Подарок для целителя

Глава 8

– Мама, я… О, Фера!

Фера кивнула Соколице, чьё лицо раскраснелось от дневной жары и почти светилось в прохладном полумраке семейной библиотеки.

– С возвращением, Мэриан, – сказала Левера, казавшаяся рядом с дочерью бледной как мраморная статуя.

– Чем вы двое занимаетесь? – с любопытством спросила Соколица, – Это касается….

– Да, – сказала Фера и подавила вздох.

– Ну что ж, – сказала Соколица, – Не обращайте на меня внимания.

Она скользнула к ближайшему креслу и закинула ноги на диван, пытаясь выглядеть беспечной.

– Устраивайся поудобнее, – сухо прокомментировала Лемера, затем вернулась к записной книжке. – Многие маги Башни являются учёными. Ромер говорил, что это был один из единственных путей продвижения в Круге, помимо политики, – сказала она, переворачивая страницу своими изящными пальцами. – Ромер находил это, мягко говоря, ограничивающим. Но это было частью его обучения – обращать внимание и записывать. В Лотере он сидел и записывал в эти дневники всё о своих приключениях. Однажды он сказал, что мог бы опубликовать книг об обычаях Башни, но…

– Но?.. – подсказала Фера.

Левера пожала плечами, легко, как подобает леди.

– Но однажды он сказал мне, что никогда бы не допустил, чтобы те немногие удобства, которые были у магов, стали известны Стражам. Вот, – продолжила она, и, едва заметно сверкнула глазами в сторону Феры. Фера предположила, что Левера была слишком хорошо воспитана, чтобы на самом деле предложить ей почитать чужой дневник, и потому просто начала говорить: – Маги Башни используют обмен безделушками как игру для обозначения своего интереса, но намеренья скрытые за ней часто смертельно серьёзны и в той же степени этот ритуал становится способом завязать дружеские отношения или союз. Истинное значение каждого из подарков было утеряно со временем, хотя мы можем строить догадки. Бумага – обычный товар, которым обмениваются учёные-маги, достаточно безобидный, чтобы не вызвать подозрений. Она считается знаком дружбы. Хлопок раньше был ценным товаром, в древние времена, но сразу же был принят как лёгкая и приятная альтернатива шерсти. Его современное значение подразумевает стремление к доверию и взаимной защите. Кожа, будь то в виде перчаток, кошелька для монет или других ценных предметов используется как обозначенное желание быть полезным другому или для оказания готовности поддержать в трудную минуту. Цветы в подарок – момент, когда ритуал становится явно романтическим. Безусловно, вручение предыдущих подарков часто также трактуется как романтическое, особенно если их дарят в быстрой последовательности. В пределах Башни не так сложно раздобыть цветы, как можно подумать – часто маги имеют доступ к садам на крышах, а запасы целебных трав, особенно в более обеспеченных Башнях, всегда привозят с окрестных ферм. Однако из-за строгих правил внутри Башен (запрещающих магам выходить на крыши или иметь доступ к потенциально ядовитым травам) цветы всё ещё остаются редкостью. Они обозначают, возможно, временную, но нежную и красивую связь. Сладости в подарок обычно сопровождались поцелуем, – Левера прервала чтение.

– Поцелуй? – недоверчиво переспросила Соколица. – Фера, Сандро…

– Он этого не делал, не нужно беспокоиться, Мэриан, – сказала Фера быстро. Соколица села прямо и, встретившись взглядом с Ферой, казалось, расслабилась.

После недолгого взглядывая в её лицо она добавила:

– Конечно, если бы ты хотела, чтобы он тебя поцеловал, это тоже было бы нормально, Фера.

– Она знает это, Мэриан, – раздражённо сказала Левера.

– Я знаю это, Соколица, – сказала Фера почти в унисон. Теперь обе женщины смотрели на неё, и она почувствовала, как дискомфорт отступает.

– А, – сказала Левера через мгновение.

– А «а», мама? – спросила Соколица.

Фера предположила, что дворянка учиться читать между строк. По крайней мере, Соколица всё ещё выглядела озадаченной.

Левера закрыла маленький томик и подвинула его к Фере.

– Леди Амели… – начала Фера.

– Пожалуйста, Фера, – сказала та. – Возьми это. Возможно, когда-нибудь ты вернёшь её мне, но сейчас, я думаю, она послужит тебе лучше, чем мне.

Она встала и, коротко улыбнувшись дочери, вышла из библиотеки.

– Мама, с тобой всё в порядке? – спросила Срколица.

– Я в порядке, милая, – отозвалась Левера. Но затем она заколебалась, наполовину переступив порог. – Дело в том, что… разговоры о твоём отце всё ещё заставляют меня грустить, Мэриан, – сказала она. – Фера?

Фера медленно поднялась на ноги и кивнула Соколице, которая выглядела потрясённой. Она почувствовала, что у неё слегка запылали уши, когда Левера вышла в прихожую своего прекрасного дома. Она посмотрела на книгу, которую Фера держала в руках, и вздохнула.

– Удачи, Фера. Нелегко любить мага Башни.

