Пленительные объятия

ГЛАВА 19

— Сирена, дорогая, — сказал Стефан, — если мы хотим успеть к открытию, то нужно уже выходить. На этом вечере будет весь Лондон. Наше отсутствие вызовет некоторое, мягко говоря, недоумение у публики, а ведь мы не хотим этого, не правда ли? Если честно, мне просто не терпится испытать удачу за новыми ломберными столами… И знаешь, твое нежелание пойти на вечер меня озадачивает. В чем дело?

— Это нежелание не так уж и странно. Просто не хочу идти — и все. Если для тебя подобные, как ты их называешь, «празднества» действительно много значат, отправляйся туда один.

— Но, дорогая, без тебя я буду страшно скучать! — весьма игриво, но все-таки не без нажима возразил Стефан.

Когда сделалось ясно, что Лэнгдом во что бы то ни стало намерен пойти на вечер вместе с нею, Сиреной, испанка заметно приуныла. Ей совсем не улыбалась перспектива слушать в течение нескольких часов, как Стефан пересказывает разные глупые сплетни, с таинственным видом рассуждает об игре в «фараон» или же делится с собеседниками своими мыслями относительно будущей школы фехтования. Кроме того, было известно, что в плавучем казино у Калеба появятся также Риган с Камиллой. Менее всего на свете Сирене хотелось встретиться еще раз со своим прежним супругом. Они виделись только вчера вечером, и нельзя сказать, чтобы свидание прошло удачно. Однако если ван дер Рис нашел в себе силы оправиться после скандала с Сиреной, то почему бы и ей не выказать определенную стойкость? Разве лучше отсиживаться дома? Нет, решение принято: нужно идти!

— Хорошо, Стефан, я согласна, но давай не будем задерживаться там слишком долго!

— Не будем, — улыбнулся Лэнгдом, — твое слово — закон. А мне хочется, чтобы вечер удался!

Сирене стало немного не по себе, когда она подумала о том, что снова поднимется на борт своего родного фрегата и увидит там вместо привычной оснастки какие-нибудь гирлянды, цветные флажки, бумажные фонарики или покрытые зеленым сукном столы для карточных игр и для бильярда там, где раньше спали матросы. Испанка не была уверена, что сумеет справиться с собой, если подобная перемена в облике судна вызовет в ней гнев и раздражение…

— Сирена, — пробормотал Стефан в восхищении, когда красавица переоделась и спустилась по лестнице в холл, — должен заметить, что сегодня ты просто великолепна!

Старик с тоской посмотрел на роскошную грудь Сирены, плавные изгибы ее бедер, однако мгновенно утешился тем простым соображением, что рано или поздно эта несносная гордячка окажется у него в постели.

— Кстати, дорогая, — вкрадчиво проговорил Стефан, — я, похоже, забыл захватить с собой кошелек. Не одолжила ли бы ты мне немного, чтобы я мог разыграть сегодня свой жребий, а? Нескольких сотен, думаю, будет вполне достаточно.

— Нескольких сотен чего? — с нескрываемым сарказмом спросила Сирена. — Право, ты говоришь о деньгах с таким видом, словно бы это мусор какой-нибудь.

— Ах, дорогая, перестань. Если хочешь, мы заедем ко мне и я возьму с собой свой кошелек.

На лбу у Стефана заблестели бисеринки пота. Если Сирена не даст денег, придется опять как-то выкручиваться, состряпать очередную ложь. Нельзя же допустить, чтобы она обнаружила его полную финансовую несостоятельность, то есть попросту поняла, что у него нет ни гроша за душой!

— Ладно, успокойся, мой милый, — сказала испанка, снисходительно улыбаясь. — Мне не хотелось бы испортить тебе вечер. Вот, возьми…

Захлопнув бумажник, Сирена вздрогнула, почувствовав чье-то присутствие в комнате, и обернулась назад. То была Рэн. Ее темные глаза сияли от восторга. Она смотрела на свою заступницу с безграничным обожанием.

— Что такое, Рэн? Разве фрау Хольц до сих пор не уложила тебя спать? Уже поздно, малышка!

Заметив, что Стефан удивленно вскинул брови при виде незнакомого ребенка, Сирена посчитала нужным представить девочку.

— Дорогой, это Рэн. А это, — обратилась она к малютке, — сэр Лэнгдом. Поклонись дяде, моя сладкая!

