Почти прекрасное чудовище

Глава 36 Руки

Вновь обернувшись, я опять увидела Дана. В итоге не выдержала. Остановилась и отошла к забору. Хотела подождать, пока он пройдет мимо меня. А если альфа действительно шел за мной… Тогда нам нужно поговорить.

Я с напряжением смотрела на то, как сокращались остатки расстояния между нами и, когда Дан действительно остановился рядом со мной, сердце вовсе сжалось. Но, что-либо сказать я не успела. Альфа слишком внезапно взял меня за руку и резко потянул за собой. Втягивая в первый попавшийся проулок. Опять прижимая к стене, так, что я выронила букет и подняла на Дана испуганный взгляд.

- Зачем тебе нужен этот ублюдок Тернер? – он пальцами сжал мой подбородок, заставляя посмотреть в его нечеловеческие глаза. – Брось его. Сегодня же.

- Бросить? Ты хоть понимаешь что говоришь? – я попыталась вырваться. Сильно. Но словно сопротивляясь скале. Причем, окутанной мраком. Словно бы не контролирующей себя. – Он мой жених.

Воздух затрещал. Раскалился. Вонзался в тело словно молнии.

Дан положил ладонь на мою талию. Рукой пробираясь под куртку, так, что его горячие пальцы оказались на обнаженной коже.

- Я окажу тебе поддержку. Защиту. Даже если ты его невеста, Тернер никогда не прикоснется к тебе. Только… Прекрати любить его, - Дан еще сильнее прижал меня к стене. Так, что уже теперь я ощущала его дыхание на своих губах. Как и полную невозможность хоть немного пошевелиться.

Меня словно бы разрывало по частицам. Безжалостно. Свирепо. Что он вообще такое говорил? Ему мало той вражды, которая была между ним и Тернером? Он хотел это усугубить? Зачем?

- Я… тебе нравлюсь? – спросила на выдохе. Из-за того, что Дан рукой пробрался под мою куртку, ледяной воздух касался низа живота, но сейчас это практически не ощущалось.

Альфа ничего не ответил. Но смотрел на меня так, что мне серьезно становилось не по себе.

- Ты ведешь себя так, словно ревнуешь. Неужели, влюбился в меня, как в омегу? – я не унималась. Учитывая то, что Дан сегодня странно себя вел прямо в университете, имела право знать, что с ним происходило. Как этому противостоять? Что с этим вообще делать? – Если это так, то знай, что я в тебе альфу не вижу. И ничего…

- Я не собираюсь трогать тебя, как девушку. У меня есть моя Луна и для меня только она имеет значение.

- Тогда зачем ты меня зажимаешь?!

Альфа оскалился и выглядело это по-настоящему страшно.

- Скажи, ты настолько жалкая, что течешь от Тернера стоит ему…

Я не выдержала. Вновь влепила Дану пощечину. Уже вторую за день.

- Ты уже все грани переходишь, - произнесла сквозь плотно стиснутые зубы. – Как я поняла, ты не даешь мне покоя, потому, что я напоминаю тебе омегу, в которую ты влюблен. Но я не она!

Последние мои слова были слишком громкими. Разрезавшими воздух. Почему-то веющими чем-то ядовитым и нестерпимо болезненным впившимся в кожу.

- По сути, ты предаешь свою любимую омегу тем, что не даешь покоя девушке похожей на нее. Так просто нашел ей замену? - я не понимала, зачем это произнесла, но слова уже слетели с моих губ.

На лице Дана что-то изменилось. В глазах жутко треснуло и раздирающе посыпалось. Словно я его ударила. Но, изначально замирая, альфа в итоге ослабил хватку. Затем вовсе отстранился от меня.

- Пожалуйста, больше не трогай меня. Не касайся моей жизни, к которой ты не имеешь никакого отношения, - я подняла букет, который уже теперь был в снегу. – И не донимай меня насчет Тернера. Он… мой жених. А мы с тобой друг другу никто.

Я быстро пошла прочь. Даже побежала. Через квартал выбрасывая букет в мусорный бак, вновь продолжая бежать. До полного срыва дыхания и жжения в груди. Но пытаясь как можно сильнее отдалиться от Дана.

