать ничего не успел. Мгновение назад руки у девицы были пусты, а потом вдруг кинжал влетел стражнику в горло. Умирающий еще сползал на пол, захлебываясь кровью, а девица уже пересекла коридор, проскользнув мимо маленькой гостиной, которую превратили в караулку. С десяток мужчин там играли в кости. Теперь уже просто охранников, а не королевских гвардейцев, судя по тому, что одеты они были не в форму, да и повадками никак не напоминали дворцовую стражу. Адельгейда затаилась в темной нише, когда мимо прошла служанка с подносом. Появление девчонки в гостиной встретили дружным хохотом. Лорд Вилар был прав — королевский замок превратился в притон. Даже если прежних его обитателей из числа слуг и придворных это не радовало, приходилось терпеть. Впрочем, придворных здесь не осталось, все разъехались, спасаясь от сброда, заполонившего северное крыло под видом охраны леди Экхарт. А вот у прислуги выбор невелик.

Адельгейда не знала имени того, кто командовал королевской гвардией, но Роланд знал, и ему предстояло наказать мерзавца. Изменник позволил "охране леди Экхат" все, что эта охрана себе позволяла. Вряд ли высокородная принцесса и ее родственники промышляли обыкновенным воровством, но то же самое не скажешь об их свите — изящные шкафчики и каминные полки, где обычно полагается стоять дорогим безделушкам, были подозрительно пусты, кое-где даже оборваны шторы. Одного из стражников Адельгейда застала за попыткой втиснуть в карман блестящую хрустальную шкатулку и наказала вора на месте, даже слишком строго для такой мелкой кражи.

По замку уже катилась волна тревоги. Этого она и боялась, но надеялась, что пока никто не понял, куда она идет, что за цель ее визита примут апартаменты Дальенны или лорда Экхарта. Проблема заключалась в том, что в комнаты придворного мага путь лежал мимо покоев принцессы. Она прошла половину северного крыла, все еще опережая весть о себе и оставив на пути несколько трупов. Кое-кто из стражи спал на посту и не услышал шагов незваной гостьи — и самым нерадивым повезло остаться в живых. А на тех, кто бодрствовал, не было доспехов, так что хоть в этом бой оказался равным.

Незваная гостья вошла в огромный пустынный зал. Лампы, на сей раз нарядные, питаемые магией, исправно горели, но свет в них убавили до самого слабого. Что делали здесь раньше? Танцевали, принимали гостей? Если она успеет уйти быстрее, чем ее догонят, узорчатый паркет не будет безнадежно испорчен. Девушка думала, что успела, она уже пересекла гулкое темное пространство и потянула за ручку двери. И тут же отпрянула — дверь распахнулась от удара снаружи, в зал ввалились наемники. Сколько их, сосчитать так и не удалось, она лишь увидела, как ее окружают блестящие клинки. Много, куда больше, чем ей приходилось сталкиваться раньше. Особенно если помнить, что это не турнир, а кровавая бойня без правил. Но, возможно, они не нападут сразу. Потому что хоть кого-то, командира или хозяина, должно заинтересовать, кто она. И еще, как всегда, они уверены, будто без труда справятся с такой простенькой задачей.

— Детка, тебя кто-то обидел? Могу утешить! — предложил кто-то. Раздался смех.

— Утешишь, если сдохнешь! — огрызнулась она. Смех стал еще веселее.

Адельгейда приготовилась к бою. Отступали эмоции, оставалась только холодная сосредоточенность. Она почувствовала, как срывается невидимая пружина, выпуская на волю стальной вихрь…

…Девочка во дворе родового замка неловко взмахнула тренировочным мечом, и тут же услышала окрик:

— Не смей хвататься второй рукой за рукоятку!

— Я видела, так делают!

— Забудь, что ты видела! Сначала научись, а потом делай, что хочешь!

У него было свое мнение о том, как надо. Когда она снова повторила ошибку, наставник велел взять в каждую руку по мечу. Не самому длинному, не самому тяжелому, но все же — длинному и тяжелому. Потом будет боль в каждой мышце измученного тела, одуряющая усталость и — упорное нежелание отступить.

