Полтора метра счастья

Третий лишний

Оставалось около десяти дней до Нового года. У меня выдалось аж два выходных. Один, с позволения Хима, пока он всё равно работал, я посвятила тому, что отправилась к Сунён, Джело и Энтони, и помогла нарядить им квартиру. Туда же подтянулась Джейда, и мы впятером провели чудесный вечер, обсуждая, что будем готовить, кто что будет пить, ну и подробности грядущей свадьбы, разумеется. Как много праздников намечалось! Сунён не то чтобы подобрела, но в этот раз была почти незаметной, никому не мешая, и даже снизошла до того, что не обиделась и не рассердилась, когда Джело повесил ей на шею ярко-зеленую блестящую мишуру. Она так и ходила с ней до конца, не участвуя в разговорах. А они в основном были ни о чем, если не считать признания Джейды, что их с Санха подозрения подтвердились, так что скоро они станут родителями. Все темы грозили свестись к детям, если бы Джело снова не спас меня, и не перевел беседу на что-то другое. Я даже не запомнила на что, знаю лишь, что благодарно посмотрела на него. У нас с ним ни разу не получилось остаться наедине и поговорить о чем-нибудь по душам, тет-а-тет, как бывает у двух людей, связанных каким-то особенным прошлым, и я так и уехала от них в дружелюбном предпраздничном настроении без лишних слов и таинственных фраз, до которых постоянно скатываются мужчина и женщина, имевшие или собирающиеся иметь интимные отношения. Забравший меня Хим опять переглянулся напоследок с сестрой, такое ощущение, что спрашивая у неё, не вела ли я себя плохо в его отсутствие? Не хотелось бы мне иметь в её лице надсмотрщика, так что я постаралась не придавать этому значения. По дороге домой я стала рассуждать о том, какая странная всё-таки дружба между Сунён, Энтони и Джело, когда Хим вдруг изрек:

- Сестра не просто дружит с Джело… они… вроде как вместе. - Я осеклась. То есть, как это – вместе? Они же не держатся за руки, не целуются, даже не смотрят друг на друга влюблено! Что же значит это «вместе»?

- Я… не заметила, чтобы они встречались, как парень и девушка, - задумчиво проговорила я, переваривая эту новость.

- Ну… - хмыкнул Химчан. – В общем-то, Джело этого тоже не замечает. Но так считают все, даже Энтони, который живёт с ними.

- Ничего не понимаю.

- Сунён влюблена, но совершенно не умеет показывать эмоций и чувств. А Джело… он считает себя выше каких-либо отношений, думаю, ты знаешь почему. – Я знала, и от неловкости закусала губы. – Не хочет ни с кем себя связывать, однако моя сестра окружает его всё теснее и… возможно, ничего не случится, но мне было бы спокойнее, если бы они всё-таки стали парой. Думаю, тут ты тоже понимаешь, почему, - выдержанно заключил Хим. Я кивнула. Разумеется, если бы Джело нашёл себе кого-то, это бы значило, что он забыл меня и отвлекся, переключился.

- Но если он её не любит…

- Да, это неправильно, но, боюсь, Сунён вряд ли передумает. Я не так хорошо её знаю, как должен знать сестру брат – пожалуй, лучшим братом ей стал Энтони, который едва ли не с пятнадцати лет рядом с ней - но что-то мне подсказывает, что Сунён однолюбка, просто из-за упорства, из-за того, что сама себя убеждает двигаться в одном направлении, и никак иначе. Взять хотя бы её почитание нашего покойного отца. - Химу всегда трудно давалось упоминание этого человека, поэтому я взяла его за руку, пожав, показывая, что всё в порядке, я рядом, и он не виноват в сложившейся судьбе. – Я и его не знал, как положено сыну…

- Я тоже постепенно забываю родителей, которых не успела толком узнать, ведь в детстве мы мало изучаем, мало принимаем во внимание, только общие картинки, а маму вообще помню смутно, лишь фотографии держат образ, - перевела я разговор на себя. – Это прошлое, ему и положено оставаться позади, знать нужно то, с чем связано будущее. Я знаю тебя, - поцеловала я его, пока мы стояли на светофоре. – А ты меня. Лучше всех на свете меня знаешь. Что тебе ещё нужно? – Хим обернулся и привлек меня к себе, целуя в щеку. Его пальцы, погладившие её, были холодными, особенно морозило обручальное кольцо, но я перехватила и вторую руку и поцеловала его ладонь, глядя ему в глаза. Поцеловала в шрам, оставленный пулей.

- Ничего, больше мне ничего не нужно, - искренне согласился он, ответив взглядом, полным любви.

Во второй выходной мы с Херин выбрались за подарками к Новому году. Откладывать было дальше некуда, можно было не успеть купить всё и всем, и я воспользовалась приглашением Херин прокатиться с ней. Права она получила давно, но ездить никак не решалась, пока не забеременела прошлым летом, и Дэн купил ей свою маленькую машинку для поездок по городу, мало ли какие нужды будут у молодой матери, пока он на работе? Но его супруга всё равно редко пользовалась этим транспортом. Сколько бы ни прошло времени с давней трагедии, когда её ночью подстерегло несколько изуверов, она продолжала сторониться людных скоплений, лишних вылазок куда-либо, кроме работы, которую сейчас брала на дом, и даже магазины предпочитала посещать исключительно с мужем. Едва Дэниэл оказывался рядом, она преображалась и чувствовала себя уверенной и защищенной.

Я сидела на заднем сиденье, держа на руках Бомми, свою обожаемую крестницу. После каждого супермаркета мы загружали покупки в багажник, и ехали дальше, пока не вычеркнули из списка всех, кому хотели сделать сюрпризы на Рождество и Новый год. После возобновления дружбы с Джейдой, Санха, Энтони, возвращением Джело, у меня прибавилось людей, о которых следовало подумать на праздники. Для Джейды и Санха я нашла кое-что полезное, что пригодилось бы в семейной жизни, ведь у них скоро свадьба, для Джело старалась купить ничего не значащий подарок, чтобы в нём не отразилось никаких намёков. Я знала, что Хим всё это проинспектирует, даже если я не узнаю и не замечу. Херин накупила в три раза больше моего, потому что они собирались улетать в Сеул к родне, которой у них на двоих с Гуком набиралось достаточно.

