Полет над бездной (СИ)

8 Николариус Вандервил Листэм

Моя жизнь. Сейчас она кажется мне презренной и я давно свел бы с ней счеты, но я слишком слаб для такого решения.

Кем были мои родители? Да никем они не были! Просто черные маги без имени и титулов. Возможно, они были хорошими людьми. Возможно, они даже любили меня, но я никогда этого не узнаю, ведь я совсем их не помню.

Я рос в детском доме, среди таких же никому не нужных ребят и девчонок, а вот когда пришло время учиться, моя истинная сущность проявилась. Что я испытывал к тем магам, что выбирали себе учеников? Призрение! Они казались мне мелкими и ничтожными. Что они видели в людях!? Этого я до сих пор не могу понять. Они, казалось, выбирали себе не учеников, а домашнего питомца. Разглядывая детей, как обезьянок в зоопарке, они выбирали тех, кто по крепче и по резвее, а я не интересовал никого. Сложно представить меня тогда. Мне было лишь шесть лет, но уже тогда, я был нелюдимым. Сидя в углу, я наблюдал за всем этим с искренним пренебрежением, не боясь ни жизни, ни смерти. У меня не было ничего родного. Я не дорожил ничем в этом мире. Тогда и пришел он — Арлар Миклот. Он был совсем другим. Он не стал разглядывать детей, а просто окинув комнату взглядом, подошел ко мне.

― Почему ты сидишь здесь совсем один?

Я не нашел, что ответить.

― У тебя есть друзья? — продолжал расспрашивать маг.

А я молчал, не понимая, чего хочет этот человек. Я не понимал его, да и не хотел понять. Я лишь мечтал избавиться от его присутствия, что бы он ни мешал мне быть одному.

― Ты не хочешь говорить со мной?

Он утомлял и раздражал.

― Неужели я настолько неинтересный?

― Противный, — выдавил я, обнимая колени и прячась за них, как за щит.

― Как ты смеешь! — начала воспитательница, но маг остановил ее властным жестом.

― Ты считаешь меня противным, но почему?

― Вы такой же лицемер, как и все!

Маг весело засмеялся.

― Что смешного? — обиделся я.

― Ничего, извини. Просто я не ожидал от тебя таких наблюдений.

Он сел рядом.

― Я понимаю, что ты злишься. Я даже знаю почему…

― Откуда ты можешь знать!?

― Я тоже сирота, — тихо ответил маг.

Я замер глядя в его глаза. Мне вдруг стало так спокойно. Он ведь и правда вел себя не так, как остальные. Он вел себя по-другому, а значит — был другим!

― Я хочу взять тебя в ученики.

Я молчал.

― Как ты на это смотришь.

Если бы этот вопрос задал кто-нибудь другой, даже не знаю, каких бы гадостей я ему наговорил, но этот человек, заставил смотреть на него, как на чудо. Он заставлял верить себе и я не знал, что ему сказать, поэтому просто пожал плечами.

― Я — Арлар Миклот, маг третьего высшего уровня, — представился он, вставая.

Я тоже встал.

― Идем со мной, — предложил маг, подовая руку.

Я несмело коснулся этой руки, не веря, что это случилось. Мне казалось, что он исчезнет, поэтому я не сводил с него глаз и взяв его за руку не отпускал до самого его дома.

Он улыбался, глядя на меня. Я забавлял его или, возможно, напоминал его самого.

Быть учеником Миклота — это то счастье, которое сложно объяснить. Нет, он не обманул меня своим поведением. Он был именно таким. Он не давил на меня, не приказывал. Он вел себя, как мой отец, казалось, он именно к этому стремился. Он обучал меня всему тому, что знал сам, и я с легкостью осваивал все то, что мне показывали. Я старался запомнить все как можно быстрее. Я хотел быть лучшим во всем. Я хотел быть таким же, как мой наставник. Я тянулся за ним, поэтому, я так хорошо понимаю Сэта, который мечтает быть ближе к Илье. Я тоже был таким. Мне хотелось во всем быть лучшим, всегда быть первым только для того чтобы мой наставник никогда не сомневался в правильности своего выбора. Я хотел быть лучшим. И со временем я стал одним из лучших. Мне было куда стремиться, но моя планка была на том уровне, на котором я сам хотел ее видеть.

