Пленительная невинность

ГЛАВА 7

Поездка ранним утром по джунглям была очень приятной, и Ройалл знала, что она ее не скоро позабудет. Запах тропических цветов пьянил, а тяжелая роса, лежащая на буйной зелени, изумительно искрилась под ярким солнцем. Вскоре, когда лучи станут палящими, она высохнет. Алые и изумрудные, словно разноцветные фонарики, птицы пронзительно перекликались, летая по густому лесу.

Карл указал на огромного питона, который лежал свернувшись, греясь на солнце. Он вкратце рассказал Ройалл о змеях джунглей, особенно ядовитых, о том, как они нападают и что делать, если это случится. Ройалл передернуло. У нее не было ни малейшего сомнения, что, если змея когда-нибудь укусит ее, она просто ляжет и будет умирать.

— Это одна из причин, по которым мы не хотим, чтобы вы углублялись в джунгли до тех пор, пока не узнаете окрестности и не сможете сами себя защитить. Не волнуйтесь: не потребуется много времени, чтобы познакомиться с жизнью Бразилии.

Карл улыбнулся в ответ на ее неуверенный взгляд.

Они весело болтали, и у Карла постепенно исчезли напряжение и тревога, которые читались на его лице в начале поездки. Ройалл не терпелось увидеть миссис Куинс и позавтракать вместе с ней.

Когда они прибыли на плантацию Куинсов, Розали была безумно рада приезду соседей, и Ройалл почувствовала, что Карла смутило такое неприкрытое проявление чувств. Она также обрадовалась известию, что лодыжка миссис Куинс быстро заживает. Старая леди теперь ходила с тростью, а инвалидная коляска была заброшена.

— Идемте, мои дорогие, — радостно воскликнула хозяйка. — У меня еще один гость к завтраку. Просто не верится, до чего же удачный сегодня день!

Ройалл и Карл последовали за Розали в прохладный дом, затем на веранду. За столом, с тарелкой, заполненной едой, сидел Себастьян Ривера. Он встал и слегка поклонился гостье. Ройалл быстро овладела собой и сдержанно улыбнулась, удивленная неожиданной встречей.

— Ну, разве это не удача? — радостно защебетала миссис Куинс. — Не один гость, а целых трое. С открытием оперного сезона время обещает быть очень волнующим, — продолжала она восторженно. — Приятно будет сменить обстановку и пожить в городе, навещая друзей. Я с нетерпением жду этого каждый год.

Карл нахмурился, увидев Себастьяна Риверу. Если бы он знал, что этот человек будет здесь, то перенес бы поездку на другой день. Теперь придется вести светскую беседу. Было бы слишком грубо открыто проявлять свои чувства к гостю миссис Куинс. Карл поймал себя на том, что изучает лицо Себастьяна, как делал это всегда в его присутствии. Квадратная челюсть, черные волосы, хотя и не такие черные, как у него, и ощущение исходящей от него силы — силы иного характера, нежели у барона. Возможно ли, чтобы Себастьян тоже был сыном барона, как и он? Может быть, именно это и было истинной причиной ненависти барона к Себастьяну, а вовсе не взгляды Риверы на рабство или явное индейское происхождение парня?

Карл вспомнил те дни, когда они с Себастьяном были мальчишками и удирали в джунгли, чтобы поиграть вместе, сознавая, как они рискуют, если барон обнаружит их. Это были хорошие дни, дни, когда ненависть и предрассудки были свойственны лишь взрослым. Даже теперь Карл тайно восхищался Себастьяном и разделял всеобщее мнение, что он благородный человек с проницательным деловым чутьем.

— Карл, — обратилась к нему Розали Куинс, прерывая его мысли, — Себастьян приехал сюда вчера вечером, чтобы сказать нам с Алонзо, что в «Королевстве Бразилии» лихорадка. Это правда?

Ройалл навострила уши и стала наблюдать за Карлом, ожидая его ответа. Тот, казалось, выглядел ошарашенным, правда, было не ясно: то ли его шокировала сама новость, то ли то, что ее принес Себастьян.

