Переходя все границы

Глава 14

— Ты просто идиотка, знаешь об этом?

Бэбс внимательно выслушала подробности ужасной истории, рассказанной ей Кайлой, которая приехала к ней домой часом ранее. Сказать, что подруга была расстроена, — значило не сказать ничего. Аарона накормили горячим бутербродом с сыром, выкупали, переодели в футболку Бэбс и надели ему подгузник, взятый из тех запасов, что она всегда держала для визитов Кайлы. Малыша убедили в том, что спать в постели тети Бэбс очень весело, и именно там он сейчас и находился, сладко посапывая.

Сама Бэбс сидела на полу в гостиной своей крошечной квартирки, скрестив ноги, а Кайла примостилась на краешке дивана. На кофейном столике стояли два бокала вина.

Кайла ожидала, что подруга проявит солидарность в ее праведном негодовании на вероломство Тревора и, если понадобится, нажмет на определенные рычаги, чтобы выгнать его из города.

— Идиотка? — переспросила она, гадая, уж не ослышалась ли.

— Идиотка. Непроходимая тупица. Настоящая… Ах, о чем тут говорить, — раздосадовано произнесла Бэбс, поднимаясь с пола. — Я иду спать.

— Погоди-ка минутку! — воскликнула Кайла. — Ты что же, не слушала, что я тебе рассказывала?

— Я слышала всю твою пронизанную жалостью к себе историю до последнего слова.

— И это все, что ты можешь мне сказать?

— Именно так. Если ты ожидаешь, что я сяду рядом с тобой и буду сетовать на то, какой Тревор Рул мерзавец, то тебя ждет большое разочарование.

— Но он такой и есть! Я же только что объяснила тебе…

— Да-да, объяснила. Как он очнулся в военном госпитале на чужбине, полуслепой, полупарализованный, не уверенный в том, выживет ли он или умрет, а если и выживет, то его ожидает участь быть прикованным к постели без способности ходить, заниматься любовью и иных подобных привилегий, доступных любому мужчине. Он очнулся и узнал, что все его товарищи погибли при взрыве, организованном группкой фанатиков, а он каким-то чудом выжил. Но для такого бесчувственного типа, как наш Тревор, это совсем не имело значения.

В голосе ее звучали легко различимые презрительные нотки.

Задетая сарказмом подруги, Кайла сказала:

— Ладно, признаю, физически ему пришлось несладко.

— Ох, не стоит преувеличивать, Кайла.

— Хорошо, ему было чертовски плохо. Но как насчет писем? Он прочел их и выучил наизусть, как какой-то извращенец!

— Просто чудовищно! Да как он мог так поступить? Даже Ван Джонсон никогда не допускал подобных сантиментов в своих фильмах. Ты только представь Тревора, занимающегося столь низким делом. Вообрази, что у него достало мужества полностью изменить свое будущее, чтобы находиться рядом с женщиной, написавшей эти письма. Страшно подумать, что этот мужчина с таким трудом устроил встречу с тобой, близким ему по духу человеком, хотя мог заполучить любую женщину, какую только пожелает, стоило лишь поманить ее пальцем и приглашающе улыбнуться. Он был настолько неблагопристоен, что не стал заманивать тебя в постель, а прежде женился на тебе!

— Из жалости, — натянуто произнесла Кайла в ответ на резкую отповедь подруги. — Только чтобы рассчитаться со мной за смерть Ричарда, в которой считал повинным себя.

— Это чтобы его сочли мучеником. Любой другой мужчина на его месте нанес бы тебе краткий визит, выразил бы сожаление по поводу того, что он жив, а твой муж покоится в земле, предложил бы свою помощь и, возможно, деньги, а когда бы ты от всего отказалась, убрался бы восвояси с чувством выполненного долга. Но только не Тревор. Нет, нет и нет. Без сомнения, он хотел, чтобы его все называли не иначе как благодетелем. Итак, он приехал сюда, познакомился с тобой, женился на тебе, взял на себя заботу об Аароне, выстроил дом, которому позавидовал бы сам Рокфеллер. — Бэбс покачала головой, укоризненно цокая языком. — В самом деле, ну что за низкий, невозможный тип? Настоящая крыса.

— Ты считаешь, что это не низкий поступок — отдать квартал, где жили мои родители, под снос? — гневно вскричала Кайла. — И продать их дом?

