По осколкам лжи

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ- Этого не может быть, - шепчу, глядя на две красные полоски. Бред какой-то…Но тут же вспоминаю, что мы с Андреем трахались как кролики две последние недели. Я забыла о таблетках, а он о контрацепции и не думал. Доигрались.- Ты что там застряла, мы уже опаздываем в ЗАГС? Заявление само собой у них не появится, - напоминает о своём присутствии Романов. Что ж у меня есть для него подарочек в честь скорой свадьбы.- Иду! – выхожу из ванной комнаты, сжимая в руке полоску теста.Андрей застывает на ней взглядом, поднимает глаза на меня и снова смотрит на полоску.- Это что?- А ты как думаешь? – приподнимаю одну бровь.- Ты беременна? – спрашивает так удивлённо, словно мы последние две недели в шашки играли.- Как видишь, - жду его реакцию, но она опаздывает.- И давно ты узнала?- Только что. Как и ты.- Пффф, - выдыхает он, а потом забирает из моей руки полоску и долго её рассматривает. – Ну ребёнок, так ребёнок. Мы всё равно женимся.- И это все твои эмоции? – наседаю на него, но чувствую, что зря. Ну не умеет он показывать свои чувства. Не дано ему.- А что мне ещё сделать? – удивлённо спрашивает он.Да… Действительно чурбан.- А я рада. С этим малышом я наверстаю упущенное с Викой.- Я тоже рад, - делится скромно Романов и хватает меня под руку. – Поехали в ЗАГС.- А ты уверен, что мы не торопимся? – задаю ему волнующий меня всю неделю вопрос.- Я уверен. Иначе не тащил бы тебя в ЗАГС. А ты что, передумала?- Нет, нооо…- Я не хочу слышать никакие «но». Мы всё решили, этот шаг обсудили.- Да не обсуждали мы ничего. Ты просто сказал, что сегодня едем подавать заявление.- Да и что? Ты передумала?- Я не знаю, - пожимаю плечами, закусываю нижнюю губу до боли. – А вдруг торопимся? В смысле… у нас же это серьёзно, да?- Ты беременна вторым ребёнком от меня. Что ещё тебе нужно, чтобы считать наши отношения серьёзными?- Я не знаю, Андрей… Не знаю, - почему-то хочется заплакать. Узнаю эти эмоциональные качели. С Викой было так же, только тогда у меня был повод плакать. Сейчас же всё хорошо.- Доверься мне, - Романов берет меня за руку, надевает помолвочное кольцо на палец и целует тыльную сторону ладони. – Всё будет хорошо.- А если нет?- Тогда можешь считать, что я не мужик, - серьёзно произносит он. И побеждает.- Ладно. Поехали в твой ЗАГС.- Ура! Ура! Папа на маме женится! – хлопает в ладоши непонятно откуда взявшаяся Вика, мчит к нам обниматься. – Я вас так люблю! – ластится хитрая лисичка, вызывая у меня прилив нежности. Моя маленькая и в то же время такая взрослая принцесса.- Так всё, поехали! – хлопает в ладони Романов, берёт меня под руку и ведёт за собой, на второй руке повисла Вика и я чувствую себя любимой.Нет, Романов так и не сказал мне слов любви. И я уверена, что не скажет. Это не про него. Он не умеет показывать свои эмоции. Не научен.Правда, у меня появился шанс это исправить. А вдруг получится?После подачи заявления едем в ресторан, где нас уже ждёт целый отряд обслуживающего персонала. Для нас работает целый штат и зал принадлежит нам одним. Ненавязчиво играет живая музыка, а Романов, весь такой серьёзный, просматривает меню и решает, что мы будем есть. Ещё один его минус. Для Андрея существует два варианта: его и неправильный. Поэтому блюда нам выбирает он лично.- Пап, я больше не хочу пасту. Можно мне мороженое? – через какое-то время начинает канючить Вика. Я улыбаюсь ей и уже хочу сказать «Да», но Романов иного мнения.