— Есть несколько больных индейцев, но барон считает, что это не лихорадка, — спокойно ответил Карл, выдерживая пристальный взгляд Риверы.

— А что ты думаешь, Карл? — настаивала миссис Куинс.

— Я сам не был в поселке. Меня задержали другие дела.

Розали Куинс нахмурилась, ясно давая понять, что не принимает оправдания Карла.

— Насколько сильно они больны? Сколько их? — сурово допытывалась она.

— Четверо, если не ошибаюсь, и они не работают только три дня.

— Есть ли улучшение в их состоянии? — настаивала Розали. — Вспышка лихорадки может затронуть каждого плантатора по эту сторону Амазонки, и с ней не так-то легко будет справиться.

— Я не знаю, миссис Куинс. Барон, кажется, считает это началом бунта и вообще не верит, что они больны.

В действительности Карл не соглашался с утверждением барона. Он, определенно, чувствовал неловкость от вопросов миссис Куинс, и Ройалл было жаль его. Бедный Карл! Если бы он только мог отстаивать свои собственные убеждения, он бы чувствовал себя увереннее.

— Я бы не удивилась, Карл, если бы на вашей плантации вспыхнула лихорадка. Алонзо, как, впрочем, и Себастьян, много раз советовал твоему отцу расчистить все низины и осушить болото. Там даже воздух смертельный. Барон обещает, но ничего не делает. Хотя бы не случилось еще одной вспышки желтой лихорадки. Потери от нее будут огромными.

Ройалл внимательно слушала. Розали Куинс обвиняла барона в том, что он не заботился о больных. Если тот смог разлучить детей с родителями, то можно было легко поверить, что он был так же жесток и во всем остальном. Ройалл решила, что это еще одно дело, в которое ей следует вмешаться. Если условия жизни и здоровье индейцев зависят от плантаторов, она будет просто обязана что-то предпринять. В эту минуту миссис Куинс взглянула на нее так, словно прочитала ее мысли, и проницательные глаза пожилой женщины призывно заблестели.

— Ройалл, Себастьяну уже нужно уезжать, а моя злополучная лодыжка еще болит. Не будешь ли ты так любезна проводить его?

— В этом нет необходимости, — торопливо вмешался Себастьян. — Я с детства знаком с вашим домом.

— Помолчи, Себастьян. Никто не скажет, что я настолько бестактна, что не проводила своего гостя. Ройалл, дорогая! Пожалуйста, проводи сеньора Риверу до двери.

Ройалл ничего больше не оставалось, как встать и выйти с веранды в прохладную залу дома, сознавая, что Себастьян следует за ней по пятам.

— Входная дверь вон там, — сказал он ей, когда она повернула не в ту сторону по коридору. — Вы, похоже, так же хорошо знакомы с домом миссис Куинс, как и с условиями жизни рабов на вашей плантации!

Ройалл повернулась к нему, лицо ее пылало.

— Это несправедливо, сеньор Ривера. Я только что приехала в «Королевство Бразилии» и только начинаю догадываться о положении дел на плантации.

— Избавьте меня от своих объяснений, сеньора Бэннер, — холодно произнес он. Его черные глаза сверкали, а губы искривила презрительная усмешка. — Вы со своим отцом жили на доходы от «Королевства Бразилии» много лет. Это было вашей непосредственной обязанностью — знать, как появляются эти доходы. Но даже если бы вы и знали, сомневаюсь, что это могло что-то изменить. Для вас человеческая жизнь стоит дешевле, чем новая шляпка для вашей золотой головки.

Ей захотелось наброситься на него и расцарапать его презрительную физиономию.

— Вы не знали моего отца, сеньор Ривера! Он считал рабство здесь отвратительным. В Америке он был открытым сторонником освобождения!

— А у вашего отца были владения на Юге, использующие труд рабов?

Его лицо было так близко от ее, что она ощущала его дыхание на своей щеке, чувствовала себя запертой в плену этих черных как ночь глаз.

