Пленительная невинность

ГЛАВА 5

Ройалл казалось, что она не вынесет больше этой поездки на плантацию. Неровная, ухабистая дорога заставляла повозку раскачиваться со стороны в сторону, а вместе с ней женщину трясло и подбрасывало, отчего мучительно ныло все тело.

Она сидела в задней части повозки, среди багажа и мешков. Ее так утомила долгая дорога, что невозможно было даже уснуть, и она вглядывалась в темноту, пытаясь определить, где они находятся. В конце концов и это ей надоело, и, смирившись с полной темнотой, Ройалл устроилась на одном из сундуков и стала смотреть на желтый свет, пробивающийся сквозь густой туман. От скуки она считала сундуки, саквояжи и мешки, окружавшие ее, ненадолго задержала взгляд на одном из больших сундуков и представила его содержимое. Ройалл вспоминала себя, упаковывающей простое платье, которое было на ней в тот последний вечер с Себастьяном. На душе у нее стало отвратительно. Почему она постоянно думает о нем? Неужели ее это так волнует?

Миссис Куинс понимала, что дорога очень тяжела для Ройалл, и молча проклинала злой рок. У удобного экипажа, который должен был встретить их, сломалось колесо, и им пришлось ехать в багажной повозке, посланной Алонзо в порт.

Ройалл была тиха и молчалива последний час, и миссис Куинс решила, что она уснула. Но, подняв лампу так, что желтоватый свет упал на нее, Розали увидела, что Ройалл сидит среди багажа с напряженным выражением лица, уставившись в никуда.

«Черт тебя побери, Себастьян, какой ты упрямый дурак! — подумала старая женщина. — И черт тебя побери, Розали Куинс, за то что ты совала свой нос туда, куда не следовало! Глупо было бы не заметить симпатии, которая возникла между двумя молодыми людьми. Почему ты решила, что можешь играть роль свахи? Ты старая глупая женщина!»

Решив развеселить Ройалл, миссис Куинс принялась болтать без перерыва, и ей удалось вытянуть из нее несколько вялых ответов.

— Мы уже почти на месте, дитя, — объявила старая сеньора, когда повозка неожиданно свернула направо. — Еще несколько ярдов — и ты будешь дома.

Миссис Куинс похлопала Ройалл по руке.

— Вот мы и приехали, дорогая. Теперь иди, возница поможет тебе сойти вниз. Один из слуг отнесет твой багаж.

Ройалл устало кивнула, а добрая женщина обняла и поцеловала ее на прощание. Миссис Куинс отправлялась дальше — на свою плантацию, находящуюся в нескольких милях отсюда.

— Я пришлю о себе весточку через несколько дней. А тебе сейчас нужно хорошенько отдохнуть.

Она еще раз нежно обняла Ройалл.

— Но разве вы не останетесь здесь на ночь? — спросила та устало.

— Нет, дорогая. До дому осталось совсем немного, я хочу ехать дальше. Мне не терпится увидеть своего мужа Алонзо и, признаюсь, очень хочется уснуть сегодня в своей постели.

Сильные руки помогли Ройалл спуститься с повозки. Она покачнулась, затем слегка потопала ногами, стараясь хоть немного размяться, тем временем вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть, что ее окружало.

Полная луна освещала поляну вокруг дома. Он был одноэтажным, растянутым и довольно сильно отличался от аккуратных кирпичных домов Новой Англии.

Веранда, казалось, опоясывала дом; белые колонны поддерживали крышу крыльца и четко вырисовывались при лунном свете. Темные, непонятные очертания украшали фундамент. Высокие деревья склонялись к дому и шелестели под теплым, мягким тропическим ветерком и от них исходил свежий аромат.

Осторожные руки помогли ей подняться по каменным ступеням на веранду темного, безмолвного дома. Фигура потянула за цепочку, и где-то внутри зазвонил колокольчик. Несколько секунд спустя дверь открыл высокий светлокожий человек с масляной лампой в руках. Ройалл скорее почувствовала, чем увидела, что темная фигура слуги слева оставила ее. Высокий силуэт с лампой пригласил ее в дом.

Ройалл пыталась казаться оживленной, но это было выше ее сил. В этот момент ей не было дела до того, как она выглядела. Она смертельно устала; чего больше всего хотелось — это лечь и поспать. Утром она осмотрит свой новый дом. Сейчас же она едва могла дождаться, когда попадет в свою комнату, где можно будет отдохнуть.

— Я Елена, экономка, — женщина сделала знак следовать за собой, высоко держа лампу, чтобы освещать темный коридор. Ройалл не заставила просить себя дважды. Она быстро последовала за царственной спиной экономки. Женщина открыла дверь и подняла руку, останавливая Ройалл. Она поняла, что Елена дала ей знак подождать, пока осветится комната. Внезапно вспыхнул яркий желтый свет. Ройалл непроизвольно сощурилась. Она не ожидала, что обстановка комнаты будет такой легкой и изящной.

Это была явно женская комната, оформленная в бледно-бежевых тонах. Кремовый кружевной полог мягко свисал над кроватью.

Почувствовав на себе взгляд, Ройалл повернулась к Елене.

— Я Ройалл Бэннер, — объявила она дружеским, но усталым тоном.

— Я готовилась к вашему приезду несколько недель, сеньора Бэннер. Я знаю, кто вы!

Ройалл была удивлена глубиной и музыкальностью ее голоса, но слова звучали холодно. Она посмотрела в черные глаза экономки и инстинктивно почувствовала, что не нравится ей, но была слишком утомлена, чтобы беспокоиться из-за этого. Поблагодарив Елену за прекрасно обставленную комнату, она прошла к краю кровати.

Елена с непроницаемым лицом наблюдала за красивой молодой леди, затем повернулась и вышла.

Ройалл сняла туфли и бросилась на кровать…

Открыв глаза, она увидела мягкий солнечный свет, заливающий комнату. Кто-то, видимо, входил сюда, пока она спала, потому что прозрачный полог над кроватью был задернут.

Раздался короткий стук в дверь, и Ройалл разрешила войти. В дверь шагнула Елена, неся поднос. Изумительный аромат защекотал Ройалл ноздри. Кофе! Она представила, каким вкусным он должен быть. Затем с удовольствием оглядела тонкие розовые ломтики ветчины, яйцо, маленькую вазочку с мармеладом и свежие булочки, увенчанные горкой желтого масла.

Елена взглянула на женщину, взъерошенную после сна, и недружелюбная ухмылка тронула ее губы. Заговорила она тихим голосом:

— Скоро придут девочки с водой для ванны и распакуют ваш багаж.

Объявив об этом, она задержала свой холодный взгляд еще на мгновенье и вышла из комнаты так же быстро и тихо, как и прошлой ночью.