- От сладкого портятся зубы и фигура. Каникулы скоро закончатся и ты пойдёшь в школу. Я не хочу, чтобы мою дочь там кто-то называл толстой и беззубой.В этом весь Андрей. Всё должно быть по его и плевать, что думают остальные. Наверное, этим он меня и зацепил когда-то. А может чем-то другим. Теперь уже и не вспомнить.- Ну что ты ей всё запрещаешь? – заступаюсь за дочь. – Ну съест ребёнок пиалу мороженого, от этого не растолстеет и зубы не выпадут.- Привычки. Привычки – это то, что нужно иметь с детства. Правильные привычки. Здоровые. Никакого мороженого. Хочет сладкого – пусть ест фрукты.Я замолкаю и с улыбкой смотрю на дочь.- Извини, - куплю ей мороженое во время прогулки.Вика отодвигает свою тарелку с пастой, кривится.- Здесь очень много сыра. Не вкусно.- Тогда остаётся вариант с фруктами, - надавливает на неё Андрей. Мне даже становится жаль свою кроху. Но он отец, он глава нашей семьи. И мы его слушаемся, хоть это иной раз и бесит.Вика берёт с тарелки кусок яблока, а Романов кладёт передо мной белый конверт.- Что это? – спрашиваю с улыбкой, уже догадываясь о его подарке.- Посмотри, - Романов сохраняет спокойствие и продолжает уплетать своё мясо, нещадно терзая его ножом.Я открываю конверт, достаю оттуда три путёвки на острова и тихо пищу от радости.- Море! Викуль, мы едем на море!- Только после свадьбы, - тут же обламывает кайф Романов.- Ну и ладно. А когда там у нас свадьба?- Через две недели. Вообще надо было ждать месяц, но я решил не тянуть и договорился на две недели.Как всегда Романов сам всё решил.- Ты что, боишься, что я сбегу от тебя? – усмехаюсь.Романов же серьёзен, как никогда.- Да кто тебя знает. То ты во мне не уверена, то в себе. Решил подстраховаться. Я тебя один раз уже отпустил и упустил. Второй раз так не обожгусь.*****Две недели спустя- Гущина Анна Егоровна, согласны ли вы стать супругой Романова Андрея Алексеевича?В зале стоит такая оглушающая тишина, что я на какое-то время теряюсь.- Не хочешь ответить? – толкает меня Андрей.- Что? Ааа… Да, я согласна.- Простите, не могли бы отвечать громче? - улыбается мне регистратор.- Да, я согласна выйти за Андрея Алексеевича! – произношу торжественно и перевожу взгляд на своего жениха.- Романов Андрей Алексеевич, согласны ли вы взять в жёны Гущину Анну Егоровну?- Да, согласен! – Романова говорить громче просить не надо. Вряд ли в зале остался хоть кто-то, кто не расслышал его ответ.- В таком случае объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать супругу, - широко улыбается регистратор, а зал оживает аплодисментами. Андрей целует меня. Целует страстно, жёстко, будто ставит на мне свою печать.Я понимаю, что с ним легко не будет. Но я обязана попробовать. Однажды мы уже упустили такую возможность, больше не упустим.Где-то позади нас сидит в инвалидном кресле его отец. Я не оборачиваюсь, но знаю, что он смотрит на нас. И тоже жалеет. Ведь это могло произойти ещё тогда…Запрещаю себе думать о мести раз и навсегда. Что было, того уже не изменить. И хорошо, что Андрей раскрыл меня сразу же. Я, ослеплённая яростью и обидой могла наворотить таких дел…Но всё обошлось. Теперь всё будет иначе.Нас поздравляют Вика, её дедушка и пара наших свидетелей (первых попавшихся на улице людей). Открывается бутылка шампанского и мы целуемся под крики «Горько!».- Я хотел с тобой поговорить ещё раз, - подъезжает ко мне Романов-старший, пока Андрей отвлёкся на Вику.- Я вас слушаю, - не уверена, что хочу это слышать, но деваться всё равно некуда. Не бежать же мне со собственной свадьбы, в конце-то концов.