Поцелуй вампира. Танец смерти

Глава 7 «Покупки перед балом»

На следующий день перед уроком словесности Беки перечитывала свое сочинение, а я старалась не дать усталым глазам закрыться и успеть закончить собственное.

Наш учитель мистер Кенси, человек строгого нрава с демоническими усами, проводил перекличку, когда зазвучало объявление.

— Виват влюбленные! — прозвенел из классного репродуктора бойкий девичий голос- Бал буквально на носу. Не забуду купить билеты у входа в спортзал, во врем перерыва на ланч, а также заполнить бюллетени и проголосовать за короля и королеву бала. Их величества получат право на сольный танец и фотографию в журнале «Чэттербокс»[6].

Блондинка с убранными в пучок волосами, в розовой рубашке поло в белую полоску и джинсах, которая была казначеем в нашем классе, поднялась и смущенно прошлась по рядам, раздавая ученикам красные валентинки.

Беки принялась писать что-то с таким видом, словно впервые в жизни принимала участие в президентских выборах.

Я заполнила свой бланк быстро, пока остальные еще перешептывались или обдумывали, на ком остановить выбор, закончила писать и предложила подружке:

— Давай я покажу тебе мой, а ты мне — свой.

Та живо закивала. Я протянула ей свою валентинку. Королем в ней значился Мэтт Уэллс, а королевой — Беки Миллер.

Беки показала мне свой бюллетень. Она вывела аккуратным почерком «Александр Стерлинг» и «Рэйвен Мэдисон».

— Хорошо звучит, — одобрила я. — Хотя бюллетень могут признать недействительным. Ведь Александр не ходит в нашу школу.

Мы сложили свои бланки и, когда казначейша снова прошлась по рядам, бросили их в коробку, обтянутую фольгой, напоминавшую те поделки, которые мастерят к праздникам детишки из младших классов.

— У нас с тобой уже есть по одному голосу, — с гордостью констатировала я. — Осталось добыть еще триста девяносто девять!

Мама настолько обрадовалась моему решению посетить бал, что пораньше сбежала с работы, забрала меня из школы и на своем джипе повезла в универмаг Джека.

Джек Паттерсон, получивший это заведение от отца, был симпатичным и во всех отношениях достойным молодым человеком на пять лет старше меня. Когда мне было двенадцать, получилось так, что он на спор с приятелями должен был залезть в особняк. Именно в это время я, движимая любопытством, тоже туда забралась и помогла ему пройти испытание. С тех пор он меня запомнил и всякий раз, когда я заходила в универмаг, встречал улыбкой.

В универмаге Джека продавалось все, от носков до скутеров, от цветной пластиковой посуды до хрусталя, от простецких кошельков до эксклюзивных сумочек.

Мы вошли в магазин. Бельевой отдел манил яркими расцветками дизайнерских полотенец, аккуратно разложенных на белых полках, но мама была сосредоточена на идее покупки бального наряда для дочурки и рванула прямиком к эскалаторам.

— Эй, одежда для молодежи там, — попыталась остановить ее я, указывая на секцию, расположенную за отделом постельного белья.

— Нет, мы пойдем в молодежный бутик, — заявила мама.

Так я оказалась там, куда меня заносило крайне редко, — в бутике, где были идеально выставлены нарядные кашемировые свитера, авторские блузки и дорогущие джинсы. На истощенных манекенах красовались юбки нулевого размера и вязаные жилеты по сто долларов.

Примерно дюжина девчонок и их матери перебирали платья — розовые, пурпурные, темно-лиловые, серые, красные, зеленые, цвета лаванды, черные, отделанные стразами или кружевами, с глубоким вырезом или под горло, без рукавов или без бретелек, длиной до пола или до колена.

Каждая девица представляла собой настоящую ксерокопию своей мамаши. Одни только мы являлись полными противоположностями, если не считать маминых черных волос, конечно же окрашенных.

Она одно задругам снимала платья с вешалок, пока у нее не оказалось по охапке в каждой руке. Я обводила наряды взглядом и переходила к следующему ряду с пустыми руками.