Девочка послушно сделала довольно неуклюжий книксен и застенчиво посмотрела на хозяйку.

— Твоя племянница? — спросил Стефан с недоуменной улыбкой. — Интересно, где же тебе удалось отыскать такое очаровательное существо…

— Нет, милый, это не племянница, — ответила Сирена. — Я просто помогла ей выпутаться из одного поистине бедственного положения. Правда, детка? Мне пришло в голову взять девочку под свою опеку.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что подобрала на улице какую-то бродяжку и привела ее к себе в дом?!

Тон Стефана явно разочаровал Сирену, поэтому, прежде чем ответить, она ласково попросила малышку отправляться к себе в комнату.

— Никогда не разговаривай со мной в подобной манере, — повысила голос разгневанная сеньорита Кордес, — тем более в присутствии Рэн! Понятно? Я этого не потерплю!

Почувствовав, что допустил оплошность, Стефан мигом постарался загладить свою вину.

— Дорогая, я задал свой вопрос исключительно ради твоей пользы. Ты порой невинна как ребенок, особенно если речь заходит об ужасах Лондона и его тайной жизни. Согласись, ведь тебе совершенно не известно, что это за девочка. Может, она состоит в какой-нибудь банде, а? Может, грабители специально подсунули ее тебе, чтобы тебя же потом незаметно и обокрасть! Неужто такая мысль ни разу не пришла тебе в голову?

— Нет, ни разу, и, если честно, я ставлю это себе в заслугу. Рэн — доверчивый и благодарный ребенок. Грех было бы оскорблять ее столь чудовищной подозрительностью. Напротив, я намерена в ближайшее время удочерить это милое дитя. И с твоей стороны она также заслуживает если не любви, то, по крайней мере, самого уважительного отношения.

Тут Стефан наконец понял, что допустил гораздо большую оплошность, чем ему казалось. Да, надо поскорей сворачивать с этой скользкой дорожки, иначе все планы относительно женитьбы могут расстроиться в одно мгновение!..

— Конечно, конечно, дорогая! Прости меня. Мне не следовало так себя вести. Но ты… как великодушно ты поступила! Какая щедрость, какое человеколюбие!

Сирена не сказала в ответ ни слова. Она набросила на плечи плащ и вышла в любезно распахнутую перед ней сэром Лэнгдомом дверь. Стефан на секунду замешкался и, внезапно посмотрев наверх, увидел на верхней площадке лестнице Рэн. Облокотившись на балюстраду, девочка глядела на старика с какой-то зловещей пристальностью. Лэнгдом почувствовал, как от шеи и далее по всей спине у него побежали мурашки. Что такое известно о нем этой глупой беспризорнице? Попробуй догадайся! Стефан стремительно выскочил на улицу. Но даже в экипаже у старика сохранялось ощущение того, что Рэн буравит ему затылок своим не по-детски вдумчивым, проницательным взглядом…

Пока они тряслись в карете в направлении Розмари-Лейн, где — неподалеку от Баркинг-Черч — стоял у пристани корабль Калеба, Сирена слушала вполуха, как ее спутник рассказывает свои бесчисленные истории о заядлых картежниках и о проигранных или же, напротив, выигранных ими ставках…

Вдвоем они прошли в главный зал игорного дома. Раньше здесь спали матросы в своих парусиновых гамаках. Теперь вдоль стен были расставлены крохотные столики для закусок, а в середине зала разместились столы для игр. В глубине возвышалась небольшая сцена.

Протиснувшись сквозь толпу, Сирена увидала незнакомого джентльмена, по виду аристократа, который носился взад и вперед по залу, выкрикивая, что отныне «Морская Сирена» ежевечерне будет открываться для всех, кто желает немного выпить, хорошенько закусить и поразвлечься, а также попробовать свои силы в состязании с госпожой Удачей.

Стефан и леди Кордес сели за один из столиков. Старик все смотрел туда, где сражались в карты самые отчаянные игроки Лондона.

— Ступай, дорогой, к ним, — мягко сказала Сирена. — Не надо себя мучить. Я буду вполне счастлива, даже если останусь здесь и понаблюдаю немного за твоей бесподобной игрой.

