По велению сердца

Глава 8

Велвет шла по выложенным блестящими мраморными плитами коридорам Карлайл-Холла, направляясь в Королевскую залу для встречи с Эвери Синклером. Она просила его встретиться с ней в таком месте, где они могли бы поговорить наедине. Слуг не стоило посвящать в предмет их разговора.

Она ускорила шаги, когда приблизилась к высоким, отделанным бронзой дверям, ведущим в залу, одну из самых роскошных во всем доме. Герцог встретил ее с увлажнившимися от нахлынувших чувств глазами, а дедушка облегченно расплакался и сразу забыл, что ее не было несколько дней.

В Карлайл-Холл она пришла, пройдя по лугу. Джейсон оставил ее на опушке леса, указав на возвышающийся вдали дом и с непроницаемым лицом пожелав всего доброго.

– Ну что ж, герцогиня, думаю, нам надо прощаться. – И машинально потер ссадину на голове. – Мне было не очень приятно держать вас в заключении. – И, улыбнувшись, добавил: – Хотя были и светлые моменты.

Она покраснела, поняв, что он имеет в виду.

– Вы изрядный насмешник, милорд.

– А вы очаровательная женщина.

Она улыбнулась, не в силах противостоять комплименту.

– Я не жалуюсь на это приключение. Если Карлайл – на грани нищеты, то вы спасли меня от ужасного брака. Одно это стоит того, чтобы молчать о случившемся и быть вам признательной.

Он не отрывал взгляда от ее лица:

– Довольно странно, герцогиня, но мне кажется, я буду скучать по вас.

В горле у нее встал ком, на глаза навернулись слезы.

– И я по вас, милорд разбойник. Да хранит вас Бог, Джейсон!

Он не произнес ни слова. Велвет отвернулась от него, стараясь не обращать внимания на странную тяжесть в груди. Она пошла к дому, но топот лошадиных копыт, раздавшийся за спиной, заставил ее остановиться. Повернувшись, она увидела Джейсона; он посадил ее к себе в седло, обнял и нежно поцеловал.

Поцелуи его были ласкающими, прощальными. Время пропало, и Велвет растворилась в вечности, обхватив своего похитителя руками за шею. Последний поцелуй обжег огнем ее губы, и Джейсон разжал объятия и опустил ее на землю.

– До свидания, герцогиня, – произнес он хрипловатым голосом. – Клянусь, я вас не забуду.

Он резко развернул вороного и мгновенно исчез из виду.

Велвет застыла на месте, дрожа от нахлынувших чувств. Слезы душили ее. Она чувствовала себя покинутой и одинокой. Несколько дней она была его пленницей и не представляла, что будет так скверно чувствовать себя, когда этот человек уйдет из ее жизни.

Взор ее был прикован к месту на лугу, где только что стоял Джейсон, грудь разрывалась от боли, ком в горле мешал дышать. Странно, но ей едва хватило сил дойти до Карлайл-Холла.

Вот и теперь, стоя в Королевской зале, она чувствовала, что ей чего-то не хватает, чего-то жизненно необходимого и важного для нее.

«Кто же он такой?» – уже в который раз спрашивала она себя. Почему он вмешался и сорвал ее венчание? Она отправила в город слугу с запиской к своему поверенному в делах и скоро будет знать правду о финансовом положении герцога Карлайла, хотя ей уже не нужно было это формальное подтверждение. Она не сомневалась, что Джейсон сказал ей правду. У него не было причин лгать ей. Поэтому сейчас она ждала появления герцога, который собирался разрушить ее жизнь.

Она была в своем лучшем туалете: в платье из парчи цвета слоновой кости, расшитом золотом и отделанном черным кружевом, – на него ушли почти все последние деньги. Волосы были напудрены и уложены высокими волнами. В уголке губ была приклеена маленькая овальная черная мушка. Квадратное декольте платья позволяло видеть полуобнаженную грудь.

Она была готова к встрече с герцогом и точно знала, как поведет разговор.

Высокие двойные двери растворились, и герцог вошел. Два лакея, одетые в ливреи из красного атласа, почтительно склонившись, закрыли за ним двери. Герцог с улыбкой на устах направился к ней:

– О моя дорогая.

