Плейбой для мисс Мейпл

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Как ни старалась, Бет не смогла скрыть свое потрясение, когда увидела Бена впервые после похорон сестры. С тех пор он несколько раз звонил Бет по телефону, и в его голосе она почувствовала холодок. Бет с ужасом поняла, что вих отношениях больше нет прежнего доверия. После смерти сестры его как подменили. Он противился всему. Не ей, повторяла она себе беспрестанно, а всему тому, что его травмирует. Она вызвала его в школу под предлогом родительского собрания и очень тщательно продумала, что ей надеть на эту встречу. На ней была шелковая белая блузка, черная юбка, жемчужные сережки и ожерелье. Ей хотелось заставить его передумать. Теперь речь шла не о физической близости, не о поцелуях, а о куда большем.

Доверься мне! Впусти меня в свою душу! Не можешь любить меня — не люби, но позволь мне любить тебя.

Бен не просто охладел к ней, он отталкивал се от себя. Но Бет продолжала его любить. Ее чувство к нему стало глубже, да и вся она стала куда более восприимчива ко всему, что творилось в мире. Она стала лучшим, чем была, учителем и человеком. Настоящая любовь объединяет людей. Ей хотелось, чтобы Бен понял это. Когда он вошел к ней в класс, то был таким же красивым и самоуверенным, как и в день их знакомства. Бен присел на один из стульев, которые она приготовила специально для родителей, и тут только Бет заметила, как он исхудал. Он показался ей угрюмым, одиноким и раздраженным. Щеки его были покрыты щетиной, глаза погасли.

— Как вы? — с тревогой спросила она.

— Вы сказали, что хотите поговорить о Кайле, - ответил Бен.

- Вы нездоровы? — Бет казалась не на шутку обеспокоенной.

- Почему вы меня не слышите?

- А почему вы хотите, чтобы весь мир подчинялся вашим правилам?

На его губах промелькнуло некое подобие улыбки, но оно быстро сменилось выражением недовольства. Он, видимо, вспомнил, как они спорили осенью, как смеялись потом над этим.

- Поверьте мне, Бет, мир мне неподвластен.

Конечно, он это знал. Он, недавно похоронивший младшую сестру, а до этого — родителей, а после них своих сверстников и братьев по оружию, но ведь именно он впустил ее в свой закрытый ото всех мир. Она не собиралась отступаться от него.

- Кайл стал учиться намного лучше.

- Да, я знаю, он стал делать домашние задания. И у него в дневнике появились хорошие оценки.

- Я говорю не об этом.

- Не надо все смешивать в одну кучу.

Бет кивнула.

- Питер хочет пригласить Кайла к себе в гости на четыре дня. А мои мама и папа приглашают вас обоих на праздничный обед.

— Я скажу ему об этом. Думаю, он согласится. Ваша мама и Питер помогли ему прийти в себя. Поблагодарите их, если можно, от моего имени.

— А вы сами не хотите прийти?

Бен отрицательно покачал головой.

— Пока Кайл будет у вас, я, может быть, слетаю на Гавайи.

— Всего на четыре дня?

Он слегка пожал плечами, явно не желая вдаваться в подробности.

— Вас беспокоит что-то еще. Это ведь не только Карли?.. Вы изменились и переживаете из-за этого.

— Нет.

— Признайтесь. Вспомните, как вы пришли сюда в первый раз. Мы тогда чуть не потеряли Кайла. Вы удержали его. А кто спасет вас, если не я?

— Вы что, совсем забыли, что такое гордость? — грубо оборвал ее он. — Вы же видите, что я не хочу иметь с вами ничего общего!

Раньше она бы обиделась. Но новая Бет не обратила на это внимания. Она ведь знала, что он способен любить. Поэтому необходимо действовать

— Это только так кажется.

Бен вскочил, опрокинув стул и сжав кулаки:

— Мне не нужен никто, кроме самого себя.

— Думаете, я навязываю вам решение? — мягко спросила она.

— Нет! Я в состоянии принять его сам! Вы сами придумали себе образ, но ведь это не я.

Она смотрела на него, не обращая внимания на летящие в нее стрелы. В его глазах была не только боль, но и гнев, и вызов.

— Вам ведь нужен близкий человек, который бы о вас заботился. Такой, кому можно было бы доверять.

Бен внимательно посмотрел на нее.