Ройалл была сбита с толку холодностью экономки. Завтракая, она вспомнила свой разговор на пароходе с миссис Куинс, касающийся таинственной Елены. Они сидели на палубе, наслаждаясь ветерком, дующим с реки. Ройалл понимала, что миссис Куинс пытается отвлечь ее от мыслей о Себастьяне. Разговор зашел о слугах в «Королевстве Бразилии» и, конечно, о Елене.

— Это скорее всего лишь слухи, но никто, кажется, точно не знает, откуда она взялась. О, ходило много историй, но кто знает правду!

Миссис Куинс пожала плечами.

— Одна история гласит, что она родилась на Гаити. Ее мать была негритянкой, рабыней на какой-то плантации, а отец белым. Это объясняет цвет ее кожи, хотя при такой светлой коже, как у нее, ее мать скорее всего была квартеронкой, и я подозреваю, что в ней также течет кровь местных индейцев. Елена совсем не черная. У нее чудесный смуглый цвет кожи, большие зеленые глаза и длинные шелковистые волосы, которые она заплетает в две косы. Она очень красивая женщина, имеет хорошее воспитание и ведет себя с достоинством герцогини. Елена была служанкой, до того как жена барона умерла. С тех пор она взяла в свои руки управление домашним хозяйством Ньюсамов. Одно время ходили слухи, что эта женщина была любовницей барона.

Ройалл откинулась на подушки, наслаждаясь нежной ветчиной и обдумывая тот разговор. Миссис Куинс была права, говоря, что Елена очень красива. Но Ройалл была удивлена, что экономка так молода. Похоже, ей было слегка за тридцать. Она, видимо, еще девочкой приехала сюда, на плантацию.

Ход ее мыслей от Елены незаметно перешел к Себастьяну. Где он, что делает, о чем думает, что чувствует? Действительно ли он выбросил ее из своего сердца? Слезы жгли глаза Ройалл. Если она не могла забыть его, то как он мог забыть ее? Он не должен был так злиться. Она не сделала ничего, просто сказала, что владеет частью «Королевства Бразилии». Единственная ее вина была в том, что она любила его и отдалась ему. Но ведь совершенно бессмысленно считать ее виновной во вражде между Себастьяном и Ньюсамами! Черт бы тебя побрал, Ривера!

Поток ее мыслей прервало появление четырех маленьких индейских девочек, принесших кувшины с горячей водой. Одна из них отодвинула ширму в дальнем конце комнаты и вытащила большую оловянную ванну. Девочки осторожно вылили в нее горячую воду и вышли из комнаты. Через несколько минут они вернулись, принеся еще воды.

— Очень хорошо, девочки, — одобрительно сказала Ройалл, роясь в саквояже в поисках бутылочки с солью для ванны, и, отыскав ее, высыпала щедрую порцию в воду. Когда она расстегивала лиф платья, четыре пары серьезных глаз следили за ней. Ройалл взглянула на девочек и моментально почувствовала себя растерянной. Они явно не собирались помочь ей.

— Хорошо, девочки, можете идти. Я позову вас, если понадобитесь.

Никто не шелохнулся. Очевидно, они не понимали по-английски. «Что же мне делать?» — гадала она. Ройалл не хотела, чтобы кто-то наблюдал за ее купанием, даже если это и маленькие девочки.

Она взяла ближайшую к ней девочку за руку и подтолкнула к двери. Три другие стояли, не двигаясь с места. У девочки, которую Ройалл взяла за руку, в огромных черных глазах показались слезы. «Что такого я сделала?» — удивилась женщина.

Одна из четырех, пухленькая, подняла палец и указала на свою подругу у двери.

— Тебе она не нравится?

Ройалл была шокирована.

— Конечно же, она мне нравится. Я просто хочу принять ванну одна.

— Мы помогать, — хихикнула толстушка.

— Но мне не нужна помощь.

— Мы помогать, — упрямо повторила девочка.

Дети приблизились к растерявшейся Ройалл. Девочка у дверей стояла молча, слезы струились по ее лицу.

— Хорошо, иди сюда, — улыбнулась Ройалл. — Ты тоже можешь помогать.

Девочка просияла счастливой улыбкой.

Ройалл и опомниться не успела, как с нее была снята вся одежда, а сама она была погружена в воду. Ее намыливали и терли до тех пор, пока не стало покалывать кожу. Пухленькая девочка набросилась на золотые локоны.

— Красивые, — провозгласила она, а остальные радостно закивали, продолжая свое энергичное намыливание.

Ройалл хотела знать, как долго будет продолжаться этот купальный ритуал.

— Господи помилуй, — пробормотала она, повторяя любимое выражение миссис Куинс.

При этом ее восклицании девочки захихикали: очевидно, они были знакомы со старой леди.

Одна из маленьких девочек подняла руку и сказала:

— Ты ждать, мы приносить еще воды.

Ройалл вздохнула. Она не могла даже пошевелиться после такого купания, не то что куда-то идти, и только слабо улыбнулась маленьким банщицам. Они торопливо затрусили из комнаты. Ройалл очень надеялась, что вода, за которой девочки удалились, предназначалась для ополаскивания, а не для дальнейшего намыливания. Она оглядела свое розовое тело и поморщилась. Нужно приобрести мочалку помягче.

Дверь открылась, и девчушки внесли в комнату кувшины. Они посмотрели на Ройалл, сидящую в ванне, покрытую мыльной пеной, и их живые черные глазенки заискрились весельем.

Одна из девочек сделала Ройалл знак встать на колени, чтобы они могли полить ее водой. Она сделала так, как ей было сказано, и, почувствовав первый поток воды, услышала, как девочки захихикали над ее повторяющимся восклицанием «Господи помилуй».

Ройалл рассмеялась сама над собой. Вскоре она была насухо вытерта, а ее длинные волосы закручены в тюрбан. Кожу ее приятно пощипывало, и было такое ощущение, словно она заново родилась. У толстушки в руках оказался кувшин, и изумленная Ройалл наблюдала, как каждая из них зачерпнула из него пальцами какого-то густого, пахучего вещества.

— О нет! — воскликнула Ройалл. Но что было в этом толку: они все равно поступят по-своему. Она позволила девочкам втереть мазь себе в ноги и руки. Когда они сделали попытку убрать полотенце, она ухватилась за него, словно за спасительную соломинку.

Пухленькая девочка посмотрела на Ройалл своими живыми глазенками.

— Господи помилуй, — проговорила она нараспев.

Очевидно, это был ее боевой клич. Ройалл любезно уступила.

Вскоре девочки одели ее в легкую, с желтым узором ткань, на которой каким-то чудом не оказалось ни единой морщинки. Затем она была выведена на широкую веранду и усажена в плетеное кресло. Тюрбан был снят с ее головы, и девочки стояли словно проворные, живые белки. Они наклоняли свои черные головки то в одну, то в другую сторону. Наконец, придя, казалось, к какому-то решению, пухленькая девочка взяла щетку и начала расчесывать влажные волосы Ройалл.