— А ты думала, все будет просто, девчонка, взявшаяся не за свое дело? Забудь о двуручниках, оставь это для громил из отцовской охраны. Не всегда побеждает тот, кто сильнее, или тот, кто лучше вооружен. Сталь не поможет, если сломлена вера в победу.

Я знала, что не будет просто, и если сегодня я умру, мой меч не останется в ножнах, подумала Адельгейда. Ей не нужна ничья смерть, она просто хочет пройти дальше. И сделает все, чтобы пройти. Первый из наемников выбыл из строя от ее излюбленного приема — бить внезапно, не дав опомниться. Приказ командира — поймать живой и невредимой девку, которая шляется по замку и режет стражу — оказался не таким уж легко выполнимым. Она двигалась с какой-то невообразимой скоростью, но при этом в краткие секунды между ударами казалась абсолютно спокойной, как будто еще и не начинала спешить. Никаких эффектных трюков, ничего лишнего, только скупые и убийственно точные движения, не дающие уследить за движением ее меча. Она шла к двери — и вот те, кто оказался ближе всего к цели, лежали на полу. Правда, их место немедленно заняли другие. Она бросила кинжал (его поймал собой один из теперь уже бывших врагов) и, уходя от чьего-то клинка, успела подобрать с пола второй меч — так ей проще, раз противников несколько. Их стало меньше, но — лучше. Самые неопытные полегли сразу, остались достойные. Они рассчитывали на силу — она уклонялась, уводя в сторону или в пол тяжелые удары. Паркету все-таки не повезло, кровавые брызги и щепки летели во все стороны.

А потом вдруг произошло стремительное движение впереди — наемники шарахнулись в стороны. Адельгейда успела понять, что происходит, и бросилась на пол. Тренькнули арбалеты, над головой просвистели тяжелые болты и гулко воткнулись в дверь. Значит, приказ поймать невредимой отменен. Она успела откатиться в сторону, получив вместо удара очередной фонтан щепок в лицо, вскочила на ноги и бросилась к выходу. Враги попались на свою собственную уловку — стрелки еще перезаряжали оружие, а остальные, стараясь не подвернуться под обстрел, не преградили путь. Несостоявшаяся жертва вылетела в коридор и захлопнула дверь, поспешно просунув под ажурные ручки один из мечей. За дверью стоял только один громила и еще какой-то мальчишка не то из прислуги, не то оруженосец. Мальчик как раз вручал старшему двуручный меч, которым тот не замедлил воспользоваться. Еще бы оглоблю притащил в дворцовый коридор! Адельгейда успела вместо себя подставить меч под первый удар, но он был такой силы, что рукоять вылетела у нее из пальцев.

— А ты ловкая, красотка, — сказал счастливый обладатель грозного оружия, размахиваясь с явным расчетом разрубить ловкую красотку пополам. Но коридор — не бальный зал и не поле битвы, размаха не получилось, а жертва снова увернулась. Тяжелый клинок вонзился в дверь и намертво застрял. Адельгейда выхватила из кармана стальной брусок, зажала в кулаке и ударила стражника в челюсть, оставив у него на щеке оттиск малой государственной печати. Противник, врезавшись головой в стену, сполз на пол. Рука неприятно заныла — Кассандра назвала бы причину "несовпадением весовых категорий".

Девушка стерла пот со лба и прислонилась к стене, стараясь восстановить дыхание.

— Миледи, вам нужен оруженосец? — пролепетал мальчишка.

— Где покои принцессы Экхарт? — пропустив мимо ушей лестное предложение, спросила она.

Мальчик не очень внятно объяснил.

— А придворного мага? А лорда Экхарта?

Если доложит своим, о чем его спрашивали, то пусть гадают, куда именно она хочет попасть. Снова объяснения, на сей раз поспокойнее — понял мелкий, что прямо сейчас его не убьют, хоть госпожа и не в духе.

— Проваливай отсюда! — буркнула опасная миледи, что он и сделал, только пятки засверкали.

По двери громко колотили с другой стороны, пришлось добавить к мечу в дверных ручках еще и канделябр со столика. Большая, тяжелая дверь открывалась внутрь, пусть теперь попробуют выбить ее со стороны зала!

