Побег из-под венца

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Все еще держа расческу, Энтони посмотрел на Кэтрин в зеркало и расчесал блестящий черный завиток, так что он распрямился и лег на ее белые плечи. Слегка нахмурившись, он отступил на шаг, опять критически взглянул на свою клиентку и потянулся за лаком, чтобы закрепить непослушную прядь.

Кэтрин раздраженно и нетерпеливо заерзала на кресле.

— Ты еще не закончил?

— Имейте терпение, мадемуазель. Вы должны быть само совершенство, когда встретите своего жениха. — Энтони щелкнул пальцами. — Украшение для волос!

Помощник тут же протянул ему хрупкий венок из флёрдоранжа. К нему была прикреплена фата, настолько легкая, что парила в воздухе. По краям она была отделана атласом, из которого было сшито платье. Искусно прикрепляя венок, Энтони пробормотал:

— Мадемуазель уже, наверное, ждет не дождется начала свадьбы, да?

— Мадемуазель уже ждет не дождется, когда все это закончится, — недовольно отозвалась Кэтрин.

— Ну вот все и готово. — Энтони даже щелкнул от удовольствия языком. — Само совершенство.

Его помощник начал собирать свои принадлежности, а к Кэтрин наклонилась горничная, желая убедиться, что макияж не испорчен прической. Кэтрин оттолкнула ее.

— Все в порядке, Элиза. Сходи, пожалуйста, на кухню и принеси мне чашку чая.

— Я могу позвонить, и чай принесут. Хотя я бы вам не советовала: а вдруг прольете на ваше прекрасное платье, мисс Кэтрин.

Кэтрин вцепилась пальцами в крышку туалетного столика.

— Хорошо, обойдемся без чая. Просто иди. — Ей стоило немалых усилий говорить спокойно и приветливо. — После всех этих мучений мне хочется побыть одной.

— Конечно, мисс. — Горничная развернулась и пропустила вперед парикмахера.

Он положил в чехол последнюю расческу и поднял тяжелую сумку.

— Просто вспышка раздражения, — тихо сказал он, проходя мимо нее. — Это со всеми невестами случается. Поверьте. Она взволнованна, потому что скоро будет обручена.

Кэтрин закатила глаза. Слово «взволнованна» она едва ли могла отнести к себе. Скорее ее состояние можно было назвать «издерганностью». И это, наверное, нормально, думала она, быть на грани, когда целый день тебя тыкают, пихают, колют и обращаются с тобой как с куклой. Нет, не с драгоценной фарфоровой куклой, а с такой, какую дети повсюду таскают за собой и бесконечно одевают и раздевают...

Наконец в комнате стало тихо. Кэтрин встала, автоматически отряхнула юбку своего свадебного платья и даже не посмотрела в зеркало. Пусть другие убеждаются, что все на ней идеально, когда она спустится под руку с отцом вниз, в зал, и займет свое место рядом с Дугласом.

Самой Кэтрин было, в общем-то, все равно. Она только хотела, чтобы эта церемония — Свадьба Века, как называли ее в газетах, — поскорее закончилась.

Нельзя сказать, что у нее были какие-то обоснованные сомнения. Она сделала разумный выбор, все взвесив и убедившись, что Дуглас будет подходящим мужем, и ничто не поколебало ее решение. Он был, бесспорно, идеальным — с приятными манерами и достаточно приятной внешностью. Ее отец одобрил его; Дуглас был уже довольно видной фигурой в фирме Джока Кэмпбелла. Он ни разу не поднял на нее ни руки, ни даже голоса. И что еще было немаловажно для Кэтрин — у него хватало своих денег, поэтому им двигал не расчет.

Конечно, Дуглас здесь ни при чем. Ее просто вымотали эти бесконечные подготовки.

Однако, подумала она, отцу недостаточно всего этого. Раз он желал, чтобы Кэтрин была лучшей невестой, она должна подчиниться. И кстати, для него это прекрасная возможность выполнить свой общественный долг, пригласив на свадьбу дочери пятьсот человек.