— Н-нет, не было, ко…

— То-то и оно. Легко быть сторонником аболиционизма, когда твое состояние не зависит от этого. И, если я не ошибаюсь, живя на Севере, он просто принимал мнение большинства. Его друзья и знакомые не могли видеть отчаянного положения рабов на его плантации, находящейся южнее экватора. Так что ваш отец был в полной безопасности, не так ли?

Его рука схватила ее руку, притягивая к себе, заставляя посмотреть на него и увидеть ненависть на его лице.

— И вы тоже были в безопасности, верно? Ваш хорошенький патрицианский носик никогда не вдыхал вони в поселках в «Королевстве Бразилии», и вам никогда не приходилось видеть страданий. Вы только знали, что вам ни в чем не будет отказа. Образование, путешествия, одежда — все это покупалось для вас ценой жалких жизней рабов в «Королевстве Бразилии»!

Его голос показался ей низким рычанием, злобным и угрожающим. Ройалл попыталась оттолкнуть его, хотела убежать, укрыться от этого убийственного блеска его глаз. Но она была не в состоянии не то что убежать, а даже говорить.

— С самого детства я ненавидел «Королевство Бразилии» за то, что оно делало с моими людьми, за то, что делали барон и ваш отец. И — да поможет мне Бог — я и вас хочу ненавидеть!

Его дыхание стало прерывистым, когда он схватил обе ее руки и резко притянул к себе. Он нахмурился, склонив голову набок, и посмотрел на женщину так, что ей на мгновение показалось, будто за ней наблюдает настороженная пантера.

Ройалл хотела укрыться от ярости этого мужчины, от горечи его слов. Наконец с огромным усилием она вырвалась, повернулась и побежала по коридору, не зная, куда он ведет, и моля лишь об одном: чтобы по ту сторону двери было безопасно.

Она бежала быстро, подхватив свои юбки, скользя ботинками по полированному полу. Добежав до двери, распахнула ее. Однако тут, словно в каком-то дурном сне, он настиг Ройалл, захлопнул дверь одной рукой и схватил ее.

— Отпусти меня! — крикнула она в отчаянии, с силой вырываясь от него. — Оставь меня в покое!

— Если бы я только мог! — резко бросил Себастьян, еще крепче удерживая ее, не давая возможности освободиться. Он сжал ее плечи и так сильно встряхнул, что на мгновение ей показалось, будто сейчас у нее оторвется голова.

Его глаза сверкали огнем, рот сжался в тонкую угрожающую линию, а мускулы на лице подергивались. Не успела Ройалл и вздохнуть, как он заломил ей руки за спину и прижал к себе. Его рост и массивные плечи заставили ее ощутить свою беспомощность. Внезапный страх, казалось, обострил все ее чувства. Ройалл окутал свежий запах его мужского одеколона. Ее грудь трепетала от ощущения его твердой мускулистой груди. В следующее мгновение Себастьян приблизил свои губы к ее лицу. Его руки держали ее в плену, но его губы были нежными, дразнящими, успокаивающими, и они требовали от нее ответа — жаркого, страстного.

Колени Ройалл подогнулись, она готова была упасть. Его сильное мускулистое тело излучало жар, который проникал сквозь ее одежду и, казалось, зажигал ее плоть.

Вдруг Себастьян грубо оттолкнул свою пленницу. На его лице отразилось отвращение к себе, огонь в глазах погас. Ройалл почувствовала, что безвольно опускается на пол. Несколько долгих мгновений он стоял, широко расставив ноги и глядя на нее, всем своим видом говоря, что она беспомощна рядом с ним, что он мог бы овладеть ею прямо здесь, если бы захотел, что ненавидел ее и ненавидел себя за то, что хотел ее.

Не говоря ни слова, он повернулся и пошел по коридору к передней двери. Когда он открыл ее, яркая полоса золотого света очертила его мощное тело и гордую, словно у пантеры, черную голову. И когда он ушел, а она осталась там, в сумраке коридора, Ройалл показалось, будто он что-то отнял у нее и унес с собой. Он лишил ее единственной радости, которой она жила с той самой первой ночи после карнавала в Рио.

