Получить еще один шанс [СИ]

16

Следующим утром погруженная в крепкий сон Алис не слышала, как Чарли, изолировав ее от гремевшей на весь лагерь сирены, ушел, не почувствовала и легкое прикосновение к ее припухшим губам. Чарли нравилось уходить, зная, что она будет его ждать, пусть даже у нее не было другого выхода. Ему также понравилось смотреть в счастливые глаза девушки, когда он вернулся, принеся полотенце и чистое белье, но обнять себя не позволил. Слишком много ощущений.

В одной из пустых казарм Чарли организовал для Алис бочку с теплой чистой водой, после чего они вместе пошли обедать.

— Слушай, а чем это сегодня кормят? — спросила она, с подозрением помешивая густую сероватую кашу в тарелке.

— Лучше не думать об этом, — заверил Чарли, с большим аппетитом отправляя в рот очередную порцию.

— А тебя никогда не тошнило после еды?

— Вроде нет, а что? Тебе дурно?

— Пока нет, я ведь еще не пробовала "это". Пока просто интересуюсь, могут ли маги лечить отравление, — зажмурившись, она принялась пережевывать отправленную в рот кашу, — если откусить побольше хлеба, то терпимо.

— Полевая кухня, — подмигнул Чарли, — на самом деле, местная пища полезная и сбалансированная. Когда я вернулся на Землю, первое время ощущал дискомфорт после домашних блюд, хоть в доме моей матери работает очень хороший повар.

— Ты меня удивил.

Внимание Алис привлек материализующийся на стене прямо из воздуха экран, размером в полтора квадратных метра. Чарли как по команде поднялся, хватая Алис за руку и потянув за собой.

— Но Чарли, я еще голодная! Мы же только начали.

— Пойдем, я придумаю что-нибудь. Нам срочно нужно уходить.

— Сидеть, — раздался голос рядом, и тяжелая рука надавила на плечо Чарли, заставляя сесть.

— Убери руки, Альберт, — прошипел Чарли, резко дергая плечом, но сел на место, подчиняясь приказу мага более высокого уровня.

— Ты здесь на тех же правах, что и все остальные. И пока меня не поставят в известность о появлении у тебя особых привилегий, будешь вести себя, как подобает солдату. Время обеда твоей смены — двадцать минут. Через двадцать минут и выйдешь из-за стола. И не минутой раньше. Уж поверь, я прослежу за этим.

Чарли промолчал, взял вилку и продолжил вычищать тарелку. Его плечи подергивались от напряжения, а вечно хмурые брови и вовсе сошлись на переносице. Он явно нервничал.

— Вот и славно, — улыбнулся Альберт, похлопав Чарли по спине и, пока тот не видел, послал Алис воздушный поцелуй, на что девушка быстро опустила глаза, густо краснея. Ее не покидало чувство, что Альберт, пользуясь магией, может видеть ее обнаженной, хотя Чарли и заверил, что на территории лагеря колдовать запрещено.

Альберт проследовал к своему столу, продолжая поглядывать в сторону Чарли, не оставляя последнему ни единой возможности на побег. Тем временем, четыре экрана, по одному на стене, полностью сформировались. Некоторое время из-за бордовых разводов изображение на них было мутным, но постепенно прояснилось, показывая двух девушек в возрасте тридцати лет, распивающих коктейли за столиком милого ресторанчика. Сидящая слева была блондинкой с длинными волнистыми волосами, напротив нее, расслабившись в удобном кресле, шатенка с вздернутым носом-пуговкой и короткой стрижкой курила сигарету, лениво выпуская густой дым изо рта. Как и в прошлый раз при появлении экранов в столовой воцарилась полная тишина. Люди продолжали осторожно есть, стараясь не греметь приборами. Изредка кто-то кашлял или громко чихал, привлекая всеобщее внимание.

— Эми, пожалуйста, прости, что я снова опоздала, обещаю, это случилось в самый последний раз.

Шатенка никак не отреагировала ни на извинения, ни на пристыженное выражение лица подруги, продолжала курить, рассматривая обтянутый картоном абажур, низко висящий над их головами.

— На этот раз у меня была уважительная причина.

— Удиви меня, — скучающе отозвалась Эми, отпила кофе и снова затянулась сигаретой. Провела рукой по линии шей, потерла покрасневшую, украшавшую смуглую кожу татуировку в виде скорпиона.