Не чувствуя себя раненой, Адельгейда отлично знала, как обманчиво бывает это ощущение. Пару раз ее все-таки задели — кровь возле пореза на левом рукаве и на боку явно своя. Обнадеживало, что чужой крови на ее одежде гораздо больше, чем собственной. Но силы следовало беречь. Сколько таких столкновений она еще сможет выдержать? Два, три, больше — если повезет. Но если ей действительно повезет, то еще предстоит схватка с магом, на успех которой можно рассчитывать лишь с большой поправкой на чудо. Мальчик-оруженосец сбежал, бросив хозяина и оружие, и Адельгейда без смущения позаимствовала пару кинжалов и небольшой арбалет с боеприпасами.

В коридоре больше никто не встретился, но где-то неподалеку, за анфиладой закрытых залов, топал очередной отряд, и топот приближался. Девушка снова сверилась с планом. Коридор сворачивал к комнатам, где жила Дальенна Экхарт. Но это не важно, необходимо найти выход в галерею, которая вела прямиком в апартаменты придворного мага. Она отыскала нужный проход и на всякий случай снова заперла дверь с помощью канделябра. Это добро расставили на столиках будто специально, чтобы чинить препятствия ночным погоням по замку, и еще не всё украли. В галерее было темно, окна выходили в один из внутренних дворов, но свет факелов сюда почти не доставал. Адельгейда двигалась бесшумно, едва ли кто-то услышал бы ее шаги по мягкому ковру. Здесь могли быть магические ловушки, но медальон Веллиты не подавал признаков опасности. Она добралась до двери в противоположном конце галереи и заглянула в замочную скважину.

Взору предстал не слишком ярко освещенный круглый зал. Из него уходил, по крайней мере, еще один коридор, но их могло быть больше, и каждый — путь для подмоги врагам. Здесь же нашлась долгожданная цель, вход в покои мага, тот самый, который ни с чем не перепутать — на двери красовались корона и герб Академии. И, что особо примечательно, главного придворного целителя охраняли не гвардейцы, а все те же непонятные, но отлично вооруженные субъекты. Субъекты не проявляли ни малейшего беспокойства. То ли тревога сюда еще не докатилась, то ли маг был слишком уверен в своей безопасности, чтобы его охрана суетилась из-за какого-то шума у покоев Экхартов. Но если известие о странном нападении на замок разлетится и дальше, вскоре здесь окажется гораздо больше людей, так что удобней момента все равно не представится.

Адельгейда пнула дверь ногой и вступила в зал. Трое мужчин немедленно схватились за оружие, а она разрядила арбалет в ближайшего и напрямик понеслась к покоям мага. Охранники бросились наперерез. В того, который оказался проворней остальных, полетел кинжал, но клинок скользнул по кольчуге, не причинив вреда. А дальше путь оказался перекрыт. Мужчины поигрывали мечами и многообещающе улыбались. Настырная девица, жаждущая не назначенной аудиенции у придворного мага, улыбнулась в ответ не менее сладко. Она еще чувствовала себя в силах встретить трех противников лицом к лицу, вернее, уже двух — арбалетный болт не прошел мимо цели.

Клинки снова столкнулись, и девушка вдруг поняла, что охрана мага — не из тех, с кем она имела дело раньше. Их стиль чем-то напоминал стиль Роланда, и только прежние тренировки с королем помогли удержать первую атаку. Адельгейда никогда еще не была такой быстрой, но этих двоих вполне хватило бы, чтобы убить ее, и теперь она точно знала, что сил скоро не останется. Казалось, сумасшедшая схватка длится целую вечность, когда, наконец, каким-то чудом ей удалось серьезно задеть еще одного. Раненый выбыл из строя, отвалившись в сторону. И в это время оставшийся охранник воспользовался удачным случаем и заехал противнице в челюсть. Он бил не изо всех сил, иначе свернул бы ей шею, но удара хватило, чтобы она пролетела весь оставшийся до покоев мага путь и спиной впечаталась в дверь. А дальше случилось то, чего бивший никак не ожидал — дверь распахнулась и девица свалилась на пол уже внутри. Одно мгновение они тупо смотрели друг на друга, Адельгейда — приходя в себя, а охранник — думая, что будет, если он нарушил покой мага. А потом девушка бросила меч, который даже в полете удержала мертвой хваткой, и устремилась к двери. Наемник тоже. Но она успела первой, захлопнула дверь и задвинула внушительный засов.