К маме подошла женщина с нагрудным значком, на котором значилось, что ее зовут Мадж. Видимо, эта особа была опытным менеджером по продажам, потому что излучала уверенность видавшего виды капитана, способного без труда провести судно в шторм через все рифы и мели.

— Ага, все понятно, — заявила она, мигом оценив ситуацию.

Для нее это, конечно же, был далеко не первый сезон балов и навряд ли последний.

— Я провожу вас в примерочную.

Мы пошли за женщиной. В примерочной уже толпились красотки выпускницы, разгуливавшие в своих нарядах, как будто модели на парижском подиуме. Я сняла расклешенные черные джинсы и футболку, облачилась в атласное розовое платье, уставилась в огромное зеркало и едва узнала себя.

— Дай-ка я посмотрю! — попросила мама.

Я нехотя открыла дверь примерочной.

— Сними эти сапоги! — укорила она. — Ты ведь идешь на бал, а не на концерт «тяжелого металла».

Когда я развязала шнурки, появилась Мадж, глянула на меня, исчезла и в считаные секунды вернулась с розовыми туфельками седьмого размера.

Я стояла перед трехстворчатым зеркалом и чувствовала себя подружкой невесты, а в глазах мамы наверняка и вовсе выглядела таковой.

— Да ты просто красавица! — выдохнула она. С этим согласилась и Мадж.

— Ты смотришься как модель, — заявила она и умолкла, ожидая моей реакции.

Я видела свое отражение в глазах мамы и понимала, что медленно преображаюсь в ту самую дочь, вторую она всегда хотела иметь.

Выпускницы-покупательницы тоже оглядывали меня. Одни улыбались, другие хихикали. Долж но быть, я представляла собой еще то зрелище Красотка в розовом платье с многочисленными блестящими штучками в ушах, временными татуировками в виде летучих мышей, с черной помадой на губах и таким же лаком на ногтях.

Я стала представлять себе, насколько же лучше выглядело бы это платье, если бы на нем имелось несколько дырок, черные разрезы, а главное, будь оно выкрашено в кроваво-красный цвет.

— Пока ты не определилась с: выбором, — деловито пробормотала Мадж, вернулась к стойке и заменила мои черные пластиковые браслеты на другие, украшенные стразами.

Тут появился Джек Паттерсон.

— Рэйвен, Джек пришел! — радостно воскликнула мама и покинула примерочную, чтобы обменяться с ним любезностями.

Оставшись одна, я забилась в кабинку и закрыла за собой дверцу, но отсидеться не удалось. Моя мама повела себя так, как это, к сожалению, принято у всех мам.

— Рэйвен, выйди-ка сюда, — позвала она меня.

Деваться было некуда, хотя показываться в таком виде кому бы то ни было, и уж конечно Джеку Паттерсону, мне совсем не хотелось. Я выбралась из кабинки и неуклюже прошествовала по бутику, стараясь не потерять равновесие на непривычно тоненьких каблучках. Мало того, что остальные девицы тут же снова уставились на меня, так мама вдобавок жестом велела мне покрутиться перед Джеком в этом платье. Я прошлась и повертелась, но довольно неловко, как неопытная модель.

Джек улыбнулся.

— Хорошо выглядишь.

Услышать похвалу было приятно, хотя я и ощущала себя украшением на вершине сладкого именинного торта.

— Мне нужно примерить что-нибудь еще, — наконец сказала я и направилась обратно к примерочной.

После того как были опробованы платья всех цветов радуги, команда по поиску платья для бала в составе матери и дочери Мэдисон начала уставать. Я облачилась в свои родные тряпки, в черное с черным.

— Так какое же платье тебе понравилось? — спросила мама, держа розовый наряд в одной руке и голубой — в другой.

— Может, посмотрим еще?

Я представила себе, как Александр в полуночно-черном смокинге заезжает за мной и находит свою девушку, расфуфыренную подобным образом. В розовом!

— Что ты хмуришься? — укорила меня мама.

— Может, платья и замечательные, но они не мои.

Мама вздохнула.

— Для моего школьного бала твоя бабушка купила мне платье по своему вкусу — бледно-лиловое, атласное, с белым воротничком и белыми перчатками.

— Перчатками? Но ты же была хиппи!

— Вот именно.

