Пленительная невинность

ГЛАВА 18

Карл проснулся незадолго до рассвета. Если он собрался начать новую жизнь, нужно это сделать должным образом. Необходимо нанести визит отцу, чтобы объясниться, а после этого решать уже остальные проблемы.

Он тихо спустился по ступенькам, пробежал по длинному темному коридору на кухню, а оттуда прошел на задний двор и в конюшню. Себастьян сказал, что он может взять любую лошадь. Гнедая выглядела достаточно резвой. В несколько минут он оседлал ее. Быстрая езда ранним утром успокоит его взбудораженные нервы. Скоро он увидит Алиссию, заключит ее в свои объятия. Она приятно удивится его новостям, потому что рада будет оставить Манаус и «Королевство Бразилии». Боже, ему повезло, повезло больше, чем он того заслуживал. И все благодаря Себастьяну. Себастьян — мужчина, на которого можно положиться в беде. Так или иначе, он всегда оказывается на высоте.

Гнедая скакала легко и быстро, словно точно знала, куда бежит и зачем. Спешившись, Карл дал животному напиться из ручья. Еще час — и он прибудет в Манаус. Еще час — и он будет разговаривать с отцом, а после этого наступит первый день его новой жизни. Он может сделать это, Себастьян верит в него. Алиссия будет рядом, что бы ни случилось. Если двое таких людей поддерживают его, верят в него, то как он может поступить иначе? Пришло время жить и действовать, как подобает мужчине. Ведь именно настоящим мужчиной считают его Себастьян и Алиссия. Он может сделать это. Он сделает это.

Было еще слишком рано, когда Карл входил в их городской дом. «Отец, должно быть, спит», — размышлял он, поднимаясь по винтовой лестнице, ведущей в спальню. Он, Карл, во всеоружии, готовый делать и говорить все, что необходимо для того, чтобы начать новую жизнь.

Несколько мгновений юноша постоял у кровати, глядя на барона. Черты его лица были точеными, резкими и хитрыми даже во сне.

— Отец, я бы хотел поговорить с тобой, — громко произнес сын.

— Карл! Что привело тебя сюда в столь ранний час? Разве ты уже закончил все наши дела в Белене? Мне кажется, я приказал тебе оставаться там, пока я не пришлю за тобой.

— Да, отец, это я, Карл. И сейчас не так уж и рано, уже середина утра. Дела в Белене закончены. Ты солгал мне: управляющий офисом мог сам сделать то, за чем ты послал меня. Что же до моего пребывания там до тех пор, пока ты не пошлешь за мной, то больше этого не будет. Я больше не буду марионеткой в твоих руках. Я был на плантации и хочу, чтоб ты знал: как мужчина и как человек я не могу простить тебе того, что ты сделал. Я остановился на «Регало Вердад», потому что не мог оставаться в твоем доме даже на одну ночь. Я уезжаю отсюда. Я уезжаю от тебя, отец. Я собираюсь жениться на Алиссии, о чем неоднократно уже говорил. Себастьян предложил мне должность управляющего его делами в Рио, и я принял его предложение. Я пришел, чтобы попрощаться.

Он сделал это! Теперь все закончено. Теперь он свободен и может пойти к Алиссии.

Барон уставился на своего сына так, словно у того выросла вторая голова. Как только он услышал имя Алиссии, его охватила жгучая ярость.

— Дурак! — крикнул он. — А я говорю, что ты не женишься на этой… шлюхе. Разве ты не слышал, какие слухи ходят по городу? Никогда! Я запрещаю. Ты меня слышишь?

— Замолчи! Я не стану этого слушать! — закричал Карл в ответ.

«Боже, что говорит отец? Он лжет!»

— Черт возьми, отец, больше ты до меня не доберешься. Это ты послушай меня! Еще одно слово против Алиссии — и ты для меня мертв.

Он гневно развернулся, чтобы уйти.

— Ты уйдешь, когда я тебе позволю сделать это, и не раньше, — властно остановил сына старый барон. — Ты думаешь, я лгу? Что ж, идем со мной, болван, и я докажу тебе, что прав. Твоя ненаглядная, непорочная Алиссия была моей любовницей все время, пока ты был в Белене. Она жила здесь, в этом самом доме. Когда она обнаружила, что не может заполучить тебя, то прибежала ко мне. За определенную цену она делала все, что я хотел, а иногда и чуть больше того, если ты понимаешь, что я имею в виду. Она искусная партнерша в постели. У меня есть основания полагать, что были и другие в мое отсутствие. А еще она частенько прикладывается к бутылке. Иногда так напивалась, что меня просто выворачивало. Ты все еще не веришь мне? Идем со мной на кухню, ты можешь спросить экономку, как зовут молодую проститутку, которая жила здесь в твое отсутствие.

