Почти полночь

После того, как он закончил, воцарилось молчание.

Уинтер моргнула, глядя на него с потерянным выражением лица.

Тай и Малек тоже побледнели.

— Я не знаю, почему ты не помнишь, милая, — продолжил Ник, и его голос стал мягче. — Я уверен, что на это есть причина. Может быть, ты даже сделала это сама, как и я. Или, может быть, Йи сделал это с тобой… или «Архангел». У меня такое чувство, что Лара уже некоторое время собирает беженцев Йи.

Он прочистил горло, оглядывая остальных.

— В любом случае, это объяснило бы, как ты могла оказаться в моём мире, — сказал он, пожав плечами. — Порталы непредсказуемы… посмотри, что случилось со мной, Бриком и остальными, кто мог пройти через них. В конце концов, мы оказались в одном и том же месте, но в разное время. Брик физически держался за меня, когда мы проходили через портал. Мы прошли через него вместе, но портал всё равно разлучил нас и отправил в совершенно разные периоды времени.

Он снова пожал плечами.

— Возможно, Йи пытался похитить тебя, и портал сделал то же самое… отправил тебя ко мне и к Джему… а затем снова за нами, но ты прибыла в другое время.

Снова повисло тяжёлое молчание, и все уставились на него.

Ник прочистил горло.

Он удивился, насколько безумно это прозвучало.

— Это всего лишь теория, — пояснил он. — Это всего лишь один из возможных способов, которым всё это можно объяснить.

Ник снова прочистил горло.

Затем, запинаясь на словах, он начал рассказывать кое-что из того, что помнил. О пещере в Ницце, о том, как он увидел очень похожую на Уинтер молодую девочку, с Джемом на полу пещеры. Он описал, как провалился в портал, как увидел Брика, как Ника оторвало от него, пока они кувыркались в пространстве, как он был потрясён появлением Даледжема, пока всё ещё пытался понять, что с ним произошло.

Он описал свои самые ранние воспоминания о пребывании в этом мире: тихие пляжи и бесчисленные звёзды, птицы, заполнившие небо, тишина без машин, самолётов, радио, телефонов или телевидения, бесконечные просторы пустой земли, поля золотистого зерна, фруктов, овощей и пышные деревья. Он описал воду, такую чистую, свежую и неиспорченную, что Джем был потрясён, когда впервые попробовал её, а океаны так изобиловали рыбой, что Ник мог легко ловить её голыми руками.

Он изо всех сил старался быть точным, чтобы извлечь из своих воспоминаний каждую деталь. Он рассказал им всё, что смог вспомнить: хорошее, плохое, смешное, трудное.

Он описал, как на Даледжема впервые напала разъярённая толпа.

Он описал свои воспоминания о том, как был дворянином на юге Франции.

Он описал, как менялся мир вокруг них: войны, религиозные чистки, крестовые походы, меняющиеся технологии, как они учились ухаживать за животными и птицами, ездить верхом, охотиться, пользоваться луком и мечом и даже рыцарским копьём. Он рассказал, что увидел свой первый автомобиль в этом мире и понял, насколько это было чудесно и ужасно — видеть, слышать и обонять его после стольких лет тишины и чистого воздуха.

Он рассказал, что ему запомнилось из его брака.

О первых годах в этом мире, когда были только он и Джем.

Он описал, как они жили в красивом доме на берегу Средиземного моря.

Он описал, как они смеялись, примеряя местную одежду, меняя имена, выбирая профессии и узнавая, о чём нужно лгать, чтобы не прослыть ведьмаками, демонами или цыганами. Ник рассказал свои воспоминания об аукционах лошадей и поездках на парусных кораблях в Египет и Африку. Он описал, как Даледжем разводил сады, и как они вдвоём брали к себе сирот. Он описал некоторые из их забавных взаимодействий с местными жителями и утомительную необходимость им обоим постоянно объяснять свою странную внешность и странные глаза.

Он рассказал о своих усилиях по созданию инструментов, плугов и даже литейных мастерских и водяных колёс. Он рассказал, как они осваивали новые диалекты или полноценные языки, а иногда просто меняли свой акцент, чтобы скрыть место, где они жили в последний раз. Он рассказал им о том, как они научились говорить то, что помогало им оставаться в безопасности, не привлекать к себе внимания и быть принятыми.

Они научились посещать правильные церкви, исповедовать правильные убеждения.

Приглашать нужных людей на ужин.

Помогать, когда в этом нуждалась их деревня.

Больше всего, пожалуй, он рассказывал о том, как они учились понимать, когда приходило время всё бросить, перебраться в другой город, или за шесть городов от этого, или иногда на совершенно новый участок побережья, потому что они теряли способность сливаться со своим окружением.

Он описал, как старел Джем.

Он попытался передать это объективно, без эмоций.

Он рассказал им, когда видящий больше не мог переезжать с места на место.

К тому времени они уже путешествовали как дедушка и внук, и все хвалили Ника за то, что он был таким преданным мальчиком, так заботился о своём дедушке и души в нём не чаял.

Ник попытался сделать это забавным.

Он попытался превратить это в шутку.

Джем тоже пытался, но Нику почему-то это давалось труднее.

Потом Джем заболел. Он серьёзно заболел, и Ник вообще не выходил из дома, кроме как за лекарствами, водой из колодца и едой.

Джем заставил Ника пообещать, что он будет жить, что он не покончит с собой, когда, наконец, не случится гибель от естественных причин. По глупости Ник согласился.

Он пообещал.

Когда даже это не удовлетворило его супруга, он дал клятву на крови.

В конце концов, Джем умер.

Джем умер, и жизнь Ника почти на сто лет после этого стала совершенно тёмной, пустой и холодной, как будто он тоже скончался.

***

Когда Ник дошёл до этого места в своём рассказе, воцарилось молчание.

Ник не поднимал глаз, когда он умолк; он не мог справиться с эмоциями, которые возникли, когда он увидел, как все они восприняли его рассказ.

В конце концов, кто-то должен был что-то сказать, чтобы двигаться дальше, поэтому Ник прочистил горло, неопределённо, но грациозно махнув рукой.

Только после того, как он это сделал, ему пришло в голову, что это был один из грациозных жестов Джема, которому он подражал. Под конец они с Джемом так похоже двигались, говорили и жестикулировали, что Ник забыл, где всему этому научился.

Но теперь он где-то в своём сознании видел, как зеленоглазый видящий снова делает это.

В комнате, освещённой свечами, Даледжем, бывший воин Адипана, всё ещё молодой и темноволосый, жестикулировал, смеялся и рассказывал Нику о сумасшедшем взаимодействии, которое у него случилось в деревне, или с тем или иным странным соседом.

Ник вытер глаза, только сейчас осознав, что плакал.

Он прочистил горло.

Подняв глаза, он первым делом поймал взгляд Уинтер.

В её глазах смешались эмоции, сочувствие и любовь. Она смотрела на него, и он видел, что она тоже думает, складывая воедино всё, что он сказал.

— Ты веришь ему, — сказала она. — Ты думаешь, что портал всё ещё там.

Ник медленно кивнул.

— Но вы с Джемом… вы действительно никогда не пытались пройти через него обратно? — озадаченно спросила она.

Ник поморщился, затем медленно покачал головой.

— Нет?

— Почему нет? — спросил Морли из передней части фургона.

Ник поднял взгляд на седовласого человека.

— Я практически объяснил вам, почему, — сказал он, пожимая плечами. — Порталы непредсказуемы. Ни одна неопределённая, неизмеримая надежда на то, что мы можем вернуться домой, не стоила риска потерять друг друга.

Услышав молчание, которое вызвали его слова, Ник пожал плечами.

— Честно? У меня остались лишь смутные воспоминания о том, как мы обсуждали это с ним, но я знаю, что мы обсуждали, и подозреваю, что довольно долго, — размышляя об этом, вспоминая обрывки одной из таких бесед, он нахмурился. — Насколько я помню, мы просто не могли заставить себя рисковать. Мы не хотели расставаться. Мы не могли этого сделать.

Он посмотрел на Уинтер, внезапно почувствовав вспышку боли от того, как далеко она была и как давно их не объединяла связь крови.

Он скучал по ней.

Он скучал по возможности побыть с ней наедине.

— И ещё, — добавил Ник, с трудом отводя взгляд от её лица. — Мы не хотели оказаться в худшем мире, чем здесь.

Всё ещё размышляя, он криво усмехнулся.

— Но, как ни странно, мы продолжали жить поблизости от этого проклятого портала. На протяжении всей жизни Джема мы переезжали с места на место по побережью Французской Ривьеры… как будто мы не могли заставить себя полностью закрыть дверь в тот, другой мир. Несмотря на наше обоюдное решение, что-то в нас не могло полностью забыть об этом.

Ник оглядел их бледные лица, и его слова прозвучали странно извиняющимся тоном.

— Наши жизни были довольно приятными, — признался он. — Конечно, временами они становились сложными, но мы были вместе и счастливы, и чем комфортнее нам становилось здесь, тем труднее было найти объяснение такому большому риску. Я имею в виду, что Брика с нами не было. У нас не было ни врагов, ни проблем, по крайней мере, в течение многих лет. Всё это пришло гораздо позже, с появлением Йи, разоблачением рас, возможными войнами. Честно говоря, всё, что произошло после смерти Джема, до сих пор для меня довольно размыто.

Он нахмурился, слегка поморщившись.

— Брик сказал мне, что я даже не участвовал в войне до её последних нескольких лет, — признался он. — Он сказал, что я был «в депрессии» и «мёртв внутри» уже тогда, и, должно быть, прошли десятилетия, если не больше, с тех пор, как умер Джем. Думаю, я просто сдался, так что, вероятно, не видел смысла возвращаться в свой родной мир. Это могло даже показаться формой самоубийства, а я ведь обещал Джему.

Ник уставился на свои руки, не видя их.

— К тому времени я, должно быть, уже сталкивался с другими вампирами и видящими, — добавил он. — Но я этого не помню. Из того, что рассказала Лара, я почти уверен, что в те ранние годы видящие и вампиры довольно регулярно приходили через порталы… вероятно, отчасти благодаря Йи и его фанатичным последователям. Я почти уверен, что Йи активно набирал рекрутов в течение многих лет, прежде чем начал участвовать в первых битвах.

Он посмотрел на жену.

— Я не знаю, когда ты прибыла, но подозреваю, что это было уже после смерти Джема и, вероятно, после Брика и Зои. Возможно, это случилось во время войны, но, учитывая твой возраст, более вероятно, что это было после её окончания.

Снова воцарилось молчание.

— Значит, Зои и Брик пришли вместе? — спросила Уинтер.

Ник кивнул.

— Да, — сказал он. — Я помню только то, как пришёл Брик, потому что он схватил меня, и мы провалились вместе… Но Зои сказала мне, что последовала за ним. Они, должно быть, приземлились здесь примерно одновременно, как и мы с Джемом.

— Брик нарочно привёл тебя сюда? — спросила Кит, нахмурившись, как будто эта часть истории только что дошла до неё. — Какого чёрта он это сделал? Зачем это кому-либо могло понадобиться?

— Это был несчастный случай, — признался Ник. — Мне это так помнится.

Кит и Малек обменялись взглядами, но Кит кивнула.

— Ясно.

— Мы подрались, — признался Ник. — И прямо перед этим он укусил Джема.

— Это звучит более правдоподобно, — пробормотала Чарли.

— Так как же Даледжем провалился в портал? — спросил Уокер, заставив всех посмотреть на него.

В его голосе было больше неприкрытого любопытства, чем в голосах остальных, возможно, потому, что у него было меньше причин ходить вокруг да около во всей этой истории с Ником-Джемом-Уинтер. Он, вероятно, всё ещё не понимал всего значения этого или то, кем были Джем и Уинтер друг для друга.

— Джем сказал, что он побежал за мной. — Ник нахмурился, останавливая свои слова. — Нет, — повторил он, продолжая хмуриться. — Ну, не «нет», — поправился он. — Я помню, как он говорил мне это, хотя я вспомнил только сейчас. Но он сказал ещё кое-что по этому поводу…

Ник замолчал.

— По-моему, он говорил, что кое-кто другой побежал за мной первым, — медленно произнёс он. — Он сказал, что этот некто другой побежал за мной, а Джем последовал за ним, — глаза Ника снова встретились с глазами Уинтер. Ещё один укол боли пронзил его сердце. — Я думаю, он, должно быть, имел в виду тебя.

Уинтер не ответила, но Ник заметил, как она прикусила губу.

Ник с усилием отвёл от неё взгляд.

Он снова сосредоточился на своих друзьях.

Он видел, что его слова, сказанные за последний час или около того, начинают оказывать на них влияние.

Теперь он заметил лёгкое предвкушение на их лицах.

Было похоже, что некоторые из них пытались подавить это предвкушение или, по крайней мере, умерить его, но оно светилось в их глазах, как искра надежды, которую они не могли подавить.

Теперь он видел это предвкушение даже в Уинтер.

Ник собирался попытаться сказать что-нибудь всем им, возможно, чтобы немного умерить их энтузиазм, или напомнить им, что он говорил о «непредсказуемости порталов», и о том, что они до сих пор понятия не имеют, существует ли он на самом деле, и смогут ли они найти его, если так…

Но тут Форрест Уокер внезапно дёрнулся на своём месте.

Он дотронулся до своего уха и посмотрел прямо в глаза Нику.

— Наш транспорт уже здесь, — сказал он.

Ник кивнул, затем оглядел всех остальных. Они выглядели ещё более нервными, взбудораженными и растерянными, чем несколько секунд назад.

Ник чертовски надеялся, что он дал им снова напрасную надежду.

Он так сильно хотел, чтобы всё это для разнообразия обернулось хорошо.

Он хотел, чтобы его друзья были в безопасности, чтобы Уинтер была в безопасности, чтобы его семья была в безопасности.