- Я не знаю, вернусь ли я назад с Гавайев.

Бет была почти уверена в том, что это блеф. Она говорила себе — неважно, что он собрался так далеко. Бен вернется.

Вдруг сзади кто-то сзади громко вздохнул. Это был Кайл. Он пристально посмотрел на Бена и убежал.

У Бена опустились плечи. Казалось, он потерпел поражение.

— Такой уж я человек, — угрюмо сказал он. — Я всегда причиняю людям боль.

С этими словами он повернулся и вышел.

Тайный дневник Кайла Эндерсона

Мой дядя

Бен летит на Гавайи и собирается остаться там навсегда. Я сам это слышал. В школе я называю ее мисс Мэйпл, а так — Бет. Вначале это казалось странным, а потом я привык. Я видел, что с моим дядей что-то происходит, пока он не сказал, что собирается на Гавайи. Он стал таким тихим. Однажды я увидел, как, он рассматривает какой-то альбом, а когда я подошел к нему, он отложил его в сторону. Когда дядя Бен ушел, я раскрыл его. В альбоме были детские фотографии его и моей мамы и фотографии бабушки и дедушки. Я очень хотел посмотреть их вместе с ним и попросить рассказать мне о том, как они с мамой были маленькими, но что-то в его лице остановило меня. Раньше я хотел, чтобы они с Бет поженились и мы жили одной семьей, но теперь понял, что об этом глупо и мечтать. Разве может такое произойти?

А я так люблю папу и маму Бет! Я называю их бабушкой и дедушкой, как все дети из их семьи. Когда моя мама умерла, бабушка послала мне открытку. Она написала, как жалеет об этом. Это было мое первое письмо в жизни. Я хотел его сохранить, но теперь думаю, что его нужно порвать и выбросить.

Как бы я ни любил их, это все равно чужая семья.

Моя семья — это только дядя Бен. Он решил уехать, а меня, наверно, оставить с ними. Я слышал, как он сказал Бет, что уезжает на Гавайи и собирается там остаться. Он не сказал ей, что забирает меня с собой. Он ни в ком не нуждается. Значит, и во мне тоже? Мне ведь никто не нужен. В каком возрасте принимают в моряки? Одиннадцать, боюсь, еще рано. Зато я могу поступить в цирк. Я так боялся, что он меня бросит. А сейчас мне не страшно. Может, я просто сошел с ума? А что? Возьму с собой Кермита и куда-нибудь удеру. Может быть, в Австралию. Там сейчас хорошая погода. На лодке или на пароходе. Я отработаю свою поездку! Он небось думает уехать и прислать мне оттуда открытку, в которой будет написано: «Я рад, что у тебя все хорошо, мой мальчик!»

— Кайл?

Когда мальчика не было дома, в нем становилось пусто и неуютно. Бен решил, что Кайл должен был куда-то пойти после школы, а он об этом забыл. А может Кайл пошел к другу и не предупредил его. Бен поднялся наверх в комнату Кайла и нахмурился. Она была пуста. Дверь в шкаф была открыта, одежды не было. Ящик стола выдвинут. Он заглянул в аквариум. Лягушки не было. Наконец он заметил на столе листок бумаги, на котором было написано:

«Я уехал в Австралию. Желаю хорошо провести время на Гавайях. Прощай.

Кайл О. Эндерсон»

О. означало Оливер. Сирота, названный в честь Оливера Твиста. Сирота, такой одинокий в этом огромном мире. Бен подвел его. В этих словах было столько боли и разочарования!

Очередной его промах. Ну какой же одиннадцатилетний мальчишка не убегал из дома? Когда Кайл вернется домой, усталый, голодней и озябший, Бен скажет ему, что и не собирался ни на какие Гавайи. Он, конечно, не откроет ему всей правды. Не может же он признаться, что наврал про Гавайи только для того, чтобы отделаться от Бет.

Она была не для него. Но как же больно ему было увидеть ее снова! Этот свет любви, сияющий в ее глазах... Бен хотел было выйти из комнаты, как вдруг увидел, что на полу что-то валяется.

Это был дешевый дневник в твердой обложке. Такие обычно запираются на замок. Этот не был закрыт. Видимо, в спешке мальчик обронил его. Бен открыл дневник на первой странице. Ему было неприятно читать чужой дневник, но он рассчитывал с его помощью найти мальчика.

