Пока хватит сил

Глава 1

Райан

Настоящие дни — три года спустя

— Банка ругательств. Плати. — Саманта протянула ладонь, не подождав и секунды после того, как я выругался на ее кухне.

— Мэтью еще даже не вернулся из садика. — Я потянулся в карман за мелочью, но вместо нее достал двадцатку.

— Я пытаюсь научить мужчин в моей жизни следить за своим языком, чтобы мой сын не копировал их. — Саманта сделала ладонью приглашающее движение.

Я рассмеялся.

— Справедливо. Держи. — Я попрощался с купюрой, которую какая-то девушка сунула мне в карман в качестве чаевых час назад. Ее имя и номер были нацарапаны на ней черными чернилами. — Считай это авансом. Я не рассчитываю на сдачу.

Саманта посмотрела на двадцатку, заметив на ней имя и номер.

— О, оставь себе. Тебе, наверное, нужно перепихнуться.

— Смешно. — Или, по крайней мере, было бы смешно, если бы она не была права. — Мне это не интересно. — Я отмахнулся от денег.

— Повезло, что она дала это тебе, а не моему мужу. — Она засунула купюру в почти полную банку и поставила ее обратно в шкафчик над плитой.

— Оуэн ни за что не примет чаевые с номером телефона, так что тебе никогда не придется беспокоиться о какой-то флиртующей девчонке. Можешь быть уверена.

— Так и есть. — Саманта опустилась на один из барных стульев у своего кухонного островка.

Я служил с мужем Саманты, Оуэном Йорком, до того, как стал спецназовцем в DEVGRU. Мы поддерживали связь все эти годы, даже когда он ушел из Команды в две тысячи тринадцатом году, чтобы работать в частной охране и управлять рестораном своей семьи в Чарльстоне. Должно быть, он считал меня идиотом, раз я поверил, что такой парень как он, может так рано завершить свою карьеру.

Нет, в его истории было что-то еще, но я уважал его границы. Если он не хотел — или не мог — рассказать мне правду, то я не стал давить.

Когда они оба были в городе, Саманта и Оуэн поочередно забирали своего трехлетнего сына. Поскольку сейчас была очередь Оуэна, я подвез Саманту домой из ресторана. Кроме того, сегодня была моя очередь готовить ужин.

Одним из немногих блюд, которые я умел готовить, были спагетти с фрикадельками, которыми я сейчас и занимался. Когда я рос с отцом-итальянцем, то никогда не клал фрикадельки в макароны. Сначала макароны. Мясо — сверху. Так обычно готовили в Италии, если только ресторан не обслуживал туристов. Так мне говорил папа.

В детстве у нас не было возможности побывать там всей семьей. Единственный раз, когда я оказался в этой стране, — это быстрая поездка на военно-морскую авиабазу Сигонелла на Сицилии перед тем, как стать членом команды.

— Я уже говорила тебе об этом, но в баре ты — просто спасение. — Слова Саманты переключили мое внимание с плиты на нее. — Не говоря уже о том, что ты присматривал за Мэтью, когда нам нужно было уехать в одно и то же время. Мы в серьезном долгу перед тобой.

— Ты шутишь, да? Мне нравится проводить время с этим пареньком. — Я становился старше, и забота о Мэтью стала для меня заменой отцовству. — Это я в долгу перед вами. Вы позволяли мне жить в вашем гостевом доме месяцами. Дали мне работу, пока я разбирался со своей жизнью. Я никогда не рассчитаюсь с вами. — Скрестил руки на груди и посмотрел на нее.

— А ты разобрался? — Саманта побарабанила черными ногтями по стойке.

— Нет, блядь. — Я поморщился. — Видишь, именно поэтому я и дал тебе двадцатку.

— Продолжай в том же духе, и с оплатой колледжа Мэтью не будет никаких проблем, — пошутила она. После короткого молчания женщина сказала: — Если серьезно, я знаю, что ты планировал провести здесь всего три-четыре месяца, но, думаю, тебе не стоит торопиться. Ты можешь оставаться столько, сколько нужно. Я имею в виду, что ты стал любимым барменом Чарльстона. Кто бы мог подумать, что ты обладаешь навыками Тома Круза из «Коктейля»?