Он знал, что «безопасность» всегда будет чем-то вроде иллюзии, независимо от того, где они все окажутся, но, по крайней мере, он не хотел, чтобы они жили в мире, где их считают опасными животными, где они живут в постоянном страхе быть убитыми или подвергнутыми пыткам просто за то, что они живут своей жизнью.

Он не хотел пережить ещё одну расовую войну.

Он также не хотел, чтобы им пришлось это делать.

Он не хотел, чтобы Уинтер или Форрест прожили свою жизнь в страхе быть арестованными и подвергнутыми пыткам. Он не хотел, чтобы Малека и Тай заставляли работать наёмными убийцами, шпионами, киллерами или оракулами на человеческие правительства или оборонных подрядчиков, или держали в качестве квазизаключённых в домах богатых психопатов, которые едва ли видели в них живых, чувствующих существ.

Он не хотел, чтобы Деймон жил так, как Ник, будучи Миднайтом.

Он также не хотел, чтобы его отправили в трудовой лагерь на Мадагаскаре.

Даже просто жить в бесчеловечном существовании с постоянным наблюдением, проверками, анализами крови, перепрограммированием, похожим на пытки, и сертифицированным питанием от Ч.Р.У. было уже достаточно плохо. Мир, который, казалось, представляли себе люди, теперь казался обречённым адом.

Даже если Зои выиграет войну, Ник подозревал, что это будет не для того, чтобы создать мир, в котором он хотел бы жить. Он также не хотел бы, чтобы его близкие жили в таком мире.

Он хотел, чтобы у них был шанс на нормальную жизнь.

Он хотел получить ещё один шанс на то, что у него было с Даледжемом.

Он считал, что это должно быть у каждого.

Каждый заслуживал настоящей жизни, хотя бы раз в жизни.

Глава 27. Необычный корабль

Их транспорт оказался совсем не таким, как ожидал Ник.

Он, конечно, знал, что это, скорее всего, будет водный транспорт. В конце концов, они находились прямо у океана, недалеко от того места, которое когда-то было Брайтон-Бич.

Однако Ник думал, что это будет небольшая лодка и что она доставит их в аэропорт, не покидая водных путей в пределах купола. Он решил, что они отправятся из Шипсхед-Бей в Джамайка-Бей и, в конце концов, доберутся до современного аэропорта, который раньше назывался аэропортом Кеннеди.

Оттуда они сядут на воздушное судно.

Уокер с самого начала дал понять, что их заберут в Федерацию Соединённого Королевства. Эта федерация состояла из сети охраняемых территорий, действующих под управлением более крупного правительства по всей территории Британских Островов. Вероятно, из-за того, что это остров, данное древнее политическое образование в большей степени сохранило свою первоначальную форму, чем большинство прежних государств. Кроме того, здесь имелась более сплочённая система торговли, транспорта, законов и внешней политики, чем в большинстве стран мира.

Но да, именно так и предполагал Ник: маленькая лодка, короткая поездка через две бухты, высадка, а затем воздушное судно.

По той же причине, когда они все осторожно шли к берегу Шипсхед-Бей, Ник осматривал горизонт в поисках лодки, достаточно большой, чтобы вместить всех девятерых, но не настолько крупной, чтобы её заметили военные наблюдатели, когда они приблизятся к аэропорту.

Вместо этого он наблюдал, как Уокер добрался до укреплённого органическим металлом причала и направился к самому его концу. Ник не мог понять, почему другой мужчина так торопился, ведь лодки ещё даже не было видно, пока не разглядел её — длинную тёмную тень в конце причала.

Его разум определил это как оптическую иллюзию, эффект, создаваемый самим причалом в сочетании с ярким лунным светом, падающим с купола.

Затем на его глазах верхняя часть тени открылась, и из-под откидного люка показалась фигура человека.

— Господи, — выдохнул Морли рядом с ним. — Это что, подводная лодка?

Ник моргнул.

Ёбушки-воробушки. Морли прав.

Теперь Уокер нетерпеливо махал им всем и озирался по сторонам, как будто беспокоился о беспилотниках или о том, что его может увидеть камера, которую они пропустили.

Ник понял, что Уокер прав.

Они не могли здесь задерживаться.

Его также поразило, что это транспортное средство, чем бы оно ни было, не доставит их в аэропорт.

Они собирались проделать весь путь через Атлантику на gaos-проклятой подводной лодке.

Он взглянул на Уинтер, которая всё ещё стояла слишком далеко от него, настолько далеко, что он с трудом сдержался, чтобы не подойти, не взять её на руки и не поставить рядом с собой. Он слабо улыбнулся ей.

— У тебя ведь нет клаустрофобии, не так ли? — спросил он.

Кит издала пронзительный, нервный смешок.

Через несколько секунд все они начали двигаться, направляясь к металлическому причалу с ребристыми ступеньками и к Уокеру, который, как теперь мог видеть Ник, разговаривал с человеком, появившимся из верхнего люка субмарины.

Из-за сильного ветра Ник разобрал лишь несколько слов.

— …один новорождённый вампир. Сейчас он нейтрализован наркотиками… Его нужно где-то изолировать на время путешествия. И, вероятно, накормить…

— Не проблема, — пренебрежительно ответил другой мужчина. — Ты уверен, что хочешь, чтобы они все пришли? Ты ведь не сомневаешься ни в ком из них, Форрест? Мы можем заявить, что количество мест ограничено, если ты хочешь кого-нибудь исключить из списка.

Уокер заметно вздрогнул.

— Мне сказали, что всё было одобрено, — сухо произнёс он.

— Так и есть, — мужчина улыбнулся. — Я просто слышал, что среди приглашённых есть новая секс-игрушка твоей жены. Я не был уверен, как ты к этому относишься, поэтому решил дать тебе выход.

— Я ничего не чувствую по этому поводу, — раздражённо ответил Форрест. — Она моя бывшая жена, Питерс. Не моя нынешняя жена. Мы в разводе уже почти восемь лет. И я говорил тебе, что он — единственная причина, по которой я всё ещё здесь…

Мужчина уже отмахивался от него.

— Поверь мне, я не жалуюсь, — сказал Питерс, слегка ухмыляясь. — Ми-6 в восторге. Министр в восторге. Король в восторге. Я подозреваю, что все трое начнут пытаться завербовать твоих новых друзей, как только ты окажешься на берегу. Особенно видящих, но и вампиров тоже. Вы, наверное, слышали о проблемах, возникающих из-за…

— Мы слышали, — вмешался Уокер. — По крайней мере, мы слышали о Мадагаскаре. Вы в курсе того, что произошло в этой Охраняемой Зоне сегодня вечером?

Другой мужчина кивнул.

— Мы слушаем.

— Что ж, тогда вы можете себе представить, почему мы все хотим уехать, — кисло сказал Уокер. — В Северной Америке для нелюдей ещё долго будет небезопасно.

— Да, — выдохнул мужчина. — Насколько мы можем судить, сейчас это совершенно небезопасно.

Форрест повернул голову, и Ник мог поклясться, что Уокер смотрит прямо на него.

— Кстати, так уж получилось, что Ник… вампир, за которым в настоящее время замужем моя жена, — многозначительно добавил Форрест. — …Вероятно, сейчас слушает каждое наше слово. Так что, возможно, тебе стоит немного сбавить обороты, пока ты не разозлил его. Он лидер этой компании, и они дружны меж собой. Все они. Включая меня.

Мужчина поколебался, затем кивнул.

— Понял.

Ник испытал почти непреодолимое желание ухмыльнуться в ответ на это, может быть, даже показать Уокеру и его приятелю из Ми-6 немного клыков, чтобы подчеркнуть свою точку зрения.

Однако он этого не сделал.

Он был слишком занят, разглядывая подводную лодку и гадая, успеют ли они пересечь Атлантику до того, как во внешнем мире разразится настоящая война.

***

Подводная лодка оказалась гораздо более быстрым средством передвижения, чем Ник мог себе представить. Кроме того, она была намного больше.

Должно быть, они вырыли эту часть бухты Шипсхед, чтобы разместить эту чёртову штуку или подобные ей корабли, потому что Ник довольно долго спускался по лестнице под люком, прежде чем добрался до дна и вошёл в главный трюм подлодки.

Ник многое понял, как только спустился по этой лестнице.

Во-первых, вся зона у люка оказалась трансформирующимся расширением, полностью выполненным из органических металлов. Как только они все оказались внутри, всё это убралось, придав подводной лодке гладкую, похожую на пулю форму, которая практически свела к нулю сопротивление воде, если не считать огромного водоизмещения из-за её фактических размеров.

Всех их, за исключением Джордана, которому выделили отдельную комнату, провели в длинный пассажирский «вагон» с откидывающимися сиденьями и окнами по обе стороны. Было такое ощущение, что им предоставили весь салон первого класса в большом самолёте или, может быть, отдельное купе в роскошном поезде.

Все они сразу же начали вести себя как туристы.

Они столпились у окон и стали всматриваться в воду, восхищаясь тем, что видели, и указывая на что-то пальцем.

Ник должен был признать, что очаровался не меньше остальных и так же, как и они, был прикован к открывшемуся виду.

Сначала подводная лодка шла на медленном ходу, пока не подвела их к краю подводного купола. Британские военнослужащие, или агенты Ми-6, или кто бы ни был за штурвалом этой штуки, должно быть, либо взломали коды доступа к нью-йоркскому куполу, либо каким-то образом получили официальное разрешение на проход.

В любом случае, не прошло и тридцати секунд, как дверь начала открываться.

Субмарина грациозно миновала несколько шлюзов, которые в конце концов выбросили их в открытый океан.

После этого вид стал бесконечно интереснее.

Обломки старых кораблей, некоторые просто огромных размеров, усеивали воды вокруг побережья Лонг-Айленда. Сквозь желтоватое тонированное стекло также можно было увидеть военные корабли, ракетоносцы и самолёты, а также ракеты, которые не взорвались или были обезврежены до столкновения, древние вертолёты и даже наземные транспортные средства и один длинный, извивающийся участок метро, который непонятно как оказался там. Как только они вышли за пределы острова и оказались в Северной Атлантике, они видели уже меньше прямых напоминаний о прошлой войне.

Вид также стал намного более странным.

В каюте воцарилась тишина, и все уставились на странную зеленовато-золотистую воду.

Время от времени кто-нибудь из них вскрикивал и показывал пальцем, и мимо проплывало огромное животное, которое лишь отдалённо напоминало Нику океанскую фауну, которую он помнил по довоенным временам. Акула длиной метров в двенадцать, с полным ртом зубов, похожих на осколки стекла. Существа, похожие на китов, с длинными, похожими на руки конечностями. Они напоминали тюленей, только с причудливо похожим на человеческое лицом. Извивающиеся угри и раздутые рыбы, покрытые чем-то похожим на мерцающих золотых морских звёзд. Ник клялся, что видел что-то похожее на русалку, и Кит поддержала его, заявив, что она тоже это видела, в том числе длинные, похожие на водоросли, зелёно-голубые волосы.

Кое-что из увиденного Ник не смог рассмотреть достаточно хорошо, чтобы идентифицировать. Некоторые существа настолько отличались от всего, что он знал, что он не знал, как их классифицировать. Животные размером с человека с длинными тонкими ногами ползали по дну океана. Облака существ в форме цветов, которые, как он предположил, были медузами, окружали крупных млекопитающих как пираньи.

Подводная лодка начала набирать скорость.

Вначале это происходило постепенно, как будто поезд набирал скорость до самой высокой передачи.

Чем быстрее они плыли, тем труднее становилось что-либо разглядеть в темноте.

Затем, внезапно, это стало совсем невозможно.

Вместо этого по бокам побежали пузыри, а стекло задрожало от вибрации.

Уокер объяснил всем им, что корабль посылал громкий сигнал, похожий на сигнал гидролокатора, как для определения местоположения, так и главным образом для того, чтобы предупредить любые живые существа, чтобы они убирались к чёртовой матери с их дороги. Он сказал, что это потрясающе эффективно; с тех пор, как данные модели впервые вышли в полевые условия, не было ни одного столкновения с участием этого типа высокоскоростных подводных аппаратов.

Тем не менее, Ник не мог не нервничать по мере того, как они продолжали набирать скорость.

Команда принесла им еду, возможно, чтобы отвлечь их.

Казалось, они привыкли к тому, что пассажиры нервничают на их судне; Ника также поразило, что они необычайно гордились своим необычным транспортным средством.

Они даже дали ему название — Цветок Фионы, или сокращенно «Фи».

Вскоре после того, как все люди и видящие поели, они начали засыпать.

Уинтер, которая сидела рядом с Ником на двух креслах по левому борту субмарины, заснула практически на Нике, после того как убедила его откинуть своё кресло назад, чтобы они были на одном уровне и у неё было больше места.

Она продержалась около трёх минут после того, как он согласился.

Ник взял подушку у одного из членов экипажа, как только она отключилась. Он подложил подушку ей под голову, завернул её в толстое одеяло, но в остальном оставил её в покое.

Устроив её, похоже, в комфортном положении, он изменил позу на удобном кресле и повернул голову, чтобы смотреть в окно на бурлящую воду и пузырьки. Он наслаждался ощущением движения, пока они мчались по океану; это было почти как на корабле, как будто его покачивало, пока он засыпал на волнах.

В конце концов, он обнаружил, что тоже закрывает глаза.

Глава 28. Океан

— Ну, разве это не интересно… — убаюкивающие, с луизианскими нотками слова, словно шёлк, скользнули по спине Ника, заставив его застыть, по большей части в полном шоке. — …Я, честно говоря, думал, что ты и твои близнецы-приятели по траху, должно быть, попали в другой мир, гораздо более приятный и дружелюбный к видящим, чем этот…

Ник не повернул головы.

Один только этот голос вызвал такую сильную, сбивающую с толку какофонию воспоминаний, страха, ярости, неверия, растерянности и бешенства, что сначала он даже не пошевелился.