«Тайный дневник Кайла Эндерсона», — прочел он и улыбнулся. В этом весь Кайл. Мальчик старается скрыть свою чувствительность.

А вот Бен совсем не сентиментальный человек. Поэтому ему нужно во что бы то ни стало расстаться с Бет. А как насчет Кайла? Может, он заслуживает чего-то лучшего, чего-то, что его дядя не может ему дать? Но Бен ни за что не расстанется с Кайлом. Однако из дневника мальчика следовало, что он уверен в обратном.

Боже мой! Да он должен был с самого начала сказать мальчику, что это и его дом тоже и что он, Бен, никогда в жизни с ним не расстанется!

Он думал, что это понятно и так. Своя комната, кровать, простыни с ковбоями, телевизор и музыкальный центр... Но за всем этим Бен не сказал ему главного — что любит его таким, какой он есть, с пятерками или с двойками в дневнике, с невыполненными домашними заданиями и проказами.

Ему казалось, его сестра знает, что он любит ее, без всяких слов. Вот он и не говорил их.

Мальчик ложился спать, и у него болел живот от страха, что он один. И он ни разу не пожаловался Бену. А дядя Бен, только-только подарив ему чудесную семью, тут же отобрал ее. Семью, в которой могли быть Кайл, Бен и Бет.

— Ты знаешь, — громко сказал Бен самому себе. — У тебя есть удивительная способность отталкивать от себя любящих тебя людей.

Но куда же мог подеваться Кайл? Может, он передумал насчет Австралии? Он явно умнее своих ровесников и должен понимать, что туда не так-то просто добраться. И вдруг Бену захотелось позвонить Бет. Но нет, нужно разобраться в этом самому. В течение часа он обегал весь Клюквенный Уголок.

Поговорил с водителями всех автобусов, был на вокзале и на пруду. Уже стемнело. Кайла нигде не было. Что же ему делать? Звонить в полицию? Надо поговорить с Бет. И не потому, что она знала, где он, а потому что могла помочь. Бен не может найти маленького мальчика, за которого несет ответственность. Он не может его потерять! И он любил Бет Мэйпл.

Ее заспанный голос согрел его сердце.

- Бет, — сказал он. И ее имя прозвучало как благословение, как это случилось когда-то.

- Бен, - отозвалась она. В ее голосе была беззащитность и открытость.

- Прости, что разбудил.

- Ничего. Что случилось? Сейчас, наверное, часа два, да?

Когда он услышал ее голос, то почти перестал волноваться. В этот момент Бен понял, где Кайл. Ясно же, куда он побежит, когда ему станет страшно. Туда, где зародилась любовь и воздух напоен ароматами волшебства.

- Ты видишь из окна домик на дереве?

- Да

— Ты не можешь посмотреть на него?

— А что такое? — выдохнула она

Неужели она поверила в то, что он хочет вернуть то волшебное время?

— Кайл пропал. Я думаю, он прячется там.

Во что она сейчас одета? И почему он об этом думает?

— Не вижу. Подожди, я возьму фонарик.

— Не надо. Я скоро буду.

Он припарковал машину вдалеке от ее дома, чтобы не спугнуть Кайла. На улице было темно и тихо. Бену вспомнилось волшебство той памятной ночи. Бет ждала его в саду, и они вместе поднялись по лестнице в домик на дереве. Услышав их шаги, Кайл забился в угол и закричал:

— Оставьте меня в покос!

Мальчику было холодно. Он дрожал.

— Я тебя никогда не оставлю, — пообещал Бен.

— Да уж, оно и видно. — Кайл недовольно фыркнул. За напускной бравадой скрывался страх. — Можно подумать, это не ты собирался улететь на Гавайи?

— Если я туда и отправлюсь, то только вместе с тобой.

Кайл просиял.

— Я не хочу на Гавайи. Мне и здесь неплохо. Тут все мои друзья.

За эти несколько месяцев мальчик здорово изменился. Жизнь не ожесточила его так, как его дядю, и он не собирался отталкивать дружбу, которую ему предлагают.

— Хорошо, — сказал Бен.

— А ты разве не собираешься уезжать?

— Нет. Я же не оставлю тебя одного.

Скажи ему, что ты его любишь!

Он не мог. Может быть, потому, что эти слова избиты? Или боялся, что они могут прозвучать неискренне? И слишком часто за ними ничего нет.