Он поднес к губам ее руку, а она присела в глубоком реверансе:

– Ваше сиятельство.

Он был одет с той же тщательностью, что и она. На нем были французское платье, бывшее тогда в моде, сюртук и кюлоты темно-зеленого шелка, расшитый жилет несколько другого оттенка. Герцог был без парика, что выглядело непривычно. Его нельзя было назвать непривлекательным, а удлиненные темно-карие глаза даже придавали ему некоторое обаяние.

– Не присесть ли нам?

– Как вам угодно.

Позволив усадить себя в большое кресло у камина, она дождалась, когда он сядет напротив нее.

– Я велю принести напитки?

– Нет. Разговор будет недолгим, и я хотела бы поговорить наедине.

Он откинулся на спинку кресла, вытянув перед собой скрещенные ноги. Раньше Велвет не обращала внимания на мужские лодыжки. А сейчас заметила, как пухлы и мягки ноги Эвери, скрытые чулками. У Джейсона, вспомнила она, ноги были великолепной формы, сильные и мускулистые.

– То, что вы хотели обсудить со мной… как я понимаю, деликатного свойства. Это как-то связано с вашим похищением? – Он подался вперед всем телом. – Моя дорогая, если это касается вашей добродетели, не бойтесь ничего. Я не жестокосердный человек, чтобы позволить этому разлучить нас. И нет никакой вашей вины в том, что на вас безжалостно посягнули накануне венчания. Все, что могло случиться с вами, останется нашим секретом, о котором я никогда не позволю себе заговорить. Венчание состоится…

– Венчание, ваше сиятельство, не состоится.

Эвери нахмурился:

– Не говорите чепухи. Как я уже сказал, меня не интересует ваша…

– Моя добродетель осталась при мне. И я хотела бы говорить совсем не об этом.

Складки на его лбу углубились, светлые брови почти сошлись у переносицы.

– Тогда о чем же вы хотели бы говорить, моя дорогая?

– Я узнала весьма неприятную правду, ваше сиятельство. И об этом должен говорить с вами мой дедушка, но, как вы знаете, теперь он… не вполне здоров. Мне удалось узнать ваше истинное финансовое положение. Хотела бы я, чтобы разговор сейчас шел не о деньгах, но это невозможно. Я понимаю, ваша светлость, что вы нуждаетесь в средствах, и более чем сочувствую вам. К сожалению, мое приданое не может быть использовано для решения ваших проблем.

Выражение его лица не изменилось, но с него сошли все краски жизни.

– Извините, дорогая, но я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите.

– Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. – Она позволила своим словам звучать как можно мягче. – Я не виню вас, ваша светлость. Будучи членами высшего общества, мы все несем большую ответственность. Случаи, когда люди вступают в брак, чтобы решить свои финансовые проблемы, часты, но в моем случае это неприемлемо.

Она поерзала в кресле, оправляя платье.

– Я прекрасно понимаю ваши проблемы и не собираюсь обсуждать их где-либо за пределами этой комнаты.

Эвери молчал.

– В признательность за свое молчание я хотела бы получить нечто и от вас.

Его темно-карие глаза стали почти черными. Такая торговля была ему понятна. Он обрел почву под ногами. На это она и рассчитывала.

Он подался вперед, теребя обшлаг темно-зеленого сюртука.

– Моя дорогая, я не подтверждаю ни одного из этих вздорных обвинений, но, если вам нужна помощь, возможно, я смогу помочь.

Велвет встала и подошла к камину.

– Последние несколько дней были нелегким испытанием для нас обоих. Думаю, вы знаете, что мое похищение не затронуло моей чести. – Она взглянула на него. – Но если наша свадьба расстроится, люди будут думать, почему. Так же как и вы, они будут сомневаться в моей добродетели, и пойдут разговоры о том, не было ли мое поведение тому причиной.

– Продолжайте, – произнес герцог.

– Я прошу вас поддерживать со мной такие же отношения, как и в последнее время. Пусть считают, что вы по-прежнему собираетесь жениться на мне. Вы можете сказать, что вам пришлось уплатить за меня выкуп. Это лучше, чем рассказывать, что я сбежала.