Обладатель этого голоса опустился на барный стул рядом с ним.

Тогда, и только тогда, Ник повернул голову.

Казалось бы, это произошло против его сознательной воли, но он был бессилен это остановить. Ник уставился на знакомое красивое лицо с крупными чертами, на стильно подстриженные каштановые волосы, собранные в конский хвост, как у монгольского пирата, и на лукавый юмор в его глазах цвета потрескавшегося хрусталя.

— Очевидно, ты не вошёл там же и тогда же, когда и мы, моё блудное семя, — промурлыкал старший вампир. Он томным жестом подозвал бармена, нацелил указательный палец на жидкость в стакане Ника, затем сделал знак, чтобы подали два. Он оглянулся на Ника с широкой ухмылкой на лице. — Как тебе нравится в нашем маленьком раю? Ты пьёшь… по-видимому, чрезмерно… и явно одинок. Проблемы в раю, отпрыск?

Ник уставился в эти весёлые глаза.

Он всё ещё сомневался, не галлюцинирует ли он.

Может, кто-то что-то подсыпал ему в напиток? Как, во имя богов, он мог смотреть на Брика после стольких лет жизни без него в этом мире?

За это время многое изменилось.

Мир, в котором он жил сейчас, уже опасно накренился за пределы того, что он помнил человеком. Изменения подкрадывались к нему на протяжении десятилетий, как медленно распространяющаяся инфекция: дым, поднимавшийся с угольных заводов в раннюю индустриальную эпоху, сменился контролем за выбросами и более голубым небом, более чистой водой, более чистоплотными людьми и лучшей санитарией, затем дороги заполнились автомобилями, а небо — самолётами, беспилотными летательными аппаратами и спутниками, затем начались войны, которые привели к разрушениям, по сравнению с которыми промышленное загрязнение казалось безмятежным и почти милым.

Эта война бушевала уже много лет, больше, чем Ник мог сосчитать.

Возможно, его это должно было волновать.

Возможно, ему следовало попытаться что-то сделать, пока не стало слишком поздно.

В конце концов, он знал, кем был Чарльз.

Он знал, насколько чертовски опасен был этот видящий и какой извращённой античеловеческой идеологией он жил и дышал. Чарльз уже однажды пытался уничтожить родной мир Ника, но потерпел неудачу. Блэк и Мириам каким-то образом остановили это, но Ник никак не мог вспомнить, как.

Вероятно, ему следовало предупредить людей в тот же момент, когда Чарльз начал появляться в новостных программах и по всей подпольной сети.

Но тогда Ник думал, что Чарльз мёртв, если честно.

Разве Брик не убил его?

Неужели его прародитель по какой-то причине солгал и об этом?

Может быть, Ник что-то не так запомнил.

В конце концов, это было очень давно.

Очень давно.

Может быть, Чарльз пошёл по пути своих верных последователей. Может быть, его тоже изгнали из измерения, в котором родился Ник, и он попал в совершенно новое измерение… может быть, даже в это самое… и теперь он был здесь, чтобы попытаться втирать свою грёбаную чушь о расовом превосходстве на совершенно новой версии Земли.

Или, может быть, он был другим Чарльзом, который на самом деле происходил из этого измерения и питал все те же извращённые фантазии.

В любом случае, Ник решил, что это его не касается.

Он давным-давно перестал ломать голову над тем, как всё могло сложиться таким образом, точно так же, как перестал задумываться о том, что случилось с Аурой и Бриком за прошедшие много-много лет.

Даледжем мёртв.

Это было единственное, что действительно могло тронуть его, даже сейчас.

Когда он снова сосредоточился на своём прародителе, то увидел, что другой вампир нахмурился, глядя на него.

— Как долго ты здесь находишься, дитя? — голос Брика стал удивительно нежным. — Ты ведь пришёл сюда не прямо перед войной, как все мы, не так ли?

Ник хмыкнул.

— Не совсем, — пробормотал он.

Бармен поставил перед ним новый стакан, и Ник допил остатки жидкости в своём предыдущем стакане, прежде чем пододвинуть пустой к мужчине. Бармен слегка приподнял бровь, может быть, потому, что Ник всё ещё был в сознании, несмотря на выпитое, или, может быть, потому, что Ник и Брик, очевидно, оба были вампирами, и мир узнал об их существовании за прошедшие столетия, или, может быть, по какой-то другой причине.

Что бы это ни было, Нику на самом деле было наплевать.

— Ты должен знать, что мы сражались, — коротко отрезал Брик. — Ты наверняка слышал или видел нашу работу в новостях. Я лидер Белой Смерти. Без нас все люди, скорее всего, были бы мертвы или жили бы в лагерях рабов под присмотром Чарльза и его весёлой банды придурков и психопатов. Эта война закончилась бы более века назад, если бы мы не соизволили прийти в этот довольно потрёпанный маленький мир.

Ник прокрутил эту информацию в голове.

Конечно, он знал о Белой Смерти.

Он мог по возможности избегать просмотра новостей, в том числе и новостей о войне, но ему не удавалось полностью избегать заголовков.

Брик жил здесь более ста лет.

Брик положил начало Белой Смерти. Он был прославленным лидером элитного отряда воинов-вампиров, которые сражались бок о бок с людьми, чтобы дать отпор видящим.

Ник мог бы подумать, что это шутка, если бы у него ещё сохранилось чувство юмора.

— Не смотри на меня так удивлённо, щенок, — сказал Брик с ноткой чёрного юмора в голосе. Он легонько хлопнул ладонью по барной стойке. — Ты действительно думал, что я буду сидеть сложа руки и позволю Чарльзу разрушить ещё один мой мир? Или что я не помог бы людям, нашим единственным родственникам и источнику пищи, противостоять такому злому нашествию?

Он усмехнулся, улыбаясь шире, но его глаза стали холодными.

— Жаль, что я не добрался сюда раньше, — съязвил он. — Я бы отрубил змее голову до того, как она успела бы забраться внутрь.

Ник перекатывал это у себя в голове так же, как он перекатывал бурбон на своём языке.

Затем он медленно и с неверием покачал головой.

— Я даже не знаю, почему это меня удивляет, — сказал он. — Король Вампиров Белой Смерти? Конечно, это был ты. Кто ещё это мог быть? Кто ещё мог придумать такое чертовски мелодраматичное, вычурное название, как Белая Смерть, а затем провозгласить себя её королём? — Ник сделал ещё глоток, снова покачал головой и фыркнул. — Я удивлён, что ты не провозгласил себя императором, Бэйшл.

Брик посмотрел ему в глаза, в которых по-прежнему было что-то жёсткое.

— Почему ты не присоединился к нам, брат? — спросил он. — Теперь это и твой мир тоже. Разве не так?

Ник открыто фыркнул и закатил глаза.

— Нет уж, спасибо, — проворчал он.

Он сделал ещё один большой глоток бурбона и поставил свой стакан. Смерив Брика взглядом, он нахмурился.

— Как, бл*дь, ты оказался здесь на шестьсот лет позже того, как сюда попал я?

Брик приподнял бровь.

Он потрогал свой стакан, изучая Ника с новым интересом.

— Шестьсот лет? — мягко спросил он. — Я так понимаю, это не красочное преувеличение?

— Нет.

Он не стал дожидаться реакции Брика или даже читать её на его лице, а сделал ещё один большой глоток из своего нового стакана.

— Когда мы пришли, ничего этого… — Ник обвёл рукой бар, где были люди из дополненной реальности, фантастические животные, мигающие терминалы и настенные мониторы, заполненные кровавыми, пылающими картинками войны. — …не было таким, — закончил он слегка заплетающимся языком. — Только много грязи, лошадей и фермеров. Красивые пляжи. Потрясающе голубые озёра и океаны. Столько рыбы, что можно ходить по их спинам. Никаких кислотных дождей. Никаких бомб, которые уничтожают всех животных и птиц, — он пьяно встретил взгляд Брика. — Мы долго жили во Франции. Чертовски красиво. Глупо. Но красиво. Чертовски красиво, куда бы мы ни пошли.

Он отпил ещё немного из своего стакана и задумался, зачем он всё это рассказывает Брику.

Он гадал, почему хочет, чтобы тот знал.

Когда он взглянул на своего прародителя, то увидел, что брови Брика приподнялись. В нём жило удивление, но также и понимание, которое заставило Ника захотеть вернуть всё назад.

— Тот красавчик, твой Даледжем? — проницательно спросил Брик. — Его здесь нет, не так ли?

— Нет.

— Возможно, один из этих глупых людей? — спросил Брик.

— Старость, — поправил Ник.

— Ах, — пробормотал Брик себе под нос. — Мне жаль, юнец. В этом и заключается недостаток влюблённости в смертных. Даже те, кто живёт подольше, рано или поздно погибают.

Челюсти Ника сжались, но он только хмыкнул.

— Ты понимаешь, что сейчас я, скорее всего, старше тебя? — кисло спросил он. — …Юнец.

Брик моргнул.

Затем его губы расплылись в широкой улыбке.

— Интригующе. Я этого не осознавал… Но, конечно, ты прав, — его взгляд стал проницательным. — А девочка? Другой Даледжем? Что с ней случилось?

Ник задумался, затем пожал плечами.

— Понятия не имею, — сказал он.

— Вы её здесь не видели?

— Ещё десять минут назад я не видел никого, кроме Даледжема, — сказал Ник, одарив своего прародителя равнодушным взглядом. — Очевидно, пространственной двери нравится играть не только с пространством, но и со временем.

Брик кивнул. Он прислонился верхней частью тела к металлической стойке, и глаза его были задумчивы. Он подпёр свою красивую голову ладонью.

— Итак, ты делал… что? Угрюмо кис с тех пор, как твой приятель покинул это измерение?

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись ещё сильнее.

Прежде чем он успел заговорить, Брик успокаивающе поднял руку.

— Расслабься, отпрыск, — сказал он. — Прими мои соболезнования. Но я гадаю, не смогу ли я убедить тебя заняться более увлекательным делом.

Ник уставился на него, по-прежнему стиснув зубы.

Затем он издал лающий смешок.

— Ты хочешь, чтобы я присоединился к твоей войне? — Ник сделал ещё один большой глоток бурбона и со стуком поставил свой стакан на стол. — С чего бы мне хотеть этого, бл*дь?

— Это влияет на тебя, — заметил Брик. — Если только ты не планируешь совершить самоубийство с помощью видящего, когда всё закончится, это сильно влияет на тебя, дитя.

Ник хмыкнул, затем медленно покачал головой.

— Нет, — Ник провёл рукой по лицу, борясь с кратковременным головокружением от выпитого. Он знал, что это не продлится долго, благодаря его проклятому вампирскому метаболизму, но это был приятный кайф, когда он не мог отогнать воспоминания никаким другим способом.

— Обещал, — сказал он, не глядя на Брика. — Этот ублюдок заставил меня пообещать перед смертью. Никакого самоубийства. Теперь я должен «прожить свою жизнь» за нас обоих… так что, если видящий убьёт меня, это будет не потому, что я сам в это ввязался.

Снова задавшись вопросом, зачем он говорит это Брику, он замолчал.

Однако мгновение спустя он забыл об этом и издал низкое рычание.

— Чертовски глупо, — холодно добавил он. — Я никогда не должен был соглашаться на это. Никогда.

Наступила тишина.

Ник практически слышал, как Брик обдумывает это.

Более того, несмотря на прошедшие годы, Ник мог бы посмеяться над очевидной предсказуемостью того, что он чувствовал по отношению к своему прародителю. Брик пытался понять, как он может в своих интересах использовать смерть Даледжема и очевидную неспособность Ника справиться с этим.

Осознание этого заставило Ника цинично фыркнуть, а затем залпом допить остатки из своего стакана.

Он подозвал бармена, затем указал на Брика.

— Ещё два, — сказал Ник. — За его счёт.

Брик и бровью не повёл. Очевидно, чего бы он ни хотел от Ника, это стоило нескольких стаканчиков. Ник подозревал, что для Брика ставки были гораздо больше, но его это действительно не интересовало.

— А что, если я смогу компенсировать твои усилия? — спросил Брик, и голос его звучал более осторожно. — В краткосрочной перспективе, имею в виду?

— И как бы ты это сделал? — поинтересовался Ник, одарив своего прародителя затуманенным взглядом.

— Возможно, у меня есть для тебя решение проблемы, — осторожно предложил Брик. — Я подозреваю, что ты мог бы снова наслаждаться своей жизнью здесь… при подходящих обстоятельствах. Возможно, я смогу помочь тебе с этим, брат…

***

Ник проснулся, дёрнувшись всем телом.

Он уставился на вид, залитый голубым и золотым светом, сначала не понимая, где он находится и на что смотрит. Затем он медленно моргнул и осторожно пошевелил рукой, которая не была зажата тёплым весом Уинтер.

Он поднял свободную руку и потёр глаза.

Он попытался осмыслить то, что только что увидел.

Как только ему это удалось, он поморщился.

Это воспоминание не было одним из его любимых. На самом деле, оно, возможно, было наименее любимым из всех, что он видел до сих пор. По правде говоря, он испытывал почти стыд.

На самом деле ему не хотелось вдаваться в причины, не сейчас, не до тех пор, пока они не окажутся в безопасном месте, где он сможет подумать. Будет ли это иметь какое-то значение с точки зрения того, куда они направляются сейчас? Ник не мог себе представить, чтобы это сыграло роль. И всё же было трудно не стыдиться того, каким он был, когда Брик нашёл его, или того факта, что он провёл столько лет в депрессии, был эгоистичным, угрюмым мудаком, который отказывался пошевелить пальцем ради кого бы то ни было.

Он поморщился при этой мысли.

Он взглянул на женщину, лежащую у него на груди, обнимая рукой его холодное вампирское тело. Он натянул одеяло повыше на её плечи и руки.