В тот день, перед катастрофой, мать Бена произнесла эти слова одними губами и послала ему воздушный поцелуй. Если сейчас он повторит их, вдруг что-то случится?

- Пошли, — сказала Бет. — Кайл! Спускайся оттуда. Я замерзла. Давайте попьем горячего шоколада.

Она протянула мальчику руку, и тот уцепился за нее, как утопающий хватается за соломинку. На

Бена он не смотрел. А когда они вошли на кухню, Кайл уже засыпал на ходу. Он устало склонился над чашкой, закрывая глаза. Так он и уснул, положив голову на стол.

— Не буди его. Пусть спит. Я постелю ему в комнате для гостей, — сказала Бет.

Бен отнес его на руках. В свои одиннадцать лет Кайл все еще был маленьким и хрупким. Они прошли через холл в гостевую комнату. Бет постелила чистые простыни. Вдруг он ясно представил ее себе в белоснежном платье невесты. А потом увидел, как она укладывает спать их детей. Бен потряс головой, чтобы поскорее избавиться от неожиданного видения.

— Я должен идти, — сказал он.

— Останьтесь. Нам надо поговорить.

— Вы же знаете, мужчины боятся своих чувств. И признаваться в них тоже.

Но Бену было уже не страшно. Они действительно должны были все прояснить.

— Не смотри на меня так, — сказал он.

— Как?

— Как на героя. Я вполне заурядный человек. И совсем не похож на рыцаря. Ты просто этого не видишь.

— Сейчас? Сегодня пропал твой племянник, и ты сам его нашел! Сердце подсказало тебе, где он может прятаться.

— Сердце? Ты шутишь, — фыркнул он.

— Ты сам себя не понимаешь. Я лучше тебя знаю твое сердце. Из-за него я и полюбила тебя.

— Не надо об этом.

— Таковы мои чувства к тебе.

— Бет! — Это был крик боли. Но Бен уже не мог остановиться: — Я разочарую тебя, заставлю страдать так же, как свою сестру, а сегодня — Кайла. Карли так ждала от меня слов любви! И так и не услышала их. А. Кайл... Он тоже ждал, что я скажу ему это. А я не смог...

— Произнести? — изумленно переспросила она и тихо рассмеялась. — Какой же ты ребенок... Зачем говорить о том, что и так понятно? Когда ты смотришь на Кайла, твои глаза светятся любовью. И твоя сестра тоже чувствовала это. И домик на дереве ты строил с любовью. О Бен! Ты ведь все делаешь от души...

Бет подошла к нему. В ее глазах была нежность. Она обхватила его голову руками и с радостью вгляделась в его лицо.

— Я заметила это сразу и буду видеть всегда, — сказала Бет и поцеловала его с такой страстью, что это потрясло его до глубины души.

Она добилась того, что он сам вернулся к ней. Бен так тщательно возводил между ними преграду, и вот теперь она рассыпалась, как карточный домик. Она обвалилась, и все его чувства бурным потоком хлынули наружу. Темная мутная вода скорби выплеснулась и утекла, сменившись родниковой, прозрачной водой любви. И он безотчетно произнес слова, которых она подспудно ждала от него со дня их первой встречи. В этот момент Бен с удивлением понял, что это совсем не страшно. Ведь эти слова ведут к счастью.

Тайный дневник Кайла Эндерсона

Я не знаю, есть ли на самом деле рай, но иногда мне кажется, что мама где-то рядом со мной. Она намного ближе ко мне, чем когда была жива. Может быть, это я вырос и понял, что все, что случилось с ней, когда она была подростком, очень изменило ее. Как будто у меня были завязаны глаза. А сейчас кто-то снял эту повязку. Как-то утром был мороз, и трава казалась серебристой, как висюльки на люстре, и я почувствовал, что рядом со мной находится, что-то большое и чистое.

Прошло два года с тех пор, как я начал вести дневник. Бен и Бет сильно изменились. Они так смотрят друг на друга, как будто между ними происходит что-то волшебное. При мне они не целуются, но держат друг друга за руки и сидят, не двигаясь.