— И ты надела все эти шмотки?

— Надеть-то надела, но до бала в них не дошла, переоделась в сарафан, который висел в моем шкафчике. Надо же, теперь я поступаю с тобой точно так же, настаиваю на том, чтобы ты оделась так, как мне хочется, вместо того чтобы дать тебе носить то, в чем тебе комфортно.

Самокритичная позиция мамы произвела на меня впечатление. Мы передохнули и решили сделать еще попытку. На одном из манекенов я приглядела простое черное платье без бретелек, отделанное кружевами. Мне показалось, что оно будет совсем неплохо смотреться, если дополнить его ониксовым ожерельем, черными браслетами с заклепками и сережками в виде паутины.

Когда я присматривалась к этому наряду, за моей спиной остановилась задавака Джсннифер Уоррен. Она вытаращилась на меня с таким видом, будто я была недостойна даже смотреть на это красивое платье.

— Послушай, — сказала я, подойдя к маме, стоявшей у прилавка с аксессуарами. — Кажется, я нашла платье, которое придется по вкусу нам обеим.

Я повела ее обратно по лабиринту атласных нарядов, но когда мы дошли до манекена, оказалось, что продавщица уже сняла с него это черное платье и вручила его Дженнифер.

— Мама! — воскликнула она, обращаясь к восхищенной женщине. — Оно сногсшибательное!

Сердце мое упало. Я схватилась за волосы и топнула в сердцах по плитке пола. К моим глазам подступили слезы, несмотря на все попытки сдержаться.

Мамина улыбка сделалась напряженной, как будто она расстроилась не меньше меня.

— Ну и прекрасно, — выдавила я.

— Что ты этим хочешь сказать? — спросил Джек из-за прилавка.

— Платье, которое мне хотелось бы купить, увели из-под носа, — призналась я.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится розовое? — уточнил Паттерсон, заодно помогая продавщице разобраться с журналом учета. — Оно смотрелось великолепно.

— Ну…

— Не на твой вкус. Понятно. — Джек задумался, покончил со своей писаниной и предложил: — Знаете что, пойдемте-ка со мной.

Он завел нас за прилавок, и мы пошли за ним по коридору.

Как раз сегодня после обеда привезли несколько платьев. Мы были так заняты, что не успели вынести их в отдел, — шепотом произнес он, отпер склад и повел нас между коробками к вешалке с молодежными нарядами.

— Вот, смотрите. Не торопитесь. Если вас что-нибудь заинтересует, то принесите это к расчетному узлу.

А что здесь? — спросила я и указала на вешалку с маскарадными костюмами.

Наряды для Хеллоуина, — ответил Джек, уже направляясь к двери.

Мама явно перепугалась и заявила мне:

— Ты ведь собираешься пойти на бал, а не на тусовку монстров.

— Ну пожалуйста. Дай мне посмотреть! — стала канючить я, проталкиваясь мимо вешалки с мужскими костюмами туда, где могла чувствовать себя на своем месте, как летучая мышь на пыльном старом чердаке. — Это прикольно! — Мой палец уперся в платье красной чертовки.

— Но не для бала! — отрезала мама.

Я нахмурилась и вернулась к вешалке. — Я вовсе не это имела в виду, когда предложила тебе купить платье для бала. Не маскарадный костюм со склада. Впрочем, взгляни-ка на это. Но я даже не обернулась на ее слова. в конце вешалки висел темно-красный корсет, отделанный черными кружевами, с черной шнуровкой и с юбкой в тон длиной по лодыжку. Тут не иначе как в комплекте к платью, находился и сказочный аксессуар — темный зонтик от солнца. Такой красоты я в жизни не видела.

— Мне это очень нравится! — вое кликнула я и показала платье маме. — Оно не рваное, на нем нет ни скрепок, ни английских булавок.

Мама задумалась.

— В общем-то, не этого мне хотелось.

Я приложила наряд поверх своего и, пританцовывая, повертелась.

— М не хотелось, чтобы ты вы глядела как современная принцесса, а не как викторианский вампир.

— Правда же, оно чудесное?

Я стиснула маму в объятиях.

