Переход

Глава 1

Гроза обошла замок Ларани стороной. Далеко, у самого горизонта, в ночном небе вспыхивали молнии, а здесь по-прежнему царила душная, тревожная тишина. Все спали, только караульные привычно мерили шагами двор, да в окнах башни, где устроил свой кабинет хозяин замка, горел тусклый свет.

Герцог Вейлан, правитель и Верховный наместник провинции Эсперенс, часто засиживался над бумагами допоздна. Но сегодня это было лишь удобной отговоркой. Никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя так скверно. Правитель был уже не молод, многое повидал и давно разучился бояться превратностей судьбы. Так он думал до вчерашнего дня.

Невыносимое чувство, как проклятие — когда знаешь о близкой беде, но некому рассказать о ней. Поскольку нет на свете безумцев, способных поверить в такое почти безо всяких доказательств. Никто не осмелится проверить подозрения. Кроме короля, но он, кажется, хочет лишь поскорее уложить в постель ту женщину.

Впрочем, хвала Создателю, есть в королевстве Диаста и другие, чья работа — не пропускать мимо ушей тревожные слухи, даже самые невероятные, и доносить их до высочайшего монаршего внимания. Лорд Эсперенс медленно, тщательно взвешивая каждое слово, написал короткое письмо. Адресовано оно было начальнику Невидимой стражи. Никаких тайн, только настойчивая просьба выслушать подателя бумаги.

Запечатав свиток, правитель качнул серебряный колокольчик, сказал слуге:

— Позови его!

Молодой человек, ждавший за дверью, шагнул в комнату.

Лорд Эсперенс бросил на него спокойный, дружелюбный взгляд. Знал, этот парень и без мрачных напутствий понимает — дело нешуточное. Сын старого боевого товарища, даром, что незнатных кровей. Отличный солдат, и магией владеет неплохо, но главное — надежный, проверенный, свой. Из тех, кто умрет, но не предаст.

— Возьмите письмо, — сказал правитель, — а на словах сообщите вот что…

Через четверть часа заскрипели ворота замка. Молодой маг вышел в непроглядную ночь. Один, пешком, без охраны. Лошади и попутчики только помешают воспользоваться порталом, в считанные минуты попасть в окрестности столицы, а к рассвету, если повезет, добраться до цели.

Лорд Эсперенс молча стоял у окна и смотрел, как караульные запирают ворота. Утром в Невидимой страже услышат три имени, связанные цепью роковых случайностей. Первое, и без того известное — принц Экхарт, любящий отец, вдруг пообещавший отменно вознаградить герцога, правителя одной из самых богатых провинций, за внимание и почтение к его дочери. К будущей королеве, которую без того почитают все, от вельмож до последнего нищего, и совершенно бесплатно.

Второй человек — недавно погибший придворный целитель из скромного, не чета принцам, семейства Делари. Если бы только знать наверняка, что его смерть — действительно трагическая случайность, а не первая кровь грядущей смуты!

Ради истины пришлось пролить другую кровь, в подвале, наскоро превращенном в пыточную камеру. Это был третий, чье имя пока не знал никто кроме его родни и хозяев.

Правитель отхлебнул вина из бокала, но не почувствовал вкуса. Теперь он кругом виноват перед королем. Страшный проступок, неслыханная дерзость — похитить слугу отца королевской невесты, магией и угрозами вырвать признания, сулящие всем, поименованным в допросных листах, топор палача. Или плаху для самого обвинителя за клевету, равную государственной измене.

Зная, что все равно будет мучить бессонница, лорд Эсперенс накинул плащ и вышел во двор. Поднялся на стену мимо караульных, замер, глядя в темноту, на редкие вспышки далеких молний.

Внизу клубился густой туман. Подступы к замку тонули в плотной белесой дымке, поднимавшейся выше и выше. Странное явление для этих мест, особенно вечером, перед грозой. Если не сказать — подозрительное. Но огни защитных амулетов на башнях горели ровно, значит, поблизости нет и следа враждебной магии.

Один из караульных окликнул хозяина:

— Ваша светлость!

— В чем дело?

— Взгляните! — он показал рукой в темноту.