Как только волосы были расчесаны, девочки сели у ног Ройалл и стали выжидающе смотреть на нее. Она выглядела растерянной, беспомощно глядя на детей. Пухленькая, казалось, умела читать ее мысли. Она взглянула на солнце, затем указала на волосы Ройалл.

— О, понимаю. Вы хотите, чтобы мои волосы высохли, и потом уложите их. Очень хорошо, — засмеялась Ройалл.

Интересно, как она будет выглядеть, когда эти малышки закончат с ее туалетом. «Наверняка неплохо», — подумала она, вспоминая их ловкие движения, когда они купали ее.

— Как вас зовут? — спросила она.

Увидев их озадаченные лица, она указала на себя и сказала:

— Сеньора Бэннер.

Затем указала на двух девочек.

— Несси, — сказала одна, самая маленькая.

— Роузи, — представилась другая, с огромными черными глазами.

— Блоджит… Нет! Нет!.. Бриджит, — поправилась самая высокая.

Последняя, толстушка, объявила:

— Морайя.

— Какие странные имена для индейских детей! Кто дал их вам? — спросила Ройалл улыбаясь.

Морайя захихикала, и Ройалл сдалась.

Когда ее волосы высохли, Морайя вскочила, чтобы расчесать длинные золотые пряди.

Она стояла позади стула, в то время как остальные сидели со скрещенными ногами перед Ройалл. «Маленькие бесята, — подумала Ройалл. — Они — одобрительный комитет и относятся к своей работе серьезно». Время от времени девочки прищуривались и кивали, в основном утвердительно. Когда Морайя закончила, Несси, самая маленькая, сбегала за зеркалом.

— Ты видеть? — гордо спросила Морайя.

Ройалл взглянула на свое отражение. Она была изумлена ловкостью и умением юной парикмахерши: золотистые волосы уложены высоко на голове, с единственным локоном, ниспадающим на плечо. Крошечные завитки у ушей были оставлены незаколотыми.

Дети терпеливо ожидали реакции леди. Она улыбнулась и повторила их имена.

— Господи помилуй, — засмеялась Ройалл и обняла девочек.

Незамеченной, в комнату вошла Елена и теперь наблюдала за этой сценой на веранде ледяными зелеными глазами.

Громким хлопком она приказала детям уйти. Они выбежали из комнаты, но прежде веселая, с толстыми косичками Морайя повернулась и заговорщически подмигнула Ройалл. Та не могла поверить своим глазам и еле сдерживала смешок, вызванный выходкой маленькой индианки.

— Сколько им лет? — спросила она экономку.

— Им по десять, сеньора Бэннер. Вы удовлетворены?

— Вполне. Они очень умелы и опытны для своего возраста.

— Я сама их обучала, — холодно сказала экономка. — Мистер Джейми ждет вас на восточной веранде. Барон с Карлом уехали на плантацию. Они просили меня передать вам свои теплые приветствия.

Мелодичный, ровный голос экономки сейчас казался еще отчужденнее, чем прежде.

— Мы обедаем в половине девятого, сеньора Бэннер. Одежда обыкновенная.

Она выплыла из комнаты с грацией, которой Ройалл позавидовала. Она прошла за экономкой по коридору на веранду.

— Вы, должно быть, сеньора Бэннер! Я Джейми Ньюсам, — сказал молодой человек, низко поклонившись.

— Счастлива познакомиться с тобой, — ответила Ройалл, отвечая на его улыбку. — Я проделала долгий путь, чтобы встретиться с вами.

Он поднялся в полный рост. Высокий, красивый и мускулистый, он обладал внушительной фигурой для молодого человека, едва достигшего двадцатилетнего возраста. Его голубые глаза улыбались ей, и он нетерпеливо отбросил со лба прядь вьющихся волос.

— Для меня огромное удовольствие видеть вас здесь. Могу я называть вас Ройалл?

— Ну конечно. А я буду называть тебя Джейми. Давай присядем. Мне бы хотелось, чтобы ты мне рассказал о плантации, — сказала Ройалл, усаживаясь в плетеное кресло. — Почему ты не вместе с другими мужчинами?

Джейми, кажется, растерялся. Какое-то время он был поглощен тем, что потирал большим пальцем левой руки между указательным и средним, затем заставил себя вернуться к разговору.

— Отец хотел, чтобы кто-то из семьи был здесь, чтобы приветствовать вас и помочь осмотреться в первый день, — сказал он небрежно, — Кроме того, сегодня они заключают сделки с торговцами каучуком, и отец не хочет, чтобы я пут…

Внезапно Джейми вспыхнул и сменил тему. Ройалл сделала вид, что не заметила оговорки. Затем Джейми заговорил о плантации и тех переменах, которые произошли здесь с того времени, когда он был ребенком.

— Каждый год увеличивается добыча и продажа каучука, — сказал он.

Это звучало так, словно он повторял хорошо заученный школьный урок.

Ройалл заговорила об индейских девочках и спросила у Джейми, откуда у них христианские имена.

— Это заслуга отца Жуана. Он миссионер и обратил в христианскую веру большинство индейцев в округе. У христиан должны быть христианские имена, — он пожал плечами.

Его глаза блестели, когда он говорил.

— Они чудные, — улыбнулся он, — быстрые, проворные, готовые услужить. Особенно Морайя. Она как быстрая маленькая птичка, верно?

Ройалл вспомнила заговорщическое подмигивание и согласилась с Джейми.

— Сколько индейцев на плантации? — поинтересовалась она.

— Около трехсот и наполовину меньше негров.

— На всех плантациях так много рабочих? — спросила Ройалл, избегая слова «раб».

— На некоторых больше. А у Себастьяна Риверы только сотня. Каким-то образом ему удается выполнять больше работы со своими ста, чем нам со всеми четырьмя сотнями, — сказал он, нахмурившись. — Конечно, вы, должно быть, слышали, что он дал всем своим рабам свободу. Уверен, что миссис Куинс говорила вам, — улыбнулся он.

Ройалл кивнула.

— А барон не собирается сделать то же самое? — спросила она.

Джейми казался шокированным.

— Он говорит, что не может добиться от них работы сейчас. Что же будет, если они получат свободу?

— И как долго он будет упорствовать? — задала вопрос Ройалл. — Миссис Куинс сказала мне, что это лишь вопрос времени, если принцесса Изабель добьется, чтобы рабство было полностью уничтожено.

— Она никогда не добьется! — загремел Джейми, испугав Ройалл и заставив ее замолчать.

Заметив ошарашенное выражение ее лица, он продолжил уже более спокойным тоном. Но было видно, что явно старался сдержаться.