Миклот улыбался, видя мои успехи. Он брал меня с собой даже на совет, как многие брали наследников. Я, конечно, не имел права голоса и должен был держать язык за зубами, но вступить в зал совета в качестве приемника Арлара Миклота — это огромная честь.

Так шли мои годы. Люди не казались мне таким никчемными, как раньше. Я научился улыбаться и радоваться, но ЭТОТ парень перевернул во мне все и заставил вспомнить, мою ненависть ко всему живому. Я его возненавидел в тот же миг, когда увидел.

Мне было пятнадцать лет. Я шел по улице из магазина. Мне хотелось приготовить что-нибудь вкусное, чтобы порадовать учителя, но в тот день мне не суждено было блеснуть кулинарными способностями.

Я вышел из магазина, напевая что-то веселое.

― Извините, — прошептал маленький мальчик.

Но вместо «ничего страшного» он получил хлесткую пощечину от молодого человека в белом костюме.

― И это по-твоему извинение? — спросил он надменно.

Я посмотрел в эти пустые надменные глаза, и что-то в нутрии меня вспыхнуло, будто запертый внутри моего сердца гнев проснулся и вырвался наружу, но я хорошо понимал, что не имею право вмешиваться, ведь я не знаю ситуации, да и возраст у меня не тот, что бы делать что-то подобное. К тому же этот человек был белым магом, а значит: он не из тех с кем я смог бы просто конфликтовать. Он конечно тоже не был совершеннолетним, но он казался тем, кто не оставит своего противника без дуэли, а дуэль… Я над этим просто не думал, видимо, был просто слишком мал для таких мыслей, а этот человек, возможно, уже сражался. К тому же, я не знал, как отнесся бы к такой выходке учитель. Поэтому я просто закрыл глаза, развернулся и пошел прочь, желая ни слышать, ни видеть, ни думать.

― Ты думаешь, что сможешь безнаказанно топтаться по ногам мага, человеческое отродье!? — донесся до меня голос мага.

Затем смех и всхлипывание мальчика.

Я вздрогнул, остановился, но заставил себя не оборачиваться и не открывать глаза. Я ничего не видел, но звуков мне вполне хватало. Этот человек…

А всем вокруг было все равно, будто никто ничего не видит. Мимо шли люди, как заколдованные куклы без лиц и масок. Я сжал кулаки, пытаясь удержать себя от действий, но в тот миг, я понял, что ничем не отличаюсь от тех равнодушных, которых так ненавижу, ведь я сам поступаю так же!

― Простите, пожалуйста, — простонал мальчик. — Не бейте меня, господин маг.

Незнакомец замахнулся. В тот же миг обернулся я и, не прицеливаясь, швырнул в него сумку с продуктами. Та угодила ему в лицо и остановила его опалу разорванным пакетом молока.

В тот миг это надменное величавое создание было просто смешно. Мокрый с пакетом на голове и такой озадаченный и растерянный, что я едва удержался от смеха. Победить такого великана пакетом молока! Да, я был готов кататься по асфальту со смеху, но смеяться было рано, жаль, что я этого не знал. Возможно, все было бы иначе…

Я подошел к мальчику, присел возле него и тихо спросил:

― Ты в порядке?

Мальчик испуганно кивнул.

Я обернулся и, прислушиваясь к несмелым шагам ребенка, смотрел на мага.

― Ты что себе позволяешь!? — воскликнул маг, отряхиваясь.

Я его ненавидел. Его энергия выводила меня из себя. Белый маг! Эти лицемеры так гордятся своими манерами, а в реальной жизни… Да, черные маги, и правда, грубы и невежественны, но они этого не скрывают, а остаются собой, а бить ребенка… это, конечно, подходило им по духу, но не каждый черный маг сделал бы такое.

