Поцелуй архангела

Глава 24

Рафаэль расправил крылья над Еленой, все его тело пылало. Это сбивало с толку и приводило чувства в замешательство. Но она не могла, не стала закрывать глаза, очарованная его неземной красотой.

Опасен, Рафаэль очень опасен. Но он принадлежит Елене. Подняв руки, она прижала их к груди архангела. Чистейший выброс адреналина.

Она заглянула в его глаза, где синяя радужка почти полностью затмила белок. Елена должна была испугаться, но слишком сильно нуждалась в нем, чтобы чувствовать хоть что-то отдаленно напоминающее страх.　

— Рафаэль. — Елена произнесла лишь одно слово, но в нём звучали мольба и требование. Ее тело изогнулось в грешном приглашении.

Рафаэль наклонился и наконец-то прижался к её губам, целуя с медленным, почти первобытным напором, от чего Елена скользнула руками по его плечам, пытаясь притянуть поближе.

Но архангел продолжал удерживать себя над ней, прикусывая её губы каждый раз, когда Елена начинала настаивать.

Его поцелуй своей несдержанностью напоминал бурю — в нем ощущалась невероятная мощь, сдерживаемая за суровой внешностью. Желание заклубилось внутри Елены требовательной, ненасытной потребностью.

Елена сжала плечи Рафаэля, обняла ногами за бедра и медленно провела рукой по изгибу его крыла.

Его сила сверкала так ярко, что Елена не смогла больше удерживать глаза открытыми. Спустя мгновение его губы снова слились с её, но в этот раз Рафаэль себя не сдерживал.

Архангел целиком и полностью отпустил контроль. Он прижался к Елене всем телом, напряженный член требовательно вжался в низ ее живота.

Она изменила положение, пытаясь разместить его между своих бедер. Но у Рафаэля были другие планы. Оторвавшись от ее губ, он прижал ее к кровати и начал осыпать поцелуями ее тело, спускаясь все ниже и ниже.

Сердце Елены замерло, а потом забилось с неистовой скоростью.　

«Я обещал вылизать тебя там».

— Нет! — Елена взбрыкнула в попытке сбежать от удовольствия, которое, как она знала, взорвется в ней тысячами сверкающих осколков.　

«Да. Ты уже достаточно оправилась».

Протянув руку, Елена попыталась удержать его, но шелковистые, прохладные волосы подобно черной воде выскользнули из ее пальцев, холодя кожу шелковистыми прохладными прядями. Она сжала простыни, оперлась пятками в кровать.

И все же, ничто не смогло подготовить ее к тому, как архангел попробовал ее сквозь почти прозрачную ткань трусиков. Для своего удовольствия, Рафаэль удерживал ее бедра широко разведенными.

Это была агония и экстаз, жидкая молния, заключенная в теле, которое внезапно оказалось слишком маленьким и хрупким, для того, что должно было вынести.

Словно понимая, что слишком напорист, Рафаэль приподнялся и поцеловал её в нижнюю часть живота.　

«Моя Охотница».

Сердце Елены сжалось от любви, смешанной сексуальным желанием, и она протянула руку, дабы провести пальцами по губам архангела.

Рафаэль не улыбнулся — эмоции между ними слишком накалились, стали слишком сильными, делая смех неуместным — но и не остановил Елену. Когда он скользнул рукой по ее бедру, она задрожала.

Одно движение — и последний барьер, разделяющий его поцелуй и самую чувственную ее плоть, исчез. Затем Рафэль прижался к её лепесткам губами — жестко, решительно, непреклонно и требовательно.

«Моя, ты моя».

Поцелуй Рафаэля оказался столь же искренним, как и его слова, наполненным мужского обладания и дикого, неутолимого голода.

Удовольствие наполнило тело Елены, пронеслось по венам, проникло под кожу, пока архангел ласкал ее, заставляя ощутить то, что она никогда раньше не испытывала, подводя до вершины удовольствия.

Оргазм стал для неё медленным подъемом и сокрушительным спуском. Цвета взрывались дикими волнами, но Елена не распалась на осколки от удовольствия, а плыла по этому течению, пока не вернулась домой, в надежные объятия Рафаэля.