Неприкрытый ужас исказил лицо Карла. Это не может быть правдой! И все же его отец говорил так… Он лгал! О, Алиссия бы никогда… только не с его отцом…

— Я не поверил бы тебе, даже если бы сам Господь Бог стоял за твоей спиной, — выдавил Карл сквозь стиснутые зубы, — и я не стану унижать себя или Алиссию, расспрашивая кого бы то ни было. С этого момента ты для меня умер. У меня больше нет отца.

Дрожа от гнева, Карл вышел из комнаты. Когда он оказался на улице, жара едва не лишила его чувств. Ему нужно было выпить, требовалось время, чтобы привести в порядок свои мысли. Он должен взять себя в руки, прежде чем увидит Алиссию.

В маленьком кафе-забегаловке Карл заказал двойное бренди и чашку крепкого черного кофе. Там он просидел почти целый час. Мысли бурлили в его голове. Даже если барон сказал правду, он уже ничего не сможет исправить. Нет смысла обвинять кого-либо, кроме самого себя. Себастьян бы предупредил его, помог бы ему, если бы считал, что было что-то, с чем он не мог справиться. Алиссия пришла к Себастьяну, он выручил ее — и это все, что ему следовало знать. Его чувства к ней не изменились. Она осталась такой же сильной, такой же чистой, как и в тот день, когда он совершил ошибку, отправившись по приказу отца в Белен.

В конце концов опустошив стакан с бренди и выпив почти весь кофе, Карл принял решение. Он любит Алиссию, всегда любил и будет любить до самой смерти. Несмотря ни на что, их любовь была чиста. То, что произошло или не произошло, не важно. Приняв решение, он почувствовал едва ли не головокружение, так ему стало легко. Все чего он хотел — это быть с Алиссией. Она была человеком, ради которого стоило жить. И если когда-нибудь ему припомнятся слова барона, он проигнорирует их и будет думать только об их любви.

Алиссия сама открыла дверь, подумав, что это Себастьян с новостями о Карле. Она обомлела при виде любимого.

— Карл! Я думала, что больше никогда тебя не увижу. Входи, входи же.

«Пожалуйста, Господи, помоги мне найти для него верные слова», — безмолвно молила Алиссия.

— Извини, что я так долго отсутствовал, Алиссия, но я вернулся с прекрасными новостями. Дай мне взглянуть на тебя.

Его голос был хриплым, сдавленным от переполнявших его чувств. Карл заглянул в ее глаза. Прочитав в них любовь, сострадание и жадное томление, он нежно обнял ее.

— Карл, я так скучала по тебе. Я думала, ты никогда не вернешься. Я не знала, что делать; я решила, что ты перестал интересоваться мною и собираешься жениться на Ройалл Бэннер.

— Никогда! — воскликнул он. — Я ведь люблю тебя, Алиссия. Сыновний долг и отец на время затмили мой разум, но теперь я свободен от этого. Я же сказал тебе, что принес замечательные новости и хочу поделиться ими с тобой. Слушай меня внимательно: Себастьян Ривера предложил мне работу по управлению его делами в Рио. Я согласился. Только что я видел отца и все сказал ему. Барону это не понравилось, но он уже ничего не сможет сделать. Я знаю, что ты — единственное, что для меня важно в этой жизни. Ты — единственное, что имеет значение. Скажи, что выйдешь за меня и поедешь со мной в Рио. Мы начнем новую жизнь, мы вместе, ты и я.

Алиссия испугалась. «Карл только что видел барона! Определенно, он не… он не… он не мог… Не своему родному сыну! Карл бы не стоял здесь, прося выйти за него, если бы барон рассказал ему». Она была спасена: ей не нужно во всем признаваться. Ройалл Бэннер права: нельзя посвящать Карла в эту мерзкую тайну. Ни за что на свете она не скажет и не сделает ничего, что может омрачить счастье Карла. Любовь Карла сотрет в ее памяти отвратительные воспоминания.

Нужно непременно отблагодарить Себастьяна и Ройалл, за то что вернули ей любимого, саму жизнь!