И запоздало подумала, что магические ловушки наверняка есть на входе, хотя ничего особенного так и не произошло. Снаружи никто не ломился — не всякий рискнет ломиться в комнаты мага, даже его собственная охрана. Здесь царила полная тишина. Было светло, ярко горели матовые светильники, не похожие на масляные лампы в хозяйственных комнатах замка. Вполне возможно, владельца этих покоев все-таки нет, и это означает, что Адельгейда пришла напрасно. И погибнет напрасно, поскольку она не представляла, как теперь сумеет уйти. Чувствуя себя измотанной до самого последнего предела, девушка опустилась на пол, прислонившись к стене. Ощупывать челюсть, повстречавшую увесистый мужской кулак, было больно. Значит, скоро появится синяк, да и спине досталось, как следует. Но кого теперь это волнует?

Немного передохнув, она все-таки поднялась и убрала меч в ножны, бесцеремонно попортив кровью бархатную портьеру у входа, чтобы обтереть клинок. Невероятно, если маг услышал шум драки, шум открывшейся двери, и не вышел взглянуть на происходящее. Если же его здесь нет, стало быть, непрошенная посетительница оказалась в его комнатах одна, и надо хотя бы взглянуть, что здесь творится. С детства ее учили не соваться без разрешения в жилище мага, но сегодня она уже многое сделала без разрешения. Хуже не будет, тем более, когда хуже некуда.

Из первой комнаты арка вела в просторный зал, похожий на лабораторию. Когда-то этим хозяйством ведал отец Веллиты, и леди Делари, пожалуй, была бы рада оказаться здесь, чтобы потолковать кое с кем. Если она еще не погибла. Адельгейда стиснула зубы и прогнала эту мысль. Те, ради кого она сюда вломилась, живы и надеются на помощь. Ей хотелось в это верить.

Лаборатория казалась такой большой, что даже обилие приборов, устройств и шкафов, заполненных склянками, не загромождало ее. Шторы, шитые серебром, не хуже, чем в покоях короля, закрывали окна, а по каменному, из белого мрамора, полу ходить бесшумно было гораздо труднее, чем по паркету или коврам. Адельгейда заметила, что на белом полу остались красные капли — она случайно стряхнула кровь с порезанной руки и оставила следы. Ну и ладно, ее появление уже давно оставалось тайной только для глухих и незрячих.

В глубине зала возвышался громоздкий письменный стол, а ближе к центру — еще один стол, тоже большой, но совсем низкий. Адельгейда успела подумать, что вряд ли его используют для семейных обедов, а потом вдруг у нее на миг будто остановилось сердце. Сначала она приняла это за очередную стеклянную посудину необычного розового цвета, а потом поняла, что перед ней. Поверхность стола повторяла очертания той самой местности, где сегодня (в прошлой жизни, тысячу лет назад?..) она с друзьями остановилась на ночлег. Картинка была приблизительной, едва намеченной, но девушка уже распознала дорогу, реку и заброшенную мельницу. Распознала, поскольку так же, как и там, в настоящем лесу, здесь развалины мельницы накрывала алая прозрачная пирамида. Только высота ее, в полном соответствии с уменьшенной копией местности, едва доходила человеку до колен.

В первое мгновение Адельгейду охватила жгучая радость — если пирамида стоит, значит, в ней все еще есть необходимость. Или уже нет, но она будет стоять, пока силы, истраченные на ее создание, не иссякнут? И что теперь делать? Радость сменилась досадой, почти отчаянием — она добралась до средоточия их несчастья, но не знает, как быть дальше. Сила пирамиды связана с жизнью мага? И где же он, этот проклятый маг?!

— Красиво, правда?

Девушка вздрогнула, захваченная врасплох. Вот все и прояснилось. Хозяин был здесь, присматривал за ней, ничего не опасаясь. Ну да, конечно же, маг ведь и должен быть там, где ему ничего не грозит. Она повернулась, медленно, ожидая увидеть что-то скверное. Например, знакомое лицо. Ведь Веллита сказала, будто бы предатель связан с Амиларом. Но маг не был ни чудовищем, ни старым знакомым. Она никогда прежде не видела его, этого мужчину среднего роста, средних лет, средней наружности, которую вряд ли запомнишь, встретив в толпе. Неудивительно, что его никто не знал, когда он появился здесь.