Когда они готовились к свадьбе, дядя Бен попросил меня быть его шафером. А когда Бет поднималась по ступенькам церкви в белоснежном платье, она была похожа на ангела. И я почувствовал, что она не просто выходит замуж за дядю Бена. Теперь мы будем жить как одна семья. Я называю Бет мамой М., то есть мамой медвежонка. Она такая мягкая, пушистая... Правда, насчет того, как следует себя вести и во сколько ложиться спать, ее трудно переубедить. И заботится она обо мне, как медведица о медвежонке. Другим мальчикам такое не нравится, а мне хорошо. Когда у Бет родится малыш, ей будет некогда, и мне станет легче, потому что у нее уже не будет времени на то, чтобы меня воспитывать. Каспер и Питер стесняются к нам приходить, потому что их смущает ее животик, а меня нет, Я так этому рад, хотя и стараюсь не подавать виду.

Это мой мир, мне в нем хорошо. Здесь хватит места и малышу. Семья должна расти. Дядя Бен зовет меня к телефону. Это звонит Каспер. В последнее время он очень изменился.

Больше не задирает меня. Правда, я уже выше его и вешу больше его на десять фунтов! Наверно, это потому, что я плаваю в бассейне у бабушки и дедушки. Каспер хочет вместе со мной готовить проект по Чингисхану. Мне все еще интересно читать про него, но не потому, что он покорил весь мир. Тут дело в другом.

У него был побратим, которого звали Джамуха. Когда он пошел войной на Чингисхана, тот стал его врагом. Но когда Чингисхан захватил его в плен, то не убил, а предложил ему снова побрататься. Джамуха отказался.

Когда я был маленьким, дядя Бен казался мне самым могущественным человеком на свете. Он приносил нам еду и игрушки, а мама всегда злилась на него и от всего отказывалась. Обижалась на него.

И, несмотря на то, что мама злилась на него, он всегда возвращался и снова протягивал нам руку помощи. Дядя Бен никогда не скажет «прости» и «люблю», но он простил маму и не обращал внимания на ее гневные крики, потому что в глубине души всегда понимал, какая она на самом деле. Ему не были нужны от нее слова. Я больше не буду сердиться на него за нее и на маму тоже нельзя обижаться за то, как мы с ней жили. Дядя Бен же смог ее простить, вот и я прощу.

Пусть мое детство и не было счастливым, но я стал таким, какой я есть, благодаря ему.

Мне кажется, что по сути своей я старше и Питера, и Каспера, и в жизни мне будет легче, чем им. Они ведь пока еще многого не понимают. Например, в этой истории про Чингисхана и Джамуху. В ней самое главное — не война, а любовь, которую он питал к своему названому брату. Ведь он сохранил ее, несмотря ни на что. Ни Питер, ни Капсер не знают, как вкусно пахнет хлеб, который только что испекли, или как здорово, когда у тебя в кармане есть пять баксов и ты можешь их истратить, на что захочешь. Или как хорошо, когда в семье рождается малыш и у него уже есть и мама, и папа, и даже двоюродный брат, которые будут его всегда любить и защищать. Катер и Питер не знают, что значит бояться и как это чувство похоже на жизнь в тюрьме. Поэтому они пока еще не понимают, как классно быть свободным. Вот почему, несмотря на то, что они подрастают и поправляются это все еще дети, которые радуются в основном таким вещам, как, например, новый телевизор.

А мне нравится, когда мы с Бет возвращаемся вместе из школы. Мы обсуждаем, что будет у нас на обед, потом я иду посмотреть, как поживает. Кермит, а затем становлюсь рядом с Бет на кухне и помогаю ей готовить к обеду что-нибудь вкусненькое. Я люблю чистить картошку и очень здорово готовлю салат «Цезарь». А когда дядя возвращается и улыбается нам с порога, я так ужасно рад, что мне больше ничего не нужно, даже музыка не нужна.

А ведь зачастую он приходит с работы весь грязный и в разорванной одежде. Но Бет все равно всегда смотрит на него как на принца. Он улыбается ей в ответ, берет на руки и кружит так, как если б она была легкой, как перышко.

А Бет так хохочет, что не может остановиться. И я знаю, что сейчас дядя Бен пойдет в душ, а по дороге взъерошит мои волосы и спросит, как прошел мой день. И главное, что ему действительно это интересно. Дядя Бен с таким восторгом смотрит на нас с Бет! Думаю, великий Чингисхан никогда так не радовался. Хотя нет, может быть, один раз, когда простил своего названого брата Джамуху и понял, что Любовь покоряет Мир, как бы глупо это ни звучало. Но конечно, я никогда не напишу об этом в своем сочинении.