Эвери приоткрыл плотно сжатые губы:

– Не вижу в этом проблем.

– Потребуется время, чтобы назначить новую дату венчания. Люди поймут некоторую отсрочку. А до того, как будет назначена дата, я передумаю. Мы останемся хорошими друзьями, разумеется, а потом, надеюсь, найдем себе других избранников.

Эвери смотрел на стоящую перед ним женщину, словно видел ее в первый раз. Наконец он улыбнулся:

– Уверяю вас, миледи, все слухи, дошедшие до вас, – сущая нелепица. Но если вам угодно расторгнуть нашу помолвку, я не посмею вам противоречить. И разумеется, как джентльмен, не стану возражать, если вы откажетесь от своего слова.

– Так, значит, мы договорились? – спросила она, протянув ему руку.

– Несомненно, миледи, – склонился он к ее руке, но не мог скрыть нотку гнева в голосе. Велвет разрушила его планы на спасение, а Эвери Синклер был не из тех людей, которые позволяют разрушать свои планы.

– Завтра утром я возвращаюсь в Виндмер. Мне известно, вы собирались устроить бал спустя три недели после нашего венчания.

По лицу герцога скользнула хмурая улыбка.

– Это бал-маскарад, наше первое появление в свете в качестве супругов. Приглашения на него уже разосланы. Как вы и сказали, он должен состояться через три недели.

– Отлично. Сезон еще не начался. Вскоре после этого бала я откажусь от обещания, и каждый из нас останется при своих интересах.

– Как вам угодно, – сдержанно произнес он.

Велвет присела в глубоком реверансе:

– Благодарю вас, ваше сиятельство. Надеюсь, я не слишком разбила ваше сердце.

Его бровь поползла на лоб.

– Совсем наоборот, леди Велвет. Я вряд ли смогу оправиться от боли, которую вы причинили мне вашим отказом. – Он бросил на нее злой взгляд. – Счастливо оставаться, миледи, до нашей следующей встречи.

И, блеснув темно-зеленым шелком своего туалета, он вышел из залы, гневно стуча каблуками. Велвет поняла, что нажила себе врага в лице Эвери Синклера, но не дала ему испортить свою жизнь. Она испытала сладостное чувство облегчения.

Вспомнив, каким взглядом он наградил ее при прощании, она подумала, что Джейсон спас ее от больших неприятностей, чем неудачный брак. Что ждало бы ее в браке с человеком, который способен так ненавидеть?

Сидя перед камином в отделанном ореховыми панелями кабинете в своем деревенском поместье, замке Раннинг, маркиз Литчфилд следил за другом Джейсоном Синклером, неустанно мерившим комнату шагами.

– Ваши мысли витают где-то далеко, друг мой. И в таком состоянии вы находитесь с тех пор, как вернулись сюда. Не имеет ли к этому отношение наша общая знакомая?

На щеках Джейсона заиграли желваки.

– Девушка благополучно доставлена на место. Теперь она знает правду о финансовом состоянии Эвери. Если она благоразумна, то откажется от этого брака.

– Полагаю, она сделает это… в свое время. Дело достаточно деликатное, а Велвет Моран отнюдь не глупа. – Он взглянул на друга и отхлебнул глоток бренди. – Возможно, после того, как она сделает это, вы тоже проявите к ней интерес.

Джейсон издал неопределенный звук.

– Я более удачный кандидат на виселицу, чем в женихи, Люсьен.

– Прости меня. Но, как бы там ни было, я думаю, эта девушка захватила твое воображение. Должно быть, она и в самом деле хороша!

Джейсон повернулся к нему с сумрачным выражением лица:

– Да, я хотел бы обладать ею. Она – страстная маленькая лисичка, и я воспылал к ней страстью с первого взгляда. Она созрела для любви, и, если бы не была невинной, я бы не сдержал свою страсть.

– Что бы это значило? Ты думаешь о ней, хотя она исчезла из твоей жизни?

– Это значит только одно: я все еще хочу ее, но сделаю все возможное, чтобы забыть ее.

Люсьен едва заметно улыбнулся:

– Я думал, ты скажешь, что в тебе не осталось ничего от джентльмена, что эти качества ты оставил в топких болотах Джорджии.