Кэтрин вздохнула. Обычно она не столь цинична. Должно быть, она просто истощена месяцами хлопот, примерок, приемов. Но скоро уже все будет позади.

Кэтрин открыла французское окно и осторожно выглянула. Хотя оно выходило на заднюю сторону дома, а гости прибывали через парадный вход, она предусмотрительно держалась подальше от края балкона, чтобы никто ненароком не увидел ее.

Она снова глубоко вздохнула и с удивлением подумала, что это, должно быть, первый для нее глоток воздуха за весь день. Для северной Миннесоты было тепло не по сезону. Если бы Кэтрин знала, что лето придет в этом году так рано, то выбрала бы платье полегче. Она поморщилась, представив, как будет танцевать в этом плотном атласе...

В соседней комнате французское окно с шумом растворилось, и Кэтрин услышала мужские голоса. Нигде ей не удается побыть одной! Наверное, соседнюю комнату отдали официантам.

Она старалась не прислушиваться, но против воли улавливала обрывки разговора. Настойчиво и цепко мозг выбирал слова из, казалось бы, беспредметной болтовни за соседней дверью.

— И, главное, вовремя, — сказал мужской голос. — Еще месяц, и Дуг был бы связан по рукам и ногам.

В ответ Кэтрин услышала невнятное бормотание. Очевидно, человек стоял, прислонившись к двери спиной.

— Да, — продолжал первый, — ему пришлось занять у меня денег, чтобы взять напрокат смокинг, потому что все его кредитные карточки закрыты. — Еще какое-то невнятное бормотание. — Потому что ему не везет, вот почему. Он надеялся, что та его последняя поездка в Лас-Вегас — помнишь, когда Дуг должен был быть в Сан-Диего по какому-то поручению Джока? — поможет ему. Но все закончилось тем, что он и в казино теперь должен, а ты знаешь, как они строги в отношении долгов. Если бы свадьба состоялась через месяц, то мисс Кэмпбелл выходила бы замуж за человека со сломанными ногами.

Немыслимо, внушала себе Кэтрин. Они не могут говорить о Дугласе!

Но о ком же тогда они говорят? Сомнений не оставалось. К тому же голос этого официанта, простой и спокойный, убеждал в том, что он говорил правду — или, по крайней мере, излагал факты такими, какими их видел. Ведь он мог ошибаться? Вероятно, он как-то неправильно понял то, что Дуглас сказал или сделал...

С бешено бьющимся сердцем Кэтрин тихо скользнула назад в свою комнату и позвонила в колокольчик, чтобы вызвать прислугу. Элиза шла бесконечно долго.

Дуглас, думала она. Неужели он такой отчаянный игрок, что поехал в Лас-Вегас, надеясь отыграть проигранные деньги? А Кэтрин полагала, что он осторожно тратит деньги. Неужели он так беден, что не мог позволить себе даже купить смокинг для свадьбы? Она много раз видела его в пиджаке, и ей даже в голову не приходило, что у него нет смокинга. Неужели он был в таком отчаянии... что солгал мне и спланировал этот брак из корыстных целей? размышляла Кэтрин.

Элиза постучалась и вошла с выжидательным выражением. Кэтрин с трудом сдержалась и заставила себя говорить спокойно. Незачем поднимать панику — уж кому, как не ей, знать, как быстро разносятся сплетни по дому. Стоит только Элизе понять, что у хозяйки на уме, и тут же об этом узнают дворецкий, садовник, даже мальчик, который приносит газеты.

— Пожалуйста, попроси моего отца подняться ко мне, — тихо сказала Кэтрин.

Элиза вопросительно посмотрела на нее.

— Но он же встречает гостей, мисс Кэтрин. К тому же до церемонии еще много времени. А вы сами говорили мне, будто ваш отец так сентиментален, что вам не хотелось бы видеть его вплоть до того момента, когда он поведет вас к алтарю...