Что бы она подумала о нём, если бы узнала?

Что бы она подумала, если бы узнала, что он почти всю войну просидел в стороне, предпочитая торчать в тёмных барах без окон и сквозь дымку алкоголя и безразличия наблюдать, как мир сгорает? Что, если бы она узнала, что именно Брик в конце концов подтолкнул его к правильному поступку? Что это Брик подкупил его, чтобы он сделал что-то не для себя?

Изменит ли это её мнение о нём?

Разве могло её мнение не поменяться после такого?

— Нет, — произнёс голос, низкий, тихий, совершенно спокойный. — Я так не думаю, Ник.

Ник скосил взгляд.

Он посмотрел в разноцветные глаза Малека, сфокусировавшись на более светлом, голубом, затем на том, который был таким тёмным, что казался почти чёрным. Видящий-провидец спокойно ответил на его взгляд, и его лицо окрашивалось голубым и золотым светом, льющимся из стеклянных иллюминаторов, выходящих в океан. Ник предположил, что огни исходили снаружи самой подводной лодки, учитывая, с какой скоростью они двигались и на какой глубине.

— И это было не безразличие, Ник, — добавил Мэл всё тем же будничным тоном. — Не совсем. Я подозреваю, что это было что-то похожее на клиническую депрессию.

Ник нахмурился. Он медленно покачал головой.

— Вампиры не впадают в депрессию.

Малек моргнул, затем нахмурился.

— Это нелогичное утверждение.

Ник уставился на него, а затем невольно рассмеялся.

— Правда?

— Да, — сказал Малек, нахмурившись. — Ты, очевидно, был подавлен. И на протяжении очень долгого времени, — Малек помолчал, затем пожал плечами. — Для меня это не так уж странно, может быть, потому, что я видящий. Я помню своих родителей. Их лиц больше нет, но я помню их света… их голоса, то, как они были вместе. Они не смогли бы жить друг без друга. Они были связаны. Если бы один из них умер, другой тоже умер бы.

Ник подумал над этим и кивнул.

Он слышал о таких вещах. Даледжем предупредил его, что, если Ник умрёт настоящей смертью, он, скорее всего, последует за ним. Он сказал Нику, что тот, вероятно, умрёт в течение нескольких недель, если не дней.

В то время Ник сказал Джему, что ему повезло.

Он всё ещё так думал.

— Это могло бы быть проще, — признался Ник видящему.

Вместо того, чтобы спорить, Малек кивнул.

— Да, возможно, — согласился он. — Твоя вампирская натура явно не позволила бы тебе умереть подобным образом. Но ты всё равно был вынужден пройти через все те эмоциональные переживания, которые в буквальном смысле убили бы представителя моего вида.

Ник кивнул, откидывая голову на подголовник кресла.

— Ты знаешь, как Уинтер попала сюда, Малек? — спросил он наконец.

— Ты рассказал нам, как, — сказал Малек. — Она последовала за вами всеми через дверь.

— Значит, ты думаешь, что я прав? — настаивал Ник.

Малек кивнул, и в его глазах читалось недоумение.

— А ты нет?

Ник нахмурился, но ничего не ответил.

Он уставился на океан.

— Значит, она действительно приходила в мой родной мир, — пробормотал он.

— Да.

— Но она родом не оттуда?

Малек покачал головой.

— Нет. Не оттуда.

— Так почему же она там оказалась? — спросил Ник, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

На этот раз Малек задумчиво нахмурился. Его взгляд на мгновение расфокусировался.

— Я думаю, это был несчастный случай, — медленно произнёс он. — Хотя, может, и не с ней.

— Несчастный случай? — Ник уставился на молодого видящего.

Глаза Малека прояснились. Он склонил голову.

— В некотором смысле, да, — сказал он более уверенно. — По иронии судьбы, я думаю, что она должна была прийти сюда с самого начала. И в этом ты тоже был прав. Тот, кто похитил её, намеревался доставить её на эту Землю. Но, как ты сам сказал, портал непредсказуем. Вместо этого он отправил твою пару в твой мир в то время, когда ты был там. Позже она добралась сюда самостоятельно, но только потому, что последовала за тобой.

— Похитил, — Ник взглянул на Уинтер, развалившуюся у него на коленях. Её запах наполнил его нос и, казалось, рот. — Значит, я также был прав насчёт Йи.

Малек медленно кивнул.

— Думаю, да, — сказал он. — Я думаю, он привёл сюда многих видящих. И он сам попал сюда через портал. Я думаю, он надеялся пересилить человеческую популяцию, — глаза Малека стали серьёзными. — Но не все его приобретённые активы оказались в том же месте, что и он, Ник. Твоя пара была одной из них. Портал привёл её к тебе.

— Но она была на моей Земле с Джемом, — возразил Ник. — Почему этого не произошло во второй раз? Почему она не прошла в то же время, что и мы?

Малек поднял руки.

— Возможно, она не смогла. Возможно, портал разделил эти две версии, поскольку у них была общая душа. Возможно, правила этого измерения отличаются от правил твоего. Такие вещи непостижимы, Ник.

Ник нахмурился, но только медленно кивнул.

— Верно, — пробормотал он.

Он не стал указывать на то, что некоторые воспоминания, возвращающиеся к нему сейчас, противоречат тому, что Малек рассказывал ему раньше.

Малек согласно кивнул.

— Я не всегда прав в том, как интерпретирую то, что вижу, — согласился он. — Теперь, когда ты тоже вспомнил больше, всё выглядит намного яснее, Ник. Это заставляет меня осознать, что я кое-что перепутал. Возможно, что-то было из-за двойника, но я так не думаю. Думаю, я просто в чём-то ошибался.

Ник улыбнулся молодому видящему.

Малек всегда был непреклонен в том, что его видения очень субъективны. Ник не до конца верил ему, в основном потому, что точность показаний была просто ужасающей.

— Значит, она пришла сюда позже? — спросил Ник.

Малек кивнул.

— Намного позже. Если я не ошибаюсь, то после окончания войн. Она была молода и травмирована, и видящие, которые нашли её, помогли ей подавить некоторые из её воспоминаний.

— Травмирована? — Ник напрягся. Он взглянул на свою пару. — Чем именно?

— Я не знаю. С ней случилось что-то плохое.

— Йи? — резко спросил Ник.

Малек на минуту задумался.

— Я не знаю. Я не очень-то получаю что-либо, когда смотрю на это, Ник. Только темнота. Ощущение заточения в ловушке.

Ник сглотнул.

Часть его хотела настоять на своём, заставить Малека присмотреться внимательнее. Другая часть не была уверена, почему он имеет право знать это, когда сама Уинтер, возможно, не хотела бы знать.

Он крепче прижал её к себе. Он почувствовал лёгкую печаль, даже укол стыда за то, что его не было рядом с ней, в чём бы ни заключалась суть проблемы. Он также не смог спасти Джема. В конечном счёте его не было рядом, когда это имело значение для них обоих.

— Я не думаю, что это правда, — сказал Малек с ноткой упрёка в голосе. — Я не думаю, что мисс Джеймс согласилась бы с этим, Ник.

Ник невесело усмехнулся.

Он подозревал, что Малек прав, но это не делало его собственные слова неправдой.

— Это также не делает их правдой, — заметил видящий.

— Верно, — сказал Ник, улыбаясь.

Его взгляд вернулся к иллюминатору.

Несколько минут он ничего не говорил.

Он растворился в плотной массе океанских волн, чувствуя, что вид из иллюминатора каким-то образом соответствует чему-то в нём самом. Ощущение проходящего времени, перемен, тайны, красоты и огромности всего сущего, а также то, что он жил внутри всего этого, заставляло его чувствовать себя невероятно маленьким, но в то же время каким-то значительным.

— Мне кажется, это правда, — признался Ник. — Всё, что ты сказал.

Он вытер глаза, и они с Малеком некоторое время сидели молча, наблюдая за океаном.

Это было приятно.

Необъяснимо, как и сам океан, это казалось правильным.

Глава 29. Плохие новости

Ник сидел напротив Тай, которая вырубилась на коленях у Малека.

Малек, который тоже выглядел крепко спящим, откинулся на спинку кресла напротив Уинтер.

Уинтер, напротив, не спала и слушала музыку. Ник периодически оглядывался и наблюдал, как она делает наброски на одном из планшетов Кит.

Именно так они вчетвером и расположились, когда Уокер подошёл к их местам, расположенным лицом друг к другу.

— Скоро мы будем у берегов Англии, — сказал он Нику.

Форрест взглянул на Уинтер. Он отвернулся, когда она не подняла глаз от рисунка, на котором сосредоточилась.

— Мне сказали, через три часа, — продолжил он, снова обращаясь к Нику. — Тогда мы будем видны их охране по периметру и окажемся в пределах досягаемости их систем защиты. В течение следующего часа мы начнём снижать скорость, поэтому я хотел предупредить вас. Они, очевидно, не будут стрелять в нас, если только на суше дела не обстоят намного хуже, чем я предполагал.

Он сказал это так, будто хотел пошутить, но шутка не удалась.

Ник всё ещё не мог поверить в то, что они пересекли Атлантический океан, не воспользовавшись ракетным самолётом или хотя бы одним из подводных туннелей, по которым поезда стремительно мчатся от одного конца океана к другому. Он был немного шокирован тем, что они почти добрались до места назначения.

Форрест просто стоял на месте, как будто ожидал, что у Ника возникнут вопросы.

— Сколько мы уже здесь находимся? — наконец спросил Ник.

Он знал, что прошло по меньшей мере несколько дней. Три? Четыре?

И всё же это было пугающе быстро для того, чтобы пересечь всю Атлантику на подводной лодке.

Он что, совсем потерял счёт времени?

— Если бы мы всё ещё собирались в Лондон, то добрались бы туда через пять дней от отправления, — сказал Форрест. — Это от причала к причалу. Данное конкретное судно на самом деле может пересечь расстояние от Нью-Йорка до Плимута за три дня, но они сделали небольшой крюк, в основном, чтобы убедиться, что за нами не следят.

Выражение лица и голос Уокера стали мрачными.

— Я не совсем шутил в этом комментарии только что, — сказал он. — Там, наверху, многое происходит, Ник. Люди ищут тебя.

— Меня? — Ник нахмурился, моргнул. — Ты имеешь в виду Ч.Р.У.? Полицию Нью-Йорка? Или Фарлуччи? Они подали жалобу на нарушение контракта?

Форрест покачал головой, и на его лице отразилось лёгкое недоумение.

— Нарушение контракта? Нет. Ты уже вышел за рамки этого, Ник. Твоё лицо мелькает во всех новостных лентах. Кадры, на которых мы проникаем на объект «Архангела», транслируются во всех новостных лентах. Ты должен понимать, как это выглядит в их глазах. Они называют тебя террористом.

Ник кивнул, прикусив язык.

— Аа, — сказал он.

— Аа — можно и так сказать, — сказал Уокер. — Но мне на ум приходит несколько других слов.

Форрест продолжал всё тем же слегка изумлённым голосом.

— Они думают, что ты присоединился к Белой Смерти и сражаешься с Зои и другими. По правде говоря, они думают, что ты теперь возглавляешь Белую Смерть. Они называют тебя Королём Вампиров. Они говорят, что это ты заказал убийство Брика.

— Это нелепо, — раздражённо перебил Ник. — Они, должно быть, видели по камерам, что произошло? Они, конечно, знают, что это сделал не я, а Лара Сен-Мартен?

— Вероятно, да, — согласился Форрест. — Они наверняка это знают. Но эта история не совсем соответствует их предпочтениям в повествовании прямо сейчас, не так ли? «Директриса «Архангела» Убивает Скандально Известного Короля Вампиров Белой Смерти» звучит не совсем так, как «Знаменитый Вампир-Боец Слетает с Катушек и Устраивает Кровавую Бойню, Убивая Невинных Людей».

Ник скрестил руки на груди, бесстрастно глядя на гибрида.

Форрест ответил ему невозмутимым взглядом.

— Ты сам это сказал. Тело Брика рассыпалось на частицы. Без вещественных доказательств они могут придумать любую историю, какую захотят.

Ник поджал губы, но спорить не стал.

Спорить было не о чем. Он соглашался с Форрестом.

Уокер скрестил руки на груди, всё ещё не сводя с Ника пристального взгляда.

— Они также говорят, что ты убил Лару Сен-Мартен, что, возможно, ещё менее удивительно. И что ты был вдохновителем взрыва на объекте.

Но Ник только что уловил кое-что ещё.

— Подожди, — резко произнёс он. — Сдай-ка назад. Ты только что сказал, если бы мы собирались в Лондон? То есть, мы уже не собираемся в Лондон? — он уставился на гибрида. — Мы больше не едем в Лондон, Форрест?

Уокер выдохнул, и Ник не мог понять, было ли это от раздражения из-за вопроса, или от облегчения, что Ник наконец-то добрался до сути.

Вероятно, и то и другое вместе, если бы Ника попросили предположить.

— Ми-6, по понятным причинам, немного нервничала насчёт объявления, что ты находишься на их попечении, учитывая слухи, поступающие из Нью-Йорка, — сказал Уокер.

Его голос стал почти грубым.

— Независимо от того, как моя страна сформулирует это, или какие оправдания они приведут для работы с тобой, это будет дипломатический кошмар, Ник. Они обсудили различные способы, которыми они могли бы оправдать это перед Ч.Р.У., и в конце концов решили, что ситуация сейчас слишком нестабильна. Даже если они попытаются отнести тебя к категории политических беженцев, Нью-Йорк может посчитать это враждебным актом. Может быть, даже объявлением войны.

Форрест приподнял бровь.

— Они использовали выражение «полное дерьмо», — сухо добавил он. — По всем официальным каналам появились сообщения о том, что ты объявлен в розыск и считаешься врагом человеческих расовых властей. Они утверждают, что ты уже убил более сотни человек. И, конечно, то, что ты возглавляешь армию вампиров с единственной целью расового завоевания.