- … к тому же, - комментировала Херин, осторожно двигаясь по заснеженной улице Манхэттена. Нам оставалось буквально по одной покупке, и можно было возвращаться по домам. – Нужно побывать на помолвке Джереми Юнга, а туда тоже надо что-то подарить… ладно, оставлю это Дэнни.

- Так, мой шеф всё-таки женится?

- Судя по всему. Я его почти не знаю, хоть он, видимо, и друг Дэна. Впрочем, у него столько друзей… всех и не упомнить! И все такие влиятельные, то звезды, то миллионеры! Я пускай никогда не нищенствовала, но чувствую себя неуютно среди подобной элиты. К счастью, среди них нет женщин, - смущенно хихикнула Херин. – Я хоть и скрытная, но ревнивица.

- Ты умеешь сдерживаться – это уже плюс. Я Химу чаще всеми подозрениями в лицо. Не умею я молчать порой…

- Все срываются рано или поздно, я тоже не святая, - вздохнула она.

- Иногда мне так не кажется, - улыбнулась я, погладив шелковистые волосики спящей девочки, торчащие из-под шапочки. – Ты ангел.

- Да брось… ты не видела меня, когда я начинаю дома возмущаться! А когда я ждала Бомми, то вообще была странной… - Тотчас вспомнив, видимо, о моей проблеме, Херин замолчала, закрутив роллер магнитолы, чтобы поймать волну с какой-нибудь веселой музыкой. Я решила, что пора переставать угнетать своих близких своими трудностями.

- Джейда ждёт ребенка, как оказалось, - как можно радостнее сказала я, и получилось даже. – Надеюсь, тоже позовет меня в крёстные. Когда-то меня дразнили Золушкой, теперь я превращаюсь в фею из той же сказки, - засмеялась я. – А что? Много крестников и крестниц – это здорово, мне кажется. Их может быть больше, чем собственных детей.

- Но-но, не собирай там слишком много клиентуры, а то забудешь про нашу малышку, - улыбнулись глаза Херин в зеркало заднего вида. Машина вдруг зафырчала и, проехав ещё немного, заглохла. – Что? Что случилось? – непонимающе посмотрела она на руль, будто это он был виноват. Повернув ключ в замке зажигания, она ничего не добилась, и автомобиль остался глух к её просьбам завестись. Позади раздались возмущенные гудки других водителей. – Да перестаньте! – взмолилась Херин. – Я же не виновата! Черт, она сломалась! Ну вот… - паникуя всё больше, потому что и клаксоны сзади нажимали всё громче, Херин отстегнулась и вышла из машины. Прижимая к себе Бомми, я тоже открыла свою дверцу и выбралась. Херин открыла капот, наверное, желая узнать, что случилось, но не могла ничего понять, потому что не разбиралась в подобных механизмах, а то и электронике. Но одно стало ясно – человек не виноват, что его железный друг сломался. Однако это не удовлетворило водителей, которым перекрыли путь посреди Нью-Йорка, на не самой широкой, односторонней улице. Под сигналы других, вылез из-за руля первый, направившись в нашу сторону.

- Что, сломались? – полюбопытствовал он. Херин кивнула, отходя от него, потому что тот, увидев девушек, хозяйски полез искать причину поломки.

- Господи, как же неудобно-то… - краснея и поправляя сползший капюшон, отороченный бело-рыжим мехом, зашептала Херин. Высунулся водитель следующего автомобиля и крикнул:

- Ну, уберите куда-нибудь ваше авто! – Так просто сказал, как будто мы, две женщины, качки какие-то. Что нам, поднять его что ли и перенести? Поизучавший подкапотное содержимое мужчина высунулся из-под него.

- Может, эвакуатор придётся вызывать.

- Господи, я не знаю даже номеров эвакуатора. - Руки Херин от напряжения затряслись. Она явно не привыкла к таким передрягам и тушевалась перед подобным, тем хуже было то, что вокруг собиралась толпа мужиков. Достав спешно мобильный, она набрала того, кто помогал ей справляться со всеми бедами: - Алло? Милый, привет, прости, что отрываю от работы… я сломалась. Да, перекрыла проезд… где? – Она повертелась, ища адрес на одном из домов. Нужная вывеска нашлась, но помимо неё адрес стал подсказывать американец рядом. – Это Лексингтон-авеню, перекрёсток с восемьдесят четвертой стрит, да. Она не заводится! Вообще ни в какую… мужчины говорят, что нужен эвакуатор… я не знаю, где их вызывают? Ты позвонишь сам? Хорошо. Да, я буду тут. Конечно, куда я денусь, когда машина не едет?

- Можно было в интернете глянуть номера эвакуаторщиков, - сказала я ей, когда она положила.

- У меня голова плохо работает в стрессовых ситуациях, особенно когда вокруг гудит эта толпа.

К нам присоединилось ещё два мужчины из более отдалённых машин, уяснивших, что самостоятельно это четырехколесное животное не поедет, и его надо толкать.

- Что, девушки, помочь? – Один из них, европеец, высокий, лет тридцати, посмотрел на Херин с явной надеждой обрести тут флирт и благодарность за помощь. Видимо он подумал, что она молодая и свободная – кольцо пряталось под перчатками, ребенка держала я, а выглядела Херин, действительно, моложе своих лет.

- Да, пожалуйста, если вам не трудно, - улыбнулась она растерянно. – К бордюру, чтобы освободить проезд…

Небольшой сити-кар поддался под напором трёх мужчин с легкостью, покатился и спустя пару-тройку минут был сдвинут с дороги, прекратив тупое бибиканье и способствуя рассасыванию образовавшейся пробки. Херин лишь наполовину вздохнула с облегчением, отойдя на тротуар. Машина-то всё равно была сломана, а она только и умела, что заправляться и отвозить её в мойку, всё остальное делал Дэниэл. Тот, в чьём взоре я заметила интерес к Херин, который не замечала она, отошёл, чтобы отогнать и свою машину с проезда, после чего вернулся зачем-то, когда все остальные спасатели ушли. Делая вид, что что-то рассматривает под капотом, он больше косился на Херин, чем по делу.