— Я передумала. Мне хочется побыть с ним. Пожалуйста, скажи ему об этом.

Элиза кивнула и вышла.

Кэтрин в волнении ходила по комнате. Несколько раз рука ее скользила к шее, а пальцы теребили крошечные пуговки. Их было пятьдесят — это свидетельствовало об истинном профессионализме портного, что, конечно, повлияло на цену платья. Но самое смешное в том, что она теперь не могла выбраться из него самостоятельно...

Кэтрин вдруг резко остановилась. Когда же она пришла к решению не выходить за Дуга замуж, что бы ни сказал ее папа?

В этот момент в дверь просунулась голова Джока Кэмпбелла.

— Можно?

— Папа... — Кэтрин повернулась к нему и закусила губу, не зная, как продолжить.

— Ты так хороша, дорогая моя! Прямо как твоя мама. Элиза сказала, что ты тут соскучилась. Захотела повидаться со своим стариком, да?

— Я хотела поговорить с тобой. У меня появились... сомнения. По поводу Дугласа... Ты никогда не думал об этом, у тебя нет сомнений?

Показалось ли ей, что отец на мгновение смешался?

— Нет, дорогая, — твердо ответил он. — А то, что с тобой происходит, — это не сомнения, а нервы. Твоя мама тоже переживала. Да так, что даже послала за мной за несколько минут до начала свадьбы. И заявила, что хочет остановить бракосочетание. Но, конечно, она этого не сделала — и посмотри, как прекрасно все получилось. Двадцать пять лет мы были счастливы — и были бы счастливы еще дольше, если бы... — Его голос дрогнул, как обычно, когда он заговаривал о смерти жены.

Кэтрин видела, как отец старается сохранить спокойствие.

— Папа, — сказала она, — мне действительно жаль все расстраивать, но это не просто нервы.

— Не будь смешной, Кэтрин. — Он редко говорил с ней так властно. — Каждая невеста нервничает. Но если бы все поддавались этим чувствам и страхам, то институт брака уже давно бы рухнул. Я пойду, позову Дугласа, а после того, как вы потолкуете, я приму твои извинения за то, что ты усомнилась, правильно ли я решил этот вопрос, и тогда церемония может продолжаться.

— Нет! — вырвалось у Кэтрин. Она увидела, как Джок нахмурился, и сказала тише: — Нет, пожалуйста, не приводи его сюда.

— Боишься посмотреть ему в лицо?

Да, осознала Кэтрин, а вслух пролепетала:

— Я... конечно же, нет. Я просто не хочу, чтобы он видел мое платье до свадьбы.

Кэтрин противоречила сама себе: только что она хотела отказаться от свадьбы и в следующую же минуту заявляет, что жениху нельзя видеть невесту до торжественного момента... Совершенно очевидно, что и Джок Кэмпбелл заметил столь неразумное замечание, но смолчал: покачал головой и вышел.

Великолепно, Кэтрин. В следующий раз почему бы просто не вонзить кинжал прямо в сердце?

Время побежало. Сейчас Джок спустится вниз как ни в чем не бывало, отыщет Дугласа, отведет его незаметно в сторону, чтобы никто из гостей не подумал ничего плохого, а потом тихо проведет наверх. Кэтрин прикинула, что у нее остается не более двадцати минут, прежде чем они придут к ней в комнату.

Она уже слышала ровный, как у римского патриция, голос Дугласа, представляла себе, что он скажет, как будет все отрицать, изображать негодование и изумление от ее заявления. А что, собственно, она скажет отцу? Что поверила подслушанному разговору, а не человеку, с которым собиралась связать жизнь? Кэтрин не могла этого сделать. Она не могла смотреть им обоим в лицо. Поэтому оставался единственный выход.