Маг откинул широкие рукава темной бархатной мантии и скрестил руки на груди, наблюдая за гостьей. В его светлых, ясных глазах не было ничего, кроме дружелюбия, но Адельгейда уже знала — умолять бесполезно. Он сполна насладится ее унижением, а потом продолжит собственную игру по правилам, в которых не предусмотрено пункта о пощаде.

— Я и не знал, что мне тоже не чужд азарт, — сообщил радушный хозяин, — жаль, не заключил пари. Следовало поставить на тебя. Разумеется, я дал тебе фору — снял ловушки и оставил дверь открытой.

Адельгейда молчала, глядя, как он приближается. Стало быть, он знал, кто она, и ее появление для него не сюрприз. Своего же имени назвать не спешил. Впрочем, это и не важно. Она не видела на нем ни доспехов, ни какой-то еще преграды для клинка, но понимала — этой преграды не может не быть. Иначе человек, одетый лишь в шелк и бархат, не приблизился бы к тому, кто пришел убить его. Можно попробовать пробить магический щит, используя силу Веллиты. В Амиларе ее научили это делать, и амулет она сумела не потерять в драке, но уроки не пошли дальше теории, и еще неизвестно, что из этого выйдет.

— Знаешь, сколько сил я потратил, чтобы создать такое чудо? — сказал маг, показывая на пирамиду, — И гадаешь, наверное, как я узнал, где вас искать? Да вы просто не могли пройти мимо, во всех подходящих местах ночевок вокруг города я оставил по сюрпризу. Вам оставалось выбрать любой.

"И не поленился", — угрюмо подумала Адельгейда, но до ответа не снизошла.

— Ты заслужила маленький приз, — продолжил маг и внимательно посмотрел своей не то гостье, не то уже пленнице в глаза, а она надеялась, что опасный, хитрый враг не заметил, как отчаянно ей хочется ухватиться за соломинку.

— Я разрешу тебе немножко поторговаться. Что ты предложишь за их свободу?

— А чего вы хотите? — спросила Адельгейда.

— Ты многое можешь предложить? — маг усмехнулся, — Я бы отпустил Роланда. Заказ, правда, был на него. И на колечко, которое у тебя на пальце. Но колечко здесь, а Роланд… Я подумал, что если он до сих пор жив, значит, его хранит судьба, а вставать на пути у любимчиков судьбы — неблагодарная затея. Твой брат мне тем более не нужен. Я бы отпустил всех твоих дружков, братьев, любовников и остальных просто ради забавы, чтобы посмотреть, как Экхарты будут и дальше гоняться за ними. Но вот ведьма… Веллита Делари — наша проблема. Гораздо более серьезная проблема, чем сама она думает.

Вот так откровение! Адельгейда поняла, что маг говорит с ней, как с мертвецом, и не имеет значения, что она увидит или услышит. Тогда зачем этот торг? Зачем? Беседы не получалось, мужчина продолжал говорить, а она слушала.

— Ты могла бы предложить себя, но поверь, — он окинул взглядом ее лицо, украшенное синяками, и окровавленную одежду, — ты не в моем вкусе. Разве что интересно узнать, предложишь ли ты свое тело в обмен на жизни жениха и брата? Занятно наблюдать за борьбой чувства и долга в юных неокрепших душах.

Она ничего не ответила.

— Отдай печать, — предложил маг, — и я отпущу их. Кроме ведьмы, но это уже моя забота.

Адельгейда стиснула руку в кулак. Она беззащитна, он это знает. Магу ничего не стоит убить ее или просто лишить способности сопротивляться, и забрать все, что пожелает. Значит, и в самом деле важно, чтобы она отдала печать сама? Но она этого не сделает, тем более на таких условиях. Когда Роланд надевал ей кольцо, он верил, что она не предаст то, чем он жил, не отдаст королевство в руки изменников. Мог ли он предугадать, что его избранница окажется перед подобным выбором? Если она отдаст печать, то нарушит клятву, но ведь Роланд все-таки сможет понять и простить? К тому же надежда остается, пока они живы. Печать — это лишь кусок металла, если король появится в столице, никакие побрякушки не помогут заговорщикам. Отговорки, отговорки… Из нее вышла бы плохая королева, те, кого она любит, ей дороже, чем эфемерная идея всеобщего блага. Но только если ее собственное предательство будет стоить всего полученного взамен, выбирать между жизнями дорогих людей выше ее сил. И как она узнает, что маг сдержал слово?

