Под властью Братвы

Глава 25 — Дженна

Мое тело онемело, и мне становится трудно поднимать пальцы.

Мои глаза плотно закрыты, и я не могу различить окружающую обстановку. Единственное, что я замечаю, это легкую пульсацию внизу живота и стук в голове, который, как мне кажется, не собирается прекращаться в ближайшее время.

Я осторожно открываю глаза и ахаю, когда понимаю, что лежу на больничной койке. Это похоже на родильную палату.

Я оглядываю родильную палату, наслаждаясь стерильной, но уютной атмосферой. Стены нежно-голубого цвета, а белые полы блестят. Комната заполнена медицинским оборудованием, пищащими аппаратами и проводами, змеящимися по полу. Воздух густой от резкого запаха антисептика и солоноватого, металлического запаха крови. Я чувствую привкус страха и волнения в глубине горла.

Я смотрю налево и замечаю Феликса, сидящего там с обеспокоенным выражением лица. Его руки лежат на моих ногах, и кажется, что он молится за меня. Это заставляет меня улыбнуться, потому что он выглядит милым.

Его глаза расширяются, и его дух поднимается, когда он понимает, что я проснулась. Он сидит на табурете рядом со мной. Он встает и присаживается на колени передо мной.

— Чем я могу помочь? — спрашивает он, его глаза изучают мое лицо.

— Что случилось? — спрашиваю я его. Мне все еще трудно понять, как я здесь оказалась.

Феликс открывает рот, чтобы ответить, но прежде чем он успевает это сделать, я смотрю на свой живот. Мой ребенок исчез.

Я тут же кладу обе руки на живот. Мое сердце глубоко ушло в живот. Затем я вспоминаю, что слышала крик своего ребенка, прежде чем потерять сознание. Я также вспоминаю, как начались роды, как меня срочно отвезли в больницу, а затем я пыталась вытолкнуть ребенка.

Борьба и боль, через которые я прошла, прокручиваются в моей голове. Я уставилась на пустую кроватку рядом со мной. Моя голова начинает кружиться, а пульс удвоился.

— Где, где мой ребенок? — шепчу я дрожащими губами.

— Ты имеешь в виду нашего ребенка? — он улыбается и вздыхает. Он больше не выглядит грустным, я задаюсь вопросом, означает ли это, что есть надежда.

Я решаю повторить вопрос, так как он не ответил. Меня пугает то, что он, похоже, намеренно проигнорировал мой вопрос.

— Ох… он…

Прежде чем он успевает ответить, в комнату входит медсестра с младенцем на руках. Мое сердце тут же колотиться от волнения, и мне хочется подпрыгнуть.

— Вот ваш ребенок, мэм.

Я не могу дождаться, когда смогу взять своего ребенка на руки. Я протягиваю руки и беру ребенка у няни. Ребенок тихонько захрипел, заставив слезы покатиться по моим щекам. Он так похож на Феликса, его волосы, глаза и нос.

Феликс встает, чтобы лучше рассмотреть своего ребенка.

— Он такой милый! — воскликнула я.

Мне трудно поверить, что у меня уже есть ребенок. Кажется, что я только вчера вышла замуж. Я вспоминаю свою жизнь больше года назад, и все было совсем не так.

Я никогда не думала, что окажусь здесь, держа на руках своего очаровательного малыша.

— Большое спасибо, — с улыбкой говорю я медсестре.

Она только кивает и уходит. Я снова смотрю на Феликса. Он улыбается мне, и я улыбнулась в ответ. Феликс оборачивается и смотрит на уходящую медсестру.

Я чувствую дискомфорт в мочевом пузыре и беспокойно ерзаю на кровати.

— В чем дело? — спрашивает меня Феликс.

Прежде чем он успевает что-то сказать, я подталкиваю к нему ребенка. — Пожалуйста, подержи его секунду. Мне нужно пописать.

Феликс киваю и протягивает руки. Я осторожно кладу ребенка ему на руки, и он целует меня в лоб, пока я иду в ванную. В нем была нежность, которая тронула мои сердечные струны.

Когда я возвращаюсь в комнату, я вижу Феликса, любующегося младенцем и тоже целующего его. Я стою как вкопанная, наблюдая за ними с улыбкой.

Феликс, кажется, очень рад появлению ребенка. Я тоже. Я с трудом могу поверить, что уже стала матерью. Я все еще учусь быть женщиной, прежде чем вышла замуж, и вот я здесь.

Я ловлю себя на том, что тихонько смеюсь.

Феликс оборачивается и видит меня, стоящую там и смеющуюся над собой. Он ухмыляется мне, и я возвращаюсь к кровати и сажусь перед ним.

— Я никогда не думала, что стану матерью так скоро, — говорю я ему, пристально глядя ему в глаза.

— Я никогда не думал, что стану отцом так скоро. Это даже не входило в мои планы, но небеса решили благословить меня прекрасной женой.

Он останавливается и смотрит на ребенка в своих руках. — И не только это… небеса добавили еще одно благословение. Прекрасный ребенок.

Я улыбаюсь, вспоминая свое детство. Мне интересно, будет ли этот ребенок обладать некоторыми чертами, которые были у меня в детстве, и смогу ли я увидеть в нем себя.

Я думала, что эти воспоминания навсегда потеряны, но с моим ребенком на руках я знаю, что у меня есть второй шанс на жизнь. Я улыбаюсь, когда дверь тихонько открывается.