— Ты ужасная лгунья. — У меня было много навыков, но ни один из них не помогал за барной стойкой. — Я ценю твое предложение остаться подольше, но вы двое закрываете бар на зиму, и я думаю, что мне пора двигаться дальше.

— А как насчет того, чтобы вернуться в Шарлотту? Уверена, твоя мама будет рада тебя видеть. — Она сложила ладони вместе.

— Возвращение домой точно не входит в планы. — Конечно, я должен был навестить ее. Но…

— Тогда… чего же ты хочешь?

— Я хочу быть в Команде. — Глубоко вздохнул, злясь на себя за то, что позволил разговору принять тот же оборот, что и всегда, когда мы обсуждали мое будущее.

Моя сварливая сущность все еще не смирилась с тем, что мне пришлось прекратить участие в операциях три года назад, практически в тот же день. Хотя мне не хотелось сообщать о произошедшем своему командиру, я опередил доктора из Шарлотты, и рассказал ему о потери сознания и головных болях. Мне нужно было точно знать, что я здоров, прежде чем я приму участие в операциях вместе с моими товарищами. Я был не против рискнуть своей жизнью, но я не хотел ставить под удар других.

К сожалению, после проведения дополнительных тестов, во флоте пришли к тому же выводу, что и врач из Шарлотты. Оперативной работы больше не будет. Это был второй самый мрачный день в моей жизни. Первым был день смерти моего отца.

Когда меня отчислили из взвода «Альфа», мне предложили должность инструктора в «Зеленой команде» — отборочном курсе для «морских котиков», которые надеялись попасть в DEVGRU.

Я не был учителем. Ни в коем случае. Но я с неохотой согласился на эту работу, потому что уйти из ВМС, не дослужив до двадцати лет, было еще худшим вариантом.

В июне я официально вышел в отставку, расторг договор аренды жилья в Вирджинии и перевез свои вещи домой к маме в Шарлотту. Но по какой-то причине я все еще не мог заставить себя вернуться.

Я не знал, что теперь делать со своей жизнью. Большинству тридцать девять лет казались молодым возрастом. И древним для такого подводника, как я.

— Ну, — начала Саманта, дав мне время собраться с мыслями, — у Люка есть для тебя место в «Скотт & Скотт Секьюритис». Там много должностей, которые не требуют оперативной работы.

Работа, даже в сфере частной безопасности, все еще была слишком рискованной. Я мог получить удар по голове, который станет последним.

— Я выбиваю двери, а не занимаюсь аналитической работой, — напомнил я ей, затем проверил, все ли в порядке с ужином, и быстро перемешал лапшу. — Но спасибо.

— Знаю, знаю. Но ребята из команды всегда присматривают друг за другом, ты же в курсе.

Оуэн позволил мне остановиться у него, одно это было доказательством.

Повернувшись к ней лицом, я кивнул в знак благодарности.

— А как поживает Люк? Я не видел его целую вечность.

Люк Скотт вместе со своей сестрой Джессикой был совладельцем компании, в которой сейчас работал Оуэн. В свое время мы с Люком учились в одном классе BUD/S. В свои двадцать с небольшим я служил вместе с ним и Оуэном в команде «Морские котики-3». Потом мы с Люком перешли в DEVGRU. Но в 2013 году Люк загадочным образом ушел из ВМС незадолго до Оуэна.

— Люк занят детьми и работой. И попытками уклониться от внимания общественности, ведь его жена — голливудская королева.

— Мне жаль, что я пропустил свадьбу. — Оуэн и Саманта поженились в Вегасе несколько лет назад, тогда же, когда женился и Люк. В то время я находился в адской дыре за границей, и единственным способом выбраться оттуда раньше времени был мешок для трупов.

— Думаю, ты уже достаточно раз извинился. — Она улыбнулась и наклонила голову к шикарной кухонной кофеварке. — И твой свадебный подарок служит до сих пор.