Она вздрогнула в сумрачной прохладе, зная, что должна была ненавидеть его за то, что он использовал ее, за то, как он думал о ней. Глаза ее щипало, но слез не было. Сердце бешено колотилось — казалось, не хватает воздуха. Ройалл призналась себе, что никогда не сможет ненавидеть Себастьяна Риверу. Он ненавидел за двоих.

Ей показалось, что прошло несколько часов, прежде чем она овладела собой и смогла вернуться на веранду, где ее ждали миссис Куинс и Карл. Проницательный ум Розали, должно быть, помог ей догадаться, что с ее гостьей что-то было не так. Через секунду она повернулась к Карлу.

— Карл, почему бы тебе не пойти в конюшню и не взглянуть на нового жеребенка? Нам с Ройалл нужно немного времени для женского разговора.

Ройалл была благодарна Розали за ее проницательность. Карл поднялся с выражением досады на лице и некоторое время смотрел на Ройалл, озабоченный ее мрачным видом.

— С вами все в порядке? Вы так долго провожали Риверу до двери.

Она попыталась уверить его, что все в порядке, хотя ее сердце все еще не успокоилось.

— Конечно, что же могло случиться? — в ее вопросе прозвучал вызов.

— Я так спросил потому, что вы долго не возвращались, и знаю, как Ривера относится к «Королевству Бразилии». Может, он сказал что-то или сделал…

— Карл, Ройалл же сказала, что все в порядке. Просто ей было необходимо освежиться после длительной поездки. Не так ли, дорогая? — вмешалась Розали.

Поняв намек, Ройалл согласно кивнула, открыто встретившись с испытующим взглядом Карла. Заставив себя весело улыбнуться, она добавила:

— Идите и посмотрите на жеребенка, а я приду немного погодя. Думаю, миссис Куинс хочет попытаться выудить из меня тайну о том, что я надену на бал-маскарад.

Наконец они остались одни на веранде с опущенными бамбуковыми жалюзи; Ройалл сразу же спросила миссис Куинс о маленьких девочках в «Королевстве Бразилии».

— К несчастью, это правда. Карлайл относится к своим индейцам и неграм бесчеловечно. Их жизненные условия невыносимы! В течение трех лет Себастьян пытается выкупить у барона детей.

Внезапно что-то ярко-зеленое влетело на веранду и уселось на плечо миссис Куинс.

— Господи помилуй! Господи помилуй! — пронзительно кричало оно хриплым голосом.

— Это мой попугай. Бартоломео, познакомься с Ройалл Бэннер.

— Где мой возлюбленный? — прокричал он нараспев, заставив Ройалл засмеяться.

— По крайней мере, есть с кем поговорить в те дни, когда Алонзо уезжает по делам, — объяснила миссис Куинс, подшучивая над собой. Тонкие лучики морщинок разбежались от уголков ее проницательных голубых глаз.

— Расскажи мне, дитя, понравилось ли тебе на плантации? Что ты думаешь о бароне?

— Он очень учтив. Я видела его только за обедом. И, конечно, Карл весьма галантен.

— А Джейми? — спросила миссис Куинс, и ее тон стал неожиданно резким, а глаза яркими.

— Он очень мил и дружелюбен. Он взял меня на верховую прогулку, ко всеобщему неодобрению. Очевидно, он не слишком опытный наездник. Барон запретил мне ездить с ним. Джейми сильно разозлился. Иногда он ведет себя как испорченный ребенок, но он мне нравится.

— А экономка?

— Она тоже запретила мне ездить с Джейми, и, на мой взгляд, она слишком много на себя берет. И я ей, кажется, не нравлюсь. Вы были правы, миссис Куинс. Я попыталась быть дружелюбной, но она так холодна и непреклонна… Но расскажите мне лучше о лихорадке на плантации. Неужели это правда?

— Себастьян прискакал вчера вечером и спросил Алонзо, знает ли он что-нибудь о случаях желтой лихорадки в «Королевстве Бразилии». Так что это только слухи, слухи, которые, я надеюсь, не подтвердятся. Последняя эпидемия тоже началась в «Королевстве Бразилии» и распространилась на нашу плантацию. Мы тогда потеряли семьдесят двух индейцев и сорок пять негров. Не могу вспомнить число жертв в «Королевстве Бразилии», но их было намного больше, чем у нас. Это вина барона. Он никогда должным образом не заботится об индейцах. Он хочет, чтобы они работали день и ночь в самых нечеловеческих условиях.