— У меня было свидание, — глаза блондинки святились от восторга.

— Ты же недавно разговаривала с Грегом. Месяца два назад, — удивилась Эми.

— Не с Грегом, — понизила голос блондинка, — я понимаю, что Грег сейчас в Аду, отрабатывает семейный долг, но… Ты не можешь не помнить парня с парковки, который помог нам поменять колесо.

— Кинозвезду? — оживилась Эми

— Ты ошиблась. Он не актер, и не модель, — засмеялась, — и даже не спасатель. Всего лишь бизнесмен, который приехал в наш город на несколько месяцев ради заключения сделки.

— Так он еще и богат.

— И богат, и умен, и эрудирован, хотя, с его ослепительной внешностью это и не обязательно. А еще, он точно не гей, так что ты проспорила мне выпивку.

— С этого места поподробнее. Как ты узнала, что он не гей? — подруга придвинулась еще ближе, торопливо затушила окурок в пепельнице и снова машинально потерла татуировку.

— Глупые вопросы задаешь. Уже неделя, как мы встречаемся и сегодня, сразу после ужина, он пригласил меня к нему. Только я пока не знаю, стоит ли ехать.

— Тебе предлагает жаркий секс последний не голубой тарзан в этом мире, а ты еще сомневаешься! Ты никогда себе не простишь, если не попробуешь с ним.

— Я это понимаю, но в то же время не могу не переживать из-за Грега. Я никогда не изменяла ему раньше.

— Не будь дурой. Твой Грег ни о чем не узнает.

— Наверное, ты права… Мне бы капельку твоей смелости и уверенности в себе.

Элли усмехнулась и снова потерла татуировку, которая в момент касания пальцев как будто бы пошевелилась, демонстрируя жало.

Алис ничего не поняла. Это какой-то идиотский сериал? Актрисы были незнакомы, хотя, в последние месяцы она редко смотрела телевизор, вполне могла и не знать о новом популярном фильме и восходящих звездах кинематографа. Очень удивил выбор фильма. Лучше бы "Рембо" или "Спасти рядового Райна" показали солдатам. Опять же с трудом представлялись Чарли или Альберт, обсуждающие сюжет мыльной оперы… Чарли не отрывался от тарелки, с которой уже почти все съел, изредка бросая взгляды влево. Алис за ними проследила и увидела, что объектом его внимания оказался густо покрасневший молодой мужчина, который, не моргая, смотрел на экран, яростно сжимая ложку, отчего та слегка погнулась. Его покусанные губы были плотно сжаты, дергалась рассеченная бровь. Да что здесь происходит? Изображение пропало, — на секунду экран стал бордовым, затем появилось снова, на этот раз включили порнографический фильм. На большом экране было отчетливо видно, как смуглая женщина извивалась под лысым мужчиной. Тишину столовой заполнили хлопки и прочие соответствующие звуки. Алис закусила губу, не веря своим глазам. Что за бред? Чарли все еще не отрывался от уже пустой тарелки, он вяло дожевывал последний кусок хлеба.

— И часто вам тут порно показывают? — постаралась пошутить она, на что Чарли нервно передернул плечами, продолжая изучать дно миски.

Тем временем женщина встала на четвереньки, а мужчина, пыхтя, пристроился сзади. Алис в недоумении разглядывала дефекты фигуры порно-актрисы, которая явно не отвечала общепринятым стандартам красоты: ей бы не мешало похудеть килограммов на пятнадцать, и подтянуться. Мокрая от пота, со спутанными волосами она двигалась вовсе не изящно, лицо, искривленное гримасой плотского удовольствия, производило скорее неприятное впечатление. Такое могло возбудить разве что влюбленного мужчину.

— Пожалуйста, прекратите! — взмолился мужчина, сидящий за соседним столом. — Выключите это! — он вскочил с места, схватил стакан и запустил его в экран. Стакан пролетел сквозь изображение, отчего по наколдованной поверхности пошли круги, как по встревоженной глади озера, и разбился вдребезги о подпорку шатра, а картинка на экране вновь стала четкой.