Я снова встал к плите и проверил, как кипят фрикадельки в соусе, приготовленном по особому папиному рецепту.

— После ужина нам нужно купить Мэтью костюм для Хэллоуина. Хочешь пойти с нами за покупками?

— Думаю, тебе придется сшить ему костюм. Уверен, что в магазинах уже ничего нет, — сказал я. — Просто размажь масло по щекам, одень его в комбинезон, и он сойдет за механика.

— Твой отец занимался машинами, верно? Классикой?

Мои плечи опустились от вопроса Саманты, и я отвернулся от нее, скрывая эмоции, которые, как я знал, отразились на моем лице при упоминании отца.

— Да. — В горле встал знакомый ком. — Классика была его страстью. Но «Тойоты» и им подобные позволяли оплачивать счета.

Я провел свое детство с ногтями, черными от масла. Моя голова была либо под капотом машины, либо над страницами комиксов.

Отлично, теперь я не мог не думать о Наталье и нашем разговоре у брата три года назад. Человек-паук и Мэри Джейн.

Конечно, мой брат и Наталья больше не были вместе, и, по мнению всех домашних, вина за это лежала на мне. Даже мой брат так считал, что было просто абсурдно.

— Что насчет машин? Почему бы тебе не заняться ими, продолжить дело отца? Восстанавливать классику.

Прежде чем я успел обдумать предложение Саманты, мое внимание привлекли часы на стене. Было 18:05.

— За все месяцы, что я здесь, я ни разу не видел, чтобы Элис опаздывала. Она выгуливает своих трех далматинцев каждый день в восемнадцать часов. А Олли к этому времени уже сходит с ума. — Я повернул голову, но в комнате стояла тишина.

— Олли не лает. — Саманта встала, собираясь пойти проверить своего сибирского хаски, но я покачал головой.

— Давай я проверю его. А ты оставайся на месте.

— Я уверена, что Элис просто опаздывает. Все бывает в первый раз. — В глазах Саманты было сомнение, как будто она сама не верила своим словам.

— В доме есть оружие? — Оуэн был параноиком, поэтому я знал, что у него наверняка есть сейф в каждой комнате дома. Конечно, он должен был находиться вне доступа их сына, и для доступа к оружию требовался код.

— Конечно.

— Хорошо. Возьми его и держи крепко, — попросил я, сердце стучало все сильнее по мере того, как росло мое беспокойство.

— Ты должен… — Саманта не договорила, и я быстро повернулся, осознав, что мы не одни, и закрыл ее тело своим.

Мужчины в хорошо сидящих костюмах теперь блокировали оба коридора, ведущих на кухню. Ни на одном из придурков, достаточно глупых, чтобы проникнуть в дом Оуэна, не было масок. К тому же они были достаточно бесстрашными, чтобы направить на нас пистолеты.

— Руки вверх, — прошипел один из мужчин, не повышая голоса.

Другой парень жестом указал на нас, призывая выполнить команду, но я остался стоять перед Самантой, прижав ее к стойке позади себя.

— У вас меньше двух минут, чтобы уйти, прежде чем мой муж вернется домой. И если он увидит направленный на меня пистолет, то убьет вас обоих, а вопросы задаст потом, — предупредила Саманта, в ее тоне не было страха.

Может, мужчины и были вооружены, но у меня было множество способов расправиться с этими уродами.

— Но если вы обидели мою собаку, я сама вас убью, — добавила Саманта, ее голос был резким. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что она выглядывает из-за моего плеча и смотрит на незваных гостей.

— Может, я и убийца, но не причиняю вред животным, — небрежно заметил ближайший ко мне мужчина, когда я наконец поднял руки вверх, продолжая просчитывать свои дальнейшие действия. — Твоя собака спит.

Насколько я мог судить, акцента не было. Или они были отличными актерами, пытавшимися скрыть от меня свое происхождение. У обоих были темные волосы и глаза. Бороды. Примерно моего возраста, или на несколько лет старше. Ничем особо не выделялись, если не считать татуировок на тыльной стороне рук.