Едва Лэнгдом удалился, Сирена разглядела в душной, битком набитой народом комнате стройную фигуру Калеба. Испанка вновь поразилась его необычайному сходству с Риганом. И почему она все время думала о нем как о мальчишке? Парень вырос, похорошел и, судя по количеству публики в этом странном заведении, сделался даже богат. Похоже, ван дер Рис вновь оказался прав: Калеб стал вполне зрелым, самостоятельным человеком. Его широкие плечи и гибкая фигура заметно выделялись на фоне обрюзгших картежников, изможденных ловеласов и пьяниц.

Глаза юноши вспыхнули от счастья, едва он увидел Сирену за одним из столиков. Но стоило ему подойти поближе, как улыбка на лице погасла: мачеха выглядела чем-то раздраженной, холодной.

— Я очень рад, что ты сегодня пришла сюда, Сирена, — несмело начал Калеб. — Отец тоже где-то здесь, он явился сюда со своей юной леди. Риган уже пожелал мне удачи в моем деле; думаю, ты тоже не откажешь мне в напутствии — благословения, конечно, я не прошу.

— Что ж, дорогой, не откажу: чем я хуже ван дер Риса? Я желаю тебе успеха в твоем начинании. Судя по количеству прибывших в казино, ты сегодня сможешь заработать приличную сумму, а если и дальше так пойдет, то и целое состояние. Что ты собираешься делать с этими деньгами?

— Ну, прежде всего вернуть тебе долг. Далее хотелось бы поехать в американские колонии. Но как скоро это все случится, зависит исключительно от меня одного… А ты как поживаешь?

— Если бы тебя это действительно волновало, ты давно бы уже навестил меня и сам рассказал бы об открытии казино. Однако мне случилось узнать об этом печальном превращении «Раны» лишь благодаря какому-то жалкому объявлению. Что поделать, ты слишком многое унаследовал от своего отца!

— Нет, я не Риган, — серьезным тоном проговорил Калеб, садясь напротив Сирены, — я другой, совсем другой. Помни об этом, пожалуйста! Однажды я пообещал не вмешиваться в вашу жизнь и до сих пор держу слово. Мне казалось, что вы также не будете вмешиваться в мои дела… Да, возможно, я ошибся открыв этот игорный дом, но, кроме самого себя, мне здесь винить некого.

— Да, кстати, — спохватилась сеньорита, — скажи, что ты думаешь о помолвке Ригана?

Калеб как-то съежился под пристальным взглядом Сирены и даже, кажется, слегка покраснел.

— Ну, — пробормотал юноша, — с виду они неплохая пара. Но, вообще-то, отец был сегодня со мной не особенно разговорчив… А ты, Сирена, что ты собираешься делать? Останешься здесь, в Англии?

— Это он попросил тебя разузнать, каковы мои планы?

— Что ты! Конечно, нет! Я спрашиваю просто потому, что мне интересно.

— Прекрасно. Когда я соберусь с мыслями, то сразу же дам тебе знать. А пока, извини, ничего не могу сказать. Думаю, мне нужно немного пройтись, осмотреть твое заведение…

С этими словами Сирена встала, слегка кивнув Калебу головой, и пошла в глубь зала, будучи совершенно уверена в том, что парень сейчас ошарашенно глядит вслед ее удаляющейся фигуре.

«Да, мачеха сильно переменилась», — подумал Калеб. Никогда еще она не была с ним настолько враждебной.

Кстати, где же отец и его невеста? Ага, вот они. Надо же, какая Камилла хорошенькая сегодня. Неужели у него скоро появится новая мачеха? Ну и дела.

Риган усадил свою нареченную рядом с какой-то дородной дамой, с которой та, по-видимому, была отчасти знакома, и удалился в направлении столов для игры в вист. Едва это произошло, Калеб тут же оказался подле Камиллы и предложил ей осмотреть достопримечательности своего роскошного, как он выразился, заведения. Девушка залилась румянцем и согласилась.

— Риган никогда не говорил мне, что у него есть сын, — призналась Камилла, когда они уже вышли на палубу и расположились у борта, прямо над вереницей разноцветных праздничных фонарей. — Не могу понять, почему он это скрывал, особенно если принять во внимание, что сын у него очень хорош собой!

— Ну, может быть, отец боится, что я тебя у него похищу!

— Похитишь? В самом деле? — переспросила Камилла, бросив на Калеба томный взгляд.

— Да, а что? Я бы смог! — искренне ответил юноша. Она была очаровательным созданием, и в ее присутствии у любого бы лихорадочно застучало сердце. — Вот только согласилась бы ты пойти со мной?