Понимала ли я, что сказала то, чего не следовало? Да. Возможно, мне требовалось подобрать другие слова. Но ему следовало жить своей жизнью, а мне своей.

И я так же понимала, что, судя по всему, и правда нравилась Дану, как девушка. Хоть и до сих пор для меня это было дико. Особенно, если учесть наш последний ужасный год общения.

Но наступит время, когда альфа забудет про меня. Наверное, это произойдет уже скоро. Рядом с Даном слишком много шикарных омег, чтобы он помнил какую-то там нелепую простушку с детдома. Но нам с ним определенно лучше не видеться.

Вспомнив про экзаменационный бал, я мысленно выругалась. Полностью оборвать общение не получится. Как минимум на нем нам придется взаимодействовать.

Когда сил уже не хватало, я остановилась, ладонями грубо поправляя куртку. Тело было каким-то странным. И явно не из-за бега. Оно… словно бы горело от прикосновений Дана. Мурашки бежали по коже и чем-то ноющим собирались внизу живота. Еще с тех пор, как альфа прижал меня к стене в проулке.

Какого черта со мной происходит? Что вообще все это значит?

***

Вечером, вернувшись домой, я сразу же села за работу, прервавшись лишь раз – ровно в восемь часов, в мою дверь постучали. Горничная сообщила о том, что приехал водитель Тернера.

Я прекрасно помнила о «свидании», но надеялась на то, что Тернер все-таки был не серьезен. В любом случае, я никуда ехать не собиралась, поэтому через горничную попросила передать, что чувствую себя не очень хорошо.

К счастью, Гвен не было дома и она про это не узнала.

Но примерно через полчаса Тернер сам приехал в особняк Колинзов и уже тогда мне пришлось выйти к нему.

Альфа ждал меня в гостиной. Одетый в брюки и рубашку. Как всегда безупречный. На мне же был растянутый свитер, лосины и тапочки с мехом.

- Что у тебя на лице? – Тернер, смотря на меня, свел брови на переносице.

Я тыльной стороной ладони провела по щеке, понимая, что измазалась в малиновой краске.

- Краска. Я сейчас рисую, - я умостилась в кресло, только сейчас замечая на журнальном столике коробку. В ней были шикарные, ровно выложенные фрукты и стеклянные емкости с витаминами. – Что это?

- Мне сказали, что ты плохо себя чувствуешь.

Я не сдержалась и приподняла бровь. Затем вовсе нахмурилась.

- И ты решил побеспокоиться обо мне?

- Так, как ты себя чувствуешь?

- Более чем, прекрасно.

Взгляд Тернера стал таковым, что, казалось, он ощущался физически. Касался кожи чем-то обжигающим.

- Тогда, почему ты не приехала в ресторан?

- Потому, что я лучше удавлюсь, чем пойду с тобой на свидание.

Говорят, что эмоции альф иногда можно почувствовать по исходящей от них ауры. Я понятия не имела, что сейчас было в голове у Тернера, но атмосфера в комнате стала тяжелой. Невыносимо давящей. Словно на меня гора начала давить.

Альфа сел в кресло. Вальяжно. Но при этом не отрывая от меня мрачного взгляда.

- Ты с детства не давала мне покоя. Постоянно таскалась за мной и сейчас я даю тебе шанс наладить отношения. Потом будешь сожалеть, если упустишь его.

- Я попытаюсь это, как-нибудь пережить, - опираясь локтем о мягкий подлокотник, я подперла голову кулаком. – И вот это… - я кивнула на коробку с фруктами и витаминами. – Можешь забрать с собой. Учитывая все, что ты мне сделал, я от тебя ничего не приму. В том числе и букет, который ты сегодня передал мне через курьера, уже находится в мусорном баке.

Я поднялась с кресла, оттирая от ладони краску.

- Покажи мне то, что ты сейчас рисуешь. Я хочу посмотреть.

- Может, мне еще тебе свою грудь показать? – я поджала губы. – Знаешь, я тоже не очень понимаю все эти насильственные браки. Поэтому я даже немного рада, что ты нашел себе омегу, которую любишь. Только на двух стульях усидеть невозможно. А свой выбор ты уже сделал.

