Переиграть Казанову

Глава 44 Трина

Пятница, 19 июля

Сегодня должен был объявиться Слейд. Уже пятница, а я отправила письмо в среду. Я пожевала губу. «Может мне позвонить ему? Или написать?»

Может быть, почтовое отделение напортачило. Может быть, почтальон попал в аварию, и мое письмо не было доставлено. Я вздохнула, ободрав синий лак с ногтей на ногах. Я могла мучить себя и просто делать то, что мне нужно было делать.

Я схватила телефон и отправила ему сообщение, нажав кнопку «Отправить», прежде чем смогла бы передумать.

«Ты получил письмо от меня?»

Целое поколение умерло, прежде чем Слейд ответил.

«Ага. Сообщение доставлено».

«Какого черта?» Я потянулась за его письмом, которое хранила как талисман, и набрала новое сообщение.

«Встретишься со мной сегодня вечером? 8:00?»

На этот раз его ответ пришел мгновенно.

«Ты шутишь, да? Как насчет никогда».

Мое сердце упало на пол. «Слейд прочитал мое письмо, и это был его ответ? А как же его письмо? Это было шуткой?»

Дрожащими руками, я нажала кнопку вызова. Мне нужно было услышать его голос, чтобы выяснить, какого черта происходит.

— Что? — рявкнул Слейд, ответив после первого гудка. — Ты звонишь с отчетом для моей мамы? Уже истратила все ее деньги, детка?

Я перестала дышать. «Нет. Нет, нет, нет».

— О чем ты…

Его жестокий смех резал слух.

— Даже не пытайся, детка. Я знаю о вашей сделке с моей мамой. Она мне всё рассказала, — он остановился и заговорил низким сердитым голосом. — Ну, это не совсем верно. Ты много рассказала мне, послав эти чеки.

«Что?» Но я отправила чеки его маме. Я вспомнила о своей спешке отправить письма на почте, и реальность того, что произошло, ударила меня. Я каким-то образом перепутала конверты. Я почувствовала себя невесомой, но не в хорошем смысле. Больше похоже, что я собиралась упасть в обморок от шока и ужаса.

— Нет, — прошептала я. — Ты не должен был их видеть. Там был другой конв…

Слейд перебил меня.

— Я не знаю, почему я даже разговариваю с тобой. Ты разозлилась из-за какого-то дурацкого пятидесятидолларового спора, который ничего не значил для меня, а сама взяла сотни долларов от моей мамы? Тебе нужно было заплатить, чтобы провести время со мной? Ты докладывала обо мне, как будто я был гребаным ребенком, Трина, — я практически чувствовала его гнев, который проникал через телефон, чтобы ударить меня.

— Слейд, я никогда… я перестала брать деньги. Я сказала твоей маме, что наша сделка окончена. Как только ты и я… как только мы…

— Как только мы что, «Птичьи мозги»? — гнев в его голосе был осязаем. — К черту все. Я закончил разговор. И я больше не работаю с тобой. Я уволился сегодня. Так что теперь ты можешь поступать по-своему, как ты всегда и хотела.

— Слейд, погоди! — закричала я, но было слишком поздно. Он отключился.

Дейзи и я сидели в ее машине на стоянке. Я дождалась, когда ее смена закончится, и тогда излила душу, между вырывавшимися рыданиями, рассказав ей всю историю. К тому времени как я закончила, она смотрела на меня, будто бы совсем не узнавала.

— Я не могу поверить, что ты никогда не рассказывала мне о сделке с его мамой, — Дейзи нахмурилась. — Разве лучшие друзья не рассказывают друг другу все.

Я застонала в отчаянии.

— Я защищала его, веришь ты этому или нет. Даже тогда, когда я по-настоящему не знала его. Я чувствовала себя виноватой перед ним. Я не хотела, чтобы этот слух распространился.

Дейзи прикусила серебристый ноготь на большом пальце.

— Я думаю, что могу понять это. Но все равно, когда вы, ребята стали встречаться… — выражение ее лица перешло от осуждения к жалости. — Ох, милая. Это отстой.

Я кивнула, слезы текли по моему лицу.

— Что мне теперь делать, Дез? Он ненавидит меня.

Дейзи вздохнула и покачала головой.

— Мне не нравится это говорить, но я думаю, что ты права, — она бросила взгляд на меня. — Я не думаю, что этот бардак еще можно исправить, Ти. Это все довольно мерзко.

Мое сердце сжалось, когда Дейзи сказала вслух то, что было правдой.

— Между нами все кончено, верно? — прошептала я.

Дейзи сжала мою руку.

— Скорей всего.

Безысходность захлестнула меня, и Дейзи позволила мне выплакаться, пока я окончательно не выдохлась.