- Вы вызвали эвакуатор? – спросил он у неё, взбудораженной и пытающейся успокоиться. Мне тоже подобные ситуации не нравились, когда я ощущала себя неприятным бельмом или в бочке затычкой, но нервишки у меня были покрепче, и мне было как-то всё равно на срывающиеся от возмущения клаксоны и грубящих водителей, что успели поорать вокруг.

- Да, должно быть, скоро будет, - кивнула Херин, подразумевая про себя, что Дэн, наверное, уже вызвал. Я про себя подумала, что скоро тут будет не только эвакуатор, но и хозяин женщины, так что лучше этому сероглазому свалить побыстрее. – Шилла, давай мне Бомми? – протянула она руки, не то опомнившись, не то чтобы почувствовать себя лучше, обнимая дочку. Я покачала головой.

- Не надо, она спит. Не тревожь.

- Ладно, - согласилась Херин, сунув руки в карманы.

- Какая милая! Ваша? – задал мне вопрос незнакомец. Я, переглянувшись с подругой, грустно улыбнулась.

- Моя. Крестница.

- А-а… - протянул он, разворачиваясь к Херин. – Красота явно мамина. Пока ждёте эвакуатор, могу я угостить вас кофе? Чтобы не мерзнуть на улице. Что скажете?

- Простите, но я жду мужа, - прямо сказала она, и азарт и холостяцкое очарование стали затухать в глазах незнакомца. – Хотя насчет кафе идея хорошая, но я лучше посижу там с подругой. Простите ещё раз. – По-азиатски привычно поклонившись, она взяла меня под локоть и повела к ближайшим же дверям какой-то закусочной, пафосно назвавшей себя «Пицца-рестараном». – Как мне не по себе от всех этих мужчин…

- Ото всех? – прищурилась я разоблачительно. – А как же Дэн?

- Дэн – это Дэн, он… он Мужчина, понимаешь? – произнесла Херин так, что я услышала величие и большую букву в начале слова. – А остальные так… мужчины, - прозвучало с пренебрежительным отзвуком. Мы вошли и уселись за крайний же столик, чтобы видеть в окно машину. – До сих пор дрожу от того, как они начали вокруг собираться и глядеть на нас, с нашим казусом. Ох, никогда не сяду больше за руль!

- Не зарекайся, ничего страшного не произошло. – Бомми пошевелилась, зевнув, и подтянула ко рту маленький кулачок в крошечной варежке.

- Дай сниму с неё шапочку, а то она сопреет в этой духоте, - сразу же забыла о душевных тяготах Херин, увлекшись дочерью. Мы заказали по чаю и почти допили его, когда прибыл Дэниэл, позвонивший жене и спросивший, где она. Назвав кафе, Херин через полминуты увидела вошедшего в него супруга. Должна заметить, что для предрождественского Нью-Йорка Дэн неимоверно быстро прибыл из своего офиса к нам. Никак проложил дополнительный путь, снеся пару кварталов, которые мешали ему предстать перед Рин.

- Вот вы где! – Шлепнув кожаные перчатки на столик, в распахнутом дымчатом пальто с висящим поверх черным шарфом, Дэн поцеловал Херин, кивнув и мне. Настоящий юрист, никогда не заподозрить ни в чем сомнительном, особенно в чём-либо нелегальном. – Ты в порядке?

- Да, всё нормально, - заверила его супруга.

- Нас всего лишь оббибикали, и немного обматерили спешащие горожане, - улыбнулась я.

- Я им побибикаю, блядь! – оглянулся через плечо Дэниэл, расстраиваясь, что не осталось ни одного обидчика, которому он бы вставил клаксон в задницу, за то что тот посмел потревожить Херин. – Эвакуатор скоро приедет. Кто машину подвинул? – дёрнул бровью он.

- Волонтёры, - хихикнула я. Херин, обретшая себя рядом с мужем и окончательно умиротворенная, вернула в себя кокетство и женственность, которые отключались, стоило приблизиться чужим мужчинам:

- Ты зря так торопился, не дал нам подольше побыть в кругу сильных и отзывчивых джентльменов. Все разбежались, заслышав твою поступь. Может, нам приятно было такое внимание? - выдала Херин версию, совершенно не соответствующую реальности. Она и помыслить не могла о других, более того, вообще не признавала никакой противоположный пол, помимо Дэна, но, имея женскую врожденную хитрость и умея подогревать интерес супруга, иногда безумно правдиво изображала что-нибудь. Взгляд Дэниэла потемнел.

- Так, собирайтесь домой, нечего больше без меня разгуливать по Нью-Йорку, - пытаясь удержать ревность, проворчал он, поглядывая то на дочь, то на жену. На обеих с нежностью, от которой его лицо приобретало редкое для него выражение доброты.

- А как же машина? – мотнула на неё головой Херин.

- Родная, это не твои заботы, - поцеловал он её в щеку, достав кошелек, чтобы расплатиться за чай. – Езжай домой, отдыхай. Как починят – пригоню обратно.

Перенеся наши покупки из багажника в багажник такси, Дэн заплатил и за него и за то, чтобы шофер донёс нам всё до квартир, после чего остался разбираться с автомобилем и эвакуатором. Херин забрала проснувшуюся Бомми с моих рук, выглядя виноватой и печальной.

- Мне иногда перед ним так неудобно, - вздохнула она, чуть ли не со слезами на глазах. – Он столько работает, столько делает, а я ещё ему трудности создаю, - потерев нос, чтобы избавиться от подкрадывающегося плача, Херин отвернулась к окну заднего сиденья, которое мы делили в такси. – Как после этого вообще можно предъявлять ему что-то? Я запрещаю себе отныне устраивать какие-либо скандалы. Он не заслужил ничего, кроме любви. И безоговорочного доверия. – Я подумала о Химе, и мне тоже почти до слез стало стыдно за свои бывшие подозрения. В самом деле, как можно было?.. И ладно Херин, она хотя бы подарила Дэну дочь, а я? Что сделала для Хима я? Поникнув, я уткнулась в противоположное окно, думая о том, что, наверное, никогда не стану достойной своего Крутого Мужика. Он слишком крут, слишком красив, слишком умён, слишком благороден, и я вовсе не желаю быть той серой, незначительной, чмошистой дурочкой, которые умудряются охомутать классного парня, и не давать ему шанса на что-то лучшее.