― Что смотришь, боишься?

Я был спокоен до этого момента, сдерживая свою ненависть, но когда этот гад направил на меня свой выпад, пытаясь унизить, я переменился. Вытянувшись в полный рост, я поднял голову и, не доставая его ростом, достал величием. Короткий взгляд и насмешливая улыбка скользнула по моим губам. Он был смешен для меня. Как много он из себя строил, а в действительности ничегошеньки не стоил, как пустая иллюзия величия.

Он сдвинул брови, но тут же успокоился, проводя рукой по волосам. Этим движением он убрал все последствия моей атаки пакетом и осушил волосы, а затем попытался ударить меня по лицу, как того мальчика, но я не человеческий ребенок, а ученик Арлара Миклота! Его ладонь столкнулась с моим кулаком.

Он отдернул руку и так смешно и озадаченно посмотрел на меня, будто впервые встретил сопротивление со стороны жертвы. Может, это было и так, но тогда он был еще более ничтожен в моих глазах!

― Так ты маг, — прошептал он, — к тому же черный.

― Да. Я — Николариус Вандервил Листэм, черный маг четвертого уровня.

Он улыбнулся, той же противной насмешливой улыбкой, которую я тогда еще не понимал. Улыбка лицемерной силы, данной кровью!

― Я даю тебе последний шанс, — сказал мне незнакомый белый маг. — Или ты извиняешься, приклонив колено, или завтра в полночь я убью тебя на дуэли.

Он бесил меня, и, разуметься извиняться я не собирался, но и драться с кем-то не входило в мои планы.

― Я жду извинений, — напомнил мне маг.

― Где будет дуэль? — спросил я с наигранным спокойствием, которого во мне и в помине не было, но если я сейчас извинюсь, то буду просто идиотом и не смогу больше без призрения смотреть на себя в зеркало.

― Да ты хоть знаешь, кто я?!

― Да хоть господь бог! — небрежно бросил я, и это было уже не наигранно.

Я уже хотел убить его и не мог дождаться такой возможности. Это ничтожество… (даже сейчас чувствую этот гнев, вспоминая тот день)

― Бог, в каком-то смысле ты прав. Я — Валентин Вересов, наследник древнейшего рода, а ты просто мелочь со слабой аурой. К тому же, уровень у меня первый!

Слабая аура меня не смутила. Этой фразой он только разрушил все мои страхи, он не заметил, что я запечатал свою энергию внутри своего тела и не выбрасываю ее так бессмысленно, как некоторые, но фамилия Вересов меня все же смутила. Этот род был слишком знаменит даже среди черных магов. Многие его боялись, как огня. Во всех предыдущих войнах между черными и белыми магами Вересовы наносили такой урон черным магом, что их часто называли демонами. Что ж, мне придется убить одного из демонов, или умереть, что абсолютно не приемлемо, хотя для него это тоже не выход.

Его уровень… это тоже проблема, но, как говорит мой учитель: «перепрыгнуть через голову можно лишь, когда твой противник, выше тебя на голову»

― Я в последний раз предлагаю: извинись!

― Где вы хотите драться?

Он вздрогнул и отступил, но застыв рассмеялся.

― Ты сам виноват. Сказав эту фразу ты, подписал себе приговор!

Я просто смотрел на него, пряча подальше сомнения и тревогу, а вот страха, к счастью, не было.

― Место?

― Сквер перемирия.

― Послезавтра в полночь в сквере перемирия? — хладнокровно уточнил я.

― Да, — подтвердил он.

― Ты сам выбрал место своей смерти, — бросил я и пошел домой, будто ничего не произошло.

Я не был уверен в своих силах, но очень хотелось отплатить ему той же монетой и навести не хоть немного страха. Вот только для пущего эффекта стоило высвободить по больше энергии и сделать хороший силовой всплеск, но тогда я был сильно озадачен и не выделывался, вот даже не знаю хорошо это или плохо.