— Вот истинное деяние, достойное порицания, — ответила Бэбс, театральным жестом прикрывая глаза руками и изображая ужас. — Он проделал за них всю грязную работу, чтобы они ни о чем не волновались. Он выручил за дом самую лучшую цену и помог им осуществить мечту, к которой они стремились долгие годы. Да у этого мужчины нет сердца! А как он с Аароном обращается — это же просто ужас. Разве он не знает, что не все биологические отцы относятся так хорошо к своим детям? Если он хотел стать ребенку настоящим отцом, ему следовало бы ругать его, пренебрежительно относиться, быть нетерпеливым.

— Бэбс, хватит. Я уже не знаю, куда деваться от твоих комментариев. — Кайла потерла виски. — Мне следовало бы предвидеть, что ты станешь его выгораживать.

— Выгораживать такого ужасного типа? Ни за что. Если бы я действительно хотела это сделать, то просто назвала бы тебя эгоистичной дрянью.

— Эгоистичной?

— Ты не узнала бы добро, даже если бы оно подошло к тебе на улице и дало тебе хорошего пинка под зад. Если бы я была на стороне Тревора, то не преминула бы заметить, что некоторые люди предпочитают счастью мученический венец.

— Прекрати немедленно!

— Потому что это безопаснее. Никаких рисков. Когда не любишь, нечего и опасаться потерь.

— Он просто ослепил тебя своим блеском, вот ты и читаешь мне нотации. Ты же сама с самого начала влюбилась в него.

— Точно. Всегда питала слабость к таким вот лакомым кусочкам с чувствительным сердцем.

— Ну, тогда вы двое отлично поладите. Оба думаете не головой, а гениталиями.

Бэбс набрала в легкие побольше воздуха и надолго задержала дыхание, потом медленно выдохнула, но напряжение никак не желало покидать ее тело.

— Я иду спать, пока не надавала тебе оплеух, хотя у меня весь вечер руки чешутся это сделать. Аарон, чью компанию я предпочитаю твоей, потому что он очень взрослый и рассудительный молодой человек, может спать со мной. А ты, дорогая подруга, заботься о себе сама.

— Немедленно вернись. Ты не можешь вот так взять и уйти.

— Еще как могу.

— Я сожалею о своих словах. Я наговорила ужасные вещи, в действительности я так не думаю, Бэбс. Пожалуйста, посоветуй мне, что делать.

Бэбс развернулась лицом к своей подруге:

— Ну, хорошо же, раз спросила, слушай. Ты не со мной сражаешься, Кайла, а с собой. Ты зла не на меня и даже не на Тревора. Ты зла на саму себя.

— Что ты имеешь в виду?

— В университете ты была отличницей, вот сама и догадайся. А теперь доброй ночи.

Бэбс прошла по коридору и закрыла дверь спальни, а Кайла осталась в гостиной. Глаза ей застилали слезы. Она смахнула их, продолжая пестовать свое возмущение и жалость к себе.

Бэбс слишком много на себя берет. Кайла ощущала себя так, словно ее предали. Казалось, над ее головой в любую минуту сомкнутся темные воды, а Бэбс стоит на берегу и с издевкой наблюдает за ее бесплодными попытками выплыть. Она чувствовала себя брошенной.

Кайла рассчитывала на беззаветную преданность подруги. Она думала, что Бэбс обнимет ее и станет говорить успокоительные слова вроде: «Такова жизнь, милая. Забудь о нем. Ты молодец. Нужно продолжать жить». Вместо этого Бэбс безоговорочно приняла сторону Тревора.

Кайла уселась на диван и сделала большой глоток вина.

— В этом нет ничего удивительного, — пробормотала она. — Бэбс женщина, попавшая под чары Ловеласа. Она ослеплена им, как и многие ее предшественницы. Все очень просто. Завидя крепкие бицепсы и усы, Бэбс тут же стала предательницей. Разве можно ожидать верности от подруги, которая интересуется тем, что у Ловеласа в джинсах?

Презрительно фыркнув, Кайла сделала еще глоток вина.

А что Бэбс имела в виду, говоря, что она зла на саму себя?

Ничего. Абсолютно ничего. Ее подруга просто обожала ронять в беседе такие недомолвки, как тесто для печенья на противень. Такими же ее высказывания и были — полусырыми.

Но если так оно и есть, почему она никак не может выбросить это замечание из головы?

Почему бы не допустить, что она действительно злится на себя? Но за что?