Прибыв домой, я знала, что Хима не будет ещё пару часов точно. Найдя бутылку вина, я открыла её, желая избавиться от ощущения никчемности, недоделанности, ничтожности. Включив телевизор, я поискала что-нибудь стоящее, но ничего не нашла для души такого, что смогло бы отвлечь. Я всё равно продолжала себя ненавидеть, не замечая, как опустошается бутылка, не замечая, как она закончилась…

Меня разбудило осознание, что рядом со мной Хим. Он поправлял на мне одеяло, под которое я не помнила, как забралась. Да и забиралась ли? Когда я вернулась с покупками, уже было темно, но сейчас, по ощущениям, была поздняя ночь. Я перевернулась с бока на спину, чувствуя, что за ней лежит Химчан. Поняв, что я проснулась, он включил лампу на тумбочке.

- Сколько времени? – прищурилась я, прохрипев не проснувшимся голосом.

- Первый час, - тихо отозвался Хим.

- Блин блинский… - протянула я. – Завтра на работу, а я полночи теперь буду колобродить. – Посмотрев на руку, я поняла, что Хим меня ещё и раздел, и уложил по всем правилам. Вот это я вырубилась!

- Что-то случилось? – спокойно поинтересовался он, лежащий рядом, смотрящий на меня. Одетый.

- Нет… с чего ты взял? – поморщилась я от тупой боли в голове.

- Ну, потому что если ты надираешься без повода, то это как-то совсем уж хреновенько, честно признаться. – В его глазах зажглась спасительная ирония, которой мне не хватало, чтобы избавиться от паршивости внутри. Я прикрыла ладонью губы, представляя, какой от меня выхлоп. Бутылка! На одну меня. Черт. Очень хреновенько.

- Мы с Херин мотались по подаркам…

- Я знаю, - напомнил он мне, что я говорила ему, как проведу выходной.

- А потом машина вдруг сломалась посреди дороги…

- И? – приподнял он брови.

- Да ничего такого. Нас мужики сдвинули с проезжей части, потом приехал Дэн и отправил нас по домам.

- Ты переживаешь за машину? – уточнил Хим. Я покачала головой, о чём пожалела, потому что вырубилась я явно неудобно, и помимо головной боли затекла шея, которая тоже заныла. Ненавижу похмельное состояние. – Что же тогда дало толчок твоему желанию выпить? – Не ругая, не обвиняя, не отчитывая задал вопрос Хим. Я посмотрела ему в глаза, помешкав. Его узкие, странно-наблюдательные почти черные очи, умеющие быть пугающими, сейчас переполнились мягким беспокойством, от которого тревожно блестели.

- Что я делаю для тебя такого, за что меня стоит любить? – шепотом спросила я. Теперь помешкал Химчан. Переварив принятый текст, он ещё помолчал, генерируя максимально верный, на свой взгляд, ответ.

- Живёшь, - лаконично вымолвил он. Стиснув губы, чтобы они не задрожали, я взяла его за руку и прижалась к его водолазке. Хим обнял меня за плечо свободной рукой. Как же так? Почему ему от меня ничего не нужно? Почему в это сложно поверить? Почему не верится, что ты не разочаровываешь человека? Почему мне нужны его слова и подтверждения, ведь я пообещала себе, как и Херин, что не буду устраивать никаких сцен. Хим прижал меня крепче, попросив: - Пожалуйста, если захочешь спиться, давай сделаем это вместе? Не хочу быть с тобой на разных волнах.

До Нового года я ни капли не взяла в рот, даже на Рождество постеснявшись при Химчане коснуться алкоголя. Мне было неудобно за тот вечер, и я искренне хотела исправиться. Но новогодняя ночь приносит свои правила, тем более что это был первый Новый год за последние четыре, кажется, года, что я справляла в компании, а не в узком полусемейном кругу. Подумав о том, что Энтони, возможно, не захочется быть нечетным, я пригласила Элис, официантку, с которой работала, в нашу компанию, когда узнала, что её за три дня до тридцать первого числа кинул очередной ухажер, обещавший быть с ней на праздник. В самом деле, ей попадались какие-то козлы, или она сама их интуитивно выбирала? В любом случае, она была рада приглашению и согласилась на него, так что мы ввосьмером, накрыв стол, украсив комнаты, затарившись спиртным и нарядившись, были в прекрасном настроении, и даже Сунён казалась оживленнее обычного, в коем-то веке подведя глаза, на чём макияж и закончился.

Мы выпили тоста три ещё до полуночи и, когда пробило двенадцать, и мы сожгли каждый по бенгальскому огню, шампанское уже кончилось, и бокалы наполнялись более весомыми напитками. Джейда, правда, не пила, под строгим и зорким оком Санха, который сам пил прилично, но был из той породы что, как говорится, не в коня корм. Я ещё с давних пор знала, что он способен выпить хоть ведро, и после этого даже не пошатнётся, так что надежды подруги на то, что он отвлечется и ей удастся пригубить хоть чуть-чуть вина, были призрачными и, откровенно сказать, наивными. Но что мне нравилось куда меньше – Джело опять пил. Пусть не так много, как Санха, но одно то, что он сломал свой принцип трезвости, меня угнетало. Перед каждой рюмкой мне хотелось поймать его за руку и сказать: «Нет, вспомни! Что ты говорил мне?». Но я не могла так сделать. Узнав от Хима, что Сунён имеет виды на моего бывшего, я это очевидно заметила, и не могла полезть на территорию, которую та старалась отвоевать. И так чудно было наблюдать это, как она повсюду ходит за ним, тенью, незаметная, молчаливая, будто бы и не глядящая на него, как он не видит в этом никаких подтекстов, как говорит с ней, словно с парнем-другом. Это было глупо, грустно, смешно, банально и коряво, как-то вот по-всякому одновременно. Мне тоже бы хотелось, как Химу, пожелать им счастья, чтобы эти двое обрели свои половины, но я знала Джело, я имела отчетливое представление о том, что ему нужно, и у Сунён не было шансов. Пускай Джело уже и не тот мальчишка, с которым я рассталась, а зрелый молодой человек, самостоятельный, повидавший, испытавший, переживший, но всё-таки в нём есть какая-то неистребимая начинка юности, которая всегда будет требовать веселья, приключений, суматохи, тормошения, даже когда он сам будет обездвижен, он захочет, чтобы его встряхнули, зарядили энергией, потянули куда-то. Да, он способен давать это, но нелёгкое детство, суровое отрочество наложили свой отпечаток, и иногда он становится таким… депрессивным что ли, как забитый ребенок. И тогда его нужно приголубить, улыбнуться ему, махнуть рукой за него на все неприятности и повести, хоть в цирк, лишь бы он не сидел на месте. Что из этого может сделать Сунён? Ничего. Её саму нужно тормошить, её нужно даже не заряжать, а заражать весельем, потому что ей оно не присуще в принципе. Она черствая и повзрослевшая раньше времени, к тому же, старше Джело. Не знаю, понравится ли ему девушка старше него?