Мы с Феликсом одновременно поворачиваемся к двери.

Врач входит в палату со стетоскопом на шее. — С ней теперь все в порядке?

Он кажется немного удивленным, и я задаюсь вопросом, почему. Я широко улыбаюсь, когда он подходит ко мне.

Он кладет правую руку мне на щеку, я предполагаю, что он проверяет мою температуру. — Я вижу, что она творит здесь какую-то магию, — поддразнивает меня доктор.

Он поднимает мое левое запястье и считает мое сердцебиение стетоскопом. Я могу видеть легкое выражение шока на его лице, но шок сменяется выражением надежды, когда он кивает головой и вздыхает. Он поворачивается к Феликсу, который все еще держит нашего ребенка.

— С ней все в порядке, — сообщает врач Феликсу.

Феликс широко улыбается. Он, кажется, совсем не удивился. — Я это вижу. — Он кивает.

— Поздравляю вас обоих.

— Спасибо, доктор, — хором сказали мы с Феликсом.

Мы все улыбались, разговаривая с доктором. Он поддразнивает меня тем, как я устала раньше, и упомянул, как я сказала медсестрам, что хочу сдаться, когда они пытались убедить меня тужиться.

Я хихикаю.

— Никто не поверит, что здесь сидит та же самая женщина, здоровая и смеющаяся, как будто ничего не произошло.

Мы с Феликсом только посмеялись. Я воспринимаю его поддразнивание как комплимент, конечно, так оно и было. Не каждый бы так пришел в себя после того, как я вырубился.

Доктор решает дать нам немного уединения. Когда он поворачивается, чтобы уйти, я вдруг вспоминаю кое-что.

— Доктор, — зову я, почесав голову.

Он резко останавливается и поворачивается ко мне, вопросительно приподняв бровь.

— Когда вы меня выпишете?

Он делает несколько шагов назад к нам, затем останавливается. Он виновато улыбается. — Нам придется понаблюдать за вами еще немного, прежде чем мы вас выпишем.

Я киваю головой и выдавливаю улыбку. Мне не нравился запах больниц. Он не вызывает приятных воспоминаний. Мне хочется просто пообещать доктору, что со мной все в порядке, чтобы он меня отпустил.

Я тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Феликсу. — Как мне убедить доктора, что со мной все в порядке, чтобы мы могли уйти?

— Вот, — говорит он, возвращая мне ребенка.

Я осторожно беру его, потом целую в лоб. Хотя он одет, он укрыт небольшим одеялом. Медсестры одели его в комбинезон, который принес Феликс.

Я поднимаю голову и поворачиваюсь к Феликсу. Он не ответил на мой вопрос. Я хочу получить ответы, но не хочу повторять вопрос.

— Дженна, — нежно говорит он. — Доктор прав. Тебе не следует торопиться с выпиской. Сейчас важнее всего твое здоровье, и здоровье ребенка.

Я глубоко вздыхаю и киваю головой.

— Давайте позволим доктору понаблюдать за вами еще немного. Я так сильно люблю вас, и я не могу позволить, чтобы с вами сейчас что-то случилось.

Я снова киваю. Они оба правы. Мне не следовало проявлять нетерпение, хотя мне очень хочется уйти. Я должна поставить на первое место свою жизнь и здоровье, а также своего ребенка.

Феликс встает и садится рядом со мной на кровати. Он положил свои руки на мои, ребенок все еще надежно лежит у меня на руках, и пристально смотрит мне в глаза. Я смотрю в ответ и чувствую эту искру.

Я чувствую, что теперь мы стали более связаны. Мне интересно, чувствует ли Феликс то же самое. Мы оба смотрим друг на друга, не двигаясь и не говоря ни слова. Мне нужно так много рассказать Феликсу, и я знаю, что ему тоже есть что сказать мне.

Он придвигается ближе и сжимает мои пальцы еще крепче, нежно сжимая. Он не открывает глаз от моих. Ни на секунду.

— Мы сейчас вступили в новую фазу нашей жизни, — говорит мне Феликс. — Фаза, которую мы не ожидали так скоро, но она все равно случилась.

Мы оба смотрим на ребенка и слегка усмехнулись. Феликс снова повернулся ко мне. Теперь его взгляд стал серьезным. — Я не знаю, как благодарить тебя за этот драгоценный подарок.

— Мы преподнесли себе этот драгоценный дар, — поправляю я Феликса.

Мы посмеялись еще несколько секунд, прежде чем снова поднять головы. Мне нравится, что мы добавили легкомыслия в этот серьезный момент. Это делает его более расслабляющим и веселым.

— Действительно, Дженна, я в неоплатном долгу перед тобой. Спасибо, что ты вошла в мою жизнь и дала мне еще одну часть нас.

Мы смотрим на ребенка и с надеждой улыбнулись.

— Хватит, Феликс, — говорю я и отдернула от него руки. Я держу ребенка как следует и больше концентрируюсь на нем. Я не хочу, чтобы момент стал слишком эмоциональным.

Феликс понимает, чего я пытаюсь избежать. Он улыбается, хватает мое лицо и притягивает меня ближе, а затем оставляет влажный поцелуй на моем лбу.

— Теперь ты и наш ребенок для меня все.

Слезы текут из моих глаз. Слезы волнения. Слезы радости.

— Теперь ты и этот ребенок тоже значите для меня все, — говорю я Феликсу.

Он притягивает меня к себе и обнимает меня и ребенка.