— В данный момент у нас небольшие неприятности с нашими рабами. До нас дошли слухи, что они готовят восстание. Но мы слышим подобное очень часто. Иногда мне кажется, что они специально распускают эти слухи, чтобы позлить барона, особенно когда у нас крупная отправка товара торговцам каучуком.

Ройалл взглянула на стол рядом с Джейми.

— Какие красивые, — сказала она, восхищаясь множеством выстроенных в ряд деревянных солдатиков.

— Это коллекционные образцы, — гордо объяснил Джейми, подавая ей одну ярко раскрашенную фигурку.

Ройалл с восхищением рассматривала мастерски выполненную вещь.

— Сколько их у тебя? — спросила она.

— Всего семьдесят шесть, — сообщил ей Джейми. — Надеюсь, скоро будет сто.

— Никогда не видела таких красивых солдатиков, даже в Штатах. Ты, должно быть, очень любишь их, — предположила Ройалл.

— О да, конечно. Они самое ценное, что у меня есть. Я коллекционирую их с детства.

Он быстро сменил тему:

— Не хотите ли пройтись по саду, пока жара не стала невыносимой? Позже, после ленча, я покажу вам наш большой дом.

Он протянул длинную руку и помог Ройалл подняться с кресла. Они спустились по ступеням. В воздухе разливался аромат жасмина.

Ройалл выразила восхищение по поводу изобилия сладко пахнущих диких цветов. Джейми объяснил, что очень трудно удержать джунгли от того, чтобы они не подступали к самой двери.

— С каждым годом лужайка становится все меньше и короче, — засмеялся он.

Через час жара и влажность достигли своего пика, и Ройалл почувствовала головокружение.

— Нам лучше вернуться, — сказал Джейми, заметив ее бледность. — Мне не следовало задерживать вас так долго. К жаре надо привыкать постепенно.

Когда Ройалл шла с Джейми по узкой тропинке, в глубине души она чувствовала, что никогда не привыкнет к этой странной земле.

Когда они устроились в темной, прохладной комнате большого дома, Джейми позвонил Елене и попросил принести прохладительных напитков. Ройалл сидела, положив голову на высокую спинку кресла. Помещение было похоже на что-то вроде оранжереи, и она спросила Джейми, для чего оно предназначено.

— Моя мать называла его своей утренней комнатой. После смерти мамы мы перенесли сюда ее музыкальный инструмент, спинет. На нем почти никогда не играют. Иногда я прихожу сюда просто для того, чтобы посмотреть, могу ли еще вспомнить ее. Она умерла, когда мне было два года, — объяснил он.

Ройалл была удивлена тем, как быстро и отрывисто он говорил. И не успела она задать еще вопрос, как экономка внесла поднос с прохладительным напитком. Попробовав его, Ройалл поморщилась.

— Что это?

— Сок лаймы и папайи. Он прекрасно утоляет жажду.

Ройалл согласилась. Немного резкий, но к нему можно привыкнуть.

— Как приятно здесь, в доме, — заметила она. — И какой контраст по сравнению с жарой снаружи.

— Это потому, что стены толщиной более фута, а крыша черепичная. Вам хотелось бы взглянуть на остальную часть дома?

Ройалл кивнула, и Джейми живо подскочил, готовый сопровождать ее.

Дом был выстроен в форме полуовала. Здание имело небольшой внутренний дворик, выложенный булыжниками и искусно обставленный кадками с тропическими кустами и деревьями. Вся мебель в нем была в стиле барокко, украшенная позолотой. Ройалл она была не по вкусу, ей нравилась более простая мебель в ее комнате. Вкус барона был чересчур притязательным, на ее взгляд. Джейми указывал на различные предметы, и она осторожно хвалила их, видя, как ему нравится роль экскурсовода. Когда они снова вернулись в утреннюю комнату, он заметил:

— Это почти идеальная копия оригинала, вплоть до мелочей.

— Какого оригинала?

— Подлинного большого дома. Дед жил там. Когда он умер, дом сгорел дотла. Вскоре после этого отец выстроил новый дом. Первый дом располагался примерно в миле отсюда. Отец не стал строить на старом фундаменте, потому что посчитал более выгодным, если мы будем жить ближе к реке.

И снова его фразы о новом доме были произнесены так, словно он считывал их со страниц учебника.

Ленч был подан в прохладной, темной комнате в задней части дома. Ройалл была удивлена красоте тончайшего английского фарфора и выразила свое восхищение вслух.

— Это принадлежало моей матери, — объяснил Джейми. — У нас много красивой посуды, как вы вскоре сами убедитесь.

Ленч был легким и приятным. Сладкий салат из гуавы с апельсинами и ананасом, затем тонкие ломтики сыра с еще более тонкими ломтиками хлеба, и еще один стакан сока лаймы и папайи завершал трапезу. Джейми проводил Ройалл до ее комнаты и сказал, что присоединится к ней за чаем в четыре, а также пообещал прогулку верхом.

Ройалл прилегла с мыслью лишь немного отдохнуть. Вскоре глаза ее закрылись и она крепко уснула. Угнетающая жара обессилила ее. Она проснулась взмокшей от пота. Быстро протерев себя влажным полотенцем, решила снимать одежду всякий раз, когда будет ложиться отдохнуть. Переодевшись в легкий костюм для верховой езды, она вошла в оранжерею, где пообещала встретиться с Джейми за чаем. Приблизившись к двери, она услышала приглушенный разговор снаружи и хотела было идти дальше, но вдруг кто-то из беседующих произнес ее имя.

— Твоему отцу не понравится, если ты возьмешь сеньору на прогулку верхом. Ты ведь знаешь, что он не в восторге от твоего искусства верховой езды, Джейми.

Это была Елена. Ее голос звучал резко и даже раздражительно.

— Почему бы тебе не подождать, когда вернется Карл и вы сможете поехать вместе?

Ройалл тихо стояла и, не смущаясь, слушала.

— Я уверен, Елена, что Ройалл — опытная наездница. Тебе не следует беспокоиться, что она свалится с лошади. Я буду охранять ее, — холодно сказал он.

Ройалл подумала, что после такого резкого заявления экономка сочтет разговор оконченным, но женщина продолжала спорить негромким голосом, из которого исчезла музыкальность.

— Если ты снова ослушаешься отца, Джейми, боюсь, он не станет заказывать для тебя новых солдатиков, — твердо сказала она.

— Значит, я закажу их сам. Я уже не ребенок, Елена, как тебе хорошо известно. Я намерен сдержать обещание и взять Ройалл на верховую прогулку после чая. И, будь добра, принеси его немедленно, — властно приказал он.

Ройалл почувствовала, что пришло время дать знать о своем присутствии. Она сделала несколько шагов назад и тяжело ступила на кафельный пол, отчего ее каблуки издали щелкающий звук.