За время своей работы у Джека Мадж наверняка продала не одну сотню нарядов, но, судя по вымученной улыбке, сбывать костюм для Хеллоуина в качестве бального платья ей довелось впервые. Однако опытная женщина постаралась не выказать шока и растерянности.

— Одно бесспорно, — заявила она. — В таком наряде на балу ты будешь не похожа ни на кого.

Что же до нас с мамой, то мы достигли компромисса. Может быть, платье и не совсем пришлой ей по вкусу, зато она знала, что я точно не стану переодеваться и приду на бал в нем.

В тот вечер Александр ждал меня на улице у дверей особняка. Дверной молоток в виде змеи смотрел на меня как на старого друга.

На сей раз мой возлюбленный вампир был в обтягивающих джинсах с пряжками по бокам и футболке «Кроу»[7], с рюкзаком за спиной. Разумеется, все это было черным.

Он одарил меня нежным приветственным поцелуем.

— Ну что, снова двинем в древесный домик? Или у тебя другие планы?

— Прошлой ночью я вернулся туда, чтобы забрать гравюры Джаггера с изображением кладбища. Так вот, они исчезли.

— Валентин?.. — спросила я.

— Думаю, да. Теперь он в древесный домик не сунется. Для него это слишком рискованно, особенно в ближайшее время.

— Как же тогда нам его найти?

— Надо будет подманить его с помощью наживки. Помнишь коробку, где были амулеты с кровью, которые Джаггер раздобыл в «Гроб-клубе»? Он использовал их, чтобы поддерживать себя в форме. Это давало ему возможность долгое время никого здесь не кусать и не вызывать переполоха. У меня есть несколько штук. — Александр снял рюкзак. — Мы можем оставить по парочке амулетов в разных мессах. Так можно будет определить, где побывал Валентин.

Мы привязали несколько амулетов к ветке дерева, на котором находилась платформа с домиком, а потом покатили па «мерседесе» на городское кладбище.

— Валентин наверняка где-то прячется, — сказал Александр.

Он припарковал машину неподалеку от ворот, взял меня за руку и повел по тротуару к кладбищенскому входу.

— Мне ведь следует избегать освященной земли? — спросила я, когда мы дошли до запертых

железных ворот.

Суть дела заключалась в том, что если бы возлюбленный укусил меня на кладбище, то я не только превратилась бы в вампира, но и оказалась бы связанной с ним вечными узами.

Александр помолчал, потом покачал головой.

— Да, пожалуй, ты права. Я и забыл, что Валентин… Тебе лучше подождать за оградой.

— Как это за оградой? — обиженно воскликнула я, поскольку имела в виду совсем другое, заводя этот разговор. — Но ведь Валентин прибыл сюда вовсе не затем, чтобы найти подружку.

— В том-то и дело, что никто точно не знает, зачем именно он сюда явился.

Мой возлюбленный стал перелезать через забор.

— Зачем бы он ни явился, но если младший браг Джаггера не ищет себе партнера, то это значит, что опасности нет, — заявила я и полезла вслед за Александром.

Мы прошли между надгробиями, мимо сторожки смотрителя и оказались у недавно выкопанной могилы.

Здесь ничего нет, — сообщил Стерлинг, заглянув в пустую яму, и мы пошли дальше, к платану под которым в свое время нашли коробку с амулетами.

Александр нарочито небрежно, чтобы Валентину не показалось, что это ловушка, разбросал вокруг дерева пять амулетов.

— Подождем пару минут.

Мы укрылись за сторожкой, освещенной луной. Возлюбленный обнял меня, и мы прижались друг к другу.

— Расскажи мне, как проходит твои день. Чувствую, в твоей жизни есть многое, чего нет у меня, — сказал он.

— Ты говоришь о биологии или об алгебре? Невелика потеря.

— Я представляю себе, как ты рассеянно заполняешь каракулями тетрадки, сбегаешь с уроков, перекусываешь с Мэттом и Беки.

— Как я выгляжу в это время?

— Ты прекрасна, как темный ангел, светящийся в солнечных лучах, заливающих класс, как на том портрете, который стоит рядом с моим гробом.

Я вздохнула.