За то, что влюбилась в Тревора.

Она со стуком поставила стакан на кофейный столик и направилась к окну. Отчаянно дергая за шнур открытия жалюзи, она подняла их и выглянула наружу, но увидела лишь собственное отражение в стекле. Стоя лицом к лицу с самой собой, она была вынуждена говорить.

Прежде всего, пришлось признать, что Тревор действительно поразил ее, и у нее тоже не было иммунитета против его бицепсов. А против его великодушия? И доброты? И мастерства в постели?

Чтобы подавить всхлипывание, она закусила кулак зубами, потому что не хотела вспоминать, как купалась в его нежности. У чувства вины металлический привкус. Каким-то необъяснимым образом жизнь с Тревором и его любовь стали для нее важнее клятвы навсегда сохранить память о Ричарде. Она не обращала внимания на сигналы опасности, что было непростительной ошибкой.

Бэбс оказалась права. Кайла действительно была зла на себя за то, что, несмотря ни на что, полюбила Тревора.

Она не могла обвинить его в том, что в то роковое утро, когда подорвали посольство, он спал на койке Ричарда. Называйте это причудой судьбы. И ее письма он использовал не для того, чтобы воспользоваться ею в своих интересах, а чтобы завоевать расположение ее сердца. Для Аарона он стал самым лучшим в мире отцом. Тревор был амбициозным и успешным, но никто не мог бы обвинить его в том, что он всецело отдавался работе, чтобы получить максимальную прибыль.

Верно, он солгал ей, не сказав, что был раньше знаком с Ричардом. Если бы он представился Ловеласом, она сбежала бы от него так быстро и так далеко, как только смогла бы, и навсегда лишила бы себя радости быть с ним. Если он и, правда, женился на ней из чувства долга, то он должен был быть непревзойденным актером.

Любовь, которой окружил ее Тревор, нельзя сымитировать, нельзя вызвать по требованию. Она может исходить только от сердца.

Если его любовь столь сильна, что в этом может быть плохого?

Кайла поспешно покинула квартиру Бэбс. Заводя двигатель машины, она не могла отделаться от сотен роившихся в ее сознании возможных исходов развития событий. Что, если Тревор уже уехал? Что, если она во второй раз потеряла его любовь? В первый раз повлиять на исход дела было не в ее силах. Второй раз она сама отреклась от своего чувства.

Бэбс была права, она действительно просто идиотка.

Кайла вздохнула с облегчением, когда обнаружила, что и машина мужа, и его пикап стоят на подъездной дорожке возле дома. Войдя в дом, она заметила пробивающуюся из-под двери спальни полоску света и поспешила туда.

Тревор сидел на краешке кровати, склонившись над листом бумаги, прорвавшимся в местах сгибов. Кайла сразу же узнала одно из своих писем. Все прочие были свалены в кучу рядом с ним. Свет, который она видела, оказался пламенем горящего камина, хотя был еще не сезон. Тревор читал при этом неверном свете.

Заслышав ее шаги, он оторвался от письма и взглянул на нее. Его вопросительный взгляд удерживал ее внимание до тех пор, пока она не подошла достаточно близко, чтобы взглянуть на письмо. Взяв лист из рук мужа, она пробежала его глазами. Дойдя до места, где ее рукой было выведено: «Он относится к тому типу людей, которых я ненавижу», она поняла, что плачет.

Она поспешно схватила все письма и конверты и, прошагав к камину, бросила их в огонь.

— Кайла, нет!

Бумага быстро занялась и, потрескивая, съежилась. Пламя за считаные секунды поглотило письма, оставив горстку пепла поверх тлеющих бревен.

Кайла повернула к мужу заплаканное лицо.

— Тебе не нужно держаться за то, что осталось от другого мужчины, Тревор. Если хочешь узнать, о чем я думаю и что чувствую, просто спроси меня. Позволь мне открыть свое сердце для тебя. Ричард… — Она замолчала и сделала глубокий вдох. Ногти ее до боли впивались в ладони. Ей предстояло сказать вслух слова, причинявшие неимоверную боль, и, наконец, она нашла в себе силы их озвучить. — Ричард мертв. Я любила его. В результате нашей любви на свет появилась новая жизнь, Аарон, который всегда будет напоминать мне о нем. Но Ричарда больше нет. А я полюбила тебя.

— Кайла. — Голос его сорвался.