По дороге скакали всадники. То есть сквозь туман не было видно ни дороги, ни самих путешественников, мелькали лишь пятна света от факелов.

Первой мыслью правителя было — зачем они выехали так поздно? Какие срочные дела заставили его детей подвергаться опасностям и неудобствам ночной дороги? Он ждал завтрашнего возвращения сына с нетерпением и надеждой. Знал, Алекс не назовет его тревожные догадки безумием и не испугается последствий. Дочери Адельгейде тоже предстоит услышать не самое приятное известие. Ей придется уехать далеко от родного дома и выйти замуж за человека совершенно незнакомого, далекого от идеала девичьих грез. Немедленно, как только удастся обо всем договориться с женихом из семейства, которое даже сам король не осмелится тронуть без веской причины. Любимая, избалованная девочка не будет счастлива, но, по крайней мере, останется жива и на свободе.

— Это гвардейцы, милорд!

— Что?!

Герцог опомнился, когда увидел внизу не сына и дочь с охраной, а трех всадников в форме королевской гвардии.

— Именем короля! — прокричал один из них, — Открывайте, у нас послание к герцогу!

Лорд Эсперенс кивнул, и стража бросилась исполнять приказ. Сам он спустился следом, не подавая виду, как сильно взволнован.

Такое случалось и раньше, когда важные депеши привозили среди ночи королевские курьеры. Впрочем, это редко бывали гвардейцы, только в особых, торжественных случаях, когда собирались уведомить о награде или событиях вроде коронации. Или о будущей королевской свадьбе, как недавно.

Но сегодня все мысли правителя работали в одном направлении. Первым делом он подумал о том, что его письмо невероятным образом успело дойти до получателя, и делу дан ход. Возможно, не тот, на который он надеялся, и сейчас его арестуют. Нет, невероятно. Слишком рано, да и не прислали бы для ареста гвардейцев. Во всяком случае, не троих.

Посланники из столицы въехали во двор и спешились. Увидели герцога, торопливо поклонились. Старший из них сказал:

— Письмо от его величества короля Роланда для вас, милорд!

Хозяин замка взял свиток с красно-золотой печатью и жестом пригласил гостей следовать за ним.

Гвардейцы держались холодно, отстраненно, хоть в непочтительности их никто не смог бы упрекнуть. От вина и ужина отказались, без возражений остались внизу, в компании личной стражи правителя. Эта сдержанность настораживала больше, чем обычная наглая развязность всякой придворной мелочи по отношению к опальному вельможе. Значит, это не опала, Роланд еще не решил судьбу герцога? По крайней мере, не оповестил об этом все королевство?

Размышляя о том, знают ли сами гвардейцы, какое известие привезли, лорд Эсперенс вошел в кабинет и сорвал печати.

Вот и все. Король приказывал ему безотлагательно прибыть в столицу вместе с семейством. Отказ карался арестом, сопротивление — смертью.

Дверь вдруг распахнулась от бесцеремонного пинка. На пороге стоял офицер, доставивший послание, в его глазах плясала усмешка.

— Вам придется подождать, — холодно сказал правитель и позвонил в колокольчик. Сейчас этот наглый хлыщ узнает, что здесь ему не трактир.

— Никто не придет, — тихо произнес гвардеец, — сопротивление карается смертью.

Внезапно во дворе раздался грохот, вспыхнул яркий свет и погас. Оконные стекла, выбитые воздушной волной, разлетелись по полу. В одно мгновение тишина сменилась криками, лязгом оружия, ржанием лошадей, будто сквозь разбитые ворота в замок ворвался большой отряд. Но лорд Эсперенс не успел понять, что происходит. Человек, присланный королем, вонзил ему в грудь кинжал, а потом ударил снова, чтобы наверняка.

До того, как раздирающая боль сменилась чернотой, правитель успел подумать о жене, которую сейчас убьют. И сквозь застилающую глаза мутную пелену увидеть в разбитом окне невероятное зрелище — светящиеся в воздухе отметины боевых заклинаний, сквозь которые безмятежно мерцали синие огни защитных амулетов. Никакой магии поблизости нет. Ни единого следа.