Ройалл почувствовала тревогу миссис Куинс и ее страх перед возможными новыми жертвами и вспомнила, как Себастьян рассказывал ей о том, что старая леди давно борется за улучшение условий жизни индейцев. Она враждебно относилась к барону и не терпела его обращения с рабами.

Попугай неожиданно принялся яростно кричать:

— Барон дурак! Барон дурак!

Миссис Куинс громко расхохоталась. Ройалл присоединилась к ней.

— Как видишь, он слышит это так часто, что запомнил. Когда барон появляется здесь, мне приходится прятать Бартоломео в сарае, — сказала она, вытирая глаза краем своей юбки.

Себастьян Ривера скакал с плантации Куинсов с такой скоростью, словно сам дьявол преследовал его. Он проклинал себя за несдержанность, за то, что дал волю своим страстям, за свои чувства к Ройалл Бэннер, этой золотой женщине с Севера. И угораздило же его столкнуться с ней и Карлом Ньюсамом в доме Розали! Мысль о том, что Ройалл и Карл были вместе, заставила его нахмуриться. Все выглядело довольно невинно… И все же он не хотел видеть страдания Алиссии. Себастьяну было хорошо известно об отношениях между Карлом и Алиссией, и, хотя он и не вполне одобрял выбор девушки, он желал ей добра. Ей будет очень тяжело, если она выйдет замуж за Карла и поедет жить в «Королевство Бразилии» в дом барона.

Себастьян знал Алиссию с тех пор, когда она была маленькой девочкой, и всегда с удовольствием вел дела с Лесли Стэнхоупом, ее отцом. Ривера был ошеломлен, услышав, что Стэнхоуп застрелился, когда узнал, что разорен, и какое-то шестое чувство говорило Себастьяну, что за всем этим стоял барон. Барон и «Королевство Бразилии».

Зная о тяжелых обстоятельствах, в которых оказалась Алиссия, Себастьян несколько раз пытался ей помочь финансами. Имение, оставшееся ей, было разорено, а кроме того, имело огромные долги. Но Алиссия, будучи столь же гордой, сколь и красивой, была уверена, что вскоре выйдет замуж за Карла и ее проблемы будут решены. Желая ей блага, Себастьян от всей души надеялся, что она права.

Его мысли снова вернулись к Ройалл. «Еще одно хорошенькое личико, — сказал он себе. — Все золотое и нежное. Она не выдержит долго этого климата и очень скоро упакует свои платья и отправится обратно в Новую Англию». Он гневно покачал головой, пришпоривая лошадь. Воспоминания о длинных изящных пальцах и золотистой коже нахлынули вновь. Проклятье, черт бы ее побрал! Она не знала, что такое работа! Сеньора Ройалл Бэннер была из богатой семьи, которая имела слуг, таких как его мать.

При мысли о матери он заскрежетал зубами. Она работала всю свою жизнь, чтобы удержать его при себе, и это была самая преданная любовь, которую Себастьян когда-либо знал. Он безуспешно пытался не вспоминать о своем сомнительном происхождении. Его появление на свет никогда не одобрит утонченная, воспитанная американская леди с золотыми волосами. Надлежащая родословная будет для нее самым важным. Если бы она знала, что он незаконнорожденный, она, без сомнения, игнорировала бы его и исключила из своего общества. И все же оставалось незначительное, не дающее покоя сомнение. Она, определенно, была земной и неискушенной в Рио-де-Жанейро, когда молила его о любви и осыпала его тело жгучими поцелуями. И тогда, на пароходе, когда он думал, что это гостья Розали, она была такой сладкой, такой нежной… Проклятье! Он даже думал, что влюблен в нее. «Ройалл Бэннер — совладелица «Королевства Бразилии», — резко одернул он себя, вспомнив старое изречение о птицах одного полета.