Джейсон не сдержал улыбки:

– В значительной степени это правда. Но, поскольку я вернулся в Англию, я прилагаю все усилия, чтобы возродить их. И уверяю тебя, Литчфилд, это требует немалых усилий.

– Ты хочешь сказать, что собираешься уехать, не восстановив своего доброго имени?

– Я больше не принадлежу этой стране и останусь здесь не дольше, чем это будет необходимо.

Джейсон хотел восстановить свое доброе имя. Больше года назад он нанял частного сыщика, чтобы раскрыть тайну убийства своего отца, но за все это время тот не нашел никаких ценных сведений. Другого сыщика нанял Люсьен, когда Джейсон впервые вернулся в Англию.

– Я понимаю, – сказал Люсьен, – отсутствие вестей вряд ли можно назвать добрым известием, но уверяю тебя, человек, которого мы наняли, вполне компетентен. Я знаю его работу в подобных случаях, и это первый раз, когда он терпит поражение.

– Я не сомневаюсь в его опыте. Но восемь лет – очень большой срок. Наши поиски ни к чему так и не привели. Если и есть человек, который видел, как все было на самом деле, найти его будет непросто.

– Да, непросто. Но деньги всегда остаются хорошим стимулом. Слово тут, слово там… Кто знает, что нам предстоит узнать?

Джейсон улыбнулся, но Люсьен читал его мысли, как в открытой книге. Все обстоятельства не обещали удачу, и Джейсон Синклер знал это. Он рисковал головой, вернувшись в Англию, но на этот риск он шел с открытыми глазами.

Восемь лет назад он поклялся вернуть свое доброе имя, фамильную собственность, найти убийцу отца. Он уже сделал первый шаг к этому, и Карлайл-Холл снова принадлежал ему. Через адвокатов Эвери был предупрежден, что законный владелец замка путешествует по Европе и до его возвращения герцог может оставаться в замке.

Для них было удобнее, чтобы Эвери пребывал в Карлайл-Холле либо в своем городском доме на Гросвенор-сквер, так что они всегда могли быть в курсе его перемещений.

Люсьен откинулся на спинку мягкого кожаного кресла и сделал глоток бренди. Бокал Джейсона стоял на каминной полке нетронутым. Он нервно ходил по комнате. О чем он думал, Люсьен не знал.

– Может быть, нам перебраться в город? – предложил он. – Начинается сезон, да и в городе всегда есть какие-нибудь развлечения. По твоему виду можно сказать, что женское общество тебе не помешает.

– В город?

– Да. Пока ты далеко от Эвери, опасность быть узнанным невелика. Твоя мать вряд ли узнала бы тебя сегодняшнего.

– Более чем справедливое замечание.

– Я обратил внимание, что ты избегаешь Силию Роллинс. Женщина вряд ли может забыть мужчину, которого знала близко.

Джейсон промолчал и, взяв бокал, повертел его в широкой ладони, потом поднес к губам.

– Леди Брукхерст в настоящее время в безопасности. Я доберусь и до нее, но не сейчас, а пока намерен побывать в гостинице. Возможно, там я вспомню нечто ценное, что забыл.

Нанятый сыщик, разумеется, был в «Соколином гнезде», и не один раз, но, как явствовало из его докладов, там мало кто остался из работавших в те времена, а те, кто работает, не помнят ничего существенного.

– Думаю, тебе лучше провести здесь, в замке Раннинг, еще несколько недель, – сказал Люсьен. – Эвери собирается дать роскошный бал-маскарад, хотя непонятно, каким образом он собирается раздобыть на него средства. Этот бал может многое прояснить нам.

Джейсон стиснул зубы. Казалось, яростный взгляд его голубых глаз способен заморозить бренди в бокале.

– Мой сводный братец всегда любил развлечения. Он считает себя законодателем мод, да и Карлайл-Холл вполне приспособлен для его широкого размаха.

Люсьен встал и поставил пустой бокал на инкрустированный столик, стоявший рядом с креслом.