Я пришел домой тихий и задумчивый.

― Что-то случилось? — спросил Миклот, оторвавшись от газеты.

Я посмотрел на него и вдруг страх пробил меня до дрожи. Я, казалось, боялся ни дуэли, а Миклота.

Он подошел ко мне и не спеша взял за дрожащую от страха руку.

― Что случилось? — встревожено спросил он.

Я отступил и, опустившись на одно колено, тихо прошептал:

― Простите, я, кажется, запятнаю ваше имя, или даже уже запятнал.

Он опустился возле меня и, приподняв мой подбородок, взглянул в глаза.

― Что произошло, мальчик мой? Ты цел?

И вдруг все стихло внутри меня. Какой же я идиот! Мой учитель всегда был не таким, как все остальные маги, почему же я стал думать о нем, как о других? Почему я ждал от него классической реакции гнева. Этот человек совсем не беспокоился о своей репутации. Он смотрел мне в глаза, и я хорошо понимал, что он беспокоиться обо мне, а не о своем имени.

― Я ввязался в конфликт белого мага и маленького мальчика, — несмело начал я.

― И кончилось все тем, что этот белый маг вызвал тебя на дуэль?

Я кивнул.

― Что ж, — шепнул задумчиво Миклот. — И что ты ответил ему?

― Я принял вызов.

Рука наставника, легла мне на голову.

― Правильно. Этого ответа я от тебя и ожидал.

Я растерянно смотрел на него, совсем не понимая, о чем он думает и что вообще в его голове, но он был тем Миклотом, которому я маленьким мальчикам дал свою руку, а значит, я мог ему доверять, ведь он еще никогда меня не обманывал.

Арлар встал и подал мне руку. Я уверенно взял ее и встал.

― Твой противник — наследник Вересова?

― Да, но откуда вы знаете?

― Это было предрешено. Такова твоя судьба. Эта битва своим исходом, предрешит судьбу народа, материка, планеты, а возможно даже мира. Я знал, что это случиться, но не думал, что это будет так скоро. Мне придется постараться, что бы подготовить тебя к этой битве, ведь ты не собираешься умирать?

Я решительно кивнул, совсем не понимая его слов.

Два дня я повторял все, что знаю, а перед самой дуэлью Миклот остановил меня и приказал расслабиться и просто отдохнуть. Я запечатал все свои силы. В тот миг, меня можно было распознать, как обычного человека и никакой магии, но она просто спала, концентрируясь и становясь сильнее и чище.

Полночь. Сквер перемирия.

Я стоял закрыв глаза и просто ждал. Мой противник опаздывал. Видимо, у белых магов принято быть невежественными, или проблема была в том, что ни не хотели быть вежливыми с нами, черными магами. Хотя в тот миг меня это просто раздражало.

― Дяденька, не деритесь, пожалуйста, — попросил меня кто-то.

Я открыл глаза. Передо мной стоял тот самый мальчик, видимо он все слышал и решил придти.

― Простите моего сына, — попросила женщина, держащая мальчика за руку. — Я все попытаюсь уладить. Вы не должны драться из-за моего сына.

Я посмотрел на учителя, стоящего рядом, не зная, что делать и ожидая хоть какой-нибудь подсказки, но он просто закрыл глаза, оставляя мне все права по решению данного вопроса.

Я посмотрел на мальчика на его маму. И все понял внутри своего сердца.

Я присел и провел рукой по волосам малыша.

― Я принимаю твою благодарности и понимаю твою тревогу, но это мое решение. Поэтому я буду драться!

Я встал и посмотрел в глаза матери.

― Ваш сын просто оказался не в том месте не в то время. Он ни в чем не виноват. На его месте, мог быть кто угодно другой, но оказался он. Я очень благодарен вам за то, что вы пришли. Вы напомнили мне, почему я решил драться с ним, но вам лучше уйти.