— Только если отпустишь всех! Если Веллита уйдет живой вместе с остальными! — твердо сказала Адельгейда.

— Ну, всех — так всех, — согласился маг, и у девушки не осталось сомнений в его лжи.

Все это иллюзии, у нее нет никаких шансов, она не выйдет отсюда, как и ее друзья не выйдут из пирамиды. Вопрос только в том, получит ли Дальенна Экхарт кольцо. Как ни странно, эта мысль принесла облегчение. Выбирать стало попросту не из чего. Адельгейда провела рукой по лбу и отвернулась от мага. Он наверняка чувствовал, сколько сил она потеряла. Когда-то давно юная леди Эсперенс боялась позорно струсить перед лицом смерти, но теперь страха не было, была лишь звенящая пустота и слабость, почти апатия. Она не задумывалась, в чем причина — в отрешенной готовности принять смертельный удар или просто в потере крови. Маг должен чувствовать и эту пустоту, должен верить, что у нее не осталось ничего, кроме смирения перед неизбежностью.

— Решайся, девочка, — мягкий, заботливый голос обволакивал ее, — тебе сразу станет легче…

Станет. Потому, что мертвым не больно.

— Да, конечно, — чуть слышно сказала она, не оборачиваясь и медленно расстегивая рубашку, чтобы дотянуться до амулета. Маг смотрел ей в спину, но Адельгейду волновало лишь одно — сможет ли он прочитать ее мысли прежде, чем она сожмет в руке подвеску и отправит в неизвестность отчаянный мысленный призыв: "Веллита, помоги мне!!!"

Прошло несколько тяжелых, бесконечных секунд, а потом медальон вдруг налился теплом, сделался почти горячим, и девушка вздрогнула от неожиданности, не веря в то, что происходит.

Веллита отшатнулась назад, когда в окно влетел факел и был отбит в сторону ударом меча. Кажется, это блеснул проворством один из телохранителей лорда Вилара. Теперь маленький островок пламени полыхал в дальнем углу, озаряя развалины неровными бликами. Нападавшие уже один раз пытались поджечь мельницу и выкурить дымом тех, кто в ней укрылся, но не смогли. Камень и остатки отсыревшего дерева напрочь отказывались гореть, да и натаскать хвороста к подножию осажденного сооружения никак не удавалось.

Веллита подумала не без злорадства, что на самом деле пирамида — ловушка для всех. Это надежное, эффективное заклинание для захвата пленных, особенно магов, но не для боя. Никто не рискнет применить серьезное боевое (да и не боевое) заклинание одновременно с активацией пирамиды. Поэтому, наверное, магов среди нападавших пока не обнаружилось. А те, что обложили пирамиду со всех сухопутных сторон и уже, наверное, в десятый раз пытались в кромешной темноте предпринять штурм, были просто боевым мясом, которое бросили сюда в надежде, что они одолеют количеством. Волшебница видела, как уже не меньше десятка врагов погибли, сначала войдя в пирамиду, а потом отступив на несколько шагов назад и коснувшись смертельной грани.

Она сидела у стены на полу второго этажа мельницы, похожего на когда-то добротный чердак. Ей велели не мешать, не мелькать в окнах, не попадаться под руку, ногу или клинок. Вокруг уже несколько раз возобновлялась схватка, однажды нападавшим удалось забраться на второй этаж, но теперь их снова выбили не только вниз, но и за двери. Неподалеку валялись два трупа, а на первом этаже трупов скопилось еще больше. Мужчины были заняты боем, и никто из них не владел магией, поэтому никто не задался вопросом, почему тот, кто создал пирамиду, так спешит? Окружить, ждать, призвать магов, которые расправятся с засевшей внутри волшебницей — тактика понятная и логичная. Но атака, да еще ночью? Даже начинающие маги знали — при таком раскладе риск положить множество своих огромен. Разумеется, жизни солдат отродясь никто не считал, если на кону очередной кусок мирового господства, но сейчас дело не в жизнях. Бестолковая спешка могла испортить любой, даже самый изящный замысел. Может, в пирамиде есть уязвимое место? Волшебница с самого начала думала об этом и искала, искала, искала, но никак не могла понять, как разрушить проклятую ловушку. Тем более что это еще никому не удавалось.