– Леди Велвет обязательно будет на этом балу, – бросил он с рассчитанной небрежностью. – Если она появится в обществе герцога, это рассеет все слухи о ней. Она, разумеется, захочет покончить со скандалом, связанным с ее похищением.

Джейсон иронично усмехнулся:

– Как будто я вел себя с ней так, что есть о чем говорить.

Люсьен едва заметно улыбнулся. Хотел или нет его друг признать это, но он заботился о своей бывшей пленнице. После любовной истории с Силией Роллинс он не позволял себе увлечься другой женщиной. Но Джейсон достаточно натерпелся за последние восемь лет и заслужил простое человеческое счастье. Испытав всю меру женского предательства, он вправе познать женскую нежность и любовь.

Люсьена нельзя было назвать знатоком в подобных вещах – он был циником, – но он верил, что его друг достоин женской любви.

Джейсон открыл дверь и вошел в гостиницу «Соколиное гнездо». Он чувствовал, что ключ ко всем его проблемам спрятан где-то здесь. Кто-то должен был видеть нечто, помимо того, что заставлял всех увидеть Эвери – что герцог Карлайл был убит старшим сыном во время разговора о его любовнице.

Такой человек должен быть, но как его найти?

Джейсон вошел в помещение с низким потолком. За восемь лет здесь почти ничего не изменилось: все тот же запах дыма и прокисшего эля, пол из неструганых досок, мощные балки потолка, еще более потемневшие от времени.

Видавшие виды деревянные столы сияли свежим лаком, скрывая глубокие царапины и щели, лавки вдоль столов были прежними, как и деревянный пол. Комната наверху, в которой он проводил время с Силией, тоже не изменилась или показалась ему не изменившейся, когда он заглянул в нее через наружное окно. Если не считать отсутствия блистательной Силии, она была почти такой, какой ему запомнилась.

Он сел за свободный стол и заказал кружку пива. Силия по-прежнему жила в Лондоне, ведя довольно широкий образ жизни на те средства, которые ежегодно выделял ей герцог Карлайл. «Как воспримет она новость о разорении герцога?» – подумал Джейсон.

Как она сейчас выглядит? Он вспомнил ее – стройную, гибкую, страстную. Но теперь он сравнивал ее с Велвет Моран.

Эти женщины так отличались друг от друга! Темная обольстительность одной затмевала все доводы разума, другая же пленяла и возбуждала своим горячим существом. Силия была воплощенной порочностью. В Велвет страсть боролась с невинностью, от этого зов плоти звучал еще сильнее. В ней он отчетливо различал мягкость и добродетель, которых не было в большинстве женщин, как не было их и в леди Брукхерст. Но в то время Джейсон был ослеплен страстью и не мог понять эту женщину.

Джейсон представил лицо Силии, и пальцы его судорожно сжали ручку пивной кружки. Силия знает правду и может стать его спасением, но он не осмеливался обратиться к ней. Он мог бы предложить ей деньги, хотя в данный момент она не нуждалась в средствах. Но даже крупная сумма денег не может гарантировать ее помощи. Свидетельство, что Эвери Синклер виноват в смерти собственного отца, может бросить тень и на нее как на пособницу убийцы.

А потеря репутации – не та вещь, на которую леди Брукхерст пойдет добровольно, вне зависимости от размера платы. Надо тщательно рассчитать момент, чтобы она прислушалась к его угрозе раскрыть ее истинное лицо. Ему надо найти способ заставить ее сказать правду, а для этого необходимо найти свидетеля.

Джейсон обвел взглядом полутемное помещение, всматриваясь в лица служанок и завсегдатаев этого заведения. Допив пиво, он направился к проходу, ведущему в кухню, и сердце его забилось чаще при виде знакомого лица кухарки.

– Что вам угодно, дорогой? – улыбнулась ему невысокая крепкая женщина.

Размахивая в воздухе тяжелой стальной лопаткой, она подошла к Джейсону. И тогда, восемь лет назад, она с симпатией относилась к нему. Может быть, поэтому он и вспомнил ее.

– У вас здесь так вкусно пахнет. Я хочу немного перекусить.