Театрально изобразив жест, которым я «откланивалась», я развернулась и пошла к двери. Вернее, начала это делать, как Тернер внезапно оказался рядом со мной и то, что было дальше, я не могла описать ни одними словами. Жестоко притянув к себе, он одну ладонь положил на мое бедро. Вторую – мне на затылок. Резко наклоняясь. Целуя так, что губы обожгло и дыхание исчезло. Языком проникая в мой рот и до боли сжимая попу.

Я вырывалась. Кажется, ладонями била о торс альфы, но поцелуй прекратился лишь, когда Тернер сам отстранился от меня.

Он ушел, а я еще долго стояла и терла губы. Так, что они покраснели и начали болеть.

***

Вернувшись в свою спальню, я упала на кровать, а затем вовсе сползла на пол, возвращаясь к картине, которую рисовала. У меня вообще было много работы. Пять срочных заказов, но, какого-то черта я тратила время впустую.

А именно – я занималась тем, что рисовала Дана.

Я не понимала, что на меня нашло. Зачем я это делала? Уже была готова бить себя по рукам, но, черт раздери, это не помогало. Меня словно бы до сих пор плавило то, что было в проулке. И терзало какой-то непонятной реакцией от того, как Дан прижал меня к стене.

Что со мной происходило, я не имела ни малейшего понятия, но пробирало от той мощи, которую я почувствовала от Дана. И уже теперь нестерпимо разрывало от жажды попытаться изобразить ее на холсте. Нарисовать Дана… голым. Его мощное, стальное тело. Каждую мышцу.

Только… Как мне увидеть его голым? Тайно пробраться в мужскую раздевалку в университете, когда Дан там будет принимать душ? Какой же бред. Так и представляю, он моется, внезапно поворачивается, а там я. В одной кабинке с ним. С блокнотом и карандашом в руках. Я, конечно, двинутая, но не настолько же. Хотя…

Улегшись на полу, я раскинула руки в стороны и посмотрела на потолок. Вспоминая о том, как в детдоме не давала Дану покоя. Я же тогда даже по ночам пробиралась в его комнату.

И все-таки, какая же я идиотка. Сегодня всячески пыталась разорвать общение между нами. Я до сих пор об этом не сожалела. Нам и правда лучше вообще не видеться, но… как же хотелось его нарисовать. Боже, как же тяжело быть художницей и немного ненормальной.

Но разве я так много хотела? Вон другие жаждут миллиардов, недвижимости, богатства, власти. А мне нужно лишь, чтобы Дан часов десять постоял передо мной голым.

Закрыв глаза, я качнула головой, безжалостно пытаясь прогнать эти мысли.

После этого вернулась к картине. Пытаясь сбить эту невыносимую жажду нарисовать Дана, чего я только не делала. Вся комната была в его изображениях. Листы с такими рисунками рассыпаны по всему полу. Но они сделаны карандашом. А сейчас я сидела именно за холстом и красками.

Эту картину я разделила на две части. На одной стороне – теперешний Дан. На второй – тот, каким он был в детдоме.

- Черт, как же я ненавижу тебя за то, что ты настолько прекрасен, - произнесла, смотря на нарисованного Дана. Он был точно таким же, как в том проулке. – Тебе что ли было так тяжело родиться хоть немного не настолько идеальным? Ты в курсе сколько у меня проблем из-за твоей внешности?

Я понимала, что моментами и правда ненормальна, но основным островком моей ненормальности как раз был Дан. Причем, с самого детдома. И я правда ненавидела его за то, что из-за него меня буквально изнутри пожирало немедленным желанием рисовать. Словно ничто другое не имело значение.

***

Следующий день прошел сравнительно спокойно. Если вообще так можно сказать.

На второй перемене я в университетском дворе увидела Шэрон. К сожалению, она тоже меня заметила и, если бы взглядом можно было бы убить, перед этим избив арматурой и загнав иглы под все ногти, она обязательно это сделала бы.

К этому моменту уже по всему университету разнеслись слухи о том, что Тернер вчера после занятий через курьера передал мне огромный букет цветов. К удивлению, создавалось ощущение, что об этом чуть ли не все сплетничали.

Самого Тернера я сегодня всячески старалась избегать. Но на предпоследней перемене мы все-таки столкнулись в одном коридоре. Я попыталась быстро пройти мимо, как он перехватил меня за талию и поцеловал в щеку. Вырвавшись, я быстро побежала дальше, но в этом коридоре мы были не одни и слухи об этом тоже пошли. Причем активнее, чем мне бы хотелось. И вообще от всего этого пожирало изнутри. От того, что Тернер делал все, что хотел.