― Да, вам лучше уйти! — донесся из тишины голос, который я слишком сильно ненавидел, чтобы забыть. — Иначе вы увидите, как этот жук испустит последний вздох.

― Попрошу без оскорблений, — вмешался Миклот.

― О ты что папочку притащил? — спросил Валентин.

Учитель сделал шаг к нему. Он, казалось, собирался убить его сам, но я не мог этого позволить, поэтому просто коснулся плеча наставника. Тот обернулся.

― Он мой, — прошептал я.

Господин Арлар, довольно улыбнулся и отступил.

― Где твой адъютант? — спросил я.

― Мой адъютант — Кирилл Вирс.

Из темноты вышел молодой маг со слабыми способностями. В тот миг, я подумал, что этот парень не может быть другом такой личности и не ошибся. Кирилл Вирс — слуга Валентина Верисова, а друзья… Даже не знаю, были ли у этого человека друзья.

Моим адъютантом был мой учитель, ведь никому кроме него я не мог доверить свою жизнь. Все бумаги оформили быстро.

― Я верю в тебя, — сказал наставник перед самым боем.

Я огляделся, зрителей почти не было: два адъютанта и мальчик с мамой, которые никуда не ушли.

Я посмотрел на своего противника. Он был слишком самонадеян, это выдавала даже его одежда. Разве подходит для боя деловой серебристый костюм с алой рубашкой? Смешно! Я же был более предусмотрителен. На мне были черные спортивные штаны и майка с коротким рукавом.

Вересов смотрел на меня с интересом. Я положил руку на эфес сабли. Противник взял двуручный меч и, встав в боевую позицию, сорвался с места.

Я закрыл глаза и попытался прочувствовать ситуацию, снимая все ограничения с органов чувств. Покоряясь слуху и предчувствию, я победил в одно мгновение.

Валентин Вересов оказался до безумия примитивным бойцом. Он пошел в прямое нападения, желая снести мне голову. Как же это предсказуемо и примитивно. Я слегка изогнулся подставил под удар ножны сабли и ударил саблей в грудь. Удары произошли в одно мгновение. Сабля вонзилась в тело. Меч с легкостью разрубил ножны и ударился мне в левую руку. Я сжал от боли зубы и вогнал саблю до самой рукояти, а затем резко выдернул и лишь затем несмело открыл глаза.

Валентин стоял передо мной, истекая кровью. Меч медленно выскользнул из его руки. Я взглянул в его глаза и понял, что ошибся. У этого человека не было сражений — он дрался в первые, а раньше он лишь отрабатывал примитивные удары, поэтому его было так легко предугадать, но он был очень силен. Моя рука была рассечена до самой кости, да и кость треснула…

Я убил белого мага. Я убил Вересова! Я убил… Мне стало страшно, я отступил прочь, выронив саблю. Мне было страшно, но меня остановил Миклот. Он положил руку на мое плече.

― Молодец, — сказал он спокойно. — Это было блестяще.

Валентин рухнул.

Я обернулся. Спасенный мною мальчик смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Теперь я в его глазах был демон. Я не стал подходить к нему и говорить что-нибудь. Им стоило уйти, но они остались, возможно это даже к лешему, пусть знают что черные маги и белые из одного теста и человеку лучше просто их бояться.

Я просто пошел прочь, желая как можно быстрее покончить со всем этим.

Миклот ничего не говорил мне о дуэли. Мы оба делали вид, что ничего не произошло, пока не настал день похорон Валентина Верисова. Я хотел пойти, видимо это чувство вины так на меня влияло, но я не мог позволить себе такую слабость, но мой наставник, кажется, видел меня насквозь, хотя теперь мне кажется, что он не людей видел насквозь, а их судьбы…

― Я хочу пойти на похороны Вересова, ты пойдешь со мной? — спросил он.

Я согласился. Так мы и оказались на кладбище. Мы стояли в стороне и наблюдали, как белые маги убиваются такой потерей. Я их ненавидел. Теперь им очень жаль, но кто был с ним рядом, когда он был жив? Слуга!

