По осколкам лжи

Глава 10

ГЛАВА 10

Бреду по улице, иногда спотыкаюсь. Меня шатает и мотает из стороны в сторону, а люди обходят меня, будто пьяную. Им страшно дотронуться до меня. Они думают, что я какая-то алкашка или наркоманка.

Не знаю, что служит причиной такому состоянию. Не знаю где я. Лишь помню, как орала, вцепившись в белый халат врача и требовала принести мне мою Нику. Затем укол и меня выдворяют из больницы.

- Давай проваливай. Пошла отсюда! – толкает в спину охранник, а я смотрю на свои руки, в которых ещё недавно держала дочь и ступаю босиком на асфальт. Я в одном больничном халате, даже обуви нет.

Не понимаю что происходит и где моя доченька. Почему меня выгнали? Как они могли? И как мне забрать у них мою малышку? Они твердили мне, что её больше нет, но я не верю. Это не правда.

С этой мыслью я падаю на тротуар, раскинув руки в стороны. Последнее, что вижу перед глубоким обмороком – личико моей Ники.

Просыпаюсь на больничной кушетке и только собираюсь выдохнуть, как замечаю, что тумбочка с другой стороны. И стены светлее, чем в родильном блоке. Мне приснился жуткий сон и, наверное, у меня случилась истерика. Вот меня сюда и переместили, чтобы не пугала других рожениц и их малышей.

Я придумываю новые версии одну за одной, чтобы не думать о том, что Ники больше нет. Это был сон. Какой-то жуткий кошмар. Они не могли сжечь мою девочку, я не давала им на это согласия. И она не могла так быстро… Не могла. Врач говорил, что у нас есть несколько месяцев, чтобы достать сыворотку.

Мне нужно увидеть её. Нужно убедиться, что она со мной, рядом. Что она никуда не уходила…

Но открыть дверь у меня не получается. Не получается, потому что та заперта. На окошке решётка, в том числе и на двери. Меня заперли.

- Эй! Кто-нибудь! Откройте! – стучу в дверь и через некоторое время она открывается. На пороге появляется медбрат выше меня на две головы и пожилая медсестра в белом, застиранном халате.

- Очнулась? Это хорошо. А то еле живую к нам привезли.

- Простите, я хочу узнать, где моя дочь? Я тут, наверное, случайно оказалась…

В последующие десять минут я рассказываю медсестре о Нике, а та равнодушно слушает, а потом заявляет.

- Нам говорили, что у тебя проблемы. Ну ничего, мы с тобой подружимся, да? – она достаёт из кармана халата шприц, а медбрат хватает меня за предплечье, сильно сжимая сильными пальцами.

Я кричу, плачу и отбиваюсь, но им хватает пяти секунд, чтобы обколоть меня и бросить обратно на кушетку.

Этот кошмар будет длиться два года. Пока не придёт он. Тот, кто меня спас.

Два года. Сегодня ровно два года, как я попала в клинику для душевнобольных. Не хватает кусочка торта с воткнутой в него свечой. Год назад медбрат Назар принёс мне такой. Было приятно. Назар вообще замечательный. Хороший, светлый, добрый… пару раз я просила его помочь мне сбежать, но он отказывался. Тогда-то я и узнала правду. Меня заперли в психушке, чтобы не засудила врачей, которые сожгли мою Нику. Они не имели на это никакого права и обязаны были отдать мне мою дочь. В любом состоянии…

Первые полгода я пыталась выбраться, чтобы отомстить им. Заставить ответить перед законом. Пару раз пыталась сбежать – всё зря. Потом я смирилась. Даже согласилась с ними, что моей Ники больше нет и нет смысла бороться. Попросту незачем.

А потом я опустила руки и просто существовала. Послушно глотала таблетки, засыпала без уколов и просыпалась раньше всех. Назар принёс мне альбом для рисования и детский карандаш, которым невозможно себя поранить. Почему-то они боялись, что я могу навредить себе. А у меня и мысли такой не было.

Я рисовала. Много рисовала. Почти всё свободное от сна время. Я рисовала её, мою кроху. Её личико я запомнила в деталях и никогда не забуду. Вся палата была увешана её портретами. Я даже пыталась представить, как бы она выглядела сейчас, будучи чуть старше и рисовала, рисовала…

На сей раз торт мне принёс не Назар. Он только открыл дверь и пропустил незнакомца в палату. Тут же дверь захлопнулась.

- Добрый день, Анна Егоровна. Тут поговаривают, что у вас годовщина. Вот, принёс вам сладенького, - на тумбочку мужчина поставил тарелку с куском торта и горящей в ней свечкой.

Ещё год… Целый год. Итого два. Я «подлечиваю нервы» уже пару лет.

- Вы не спросите, кто я? – мужчина взял стул, поставил его ближе к моей кушетке, присел.

- Не спрошу.

- Почему?

- Потому что мне не интересно.

- А что, у вас так часто бывают в гостях незнакомцы? – тут зацепил за живое. Ни знакомцев, ни незнакомцев у меня не бывает. Только Назар да пару медсестёр. А, ещё докторишка премерзкий, которого я ненавижу всей душой. Это он меня удерживает здесь.

- Я думаю, раз вы пришли, то сами представитесь. И расскажете, зачем вы здесь.

- Хм… А вы не глупая, ноющая малолетка, которую я ожидал здесь найти, - в его тоне проскользнуло уважение. – Что ж, тогда я представлюсь – Зарецкий Глеб Юрьевич. И я здесь для того, чтобы помочь вам. Так вы тортик будете?