Кэтрин распахнула дверцы своего шкафа, схватила джинсы, кроссовки, первую попавшуюся блузку и побежала в ванную. Ухватившись обеими руками за ворот платья, она сильно потянула, и пуговицы стали отскакивать в стороны, как воздушная кукуруза. Потом она сорвала с себя фату, скинула туфли, а вместо всего этого надела джинсы, блузку и кроссовки. И только потом вспомнила, что у нее нет при себе ни цента.

Кэтрин прошла на цыпочках, прислушиваясь к голосам в коридоре, через комнату туда, где были приготовлены вещи для медового месяца, бросила к ним свое кольцо и схватила крошечную вечернюю сумочку, которая лежала рядом с платьем. На большее у нее не было времени.

Застегивая на ходу блузку, Кэтрин вернулась в ванную, закрыла за собой дверь и проследовала в примыкавшую к ней гостиную. Гостиная вела в зал, но не в большой, где должно было проходить торжество, а в другой. Никого не было видно. Через черный ход она спустилась в кухню и вздохнула с облегчением, увидев, что и здесь нет никого. Слуги, должно быть, ушли в большой зал, чтобы увидеть церемонию.

Церемонию, которая не начнется.

Выходя на улицу, Кэтрин немного задержалась, осмотрелась, потом побежала к первому большому дереву, затем к другому и так, перебежками, прячась за стволами деревьев, стала удаляться от дома. Ее план так прост, что его можно изложить в двух словах: убраться отсюда. Кэтрин было все равно, куда и как.

Однако чем дальше она отходила от дома, тем больше задумывалась над тем, как же ей уехать из поместья. Конечно, дом ее отца не похож на замок, но туда не так-то просто попасть, да и выбраться оттуда тоже, особенно сегодня, когда кругом полно охранников, присматривающих за тем, как бы никто не унес подарки, не говоря уже о дорогих украшениях на гостях. А еще через несколько минут, как только Джок заметит отсутствие дочери, выбраться отсюда будет еще сложнее.

На мгновение Кэтрин представила отца, когда тот увидит ее платье, брошенное в ванной. Что он скажет в оправдание? Тут она споткнулась о чьи-то ноги, торчащие из-под старой машины. В следующее мгновение показался и хозяин.

— Какого черта...

Кэтрин медленно перевела взгляд с грязных кроссовок мужчины на его старые потертые джинсы, запачканную футболку и задержалась на широких плечах, загорелом, обветренном лице, обрамленном густыми непослушными темно-русыми волосами, и увидела темно-карие глаза, выражающие негодование.

— Ты что, не видишь, куда идешь? — возмутился он.

— Извините. Я задумалась.

— А, ты одна из тех, кто не может одновременно идти и думать. — Мужчина сел, и вдруг в его глазах мелькнула догадка. — Ты сейчас должна выходить замуж.

Кэтрин посмотрела куда-то мимо него.

— Вы, наверное, путаете меня с кем-то.

— Правда? А почему это флёрдоранж застрял у тебя в волосах?

Кэтрин нащупала венок и сняла его, потом начала вытаскивать шпильки из волос.

— Сама Кэти Мэй Кэмпбелл, — ухмыльнулся мужчина.

Кэтрин взвилась:

— Никто меня так не зовет уже с шести лет! Можете называть меня мисс Кэмпбелл. Или, если угодно, мисс Кэтрин.

— При этом я еще должен, наверное, каждый раз кланяться, как крестьянин перед госпожой. — Он медленно поднялся и потянулся за тряпкой, лежащей на капоте машины, чтобы вытереть руки.

Мужчина был выше, чем Кэтрин показалось сначала; ей пришлось смотреть вверх.

— А вы кто?

— Джо Кларк. Мой отец работает у вас садовником, если вы не знаете.

— Конечно, я знаю его имя. К тому же это объясняет, как вы узнали флёрдоранж по какому-то лепестку.