Веллита заметила, как снова повисла тишина. Тихо лязгнул, опускаясь в ножны, клинок, темный силуэт в свете угасающего факела приблизился к ней, и она почувствовала на плечах сильные и такие знакомые руки.

— Ты цела? — тихо спросил Алекс.

— Да, а как там у вас?

Она уже почти час как выявила для себя границы дозволенного, ту магию, которую может безопасно использовать внутри пирамиды, и по мере необходимости подлечивала мелкие раны у своих спутников. А чтобы перезаряжать арбалеты, магии вообще не требовалось.

— Все в порядке, мы снова отбились. Они, похоже, совещаются, — сказал Алекс, привлекая волшебницу к себе. Поцелуй получился с привкусом пыли, осевшей на губах, но от этого не менее нежный, чем в прежние времена.

— Тебя эта дрянь не сильно беспокоит? — чуть позже спросил он, неопределенно кивнув за окно, на невидимую стену ловушки.

— Не очень. Я хотела предупредить… Я не могу понять, в чем дело, но что-то не так…

Снаружи раздались крики, очередные сигналы к атаке. Алекс мгновенно вскочил и снова схватился за оружие. Он сделал подруге знак оставаться на месте, когда Веллита вдруг почувствовала зов. Голос Адельгейды возник в ее голове сначала как едва уловимый шелест ветра, а потом, усиленный связующими амулетами, сформировался в отчетливый, отчаянный призыв где-то на грани сознания — "Помоги мне!!!".

Она склонилась к коленям, закрываясь от мира в предельной концентрации. Зов свободно прошел сквозь пирамиду, повинуясь до недавних пор незнакомой магии. Никаких заклинаний, никаких грубых приемов, один промах — и конец. Веллита не знала, получится ли, ее новые умения были лишь теорией, и только в теории риск не казался смертельным. Она провалилась в черноту, собирая все силы, что у нее остались. Чистая энергия, чужая, неведомая хозяину пирамиды, как игла, проколола снова вспыхнувшую светом грань и устремилась навстречу призыву о помощи. Волшебница погружалась в транс, уносилась следом, уже не видя того места, где находилась. Дотянулась мыслью до амулета Адельгейды, поймала белую искорку "маяка" и почувствовала, как установилась связь, как невидимый ручеек силы потянулся в темноту. Чтобы создать магический объект чужими руками, нужно на время войти в сознание человека, передать ему свою силу, и она поняла, что Адельгейда заметила пробуждение амулета, чувство опустошенности вдруг сменили эмоции — растерянность, удивление, страх — страх не понять, не суметь воспользоваться. Веллита на миг увидела знакомый кабинет отца в королевском замке и лицо мага, то самое, которое она никогда не забудет.

— Адель нашла его! — воскликнула она, не веря своим глазам.

Если только измученная, обессилевшая невеста короля сможет действовать осторожно, ненавистный убийца ничего не заметит, до последнего момента не поймет…

Сердце колотилось, как сумасшедшее, мир вокруг перестал существовать, потерял значение перед единственным важным делом, от которого зависело все. Адельгейда заученно сложила руки, и увидела, как на ладонях медленно растет оранжевый шарик. У нее едва хватило сил сохранить спокойствие, не шевельнуться, не дать врагу заметить, что происходит. Она не задумывалась, в чем дело, почему он не чувствует присутствия чужой силы, все ее мысли занимало только одно — когда нанести удар? Светящийся шарик стал размером с кулак и повис над ладонью. Быть промежуточным звено между магом и созданным им объектом — дело не из приятных, она запомнила это еще в Амиларе, но не думала, что до такой степени. Будто перестаешь быть собой, в глазах двоится и кажется, еще миг — и потеряешь сознание. Хозяин, наконец, заподозрил неладное.