— Вчера Беки развесила в своем шкафчике фотографии. Они с Мэттом снялись в торговом центре. Жаль, что у меня нет твоих снимков.

Александр устремил на меня печальный взгляд и вздохнул:

— Да, многое из того, что может дать тебе любой парень из школы, я никогда не смогу предоставить.

— Зато они не могут делать то, на что способен ты. Ты даешь мне гораздо больше, чем любой смертный, — искренне заявила я.

Александр сжал мою руку. Я почувствовала, как ему одиноко. Он очень хотел стать сопричастным моему миру, впрочем, точно так же, как я горела желанием стать сопричастной его миру.

— Становится поздно, — сказал он.

— Если мы уйдем сейчас, то можем упустить Валентина, — посетовала я.

— У меня такое ощущение, что некоторое время он сюда не вернется. Мы можем прийти сюда завтра, снова вместе.

В эту ночь, закрывшись в спальне, я занялась примеркой нового бального наряда и подбором украшений из моей шкатулки, нацепила ожерелье из оникса, уставилась в зеркало, но тут же задумалась о том, как готовится к балу Александр, не имеющий возможности увидеть свое отражение. Готова ли я навсегда отказаться от этого ради того, чтобы навечно связать с ним свою судьбу? Каково это, отбросить многие привычки, устоявшиеся за шестнадцать лет жизни? В городе меня и без того считали сдвинутой. Если я буду красить губы и глаза, не пользуясь зеркалом, то это лишь укрепит земляков в их мнении.

На следующий день мы с Мэттом и Беки встретились у наших шкафчиков и направились к спортивному залу, чтобы купить билеты на бал. Протиснувшись через тесные коридоры, мы прошли мимо спортзала, свернули за угол, и тут я увидела нечто невообразимое — огромную очередь учеников, змеившуюся через холл, как чудовище из озера Лох-Несс.

— Неужели там продаются и билеты на «Роллинг стоунз»? — пошутила я.

— Если так, то я куплю, — отозвался Мэтт, когда мы встали в хвост очереди.

У меня создавалось впечатление, что все без исключения ученики нашей школы собрались посетить предстоящий бал. Некоторые парочки держались за руки, девушки трещали по мобильным телефонам, одна пара ссорилась. Мэтт обнял Беки, и она просияла, как новогодний хрустальный шар на Таймс-сквер, а у меня сжалось сердце, потому что Александра здесь не было. Обнять меня он сейчас не мог.

С того места, где я стояла, был почти не виден вход в спортзал, где за складным столиком сидели ученики, продававшие билеты. К счастью, очередь неуклонно продвигалась к конечной точке.

Казначейша нашего класса стояла в сторонке, держа клипборд так, будто проводила анкетирование.

— Запись добровольцев! Дополнительный набор помощников для украшения зала, — во всеуслышание заявила она.

Беки помахала этой девушке, которая отвечала за сбор денег на нужды нашего класса, записала на листке свое имя и обернулась ко мне.-

— Ты запишешься?

— В последние дни у меня мало свободного времени.

Казначейша бросила на меня хмурый взгляд, быстро забрала клипборд и направилась в конец очереди, Наверное, она боялась, что мне взбредет в голову передумать.

— Ты слышала о прикольном парнишке, который объявился в городе? — услышала я разговор парочки, стоявшей за моей спиной, когда мы продвинулись на несколько футов вперед.

Мне даже пришлось немножко повернуть голову, чтобы лучше слышать.

— Ага, а как же! Говорят, он в родстве с теми придурками из Румынии, которые были с Тревором на кладбищенском празднике. Надо думать, он болтается по улицам и охотится за душами.

— Точно, но поговаривают, будто это не парень вовсе, а призрак!

— Наверное, сторож находит на кладбище пустые обертки от конфет.

— Прикинут готом, смотреть противно!

Девица сказала это вроде бы шепотом, но достаточно громко для того, чтобы мне было слышно. Я чуть подалась назад, покачнулась и отступила на полшага, чтобы не потерять равновесие.

— Эй! — воскликнула Хизер Райан. — Это моя нога!

— Прости, — искренне сказала я.

Это происшествие, кроме смеха, ничего не заслуживало, но Хизер почему-то отреагировала на него так, будто я тоже только что вылезла с кладбища, чтобы поохотиться за душами.