— Он бы гордился мной. К тому же был бы польщен вашим визитом, но его нет здесь. Он вон в том большом доме — хочет увидеть вашу свадьбу. Что возвращает нас к началу разговора.

Конечно, это было не его дело.

— А ты почему не с ним?

— Меня не приглашали. Я приехал к нему повидаться на денек. — Джо отбросил тряпку в сторону. — Так поведайте мне, мисс Кэтрин, что случилось?

— Я не выхожу замуж.

— Я догадался, — сухо сказал он. — И что же вы делаете вместо этого?

— Я... уезжаю.

— Понятно. Ну, если вы ищете свой «порше», я думаю, гараж находится с другой стороны дома.

Она закусила губу и посмотрела на него. У нее оставалось всего несколько минут, потом начнется паника, поэтому Кэтрин не собиралась тратить время на пустые разговоры.

— Джо, — начала она, — вы отлично знаете, что я...

— Можете называть меня мистер Кларк. — Он удачно имитировал ее тон. — Или, если угодно... Нет, давайте лучше оставим мистер Кларк.

— Мистер Кларк, — твердо сказала она. — Вы выросли здесь, в поместье, я права?

Он кивнул.

— Значит, вам известно, можно ли уйти отсюда не через главные ворота.

Джо поднял одну бровь.

— Вы меня даже не знаете, однако предполагаете, что я из тех, кто будет лазать через заборы ночью.

— А что, это не так?

Он ухмыльнулся.

— Так. Но я вам ничего не скажу.

— Пожалуйста. — Кэтрин схватила его за рукав. — Вы разве не видите, что я в отчаянии? Мне нужно выбраться отсюда немедленно. Вы мне поможете?

Его глаза сузились.

— Сначала скажите, зачем мне это? Что я получу, кроме кучи неприятностей, когда ваш папаша найдет меня? А потом я подумаю над вашим предложением.

— А что вы хотите? — мрачно осведомилась Кэтрин.

— А что вы предла... — Он недоговорил и пожал плечами. — О, забудьте об этом, Кэти Мэй.

— Я велела вам не называть меня... — Она умолкла. — Впрочем, можете называть меня как угодно, только помогите мне перебраться через стену.

— Можно пройти сквозь нее, что скажете? — Джо зашел в гараж, покопался там немного и вынес большой старый ключ.

В порыве благодарности Кэтрин выпалила:

— Я дам вам все, что вы хотите!

— Я над этим поразмыслю и сообщу, чего же я хочу. Пойдемте.

Кэтрин с трудом поспевала за ним, а он шел дальше и дальше в лес, который занимал добрую половину поместья Кэмпбелла.

— Так куда вы направлялись? — спросил Джо, обернувшись.

— Я вам не скажу, даже не думайте.

— Стало быть, и сами не знаете.

— Просто не хочу, чтобы вы пошли и продали эту информацию моему отцу.

— А я только об этом и мечтал! Представлял, как подойду к нему и скажу: «Джок, приятель, я могу тебе сказать, куда пошла твоя дочурка, я это узнал, потому что она доверилась мне, когда я помогал ей сбежать отсюда». И после этого, я уверен, он вознаградит меня, только съездит мне по лицу для начала.

— Так что там насчет ключа? — нетерпеливо перебила она его. — Я думала, где-то будет дверь.

— Ну вы же не хотите, чтобы я раскрывал ему все мои секреты. Если он узнает, то дверь наверняка тут же опечатают, а вдруг она мне когда-нибудь снова пригодится. — Внезапно Джо остановился. — Пришли.

Кэтрин посмотрела вперед и увидела стену, обвитую диким виноградом, видневшуюся между деревьями. Ни дверей, ни ворот не было.

— И где?

— Хорошо замаскировано, верно? Виноград уже рос, когда я нашел это место, но мне понадобилась пара лет, прежде чем я сумел сделать так, чтобы он скрывал дверь и при этом не обрывался, когда дверь открывается. Посмотрим, получится ли это снова.