— Надеюсь, я не опоздала, Джейми, — сказала она, входя в оранжерею. Строгая экономка, выходя из комнаты, бросила на Ройалл враждебный взгляд. Она почти сразу же вернулась с двумя чашками, чайником и подносом с пирожными.

— Мне кажется, стало немного прохладнее, как ты считаешь, Джейми? — спросила Ройалл.

— Да, обычно становится прохладнее ко времени чая. Это лучшая часть дня.

Ройалл выпила две чашки и съела несколько слоеных пирожных. У Джейми был просто волчий аппетит. Он ел пирожные до тех пор, пока тарелка не опустела. Заметив взгляд Ройалл, он застенчиво улыбнулся.

— Это мои любимые, — объяснил он, затем рассмеялся. Его смех был заразительным, и Ройалл присоединилась к нему.

— Но не слишком хороши для талии, — игриво сказала она.

— Это меня не волнует, — снова улыбнулся юноша, допивая четвертую чашку чая.

— Он тоже твой любимый? — насмешливо спросила Ройалл.

Джейми весело кивнул, поставил чашку и встал, отряхивая крошки с брюк.

Ройалл последовала за ним через кухню, и они вышли во двор, где стояли две оседланные лошади. Джейми помог Ройалл взобраться в седло, и они отправились на прогулку.

Ройалл ехала на сером в яблоках, а Джейми — на резвом гнедом мерине. Юноша, казалось, свободно сидел в седле, и ей были непонятны предостережения Елены не ослушиваться отца. Неожиданно Джейми свернул налево и натянул поводья испуганного мерина. Он погонял лошадь, но животное только пятилось и вставало на дыбы. Джейми продолжал тянуть поводья, а лошадь упиралась еще сильнее. Ройалл испугалась. Не было вроде ничего на земле, что могло бы напугать животное. Джейми отпустил поводья, лошадь успокоилась и тихо заржала.

— Что случилось, Джейми? — с тревогой спросила Ройалл.

Голос Джейми был расстроенным.

— Я не знаю. Все было хорошо, и вдруг он вздыбился.

— Тебе никогда не следует так тянуть поводья, ты только еще больше пугаешь его, — спокойно объяснила Ройалл.

— Я знаю. Он просто на минуту вышел из-под контроля. Давайте проедем немного дальше. Видите, вон там? — сказал он, указывая в восточном направлении. — Это начало владений Себастьяна Риверы.

Ройалл посмотрела туда, куда указывал Джейми, и задумалась над тем, где мог быть Себастьян в этот момент. Ей не потребовалось много времени, чтобы узнать это. Джейми вонзил каблуки в бока мерина, лошадь фыркнула и пустилась галопом. Теперь стало заметно, что Джейми ненадежно держится в седле. Только он повернулся в сторону, чтобы заговорить с Ройалл, как лошадь понесла.

Ройалл было пустилась вдогонку, но скорость животного была бешеной, и она почувствовала свою беспомощность, наблюдая, как лошадь и всадник быстро удаляются.

Внезапно в поле зрения показался еще один всадник. Он сразу понял, что произошло, и погнал свою лошадь вслед за несущимся мерином. Несколько минут спустя оба всадника вернулись. Себастьян Ривера вел теперь послушную лошадь с Джейми в седле.

Себастьян безразлично кивнул Ройалл, но от него не ускользнуло то, как белый костюм для верховой езды облегал ее стройную фигуру.

— Барон знает, что ты ездишь на его мерине? — спокойно спросил Себастьян Джейми.

Тот надулся и не ответил на вопрос. Себастьян пожал плечами, словно и не ожидал получить ответа. Ройалл оставалась безмолвной, как и Джейми. Она не будет ничего говорить, а то Себастьян снова все переиначит. Хватит терпеть унижения и оскорбления от этого человека.

— Вы вторгаетесь на мою землю, — холодно сказал Себастьян. — Поедем, я провожу вас до пограничной линии, чтобы убедиться, что вы невредимыми доберетесь до дому.

— Тебе нет необходимости играть роль нашей с Ройалл дуэньи. Я сам прекрасно могу позаботиться, чтобы мы оба вернулись домой невредимыми.

— Я беспокоюсь не о вашем самочувствии, Джейми. Я хочу быть уверен, что вы вернулись на свою территорию. Сеньора Бэннер доказала, что может поступать справедливо во всем.

Его тон был таким холодным, что Ройалл подумала: от подобного ее кровь способна застыть в жилах.

Джейми понуро сидел на своем мерине, который послушно трусил вслед за вороным жеребцом Себастьяна. Ройалл восхищалась лошадью и ее седоком, который держался легко и непринужденно, знала, что никто другой не сумел бы скакать верхом на огромном вороном с ловкостью Себастьяна.

Время от времени Джейми поднимал голову, бросая гневные взгляды на Себастьяна, который не обращал на них ни малейшего внимания.

По спине Ройалл пробежал холодок. Какое Себастьяну дело до того, ездит Джейми верхом на мерине или нет? Он имеет право наказать их за нарушение границ собственности, но это все. И почему он спросил, знает ли барон, что Джейми ездит на этом мерине?

Неожиданно Себастьян повернулся и уставился на Ройалл. Фактически, как верно подумала женщина, он смотрел сквозь нее. Он наконец заговорил, и это так смутило Ройалл, что она едва не свалилась с лошади. Как мог он говорить с ней так грубо, так холодно и сурово после того, что было между ними… О чем он говорил? Она пришла в себя и прислушалась.

— Сеньора, не стоит и говорить, что могло бы случиться с вами, не появись я вовремя. С вашей стороны неразумно скакать по джунглям, пока вы плохо знаете окрестности, и будет лучше ездить с более опытным наездником, каковым, как вы сами убедились, Джейми не является. На мою землю воспрещен вход всем, кто живет в «Королевстве Бразилии». Это понятно, сеньора Бэннер?

— Вполне, — процедила Ройалл сквозь стиснутые зубы.

Себастьян натянул поводья.

— Дальше я не поеду. Сомневаюсь, что барон по достоинству оценит то, что я проводил его сына и гостью на его плантацию.

Черные глаза его в ярком дневном свете казались синевато-серыми, мрачными. Легко повернув огромного жеребца, он отправился туда, откуда они только что прискакали.

Ройалл повернулась в седле и прошипела:

— Ты невыносимый ублюдок, Себастьян Ривера!

Не дрогнув ни одним мускулом, Себастьян парировал:

— А у вас, сеньора Ройалл Бэннер с двумя «л», оба имени правильные?

Весь обратный путь до плантации Ройалл кипела от злости, едва понимая, о чем говорил Джейми.

— Знаете, я бы никогда не допустил, чтобы с вами что-то случилось, Ройалл. Мы ведь только познакомились, а вы мне уже очень нравитесь. Я хочу, чтобы мы подружились. Себастьян ненавидит моего отца, поэтому ненавидит и меня.