Я несколько раз, да нет, кого я обманываю, множество раз ловила на себе взгляды Джело за праздничный вечер, но быстрее отводила свой, заглядываясь, как и положено, на мужа. Хим, наконец-то, стал осваиваться в данной обстановке. С Санха и Энтони он общался запросто, чувствовалось, что они где-то и без моего ведома пересекаются и имеют общие дела, с Джело он пока ещё не понял до конца, как себя вести, поэтому они избегали друг друга в диалогах, а с девушками Хим никогда особенно и не умел находить общий язык. Джейда и Элис были для него инопланетянки, с которыми он не разобрался бы без моего посредничества. Да и, что греха таить, это был не его интеллектуальный уровень (черт возьми, как, ну как он смог полюбить меня?). Поэтому, к моему прискорбию, ближе всех ему в общество, действительно, годилась его ненормальная и замкнутая сестра. Они умудрялись о чем-то толковать и обсуждать что-то, находя точки соприкосновения.

- Тебе, наверное, было бы интереснее отмечать Новый год с Дэном и его компанией, - вкрадчиво заметила я. Хим был здесь самым старшим, в среднем лет на пять взрослее остальных. У него было незаконченное высшее образование, и он был человеком умственного труда, программист, хакер, гениальный взломщик, разбирающийся в почти любой технике и человеческой психологии. А кто мы? Джело, не закончивший даже школы, Санха, только её и закончивший, Джейда, точно такая же, официантка-Элис, ушедший на третьем курсе полицейской академии из неё Энтони.

- Да нет, ты же знаешь, я вообще ровно отношусь к любым компаниям, - пожал плечами Химчам. – Я бы предпочел быть с тобой вдвоём. Во всех остальных случаях – мне без разницы. Главное – тебе весело.

- Ну да, в элитном кружке Бана я бы точно потерялась и чувствовала себя лишней.

На моё предложение пойти прогуляться по улице никто не отозвался, и мы продолжали то сидеть за столом, то танцевать, то играть в разные глупые, но веселые до жути игры, которые мы только вспомнили. Я и забыла, что подобное бывает! А вспомнив, ощутила, насколько я ещё молодая. Мне всего-то двадцать второй год! Это всего ничего. Но замужество и передряги, тяготы судьбы, заставляли меня воспринимать саму себя какой-то тёткой, которая парилась из-за отсутствия детей. В самом деле, может, просто ещё рано? Может, жизнь даёт мне время погулять? Может, лет в тридцать или тридцать пять, как это иногда бывает, я рожу без вмешательств медицины? Но, выпив ещё бокальчик, я и об этом забыла. Мы играли в игру, когда написанное соседом на бумажке слово ты наклеиваешь на лоб, и должен угадать его, спрашивая у окружающих только так, чтобы они могли ответить «да» или «нет». Боже, я сто лет так не смеялась, и даже Хим смог окончательно расслабиться, хотя я думала, что он откажется от участия. Но выпивка, праздник, атмосфера делают своё дело, и вскоре у меня болел живот от смеха. Чаще всех проигрывал Энтони, и иногда смех появлялся от одной его растерянности, когда он не мог предположить, что же ему загадали? Выигрывал, ясное дело, Хим, что было весьма предсказуемо. Среди нас не было знатока таких слов, какие он затруднился бы угадать.

Сделав паузу в развлечениях, я взяла часть грязной посуды и отправилась на кухню, чтобы сполоснуть её и положить просившим добавки. Не успела я вымыть и двух тарелок, как вслед за мной вошёл Джело. Он сиял полночи, а сейчас, разогретый смехом, горящий румянцем и под хмельком, он олицетворял подвид человека празднующего. Я улыбнулась через плечо.

- Тебе тоже подложить?

- Да нет, я сытый. - Он подошёл к раковине, встав возле меня и держа стакан недопитого виски в руке. – Вы с девчонками постарались на славу. Всё очень вкусно.

- Я рада. Кажется, все довольны, - пропела я что-то тихо под нос, сказав это и составляя тарелки, чтобы они обтекали, поскольку не успевала в две руки протирать их полотенцем.

- Ну, смотря чем. Едой – да, - хмыкнул Джело, и я почувствовала, насколько много он выпил. В его голосе я почувствовала то, что не хотела знать. Поэтому не стала спрашивать «а чем же ты недоволен?». Я знала ответ, похоже. Он навис ближе ко мне, наклонившись. Мне стало неуютно.

- Ладно, потом домою, - захотелось ретироваться мне, но когда я рыпнулась в сторону, Джело выставил свою длинную ногу, которую мне следовало не перешагнуть, а перелезть. Я посмотрела ему в глаза, с упреком. – Джело!

- Шилла, - поставил он стакан на рабочий стол, развернувшись на меня полностью. – Послушай, я всё хотел сказать…

- Не надо, Джело, давай вернёмся к остальным? – попыталась я беззаботно улыбнуться. Он будто не услышал меня.