Джо приподнял занавес из сплетенных веток, и под ним обнаружилась массивная дверь. Он повернул ключ в замке, и дверь со скрипом отворилась. На другой стороне висел такой же зеленый занавес. Кэтрин быстро проскочила в проем двери и увидела перед собой хвойный лес, простирающийся настолько, насколько видел глаз. Она нерешительно оглянулась.

— М-м... и где это я?

— Если пройти через этот лес пятьсот ярдов, то выйдете на главную трассу.

Кэтрин закусила губу.

— Думаю, там я попробую поймать машину.

— И вам лучше поторопиться, иначе подвозить вас будет кто-нибудь из приглашенных.

— Может, вы пойдете со мной? — Она опустила ресницы. — Джо... простите, мистер Кларк... боюсь, вы никогда не получите того, что я вам должна, если не будете знать, где я.

Молчание затянулось.

— Очевидно одно, — пробормотал Джо. — Не остается сомнений, что мне нравятся авантюры. Хорошо, я готов отправиться в путешествие.

Кэтрин торжествующе улыбнулась.

— Тогда давайте закроем дверь и пойдем отсюда.

Джо покачал головой.

— Не так быстро. Я, может, и любитель приключений, но не идиот. Я был занесен в список утром. И если меня не вычеркнут, то искать будут уже нас обоих.

— О, я об этом не подумала.

— И о многом другом тоже. В любом случае я не хочу, чтобы меня застрелили ребята из ФБР, которые вполне могут счесть, что я взял вас в заложницы.

— А с чего это придет им в голову?

— Кто-нибудь видел, как вы уходили?

Кэтрин покачала головой.

— Вы кому-нибудь сказали, что собираетесь сбежать?

— Не совсем.

— Тогда откуда они могут знать, что побег — ваша идея, а не чья-то еще? У нас нет времени на эти бессмысленные споры. Вы сейчас пойдете в сторону заката и придете к маленькому парку у обочины. А я вернусь, сяду в машину и уеду так, как будто ничего не случилось. Я найду вас в парке. — Джо отодвинул виноградные заросли и шагнул к стене.

— Джо, — мягко сказала она. — Спасибо.

— Рано вы меня благодарите. Пока еще ничего не сделано.

После этого раздался скрип двери. Он ушел.

Кэтрин быстро устремилась туда, где виднелся багряный полукруг солнца. Казалось, никогда еще оно не садилось так быстро. Кэтрин гнала от себя мысль о том, что будет, когда совсем стемнеет, а она все еще не выйдет из этого леса. Но не успела она осознать, что лес начал редеть, как уже вышла из тени и очутилась в крошечном парке, который представлял собой U-образную аллею со столиком для пикника и стоящим рядом мусорным баком. Было еще не так поздно. Теперь, когда Кэтрин вышла из леса, она увидела, что солнце еще только начинало опускаться за горизонт. У аллеи была припаркована та самая старая машина, с которой возился Джо Кларк, когда она увидела его. Сам он сидел за столиком, а перед ним лежала карта. Кэтрин заметила, что Джо сменил свою грязную футболку на свитер, как раз под цвет его глаз. Кэтрин бросилась к нему.

— Какой ты молодец! Как ты узнал, что я выйду именно здесь?

Он поднял глаза от карты.

— Если учесть, что шла именно ты, то это не больше чем удачная догадка. Я, правда, уже заподозрил, что ты передумала и решила пойти вдоль стены к главному входу. Ну что ж, поехали. Не хочешь сэндвич?

— Нет, спасибо. Но вот если бы ты предложил мне воды, я бы не отказалась.

— В машине.

Кэтрин опустилась на пассажирское сиденье, и Джо протянул ей бутылку с водой. Она сделала большой освежающий глоток. Джо завел мотор.

— А куда мы едем? — спросила Кэтрин.

— Это зависит от того, чего ты хочешь достичь. К северу находится канадская граница...