— Сидеть! — прогремел голос старика, которого Алис видела рядом с демоном на холме. Мужчина покорно сел на лавку и закрыл лицо руками. Алис огляделась — некоторые маги с улыбкой пялились на экран, но большинство сидели понуро, уставившись в свои тарелки, как и Чарли. Понимание пришло внезапно, ворвалось в голову, вытеснив из нее все остальные мысли. Алис вздрогнула, открывая рот в немом крике. Нет, нет, нет, такого не может быть. Она перевела пораженный взгляд на Чарли, и тот, словно почувствовав это, поднял глаза, позволив разглядеть в них невыносимую правду — всю боль, бездонный океан боли, в котором можно утонуть.

Он смотрел спокойно, не обвиняя и не ненавидя ее. Все это было в прошлом. Чарли столько раз представлял себе этот момент, бредил им, продумывая до мелочей планы мести, что давно пережил все сопутствующие эмоции. Он не чувствовал ни радости, ни удовлетворения. Это просто случилось, теперь она все знает.

Алис медленно встала, отмахнувшись от руки мага, и вышла из столовой, ее никто не остановил. Она не ориентировалась в лагере, поэтому просто пошла вперед, постепенно переходя на бег.

Она бежала, пока стоянка Митрия со всеми его обитателями не осталась позади. Ее покрасневшие щеки горели, сердце отчаянно стучало, болел правый бок, но она продолжалась нестись вперед так быстро, как только могла. Она хотела убежать от правды, от Чарли, хотела домой. Боже, как она хотела домой! Запереться в своей квартире на шестом этаже и почувствовать себя в безопасности, почувствовать себя в одиночестве.

Остановиться пришлось на берегу ручейка в небольшой роще, она бежала бы дальше, но внутри все горело и нестерпимо жгло, колени тряслись. Совершенно обессилев, Алис опустилась на землю, подобрав ноги и тяжело дыша. Она смотрела на текущую воду, не чувствуя жара на коже, после длительной пробежки, легкие пылали, но сейчас это не имело значения. Слезы медленно катились по щекам.

Он знал про Эвальда, знал, что Алис после него впервые подпустила к себе другого мужчину через полгода, а как он смотрел, когда Адам прижимал Алис к стене в коридоре… Ей хотелось превратиться в маленький комочек, чтобы никто ее больше никогда не слышал и не видел. Альберт сказал, что она ему больше нравится без одежды, — Алис зажала рот рукой и зарыдала от бессилия, — они все видели, как она занимается сексом. Самое главное, что это видел Чарли. Он был в Аду, сражался и смотрел как она… с Адамом… Рыдания превратились в хриплые крики боли и отчаяния. Она понимала, что оказалась в западне, из которой не выбраться. Случившееся невозможно исправить или изменить, хочется лишь вырвать сердце из груди, провалиться сквозь землю. Умереть, чтобы избавить себя от этого позора, от беспомощной ярости, отвращения к себе. От несправедливости, с которой ей и Чарли пришлось столкнуться.

Алис не знала, сколько просидела на поляне, не заметила, как начало смеркаться. Слезы иссякли уже давно, и она невидящими глазами смотрела перед собой, вспоминая детали, намеки.

Чарли подошел практически бесшумно, он надел ей на плечи свою куртку, сел рядом и принялся кидать камешки в воду. Они просидели еще около часа, не глядя друг на друга и молча.

— Поэтому Алик так отнесся ко мне?

Чарли кивнул, продолжая смотреть на воду. В ее голове вновь и вновь прокручивались слова и брезгливые взгляды шамана. "Набади" — женщина, предавшая своего мужчину, хуже, чем шлюха.

— Альберт?

— Только потому, что руководил моими пытками. Кроме него здесь больше никто не знает.

Опять повисла тишина.

— Зачем? — спросила Алис, и слезы вновь потекли по щекам. Во рту было сухо, она говорила хрипло, хотелось пить, но она даже думать не могла об утолении какой-либо собственной потребности. Чарли протянул девушке флягу с водой, Алис сначала отказалась, но он настоял, и Алис, не выдержав, схватила и жадно отпила. Тем временем Чарли пожал плечами.

— Это Ад. Само предназначение этого места — заставлять страдать.

— Как много ты видел? — Алис набралась смелости задать главный вопрос.

Чарли, наконец, повернул голову и внимательно посмотрел на нее.

— Мы не обязаны говорить об этом. Разговоры ничего не изменят и облегчения не принесут.