Ник почувствовал, как его мышцы начинают напрягаться.

Видимо, это была более сильная реакция, чем он предполагал, потому что Уинтер обернулась, приподняв бровь. В её глазах читалось открытое внимание, когда она переводила взгляд с него на своего бывшего мужа. Она ничего не сказала, но Ник увидел, как она сделала едва заметный жест рукой, и затем очень слабые звуки музыки, которую она слушала, смолкли.

— Ты хочешь сказать, что мы не можем туда отправиться, — уточнил Ник. — Ты это хочешь сказать, да? Англия больше не является для нас убежищем. Нам там больше не рады.

Наступила тишина, затем Уокер выдохнул.

— Как я уже говорил, мы это обсуждали. Они не идиоты, Ник. Они знают, что Ч.Р.У. и власти Нью-Йорка скрывают правду. Я убедил их вместо этого отвезти тебя во Францию. Пока мы не сможем определить наилучший способ продвижения вперёд.

В его глазах был едва уловимый смысл, который Ник не мог не понять.

Франция.

Ницца находилась во Франции.

Пещеры Ниццы с петроглифами и доисторическими рисунками находились во Франции.

Портал, через который Ник провалился вместе с Даледжемом, находился во Франции.

— А что с твоим человеком? — спросил Ник, понизив голос. — Я думал, ты сказал, что он или она в Англии. Что мы заберём этого человека в Лондоне…

— Я действительно так сказал, — подтвердил Форрест, тоже понизив голос. — Но мне удалось связаться с ней. Она встретит нас в Антибе. Это одно из немногих подходящих мест для стыковки в этой части Франции, — он помедлил. — Это продлит наше путешествие примерно на день.

Ник почувствовал, как его плечи начинают расслабляться.

Несмотря на это, его не покидало мучительное сомнение.

— Антиб не так уж близко к Ницце, — заметил он. — Ближе нет доков?

Форрест нахмурился, в его глазах читалось откровенное недоумение.

— Нет, Ник, — сказал гибрид. — Ты ведь понимаешь, где находится Ницца, не так ли? Весь этот участок побережья является частью Мёртвой Зоны. Он совершенно непригоден для жизни.

***

Теперь они все передвинули свои кресла. Они расставили их так, чтобы все сидели почти по кругу, а центром был проход между двумя сторонами.

Кит и Малек были единственными, кто сидел в другом ряду, и они прислонились к спинкам своих кресел, чтобы видеть всех, когда начались разговоры.

Теперь все знали об изменении планов.

Все понимали, что им нужно найти способ добраться до пещеры в Ницце.

— Должно же быть какое-то транспортное средство, которое ездит туда? — предположила Кит. — Я имею в виду, что у нас дома людей отправляли в Зомбиленд, не так ли?

— Они долго не продержались, — сказала Уинтер, бросив кислый взгляд на двадцатилетнюю девушку. — Это смертный приговор, Кит. Это хуже, чем смертный приговор, насколько я знаю. Именно поэтому они больше этого не допускают.

— Но Ник может это сделать, — настаивала Кит. — Так я с ним и познакомилась. Он занимался сёрфингом за пределами купола.

— Ник вампир, — заметила Тай.

— Вопрос в том, как остальные из нас туда доберутся, — ворчливо добавила Чарли.

Уокер прервал их, прежде чем они смогли продолжить, и его голос зазвучал громче и более властно.

— Всё гораздо хуже, — сказал он. — Их «Зомбиленд», или Terres Mortes, как называют его европейцы, особенно токсичен. И нигде нет таких плохих зон, как на берегах Средиземного моря. Война там была безжалостной, под конец вампиры захватили большую часть Европы, а видящие под руководством Чарльза использовали все виды биологического оружия, чтобы нанести удар по ним из Африки и Ближнего Востока. Они использовали корабли в качестве бомб, наполненных ядерными отходами, и даже сейчас вода настолько сильно облучена, что представляет собой токсичный осадок, который может убить человека менее чем за пять минут. Обсуждался даже вопрос о том, чтобы полностью осушить море, засыпать его обработанным песком или каким-нибудь другим нейтрализующим веществом… или даже поместить его под отдельный купол. Ник, возможно, помнит это. Малек сказал мне, что ты воевал в ту часть войны, и в основном в Европе…

Ник удивлённо моргнул.

Он взглянул на Малека, который, не мигая, смотрел на него в ответ.

Ник снова посмотрел на Уокера.

— Я не знаю, — сказал он. — Не помню этого.

Уокер поколебался, казалось, собираясь что-то спросить, затем взглянул на Уинтер и пожал плечами.

— Ну, в любом случае, вы не могли выбрать более недоступную часть мира для своего портала. При условии, что он всё ещё там.

— Я думала, ты согласен с этим, Форрест, — сказала Уинтер с лёгким раздражением в голосе. — Раньше ты говорил, что тоже хочешь добраться до портала.

— Я хочу, — подтвердил Форрест. — Но я также хочу, чтобы все присутствующие знали, во что они ввязываются. Я работаю над тем, чтобы найти для нас какой-нибудь экранированный транспорт, способный противостоять загрязнению, но даже самая лучшая защита, которая у них есть, работает всего несколько часов, особенно когда вы подъезжаете так близко к побережью. Я связался с исследовательской группой, и они сообщили мне, что ближайший купол находится примерно в девяноста минутах езды в одну сторону от Ниццы и, возможно, ещё дольше, чтобы добраться до самого грота. Что делает параметры очень натянутыми.

Голос Уокера стал откровенно угрожающим.

— Помните, куда бы мы ни отправились, у нас должно быть время на обратный путь, на случай, если мы не сможем попасть внутрь, — добавил он. — И было бы глупо не проработать какой-то запас времени на случай, если у нас возникнут какие-либо проблемы. Мы понятия не имеем, что мы найдём в Ницце. Я сомневаюсь, что кто-то бывал в этом конкретном месте в последние годы, хотя, надеюсь, научная команда сможет нам что-то рассказать. У них должны быть, по крайней мере, актуальные карты, сделанные либо со спутников, либо с беспилотных летательных аппаратов с усиленной защитой.

Его губы поджались, когда он снова посмотрел на Ника.

— Вся территория может быть обвалена, — отметил он. — Сама пещера может оказаться совершенно недоступной… а грязь зачастую ещё более токсична, чем воздух, поэтому вероятность того, что мы сможем её раскопать, практически нулевая. В любом случае, нам придётся следить за каждой минутой, потому что в системе щитов нет места ошибке.

— Но мы можем попробовать ещё раз, верно? — сказала Кит. — Может, сначала сходим на разведку, а потом вернёмся, если нам не хватит времени? Если будем осторожны, то, вероятно, сможем отправиться туда во второй или даже в третий раз, верно?

В её голосе звучало столько надежды, что Ник не мог не взглянуть на неё.

Он снова задумался, почему она так стремилась покинуть этот мир.

Здесь у неё есть семья. Насколько Ник знал, с её семьёй не было никаких проблем, по крайней мере серьёзных. Он всегда думал, что Кит близка с ними.

Но она, казалось, так же стремилась покинуть это измерение, как и Малек.

Он оглянулся на Уокера, когда понял, что гибрид отвечает ей.

— …но когда время истечёт, мы должны будем вернуться, — серьёзно говорил он. — И да, мы, возможно, сможем попробовать ещё раз, может быть, даже несколько раз, как ты сказала… но для каждой поездки потребуется новый и/или переоборудованный автомобиль, а это очень дорого. И каждая поездка становится более рискованной только по этой причине. Крупные переводы средств между моими счетами и счетами Ника и кого бы то ни было ещё, поступающие в один и тот же исследовательский центр на юге Франции, вызовут тревогу. В Ч.Р.У. скорее всего, проявят любопытство. Они следят за аккаунтами нелюдей даже более внимательно, чем за человеческими существами… и мы говорим о цифрах, которые определённо вызвали бы у них любопытство даже в обычные времена, и уж тем более сейчас. Я уже оплатил нашу первую поездку, но, думаю, было бы глупо предполагать, что мы сможем совершать бесконечные поездки на место раскопок и не насторожить власти.

Ник слегка нахмурился, но кивнул.

Это хорошее замечание.

В любом случае, его счета, скорее всего, уже заморожены.

Счета Уинтер тоже могут быть заморожены.

В любом случае, они не могли рассчитывать на то, что денег будет достаточно, если оборудование будет таким дорогим, как говорил Форрест, а Ник почти не сомневался, что так оно и есть.

— А что будет, когда мы приедем? — ворчливо спросил Ник. — Мы не сможем заехать на машине в пещеру, даже если проход будет открыт. Я полагаю, это не входило в план?

Уокер кивнул.

— Костюмы, — сказал он. — Полуорганические костюмы, с плазменным полем и молекулярной защитой.

Все тихонько застонали, и Ник почувствовал, как у него сводит челюсти.

Полностью бронированный автомобиль при таком уровне радиации продержится всего несколько часов, но предполагалось, что они будут разгуливать в самых тяжёлых условиях, одетые только в чёртовы костюмы?

Уокер не стал разубеждать их в их скептицизме.

В его голосе прозвучало открытое предупреждение.

— Вы правы. Это не идеально, — сказал он. — Костюмы тяжёлые, и защита на них действует всего около пятидесяти минут, и это на самом высоком уровне. Мы должны исходить из того, что как только мы выходим из машины, у нас есть всего около сорока безопасных минут, то есть по двадцать минут в каждую сторону. После этого мы начинаем терять годы своей жизни с каждой секундой, проведённой на улице. И это при условии, что мы сможем проникнуть внутрь пещеры, не прикасаясь к загрязнённым материалам ничем, кроме ботинок.

Мрачный взгляд Уокера встретился с глазами Ника.

— Вам, наверное, лучше заложить запас времени вдобавок к обратному пути, на случай, если мы наткнёмся на стену где-нибудь внутри подземной пещеры. Возможно, мы не сможем увидеть, насколько цела пещера снаружи. Сначала мы можем попробовать отправить туда беспилотник, но это тоже требует времени, и есть большая вероятность, что беспилотник поджарится прежде, чем сможет достаточно хорошо исследовать всю пещеру, вернуться и отправить нам достойное изображение. Я сомневаюсь, что радиация не помешает чёткому сигналу, пока беспилотник находится под землёй.

Ник почувствовал, как его челюсти напряглись ещё сильнее.

Христос. Это всё больше походило на самоубийственную миссию.

Он взглянул на Кит, затем на Чарли.

Как он мог просить людей сделать это? Гибриды были достаточно плохи, но любой видящий или гибрид был бы более стойким, чем человек, особенно такой пожилой человек, как Джеймс Морли.

При этой мысли он встретился взглядом с Джеймсом.

— Со мной всё будет в порядке, Миднайт, — твёрдо сказал старший детектив, явно прочитав мысли Ника. — Не беспокойся обо мне.

Ник только кивнул.

Заявление о том, что с ним всё будет «в порядке», конечно, было нелепым.

Как и требование, чтобы Ник не волновался.

Но, на самом деле, больше нечего было сказать по этому поводу.

Вот такой расклад они получили.

Вот с такими параметрами им нужно работать.

Ник, как и все остальные, уже увяз в этом.

Глава 30. Кладбище

Оказалось, что тот некто, с которым они встретились в Антибе, оказался не каким-то старым другом Уокера, или кем-то, с кем он работал в Ми-6, или другим вампиром, с которым он близок.

Это была его настоящая биологическая мать.

Роуз Куилл Уокер была чистокровной видящей, и, очевидно, этого (наряду с тем, что Уокер был её единственным сыном) было достаточно, чтобы она согласилась отправиться с ними в это безумное путешествие, несмотря на то, что совсем не знала ни Ника, ни остальных из них.

Форрест заверил их, что предупредил свою мать обо всех рисках.

Роуз Уокер уже более сорока лет считалась гибридом с высокими пропорциями.

Вероятно, по одной лишь этой причине её время в этом измерении было на исходе.

На взгляд Ника, она выглядела лет на 30–31 по человеческим меркам, и хотя гибриды живут дольше, чем чистокровные люди, люди определённо начнут задавать вопросы, когда ей исполнится сто или даже восемьдесят, а на вид ей по-прежнему будет около тридцати.

В отличие от Ника и Джема в их ранние годы здесь, у неё не было возможности просто переехать в другой город или поселение или сменить имя, чтобы избежать неудобных особенностей старения.

Того мира больше не существовало; его не было уже несколько сотен лет.

Уже недостаточно было подделать свои личные данные или даже выдать себя за собственного законного ребёнка или внучку, если вы начинали выглядеть слишком молодо для своего возраста.

Куда бы Роуз Уокер ни отправилась в цивилизованных человеческих мирах, о ней везде будут иметь запись, включающую полный список её биометрических данных, не говоря уже об образце крови и всех юридических документах, подтверждающих, что она зарегистрированный гибрид.

Возможно, она могла бы инсценировать свою смерть.

Белая Смерть занималась подобными вещами вместе с другими группировками, вовлечёнными в организованную преступность. Существовали даже гибридные группы, которые способствовали такого рода перезагрузке личности, не говоря уже о богатых людях со связями, таких как Лара Сен-Мартен, которая делала это для Тай, Малека и Уинтер.

Однако не существовало никакой гарантии, что её не поймают, так что это было рискованно.

Также, вероятно, ей пришлось бы переехать в совершенно другую часть мира, не говоря уже о кошмаре создания новой личности, когда все данные были загружены и зафиксированы в одной и той же системе.

Наказание за поимку было бы суровым.

Поскольку она была чистокровной, весь её вид официально считался вымершим.

Легально она была бы несуществующим видом.