Дана я сегодня, к счастью, не видела. Он так и не пришел в университет. Да и вчера за объятиями – тоже. Судя по всему, мои слова возымели хоть какой-то эффект.

Но пока что я не могла думать об этом трезво. Сегодня целый день мои мысли были заняты тем, от чего все тело сжимало нервозностью.

Сегодня будут результаты конкурса «Гера».

Сделав все основные дела, я в девять вечера зашла в небольшое кафе. Заняла один из дальних столиков рядом с окном. Заказала себе кофе и блинчики, после чего достала наушники и телефон. Включила трансляцию оглашения результатов.

Это было торжественное, огромное мероприятие, на котором присутствовал весь высший свет нашей страны. Большая сцена и зал с множеством столиков. За ними мужчины во фраках и женщины в роскошных вечерних платьях.

Было несколько кадров, когда показывали зал и гостей этого мероприятия. К моему удивлению, я там увидела Дана. Его показали буквально на несколько секунд, но не узнать его было невозможно.

Нормально рассмотреть его я не успела, но по коже скользнул ненормальный, острый холодок. Казалось, что Дану стало совсем плохо. Он выглядел все таким же стальным. Нерушимым. Жестоким. Но… он живым не казался. Даже хуже. До такой степени, что я это даже мысленно описать не могла. Все это веяло кровожадной, жестокой смертью.

Качнув головой, я попыталась прогнать эти мысли. Я же его даже рассмотреть не успела. Так какие выводы я могла делать?

Нервно разрезая свои блинчики, я в итоге сняла сапожки и с ногами взобралась на кресло. Сжимая в руках подушку. С обезумевшим биением сердца слушая результаты конкурса.

Там будут называть не всех. Лишь тех, кто попал в первую двадцатку. И на огромном экране показывали картины. Я с интересом рассматривала их. Понимала, что они и правда чудесны.

Но, чем больше людей оглашали, тем сильнее в груди сжималось от напряжения.

В итоге, назвали тех, кто занял места с двадцатого по одиннадцатое. И на этом моменте я начала понимать, что я в полном пролете. Занять место получше я явно не могла, а, значит, это провал. Полный. По ощущением, как падение в пропасть.

Взяв телефон в ладони, я сползла на кресле. До боли прикусывая нижнюю губу и, думая о том, что, черт раздери теперь делать. Завтра в новостях появятся репортажи о том, что я художница и о том, что победила в паре конкурсов. Но с «Гера» я пролетела. Это как знак того, что я ничего из себя не представляю.

В наушниках дальше звучал мелодичный голос ведущей. Назвали тех кто занял места с десятого по четвертое. Осталась первая тройка.

Потянувшись за кофе, я услышала имена тех, кто на третьем, затем и на втором месте. Перед оглашением победителя, сделали паузу.

К этому времени я уже чувствовала себя опустошенной. Размышляла о том, какое же я дно, как началось торжественное оглашение победителя и я услышала:

- Первое место торжественно присуждается художнице Амире Л.

У меня сердце замерло и я чуть чашку не уронила.

Амира Л – это ведь мой псевдоним.

У меня весь мир сделал резкий оборот и я села ровно. Не веря в то, что услышала. Считая, что это какая-то ошибка. Может, есть еще художница с таким же псевдонимом. Но в сознании уже все кричало и пищало, из-за чего я взглядом впилась в экран, с замиранием сердца ожидая, когда на большом экране за сценой покажут картину.

И там действительно показали мою картину. Но не ту, которую нужно.

А ту, на которой был изображен Дан.

Вся эйфория, которая возникла в груди, тут же испарилось. Тело одеревенело и сознание вспыхнуло адским пламенем, к чертям разрываясь на части. Я словно бы видела кошмар.

- У этой картины нет названия, но жюри решило назвать ее «Влюбленный альфа». Вы только посмотрите, как молодой человек, изображенный на картине, смотрит на девушку, которая пальцами прикасается к его волосам, - в ушах, сквозь обезумевшее биение сердца, я услышала голос ведущей.