— Что это такое?! — воскликнул он, и вдруг Адельгейда услышала мысленный приказ: "Бей!". Сознание прояснилось, девушка стремительно развернулась, одновременно направляя шар в цель и выхватывая меч. Огненный клубок попал магу точно в середину груди, и по ушам ударил грохот, будто сотня зеркал взорвалась в маленькой комнате. Щиты обрушились, и ее враг успел ужаснуться этому, успел воздеть руки в попытке удержать защиту, разбитую какой-то оборванной девкой, даже не магом. Она не знала, верно ли оценила расстояние и сможет ли дотянуться до мерзавца клинком, и испугалась, что все напрасно, сейчас она промахнется и потеряет единственный шанс. Волна страха еще не успела отступить, когда стало ясно — получилось. Самый кончик меча полоснул по горлу оставшегося без защиты мага, и тот с искренним изумлением уставился на хлынувшую кровь. Он был еще жив и пытался что-то сделать, произнести заклинание, но меч описал дугу и погрузился ему в сердце.

Адельгейда представления не имела, какими еще заклинаниями, связанными с собственной жизнью, этот тип нашпиговал покои, но казалось, наступил конец света. Ее сбило с ног, по комнате прошлась силовая волна, выбивая стекла из окон и шкафов. Горы склянок разметало по полу, резко запахло какими-то зельями. Когда буря утихла, оглушенная, еще не вполне поверившая в то, что случилось, девушка медленно поднялась и отряхнулась. И увидела, как алая пирамида на столе тускнеет, осыпаясь темной пылью.

С усилием выдернув клинок из трупа, убийца придворного мага побрела из лаборатории. Под ногами хрустело битое стекло, а она вовсе не хотела упасть на гору осколков. Потому, что упасть собиралась прямо сейчас. Пришлось дойти до стены, чтобы тяжело привалиться к безопасной опоре и сползти на пол. А потом перевязать самый сильный порез на руке, поскольку от резких движений снова потекла кровь. Адельгейда отрезала кусок рубашки и кое-как затянула рану. И отрешенно подумала, что извлечение оружия из тех, кого она прикончила, стало привычным и уже не ничуть не пугало. Сколько еще людей, умирающих от ее рук, посмотрят на нее с изумлением, прежде чем все это закончится?

Похоже, нисколько. Все это, а именно — ее жизнь может закончиться прямо сейчас. Грохот у входа стал оглушительным, через несколько минут петли не выдержали, и дверь рухнула внутрь. Ввалившиеся мужчины остановились под аркой, не вполне веря своим глазам. Среди всеобщего разгрома, на засыпанном растерзанным вонючим хламом полу лежал главный королевский целитель собственной персоной в луже собственной же крови. А чуть ближе стояла бледная и не менее растерзанная девица в заляпанной кровью одежде. Она не слишком твердо держалась на ногах, но взгляд у нее был целеустремленный, а в руках она сжимала меч.

Адельгейда взглянула на вошедших. Один из них, молодой, едва ли намного старше ее брата, удивленно осмотрелся и спросил:

— Леди, чем вам не угодил королевский маг?

— Выражением лица! — огрызнулась девушка.

Мужчина хмыкнул.

— Думаете, я поверю, что какая-то девица случайно заглянула к нам на огонек и мимоходом убила мага? Ну, хоть назовите себя? Я Ресс Экхарт, брат ее высочества. Это вам о чем-нибудь говорит?

Адельгейда кивнула.

— Так как же вас зовут?

Она продолжала упорно молчать, пока не увидела в комнате еще одного человека. И почувствовала, как сердце обрывается и стремительно летит куда-то вниз. Это был Варелиус Хорн собственной персоной. Заметив ее, герцог изменился в лице, что-то сказал на ухо Экхарту, и тот заинтересованно поднял бровь.

— Сама леди Стальной вихрь к нам пожаловала! Занятно. У вас был долгий бой, прекрасная госпожа, вы устали? Сейчас проверим!

Клинок Экхарта, куда тяжелее ее собственного, стремительно вылетел из ножен. Она успела увести удар в сторону и неловко отшатнулась. Закружилась голова, меч вдруг показался неподъемным.

— Не покалечь женщину моей мечты, Экхарт! — забеспокоился Хорн.

От такой заботы у Адельгейды возникло острое желание оказаться где-нибудь далеко, например, в Амиларе, а еще лучше — в Париже. Или сразу умереть. Она еще успела проследить за следующим движением клинка, но банальный удар кулаком в висок пришел откуда-то с другой стороны, и она почувствовала, как летит в черную пучину беспамятства.