Туман у стен рассеялся, как не бывало. Возникший словно ниоткуда маг и полсотни гвардейцев устремились в разбитые ворота. Но вскоре дело застопорилось, завязалась яростная схватка. Стража герцога упорно не сдавала позиций, уступив захватчикам лишь часть двора.

Пусть, ничего другого не требуется. Кому он нужен, этот замок? Офицер, так недвусмысленно передавший правителю королевскую волю, в последний раз осмотрел жилые покои. На полу в луже крови лежала герцогиня, рядом — светловолосая, смазливая девка, читавшая ей книжку на ночь. Мамаша и дочь готовы, остался сын. Алекс Эсперенс, двадцати трех лет, без боя, небось, не сдастся… Где же ты, приятель?

Ошалевшие от ужаса слуги все как один утверждали, что лорда Алекса в замке нет. Похоже, действительно нет, и неизвестно, где искать. Щенок, видите ли, только отцу отчитывается, где его носит. Проходя через комнаты герцогини, офицер увидел на подставке неоконченный портрет молодой дамы в парадном платье. Схватил за волосы орущую служанку, спросил:

— Это кто?!

— Госпожа Адельгейда, дочь его светлости!..

— Где она?

— С братом!

Вот дрянь, мысленно выругался гвардеец. Взяли манеру одевать прислугу лучше господ, а он бы, олух, доложил, что вся семейка, кроме сына, мертва. Но это не беда, лишь еще один вопрос времени. В замке Ларани дело сделано, можно отступать.

На древней каменной плите у дороги замерцал свет магического портала. Посудомойка из ближайшего трактира, выплеснув помои, засмотрелась на красивое зрелище. Ей нередко перепадало такое развлечение. Удобное место, всего час езды до столицы королевства, маги то и дело пользуются этим камнем для своих порталов. Что-то здесь есть такое, из-за чего им проще делать дыры в пространстве.

Синее свечение сменилось алым, в круглом пятне света возникла темная фигура и рухнула, как куль. Служанка долго смотрела на человека, лежавшего без движения, а потом не вытерпела, подошла. Увидев изломанное, окровавленное тело, завизжала, как резаная, и бросилась в трактир.

Пока дуреха бегала, из ближайших зарослей появилась другая темная фигура, на сей раз вполне подвижная. Мужчина брезгливо откинул руку мертвеца, вытащил у него из-под куртки письмо с печатью дома Эсперенс. Отличная работа. Мальчишка не заметил, как исказили настройки его портала, и вот результат.

Спрятав письмо, человек исчез в темноте. Дело сделано, больше нет никаких помех.

На следующий день, ближе к полудню, в ворота замка Ларани постучали. Громко, решительно, по-хозяйски. Караульные на стенах видели, как прибыли всадники, могли без труда разглядеть их лица, но отпирать не торопились.

— Эй, вы! — закричал молодой человек, возглавлявший маленький отряд, — Что там стряслось? Поумирали все?

Его раздраженное недоумение мало волновало тех, кто сидел внутри. Как будто брата и сестру не узнали, или долго не верили, что они действительно те, на кого так похожи. Наспех отремонтированные ворота, наконец, распахнулись, заново собранная решетка поднялась вверх, открывая непривычное зрелище разгромленного двора с разложенными в ряд трупами.

Стража держала оружие наизготовку, пожилой гарнизонный маг перекатывал на ладони огненный шар. И все вглядывались в лица вошедших, словно видели их в первый раз.

Алекс, младший лорд Эсперенс, единственный сын и наследник герцога, совсем не так представлял себе возвращение домой. Неделю назад, когда они с сестрой затеяли поездку к дальней родне, ничто не предвещало беды. Но теперь от ужасного предчувствия сжалось сердце. Он сам не понимал, почему позволял недоверчиво разглядывать себя этим людям, многих из которых знал с детства. Что-то подсказывало ему — сегодня у них есть такое право.

Враждебность сменилась узнаванием и доверием, но от слов "ваша светлость", обращенных не к отцу, а к сыну, Алекс похолодел. Его сестра не стала ждать объяснений.

— С дороги! — велела Адельгейда и устремилась в родительские покои. Никто не посмел ее остановить.