Рафаэль сжимал в объятиях свою охотницу, ее тело блестело от пота, а сердце не спеша замедляло свой бег. Примитивное естество, часть его. что заставляла обладать Еленой полностью, без остатка, мурлыкала в спокойном удовлетворении.

Елена только его, и никогда не будет принадлежать никому другому.

Поглаживая рукой тело охотницы, Рафаэль наслаждался ее рваными вздохами, тихими стонами, слетающих с губ в ответ на эти прикосновения. Когда Елена потянулась, чтобы прикоснуться к его щеке, архангел потерся об ее ладонь, в то же время обводя кончиками пальцев ее покрасневшие от страсти губы.

Она посмотрела на него затуманенными глазами, ставшими серебряными от удовлетворения.

— Думаю, ты полностью измотал меня, Архангел.

— Я только начал, Охотница. — Поднявшись, Рафаэль спустил ноги с кровати. — Пришло время принять ванную.

Елена застонала.

— Ты мучаешь меня. И себя, — добавила она, посмотрев на его возбужденную плоть, выпирающую сквозь грубую, похожую на кожу ткань штанов. Рафаэль поднялся и повернулся к ней лицом.

Вид ее обнаженного тела, распростертого на измятой кровати, еще больше возбудил Рафаэля. — Я научился упиваться своими удовольствиями и намерен наслаждаться тобой… снова и снова.

Ее грудь покрылась румянцем, а тело сотрясла мелкая дрожь.

— Мне нравится, как ты разговариваешь в постели. — Гортанно промурлыкала она, садясь на кровати. Затем Елена встала на колени на самом краю кровати. — Иди сюда. — Чувственно потребовала она.

Он прожил больше тысячи лет, выработал железный контроль над первобытной стороной своей природы, но устоять перед сладостным приглашением, плескавшимся в глазах его охотницы, мог не больше, чем прекратить летать.

— И что ты со мной сделаешь, Елена?

Протянув руку, Елена расстегнула верхнюю пуговицу его штанов, затем женственно скользнула пальчиками вдоль черной ткани.　

— Что-то очень порочное. — Она медленно погладила контур его члена.

Рафаель резко выдохнул и зарылся пальцами в ее волосы. Но он не стал ее останавливать — женщину, которая играла с ним и доверяла ему.　

— Будь нежной.

Елена напряженно взглянула на него своими серебристыми глазами. Затем медленно и довольно улыбнулась.

— Я не стану кусаться… в отличие от некоторых. — Продолжая поглаживать сквозь ткань, она чуть сильнее сжала его возбужденную плоть.

Живот Рафаэля напрягся.　

— Ты натолкнула меня на мысль. — Рафаэль все еще чувствовал дикий мускус ее тела на своем языке, столь роскошный и естественный.　

— В следующий раз, я могу использовать свои зубы на куда более чувственной плоти.

Вздрогнув, Елена расстегнула следующие две пуговицы… а потом наклонилась и прижалась в поцелуе к нижней части его живота. Рафаэль дернул бедрами и сжал руку в ее волосах.

— Я, — простонал он, — не могу сейчас себя контролировать. Отпустив ее, Рафаэль шагнул назад.

— Это не… — Елена затихла, когда Рафаэль снял то, что осталось от его одежды, не желая препятствий между между своим телом и ее прикосновениями.

Елена перестала дышать. Его влияние было… неописуемо.

Рафаэль снова подошел к ней. Его эрекция казалась чистейшим соблазном. Елена обхватила пальчиками его возбужденный член и почувствовала, как Рафаэль вновь зарылся пальцами в ее волосы, накручивая их на кулак.　

— Хватит игр. — Последовал нежный толчок. — Исполни свое обещание.

Кожа Елены стала горячей, натянулась от грубой сексуальности его приказа, но Елена ответила дразнящей улыбкой.

— Приказываешь даже в постели?

«Елена».

Уловив напряжение в этом единственном слове, Елена вдруг со всей ясностью осознала, сколь долго ее ждал архангел — тот факт, что этот мужчина ее любит, до сих пор останавливал ее сердце — она наклонила голову и провела языком по вене, которая пульсировала вдоль его члена.