Я хотел уйти, но учитель неожиданно заговорил:

― Посмотри. Видишь мальчика в с черной лентой на правой кисти?

Я посмотрел на мальчишку и ужаснулся: он улыбался искренне и спокойно, но по его щекам катились слезы, такие же искренние, как эта улыбка.

― Это младший брат Валентина — Илья.

И вдруг мальчик вытер слезы и обернулся. Он посмотрел точно на нас, хотя мы точно знали, что скрыли свое присутствие, запечатав всю силу.

Он пошел к нам и, подойдя достаточно близко, спросил:

― Что вам нужно?

Я удивлено посмотрел на наставника, тот посмотрел на меня.

Я вновь взглянул на мальчишку и тихо, виновато представился:

― Я — Николариус Листэм.

Он с интересом осмотрел меня, но ничего не сказал. Я даже думать боялся о мыслях этого ребенка.

― Почему ты молчишь, — спросил я. — Ты ненавидишь меня? Мечтаешь отомстить? Или боишься?

― Нет, — ответил он коротко.

― Почему? — недоумевал я. — Другой, на твоем месте, набросился бы на меня, или убежал, боясь связываться, а ты просто стоишь тут. Почему?

Он просто пожал плечами, а затем неуверенно сказал:

― Вы освободили его. Мне кажется, что теперь он счастлив. Понимаете?

Я испуганно моргнул. Я совсем не понимал этого десятилетнего мальчика. Он был для меня такой же загадкой, как Миклот, который внезапно рассмеялся, прям посреди кладбища!

― Почему вы смеетесь, учитель? — спросил я, испуганно.

Но он не ответил, а, сбросив капюшон, обратился к мальчику:

― От чего же он освободился?

― От фамилии Вересов, — тихо ответил Илья, опустив глаза.

Я наблюдал за ними и понимал, что ничего не понимаю, будто они говорят на другом языке.

― Посмотри на меня, — сказал спокойно Миклот.

Мальчик посмотрел на него и я невольно вздрогнул в его глазах возникло что-то такое, что, казалось, возникало в моих, когда я смотрел учителю в глаза. Восхищение, граничащее со страхом.

― Я — Арлар Миклот, черным маг третьего высшего уровня. Я наставник Николариуса, — он задумчиво провел рукой по бороде. — Запомни, мальчик мой, когда придет время бежать, когда тебе будет некуда идти, когда последней надеждой останется смерть, и тебе уже нечего будет терять, играй до конца. И если в этот миг ты поймешь, что все еще хочешь жить, пусть даже в пустоте, приходи ко мне, я покажу тебе новый способ видеть мир.

И вдруг учитель развернулся и пошел прочь. Я растерянно зашагал за ним.

― Стойте! — крикнул мальчик нам в след.

Я посмотрел на учителя. Он что-то прошептал, но я не услышал, а через мгновение мы исчезли. Я смотрел на учителя и ничего не понимал, но ничего не поделаешь: мой наставник особенный. Я улыбнулся и просто ждал, что будет дальше.

Прошло время, и я даже стал забывать этого мальчика с его невероятно живыми глазами, но Миклот вдруг вскочил и умчался куда-то прямо среди разговора, поздним вечером, а вернулся он не один, на его руках был тот мальчик…

Я был в шоке, когда увидел его. Он был очень худым, бледным, слабым и избитым. В тот миг я вспомнил Валентина и понял, как они все же не похожи, ведь даже теперь у этого ребенка глаза сверкали силой и решимостью. Они сверкали тем огнем, каким, по моему мнению, должны сверкать глаза белого мага, следующего благородному кодексу.

Он остался у нас. Его раны потихоньку заживали. Он был тихим и несмелым, запуганный котенок. Я не спешил с ним сблизиться, хотя уже понимал, что он останется с нами надолго, вернее навсегда, ведь он уже потерялся, вернее, отказался от своей прошлой жизни.

