Поцелуй на удачу

40

— Идем, — пожала плечами я, решив, что есть мне хочется сильнее, чем разбираться с фанаткой по соседству.

Трактир оказался небольшим, шумным и довольно уютным. Недостатка в посетителях заведение явно не испытывало, но его нельзя было назвать студенческой забегаловкой. Все было весьма прилично, но за счет отсутствия контроля социального слоя на входе, внутри были просто люди с достатком чуть выше среднего, в равной степени как благородные, так и просто состоятельные.

Виктор уверенно пересек зал, заметив какой-то свободный столик, помог мне усесться и таким привычным, но властным движением подозвал официанта. Или как их тут правильно называли.

Я наблюдала за парнем с любопытством, чувствуя себя агентом под прикрытием. Мне нравилось, что парень не красуется и не рисуется передо мной, не выпячивает свой титул и достаток, но ведет себя так уверенно и спокойно, что, наверное, даже в самой дешевой забегаловке с ним было бы не страшно поужинать.

Пока я вдумчиво изучала меню, Виктор делал заказ, выдавая в сее завсегдатая заведения:

— Напитки? — уточнил официант.

Виктор, не задумываясь, ответила:

— Коньяк… — осекся, посмотрел на меня и поправился: — Нет, коньяк отмените. Несите кувшин брусничного морса.

Я хмыкнула, но оценила. Это было действительно приятно и как-то… благородно, что ли.

— Как ты нас нашел? — спросила я, когда мы закончили с выбором еды.

— Случайно, — не стал отпираться Виктор. — Увидел твою светлую макушку и не мог отказать себе в удовольствии посмотреть, чем занимается мой лучший стрелок.

— Я — твой единственный стрелок, — напомнила я.

— Как скажешь, — чуть улыбнулся парень.

— Мы покупали мне одежду для тренировок, — ответила я на вопрос, который в общем-то никто не задавал. — А что ты делаешь в городе?

Виктор поморщился, как от зубной боли.

— Хотел пройтись… Проветрит голову.

— Помогло? — уточнила я.

— Увы, стало лишь хуже, — вздохнул капитан.

Я вообще никогда не была особо любопытной до чужих дел, но тут почему-то не сдержалась.

— А что случилось? — спросила прежде, чем сообразила. И тут же добавила из вежливости: — Если не секрет?

Шустрый официант выставил перед нами глиняный кувшин и пару стаканов, расписанных веселенькими цветочками. Хотел еще разлить, но Виктор шикнул на него, и тот понятливо испарился.

— Да в целом ничего нового… — медленно проговорил Виктор, разливая тягучую, темно-алую жидкость по стаканам. — Но и старое с лихвой потрепало нервы.

— Эгилл, да? — наугад спросила я.

— И это тоже, — кивнул капитан.

Наверное, не стоило спрашивать. Ну вот зачем мне лезть в дела команды, если я еще даже не решила, собираюсь ли я оставаться в составе? Мне было ни капельки не любопытно, за что лекарь так меня не любит.

Но мне было ужасно интересно, что думает сам Виктор на этот счет.

— А в чем все-таки причина? — осторожно спросила я, выжидающе посмотрев на капитана.

Тот вздохнул, взъерошил волосы и задумчиво побарабанил по столешнице.

— Если это страшный секрет, вопрос снимается, — поспешила добавить я.

— Секрет? Да нет, это довольно громкая история была… Ты просто ее не застала, потому что тогда еще не училась.

Виктор помолчал, и я уже подумала, что капитан закрыл эту тему, но он неожиданно заговорил.

— Понимаешь, Эгилл не конкретно тебя не любит. Он вообще ко всем девушкам относится высокомерно. И, надо сказать, у него есть на то довольно весомые причины.

Я еле сдержала фырканье. Какие могут быть причину, кроме махрового шовинизма?

— Как я говорил, у каждого в моей команде свои веские причины для участия в аэрене и для победы в турнире. Команда получает неплохие выплаты за каждое выигранное соревнование, но больше всего приносит, конечно, победа в финале.

— Деньги — неплохая мотивация, — согласилась я.

— Деньги — лишь средство, — покачал головой Виктор. — но не первопричина. С Эгилом мы познакомились на первом курсе. Тогда он пришел на тренировку, чтобы хоть чем-то себя занять. Потому как за пару дней до того, как он вступил в команду, невеста бросила его ради варианта побогаче. Наговорила много нелестного на прощание. Приняла его нежность за слабость и от души потопталась по самолюбию. А он ее до одури любил. И, наверное, в какой-то степени до сих пор любит.

Я нахмурилась. В таком ключе, конечно, многое становится яснее, но…

— Но это все равно не оправдывает его поведения, — покачала я головой.

— Он боится, что ты нарушишь равновесие в команде, — усмехнулся Виктор.

— Я⁈

— Да. Ты красива, талантлива и ты одна из немногих, кто не заглядывает нам в рот. А, значит, повлиять на тебя невозможно. А вот ты повлиять на нас можешь.

— Чушь какая, — фыркнула я.

— В общем, Эгилл в свое время увидел в аэрене способ вернуть себе самоуважение, — продолжил Виктор, проигнорировав мой комментарий. — И сильно переживает за нашу победу.

— Если все так сложно, зачем вы взяли девушку? Нашли бы парня, — нахмурилась я.

— Нашли бы, — не стал спорить Виктор. — Но ты — лучшая. И ты нужна нам для победы.

Я смотрела в окно, за которым стремительно темнело, и размышляла, стоит ли спрашивать, зачем победа остальным парням? Зачем победа самому Виктору?

Но я знала, что как только каждый из них перестанет быть безликим знакомым, я не смогу отказаться от участия.

И принимать такое решение сейчас была не готова.