По той же причине её либо передадут в руки научной группы по органике, либо она станет лабораторной крысой в каком-нибудь другом подземном учреждении, вероятно, до конца своих дней. Или же они попытаются превратить её в оружие, как Тай, или даже разводить её на потомство. Ник даже думать не хотел об ужасах, которые она могла бы пережить, если бы не тот человек узнал, кем она была.

Форрест сказал, что прямого риска пока нет, но это только вопрос времени.

Они оба прекрасно понимали это.

Даже сейчас ей приходилось ежеквартально платить непомерную цену на чёрном рынке, чтобы получить гибридную кровь, которая позволила бы ей проходить регулярные проверки. При каждом обычном обследовании ей приходилось платить за то, чтобы её кровь была заражена гибридными и человеческими компонентами, и всё должно быть достаточно последовательно во всех тестах, чтобы они не заподозрили нечестной игры.

Без Форреста, который присматривал за ней, её, вероятно, поймали бы ещё раньше.

Работая под псевдонимом «Кеори», он предложил ей возможность выхода на чёрные рынки, которую ей, вероятно, было бы трудно воссоздать самостоятельно.

В любом случае, вряд ли дело было в этом.

Если Форрест уходил, то и она тоже.

Ник даже не сомневался в этом. Это казалось очевидным.

Более того, он задавался вопросом, может ли настоящая причина ухода Форреста быть связана с его матерью, а не с чем-то иным. То, как они обнялись после встречи в Антибе, и то, как они разговаривали друг с другом, используя жесты видящих и плавно переходя на другие языки, определённо говорило о том, что они очень близки.

Ник взглянул на четверых мужчин в чёрной одежде, которые встретили их на пристани.

Он должен был предположить, что они из Ми-6.

Или военные.

Уокер знал по крайней мере одного из них достаточно хорошо, чтобы обнять и его. С остальными он, похоже, тоже был дружен. Ник снова задумался, как бы они справились со всем этим без помощи Форреста. Ник всё ещё испытывал капельку неприязни к этому парню, в основном из-за того, что тот когда-то был женат на Уинтер, но также и потому, что он был просто раздражающе компетентным, бл*дь.

Остальные держались в стороне, пока Уокер здоровался с ними на берегу.

Никто из них не выспался как следует, хотя все выглядели значительно более отдохнувшими и менее измотанными, чем когда сидели в том фургоне.

Было чертовски странно вылезать из этого люка после того, как они обогнули обломки в забитых трупами водах Средиземного моря.

По сравнению с тем, что они видели в окрестностях Нью-Йорка и на берегах Северной Атлантики до того, как подлодка набрала скорость, это место напоминало кладбище.

Это заставило Ника почти ценить то, что в других частях океана животные мутировали и нашли способы адаптироваться и выжить.

Путешествие вдоль побережья на этой хорошо защищённой подводной лодке было откровенно пугающим.

Ник также заметил, что подлодка их не ждала.

Как только они все выбрались из люка, субмарина закрылась и быстро уплыла через шлюзы из купола обратно в открытые воды. Нику не нужно было спрашивать, в каком направлении они пойдут. Средиземное море становилось всё более загрязнённым и токсичным по мере продвижения на восток.

Они направлялись на запад, обратно к Атлантике, вероятно, так быстро, как только могли.

Ника по-настоящему поразило, как далеко команда корабля отклонилась от их цели, и у него появилась ещё одна причина быть неохотно благодарным Форресту Киану Уокеру.

— Он начинает тебе нравиться, не так ли? — тихо спросила Уинтер.

Говоря это, она слегка поддразнивала Ника, потянув его за руку.

Ник не опустил глаз. Его губы слегка поджались.

— Нет, — проворчал он.

— А вот и да.

— Нет.

— Да. Начинает. Я могу сказать.

— Ну и что? — он бросил на неё быстрый взгляд, приподняв бровь. — Разве не этого ты хотела? Одна большая счастливая грёбаная семья с твоим бывшим мужем, мной и остальным выводком?

Она рассмеялась.

Это был настоящий смех, и Ник немного расслабился, когда услышал его.

Он снова мог чувствовать её, что определённо помогало.

Он покормился от неё до того, как они поднялись наверх, в основном для того, чтобы они могли слышать друг друга и чтобы у них была более тесная связь, когда они больше не будут находиться внутри субмарины. К сожалению, у них почти не было времени побыть наедине, даже для самого кормления, поэтому он чувствовал себя явно дискомфортно в других отношениях.

Он старался не думать об этом.

Если он позволит себе зациклиться на этом, будет только хуже.

Форрест вернулся к ним и мотнул подбородком.

— Хорошо, я думаю, у нас всё готово, — сказал он. — Они ждут нас на научной станции. У них есть несколько экранированных транспортных средств, так что мы доберёмся на поезде до края этого купола, немного севернее, а затем их запасным транспортом спустимся к самому научному куполу.

Ник почувствовал, как по спине у него пробежал нервный холодок, но не смог точно определить, от чего именно.

По той же причине он только кивнул в ответ на слова собеседника.

— Показывай дорогу, — сказал он, сделав несколько преувеличенно витиеватый жест рукой.

Если Форрест Уокер и заметил это, то никак не прокомментировал.

***

Поездка на поезде была быстрой, всего около двадцати минут, поскольку они проехали лишь две станции. Они вышли в другой части того же купола, затем их подвезли к дверям купола, где они расстались с одетыми в чёрное агентами Ми-6, которые всего на несколько минут отвели Форреста в сторону, чтобы обсудить с ним что-то там, о чём совещались меж собой агенты Ми-6.

Затем агенты ушли, и Ник невольно вздохнул с облегчением.

Не то чтобы он им не доверял… совсем нет… но в тот момент любой человек или чиновник заставлял его пи**ец как нервничать.

Какая-то часть его продолжала ждать, что из тени появится легион одетых в чёрное агентов и закуёт их в наручники. Он почти ожидал, что это произойдёт при высадке из подводной лодки, потом ещё раз, когда они сошли с поезда, и теперь, когда они переходили из рук в руки между Ми-6 и командой учёных.

С Джорданом всё ещё были небольшие сложности.

Агенты Ми-6, узнав, что он недавно обращённый новорождённый, фактически предложили забрать Джордана с собой и разместить его где-нибудь в Антибе, пока остальные будут изучать «научный пузырь», как они это называли.

Ник не был уверен, что Форрест рассказал им о том, что они делали в этой части Франции, но он явно сказал им неправду, или, по крайней мере, не всю правду. Когда они предложили «подержать у себя» Джордана, Ник предположил, что они говорили это искренне. Он предоставил Уокеру возможность самому объяснять своим коллегам, почему они не могут этого сделать, и, что бы он ни сказал, это, должно быть, оказалось убедительным, потому что они больше не упоминали об этом.

Теперь члены научной группы, сидевшие за рулём бронированного автомобиля, тоже с большим скептицизмом смотрели на Джордана, закованного в наручники и наполовину одурманенного наркотиками.

— Он прекрасно ладит с другими вампирами, — заверил их Форрест. — Он нам понадобится для археологических раскопок, которые мы собираемся осмотреть. Он и наш Галилей здесь…

Форрест помахал Нику, единственному вампиру в группе, который, очевидно, теперь считался вампирским учёным-исследователем, Галилеем, а не вампиром-полицейским, то есть Миднайтом.

— …придётся выполнять по-настоящему опасные и сложные поисковые работы. Мы не были в восторге от того, что взяли с собой новорождённого, но он единственный, кого нам предложили для такой сложной работы в лабораториях Келлермана.

Один из водителей, похоже, согласился с объяснениями Форреста.

Его взгляд сразу же смягчился, и он кивнул.

Второй, по меньшей мере, продолжал смотреть с сомнением. Он ничего не сказал, наблюдая, как Джордана сажают на заднее сиденье бронированного автомобиля и пристёгивают наручниками к одному из сидений. Должно быть, он решил не настаивать, но по-настоящему расслабился только после того, как Ник проверил прочность наручников и не смог их сломать.

Через несколько секунд оба водителя забрались в переднюю часть автомобиля.

Ник и остальные пристегнулись ремнями безопасности на задних сиденьях.

Ник и Уинтер переглянулись.

— Ты готова к этому? — спросил он её.

Она улыбнулась, и это осветило всё её лицо.

Видя неподдельное счастье в её глазах, он попытался заставить себя чувствовать то же самое.

Ему это удалось лишь отчасти.

Честно говоря, он не был уверен ни в чём из этого.

Он начал рассказывать ей о том, что узнал, как из своих снов, так и из того, что смог рассказать ему Малек. Он начал, но почему-то не смог этого сделать, не совсем. Он не был уверен, насколько всё это важно сейчас. Участвовал ли он в здешних войнах или нет, и по каким причинам это делалось, вероятно, сейчас не имело бы для неё большого значения. Что касается травмы, которую она могла получить в детстве, ей придётся справляться с этим, чем бы это ни закончилось.

Возможно, она была нездешней, но, если Малек прав, она и не из мира Ника. Означало ли это, что там она тоже не будет счастлива с ним? Не начнёт ли она чувствовать, что это место ей чуждо?

Боги, он был трусом.

Почему он ничего не сказал ей, когда у него была такая возможность?

На той подводной лодке прошло несколько дней.

Ник мог бы рассказать ей всё. Они могли бы обсудить это как взрослые люди.

Он не имел права решать, что имеет значение, а что нет, не тогда, когда на карту поставлены их жизни. В любом случае, они ведь с такой же вероятностью могут приземлиться в её родном мире, как и в его? Что он повторял им всем последние пять дней? Порталы непредсказуемы.

И они правда не были предсказуемыми. Так почему же он решил, что они вернутся в его родной мир?

Какого чёрта он не поговорил с ней?

— Мне нужно с тобой поговорить, — выпалил Ник, осознав, что всё ещё смотрит ей в лицо. — Перед тем, как мы уйдём. Я имею в виду, перед тем, как мы уйдём по-настоящему.

Уинтер только улыбнулась шире, и в её глазах читалось понимание.

— Нет, — просто ответила она. — Тебе не нужно.

— Но нужно же.

— Нет, Ник. Не нужно, — она крепче сжала его руку. — Я видела много твоих снов. Я видела тот, с Бриком, в том баре… и я знаю, что тебя беспокоит. Поверь мне, для меня это ничего не меняет. Не меняет.

Заглянув в её глаза, Ник увидел в них понимание и осознал, что ему действительно не нужно ничего объяснять.

Проклятье. Он действительно не заслуживал её.

***

Поездка в научную лабораторию и её изолированный «пузырь», расположенный примерно в двадцати милях к северу от Ниццы, была ухабистой, дискомфортной и вызывала смутное беспокойство.

Кроме того, поездка показалась шокирующе быстрой.

Примерно в середине поездки Ник оказался рядом с Уокером, в основном для того, чтобы понаблюдать за тем, как два человека управляют этой чудовищной штукой.

Он чувствовал, как вибрируют стены, пол и потолок грузовика, и когда он спросил, что это такое, ему ответили, что это мобильная версия той же технологии, которая использовалась на стенах большого купола. Устройство не было таким сильным, поскольку грузовик был не настолько большим, чтобы вместить источник энергии достаточно мощный, чтобы имитировать купола, но принцип работал точно так же.

Форрест объяснил, что подводная лодка также использовала эту технологию.

Но из-за того, что субмарина была намного больше, более половины её объёма приходилось на накопители энергии и мощный термоядерный реактор, защитные экраны были в разы прочнее, чем у вездехода.

Хотя поездка была трудной.

Ник задавал водителям много вопросов.

Поначалу они колебались, и Ник подумал, что ему, возможно, придётся использовать вампирскую тактику, чтобы склонить их к сотрудничеству, но в конце концов они, похоже, приняли решение и рассказали ему обо всех особенностях машины. Они ответили на его вопросы о механизмах и ручных настройках, показали ему, как включаются защитные экраны, как работают средства связи, карты и различные датчики. Они предупредили его, что GPS не всегда надёжен в районах, наиболее загрязнённых токсинами. Они объяснили, что спутниковая связь работала не так хорошо, и коммуникаторы тоже.

Датчики на передней панели измеряли устойчивость защитных экранов к различным токсинам. Они также показывали силу сигнала, уровни токсичности как внутри, так и снаружи автомобиля, а также то, как они изменялись по силе и составу.

По мере приближения к воде реальность становилась всё более мрачной.

Они сказали, что после Монако становится ещё хуже.

Воды вокруг Италии, а также в Греции и Турции настолько загрязнены, что все города в радиусе пятидесяти миль от побережья были эвакуированы много лет назад. Все острова сделались пустынными, даже Крит. Побережье потеряло так много пригодной для использования земли, что большая часть этого региона была поглощена северными охраняемыми территориями, особенно Румынией, Болгарией, Украиной и Россией — местами с большей площадью суши и способностью принимать эвакуированное население.

Реальность была такова, что большинство людей, живших вдоль побережья, умерли ещё до окончания войны.

Это главная причина, по которой ненависть к видящим была такой сильной в послевоенный период. По иронии судьбы, сейчас вампиров, которые были союзниками людей во время войн, ненавидели и боялись больше, чем видящих. Ник подозревал, что отчасти это было связано с тем, что видящие лучше ладили с людьми, чем вампиры.

И, конечно же, аспект «люди-это-еда».

Но это навело его на мысль о другом.

Когда Ник отошёл к задней части машины, он намеренно сел рядом с Малеком.

— Видящие никогда и не уходили, не так ли? — тихо спросил он молодого парня.

Малек посмотрел на него, моргнул.

Сначала он не ответил, только нахмурился.

Ник настаивал на своем.

— Я знаю, что Йи ушёл. Имею в виду тот раз, когда его отец пришёл за ним. Но остальные? Они не ушли.

Малек медленно покачал головой, задумавшись.

— Нет, я не думаю, что они уходили.

— Ты когда-нибудь рисовал что-нибудь об этом, Мэл?

Снова воцарилось молчание.