- Шилла, я скучаю по тебе, - подняв руку, он тронул моё плечо. – Очень скучаю…

- Ты просто выпил, прекрати, - попыталась я отвести его руку, но он лишь перенёс её выше, на щёку, беспардонно став наклоняться к моему лицу. – Джело!

- Шилл, вернись ко мне, а? – Его губы были совсем близко, он был таким несчастным и трогательным, что у меня сжалось сердце. Я не могла видеть его таким… опускающимся, ломающимся, подавленным. – Пожалуйста, вернись, я совершил такую глупость, что отпустил тебя… я… всё ещё… - Я ударила его по руке, шарахнув так, что он качнулся назад, отстранившись. В дверях, за его плечом, стоял Химчан. Джело не видел его, а мои глаза испугано округлились.

- Думаю, нам лучше поехать домой, - ледяным тоном произнес мой муж, скрыв руки в карманах. Джело услышал его и обернулся. Не знаю, сдерживался Хим или его парализовало от увиденного, но мне стало жутко под его взглядом. Я поднырнула под рукой Джело и ринулась к нему, прижавшись к его груди, словно в поисках защиты. Защиты Джело от Химчана. Только тогда я заметила, что с Химом вошла и его сестра.

- Не стоит, брат. Перебрал Джело, так что уедем мы, - возразила она. У неё даже голос сейчас напоминал братский.

- Это ваша квартира… - Сунён без слов подняла руку и, повернув ладонью вверх, протянула её Химу. Тот, наконец, оторвав взгляд от Джело, опустил его на руку и, быстро сообразив, достал ключи от нашей квартирки и положил их туда. – Ладно.

- Идём, - спрятав ключи в карман, Сунён подхватила Джело под локоть и дернула на выход. Тот бросил на меня недовольный, тяжелый, нетрезвый и слишком многое говорящий взгляд. Попытавшись задержаться, он был пропихнут девушкой дальше, пока я поглаживала через рукава Хима, чтобы он ничего не выкинул. А вдруг? Потом я услышала, что в прихожей к Сунён присоединился Энтони, помогая ей обуть Джело.

- Я посажу их в такси и вернусь! – крикнул он и хлопнул дверью. Мы с Химом остались наедине.

- Прости, - сказала я, не знаю, за что извиняясь.

- Я не хочу, чтобы вы снова когда-либо виделись, - процедил он сквозь зубы.

- Хим! – шикнула я. Он не среагировал, гордо возвышаясь надо мной со взглядом коршуна, устремленным на дверь. – Хим, он мой друг! И как бы он себя ни вел, его чувства – это его чувства, и я не собираюсь на них отвечать. - Он сделал судорожный вздох, без выдоха, хрипло пробормотав:

- А если бы Сора попыталась меня поцеловать, ты бы нормально это восприняла? – Я задохнулась негодованием. Да что б этой Соре!.. Она… она ужасная корыстная бабёнка, а Джело – Джело светлый и немного заблудившийся парень, он никому не желает зла, просто сердцу не прикажешь, что же ему, вырвать его что ли? Волосы я бы Соре вырвала, если бы она покусилась на Хима, но если я это озвучу, то Хим примет это как разрешение на травмирование Джело.

- Пожалуйста, не произноси её имя.

- Пожалуйста, не встречайся больше с Джело. – Химчан, несмотря на выпитое, держал себя лучше, чем тот, и, сумев правильно рассудить и принять грамотное решение, заключил: - Я знаю, что он неплохой, и мне придётся иметь с ним общие дела. Конфликты мне не нужны среди нас… но их не будет, только если я не увижу рядом вас на расстоянии километра. – Я повержено поглядела на него. Что я могу сказать? Это законное требование. Потому что по отношению к Соре я потребовала бы того же, и даже большего.

В прихожей хлопнула дверь, оповестив о возвращении Энтони. Новогодняя ночь подходила к концу.

* * *

Джело стоял на ногах, но шатко, качаясь из стороны в сторону. Сунён пришлось приложить усилия, чтобы затолкать его на нужный этаж и поддерживать, пока открывалась дверь. В конце концов, всё завершилось успешно, и она завела парня в квартиру, закрывшись за ними. Джело в очередной раз пошатнулся, кренясь вперед. Подхватив его, девушка усадила его на двуспальную кровать, присев, чтобы стянуть с него ботинки. К ним подбежал доберман, начав облизывать свисшие кисти молодого человека.

- О, Тень, привет, - пьяно опознал её Джело, погладив по голове. – Тень… ты прямо как я… тоже тень… как все мы… - Парень посмотрел на Сунён, отставившую его обувь, но оставшуюся сидеть на полу. Его взгляд был проницательным и въедливым. – Да, Сунён?

- О чем ты? – Она поднялась, разувшись сама, сняв с себя зимнюю куртку. Она не любила чужие жилища, особенно то, которое принадлежало сопернице, но сейчас это отдавало даже неким триумфом, что на брачном ложе той сидит её бывший, но с ним она – Сунён, пусть даже как друг.

- Ты думаешь, я дурак или слепой? – хмыкнул Джело, заваливаясь на спину.

- Погоди-погоди! – подоспела к нему девушка, помогая снять верхнюю одежду, стягивая её за рукава.

- Я не слепой, Сунён, - сквозь едва держащиеся открытыми веки, смотрел он на неё, произнеся это.

- Хватит бубнить, тебе нужно спать. Пить хочешь? – спросила сестра Химчана, нависнув над Джело.