Возвращение стало кошмарным сном. Сквозь следы невероятного разгрома и лужи крови на полу девушка пыталась узнать дом, который покинула совсем недавно, и не узнавала. Почему нигде не видно отца? Где мама? Уехала из этого безобразия в город? И тут стало ясно — по-настоящему плохие новости еще не начинались.

На ковре в зале для приемов лежали два тела, прикрытые бархатным покрывалом. Адельгейда плохо помнила, как преодолела расстояние, разделявшее ее и то страшное место, к которому она меньше всего хотела приближаться. Но надо было приблизиться, чтобы все увидеть самой. Кто-то из слуг откинул покрывало, и она увидела. Отец. Мать.

Младшая леди Эсперенс не знала, как умирают от разрыва сердца, но ей показалось, что именно это сейчас произойдет. Боль, пронзившая ее, казалась невыносимой, она опустилась на пол, закрыв лицо руками, не в силах ее преодолеть, когда даже на крик не хватает воздуха.

Из тупого, горького оцепенения девушка вернулась к реальности, когда руки брата слегка встряхнули ее за плечи.

— Вставай, у нас мало времени.

Большую часть дел Алекс взял на себя, его сестре оставалось лишь выполнить простое поручение — приготовить все, что понадобится для дальней дороги. Необходимость что-то делать, и делать внимательно, вывела ее из ступора. А вот сбивчивые рассказы о том, что произошло, брат и сестра слушали вместе.

Невероятные рассказы о королевской гвардии, промышляющей ночными убийствами в замках вельмож, и о магии, которая не оставляет следов.

— Милорд!

Очередная камеристка герцогини, совсем юная девица в чудовищно грязном платье, присела в низком реверансе, да так и осталась на коленях. Она протягивала Алексу мятый, забрызганный кровью лист бумаги.

— Это они вручили прежде, чем… — девушка так отчаянно разрыдалась, что Адельгейда сползла с кресла на пол и обняла ее, позволив рыдать, уткнувшись ей в плечо.

Кажется, она начинала чувствовать, каково быть хозяйкой. Теперь она госпожа для этих перепуганных женщин, она должна успокоить и утешить их. Быть главной — значит быть сильной. Поддержать тех, у кого нет сил. Потому что у главного нет права на слабость. Ну и не надо! Она утешит и поддержит. А потом доберется на длину меча к тому, кто устроил вчерашнюю бойню в ее доме, даже если это будет сам король.

— Где ты это взяла? — Алекс посмотрел на служанку с нескрываемым изумлением, — ты представляешь, что бы они сделали, если бы нашли это у тебя?

— Гвардейцы… пошли искать хозяйку, и вас… Я была в коридоре, сделала вид, что упала в обморок, а когда все ушли, спряталась к комнате хозяина. Потом увидела свиток и забрала.

— Они не вернулись за ним?

— Вернулись, но я залезла в дымоход.

Хвала небесам, сейчас лето и камином не пользовались. У мерзавцев не хватило воображения туда заглянуть. А девочка храбрая, только надо бы тихо отправить ее к родителям, и объяснить, что лучше не вспоминать о случившемся.

— Взгляни!

Алекс протянул сестре бумагу. Она взяла, стараясь не думать, что пятна на плотном желтоватом листе с гербами — это кровь ее отца. Но содержание послания оказалось даже более впечатляющим, чем его кровавое обрамление. Королевским указом предписывалось доставить в столицу Верховного наместника провинции Эсперенс, его жену, сына и дочь, а в случае сопротивления — убить.

— Но почему? Что мы сделали?!

— Наверное, дело не в том, что сделали, а в том, кто мы. Посмотри на подпись!

Указ изготовили по всем правилам, на гербовой бумаге, но на месте подписи значилось: "По воле Его величества подписала принцесса Дальенна Экхарт, невеста Короля". Внизу стояла малая государственная печать, и если кто-то мог усомниться в ее подлинности, то у Алекса не было сомнений. Он не раз видел этот оттиск раньше.

— Какая нелепость! — воскликнула Адельгейда.

— Никакой нелепости. Помолвка короля и Дальенны Экхарт состоялась больше месяца назад!