Затем Малек поморщился.

— Думаю, что однажды я это сделал, да, — он посмотрел на Ника, и его разноцветные глаза распахнулись шире. — Я думал, что это будущее, когда рисовал его. Обычно я рисую будущее.

— Что ты нарисовал? — спросил Ник.

Он окинул взглядом заднюю часть машины, но никто их не слушал.

— Их убили люди, — сказал Малек. — На моей картине они были заключены в загоны и уничтожены с помощью биологического оружия.

Ник поморщился.

— Это часть того, что мы здесь видим?

Малек моргнул, задумавшись.

— Я не знаю, — ответил он после паузы. — Возможно. Я думаю, что они убили видящих отчасти в отместку за то, что здесь произошло, — Малек сосредоточился на Нике. — Йи приказал им убить всех в Европе. Всех.

— Я так и думал, — Ник выдохнул.

Малек нахмурился.

— Зачем ему это делать?

Ник пожал плечами.

— Я могу назвать несколько причин. Но в основном это отдаёт отчаянием. Я не помню эту часть войны, как я и сказал Форресту, но я бы совсем не удивился, узнав, что они проигрывали войну, когда Йи отдал этот приказ. Я подозреваю, что он решил, что лучше погибнет в лучах славы, чем отступит и будет жить, чтобы сражаться дальше.

— Но он действительно жил, чтобы сразиться дальше, — заметил Малек.

Ник взглянул на молодого видящего.

— Его последователи не выжили.

Малек кивнул.

— Да.

Ник прислонился к металлическому борту бронированного фургона.

— Я думаю, есть одна хорошая вещь. По крайней мере, те видящие, которые начали войну, больше не вернутся в мой родной мир. Думаю, нет худа без добра. Вроде как.

— Нет, — Малек выдохнул воздух сквозь сжатые губы. — Они не могут вернуться. Я думаю, это правильно. Я думаю, они никогда отсюда не уходили, Ник.

— Это место ощущается как кладбище, — добавил Ник себе под нос. — Не так ли?

Малек подумал и об этом тоже.

— Так и есть, — согласился он.

Ещё несколько секунд они сидели молча, затем Ник снова взглянул на Малека.

— Я не думаю, что нам стоит ждать, — сказал Ник. — Я думаю, мы должны пойти сегодня вечером, Мэл.

Глаза Малека стали ещё серьёзнее, когда они встретились с глазами Ника.

— Я не могу не согласиться, — серьёзно ответил видящий.

Что-то в том, как он это произнёс, одновременно успокоило Ника и усилило неприятное чувство, ползущее по его животу и позвоночнику.

Глава 31. Город Ниццы

Учёные, находившиеся в исследовательском пузыре, были удивлены, когда Ник сказал им, что хочет отправиться прямо сейчас.

Они предложили Нику и его команде сначала отдохнуть, набраться сил и поесть.

Ник отверг все их предложения.

Они предложили отправить с ними водителя, но Ник и от этого отмахнулся.

Он привлёк Уокера для совместного управления транспортным средством, а затем попросил руководителя научной группы показать им конкретное транспортное средство, которое они будут использовать. Тот же самый главный учёный с индийской внешностью, темноволосый мужчина по имени Ананд, неохотно согласился и повёл их по подземному переходу в гараж их учреждения.

Внутри на цементном полу, словно покрытый бронёй динозавр, стоял автомобиль чуть большего размера, чем тот, на котором они приехали из главного купола. После того, как команда инженеров проверила все щиты и всё, что было на панели внутри, включая аварийные сигналы, сигнальные ракеты, средства связи и все датчики, они неохотно сообщили Нику, что всё готово к работе.

— Может стемнеть до того, как вы вернётесь, — предупредил его Ананд.

Ник кивнул.

— Всё в порядке.

— Датчики могут выйти из строя. Если будет темно, вы ничего не увидите.

Ник слегка криво улыбнулся. Беспокойство этого человека показалось ему странно трогательным.

— Я вампир, — напомнил он человеку. — Я буду прекрасно видеть.

Мужчина моргнул, как будто совершенно забыл, кто такой Ник, затем медленно, но всё же неохотно кивнул.

— Окей, — сказал он. — Ваш друг заплатил нам, и вы очень помогаете нам вести наши раскопки здесь, так что я не склонен спорить. Но я действительно думаю, что вам лучше отправиться туда, когда рассветёт. Предпочтительно утром.

— Извините, — только и сказал Ник, и на этом его собеседник, казалось, сдался.

— Мы настроили все карты на Ниццу, — сказал он затем деловым тоном. — Если вы хотите привязать их к конкретному району Ниццы, программа работает как обычный GPS.

— Понял. Спасибо.

Ананд ушёл, но Ник не мог не заметить, что мужчина по-прежнему хмурил брови, и у него был такой вид, словно он пытался придумать более веские аргументы, чтобы убедить его не уезжать сейчас, а подождать до следующего дня.

Нику нравился этот человек, но ещё больше он был уверен, что им нужно уходить прямо сейчас.

Что-то давило на него.

Он не знал, что именно, но доверял своему чутью.

Было странно даже снова оказаться в этой части света, после всех безумно ярких снов Ника. Несмотря на то, что всё вокруг совершенно преобразилось, земля и небо стали абсолютно неузнаваемыми, было странно вернуться туда, где он прожил дольше всего и был счастливее всего.

Даледжем похоронен где-то здесь.

Эта мысль была скорее странной, чем печальной.

Он забрался на водительское сиденье машины, похожей на динозавра.

Он пристегнулся и оглянулся через плечо, в то время как один из инженеров инструктировал остальных членов их группы сделать то же самое. Они предупредили, что эта дорога будет намного более ухабистой, чем та, по которой они ехали к научному центру, и что потребуются ремни и мягкие сиденья. Они пристегнули Джордана ремнями к одному из сидений и приковали его наручниками к металлическим стойкам вокруг сиденья только тогда, когда он был полностью пристёгнут ремнями и не мог «взлететь и врезаться в потолок», как в шутку выразился мужчина.

Джордан выглядел немного более бодрым.

Он уставился на мужчину, который пристёгивал его к сиденью, как будто собирался его укусить.

Однако он этого не сделал. Слава Богу.

Прежде чем они ушли, Ник вручил Деймону два пакета синтетической крови из холодильника, который они ему дали, на всякий случай. Он положил на переднее сиденье третий пакет для себя, решив, что ему тоже не помешает подкрепиться.

Как только все пристегнулись и узнали, где находятся их бронекостюмы, и как только все разобрались с различными аварийными протоколами для решения различных проблем, которые могли возникнуть, Ник нажал большую синюю кнопку, запускавшую двигатель бронированного грузовика.

Эта штука плевалась, рычала и рокотала на него, и когда он взглянул на Уокера и получил короткий кивок, Ник запустил массивное, жующее землю существо в движение.

***

Часы на приборной панели работали по непрерывному таймеру. Их невозможно было выключить, даже если бы захотелось.

Поездка показалась Нику медленной, хотя Ананд сказал ему, что от подъездной дорожки к их гаражу всего около шестнадцати миль до кромки воды, которая находилась в центре того, что когда-то было Старым Городом Ниццы. Конечно, это место уже много лет так не называлось.

В любом случае, то, куда они направлялись, было немного дальше.

Им пришлось огибать скалы и холмы, которые раньше нависали над водой, пока они не добрались до того места, где раньше была небольшая лодочная гавань.

Грот располагался на другой стороне.

Согласно GPS-навигатору, с которым сверился Ник, до того места ехать на четыре мили дольше, чем просто до моря.

Первые десять миль были неспокойными, но в основном ровными.

Ник всё ещё ожидал увидеть здания, мельком заметить очертания достопримечательностей, которые он знал в последние годы жизни вместе с Даледжемом, когда Ницца только начинала напоминать то место, которое Ник посетил в своём родном мире, когда ему было за тридцать.

Однако он так и не увидел никаких зданий.

Только когда трёхмерная карта показала ему вдалеке кромку моря, Ник понял, что они вообще не увидят никаких зданий.

Они исчезли.

Всё это исчезло.

Даже сейчас они ехали по Ницце. Разбитая, загрязнённая, облучённая земля — вот и всё, что осталось от «драгоценности на воде», которая запомнилась Нику.

Эта мысль повергла его в глубокую печаль.

Карты транспортного средства указывали путь, отличный от того, который запомнился Нику, когда он в последний раз ездил по этой части света.

По словам Форреста Уокера, большие куски скал были снесены бомбами, и за этим последовали мощные оползни, поэтому они поехали вдоль обратной стороны того, что осталось от самой большой из двух гор.

В конце концов они круто повернули направо и поехали прямо к Средиземному морю. Они снова повернули, на этот раз налево, чтобы объехать длинный узкий залив с желтоватой водой. С этого места они обогнули восточный край низкой долины, зажатой между остатками массивных скал.

Сейчас большая часть этой долины была затоплена.

Ник предположил, что он смотрит на всё, что осталось от милой маленькой гавани, которую он помнил.

Им пришлось объезжать зону затопления.

Пока они это делали, вездеход, цепляясь за камни, глину и слякоть, взбирался на очередной гребень суши, и в итоге они оказались прямо у моря, только с восточной стороны утёсов, а не с обломанных склонов на западе.

Ник почти ничего из этого не узнавал, но, судя по карте, он примерно представлял, где находится.

Они были чуть к востоку от того места, где раньше располагался вход в старую гавань.

Маршрут, выбранный навигатором, поднимался выше, чем тянулась старая дорога, в основном для того, чтобы поднять их над водой, но они всё равно проезжали настораживающе близко к волнам с правой стороны. Ник задумался, может ли их вообще унести в море; до сих пор такая возможность даже не приходила ему в голову, но теперь она показалась ему пугающе правдоподобной.

Но линия до места их назначения внезапно сделалась короткой.

— Мы почти на полпути, — пробормотал Уокер. — Укладываемся вовремя. Это включая время, необходимое для костюмов.

Ник кивнул один раз.

Было ещё светло, но оранжево-коричнево-золотистое солнце опустилось над водой.

Ник предположил, что к тому времени, как они вернутся в «пузырь», уже стемнеет.

Но идея заключалась в том, чтобы не возвращаться, не так ли?

Ник взглянул на приборы.

Он выглянул в тёмное окно, щурясь от густого оранжево-золотого воздуха, и понял, что они добрались до места назначения.

Это должно быть то самое место, не так ли?

Ник уставился на просвет в склоне горы.

Здесь не осталось ни одного здания. Всё, что когда-то стояло у входа в пещеру, давным-давно было стёрто в порошок одним из многочисленных ядерных взрывов. Осталась только узкая трещина, видневшаяся между двумя упавшими каменными плитами.

Ник уставился на неё и сглотнул.

Он взглянул на приборы.

Их время утекало сквозь пальцы, даже если он просто смотрел в окно.

У них оставалось сорок девять минут до того, как они отправятся в обратный путь.

Включая примерно двадцать минут в костюмах, в обе стороны.

Если они отложат это на более поздний срок, то будут рисковать тем, что радиация просочится сквозь защитные экраны, металл и попадёт в них.

Как сказал Уокер, это не убьёт их сразу, но могло бы сократить годы, даже десятилетия жизни видящих и людей из их группы.

Стрелки, показывающие уровень загрязняющих веществ за пределами автомобиля, перешли от красного к чёрному. Нику не требовался переводчик, чтобы понять, что означает цветовая схема. Белый цвет был чистым, а все цвета, которые темнее — менее чистые. Тёмно-фиолетовый цвет сменился чёрным, и оба они кричали «смерть», но окончательность этого чёрного цвета была очевидна.

Ник очень надеялся, что Ананд прав насчёт костюмов.

Учёный ростом метр шестьдесят с копейками был так уверен в инженерном чуде бронированного грузовика, что, возможно, Нику следовало бы поднажать на него по поводу бронекостюмов, которые они должны были носить снаружи.

Подъехав к месту, указанному на карте, и включив обзорные экраны по всей внутренней части машины, он поймал себя на том, что смотрит на сложенные стопкой свёртки, представляющие собой десять бронекостюмов, которые они привезли с собой.

Они внезапно показались Нику ужасно тоненькими.

Мысль о том, что только этот слой будет отделять их от смертоносного, заражённого радиацией воздуха, вызвала у него, мягко говоря, беспокойство ещё до того, как он взглянул на часы.

Затем он перебрался в заднюю часть фургона.

Он взглянул на Кит и указал на стену пещеры.

— Что ты об этом думаешь? — спросил он. — Стоит ли посылать беспилотник?

— У нас есть сорок семь минут, — сказала она, указывая на проекцию индикатора времени. — Чуть больше тридцати девяти, чтобы сделать петлю, и надо учитывать все варианты. Затем мы должны вернуться в научный центр, иначе нам всем конец.

— Значит, «нет» насчёт беспилотника? — уточнил Ник.

— Мы даже не знаем, сколько времени у нас уйдёт на то, чтобы надеть костюмы, — пробормотала Чарли.

Ник согласился.

— Надевайте их, — приказал он. — Сейчас же. Мы выйдем и посмотрим сами. Если мы не сможем попасть в пещеру, то, надеюсь, сумеем хотя бы получить представление о том, насколько вероятно, что мы когда-нибудь туда попадём.

Все уже отстегнули ремни и поднялись на ноги.

Морли, который был ближе всех к стопке костюмов, начал раздавать их всем, кто находился в кузове бронированного фургона. Он даже бросил один костюм Джордану, но вампир всё ещё был прикован цепью к стене и только с раздражением смотрел на сложенный костюм у себя на коленях.

Ник испытал облегчение, увидев в этом раздражённом лице гораздо больше Деймона Джордана, чем он наблюдал в своём друге за последнее время. Определённо больше, чем он видел с тех пор, как в последний раз пытался поговорить с новорождённым вампиром на горе у другого портала.