- Я всё прекрасно вижу и замечаю, и твои взгляды, и твоё присутствие… - замер он, не кивая, чтобы голова не кружилась сильнее. Сунён застыла напротив, почувствовав холод по всему телу. – Вижу, что тебе не нравятся другие парни, потому что ты хочешь меня. Я вижу, лунатик, я не идиот. - Джело опять косо ухмыльнулся. Сунён затрясло. – А знаешь, почему я делаю вид, что не замечаю? Почему прикидываюсь слепым, глухим, тупым? Потому что я не люблю тебя, Сунён. Прости, но не люблю. - Его слова располосовали её ножом, так что ей почудилось, что не холодный пот, а горячая кровь выступила у неё из-под кожи. От одного представления крови её начало мутить. – Я не хочу делать тебе больно, не хочу давать ложных надежд, не хочу портить тебе жизнь. Я хочу, чтоб у тебя прошло вот это всё ко мне… вся эта хрень, влюбленность… я не хочу портить дружбу, лунатик, не порть мне её! – повысил тон и внезапно крикнул Джело, после чего упал на спину, одну руку вытянув вдоль тела, а другую положив на глаза, накрыв их широкой ладонью с длинными пальцами вместе со лбом. Сунён бросало то в жар, то в холод, с ней опять случилось то, что всегда происходило при Джело: она немела и терялась, хотя и без того была не слишком поворотливой и скорой на реакцию. Вдруг она увидела, что его грудь под свитером трясется, а после услышала и рыдание, от которого ей стало ещё больнее, чем за себя саму. – Я же люблю её, Сунён! Её люблю, понимаешь?! – скрежетал, как шифер по цинковой крыше его саднящий голос, сопровождаясь слезами, настоящим плачем мужчины, у которого изранено сердце. – Я не хочу, чтоб ты как я… Сунён, уйди от меня, а? Оставь меня, дай мне сдохнуть этой ночью! – Сжав всю волю в кулак, девушка продолжала стоять, будто под обстрелом на площади, обдуваемая всеми ветрами. Её знобило от жестокости правды, от реальности. Но разве она не знала это и без слов? Разве не была готова? Джело перекатился на бок и свернулся калачиком, такой высокий, большой, сильный… и беззащитный. Его вышибали изнутри рыдания.

- Ты обещал, что не дашь умереть мне от тоски. А вместо этого решил умереть сам? Ты обещал, что не будет повторения прошлого Нового года, - отчеканила Сунён, грубым, резким тоном. Она села на освободившееся на кровати пространство после того, как Джело согнулся в позу эмбриона.

- Прости… - сумев успокоиться, тяжело вздымалась грудь Джело, восстанавливая дыхание. – Я много чего обещал… забыть Шиллу, разлюбить Шиллу, исчезнуть из жизни Шиллы… я много чего обещал… - Сунён сидела за его спиной и слушала его пьяные откровения. Она знала его, с утра ему будет стыдно, и даже ещё хуже, только показать он этого уже не посмеет, и слёзы не облегчат его страдания. Она несмело тронула его плечо.

- А я не обещала… не обещала никогда забыть тебя, разлюбить тебя, исчезнуть из твоей жизни… и даже не буду пытаться. Потому что никогда не смогу этого сделать. – Выслушав это всё, Джело медленно повернулся к ней.

- Я хочу, чтобы ты разлюбила меня, - произнес он.

- Разлюби Шиллу.

- Возненавидь меня, уйди! – резко сел он, толкнув её от себя, но Сунён, качнувшись, вернулась на место. Больше она ничего не сказала, она видела, что Джело опять на грани. Упав на спину, он накрыл лицо ладонями, и повел их вверх, пальцами расчесывая волосы. Девушка взялась за край его свитера и, задрав вверх, принялась расстегивать пряжку ремня на джинсах. Джело молниеносно опустил руку, поймав Сунён за запястье. Слегка протрезвев, он приподнялся на локте, посмотрев на неё. – Нет! Не вздумай! – Она уставилась ему в глаза, намереваясь выиграть, начиная с переглядок. И в переглядки она одержала победу, умея застывать и не моргать, так что многие пугались или просто уставали. У Джело тоже сейчас не было сил. Он отвел глаза, но не руку. Сунён присоединила вторую свою, образовав возню над застежкой ремня. Джело отпихивал её руки, а она молча и упорно отпихивала его руки, пока они не запутались. Пьяный парень стал махать без порядка, и пока он отмахивался вокруг не глядя, Сунён стянула с себя кофту, брюки, откинула их на пол и вернулась к молодому человеку, который уже не успел предвосхитить захват ремня. Девушка вытянула его и быстро вжикнула молнией. – Сунён, не надо… не надо… мы друзья… - Она не отвечала. Будто во сне, добравшись до желанного уже почти три года тела, она не могла остановиться, и только тянула прочь его одежду. Джело ещё негромко повозмущался, после чего поднял руки, позволив стянуть с себя свитер. Его покачивало, даже когда ничто не двигалось, ему комфортнее всего было лежать на спине и не шевелиться. Сунён забралась на него сверху, посмотрев на его лицо с сомкнутыми веками. Наклонившись, она коснулась его губ своими. Теперь слёзы могли бы появиться на её глазах, если бы она не разучилась плакать. И всё-таки она ощущала что-то сродни рыданию внутри. А ещё электрические разряды, пробившие её от легкого касания, всего лишь уста к устам, без продолжения и языка, но уже стало так горячо, жарко…

- Возьми меня, пожалуйста, возьми меня, Джело, возьми, возьми… - зашептала она, покрывая поцелуями его лицо. Парень что-то бессвязно пробормотал, скорее всего, очередные слова против, но её руки всё равно стянули джинсы с его бедер. Вместе с ними слезли и белоснежные боксеры, чётко различаемые в темноте. Сунён сползла ниже, рассматривая тело возлюбленного молодого человека. Её руки дрожали, не решаясь с минуту ласкать и трогать его, но потом всё же опустились на него, сначала на грудь, потом потекли ниже, по животу и, наконец, одна ладонь обхватила его член, принявшись возбуждать. Джело простонал, завозив затылком по одеялу. Сунён сжала пальцы крепче, вырвав новый стон. Парень закусил нижнюю губу. – Пожалуйста, возьми меня… - совсем неслышно, как заклинание, прошептала девушка себе под нос. Член оживал, увеличиваясь и твердея. Она заработала рукой быстрее. Сглотнув слюну, Джело заворочался, приподнимая бедра навстречу движениям ладони, метаясь головой туда-сюда. Сунён отвлеклась ненадолго, стянув с себя трусики. Вновь поцеловав Джело в губы, она легла рядом с ним и потянула его на себя. Понимающий, что от него хотят, инстинктивно уже и сам хотящий того же, парень медленно и тяжело, неуверенно стал переворачиваться, переваливаясь на девушку. Сунён развела ноги, чтобы Джело не передумал и не соскочил мимо… Он кое-как удержался на руках над ней, разместив свои бедра между её ног. Она опустила руку вниз, беря его за пульсирующий член и наводя на себя. Подаваясь всем низом навстречу, Сунён второй рукой, положенной Джело на ягодицу, надавила на неё, чтобы он помог ей, сделал несколько решительных движений… он послушно поддался, вжимаясь в неё. Головка члена соскользнула, и ей пришлось ещё раз направить её, куда нужно. На этот раз парень уже давил сам, а Сунён лишь отвечала на его напор.