Для Ройалл дни тянулись слишком медленно. Она признавалась себе, что скучала и немного страшилась того, что могли принести предстоящие дни. Джейми, казалось, избегал ее, и это было странна. Со времени ее возвращения с плантации Риверы он ни разу не попросил ее поиграть на спинете. Елена по-прежнему была холодна и вежлива, но в ней поубавилось прежней уверенности в себе. Отсутствие Карла почти не ощущалось, поскольку он и раньше днями пропадал на плантации. Но в действительности ее беспокоило другое: она думала о Себастьяне. Если бы не Розали Куинс, заехавшая к ней по пути домой, Ройалл даже не знала, жив он или мертв. Судя по словам словоохотливой леди, он был жив, здоров и продолжал пребывать в состоянии черной ярости. Молодая женщина не могла понять, как он к ней относится. То он вел себя так, словно любил ее, то делал вид, что ее не существует.

«Что мне действительно следует сделать — это упаковать чемоданы и вернуться в Новую Англию, — угрюмо сказала она себе. — По крайней мере, там люди более предсказуемы. Пусть барон подавится этой загнивающей, вонючей плантацией! К черту все!» В конце концов, для нее это лишь источник скорби и огорчений. Хотя и нельзя сейчас бросить хозяйство, если правда то, о чем поведала ей миссис Куинс. Всезнающая леди рассказала о слухах, распространившихся в Манаусе. Утверждают, что барон постоянно пьянствует и выставляет себя на посмешище, что он уже, бог знает, сколько времени не брился и не приводил себя в порядок.

Почему Себастьян никак не приедет повидать ее после той последней чудесной ночи, которую они провели вместе? Или это было для него простым развлечением? Возможно ли, чтобы она действительно ничего для него не значила? Если это так, как она может оставаться здесь и быть объектом для его прихотей! «Так не будет», — решила Ройалл твердо. На следующей неделе она навестит Виктора Моррисона и начнет приготовления к возвращению в Новую Англию. Приняв такое решение, Ройалл не почувствовала себя лучше — стало даже еще хуже. Проклятье! Она не станет плакать! Во всяком случае, не из-за Себастьяна Риверы. Если что-то кончено, то кончено, ушло, чтобы никогда не вернуться.

«Надо что-то делать, вместо того чтобы вот так здесь сидеть и раскисать, как какой-то размазне», — раздраженно думала сеньора Бэннер. Ей бы следовало заняться уроками для маленьких девочек, но они еще до сих пор переживали смерть Бриджит. Дети работали по дому, были тихи, их беззаботность осталась в далеком прошлом. Их не удалось бы убедить сосредоточиться на чем-то таком земном, как буквы и цифры. Ройалл скучала по детскому смеху и хотела, чтобы девочки снова весело играли. Время, для этого нужно время. Кто-то другой станет учить их, когда она вернется в Новую Англию. Возможно, если она поговорит с Еленой или миссис Куинс, они смогут помочь. Даже экономка Себастьяна… Нет, так не пойдет! Дети должны быть возвращены, и она позаботится об их образовании, когда они окажутся на «Регало Вердад». Себастьян… Боже, как она сможет прожить следующие несколько месяцев, не видя его? Возможно, ей лучше остаться. Видеть его хотя бы изредка все же лучше, чем никогда больше не видеть. Так можно и состариться, сидя в кресле-качалке на веранде и ожидая, когда он придет.

Несколько дней, а может, недель спустя — Ройалл потеряла счет времени — она решила как-то оставить прохладную веранду и прогуляться по саду. Все что угодно, лишь бы не сидеть! Даже жара, это изнуряющее пекло было лучше, чем опостылевшее сидение в кресле-качалке. Она любовалась яркими птицами, летавшими над головой, и слушала их пронзительные хриплые крики. Женщина наблюдала, как птицы опускались ниже и рассаживались среди бурной зеленой растительности. Что-то привлекло ее внимание, когда она свернула с тропинки. Это, должно быть, дети. Возможно, они очнулись от своего «летаргического сна» и играли. «Пожалуйста, пусть это будет так», — пробормотала она. Но Ройалл слышала, как Елена давала им утром указания. Как раз сейчас они должны убирать спальни. Она нахмурилась. Не может быть, чтобы девочки так открыто не подчинились, а справиться так быстро они не могли. Ройалл осторожно прокралась за высокий куст, чтобы рассмотреть получше.

За кустами она увидела Джейми, он бросал мяч, а Несси послушно ловила его. Роузи стояла в стороне с угрюмым и настороженным лицом. Джейми весело смеялся. Ройалл заметила, что обе девочки выглядели… испуганными. Внезапно Джейми схватил Несси за руку и сердито закричал:

— Я думал, что тебе нравится играть в мяч! Если нравится, так играй! Ты ведешь себя, как один из моих безмозглых деревянных солдатиков!