- Я помню твои слова в больнице. Ты сказала, что не простишь меня. И я тебя очень хорошо понимаю. Я отобрал у тебя ребёнка на долгие годы… Я натворил немало ошибок. И, наверное, прощения мне нет. Но я всё же скажу это. Прости меня, Аня. Прости за всё, - голос старика дрогнул и мне самой стало душно. То ли платье тесное, то ли от подступающих слёз.- Да, я вам сказала, что не прощу. И я обдумывала все не раз и не два. И в итоге пришла к выводу, что я больше не ненавижу вас. Я не против испытывать сильные чувства, но только не ненависть. Она уничтожает и не оставляет после себя ничего светлого. Я рада, что Андрей остановил меня тогда. Я могла совершить непоправимое. Так что… Я прощаю вас, Алексей Григорьевич. И хочу, чтобы вы об этом знали. Я вам не враг больше. И вы меня простите за те слова в больнице… Я на самом деле так не думаю.- Я всё понимаю, - кивает он. – Прими от меня подарок, - протягивает мне маленькую коробочку, а в ней кольцо. – Это кольцо принадлежало матери Андрея. Думаю, теперь оно по праву твоё. Надень его, не обижай старика.- Спасибо, - я принимаю подарок и встречаюсь взглядом с Андреем. Теперь уже мужем. Он направляется к нам, видит кольцо и взяв его в руку, надевает на мой палец.- Отец прав. Это кольцо должно принадлежать тебе.- Спасибо… - чувствую, как щеки розовеют и мне срочно нужно освежиться. – Я в дамскую комнату. Ненадолго.Вхожу в туалет, опираюсь на раковину и закрываю глаза. У меня сильнейший токсикоз, а ещё хочется апельсинов и манго. И любви хочется. Страстной и жаркой. Низ живота буквально полыхает от похоти.«Зайди в туалет» - пишу Романову и тот появляется спустя две минуты.- Что такое? Плохо?- Ага, - выдыхаю я. Вика может поехать домой в другой машине? Я не хочу, чтобы она меня такой видела.- Конечно.А в машине мы целуемся. Затолкав тошноту подальше, я предаюсь самому сильному из всех чувств и взбираюсь верхом на Романова. Как хорошо, что между нами с водителем есть зеркальная стенка, а ещё я в свободном платье.Расстёгиваю ширинку Романова, отодвигаю трусики в сторону и сама на него насаживаюсь, испуская тихий стон. Андрей сильно сжимает мои ягодицы и насаживает меня на себя, что есть сил.Мне так нравится чувствовать его твердый стержень внутри себя, что кружится голова, а губы сами шепчут пошлые словечки, за которые в другой раз мне было бы стыдно.Трахаемся, как обезумевшие, забыв обо всём на свете, даже о том, что сейчас мы должны вылететь на острова. Нужно забрать из другой машины Вику и как-то собраться с силами, но Романов меня не отпускает.- Я слишком долго ждал тебя, чтобы так быстро отпустить, - искренне усмехается едва ли не в первый раз в своей жизни. – Хочу тебя ещё.Пока машина двигается к Романовскому бизнес-джету, мы продолжаем заниматься любовью. Не торопясь и не причиняя друг другу боли. Мы слишком голодны, чтобы насытиться банальным трахом.Из машины я выхожу вся красная и замученная, ко мне подбегает Викуля.- Мам, а ты чего такая?- Какая?- Не знаю. Счастливая.- Ну, наверное потому, что я счастливая, - улыбаюсь дочери, целую её в лоб. – А сейчас мы вылетаем на острова. Скажи, ты куда хочешь?Вика начинает загибать пальцы, перечисляя места, в которых хотела бы побывать, но Андрей быстро обламывает нас, загоняя на борт джета.Уже через несколько часов мы заселимся в новенькую виллу на берегу океана, где Романов будет снова меня любить. Да, он не умеет об этом говорить, но на деле показывает намного лучше.Конец