Ему в голову вдруг пришла мысль. Вчера вечером за обедом Розали рассказала Алонзо о доле Ройалл в «Королевстве Бразилии». Ну что ж, он, Себастьян, подождет и посмотрит, вмешается ли она в управление. Он понимал, что только через Розали сможет узнать о положении дел в «Королевстве Бразилии». Тогда и только тогда он посмотрит, из какого теста сделана Ройалл Бэннер.

Себастьян пришпорил лошадь, потому что хотел скакать быстро, слишком быстро, чтобы не думать.

Пришло время, сказал он себе, для поездки в Манаус к темноглазой красавице, которую он держал в своем городском доме. Он улыбнулся, подумав о предстоящем вечере и том удовольствии, которое его ждало.

Карл присоединился к Ройалл и миссис Куинс на веранде и принял участие в разговоре о предстоящем открытии оперного сезона.

— Ройалл, в Манаусе я должна буду организовать вечеринку в твою честь. Я настаиваю, чтобы ты жила у нас с Алонзо. Предоставь мужчин самим себе в Манаусе и скажи, что останешься у меня. Мы устроим вечеринку в твою честь прямо там, в Манаусе, пока все будут в городе. Что ты думаешь, Карл?

— Думаю, это хорошая идея. Уверен, что Ройалл, конечно, предпочтет проводить время с вами, чем ждать дома, пока мы с отцом закончим дела.

Карл лихорадочно соображал. Благослови Бог Розали Куинс, за то что она предложила Ройалл жить у нее в Манаусе. По крайней мере, он найдет возможность увидеть Алиссию и немного побыть с ней. План его отца состоял в том, чтобы он женился на Ройалл. Что ж, он будет выполнять все, что от него требует отец, и ждать возможности переубедить его. Карл надеялся на это. Он должен добиться своего, потому что жизнь без Алиссии будет равносильна жизни в вечном мраке, где не бывает света.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. От обсуждения предстоящего оперного сезона и вечеринки в честь Ройалл они перешли к разговору о жизни на плантации и о слугах, индейцах, неграх. Миссис Куинс снова попросила Карла поговорить с бароном об условиях жизни индейцев и поинтересовалась, что решил барон насчет детей. Вернет ли он их родителям, живущим на плантации Риверы?

Карл покачал головой и сказал, что барон не расстанется с детьми.

Ройалл переводила взгляд с одного на другого.

— Дети будут возвращены родителям, — возразила она спокойно и твердо. — Я не оставлю этого на своей совести.

Миссис Куинс и Карл удивленно уставились на нее. На лице Розали появилось одобрение. Ройалл терпеливо ожидала какого-нибудь замечания от Карла, но его не последовало. Миссис Куинс предложила чаю. Она знала, что молодым людям уже пора ехать, чтобы успеть добраться до дому засветло.

Ройалл без конца благодарила хозяйку за чудесно проведенный день. Карл был немного сдержаннее обычного.

На обратном пути к «Королевству Бразилии» у Ройалл было такое чувство, что ее спутник хочет что-то сказать ей, но не знает как. И тогда она сама напрямик спросила, что его беспокоит.

— Ройалл, думаю, вам не следовало делать такого поспешного заявления о возвращении девочек в их семьи. Барон управляет плантацией, и он не потерпит вашего вмешательства. Женщина не должна решать подобных вопросов.

— Даже если этой женщине принадлежит половина пресловутой плантации? — холодно спросила Ройалл.

Карл стал неуверенно подбирать слова, снова пытаясь убедить ее оставить этот вопрос в покое.

— Карл, я намереваюсь позаботиться о том, чтобы условия жизни индейцев и негров стали сносными. Я не могу жить за счет их страданий. Не понимаю, как вы можете мириться с этим. Другие плантаторы заботятся о своих работниках и тем не менее получают доход.

— У барона другой метод, и пока он добивается успеха. На вашем месте я бы не стал вмешиваться, — тихо сказал он.

— Ну что ж, я не вы и скажу свое слово, — резко ответила Ройалл.

Карл прекратил этот разговор, и оставшаяся часть пути прошла в молчании. Ройалл думала о Себастьяне, а Карл — об Алиссии и своей любви к ней.