Ройалл рассеянно кивнула. Она знала, что умышленно он не позволил бы ничему случиться, неумышленно — совсем другое дело.

Оставив лошадей на попечение мальчика-конюшего, они вошли в прохладный темный дом через боковой вход. В длинном коридоре рядом с ними незаметно появилась Елена. Ее лицо выражало облегчение. «Рада, что с Джейми ничего не случилось», — мрачно подумала Ройалл, все еще переживая надменность Себастьяна.

— Были какие-нибудь неприятности, Джейми?

Он лишь пожал плечами, а у Ройалл что-нибудь узнать она не потрудилась. Высокая, статная экономка смотрела на нее, но разговаривала с Джейми. «Может, я невидима?» — подумала Ройалл, вспоминая, как и Себастьян смотрел сквозь нее.

— До обеда будет сильный дождь. Тебе лучше убрать своих солдатиков с веранды.

Глаза Джейми загорелись при упоминании о его хобби, и он немедленно направился на веранду.

Экономка теперь стала сверлить пронзительным, недоброжелательным взглядом Ройалл.

— Я хочу, чтобы вы больше никогда не ездили с Джейми, сеньора Бэннер. Это понятно? — холодно спросила она.

Ройалл выглядела озадаченной.

— Но почему, Елена? Он не сделал ничего дурного!

— Я не обязана объяснять вам, зачем и почему. Я сказала, что вы не должны ездить на верховые прогулки с Джейми. Вам понятно? — снова задала она вопрос, сверля ее взглядом.

— Да, — пробормотала Ройалл.

Она ничего не понимала, но намеревалась выяснить. Ройалл любила ездить верхом, по, если ее лишают этого удовольствия, она найдет себе другое развлечение. Удаляясь по коридору, она чувствовала взгляд экономки на своей спине. Судя по тому, как все складывалось, этот день не станет одним из лучших.

В своей комнате она сняла костюм для верховой езды и легла на кушетку. Так она лежала, размышляя над странным поведением Джейми, а также Себастьяна и Елены. Все это ей было непонятно. Ройалл так хотелось, чтобы миссис Куинс с ее бесценным кладезем информации была здесь. Раздался стук в дверь, и маленькая индианка Морайя вошла в комнату, неся высокий стакан с прохладительным напитком. Она робко протянула его молодой леди.

Ройалл похлопала рядом с собой по кушетке, приглашая девочку сесть.

— Все в порядке, Морайя. Я приглашаю тебя. Иди же, я хочу узнать, насколько хорошо ты говоришь по-английски. Скажи мне, кто учит тебя?

— Отец Жуан, — застенчиво ответила девочка.

— Понятно. А цифры и буквы ты тоже знаешь?

— Да, и Несси тоже.

— А как насчет Бриджит и Роузи?

— Елена говорит «нет», — сказала девочка.

— А барон ничего об этом не говорит?

— Нет, он… он… Елена говорит «нет», — упрямо повторила Морайя.

— Ты и остальные будете моими служанками?

Девочка кивнула.

— Мы заботиться о тебе, — радостно сказала она.

«А кто заботится о тебе, малышка?» — подумала Ройалл.

— Где твои папа и мама, дитя?

Маленькое личико нахмурилось.

— Мои мама и папа работать на плантации.

— Тогда почему же ты не с ними? — недоуменно спросила Ройалл.

— Барон продал моих родителей сеньору Риверу, но меня не отпустил. Елена хотела обучать меня для плантации. Сеньор Ривера пытается купить меня.

— Как они могли продать родителей без ребенка?

Ройалл стало не по себе.

— Неужели ничего нельзя сделать? — спросила она. — А другие? Роузи, Бриджит и Несси? Где их родители?

— Тоже там. Сеньор Ривера купил их всех вместе. Они все были больны малярией, и барон сказал, что от них нет толку. Он продавать… — она несколько секунд вспоминала слово, — дешево, — наконец торжествующе сказала девочка.

Кровь Ройалл закипела.

— Как такое возможно? Когда ты в последний раз видела своих родителей? — гневно спросила она.

Морайя подняла три пальца.

— Лет? — недоверчиво спросила Ройалл.

Девочка кивнула.

— Что ж, мы позаботимся об этом! — закричала Ройалл, придя в ярость и напугав ребенка. Тут же опомнившись, женщина положила маленькую головку к себе на колени. — Я не хотела напугать тебя, малышка. Я рассердилась, что такое могло случиться с ребенком, — попыталась объяснить она.

— Я стоить много долларов, — гордо добавила девочка.

— Кто тебе это сказал? — возмутилась Ройалл.

— Я слышала, как отец Жуан говорить Сеньору Ривере.

Круглое личико сморщилось, когда она старалась вспомнить.

— Недостаточно, чтобы купить меня, — сказала она.

Ройалл поняла. Сколько бы ни предлагал Себастьян Ривера, девочку не продавали.

Малышка поднялась, чтобы идти. Ройалл, погруженная в свои мысли, едва ли это заметила. Если она владела половиной этой плантации, значит, ей принадлежит половина всех рабов, включая и детей. Допустим, большой дом принадлежит барону, но прибыль и сама плантация должны делиться поровну. Значит, ее хозяйка имеет право сказать свое слово. Возмущение бурлило в ней, больно отзываясь в висках. Они ведь совсем еще дети, маленькие дети! Она не может смириться с тем, что их родители проданы, разлучены с ними, когда им едва исполнилось по семь лет. Миссис Куинс говорила, что индейцы очень привязаны к своим детям и семьям. Тогда как это случилось? И как мог Себастьян Ривера, при всей его хваленой нравственности, позволить этому случиться? «По крайней мере, — сказала себе Ройалл, — о детях, кажется, хорошо заботятся, так что хотя бы это уже неплохо».

Ройалл открыла саквояж, стоявший возле кровати, и достала оттуда свернутые бумаги, которые изучала на пароходе. Она не могла разобраться в написанном в них и подумала, что, возможно, отец Жуан объяснит ей все. Зная, что они были законным завещанием ей доли в «Королевстве Бразилии», Ройалл нуждалась в точной информации, обрисовывающей ее истинное законное положение.

Выйдя на широкую затененную веранду, она взяла роман, который пыталась читать во время путешествия, но сосредоточиться так и не смогла. Ее мысли путались, эмоции бурлили. Утомленная, она положила голову на спинку плетеного кресла, наблюдая, как солнце опускается за трепещущие верхушки деревьев. Запах жасмина, стоящий в воздухе, опьянял подобно крепкому вину.

Морайя и Бриджит вошли в потемневшую комнату, зажгли керосиновые лампы, и комнату залил неяркий свет.

— Пора одеваться, сеньора, — улыбнулась Морайя.