Ник сунул ногу в костюм, который бросил ему Морли, протолкнул ступню в нижнюю часть ботинка, затем повторил те же движения с другой стороны. Закончив, он застегнул молнию посередине костюма, просунул руки по бокам, натянул толстые перчатки, затем застегнул молнию до подбородка и нажал на кнопку, чтобы запечатать все швы.

Только тогда он подошёл к Джордану.

Капюшон и маска всё ещё свисали с верхней части его спины.

— Я уложу тебя, если ты будешь докапываться к кому-нибудь здесь, — сказал Ник, и в его голосе прозвучала недвусмысленная угроза. Когда Джордан уставился на него, раздувая ноздри, Ник бросил на него нетерпеливый взгляд. — Я не имею в виду убить тебя, тупица… Я имею в виду вырубить. И не будь таким вспыльчивым со мной. Я тоже когда-то был новорождённым. Я помню, как это было. Я просто говорю тебе, что для этого тебе нужно держать себя в руках. Мы не можем допустить, чтобы ты совершил здесь что-нибудь безумное. Если ты вскроешь костюм одного из этих видящих или людей, ты убьёшь их. Возможно, мгновенно.

Выражение лица Джордана стало чуть менее суровым.

Ник многозначительно посмотрел на мужчину.

— Ты хочешь это сделать? Ты хочешь убить Чарли? Или ребёнка? — он указал на Тай. — Ты хочешь жить с этим? Потому что, я обещаю, тебе это не понравится.

Это, казалось, ещё сильнее повлияло на другого вампира.

Всё ещё слегка хмурясь, Джордан покачал головой.

Красный цвет в его радужках начал тускнеть.

Ник вытащил ключ, который они повесили на стену рядом с главной раздвижной дверью автомобиля. Он подошёл к Джордану, наклонился и приложил его к замку.

Наручники расстегнулись.

Джордан тут же встал.

Все, кроме Ника, отступили назад.

Ник просто стоял, оценивая другого вампира, в то время как Деймон вытянул руки и ноги, а затем осторожно поднял сложенный костюм. Он встряхнул его, а затем с неожиданной целеустремлённостью в движениях начал натягивать его на ногу, потом на вторую, точно так же, как это делал Ник.

Ник, почувствовав, что его мышцы заметно расслабились, оглянулся на остальных.

Он с облегчением увидел, что большинство из них уже оделись.

Уинтер, Чарли и Тай, похоже, помогали друг другу. На всех них тоже были капюшоны, и они активировали печати. Они выглядели странно мультяшными, их лица казались больше и круглее из-за масок с зелёной подсветкой.

— Здесь отсчёт не идёт, — сказал Ник грубовато, но громко. — Я имею в виду, на костюмах. Теперь вы можете включить защиту. Всем убедиться, что их костюмы работают. Я не открою эту чёртову дверь, пока все не будут абсолютно уверены.

Послышалась серия искр, низких гудящих звуков, когда несколько человек из их группы включили свои костюмы.

Сначала Тай привела в действие свой костюм, затем Кит, затем Уинтер, затем Чарли.

За ними последовали Уокер и Морли, затем мать Уокера, Роуз, затем Малек, и, наконец, Ник накинул капюшон и надел свой костюм, и Джордан последовал его примеру.

Все они осмотрели свои костюмы, затем осмотрели костюмы друг друга.

Согласно показаниям приборов, все они работали на полную мощность.

— Хорошо, — сказал Ник. — Все готовы?

Никто не кивнул.

Никто также не покачал головой.

Ник взглянул на часы.

Теперь у них было всего по восемнадцать минут в каждую сторону.

Не говоря больше ни слова, он подошёл к большой красной кнопке на боковой стенке бронированного фургона. Он в последний раз оглядел присутствующих.

Он обнаружил, что все они смотрят на него в ответ, и в их глазах читалось ожидание.

Ник приподнял пальцами органический защитный корпус и ударил по кнопке ребром ладони в перчатке.

Глава 32. Отсчёт

Костюм сразу же стал ощущаться сдавленным.

Внутри костюма Ник не почувствовал никакого запаха, но воздух был мутным и плотным, как будто он шёл сквозь облако мелких железных опилок. Его беспокоил вес этого и вес самого костюма.

Но у них не было много времени, чтобы приспособиться.

Предположительно, в бронированном фургоне имелась система дезактивации на случай, если им придётся вернуться внутрь. Эта система высасывала все радиоактивные вещества из вентиляционных шахт, пропитывала их каким-то химическим веществом, чтобы остановить реакции, а затем они должны были выбросить костюмы и оставить их в мусоропроводе в задней части здания.

Научная команда проверила всё это, прежде чем они покинули ангар внутри пузыря.

Теперь Ник задавался вопросом, понадобится ли им это использовать.

Казалось невероятным, что они смогут продвинуться достаточно далеко за восемнадцать минут, чтобы понять, будет ли вообще доступна пещера.

Он повернулся к остальным и увидел на их лицах странное выражение, вероятно, похожее на его собственное. Они скорчили гримасы и осторожно приподняли конечности, проверяя костюмы, и почти все они выглядели испуганными, если не сказать совсем ужаснувшимися.

Ник их не винил.

Радиации потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы убить его, но Ник не сомневался, что она его прикончит, если он получит достаточное облучение. Его инстинкты самосохранения просто зашкаливали, когда он стоял снаружи машины.

Он включил гарнитуру внутри костюма.

— Нам нужно выдвигаться, — сказал он ровным голосом. — Вы все в порядке?

Никто не ответил ему в точности, но он заметил кивки, некоторые из них были слишком решительными, чтобы выглядеть убедительно. Ник старался говорить как можно спокойнее.

— Следуйте за мной, — сказал он. — Мы пройдём столько, сколько сможем, пока не истечёт половина времени. Если покажется маловероятным или даже сомнительным, что мы пройдём весь путь до конца, мы вернёмся. Все поняли?

В этот раз он услышал тихие «да» через динамик в своём костюме.

Он почувствовал, что немного успокоился.

Он повернулся к Джордану.

— Ты прикрывай тыл, дружище. Ладно? У нас с тобой нет особого иммунитета к этому, но мы сильнее любого из них. Хорошо?

Джордан посмотрел на него. Его кристально чистые глаза всё ещё шокировали даже Ника, который до сих пор ожидал увидеть прежние карие зрачки этого человека. Когда-то у Джордана были глаза, немного улучшенные за счёт органических линз, но в ходе его превращения в вампира они были вытеснены из его головы восстановленной плотью вампира.

Ник радовался, что его не было рядом, чтобы увидеть это.

Все бионические усовершенствования Джордана были удалены из его тела ядом его прародителя и его новой вампирской кровью.

Теперь хрустальные глаза Джордана снова приобрели алый оттенок, но Ник сомневался, что это из-за того, что другой вампир был голоден. В них светился чистый инстинкт самосохранения; костюм и ядовитый воздух, вероятно, провоцировали у него агрессию, вызванную страхом за свою жизнь.

Ник мог это понять.

Если бы он сам был молодым вампиром, его глаза, вероятно, показывали бы то же самое. А так он старался изо всех сил контролировать свой разум, инстинкты и эмоции. Нравится ему это или нет, но он нёс ответственность за этих людей.

Он должен был провести их через это в целости и сохранности.

Так или иначе.

Ник начал подниматься по каменистому склону к отверстию в горе.

Это казалось мучительно медленным.

Однако он делал каждый шаг осторожно и уговаривал остальных сделать то же самое. Они не могли допустить, чтобы кто-нибудь споткнулся и упал. Научная команда была непреклонна в том, что самой защищённой частью их костюмов, безусловно, были подошвы ботинок. Они были сильно укреплены из-за необходимости находиться непосредственно на заражённой радиацией земле.

Поэтому Ник шёл уверенно, но медленно, и не только по вампирским стандартам.

Шаг за шагом он продвигался к тому месту, где две массивные каменные плиты прислонялись одна к другой, оставляя узкое отверстие треугольной формы, и Нику пришлось наклониться, чтобы пройти через него.

Дойдя до него, он не остановился, а сразу же наклонился и опустил голову.

Он слегка повернулся боком, чтобы не касаться камня с обеих сторон.

Казалось, что сам камень почти светится.

— Ни к чему не прикасайтесь, — предупредил он остальных. — Старайтесь держаться подальше от скал, если сможете. Если нужно, двигайтесь медленно. И помогайте всем, кто находится впереди. Предупредите их, если увидите, что они вот-вот коснутся камней.

На этот раз никто не ответил ему вслух, но он знал, что его услышали.

Ник проскользнул в отверстие и оказался в темноте.

К счастью, внутри пещера оказалась просторнее, чем сам вход.

Он включил все лампочки на своих руках, ботинках и верхней части лицевой маски, используя голосовую команду внутри костюма.

Сразу же стали видны стены пещеры вокруг него.

Ник всё ещё мог видеть жуткие волны, исходящие от каменных стен и пола, которые создавали перед его глазами рябь из-за плотного, загрязнённого радиацией воздуха. Казалось, что они были раскалены, как будто он ступил в вулканический котёл. Он не осмеливался подойти ближе ни к одной из сторон.

Он прошёл дальше в пещеру, чтобы дать остальным пространство.

Затем он обернулся, чтобы осветить их, пересчитать тела и убедиться, что все по-прежнему с ними.

Он вздрогнул, скорчив гримасу, когда Роуз Уокер, мать Форреста, споткнулась и чуть не упала на каменную стену. К счастью, Форрест подхватил её и, держа за руку, провёл остаток пути. Все остальные шли так медленно и осторожно, что Ник начал нервничать по другим причинам. Он взглянул на часы внутри костюма и отметил, что они уже израсходовали четыре с половиной минуты.

Он нервно наблюдал, как стрелки часов перевалили за тринадцать минут, прежде чем последний член их группы оказался внутри.

— Окей, — сказал он. — У нас не так много времени. Мы все пройдём вперёд так далеко, как сможем, а затем примем решение. Мы все решили, что продолжим движение вперёд, если окажется, что пещера открыта до конца пути. Тем не менее, любой, кто хочет вернуться, любой, у кого будет плохое предчувствие… — Ник посмотрел на Малека. — …Или кто передумает, должен только сказать. Любой может вернуться, когда захочет.

После его слов повисла напряжённая тишина.

Ник не был уверен, что молчание означало в этот раз.

По правде говоря, он не мог позволить себе думать о том, что бы это могло значить.

Для этого было слишком поздно.

Он медленно повернулся и направился вглубь пещеры.

***

Сначала Ник подумал, что у него галлюцинации.

«Три минуты, тридцать четыре секунды», — пульсировало в уголке его маски.

У них было всего три с небольшим минуты, прежде чем им придётся решить, нужно ли разворачиваться и возвращаться из пещеры в бронированную машину для дезактивации.

Коридор продолжал наклоняться вниз, становясь всё более крутым по мере того, как они шли. Угол обзора действовал на нервы сам по себе, и не только потому, что выйти наружу было бы немного сложнее, чем войти внутрь.

Однако они пока не натыкались ни на какие реальные препятствия.

Ника отсутствие препятствий нервировало ещё больше.

Это означало, что они действительно могут рискнуть пойти вперёд.

Это также означало, что, если они это сделают, они могут погибнуть, не добравшись до самого портала.

А может, портала там и вовсе не было.

Внезапно Ник задался вопросом, не следует ли им повернуть назад, когда истечёт отведённое время, даже без каких-либо препятствий. Был ли он безрассуден? Стоит ли им вернуться завтра, отправить беспилотник, подождать третий или даже четвёртый день, прежде чем пытаться пройти весь путь до конца?

Всё это внезапно показалось ему безумно безрассудным.

Они добрались до места, где обвалилась небольшая часть потолка. Там было достаточно места, чтобы обойти завалы, двигаясь гуськом, так что Ник даже не замедлил шага.

Именно тогда он понял, что свет впереди стал ярче.

Он пытался решить, стоит ли ему что-то сказать, когда голос Малека зазвучал в ухе Ника под маской.

— Я тоже это вижу, Ник, — сказал видящий-провидец.

— Я тоже, — сказал Тай.

— И я, — вмешалась Роуз Уокер.

Уинтер промолчала, но Ник понял, что чувствует её согласие.

— Если мы собираемся повернуть назад, у нас есть сорок пять секунд, — нервно сказала Кит.

Ник взглянул на свои часы и понял, что она права.

Но что-то в этом свете, казалось, изменило расчёты не только для Ника. Однако он не хотел быть тем, кто скажет это. В конце концов, он оказался трусом и не хотел быть тем, кто предлагает всем, кого он любит, рисковать жизнью здесь, внизу.

В конце концов, именно Уинтер нарушила это молчание.

— Я думаю, нам следует идти вперёд, — пробормотала она.

После её слов наступила тишина.

Часы продолжали обратный отсчёт, а Ник всё ещё шёл, и все, кто шагал за ним, тоже продолжали идти.

Затем часы миновали первую точку отсчёта, и цифры стали оранжевыми.

Ник продолжал идти.

Все, кто был позади него, продолжали идти вместе с ним.

***

Теперь он начал паниковать по-настоящему.

«Пять минут и шесть секунд», — пульсировало в уголке его маски.

Бл*дь.

Свет становился всё ярче, но конца туннеля по-прежнему не было видно. С каждым шагом они спускались всё глубже и глубже в гору, и свет становился всё ярче, но у них было мало времени.

«Четыре минуты сорок две секунды», — пульсировал огонёк в его маске.

Ник натурально врезался в это.

Он шарахнулся лицом с такой силой, что сам был абсолютно шокирован.

Он мог винить в этом странное освещение, или плотность воздуха, или искажения из-за маски, подсвеченной зелёным светом. Тем не менее, это было неприятно, если не сказать совершенно выводило из равновесия, столкнуться лицом к лицу с чем-то, чего он вообще не видел, особенно будучи вампиром.