Вместо ответа Камилла выразительно заглянула в глаза Калебу и улыбнулась. Потом, словно спохватившись, она сделала несколько шагов назад, облокотилась на планшир и стала сосредоточенно разглядывать усеянное звездами небо…

От зоркого глаза Сирены не ускользнуло, что Камилла и Калеб потихоньку покинули главный зал. Испанка сразу же поднялась из-за ломберного стола, оставив на нем, к удивлению многих, весь свой выигрыш. Она осторожно последовала за молодыми проказниками. Не прошло и минуты, как Сирена обнаружила эту парочку на корме. Камилла, кажется, слегка продрогла на ночном воздухе, потому Калеб снял с себя сюртук и накинул его на плечи девушки. Сеньорита Кордес понимала, что юная леди Лэнгдом пробуждает в парне не только желание защитить ее, укрыть от непогоды или что-нибудь в этом духе. Камилла, похоже, стала первой, кем Калеб заинтересовался искренне и всерьез.

Сирена затаила дыхание, когда до нее донесся приглушенный шепот Калеба. Юноша поведал Камилле, что ее глаза горят ярче звезд на небе, а волосы отливают серебром в лунном свете. Потом молодые люди наклонились друг к другу, словно бы влекомые некой таинственной необоримой силой, и уста их соединились в долгом и страстном поцелуе.

У Сирены бешено заколотилось сердце, едва она увидела, как юная леди Лэнгдом и ее новоиспеченный обожатель укрылись в капитанской каюте — той самой, где много-много лет назад Риган ласкал свою будущую супругу. Испанка невольно расхохоталась, найдя почему-то комичным это совпадение.

— Менеер ван дер Рис, — прощебетала Сирена, вернувшись в главный зал и подойдя к столу, за которым сражались в карты Риган и Стефан, — мне кажется, вас разыскивает Камилла. Минуту тому назад она с совершенно потерянным видом бродила по палубе. Ей, похоже, сильно не хватает вашего внимания и заботы…

Голландец ничего не ответил. Стефан же встал, взял сеньориту Кордес под руку, и оба они сразу же направились к своему столику.

— Ну, как тебе здесь нравится, дорогая? Ах, Господи, как бы мне самому хотелось владеть подобным заведением! Тут можно за две недели сколотить себе целое состояние.

— Ужасно болит голова, — ответила испанка. — Думаю, нам пора собираться. Мы можем зайти сюда в любое время.

— Но, милая, мы же еще не посмотрели цыганок! — возразил сэр Лэнгдом, не желая уступать.

— Я лично еще в Испании насмотрелась на них и на то, как они пляшут. Говорю же тебе, у меня страшно болит голова. Если ты отказываешься отправиться со мной, я воспользуюсь твоим экипажем и поеду домой в одиночестве.

Стефан понял, что дальше спорить опасно.

— О, прости, дорогая! — проговорил он ласковым голосом.

— Смотри, смотри, Стефан, — перебила старика Сирена, — вон Риган идет. Похоже, он добился весьма незначительных успехов, разыскивая твою дочь!

— Ну, где Камилла? — спросил сэр Лэнгдом, приблизившись к ван дер Рису.

— Черт побери, не представляю, куда она подевалась, — последовал довольно нечленораздельный ответ. — Но когда я ее найду, за объяснениями дело не станет!

— Может быть, я чем-нибудь смогу вам помочь? — встряла Сирена. — Я видела, как Камилла прогуливалась по палубе в обществе некоего весьма привлекательного молодого человека. Она называла его Калебом, если мне не изменяет память.

— А тебя это, значит, радует, да? — неожиданно грубо вскричал Риган, к тому времени уже здорово подвыпивший, и схватил Сирену за руку. — Без таких приключений тебе, значит, любой прием покажется пресным?

— Риган, — собравшись с духом, выдавил из себя старик, — мне кажется, вам не следует так грубо разговаривать с сеньоритой Кордес. Я мог бы вести себя и менее сдержанно, любезный, однако, во-первых, вы слишком пьяны, а во-вторых, вы помолвлены с моей дочерью. Только эти две причины мешают мне вызвать вас на дуэль!

— Оставь, дорогой, — мягко сказала Сирена, — я готова закрыть глаза на грубость менеера ван дер Риса: уж слишком меня беспокоит Камилла! Может, нам стоит поискать ее всем вместе? Лично я рада была бы помочь!

