Пока ты со мной

Глава 22

– Миссис Холланд, обед готов.

Энджи смотрела с улыбкой на своих гостей, смеявшихся и болтавших на террасе, потом перевела взгляд на молодых людей, гонявших крокетные шары на просторном газоне.

– Подождем еще минут тридцать, Паркер.

Винни, конечно, не одобрит, что коктейль растянулся так надолго, но ей известно, что Энджи никогда строго не придерживалась этикета. Ямочки на щеках Энджи проступили отчетливее, когда она перехватила взгляд Винни, указывавший ей на часы.

Они перевезли Винни в Денвер год назад и устроили ее на расстоянии квартала. Но после смерти Герба с Винни сошел весь крахмал, если можно так выразиться. Сегодня она выглядела хрупкой, и плечи ее опустились, и Энджи заметила, что на террасе она выбирает солнечные места, хотя погода в Денвере этой весной стояла на редкость теплая.

К ней бодро направилась Молли, держа блюдо с закусками, наваленными горой.

– Знаешь, что мне больше всего нравится в богатстве? Что не надо стряпать. О чем ты задумалась? У тебя такой загадочный вид.

– Я пытаюсь вспомнить, сколько лет исполнится Винни в ее следующий день рождения – семьдесят пять или семьдесят шесть?

Молли дотронулась до рукава нового шифонового платья Энджи.

– Винни переживет нас всех.

– Меня это не удивило бы, – ответила Энджи с улыбкой. – Ты видела наших мужей?

Она бы не отказалась от бокала шампанского, потому что не любила коктейли. Но шампанское не подадут до обеда, когда начнут произносить тосты.

– Я думаю, они в библиотеке, обсуждают дела. Ты ведь знаешь, как это бывает, когда в город наезжает Маркус Эпплби.

Сэм, Кен и Маркус будут говорить о приисках и процентах, позволивших им всем разбогатеть, и о других вещах, умноживших их доходы и сделавших их богатыми по-настоящему.

Энджи и Молли подошли к каменной балюстраде, чтобы посмотреть на партию в крокет. Из больших мраморных ваз, купленных в прошлом году Энджи и Сэмом в Греции, струился запах весенних цветов.

– Ты представляла двадцать лет назад, что мы все будем жить в больших домах с кучей прислуги?

Она улыбнулась Молли, теперь носившей короткие юбки и пристрастившейся к розовым сигаретам, которые она вставляла в длинный мундштук. Коротко подстриженные волосы Молли, теперь уже совсем серебряные, как ни удивительно, вполне соответствовали нынешней моде. Энджи пока еще не подстригла свои, но обдумывала такой вариант.

– Ты иногда вспоминаешь о давних днях в Уиллоу-Крик?

– Чаще, чем хотела бы. Это были времена трудные, но славные.

Они говорили о прошлом со спокойной теплотой, напоминали друг другу о звуках и запахах тех давно минувших летних вечеров на Карр-стрит. Они вспоминали алмазы, рассыпанные на старой клеенке, маленьких девочек, сновавших между сушившимися на веревке простынями, отдаленные звуки взрывов динамита в холмах. Они вспоминали пенни, которые Энджи откладывала в стеклянные банки над плитой, и о том, как пили из щербатых чашек кофе, подслащенный надеждой. Они вспоминали, как рвалось в небо пламя во время пожара.

– Бабушка, я хочу есть.

Энджи опустила глаза на только начинающего ходить малыша с серыми глазами и льняными волосами. Младшего сына Люси. Опустившись на колени, она расправила на ребенке крошечный шелковый галстучек.

– Мы скоро будем есть, а пока, может быть, бабушка Молли угостит тебя рогаликом с сыром.

– Мне жалко расстаться с этим рогаликом, – сказала Молли таким тоном, будто боролась с собой. – Но раз уж это ты просишь…

Энджи всегда чувствовала, когда в комнату должен был войти Сэм. Сердце ее наполнялось восторгом, будто какая-то утраченная важная ее часть вернулась на свое место. Обернувшись к террасе, она увидела его стоящим под аркой и улыбающимся ей.

Его виски теперь были посеребрены временем, но она подумала, что с сединой он выглядит элегантнее. Она ему к лицу. В отличие от костюма-тройки. Она больше любила те редкие дни, когда он надевал джинсы и фланелевую рубашку и пояс с инструментами и отправлялся на стройку «Холланд констракшн инкорпорейтед» поработать со своими ребятами, помочь расширить Денвер и построить высокие и просторные дома. Он называл это «приложить руку».

Когда Сэм оказался за ее спиной и обнял ее за талию, она отклонилась назад и оперлась о его грудь, с радостью ощущая его сильное тело.

– Которую годовщину мы сегодня празднуем? Двадцатую или тридцатую? – спросил он, щекоча губами ее ухо.

– Двадцатую. Если не считать первых десяти лет.