Алис вспомнила свернутую в комочек фотографию, которую Чарли забрал, уходя утром из дома ее бабушки, с которой до сих пор не расставался. Слезы с новой силой хлынули из глаз, сердце болезненно сжалось. Она торопливо отпила из фляги, которую сжимала пальцами, подавилась и начала кашлять. Чарли снова отвернулся, раскопал очередной камешек из земли и бросил в ручей.

— Я хочу узнать все. Сейчас и за один раз.

Он снова повернулся, его прищуренные глаза, стиснутые губы выражали муку.

— Что именно ты хочешь узнать? — медленно, как будто с трудом, проговорил он.

— Ты любил меня, все это время, Боже…

— Тут, — Чарли коснулся головы, — я все понимаю. Ты не знала, куда я пропал, черт, — он засмеялся, — я даже не просил тебя ждать. Ты ничего мне не должна.

— Но ты любил и… смотрел… это…

— В основном ненавидел, — Чарли посмотрел ей в глаза и снова отвернулся.

Алис обняла себя руками, будто не давая разорваться на кусочки.

— Как часто?

— Почти каждый день, иногда показывали для всех, как сегодня, в казарме или столовой, — по мере того как Чарли говорил, его голос звучал все тише, — нужно же чем-то было заниматься между сражениями и тренировками, — сказал он уже шепотом.

— Прости меня, — прошептала Алис.

Чарли резко встал.

— Не надо этого, — он скривил лицо, — это моя ноша, мне с этим жить, и твои извинения ее не облегчат.

— А что облегчит?

— Я не знаю, иногда мне кажется, что только смерть, — он протянул руку, — пойдем в шатер, уже поздно, а тут не безопасно.

Алис отрицательно покачала головой.

— Я никуда не пойду с тобой, я не могу.

— Боишься меня? Не могу сказать, что напрасно, но одна ты совсем пропадешь. Пойдем, — он подошел ближе и снова протянул руку.

Алис отшатнулась и спрятала лицо, пригнувшись к согнутым коленкам.

— Как же сильно ты меня ненавидишь, — прошептала она, качая головой, жалея, что не встретилась со злобными летающими тварями и их смертельным ядом.

— Ты ошибаешься, — он сел рядом, и она почувствовала, как теплые потоки воздуха касаются ее кожи. — Я пока еще не разобрался полностью, но это уже не ненависть.

Алис вспоминала, как Чарли отшатывался каждый раз, когда она пыталась погладить его, кривил лицо при намеках на близость. Боже, она думала, что он хочет ее. Она постоянно к нему прижималась, целовала, пыталась потрогать, думая, что возбуждает, а ему просто было противно, все это время. А их позавчерашняя любовь в казарме, Боже…

— Чарли, оставь меня, пожалуйста.

Он молчал и не двигался.

— Можно мне хотя бы попробовать попросить прощения за свое поведение, за все намеки, объятия, за попытки соблазнить. Чарли, я такая дрянь.

— А что изменилось? — спросил он довольно резко, заставив Алис, наконец, посмотреть на него, — ты считала, что поступаешь правильно.

— Но я не знала, что ты в курсе.

— Ничего не изменилось, Алис. Вчера я, как и сегодня все знал и прекрасно помнил. После того как ты все поняла, я не стал относиться иначе. Пойдем, — он в третий раз подал руку, — Если захочешь, будешь ночевать одна. В шатре достаточно безопасно. Давай, поднимайся.

Алис протянула руку, и Чарли помог ей подняться на ноги, которые за несколько часов сильно затекли, и если бы не плечо мага, она упала бы на землю.

— Завтра сразу после обеда нас телепортируют в лагерь Браша, оттуда сутки пути до крепости.

— Крепости?

— Да, Браш никогда не живет в лагерях с солдатами, он руководит армией из неприступной Цитадели.

— Понятно.

Некоторое время они шли молча. Над головой было темно-синее пустое небо, впереди маячили огни лагеря, где-то вдалеке пролетела дикая оса.

— С кем ты видел? — Алис почувствовала, как Чарли немного сжал ее ладонь. — Я хочу узнать все, чтобы больше не возвращаться к этому разговору.

— Что, если я не хочу говорить?

— Хочешь, ты с первой нашей встречи у моего подъезда хочешь, чтобы я все узнала. Я права?

Чарли промолчал. Еще какое-то время была тишина, Алис уже казалось, что разговор закончен, как Чарли тихо произнес:

— С твоим бывшим одноклассником в машине, Эвальдом, светловолосым парнем с татуировкой в форме черепа и… с Адамом, конечно.