Он издал невнятный звук, в котором боль смешалась с удовольствием, и слегка дернул рукой ее волосы. Не в силах устоять перед долгожданным вкусом, Елена стиснула бедра и, повторив свои действия, взяла член в рот.　

«Елена!»

Елена не могла охватить его полностью. Член Рафаэля оказался слишком большим в длину и ширину. Но ведь впереди вечность, чтобы совершенствовать свою технику. Чувственная мысль взорвалась в пожаре желания пока Елена наслаждалась своим архангелом, облизывала его, пробовала на вкус и сосала.

Яркое белое пламя коснулось ее кожи, и Елена поняла что Рафаэль сияет — это смертоносное создание, с которым она посмела играть самым интимным способом.

Ответ Рафаэля, когда он наконец-то его озвучил, оказался безумно чувственным　

«Твой рот, — проскрежетал голос в ее разуме, — это маленький кусочек рая и ада».

Елена гортанно застонала, скользнула зыком вверх, обвела головку и снова скользнула ртом вдоль соблазнительной части его тела.

Ей нравился его вкус — контраст шелка и стали, и горячие обещания возмездия, которые он тихо бормотал.

Под руками Елены мышцы Рафаэля стали каменно — твердыми, а кожа засверкала жаром.　

— Хватит, Елена. — Приказал он.

В ответ она позволила ему ощутить свои зубки.

Внутри ее разума образовалось цунами и дикий шторм.

«В следующий раз, — сказал Рафаэль, полностью потеряв образ цивилизованного мужчины, — я привяжу тебя к кровати».

Рафаэль понимал, что находился на краю, и что следующая ласка заставит прыгнуть с обрыва. Он скользнул рукой по чувствительному изгибу крыла Елены, и пока она отвлеклась, пребывая в шоке от наплыва ощущений, он выскользнул из сладостного горячего плена ее рта.

Но хотя в ее глазах сверкал тот же, голод, что одолевал Рафаэля, она не сдавалась. Поднеся палец к, опухшим от поцелуев, губам, она, дразня, втянула его в рот.

И лишь этого поощрения ждал голод, который пронесся по венам черным огнем и одолел Рафаэля.

Архангел вновь опустился на кровать, словно темная волна жара. Он перевернул Елену на живот, согнув ее ноги в коленях и широко их разведя.

Это самый грубый и примитивный способ взять женщину, но его охотница приподнялась на локтях и с вызовом бросила:

— Я жду.

Одним резким толчком, он оказался в ее теле. Крик Елены, в котором смешались требование и страсть, эхом отразился от стен.

Сжав ее бедра, он практически полностью вышел из нее и вновь толкнулся вперед. Больше Рафаэль не станет жалеть Елену, но она и не просила этого.

«Елена, быстрее учись летать, — прошептал он в ее голове, возводя их обоих на ослепительную вершину. — Тогда потанцуем в небесах».

Гораздо, гораздо позже, они оказались в ванне, где Рафаэль лениво водил мочалкой по крыльям Елены, голова которой покоилась на бортике.　

— Эти ощущения такие сокровенные.

— Да. — Он оставил поцелуй на сверхчувствительном месте правой лопатки, откуда росли крылья. — Позволять кому-то ухаживать за крыльями считается действием, выходящим далеко за рамки простого секса.

Конечности Елены отяжелели от пресыщенности желания.

— Могу я помыть твои крылья? — спросила она, обдумав его слова. Это стало бы самой восхитительной привилегией и самым изысканным удовольствием.

— У тебя появилось это право, еще когда мы впервые принимали ванну вместе.

От неприкрытой правдивости его слов, сердце Елены болезненно сжалось.

— Но, — продолжил он, отложив мочалку на край ванны и устроившись у Елены за спиной, — сейчас ты не в состоянии сделать что-либо, кроме как расслабиться.

Она услышала намек на мужскую гордость и ощутила, как желание перерастает в чувственную привязанность.　

— Архангел, секс с тобой просто удивительный.