Боже… Что она несла? Какой еще, черт раздери влюбленный альфа? Я же просто нарисовала Дана, каким он тогда был. Или… он что ли тогда на меня так смотрел?

Возникло несколько кадров зала и, на одном из них был Дан. Его показывали со спины, но, если остальные аплодировали, он стоял неподвижно. С тем напряжением в теле, которое не скрывала даже одежда. Неотрывно смотря на экран.

Я его увидела лишь на пару секунд, а уже по коже пробежали мурашки и мне закричать захотелось. Черт, он точно узнал себя.

Какая же я идиотка. И организаторы конкурса тоже. Я же им миллиард сообщений отправила.

Хватаясь ладонями за волосы, я сделала несколько глубоких вдохов. Ничего страшного. Назвали лишь мой псевдоним и…

- Этот псевдоним носит художница Мериан Колинз. Безусловно талантливая омега… - в ушах загудело от этих слов ведущей.

Какого черта?..

Я же на них в суд могу подать за раскрытие личной информации.

Судорожно сжав чашку, я еле сдержалась, чтобы не бросить ею в стену. Черт… Нет, нет, нет. Почему вообще все это происходит?

Трансляция на телефоне прервалась из-за того, что мне позвонил Лукас. Оказалось, что братья тоже смотрели результаты конкурса и Лукас напряженно поинтересовался какого черта я творю. Это же фактическое признание перед Даном о том, что я Ария.

Я попыталась объяснить, что сделала это не специально. Но какой в этом смысл. Той жести, которая сейчас происходила, подобное не изменит.

В итоге Лукас предложил мне на эту ночь приехать к ним. Мало ли что сделает Дан.

Я тут же согласилась, но, когда брат спросил о том, где я, чтобы приехать за мной, я отказалась. Они живут на другом конце города. Пока он приедет и, пока мы заедем за моими вещами, это займет вечность. Мне легче воспользоваться такси.

Вызвав машину, я какого-то черта ждала ее практически двадцать минут. Еще примерно столько же понадобилось для того, чтобы доехать до особняка Колинзов.

Пробегая по саду, сразу же заметила что-то странное. Тут было слишком темно. Лишь спустя мгновение я вспомнила о том, что Гвен и старшая сестра Мериан, уехали на пару дней уехали к побережью. Причем, по приглашению миссис Тернер. У них там будет изысканная встреча дам из высшего общества. Гвен уже вовсю пользовалась связью с семьей Тернер.

И прислуге на эти пару дней дали выходные. Поэтому дом был безлюдным. Темным.

Пробежав по коридорам, я влетала в свою спальню. Включила свет и побросала в сумку самые основные вещи. Пижаму. Зубную щетку. Учебники на завтра, хоть и пока что не понимала, как завтра пойду в университет.

Умом, после первого всплеска удушающих эмоций, я понимала, что не произошло ничего страшного. Да, Дан теперь понимает, что я Ария. И что? Это же не конец мира. Мы поговорим. К чему-нибудь придем. Я попрошу его молчать и все.

Но пока что я все-таки на эту ночь хотела уехать к братьям. Поговорить с ними и успокоиться.

Собрав все основное, я с сумкой побежала к двери и, открыв ее скользнула в коридор.

Тут же во что-то врезаясь. Словно в стену, которой, рядом с моей дверью быть не могло.

И, осознав, что это человек, я от испуга громко закричала.

А подняв панический взгляд и поняв, что это… Дан, опять хотела закричать, но уже теперь не могла.

Отшатнулась назад и, стоя словно вкопанная, смотрела на него широко раскрытыми глазами. Считая, что, может, он лишь галлюцинация, ведь, Дана тут уж никак быть не могло. Хотя, исходящий от него запах сигаретного дыма и холод улицы, насквозь пробирали.

- Как… ты сюда попал? – рвано спросила, понимая, что, нет, к сожалению, он реален.

Но альфа не ответил. Он смотрел на мою комнату. На холсты, краски, картины. Так, что сам воздух, казалось, пронзался током. Испепелялся пламенем. Трещал и веял безумием.

- Ария, - произнес он тем голосом, от которого у меня по душе пробежали неконтролируемые угли. И, в следующее мгновение, я уже была в его огромных ручищах. Прижатая к его телу.