— И эта девица осмелилась?..

— Как видишь.

Трудно поверить, но в одном Алекс был прав. С давних времен сохранился такой обычай — девушка, объявленная королевской невестой, в день помолвки получала кольцо-печатку, малую государственную печать. Воля будущей королевы, изложенная на бумаге и скрепленная этой печатью, приобретала силу королевского указа.

Адельгейда сочла традицию глупой и опасной, но брат не считал затею такой уж бессмысленной. По тому, чем занималась барышня после помолвки, король получал вполне ясное представление о будущей жене. Разумеется, вопросы, которые она могла решать, не касались важных дел, и можно поспорить, что вопрос об убийстве Верховного наместника в ведение леди Экхарт никак не входил.

Но крылось в этой истории кое-что еще. Дальенна была не просто знатной девицей, а ее родственники — не просто дворянами. Почти тысячу лет династия Экхарт правила Диастой, пока два с половиной века назад предок короля Роланда из дома Вейс не устроил переворот. У легендарного захватчика оказались не менее сильные, толковые наследники, поэтому если кто-то считал Роланда потомком узурпатора, то держал свое мнение при себе. А в замке Ларани и подавно называли этот давний переворот славной победой — среди тех, кто помогал свергнуть злополучную династию, был тогдашний лорд Эсперенс и вся его семья.

За родом Экхарт, потерявшим трон, сохранили титул принцев, а свадьба молодого короля, запланированная еще при жизни его родителя, обещала стать чем-то вроде примирения двух династий. Красивый жест, красивая невеста, старый кровавый счет закрыт.

Вот только кто-то поторопился открыть новый.

Самое мучительное в растерзанной жизни — когда она продолжается, обыденно и привычно, словно не зная о своем крушении. Как и прежде, солнце заливало светом оконные витражи, голуби ворковали на перилах галереи, слуги носили серебро и хрусталь — накрывали стол для ужина. Только двигались как-то по-особенному осмотрительно, бесшумно.

Вот он, истинный знак перемен — тишина. Люди молчали, а если говорили, то шепотом. Ходили с осторожностью, будто скрипнувшая половица или звон посуды могли сделать беду молодого господина и госпожи совсем непереносимой.

Ужин прошел в молчании. Брат и сестра старались не глядеть на опустевшее высокое кресло во главе стола и не знали, о чем говорить. Разговор о погоде не клеился, а истинные мысли и чувства не предназначались для ушей прислуги.

Вечером, перед самым закатом, Адельгейда вышла на балкон, вдохнула прохладный воздух. Бездумно глядя на багровое небо, нащупала что-то круглое в кармане куртки и извлекла находку на свет. Ничего особенного, просто серебряная монетка. Вдруг подумалось — так и есть, все, что ей известно о повелителе Диасты, умещается на ладони — четкий профиль молодого короля на монете новой чеканки.

Отец нередко вспоминал о наследном принце, лишь полгода назад примерившем корону. Говорил с печалью и тревогой, преувеличенными, как тогда казалось. В памяти почему-то всплывали слова "большие надежды" и "ошибка". Роланд неглуп, полон сил, но… Он обращается с собственной властью, как с подаренной навеки игрушкой. Королевство уже много лет не знало войн и серьезных потрясений, министры докладывали, суд судил, войска маршировали на парадах, король охотился и танцевал. Думал, будто можно ускакать на охоту, бросив игрушку на виду у всех, и она никуда не денется.

Лорд Эсперенс не ошибался в своих суждениях. Во всяком случае, дочь не привыкла сомневаться в правоте отца. С того самого дня, когда первый король из династии Вейс уселся на трон, их род служил повелителю. Так почему все закончилось? Почему все закончилось так?!

Это и в самом деле разумно — прикончить всех до единого членов семьи, впавшей в немилость. Если кто-то уцелеет, то какая бы пропасть ни отделяла его от виновника расправы, однажды дорожки пересекутся, и тогда…

— Прощай, — шепнула Адельгейда серебряному профилю и разжала пальцы.

Монетка полетела вниз, блеснула в лучах заходящего солнца и звякнула о каменные плиты двора.

— Опрометчивый поступок, — сказал Алекс.