— Это, между прочим, очень дорогие туфли, последняя модель! — заныла девица.

— Мои ботинки тоже не из дешевых. Чего ты на меня взъелась?

— По-моему, ты их поцарапала! — заявила Хизер, глядя на меня исподлобья.

Я уставилась на ее блестящие белые туфли.

— Скажи спасибо, что легко отделалась. Но если хочешь, то я могу наступить еще разок, как следует, чтобы ты не зря ворчала.

Ее приятель рассмеялся.

— Нехорошо подслушивать, — укорила она меня, как будто была учительницей.

— Еще хуже сплетничать, — буркнула я. Мы быстро приближались к столику, где продавали билеты, но я напоследок успела шепнуть ее парню:

— Мне уже не успеть, но не все потеряно. Ты можешь попросить наступить ей на ногу кого-нибудь еще.

Он опять рассмеялся, и она ударила его по руке.

— Кончай, Рэйвен, — велела Беки, оттащив меня в сторону, — Наша очередь.

Я оставила сплетников и подошла к столику с билетами.

Мэтт купил два, и Беки просияла.

Я извлекла из сумочки скомканные купюры и внезапно обернулась, почувствовав чей-то взгляд. Позади меня стоял Тревор Митчелл.

— Ну что, ты нашла себе кавалера? — спросил он чарующим голосом.

— Нашла, — сказала я, убирая билеты в сумочку.

— Отца или двоюродного брата?

— Александра, — уверенно сказала я.

— Какая досада, а то я бы тебя проводил. Мне это пошло бы в зачет практики по социальному обслуживанию. Тема — «Уход за убогими».

Когда Мэтт, Беки и я направлялись к выходу. Тревор вручал кассиру стодолларовую купюру.

По пути из школы Беки согласилась сделать остановку у дома Генри.

— Малыш Билли оставил кое-что здесь, на дворе. Это не займет больше минуты, — пообещала я, выйдя из ее пикапа, и бегом устремилась по подъездной дорожке.

Свет в доме Генри не горел. Родителей вундеркинда не было и в гараже, сам он торчал в математическом клубе вместе с моим братцем. Путь был открыт.

Я проскочила мимо гигантского бассейна и беседки, пробежала по безукоризненно подстриженной лужайке, взобралась по скрипучим ступенькам на площадку древесного домика и осмотрела ту самую ветку.

Амулеты исчезли.

Когда вскоре после заката Александр подъехал к моему дому, я уже нетерпеливо расхаживала по дорожке, поцеловала его и принялась на ходу, по пути к дому, выкладывать новости:

— Слушай, я поднималась к домику на дереве и видела, что амулеты исчезли. Там побывал Валентин!

— Значит, можно поставить там ловушку. На сей раз, я его подкараулю, — заявил Александр и обнял меня, но тут нарисовался Билли.

— Эй, ты только посмотри, что мы с Генри нашли в древесном домике, — воскликнул мой брат.

В его доверчиво протянутой ладошке лежали два поблескивающих амулета. Сердце у меня упало.

— Они не твои!

— Но ведь и не твои, ясно же. Кто нашел, тот и взял.

— Дай-ка посмотреть, — потянулась я.

— Смотри на здоровье, — сказал он, держа амулеты за крепления и покачивая ими так, словно собрался меня загипнотизировать. — Смотреть смотри, а брать не…

Я попыталась отобрать у него амулеты, но братец успел их отдернуть.

— Их было четыре, — сказала я.

— А ты откуда знаешь?

— Амулетов обычно бывает по четыре. Разве ты не знал?

Это объяснение мне пришлось придумывать с ходу, так что проговорено оно было с запинкой.

— Пару штук Генри оставил себе.

— Знаешь, это классные штуковины, но мне кажется, что они больше соответствуют моему стилю, чем твоему. Подари их мне.

— Размечталась! И думать забудь. Такое впечатление, будто они наполнены кровью! — с восторгом сказал Билли. — Генри хочет провести анализ.

— Для чего они вам вообще нужны? — спросила я, чуть помолчав.

— Как это для чего? Для нашей работы по вампирам.