Сжав рукой ее грудь, Рафаэль опустил ладонь ниже и проник двумя пальцами в ее тело. Втянув носом воздух, Елена обрела голос.

— Опять? — В животе разлилось тепло.

— Опять. — Вынув пальцы, Рафаэль оставил поцелуй на изгибе ее шеи, его возбужденная плоть упиралась ей в спину.

— Будь нежным.

Елена почувствовала, как Рафаэль улыбнулся, услышав, что она повторила его слова.　

«Для тебя, Елена, все что угодно».

Плавным движением он проник в тело Елены. Ее внутренние мышцы растянулись, чтобы принять его, даря обоим несравнимый ни с чем экстаз.

Но в этот раз Рафаэль двигался медленно, проникая глубоко и даря столько нежности, что Елена была готова отдать архангелу сердце, если бы уже не подарила ему его в небесах над руинами Манхеттена.

Елена была уверена, что на следующий день ее мышцы будут словно желе, но, не взирая ни на что, все равно поплелась на тренировку с Галеном.

Как и обещал, Рафаэль сделал ей массаж перед сном. Кроме того, у нее не было ничего сломано или повреждено, значит придется работать, несмотря на боль в мышцах.

Окинув охотницу взглядом, Гален бросил ей что-то, больше похожее на десятитонную металлическую глыбу. Елена уставилась на клеймор — который выглядел в точности так, как и должно выглядеть тяжелое шотландское оружие, затем приняла стойку и подняла его. У нее задрожал бицепс, но она все же смогла поднять чертово лезвие вертикально, острием прямо в голубое небо.

Гален внимательно посмотрел на руки и плечи Елены.

— Ты сильнее обычного смертного.

— Я больше не смертная, — указала она, продолжая удерживать меч вертикально.

— Не существует записей о созданных ангелах, но если принцип такой же, как и при создании вампиров, то твоя сила в течение долгого периода времени не сможет сравниться с мощью бессмертного.

Пожав плечами, Елена оставила этот вопрос. Факт, что рожденные охотники сильнее обычных людей не то, чтобы тайна, но об этом не принято распространяться.

Может она и стала бессмертной, но все еще оставалась рожденной охотницей и членом Гильдии. И она никогда не предаст то, чему верна.

— Брось мне оружие.

Прищурившись, Елена прошла по припорошенной снегом земле к Галену и протянула ему клинок.

— Что? Хочешь доказать мою слабость? Ты ведь можешь сделать это одним ударом.

— Но тогда Рафаэль убьет меня. — Неминуемо последовал практичный ответ. Гален забрал клеймор и повернулся, чтобы взять что-то с небольшого столика в углу территории для тренировок.

Гален вновь был без рубашки, но все так же носил на левом предплечье тонкий металлический браслет из металла серого цвета, практически без блеска. По центру украшения висел какой-то небольшой амулет, но Елена так и не могла определить его происхождение.

Скандинавский? Быть может.

Елена без труда могла представить украшение, как часть обмундирования кровожадного воина. Отведя взгляд от браслета, она наткнулась на двадцать пар любопытных глаз.

— У нас вновь появились зрители.

К ее удивлению, Гален нахмурился.

— Нам они ни к чему, не тогда, когда ты в таком состоянии. — Он резко махнул рукой вниз.

С неба обрушилась серебристо-синяя пуля, летящая на землю, словно молния. Иллиум приземлялся невероятно эффектно. Резкое и быстрое падение — и он оказался на одном колене с распростертыми крыльями, явно красуясь

— Как тщеславно, — обратилась Елена к нему, полагая, что сердце перестанет пытаться выпрыгнуть из горла.

Иллиум поднялся.

— Это не тщеславие, а правда, Элли.

Тряхнув головой, Елена посмотрела на Галена.

— И чему Колокольчик будет меня учить?

— Ничему. Иллиум будет порхать крылышками.

Елена не представляла, что имел в виду другой ангел, пока он не провел ее в огромное здание, которое возвышалось над участком земли, на котором они тренировались несколько недель.