Потом он окончательно принял решение и стал одним из нас. Я понимал, что он идет на контракт с Чашей только потому, что нет другого выбора, ведь он просто загнан в угол просто делает то, что ему остается. Он просто хотел выжить. Я молча провожал его в тот день взглядом, не спрашивая и не ободряя. Мне было страшно, будто я был свидетелем чего-то ужасного, но учитель был спокоен, значит… возможно так все и должно быть, но это страшно!

Вернувшись, он сел в кресло и прижал к груди правую руку, будто молился. В тот миг все стало ясно.

― Было бы замечательно, если бы ты поговорил с ним, — сказал Миклот, небрежно теребя мои волосы. — Он не поймет меня, а ты не сильно отличаешься от него, поэтому…

― Я попробую, — неуверенно прошептал я.

― Только будь осторожнее со словами.

― Да, знаю я!

Учитель улыбнулся, будто и не ожидал другого ответа. Я просто кивнул и подошел к моему новому брату.

― Больно? — спросил я, присаживаясь рядом.

Он посмотрел на меня растерянно, возможно даже испуганно и ничего не сказал.

― Моя метка очень сильно болела особенно первое время. Ты знаешь, почему это происходит?

― Привыкаешь? — предположил он тихо.

― Не совсем. Метка возникает там где мы оставили свою боль, — сказал я закрывая глаза и прикладывая руки к собственной груди. — Она убивает эту боль, для этого она и нужна.

Я посмотрел на его удивленные большие глаза. Этот ребенок совсем не задумывался над этим, да и от куда он мог взять эту тему для размышлений? Я расстегнул рубашку и показал ему свою метку. Обычная простая метка, 43026, но я любил ее.

― Это не просто номер, данный мне как черному магу, это рубец на моем сердце. Это то, что осталось от огромной раны, маленький рубчик. Понимаешь теперь откуда эта боль? Это твоя боль, которую ты скоро забудешь, поэтому попрощайся с ней.

Он улыбнулся, глядя мне прямо в глаза, и, отведя руку в сторону, посмотрел на свое запястье. 666! Передо мной сидел новый Дьявол, а я даже не догадывался об этом. Я испуганно посмотрел на наблюдающего учителя, но тот просто кивнул, будто этот номер был мелочью, на которую не стоит обращать внимание.

―Николариус, скажи, — прошептал тихо Илья, не отрывая глаз от своего запястья.

― Что? — отозвался я, взяв себя в руки.

― Я забуду все, что было со мной?

― Нет, но боль утихнет. Мы ведь отрекаемся от прошлого, и оно становить просто страницей в нашей жизни.

― Благодаря ей моя боль станет намного меньше?

― Да. Когда она станет золотой все закончиться и тебе станет легче.

Илья смотрел на пламя, играющее в этих проклятых шестерках.

― Это скоро закончиться, завтра она уже будет золотистой, как моя.

― Пламя, сжигающее прошлое, — прошептал он тихо. — Тогда я буду любить эту метку, как свою вторую душу.

Я вздрогнул, а он просто коснулся губами собственной метки.

Мой будущий лучший друг Илья. Он тогда мирно улыбался, хотя его глаза были влажными, но он собирался жить дальше пусть даже по новым правилам. В тот миг я поймал себя на мысли, что смотрю на него с тем же восхищением, что и на Миклота. Этот мальчик был таким сильным и… особенным!

С тех пор я всегда следую за ним, куда бы он не пошел. Я просто был ему другом, потому что хотел быть ближе к нему, будто он солнце. И даже теперь я иногда смотрю на него, как на недосягаемое горячее солнце.

И что там думает Чаша Тьмы? Почему нашим новым дьяволом должен быть белый маг? Почему его верный слуга, ребенок? Человеческий ребенок?

А просто не хочу об этом думать, но постоянно думаю, как безумный…

Когда-нибудь я все пойму, ведь я всегда буду рядом с Ильей и всегда буду помогать ему, что бы он не задумал!