Они стояли рядом, легонько покачиваясь и глядя на террасу, где Дейзи сидела в компании нескольких молодых матерей. Будто почувствовав их взгляд, она повернула свою золотистую головку и устроила младенца поудобнее. Потом, высвободив руку, послала им воздушный поцелуй. Позже, когда начнутся танцы, Энджи будетлюбоваться ею и Ричардом и смотреть, как они кружатся по бальной зале, и на глаза ей навернутся слезы. И на мгновение в ушах у нее зазвучат голоса: «Поскакушка, хромоножка, потанцуй со мной немножко! Хромоножка, хромоножка!»

– Мама, мы будем сегодня есть? Майлз скулит, а бабушка Молли затыкает Чарлзу рот закусками. За обедом он ничего не будет есть.

Раскрасневшаяся от игры в крокет, Люси бросилась на стул и прижала ко лбу платок. Она первой из подруг решилась подстричься, и ежегодно в соответствии с модой ее юбка становилась все короче. Если бы этого не случилось, Энджи втайне была бы разочарована.

Внезапно Люси широко улыбнулась им:

– Позор, что вы обнимаетесь и поглаживаете друг друга каждый раз, когда оказываетесь рядом и смотрите друг на друга бараньими глазами.

Энджи рассмеялась:

– Бараньими глазами?

– Конечно, и это продолжается, сколько я вас помню. – Она вскочила и бросилась их целовать.

– Если мы собираемся обедать, мама, я поведу своих мальчишек мыть руки.

– Они красивые, правда? – пробормотала Энджи, глядя на Люси, приостановившуюся, чтобы что-то сказать Дейзи. – Они красивые, наши дочери.

Сэм, не выпуская Энджи из объятий, повернул ее к себе лицом.

– Но не такие красивые, как их мать.

Двадцать лет эта мятежная прядь волос выбивалась у нее из прически, и все двадцать лет Сэм заправлял ее ей за ухо.

– Знаешь, о чем я думаю? – спросил Сэм, бросая на нее любовный взгляд.

Поднявшись на цыпочки, она поцеловала его в уголок рта. Это был ее юбилей. Поэтому Энджи считала необходимым устроить небольшой спектакль. К тому же ее муж был так красив. Синеглазый, загорелый и такой же стройный и мускулистый, как в тот день, когда она вышла за него замуж.

– Я знаю, о чем ты думаешь, и ответ будет – нет. По крайней мере пока нет.

Улыбаясь, он оттеснил ее в нишу и крепко прижался к ней всем телом.

– Скажи Паркеру, чтобы повременил с обедом еще минут тридцать. Или скажи всем этим людям, чтобы шли домой, а мы отправимся в постель и отпразднуем нашу годовщину должным образом.

Смеясь, Энджи приложила палец к его губам.

– Мы отпразднуем ее должным образом, как и всегда. Но позже, мистер Холланд.

И, искушая Сэма, она звучно поцеловала его и крепко прижалась к нему.

– А теперь поговорим о разводе.

Каждый год в день своей годовщины он предлагал ей заменить ее простое обручальное колечко кольцом с бриллиантами, и каждый год она отказывалась. И каждый год в годовщину своей свадьбы они говорили о разводе. В его глазах заплясали смешинки.

– Ладно. Вот мое окончательное предложение. Я согласен выдать тебе миллион долларов, отдать дом и слуг, новый автомобиль и Винни.

– Винни? – Она отшатнулась с шутливым ужасом. – Мне придется забрать Винни? А я надеялась, что Винни останется у тебя.

– Нет, она твоя. И на этом условии я настаиваю.

– О, ладно, ладно, мне жаль, но придется основательно подумать и поторговаться. Боюсь, нам придется повременить с разводом до следующего года.

То, как он прижимал ее к себе, прикосновения его теплых рук к ее телу вызвали у нее сомнения: а что, если отложить обед еще на тридцать минут?

– В следующем году вдень нашего юбилея мы поговорим о том, чтобы отложить развод до тех пор, пока не вырастут наши внуки. Развод в семье – дурной пример для детей.

– Ты то же самое говорила, когда наши девочки были маленькими. Но возможно, в твоих словах есть смысл. Мы должны служить примером для наших внуков. Но конечно, только пока они не вырастут. А тогда уж мы вплотную приступим к бракоразводному процессу.

Смеясь, они прижимались друг к другу так сильно, что Энджи ощущала, как бурно бьется его сердце возле ее груди.

– Я люблю тебя, Сэм. – Он заключил ее лицо в ладони и заглянул ей в глаза.

– Я все в тебе люблю, моя прекрасная Анджелина Бер-толи Холланд. – На его губах зазмеилась усмешка. – Кроме твоего итальянского темперамента и манеры есть яйца.

Не размыкая рук и глядя в глаза друг другу, они повели своих гостей в дом. Вместе, как всегда.