– Любить…

– Или, может быть, я ошибаюсь, – сказала Левера. – Это тоже вполне возможно. Знаешь, быть с Ромером, бросить всё, что я когда-либо знала, было самым трудным, что я когда-либо делала. Но…

– Да? – подсказала Фера, почти боясь, что Левера продолжит говорить.

– Это… Это было то, что позволило мне быть свободной. По крайней мере, ненадолго, – Левера снова улыбнулась ей и склонила голову. Фера посмотрела, как она медленно поднимается по главной лестнице, и удалилась, не испытывая особого желания встречаться с Соколицей взглядом после столь откровенного разговора.

Сжимая записную книжку в руке, она решительно повернулась к выходу.

Похожие на пещеры коридоры Подземного города звенели от криков и проклятий, и Фера двигалась быстро. Фонарь в дверях клинике Сандро отбрасывал свой болезненный золотистый свет в темноту, и Фера, следуя примеру сотен людей до неё, вошла без стука.

Сандро расставлял стеклянные бутылки в ряд на столе.

– Кто…о.

Сердце Феры сжалось при виде его лица. Горечь, такая горечь, как будто он сделал глоток вина из бутылки, которое давным-давно превратилось в укусус.

Взгляд Сандро упал на записную книжку, которую Фера держала в руке.

– Создатель, это для меня? – всё с той же горькой усмешкой спроси Сандро. – Я весь трепещу.

– Нет, это даже не принадлежит мне, – сказала Фера, на этот раз без возмущения или отрицания.

– Это даже к лучшему, – сказал Сандро, решительно опуская последний флакон и поворачиваясь, чтобы пройти за свой стол. Фера поняла, что что-то изменилось, что-то было не так иначе он бы уже перепрыгнул через стол и попытался вырвать у неё книгу.

– Я… неправильно поняла смысл этой игры, – сказала Фера.

Сандро отстранённо хмыкнул.

– Я думала, это была просто игра в ухаживание, глупый ритуал, – сказала Фера, у неё пересохло в горле, поскольку Сандро отказывался смотреть на неё. – Но Левера… дала мне это, записную книжку своего мужа.

Фера при слабом свете фонарей освещавших улицы Верхнего города внимательно прочитала оставшуюся часть описания этого ритуала. Закончив читать, она резко повернула в сторону клиники.

– В тот раз в таверне ты не шутил, – медленно произнесла эльфийка. – Конец игры… обязателен для обоих игроков. Брак.

– НЕ брак, – сказал Сандро. – Закон церкви запрещает магам жениться и заводить детей.

– Но это настолько близко, насколько вообще возможно, – настывала Фера. – Когда мы начали… Этот… ритуал… Я думала, что это ничего не значит. Наверняка кому-то вроде тебя дарили десятки носовых платков, цветов, монет.

Взгляд Сандро заставил Феру замолчать, когда она поняла, что вот-вот начнёт заикаться.

– Я должен быть оскорблён. На что ты намекаешь? – сказал Сандро небрежно через секунду после того, как наступила тишина. Но вся его поза выдавала напряжение, он походил на перетянутую тетиву лука.

– Но тебя так задела вся эта история, – настаивала Фера. – И теперь я понимаю почему.

– Ты…

Утверждение, а не вопрос. Фера резко кивнула.

– Четыре года назад. Та девушка, усмирённая. Она была…

– НЕТ, – резко произнёс Сандро, и внезапно Фера почувствовала во рту привкус озона. Неприятный металлический зуд. Она с трудом удержалась, чтобы не потереть нос.

Вместо этого она встретилась взглядом с Сандро, который смотрел на неё так как будто хотел оттолкнуть.

– Она была… Твоей… – запинаясь, продолжила Фера. – Она была твоей женой. Или почти так.

Лицо Сандро исказилось, и Фера увидела, как он затрясся, словно огромное животное, которого держат на поводке и едва удерживают от прыжка. Голубая искра вырвалась из его сжатых рук, пронеслась по столу и погасла.

Фера почувствовала, как её волосы зашевелились, словно от дуновения ветерка, и твёрдо сказала себе, что сейчас не время бояться магии.

Сандро отвёл глаза, казалось, нечего не соображая от ярости и, выхватив свёрток из ящика своего стола, швырнул его на поверхность.

– К твоему сведенью, – сказал он с яростью, – никто не думал, что за мной СТОИТ ухаживать. Я не получал НИЧЕГО. Мне НЕ НУЖНЫ были цветы или пролитый носовой платок, чтобы поцеловать кого-нибудь, чтобы… Тьфу.

Фера резко втянула воздух через нос. Она… не угадала?

– Так было до Кьеры, – сказал Сандро. – И это всё, что ты от меня получишь. Всё. Хватит. Ты растоптала единственную радость, которую я когда-либо получал от этого ада.

Он швырнул свёрток Фере, которая подняла руку, защищаясь, но свёрток был мягким. Она поймала его одной рукой, когда он падал, и уставилась на него, пытаясь понять, что завёрнуто в грубую ткань.

– Убирайся, – сказал Сандро. – Всё. Ты проиграла. Уходи.