Ройалл тяжело поднялась с кресла, словно вся тяжесть мира лежала у нее на плечах. Девочки молча помогли ей одеться, чувствуя подавленное настроение золотой леди. Им нравилось, как руки сеньоры касались их щек, а сейчас маленькие служанки были озадачены глубокой печалью, которую увидели в ее золотистых глазах.

Ройалл посмотрела в зеркало. На ней было янтарное платье, которое она надевала в тот первый вечер на пароходе. Отбросив мысли о Себастьяне, она расправила складки дорогой ткани и поблагодарила девочек.

Ройалл вошла в просторную библиотеку, где мужчины вели серьезный разговор. Джейми явно чувствовал себя исключенным из него и хандрил в дальнем углу комнаты, листая без всякого интереса страницы книги.

Представительный мужчина средних лет, почувствовав ее присутствие, повернулся к двери. Он быстро окинул ее с головы до ног своими серыми пронзительными глазами, на миг задержавшись взглядом на изгибе бедер и выпуклости груди. Ройалл почувствовала, что краснеет под его откровенным разглядыванием, и не могла сдвинуться с места.

Мужчина был высоким, стройным, и в его широких плечах и мощном торсе чувствовалась сила. Красивую царственную голову венчала шапка черных волос с серебряными прядями на висках. Лицо его было темным от загара, отчего светлые серые глаза казались почти бесцветными. Полный чувственный рот сейчас улыбался ей, обнажая крупные белые зубы. Над губами темнели аккуратно подстриженные усики.

Женщина, которой восхищался такой привлекательный мужчина, могла бы считать себя польщенной. Но, наблюдая за ним, Ройалл невольно осознала, что в красивом лице барона было сильное и несомненное сходство с Себастьяном Риверой.

— Добро пожаловать, добро пожаловать! Добро пожаловать в «Королевство Бразилии»!

Он шагнул вперед, грациозный, как танцор, и взял обе ее руки в свои, затем галантно склонился и прижался губами к одной из них.

— Идемте, я хочу познакомить вас со своим сыном Карлом, — указал он на высокого молодого человека, который разговаривал с ним, — и, конечно, вы уже знакомы с Джейми.

Ройалл улыбнулась в ответ, чувствуя себя не в своей тарелке под взглядом этих сверкающих серых глаз.

— Джейми сказал мне, что вы ездили сегодня на прогулку верхом, — вкрадчиво сказал барон. — Моя дорогая, я бы предпочел, чтобы вы никуда не ездили до тех пор, пока лучше не познакомитесь с плантацией.

Его тон был мягким, но тем не менее Ройалл поняла, что это приказ. К своему неудовольствию, она обнаружила, что послушно кивает, и посмотрела на Карла, который наблюдал за ней поверх края бокала с вином с задумчивым выражением темных глаз, так поразительно похожих на глаза Себастьяна. «Правдивы были слухи, которые передала мне миссис Куинс», — подумала Ройалл, принимая бокал хереса от барона. Существовало поразительное внешнее сходство между Ньюсамами и Себастьяном Риверой, и надо было быть слепым, чтобы не заметить этого.

Карл вовлек Ройалл в разговор, спросив ее о путешествии из Новой Англии.

— Я никогда не был дальше Белена, — сказал он ей с легким сожалением. — Однажды — я надеюсь, скоро — дела приведут меня в Рио-де-Жанейро. Вам понравился этот город?

Воспоминания о Себастьяне нахлынули на нее, когда она отвечала, и, отогнав их в сторону, Ройалл рассказала о городе все, что помнила. Карл казался таким заинтересованным, таким жаждущим услышать что-либо о местах и вещах за пределами его жизни здесь. «Он приятный молодой человек, — решила Ройалл, — и определенно привлекательный».

Молодая копия барона, с его темными волосами, зачесанными назад с аристократического лба, что подчеркивало его тонкие черты и изящный нос, Карл, как и его отец, был стройным и гибким, элегантным — полная противоположность мускулистому Джейми.

Вновь привлекая ее внимание к себе, явно раздраженный жадным интересом Карла к миру, находящемуся вне «Рейно», барон заговорил о предстоящих празднествах в Манаусе и о том, какими захватывающими они будут.

— Приближается начало оперного сезона, и мы, члены оперного комитета, послали за некоторыми европейскими знаменитостями. У меня есть городской дом, предназначенный для деловых предприятий, но об этом позже. Вначале вы должны позаботиться о костюме для бала-маскарада.

Елена прервала разговор, объявив, что обед готов, и без дальнейших слов барон взял бокал из рук Ройалл и поставил его на мраморный стол.

Джейми бросился вперед с протянутой рукой, предлагая леди проводить ее в столовую. Но барон тут же шагнул между ними, небрежно положив ее руку в изгиб своей. Джейми надулся, и на миг Ройалл показалось, что он собирается возразить отцу.

— Джентльмены, — провозгласил барон властным тоном, не допускающим возражений, — обед подан.

Это была молчаливая трапеза. Карл мало что добавил к разговору, витая мыслями где-то далеко, чем очень раздражал своего отца. Джейми сидел с опущенными глазами, сосредоточившись на еде, рассерженно стуча приборами по своей тарелке и ставя бокал так грубо, что его содержимое едва не выплескивалось.

В такой напряженной обстановке у Ройалл не было аппетита, хотя обед был изумительный: вкусное заливное из креветок и пышный рис. Она обрадовалась лишь крепкому бразильскому кофе, которым заканчивалась трапеза.

Подавался он в оранжерее, где все собрались возле изящного спинета.

— Вы играете? — с надеждой спросил барон.

Когда она ответила утвердительно, Джейми направился к ней через комнату, умоляя сыграть. Вначале она отказывалась, но после мягких уговоров согласилась, пробежав пальцами по клавиатуре.

Когда она играла любовные баллады, Джейми сидел словно загипнотизированный нежной музыкой, а барон лениво развалился в розовом парчовом кресле, откинув назад голову и наблюдая за ней сквозь опущенные веки.

Слегка нахмурившись, Карл стоял у открытой двери, ведущей на веранду в сад. Слабый ветерок приносил нежный запах жасмина; нежная музыка и женский аромат заставили его тосковать по его милой темноволосой Алиссии.

У Карла не было желания делать то, что приказал ему барон, когда Ройалл закончит играть, и он хотел бы, чтобы игра продолжалась до бесконечности. Но он знал, что должен выполнять приказы отца, если хотел спасти «Рейно».

Мысли Карла перенеслись к Алиссии и ее отчаянному положению. Если бы только он мог привезти ее сюда, в «Рейно», жениться на ней, заботиться о ней! Но барон и слышать об этом не хотел. После смерти отца Алиссии ее финансовое положение все ухудшалось. Отца унес из жизни несчастный случай, как принято называть это, но все, знающие истинные обстоятельства, понимали, что это было самоубийство. Поэтому барон вообще не хотел слышать об Алиссии.