Он зарычал, притянув Несси ближе к себе и не обращая внимания на ее попытки освободиться.

Ройалл вдруг испугалась за маленьких девочек. Ей не понравилось то, что она увидела. Джейми вел себя странно. Ей это не почудилось: девочкам тоже не нравилась перемена в его поведении. Встревоженная, она шагнула на поляну.

— Девочки, девочки, Елена зовет вас! Бегите скорее, пока она не рассердилась. Джейми, почему ты отвлекаешь детей от работы?

Она смотрела, как девочки убегали. Они явно сильно напугались. Ройалл посмотрела на Джейми. Тот сердито потирал пальцы друг о друга. Тревожно наблюдая за ним краешком глаз, она зашагала с поляны. Джейми поплелся за ней, мгновенно забыв о своей вспышке раздражения.

— Ты, должно быть, чувствуешь себя намного лучше, если вышла прогуляться в самую жару, — заметил юноша, приноравливаясь к шагам своей спутницы.

Ройалл почувствовала тошноту. Забудет ли она когда-нибудь испуг, который испытала несколько минут назад? Она не могла ошибиться в своих предположениях. А теперь должна вести себя так, словно ничего не случилось, разговаривать с Джейми и делать вид, что все нормально. Боже, что же тут нормального? Внезапно она выплеснула свой гнев:

— Хотела бы я оказаться снова в Новой Англии, подальше от этих Богом забытых гниющих джунглей!

— Почему? — тупо спросил Джейми.

— А что мне здесь делать? Нечего, — раздраженно ответила она. — Если повезет, я унесу ноги из этих джунглей невредимой. Насколько я поняла со слов миссис Куинс и Елены, все плантаторы ополчились против барона. Какое-то время я была готова разделить обязанности и не уклоняться от ответственности, но, пока твой отец остается в городе, у меня связаны руки. Я намереваюсь увидеться с мистером Моррисоном в начале следующей недели и уладить дела раз и навсегда, независимо от того, будет твой отец присутствовать или нет. Так много всего, чего я не понимаю, в управлении этой плантацией и добыче каучука! Я во всем этом хотела разобраться, но твой отец предпочитает держать меня в неведении.

— Управление плантацией — мужская работа, Ройалл. Ты же не можешь вечно скакать верхом и делать то, что делают здесь все мужчины. Ты должна понимать, что место женщины в городе или гостиной, где бы она играла на спинете.

Голос Джейми был почти умоляющим, когда он наблюдал, как она отреагирует на слово «спинет».

— Я просто хочу узнать все о производстве; я не говорила, что хочу управлять плантацией. Я хорошо понимаю, что есть люди более умелые и опытные, чем я. Я должна получить отчет о своей доле. Нежелание твоего отца предоставить его мне все больше укрепляет во мне уверенность, что он не слишком честен в делах. Я считаю, что твой отец — мошенник, уклоняющийся от выплаты моей доли с этой плантации.

Ройалл исподволь наблюдала за реакцией Джейми.

Парень не выглядел оскорбленным ее словами об отце.

— Отец никогда не посвящал в свои тайны ни меня, ни Карла. Карл обычно сердился и выбегал из комнаты. Отец просто говорил, что время позаботится обо всем. Это ты хотела от меня услышать, Ройалл? Такой ответ убедит тебя остаться в Бразилии? Я не хочу, чтобы ты уезжала. Ты такая красивая, а твоя кожа такая гладкая. Ты не кричишь на меня, как Елена. Роузи вздрагивает, когда я прошу ее поиграть. Однажды я увидел, как Несси показала мне язык. Она думала, что я не вижу, а я видел. Я дал ей пощечину. Когда я сообщил об этом отцу, он сказал, что она ее заслужила.

«О Господи, Боже мой», — застонала Ройалл от таких слов. Ее охватило какое-то зловещее чувство. Нужно что-то делать, и как можно быстрее.

Ройалл поднялась по белым начищенным ступеням на веранду. Глотнув прохладительного, она поморщилась от кислого вкуса и быстро отставила стакан. Джейми некоторое время смотрел на нее, решив, что ее настроение не может снять его собственную раздражительность. Он устроился в дальнем углу и принялся выстраивать своих солдатиков в ряд на перилах веранды. Сегодня это зрелище почему-то особенно сильно раздражало Ройалл.

Она пошла на кухню в поисках Елены. Экономка улыбнулась, увидев молодую леди, и предложила ей дольку гуавы. Ройалл покачала головой.