— У меня есть паспорт, — оживилась Кэтрин. Он посмотрел на нее с изумлением.

— Ты уходишь из дома и не берешь с собой никаких вещей, кроме тех, что на тебе, но зато берешь паспорт?

— Я не специально. То есть я и не помышляла о том, чтобы уехать из страны. Просто Дуглас хотел отвезти меня на Бермуды на медовый месяц, поэтому у меня в сумочке и лежал паспорт. — Кэтрин помахала своей крошечной сумочкой перед носом Джо.

Интересно, подумала она, как это Дуглас собирался везти меня на Бермуды? Наверное, полагал, что я буду за все платить...

— И все же, по-моему, нам нужно поехать на юг, — заметил Джо. — До Твин-Ситис три часа, так что ты вполне успеешь рассказать мне, что планируешь делать дальше.

Конечно. Осталось только понять, что именно.

— Три часа? Да до этого города гораздо меньше ехать!

— Если по главной автомагистрали, то конечно. Но там нас будут искать в первую очередь.

— Ой, я об этом не подумала! — воскликнула Кэтрин, а Джо бросил на нее быстрый взгляд. — Мне действительно повезло, что ты согласился поехать со мной. Хотя бы потому, что они будут искать одну женщину, а не пару. Это прекрасно.

— Прекрасно? Это только одна точка зрения. И не обязательно моя. Можешь начать рассказывать, что вызвало это внезапное непреодолимое желание уехать. Надеюсь, что ты не планировала этот побег недели назад.

— Нет. — Кэтрин улыбнулась его суховатому тону. — Все произошло случайно. Просто днем я узнала, что Дуглас хотел на мне жениться, так как ему нужны были мои деньги.

Несмотря на все усилия, голос Кэтрин дрогнул. Нелегко было облекать правду в слова, признавая свою глупость и недальновидность.

— Деньги твоего отца, ты хочешь сказать.

— Нет, мои деньги. Когда папа основал свою сеть ресторанов «Кухня Кэти Мэй» и начал продавать по всей стране акции людям, он записал тридцать процентов на мое имя. Мне было три года. Может, четыре.

— Да уж, главный акционер еще, наверное, и не знал тогда, как написать слово «кухня».

Кэтрин словно не заметила эту реплику.

— Дуглас хотел жениться на мне, чтобы покрыть свои карточные долги.

Молчание затянулось.

— Ты приняла верное решение.

— Рада, что ты одобряешь.

— Я имею в виду, бросить его. Убежать — не такая грандиозная затея. Почему ты не рассказала отцу о том, что узнала? Вы бы выгнали негодяя и продолжали веселиться.

— Я пыталась. Но он слишком верит Дугласу. Как и я когда-то... Я знала, что он меня не любит, — тихо добавила Кэтрин. — И мне казалось, что это хорошо: ведь и я его не любила. Но я надеялась, что он хотя бы уважает меня. Что я ему нравлюсь. А оказалось, что это снова деньги...

— Снова?

Кэтрин кивнула.

— Всегда, всю жизнь людей интересовали мои деньги больше, чем я сама. Но раньше это не заходило так далеко. Остальные не так умело маскировались, как Дуглас, поэтому я довольно быстро узнавала правду: если мужчина восхищается каждой моей привычкой и обращает внимание на каждое слово, значит, он следит за моей прибылью.

— Должно быть, во многих ты разочаровалась.

Она вздохнула.

— Похоже, в каждом, с кем я когда-либо встречалась. Наверное, я потому и согласилась выйти за Дугласа — чтобы все закончилось поскорее и мне не пришлось бы больше спасаться от охотников за приданым.

— Так вот он — твой шанс избавиться от них всех. Такая возможность бывает только раз в жизни.

— Да, — подтвердила Кэтрин и повернулась к Джо. — Ты прав. Только раз в жизни.

Она глубоко вздохнула.

— Джо Кларк, ты женишься на мне?