Девушка обернулась. Брат стоял у дверей, скрестив руки на груди. Он все видел и наверняка догадался — неспроста сегодня деньги падают с балкона замка.

— Почему ты оправдываешь его? — с горечью спросила Адельгейда.

Алекс подошел ближе:

— Бумага подписана не его рукой.

— Рукой того, кому он доверяет! Так какая разница?

— Иногда — огромная.

— Значит, он сам виноват, раз доверился не тем людям!

Брат неопределенно покачал головой:

— Не все так просто. Нынешнее положение Экхартов, помолвка с Дальенной — дело рук покойного короля. Роланд — пленник обстоятельств, сложившихся помимо его воли.

Воистину, это холодное здравомыслие кого угодно могло вывести из себя.

— О чем ты? — возмутилась Адельгейда, — он не пленник, а король! Даже если он ошибся, расправился с другом, приняв его за врага — это еще хуже.

— А расправиться с врагом — хорошо?

Алекс невольно улыбнулся, услышав, как его юная, добросердечная сестра рассуждает о целесообразности кровопролития. Хотя чему удивляться? Ее всю жизнь учили быть той, кем она родилась — дочерью правителя. Помнить о высоких привилегиях, почестях и страшной цене, которую порой приходилось платить людям их происхождения.

— С врагом хотя бы все понятно, — резонно возразила сестра.

— Вот именно. А здесь — наоборот. Кто-то очень надеется на нашу смерть или безрассудную месть королю, что равносильно смерти. Не говоря уже о позоре, который обрушится на наше имя.

— Что же делать?

— Я хочу повидаться с Роландом. Не знаю, как, но другого выхода нет.

— А если он прикажет убить тебя?

Алекс пожал плечами:

— Если хочешь, можем сбежать. Думаю, перебраться через границу еще не поздно.

— И нашу семью станут называть семьей изменников? Ну уж нет!

Девушка хмуро посмотрела на брата. Это не шутка — смириться с подлым наветом, которому поверил король. Пусть здравый смысл подсказывает, что уцелевшим отпрыскам уничтоженного семейства необходимо бежать. Но они не подумают скрываться. Герцог Эсперенс и его жена не будут похоронены украдкой, их наследники не станут трусливо прятаться от всего света. В этом доме каждый с детства знал — есть вещи, которыми нельзя платить даже за спасение жизни. Например, честь и истина. Теперь не осталось ничего иного, кроме как защитить свою честь и докопаться до истины.

Торжественная и печальная церемония похорон прошла после заката. Потом были отданы последние распоряжения. Немногие обитатели замка, посвященные в тайну отъезда брата и сестры, отлично понимали, что распоряжения молодого хозяина действительно могут оказаться последними, но виду никто не подал.

Алекс не знал наверняка, подкуплен ли кто-то из прислуги или охраны, но решил не тратить времени на сомнительный поиск изменников, которые еще неизвестно, есть ли на самом деле. Он просто ничего не стал объяснять даже тем, кто тайно, под покровом ночи, провожал их в дальний подвал с потайной дверью. Господа уезжают. Надолго ли? Неизвестно. Куда? Никого не касается. Лучше пусть верные слуги строят догадки, чем неверные знают наверняка.

На самом деле молодой лорд Эсперенс намеревался ехать в столицу. Его попытка убедить Адельгейду отправиться в одно из отдаленных поместий натолкнулась на такую твердую решимость ехать с ним, что он не стал возражать. Нет никакой уверенности, что по всем владениям убитого герцога не шарят те же люди в форме королевской гвардии и с повадками бандитов.

Возможно, за замком Ларани все еще следят. Оставалось надеяться, что неизвестные враги не знают, где выходит на поверхность подземный ход, достаточно длинный, чтобы выбраться очень далеко отсюда.

Проходя через двор перед отъездом, Адельгейда заметила, как что-то блеснуло на земле между камнями. Тот самый королевский портрет на серебряном кругляше, который вчера отправился в полет с балкона. Никому не нужный, никем не замеченный.

— Так уж и быть — смягчилась непреклонная мстительница и сунула монетку в карман, — ты нам еще пригодишься.