— Я здесь по поручению твоего брата. — Единственный мужчина, который говорил до сих пор, устремил свой взгляд на меня. — И не для того, чтобы причинить вред тебе или девушке. — Я заколебался от его слов, но, когда начал опускать руки, он жестом велел мне поднять их. — И мы не хотим затевать ссору с ее мужем. Наш человек следит за ним, пока он возвращается из садика с сыном, и у нас есть около четырех минут до того, как он будет здесь. Но нам понадобится всего две, — продолжил он, его тон был ровным и спокойным. Это лучше, чем раздраженный и нестабильный, подумал я.

— Если вы хотя бы подумаете о том, чтобы прикоснуться к моему сыну… — прохрипела Саманта, но, к счастью, она знала, что лучше не делать ничего неразумного и не бросаться на них.

Может, я и был спецназовцем, но я не мог броситься на этих двух парней, не поймав при этом пару пуль.

Предполагая, что говоривший с нами был главным, я сосредоточил свое внимание на нем.

— Что ты имеешь в виду, говоря о моем брате?

Он убрал пистолет в кобуру под пиджак, заменив его на телефон.

— Энтони сказал, что ты захочешь получить доказательства, что он жив, прежде чем мы перейдем к деталям.

Я нахмурился, все еще пытаясь понять, что происходит, и как мой брат умудрился вляпаться в неприятности на этот раз. Ведь иначе двое парней не стояли бы здесь.

Он положил телефон на пол и пнул его ко мне своим черным замшевым мокасином. Энтони сказал ему, что я опасен? Предупредил, чтобы он не подходил близко, иначе я его убью? Зачем ему помогать этому засранцу, если он сам в опасности?

— Подними его, — приказал он, и я быстро поднял телефон с пола. — Как видишь, Энтони держит сегодняшнюю газету «Нью-Йорк Таймс».

Я бросил быстрый взгляд на фотографию брата. Одетая козырьком назад кепка поверх его длинных вьющихся светлых волос. Белая рубашка, рукава которой закатаны до локтей, на предплечьях видны татуировки. Он сидел на стуле в спальне и держал в руках газету. Его зеленые глаза были устремлены в камеру. Никаких синяков или видимых повреждений.

— Сейчас мертвым он ничего не стоит для нас. Он должен нам слишком большую сумму.

Я издал низкий гортанный звук, сложив два и два вместе.

— Сколько денег вы дали ему для игры в казино?

— Мы не давали. Мы выплатили его долги, и теперь он должен нам. С процентами, конечно. Мы думали, что с его статусом знаменитости он подойдет для этого. Оказалось, что нет. — Он посмотрел на часы. Оуэн должен был скоро приехать.

— Сколько? — неужели Энтони уже спустил все свои деньги, заработанные в профессиональном хоккее? Он только-только вышел на пенсию, но, черт возьми, зная моего брата…

— Девятьсот пятьдесят, — обрушилось на меня, и я поборол желание закрыть глаза от отвращения.

— Девятьсот пятьдесят тысяч долларов? — почти миллион долга? Неужели мой брат сошел с ума? — И он сказал вам, что я могу покрыть его долг? — Что, ради всего святого, происходит?

— У тебя есть две недели. Это щедрый срок. — Он снова достал пистолет из пиджака. — Держи телефон. Мы позволим Энтони позвонить через несколько дней, чтобы подтвердить, что он жив и у тебя сохранилась мотивация. — Он наклонил голову, показывая молчаливому парню, чтобы тот начал двигаться. — Ограбь банк, если понадобится, но если хочешь увидеть брата живым, ты отдашь его долг.

Я сделал шаг вперед, и Саманта схватила меня за руку, напоминая, чтобы я не набрасывался на него с кулаками. Мое тело напряглось, я был готов к драке, но сдержался и смотрел, как эти придурки уходят.

Как только я услышал, что входная дверь закрылась, я поспешил туда и выглянул в окно, чтобы оценить происходящее на улице.

Двое мужчин запрыгнули на заднее сиденье черного «Эскалейд» и уехали. Окна были слишком затонированы, чтобы разглядеть пассажиров спереди, и номерной знак, конечно, отсутствовал.