— Насчет Эвальда…

— Не надо, пожалуйста. Просто не говори больше ничего.

Алис ночевала одна, она боялась даже посмотреть ему в глаза, не говоря уже о том, чтобы попросить остаться с ней. Чарли, убедившись, что у нее есть все необходимое, вышел, пожелав спокойной ночи. Всю ночь он просидел на земле у входа в шатер, просто потому что не смог доверить безопасность Алис охранному заклинанию. Время от времени на всякий случай он посылал в палатку теплые потоки, ведь она впервые за последние недели ночевала одна.

Утром черт принес ведро воды, Алис умылась и снова легла в постель. Напрасно она, засыпая вчера вечером, надеялась, что утром станет легче, что ей удастся взглянуть на ситуацию под другим углом, что в голове появится какое-то решение. Боль и стыд по-прежнему съедали изнутри, голова раскалывалась.

День подбирался к обеду, висящее над головами безжалостное солнце нагрело шатер до температуры средней сауны, но выйти на улицу, или хотя бы приоткрыть дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха, Алис не решилась. Чарли не приходил, со вчерашнего вечера она ничего о нем не слышала, хотя всю ночь вздрагивала от каждого шороха, надеясь, что он обнимет, хотя бы просто окажется рядом. Утром спросонья она искала его в кровати и, не найдя, испугалась, лишь через минуту вспомнив причину, по которой ему не хотелось спать рядом с ней.

Но время шло, а Чарли все не было. Портал обещали открыть после обеда, вероятно, его и открыли после обеда, и Чарли уже далеко отсюда. Алис подтянула ноги к груди, осознавая, что он вполне может оставить ее здесь одну. И у нее не было права осудить его за это.

Заламывая локти, она ходила по крохотной комнатке взад-вперед, не в силах сохранять спокойствие. Если бы она только знала, куда семь лет назад пропал ее Чарли! Почему Тара не сказала ей правду? Алис бы непременно ждала его все эти годы. Сразу после школы она пошла бы работать в магазин к тетке, высшее образование могло бы подождать. Она бы обязательно дождалась, как Земма Алика. С каждой минутой Алис понимала, что все больше ненавидит сестер Ромто. Из-за их подлой лжи и мастерских манипуляций, ей даже в голову не могло прийти, что Чарли не в Англии с красавицей-невестой, а в Аду сражается за жизнь и пытается не сойти с ума, снова и снова смотря порнуху с Алис в главной роли. Щеки горели, девушка доставала из памяти новые и новые эротические моменты своей жизни и готова была провалиться сквозь землю от злости и беспомощности. Услышав голоса снаружи, она осторожно выглянула из шатра — солдаты шли на ужин. Ужин? Значит уже семь. Значит, Чарли ушел без нее. Бросил ее. Алис рухнула на кровать, мечтая рассыпаться на осколки, подобно брошенной на пол стеклянной чашке. Так ей и надо. Заслужила. Если ему будет хоть немного легче, она готова вытерпеть любое наказание. Несомненно, после ее смерти демоны придумают ее грешной душе достойное "развлечение".

Одно Алис понимала предельно четко, — она никогда больше не предаст Чарли. Осознание этого придало ей сил. Если бы Алис дали еще один шанс, уж она бы использовала его на все катушку. Обдумывая свое новое положение, девушка постепенно углубилась в воспоминания.

Чарли написал на следующий день после Хэллоуина. В тот вечер Алис с сестрами решили продолжить тему ужастиков, приготовили кучу попкорна и, устроившись на диване, смотрели взятый в прокате очень страшный фильм. Алис уже много раз видела это кино, поэтому не особо следила за сюжетом, ее мысли снова и снова возвращались к поцелуям коленок. Казалось, что она до сих пор чувствует прикосновение его мягких губ, отчего кожа вдоль позвоночника и на ладонях горела от легких покалываний, а внутри, внизу живота сладко ныло. Сердце, откликнувшееся на фантазии девушки, усиленно колотилось.

Ее мобильный просигнализировал о коротком текстовом сообщении: "Чем занимаешься, моя красавица?" Алис улыбнулась, понимая, что автором приветствия является Чарли, он вчера так звал ее весь вечер. "Да уж, красавица, — хмыкнула сама себе Алис, — тяжело будет парню найти достойную женщину, когда он вырос рядом с такими идеальными по всем параметрам сестрами".