Внутренний учебный зал, поняла Елена, когда Гален закрыл дверь, скрывая их от любопытных взглядов.

— Впечатляет. — Потолок возвышался, напоминая собой амфитеатр, демонтированный до самых основ.

— Voles-tu, mon petit papillon.

Иллиум рассмеялся от замечания Галена о «мотыльке» и показал средний палец другому ангелу, отвечая на языке, который Елена отнесла к греческому.

И поразилась, увидев на лице Галена улыбку. Которая тут же исчезла, стоило ангелу повернуться к Елене.

— Хорошо, ты носишь наплечные ножны. — Подойдя ближе, он изучил их быстрыми и точными движениями специалиста по оружию. — Великолепное качество.

— Дикон лучший

Взгляд бледно-зеленых глаз не отрывался от нее.

— Ты лично знакома с Диконом?

Елена склонила голову на бок.

— Он женат на моей лучшей подруге.

Иллиум ахнул.

— Теперь Гален твой душой и телом. Он давно мечтал проникнуть к Дикону… в оружейный склад.

Вновь обмен ругательствами на греческом и французском. Гален говорил слишком быстро, чтобы Елена успевала понимать, но ясно, что эти двое подшучивали друг над другом.

Внезапно она осознала, что они друзья. Почему-то неунывающий и добросердечный Иллиум дружил с этим холодным ангелом, который, казалось, был высечен из камня.

— Я думала, — заговорила она, когда Гален повернулся к ней, — контактные бои под запретом.

— Ты не будешь близко. Иллиум.

Иллиум взмыл в воздух и поднялся под самый потолок, где казался синим пятном на фоне темного дерева.

— Попади в него.

Она отступила, качая головой.

— Кинжалы настоящие.

— А он бессмертный. Легкое ножевое ранение для него пустяк. Если у тебя получиться попасть в него кинжалом, с пистолетом станешь непобедима.

— Может и бессмертный, но боль все же чувствует. — Иллиум уже страдал из-за нее.

— Элли, я справлюсь. — Выкрикнул он сверху. — Но ты не попадешь в меня.

— Серьезно? — Она играла кинжалом в руке.

— Да.

Но, тем не менее, Елена колебалась.

— Уверен?

— Попробуй.

Убежденная его игривым настроем, Елена следила за ленивыми движениями Иллиума… и когда он завис, бросила нож. Но Иллиум отлетел в сторону еще до того, как кинжал слетел с ее руки. Теперь она поняла, почему Гален назвал его мотыльком.

Иллиум мог передвигаться в замкнутом пространстве нереально быстро. Казалось, ему не нужно много места или времени, чтобы уйти в сторону.

По лицу Елены струился пот, когда она закончила кидать кинжалы, сначала свои, а затем те, что ей давал Гален. А Иллиум послал ей воздушный поцелуй со стропила, на котором сидел.

— Бедняжка Элли. Хочешь передохнуть?

— Заткнись. — Утерев лицо, она повернулась к Галену. — Как ему, блин, удается так двигаться?

— Его мать называли Колибри. — Гален поймал кинжал, который Иллиум сбросил сверху, один из нескольких, раскиданных по залу. — У тебя есть навык, благодаря которому ты дойдешь до точки, когда сможешь раз за разом попадать ему в шею.

Елена потерла свое горло.

— Самое уязвимое место?

Гален кивнул.

— Но потребуется время. Пока же, если ты сможешь подстрелить или пронзить кинжалом ангела, напавшего на тебя, отвлечешь его как раз на достаточное для побега время.

Молчание, и Елена поняла, что Гален ждет ответа.

— Я не так горда, чтобы кичится побегом. Мои ноги не раз спасали мне жизнь.

Казалось, в ледяных глубинах зеленых глаз мелькнуло одобрение, Но со стороны Елены было бы глупо выдавать желаемое за действительное.

— Но если ты окажешься в ситуации, где единственным выбором будет драка, хороший прицел даст тебе небольшое преимущество.

— Акцент на «небольшое».

Гален выдернул из стены кинжал.

— Ты ведешь игры с архангелами. Даже небольшое преимущество может спасти от верной смерти.