— Странно, — с подозрительным прищуром заметил сэр Лэнгдом, — мне почему-то казалось, милая, что ты страдаешь от головной боли и торопишься поскорее попасть домой!

— Господи! И ты думаешь, что я смогу уснуть с мыслью о том, что наше бедное дитя пропало? Глупости, — с добродетельным видом отвечала Сирена. — Идемте, менеер ван дер Рис, — обратилась она к Ригану, — я помогу вам разыскать Камиллу!

И тут Лэнгдом шумно вздохнул с облегчением.

— Господа, не нужно никуда ходить! Вот наша беглянка! Так где же вы были, моя юная леди? — с самым суровым видом обратился старик к дочери.

— О, я просто прогуливалась по палубе, пока Риган играл в карты.

Ван дер Рис с настоящей ненавистью посмотрел на свою нареченную, и Сирене больше всего хотелось знать, заметил ли он, что губы девушки слегка припухли — разумеется, от поцелуев. Наклонившись к Ригану, леди Кордес доверительно прошептала:

— Знаешь, если по каким-либо причинам ее объяснения тебя не удовлетворят, постарайся разыскать меня. Я буду просто счастлива поведать тебе, в чем тут дело.

Сирена взяла Стефана под руку, и оба они важно удалились.

Ван дер Рис помог Камилле сесть в экипаж.

— Ну, теперь говори, где ты была и что делала, — приказал голландец. Хмель с него к тому времени уже как рукой сняло. — Благодаря тебе я выглядел полным идиотом в глазах публики, и особенно в глазах этой испанской фурии!

Камилла уронила послушную слезу. Естественно, девушка не собиралась рассказывать своему жениху, где именно и с кем она была сегодня.

— Дорогой Риган, когда ты покинул меня ради своих карт, я была так раздосадована, что вышла на палубу немного освежиться и успокоиться. Но и там какой-то господин курил настолько зловонную сигару, что у меня разболелась голова. Поэтому, когда твой сын предложил мне осмотреть корабль, я согласилась. Однако очень скоро парня вызвали по какому-то важному делу, и он оставил меня. Не понимаю, что я такого страшного натворила?.. Или ты ревнуешь, а, Риган? Боже, я просто обожаю, когда ты становишься таким… свирепым, таким страстным! Но, пожалуйста, не надо делать вид, будто тебя кто-то дурачит.

Наконец экипаж остановился у дома Лэнгдомов.

— Дорогой, — защебетала Камилла, соскакивая на землю, — мне очень жаль, что я так бездумно пренебрегла твоим обществом. Когда мы поженимся, я просто ни на минуту не буду от тебя отходить. Я стану самой преданной супругой во всей Англии!

Камилла поцеловала Ригана в щеку и сразу же вбежала к себе в дом.

Ван дер Рис вернулся к экипажу, забрался на мягкие кожаные сиденья и сжал руками виски. Может быть, нужно отправиться к Калебу и выспросить обо всем у него самого? Нет, глупо ссориться с сыном: Камилла явно этого не стоит! Риган вполне отдавал себе отчет в том, что не любит ее. Она просто была для него последним средством поправить свое финансовое положение. Но и тут, похоже, не все складывалось удачно… Господи, за что?!

После того как ушел последний посетитель и дверь была закрыта на засов, лорд Фаррингтон приступил к подсчету выручки. Складывая монеты в аккуратные кучки, он время от времени счастливо улыбался. Калеб смотрел на Обри с каким-то рассеянным видом. Мысли парня были заняты другими предметами.

Когда Камилла нехотя встала с ложа, чтобы снова отправиться в главный зал, парень не чувствовал никаких угрызений совести, никакого желания покаяться — ничего, кроме глубочайшего удовлетворения. Все прежние встречи с женщинами мгновенно перестали что-либо значить. В этот раз произошло нечто особенное. Камилла выгодно отличалась от всех прочих…

Калеб несколько пришел в себя и заулыбался, увидев, как лорд Фаррингтон набил два кошеля звонкой монетой и еще отложил некоторую сумму на текущие расходы.

— Ну, — спросил он у Фаррингтона, — каковы наши успехи сегодня?

— На те деньги, что мы нынче заработали, мы бы могли жить безбедно год или даже два. Но ведь это еще не предел, а, мой мальчик? Хочу произнести тост, — объявил Обри, поднимая бокал с шампанским и лукаво глядя поверх хрустального венчика: — За наш успех!