— Эта девчонка — для тебя совершенно неподходящая пара! — говорил барон. — Найди себе богатую жену, такую, которая бы внесла щедрый вклад в «Рейно»!

Плантация, всегда плантация! Разве может сравниться этот проклятый влажный воздух, сырая земля и густые леса с нежно обнимающими руками, влажным ароматным дыханием на его щеке и теплыми обещающими губами?

— Что может быть лучше? — продолжал спор барон. — Ройалл Бэннер — именно та богатая жена, которая тебе нужна!

— Зачем мне нужна богатая жена? — возмущался он. — «Рейно» имеет все, дает нам все!

Лицо барона темнело от ярости.

— Если бы ты не был таким болваном, ты бы понял все сам! Ричард Хардинг, отец Ройалл, был моим партнером на этой плантации еще когда я пешком ходил под стол. Теперь его дочь унаследовала его долю, и если она потребует отчет о своих доходах, то обнаружит, что именно ее деньги были использованы на управление и ту роскошь, которая тебе так нравится! Многие годы я посылал фальшивые отчеты мистеру Хардингу, в то время как наша прибыль возрастала. Если девчонка попросит отчет, на что она имеет полное право, обману придет конец. Выплата причитающейся ей доли разорит нас, Карл, — сказал он сыну, — и что тогда станет с Ньюсамами? С нами, выстроившими на этой земле маленькое королевство, каковым является плантация сейчас?

Карл остался безмолвным. Он всегда знал, что его отец не слишком честен в делах, но никогда не подозревал, что барон ничем не лучше вора.

— Теперь ты видишь, что должен подчиниться мне. Ты будешь ухаживать за этой Ройалл Бэннер и сделаешь ее своей женой. Называй это деловым союзом, если хочешь. В любом случае «Рейно» всецело будет принадлежать Ньюсамам. Насколько я понимаю, твой долг передо мной и плантацией не оставляет тебе выбора.

Карл умолял барона дать разрешение на его брак с Алиссией.

— Никогда! — загремел барон. — Никогда я не позволю своему сыну пренебречь долгом перед семьей, перед собой и «Королевством Бразилии», Если уж тебе так хочется иметь эту девчонку, что ж, имей ее. Возьми ее к себе, люби, содержи ее. Наверняка в ее отчаянном положении Алиссия не откажется от небольшой помощи с твоей стороны в обмен на такую малость, как девственность. Делай что пожелаешь, но если мне придется лишить тебя наследства — по какой-нибудь причине, — думаешь, ты будешь нужен Алиссии? Полагаю, нет, мой мальчик. Очень скоро она найдет человека, у которого денег побольше.

Барон позволил себе победно улыбнуться, видя, что уже выиграл спор. Карл поступит так, как ему приказано; так было всегда. Наслаждаясь победой, барон не мог удержаться, чтобы не повернуть нож в уже кровоточащей ране.

— Сынок, такая хрупкая красота, как у Алиссии, не дотянет и до тридцати. Нет, сын, в этом случае ты проиграешь со всех сторон.

Ледяной взгляд пронзил Карла, и тот сдался. Он знал, что угрозы барона не бывали пустыми. Отец на самом деле лишит его наследства, а тогда как он сможет помочь своей Алиссии?

Пока Ройалл играла на спинете, Карл раздумывал над своим положением. Его рука снова опустилась в карман, в котором лежала записка от Алиссии, и он почувствовал, как его пальцы обжигает эта хрустящая душистая бумага. Это был ответ на записку, которую он послал ей, объясняя, что у них на «Рейно» гость, поэтому он не сможет увидеть ее раньше следующей недели. Карл писал ей о своей любви и о том, что будет очень страдать все эти дни, пока снова не увидит ее и не заключит в свои объятия.

Карл видел, как его отец поднялся и зааплодировал прекрасной игре Ройалл, кидая быстрый взгляд в сторону Карла. И он, как заколдованный, обнаружил, что подходит к ней, восхищается ее игрой и приглашает прогуляться по веранде.

Джейми хотел было присоединиться к ним, но барон подозвал его к себе и стал говорить, что завтра младший сын будет сопровождать его на речную пристань, где соберутся торговцы каучуком.

Джейми не обрадовала такая перспектива. Он все еще слышал чудесную музыку Ройалл и гадал, играла ли эти же песни его мать. Наконец-то он был вознагражден за то, что приходил в оранжерею, где всегда чувствовал себя ближе к ней.

Карл и Ройалл в тишине прогуливались по веранде. Мужчина любезно спросил, не желает ли она поехать через несколько дней на плантацию миссис Куинс.

— В двуколке, конечно. Но нам придется рано выехать, чтобы успеть добраться до наступления жары. Мы можем вернуться вечером, если это вас устраивает.

— Огромное спасибо, Карл. Буду рада снова увидеть миссис Куинс и посмотреть, поправляется ли ее нога.

Ей нравился Карл, и она видела, что в глубине души что-то сильно тревожит его. По его глазам было видно, что ему очень одиноко и тоскливо.

— Значит, решено, — отрывисто сказал Карл. — Что вы собираетесь надеть на бал-маскарад в Манаусе? Или вы, как другие женщины, будете хранить это в секрете до последнего?

— Я понятия не имею, в самом деле, — призналась она, пытаясь отогнать мысли о карнавале в Рио и о горячих, пламенных объятиях Себастьяна.

Ройалл посмотрела на звездное небо и внезапно вспомнила о сильном дожде, который предсказывала Елена.

— Елена сказала, что сегодня вечером будет сильный дождь.

— Сегодня? — удивленно переспросил Карл.

— Да, она посоветовала Джейми убрать своих солдатиков с веранды, потому что перед обедом будет дождь.

— Понятно, — пробормотал Карл. — Через два-три дня пройдут ливневые дожди, отчего станет еще влажнее и жарче. Но сегодня дождя не будет. Пора идти в дом, — заметил он, когда они оказались перед французскими дверьми.

— Спокойной ночи, Ройалл.

И, не успев сообразить, что произошло, она почувствовала легкий поцелуй в щеку. Затем Карл повернулся и сделал знак Джейми следовать за ним. Ройалл смотрела, как братья уходят из комнаты, и вдруг ощутила непонятную тревогу. Что-то здесь было не так, но она пока не могла понять, что именно.

Взяв зажженную лампу, Ройалл пошла по коридору к своей комнате. Она удивилась, обнаружив разобранную кровать и ночную рубашку, лежащую поверх нее. Малышки снова потрудились. На столике у кровати стоял букет свежих цветов, и она попыталась представить, кто из детей собирал их. Скорее всего это Морайя, пухленькая малышка Морайя с черными глазами и толстыми косичками.