— Елена, я хочу с тобой поговорить, и немедленно.

Та обернулась, приготовившись выслушать Ройалл.

— Елена, я хочу знать, почему Джейми играет с детьми. Почему ему разрешено проводить так много времени с маленькими девочками? Это не… это ненормально, Елена. Нет ли чего-нибудь, что он мог бы делать, какого-нибудь занятия, чего-то, где он мог бы быть хоть немного полезен? Я не хочу, чтобы он продолжал играть с девочками, и надеюсь, что ты позаботишься об этом.

— Сеньора Бэннер, вы должны понять, что наши обычаи здесь, в Бразилии, отличаются от тех, которые существуют в Новой Англии.

— Елена, все это глупости. Мы говорим не об обычаях. Мы обсуждаем нездоровые проявления. Я беспокоюсь за девочек. Я видела его сегодня, и у меня кровь застыла в жилах. Если бы я не подошла, он мог бы… мог бы причинить им боль. Или хуже того.

— Хуже? — черные глаза экономки не выражали при этом удивления.

— Да, хуже. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, и нет нужды увиливать. Если ты не позаботишься о Джейми до конца дня, я увезу детей на плантацию Риверы.

Елена склонила голову, ее рука, державшая стакан с прохладительным напитком, слегка дрожала.

— Мы прекрасно понимаем друг друга, сеньора. Пришлите ко мне Джейми, когда вернетесь на веранду… Надеюсь, напиток вам понравится.

Ройалл осторожно поставила стакан рядом со своим креслом-качалкой.

— Джейми, — позвала она как можно веселее. — Елена хотела, чтобы ты зашел на кухню.

Джейми сделал вид, что не замечает ее, но в дом все же пошел. Через несколько секунд он вернулся, громко и сердито хлопнув дверью. Его кулаки были сжаты, плечи ссутулены. Джейми прошел в дальний конец веранды, где на перилах выстроились в ряд его солдатики. Ни взглядом, ни словом он не дал понять Ройалл, что замечает ее присутствие.

С безмолвным ужасом она наблюдала, как юноша медленно отрывал головы солдатиков в яркой униформе. Каждый раз, когда голова падала на паркетный пол, она издавала мягкий звенящий звук. Ройалл поймала себя на том, что считает головы, катившиеся по полу. Джейми действовал медленно и аккуратно, и это ужасало ее больше, чем если бы он проявлял буйную ярость.

Внезапно бешенство, казалось, переполнило Джейми. Ройалл затаила дыхание. Движения его стали резкими, почти жестокими. Она посмотрела на пол и сосчитала головы. Семь! Что с ним происходит? Ройалл резко повернулась, столкнув на пол стакан с напитком, и побежала по веранде к главной двери в поисках Елены.

— Елена, ты должна пойти туда! Быстрее! — взмолилась задыхающаяся Ройалл, вбегая в дом. — Джейми… с ним что-то неладно! Он только что уничтожил своих солдатиков. Он оторвал им головы. Бог мой! Елена, ты слышишь? Джейми оторвал головы всем солдатикам! Елена! Где ты?

— Я здесь, сеньора. Я вас слышала. Где сейчас Джейми?

— Я оставила его на веранде. Что с ним происходит, Елена? Я никогда не видела его в таком состоянии.

— Я знала, что вы пошлете его ко мне. Я ждала, — огрызнулась экономка.

— Елена, можешь ты сделать что-нибудь для него? Дай ему немного опия, чтобы во сне прошло это его состояние.

— Сеньора, нет лекарства от того, что беспокоит Джейми.

Голос Елены звучал ровно, сдержанно, но ее глаза были испуганными.

— О Боже! Мы должны что-то сделать. Ты должна что-то предпринять, Елена.

— Да, сеньора.

Веранда была пуста. Лишь разноцветные головы игрушечных солдатиков усеивали блестящий пол. Ройалл услышала, как Елена тихо охнула, и вздрогнула.

— Елена, где девочки?

— Морайя наверху, убирает постели. Несси выносит мусор. Роузи пошла принести воды из ручья.

Черные глаза Елены тревожно вспыхнули, когда Ройалл глянула на нее. Обе женщины побежали вниз по ступеням. Они добежали до ручья, затем до мусорной кучи. Девочек нигде не было. Джейми тоже не было видно. Они вернулись на кухню. Кадки с водой не было, ведро, в которое собирался мусор, тоже отсутствовало. Ройалл испуганно уставилась на Елену.