Вскоре начали появляться неприятные ощущения, а затем и боль. Боль сильная и непрекращающаяся. Джело всё входил, а девственность, неподатливая и крепкая, какая-то аномальная, как и всё в организме Сунён, не хотела без боя уступать. Стиснув зубы, она велела себе держаться, но не выдержала и стала орать, когда Джело был близок к завершению дефлорации. Боль разрывала и раздирала, Сунён уже сама хотела скинуть с себя парня, но от боли почти потеряла чувства. Однако, всё же удержавшись в сознании, она не сумела больше этого терпеть и, спихнув с себя Джело, пошатываясь, встала и посмотрела на свои ноги, по которым стекали капли крови. Моментально ощутив дикую дурноту, Сунён попыталась дойти до ванной, но голова так закружилась, что она упала на колени, больно ушибив их, тоже до крови, о кафель. Кровь, кровь… она знала, что это случится, что её фобия не даст ей ничего нормально сделать… проклятая кровь! Ну, кто придумал для девушек именно такое лишение невинности? Сунён едва доползла до унитаза, в который её тут же стошнило. Надо привести себя в порядок, но как? Ей настолько плохо, что она не может встать на ноги, а если кое-как встанет, то опять увидит кровь на них, и окончательно отключится. Ужас, какой ужас! Зачем она это только придумала? Ничего страшного, переживёт, главное, что Джело… Джело был с ней, он был её первым. Как она и хотела. Неуловимый запах железа, гемоглобина бил в нос. Сунён снова вывернуло, и, хотя в желудке наметилась пустота, всё же позывы и спазмы оставались. Прислонившись лбом к унитазу, Сунён пыталась прийти в себя, но никак не получалось, как же плохо… плохо…

Взявший у Шиллы второй ключ от квартиры, Энтони догадывался, чем всё может закончиться. Он не собирался мешать, лезть, прерывать что-то, он просто волновался за неё. Он знал, какой эффект может возникнуть. Она сама говорила, чего боится. Она просила его помочь как-то, по-дружески, но он отказался, посчитал диким подобную помощь. Как он может? Но Джело… он был пьян… поймёт ли он, будет ли достаточно в сознании, чтобы позаботиться о ней? Когда Санха с Джейдой уехали, а Шилла с Химом принялись укладываться спать, Энтони понял, что остаётся в неловкой ситуации один на один с Элис, неплохой девушкой, но совсем не той, с которой он хотел бы что-либо иметь. Поэтому он не выдержал и, взяв ключи у Шиллы, взял такси, погнав к ним в квартиру.

Тень встретила его первой, узнав и радостно завиляв хвостом. Потом он увидел на кровати друга, вырубившегося в полном беспорядке, в виде, который выдавал случившееся. Забыв разуться, Энтони поспешил дальше, нажав на выключатель, потому что Сунён не смогла даже дотянуться до света. Она всё ещё была там, тяжело дышащая от дурноты, не в состоянии подняться. Парень кинулся поднимать её, схватив на руки, плевав, что она обнаженная, в одном-единственном лифчике, даже не посмотрев на это. Опустив её в ванную осторожно, Энтони отвел душ, настроив температуру воды над раковиной, чтобы не обжечь и не заморозить девушку, и только тогда направил струи на Сунён.

- Тони… - прошептала она, приоткрыв глаза. – Мне дурно, Тони…

- Я знаю, знаю, сейчас пройдёт, подожди, закрой глаза. Закрой и дыши глубже, вот так, хорошо. Не открывай, я смою кровь, тогда тебе будет лучше. Дыши глубже. - Погладив её по волосам, он сам стал теряться, наконец, не представляя, как смыть с неё всю кровь не глядя, а глядеть ей туда ему самому как-то… она же не его девушка, она его не любит, он не имеет права… она теперь с Джело. Теперь наверняка с Джело.

Протерев ей холодной водой лицо, Энтони краем глаза посмотрел, не перестала ли литься красная вода. Вода текла чистая, но на бедре он увидел остатки крови. Несмело опустив руку, он потёр кожу Сунён, продолжая поливать её. Девушка начала приходить в себя.

- Спасибо, Тони… ты настоящий друг, - приоткрыла она глаза, не стесняясь своей наготы, потому что от плохого самочувствия не могла даже осознать до конца произошедшее.

- Пожалуйста, ты так не делай больше, когда рядом никого вменяемого, - попросил «друг», пожав ей руку.

- Если бы он был вменяемый, он бы на это не пошёл… - слабо прошептала Сунён.

- И стоило оно того, а? Посмотри на себя, на смерть похожа! – Хотел бы он погладить её по щеке, белой, как мел, но продолжал держать за руку.

- Стоило, Тони. – Сомкнув веки, Сунён улыбнулась. – Любовь стоит всего на свете…

Энтони оставил её приходящей в себя и, выйдя из квартиры, сел на первую же ступеньку, не в силах больше идти. Сердце подпрыгивало до горла, душа горела, глаза жгло. Переволновавшись за неё, осознав, что она окончательно теперь принадлежит другу, Энтони ещё не до конца понимал, есть ли внутри него хоть одно чувство сейчас, которое не причиняло бы ему мучения. Хватанув воздух ртом, он уткнулся в колени, посидел так, поднял лицо, зарыл его в ладони, посидел несколько минут так. Потом потёр лицо и, шлёпнув ладонями по коленям, шумно выдохнул, почти со свистом, словно сдуваясь. Глаза были влажными, и даже нос слегка покраснел, но Энтони, облизнув губы, шмыгнул им и, поднявшись, быстро спустился по лестнице, чтобы выйти из подъезда и уйти прочь, туда, где он не будет третьим лишним.