Я выругался и вернулся на кухню, но обнаружил, что она пуста. Я выключил плиту и нашел Саманту на заднем дворе, сидящую рядом со своим хаски.

— Он в порядке? — я опустился на колено напротив Олли. Его язык свисал с края рта, но он дышал.

Она уже вынула дротик с транквилизатором из его бока.

— Да, с ним все должно быть в порядке.

Через несколько секунд я взял ее за руку и помог встать.

— Мне так жаль, что я подверг вас всех опасности.

— Это не твоя вина. — Ее взгляд скользнул мимо меня, и когда я повернулся, чтобы увидеть Оуэна, въезжающего на подъездную дорожку, мы оба направились к воротам.

Саманта бросилась встречать сына и подняла его на руки.

— Что случилось? — спросил Оуэн, заметив напряженные выражения наших лиц.

— Пойдем, поговорим внутри, — предложил я, и мы пошли в дом.

Оуэн забрал Мэтью у Саманты, как только мы оказались на кухне, и прижимал его к себе, пока я рассказывал о случившемся, наблюдая за венами, вздувающимися на его шее.

Когда я закончил рассказывать, он вернул Мэтью Саманте. Его глаза опустились на пол, пока он обдумывал полученную информацию.

Я знал Оуэна. Он будет добиваться справедливости.

И на его месте я бы чувствовал то же самое. Но это были проблемы моего брата, и мне не нужно было втягивать Оуэна и его семью еще больше, чем уже произошло.

— Как ты планируешь поступить? — спросил Оуэн, понизив тон, чтобы Мэтью его не услышал. — Я прикрою тебе спину. Неважно, что ты решишь делать. — Оуэн посмотрел на Саманту, которая усаживала Мэтью за кухонный стол. — Я знаю людей, у которых есть такие деньги. Я могу достать их для тебя. А пока я могу подключить к делу ребят из «Скотт & Скотт Секьюритис», — сказал он, пока я молчал. — Я могу выяснить местоположение Энтони. Найти твоего брата, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Я не позволю твоим друзьям оплатить долг моего брата. И я не хочу вмешивать…

— Как только они наставили пистолет на мою жену, эти засранцы втянули меня. Я помогу тебе, несмотря ни на что. — Оуэн сложил руки на груди, не сводя с меня глаз, словно провоцируя меня отказать ему.

Этот человек был упрям. Он ни за что не отступит. И как бы мне не было больно, мне придется согласиться с ним.

— Энтони — причина, по которой эти ублюдки вообще пришли в ваш дом. Он сказал им, где меня найти, так что это его вина. Честно говоря, я не думаю, что он заслуживает твоей помощи.

— Не заслуживает, — быстро ответил Оуэн. — Но твой брат жив, а мой — нет. Пусть так и остается, — добавил он, его голос был суровым, а взгляд — напряженным, не оставляющим места для споров. — После того как мы убедимся, что он в безопасности, я обязательно выскажу Энтони все, что думаю, обещаю. — Он сделал паузу, чтобы перевести дух. — Но позволь моей команде помочь тебе отследить его местонахождение и понять, с кем мы имеем дело. Дай мне тридцать шесть часов, и мои люди узнают, кто эти ублюдки, — он потянулся в карман и молча отдал жене десятидолларовую купюру в банку ругательств, — и что они ели сегодня на завтрак.

Я обдумал его слова, понимая, что не могу отказаться от его помощи.

— Хорошо. Но позволь мне попытаться найти деньги самому. — Я тоже могу быть упрямым. И у меня было две недели. Чудеса случаются.

Оуэн наклонил голову.

— Как?

Все мои сбережения не дотягивали и до ста тысяч, но…

— Есть одна возможность, но она маловероятна. — Я засунул руки в карманы, обдумывая эту идею. — Мой отец лишился наследства, когда женился на моей матери. Как старший сын отца, технически, я могу претендовать на эти деньги.

— В чем же загвоздка? — спросил Оуэн.

Я закрыл глаза и ответил:

— Мне нужно жениться.