"Да ничем особенным, смотрим с сестрами фильм".

"Какой?"

Алис ответила.

"Ужасы. Хм…Что же в этом фильме тебе напомнило обо мне?".

Сердце забилось еще быстрее, Алис покраснела, быстро набрала:

"Я совершенно не думала о тебе, с чего ты взял?".

"Жаль, потому что я теперь могу думать только о тебе".

От восторга захотелось прыгать по дивану, хлопая в ладоши. Не в силах сдержать эмоции, Алис крепко обняла Лизу, но та, увлеченная фильмом, лишь недовольно отпихнула любвеобильную сестру.

Если он думает об Алис, значит, ему понравился вчерашний вечер. Сама Алис сегодня все утро краснела при воспоминаниях о глупостях, которые болтала, понимая, что нужно было все сделать иначе. В тот момент, ответить так-то, не засмеяться, а отвернуться, не согласиться, а возразить. Боже, она все сделала не так. Вот если бы вернуть время… Но несмотря ее промахи, он думает о ней. Значит, все прошло не так плохо? Алис снова улыбнулась.

— С кем ты там переписываешься? — спросила сестра, наконец, заметив, как сильно ее сестра покраснела.

— С одним знакомым, а что?

— Надеюсь, не с Ромто. То, что он не принес вчера тебя в жертву дьяволу, только наша заслуга.

— Ты имеешь в виду, что вы названивали каждые полчаса, пока я не выключила телефон?

— Об этом мы уже говорили утром, — строго одернула Лиза.

Действительно, Алис круто попало за то, что она отключила телефон и ушла гулять непонятно с кем, вернее, понятно с кем.

"Ничего, если я позвоню?" — не заставило себя ждать следующее сообщение.

"Давай".

Они проговорили весь этот вечер и следующий. Чарли стал звонить каждый день, и время за разговорами пролетало незаметно. Сложно поверить, но за эти дни не возникло ни одной неловкой паузы, ни секунды молчания. Им действительно было о чем поговорить, а Чарли оказался весьма эрудированным для деревенского парня. В субботу они съездили в кино, правда, пришлось вернуться пораньше — следующий день был трагической годовщиной авиакатастрофы, и Алис весь день была грустная, несмотря на все попытки Чарли расшевелить ее. И только напоследок, рядом с домом ее бабушки ему удалось чуть поднять ей настроение, когда он нежно поцеловал ее в губы.

— Мне пора.

— Я позвоню.

Все следующее утро Алис провела в церкви, на душе стало спокойнее, но оставшийся день обещал быть невыносимым: в доме ее бабушки собрались родственники и друзья, которые смотрели на Алис с безграничной жалостью, сочувствуя необходимости переезда из города в деревню, задавали одни и те же идиотские вопросы. Пришедшие поддержать ее соседи казались совершенно неискренними. Их наигранные слезы и причитания лишь раздражали. Никто из них не знал родителей Алис, никому из них не было дела до ее жизни. Народ собрался ради угощений, которые бабушка щедро наготовила и расставила на столе. В один из моментов, когда тема давно уже перешла на чью-то помолвку и гости весело засмеялись, Алис под предлогом головной боли скрылась в своей комнате. Она села за стол и уставилась на герань на подоконнике. Скорее бы все это закончилось, скорее бы все эти люди ушли. Зазвонил ее сотовый.

— Привет.

— Поговоришь со мной, красавица?

— Только если не станешь спрашивать, как я себя чувствую.

— И не собирался, — быстро ответил Чарли, — расскажи, лучше свое последнее яркое воспоминание, связанное с родительским домом.

— Радостное?

— Ну да, что-нибудь, отчего на душе станет теплее.

Алис глубоко задумалась, не отрывая взгляда от растения на подоконнике. В следующее мгновение е глаза распахнулись, и она, впервые за этот день, улыбнулась.

— Больше года назад мама купила герань, и все это время они с отцом спорили, будет ли она цвести. Папа даже пообещал подарить маме сто цветков, если ее комнатное растение их порадует, и все время смеялся, когда та разговаривала с геранью, — Алис шире улыбнулась сквозь слезы, — "милая, ну давай же, нам же нужно развести Алекса на несколько сотен, поднатужься, один маленький цветочек".