Она оглядела его: плотно обтягивающие фигуру кожаные бриджи и темно-голубой сюртук для верховой езды, роскошные кружева вплоть до кончиков загорелых пальцев, собранные на затылке волосы не напудрены. По одежде было ясно, что он принадлежал по крайней мере к джентри.[2]

– Да это жарится на угольях угорь, и уже поспела запеченная баранья нога. Я могу подать вам их через минуту.

Джейсон улыбнулся. Он не был голоден, но готов был съесть все это, чтобы продолжить разговор.

– Благодарю, хозяюшка. Не будете против, если я присяду здесь?

Она нахмурилась. Необычная просьба от человека, одетого подобным образом. Но тут же губы ее расплылись в улыбке.

– Если вы ждете мою Бетси, то она придет попозже. Она ушла в деревню. Со вчерашнего дня ее не было дома. Я могу сказать, что вы приходили, если вы скажете мне свое имя. А то моя Бетси будет огорчена, что разошлась с таким приятным джентльменом.

– Меня зовут Хокинс, – ответил он, не задумавшись. – Джейсон Хокинс.

Она кивнула и стала накладывать ему еду на тарелку. На кухне было жарко и дымно. В большом закопченном котле что-то кипело, и на мгновение кухарка скрылась за стеной пара. Спустя минуту она появилась вновь, неся в руке оловянную тарелку с горой мяса и краюхой хлеба, и поставила ее перед ним на стол. Затем снова исчезла и снова появилась через несколько минут, на этот раз с оловянной кружкой эля, которую тоже поставила на стол.

– Я был в отъезде, – произнес Джейсон, – и довольно долго не был в этих местах. Но теперь вспомнил, что вы уже давно работаете здесь.

Она внимательно вглядывалась в него, пытаясь вспомнить.

– Ваше лицо мне тоже немного знакомо, хотя я не могу вас вспомнить.

Как бы он хотел, чтобы она вспомнила его! Тогда, возможно, она вспомнит и обстоятельства давнего преступления.

– Я хорошо запомнил один вечер, когда я был тут. Довольно грустные обстоятельства: был убит старый герцог Карлайл.

Кухарка округлила и без того круглые глаза:

– Точно, было такое. Бедняга герцог. Погибнуть таким образом… от руки родного сына.

– Вы видели это?

Она покачала головой:

– Да нет, я была здесь, на кухне, когда это случилось, но мы все были в ужасе.

– Я слышал, убийцу взяли. Хотя потом до меня дошли слухи, что это сделал не старший сын, а младший.

Странное выражение скользнуло по ее лицу.

– Я тоже слышала что-то такое, но уже много лет назад. Какое-то время об этом говорили, но потом все разговоры постепенно стихли. Герцог – крупная величина в наших краях. Немногие осмеливаются противоречить ему.

Взгляд ее снова скользнул по его лицу.

– Забавно, но теперь, когда я вспомнила обо всем этом, вы немного напомнили мне его, я хочу сказать, старшего сына герцога. Он только был похудее, да и не таким высоким. И более бледным, более нежным, не таким мужественным, как вы, понимаете?

Он прекрасно все понимал, лучше кого бы то ни было.

Кухарка улыбнулась, и он обратил внимание, что у нее нет нескольких нижних зубов.

– Вы с ним, часом, не родственники, а?

Джейсон улыбнулся, надеясь, что улыбка получилась естественной.

– Надеюсь, что нет, поскольку тот тип все же убийца.

Она пожала плечами.

– Как вы сами сказали, ходили слухи, что это сделал вовсе не он. Что до меня, то я ничего не знаю. Я уже сказала, что была здесь и работала. И ничего не видела, пока не пришел констебль и не увел этого типа, – вот и все. Так что не стоит ворошить былое.

Джейсон ничего не сказал и принялся уничтожать еду, хотя и не испытывал голода. Похоже, кто-то из здешних может ему помочь. Нелегко будет найти этого человека, но у Джейсона появилась надежда. Он съел последний кусок, положил на стол несколько монет и встал:

– Спасибо вам, хозяюшка, за угощение и за компанию.

– Но ведь вы вернетесь?

Джейсон принужденно улыбнулся:

– Может быть.

Вряд ли он исполнит это обещание! Ему надо быть осторожным и ценить свое время, пока он не избавится от угрозы виселицы.