Она бросилась в его объятия, и он, крепко обхватив ее руками, прижал к себе и уткнулся лицом ей в шею.

— Я люблю тебя, Тревор. Если не веришь моим словам, прочти ответ в глазах.

— Нет-нет, я тебя не отпускаю, — запротестовала она, с недюжинной силой обхватывая его бедрами.

— Разве тебе не тяжело?

— Мне нравится.

— Какая же ты странная. — Приподняв голову, Тревор улыбнулся жене.

— Это я-то странная? Именно ты влюбился в женщину, прочтя ее письма к другому мужчине. — Она откинулась назад, чтобы лучше его видеть. — А что, если бы я оказалась уродливой, как тролль?

— Если бы ты оказалась уродливой, как тролль, или каким-либо иным образом отличной от той, какая ты есть на самом деле, я бы представился, принес соболезнования по поводу гибели мужа, предложил бы финансовую поддержку и откланялся бы.

— Именно так и сказала Бэбс.

— Неужели?

— По крайней мере, когда она еще со мной разговаривала.

— Я что-то пропустил?

— Я расскажу тебе обо всем утром. А сейчас у меня есть занятие поважнее, — добавила она, лаская языком его ухо.

— Полагаю, наш сын под надежным присмотром, — прошептал Тревор, целуя груди Кайлы и наслаждаясь их податливостью.

— Он ночует с Бэбс.

— Полагаешь, она сможет должным образом о нем позаботиться?

Они рассмеялись, и Тревор поморщился.

— Тебе больно? — спросила Кайла.

Губы его растянулись в улыбке голодного аллигатора.

— Я снова хочу видеть, как ты смеешься.

Вместо этого они принялись целоваться. Почувствовав, как плоть его твердеет, наливаясь желанием, Кайла обхватила голову мужа ладонями и произнесла:

— Прости меня. Я наговорила тебе ужасных вещей. Про твои шрамы.

— Я знаю, что ты в действительности не имела этого в виду.

— И о твоей повязке на глазу. — Она нежно коснулась его щеки. — Думаю, я знаю, почему ты предпочел ее протезу.

— И почему же?

— Ты носишь ее, чтобы бросить вызов ущербности, которую она символизирует. Было бы гораздо проще заказать стеклянный глаз и прятать шрамы, но ты ведь не выбираешь легких путей, правда, Тревор?

— Раньше я именно так и делал, но не теперь. До взрыва в посольстве я ко всему относился слишком легко. Считал, что жизнь — это бесконечная череда вечеринок, устроенных в мою честь. — Обдумывая следующую мысль, Тревор пропускал через пальцы пряди ее волос. — А возможно, я пользовался повязкой как щитом, скрывающим самый уродливый мой шрам. Очевидно, я боялся, что, увидев его, ты увидишь самую уродливую часть меня — то есть мою ложь.

— Больше никаких секретов между нами, Тревор.

— Никаких. Никогда. Все мои защитные покровы пали.

Зарывшись пальцами в ее волосы, он заговорил приглушенным хриплым голосом:

— Твой гнев был абсолютно оправдан, Кайла. Я действительно женился на тебе хитростью. Но после того как я увидел тебя, еще более прекрасную, чем слова, написанные тобой, я понял, что обязан заполучить тебя любыми средствами. Я собирался не заменять Ричарда в твоем сердце, но отыскать в нем местечко для себя.

— Полагаю, твоим самым страшным грехом была нетерпеливость.

— Как это?

— Если бы ты представился как Ловелас…

— Ты сразу же возненавидела бы меня.

— Сначала, может быть. Но не после того, как я узнала тебя поближе. Я хочу сказать, это было неизбежно.

— Хочешь сказать, что, какими бы путями ни развивались наши отношения, мы все равно поженились бы и оказались лежащими в постели и занимающимися очень приятным делом? — Он вошел в ее лоно.

— Да! — мягко воскликнула она. — Помнишь, когда ты сказал, что до тех пор, пока в моем сердце живет другой мужчина, я даже не смела думать о близости с тобой?

Тревор криво ухмыльнулся:

— Это было сказано очень грубо.

— Грубо, но точно. — Кайла накрыла его рот своим. — Ты наполнил меня всю, Тревор. Мое тело, разум, душу.

Очень нежно, чтобы не потревожить его, она скользнула пальцами к его волосам и осторожно сняла с его глаза повязку.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.