Выпили, налили еще.

— А что это у тебя такое счастливое лицо, мой мальчик? — осведомился лорд Фаррингтон. — Видно, не только прибыли тебя сегодня порадовали, да? Интересно, что за девица предложила тебе свои услуги?

Калеб пожал плечами и без всяких объяснений осушил второй бокал.

— Очень скоро ты обнаружишь, мой юный друг, — начал прорицать старина Обри, — что у тебя от женщин отбоя нет. Каждая будет просто умирать от желания юркнуть тебе под одеяло. А ты не стесняйся. Отведай их всех, но старайся не привязываться к одной. У тебя еще вся жизнь впереди, и если ты правильно разыграешь свою карту, то эта жизнь окажется счастливой.

Калеб откинулся на спинку стула и расхохотался. «Вот и чудесно, — подумал про себя лорд Фаррингтон. — Чем больше парень будет потакать своей похоти, тем меньше внимания сможет уделять подсчету прибылей. А это как раз то, что нам нужно!»

Стефан Лэнгдом ворвался в свой дом, где к его приезду уже успели погаснуть все окна, и, надрывая горло, стал звать Камиллу. Боже, никогда она еще не приводила его в такую ярость, как сегодня. Старику пришлось собрать все силы, чтобы не влепить пощечину дочери прямо на корабле, в присутствии Ригана и Сирены. Девчонка едва не расстроила свою собственную свадьбу! Надо проследить, чтобы ничего подобного впредь не случалось.

Девушка мгновенно проснулась от грохота и сразу поняла, в чем дело. Жаль, думала она, что отцу не хватило такта не беспокоить ее хотя бы до утра, не прерывать тех сладких сновидений, в которых безраздельно владычествовал Калеб. Да, парень казался таким живым, смелым, решительным. В сравнении с ним Риган выглядел излишне степенным и серьезным.

— Камилла! Мне нужно увидеть тебя! Открой дверь немедленно!

На какое-то мгновение девушка всерьез испугалась. В голосе отца слышалось настоящее бешенство, чего раньше почти не случалось.

— Дверь не заперта, отец! Входи, не стесняйся, — проговорила Камилла мягко, не желая обострять ситуацию.

Стефан вошел.

— Ради Бога, скажи мне дочка, что ты хотела доказать своим поведением на вечере? Или ты не догадываешься, что чуть не расстроила помолвку с голландцем?!

— Успокойся, папа. Риган вполне удовольствовался моими объяснениями.

— Не обольщайся, моя дорогая. Риган не тот человек, которого можно легко одурачить подобно Тайлеру. И уж тем более тебе не удастся вертеть им как хочешь. Подумай об этом хорошенько!

— Перестань, отец! — сказала Камилла, чувствуя, что в ней постепенно закипает ярость. — Повторяю: ничего страшного между мной и Риганом не произошло! А может, и зря, что не произошло! Калеб мне гораздо больше понравился. Между прочим, он тоже достаточно богат. Что же касается Тайлера, то ты напрасно его недооцениваешь. Если уж на то пошло и у меня, по-твоему, совершенно нет мозгов, то я лучше вернусь к Синклеру и буду просить его, чтобы он обо всем рассказал родителям! Барон и баронесса с удовольствием приняли бы меня в свою семью, если бы я им пообещала впредь не иметь дела с тобой! Ясно? Это именно ты не устраиваешь их. Неужели не понятно?!

С быстротой молнии Стефан подскочил к дочери и влепил ей звонкую пощечину. У Камиллы выступили слезы на глазах.

— Так вот, значит, какое я заслужил к себе отношение! Вот как ты обращаешься с любимым отцом? Готова предать его, да? Что ж, ты ничем не отличаешься от всех прочих женщин — такая же мстительная и неверная! Вылитая мать! Как я с ней в свое время разделался, так мне следовало разделаться и с тобой. А что до наших с тобой планов, то я отступать не намерен. Все должно пройти как по маслу. Так или иначе, но ты выйдешь замуж за Ригана. Далее мы завладеваем его богатствами, а если на то будет твоя воля, я сделаю из тебя очаровательную вдовушку. Но пока старайся вести себя надлежащим образом, без выкрутасов!

Закончив тираду, сэр Лэнгдом важно прошагал к двери и вышел из комнаты, оставив Камиллу наедине со своим унижением.