— И что потом?

— Не поверишь, но через год герань расцвела, прямо перед их отлетом. Мама так радовалась, а папа засыпал всю их спальную розами, хризантемами, ромашками. Думаю, там было больше обещанных ста, — у Алис по щеке покатилась слеза, она потрогала твердый, налитый жизнью, листок герани и… отдернула руку. Не может быть! Секунду назад Алис видела только зеленые стебли, а сейчас весь куст был в цветах.

— Красавица, ты чего замолчала?

— Чарли, ты не поверишь, но герань на подоконнике… — она перевела взгляд на улицу и увидела за забором черноволосого парня. Он стоял, прижимая трубку к уху, улыбнулся и помахал ей. Так искренне улыбнулся, что все остальное стало неважно. Алис жестом пригласила зайти в дом, и он кивнул.

Чарли вежливо поздоровался с гостями, которые при виде "злого колдуна" потеряли дар речи, но Алис не стала ждать, пока те придут в себя и затащила Чарли к себе в комнату, закрыла дверь.

— Как ты это сделал? Это же ты? Ой, Чарли, я клянусь, она цвела.

— Я знаю, — снова улыбнулся он, взял ее ладошку и поцеловал — на месте поцелуя появился цветочек. Затем, пользуясь шоком девушки, проделал то же со второй рукой, — обещаю, что у тебя будет столько цветов, сколько захочешь в любое время года.

Алис пораженно огляделась — вся комната утонула во всевозможных бутонах всех цветов радуги, сладкий аромат дурманил голову, Алис потрогала цветочек на руке, и он растворился в воздухе.

— Но как?

Чарли улыбнулся.

— Секрет фирмы, — он хитро улыбнулся и прижал ее к груди, — Алис, все будет хорошо, я обещаю. Поплачь, если станет легче.

Действительно, то ли после пролитых слез, то ли от его объятий и приятного успокаивающего шепота, ей стало легче. Чарли нежно поглаживал Алис по голове, пока она жаловалась ему на несправедливость, на жестокость к ней этого мира. Он ни разу не спросил, что она чувствует, но почему-то именно ему хотелось рассказать о своей боли, о страхах и неуверенности в будущем. Может, так подействовали цветы? Дверь открылась — в комнату заглянула тетка Алис. Девушка уже набрала в грудь воздуха, чтобы объяснить ей, откуда весь этот сад, но этого не потребовалось — комната выглядела точно так же, как и до прихода Чарли. Чудеса исчезли.

— Алис, можно тебя на минуточку? — тетка недовольно посмотрела на Чарли и скрылась за дверью.

— Да, сейчас иду.

— Наверное, мне пора идти, — Чарли поднялся, Алис последовала его примеру.

— Спасибо, что приехал.

— Я скучал по тебе. В мои руки недавно совершенно случайно попала редкая книга по истории, я собираюсь завтра почитать ее в парке. Не хочешь со мной?

— В парке? Так погода же испортилась Холодно.

— Не переживай об этом, — снова хитро улыбнулся он.

В парке и правда было совершенно не холодно. Они отъехали подальше в лес, где можно было не бояться встретить прогуливающихся жителей деревни, потом еще какое-то время шли пешком. Чарли поводил руками над землей, после чего она стала теплая и сухая, расстелил одеяла и, устроившись вместе с Алис на подушках, накрыл покрывалом сверху. Было уютно и волшебно в середине осени лежать в тепле в лесу и читать про древних римлян. Чарли комментировал практически каждый абзац, рассказывая байки, объясняя, почему те поступили именно так, а не иначе. Все это он делал легко и с юмором, Алис никогда не было так весело. Потом он угощал ее чаем из термоса и горячими булочками с шоколадом. Его магия была совершенно естественной, у Алис ни разу не возникло мысли, что он делает что-то неправильное и плохое.

— Никогда не думала, что история может быть такой занимательной.

— Это еще что, у меня есть несколько книг о викингах, там вообще не оторваться. Если захочешь, можем еще так же выбраться, почитать.

— Даже зимой?

Чарли сделал эффектный пас рукой и вокруг зацвели ромашки, а Алис села пораженно озираясь.

— В любое время года, красавица.

— Чарли, это просто фантастика!

— Есть немного. Правда, к сожалению, они не настоящие.

— Все равно безумно красиво.

Чарли тоже сел и приблизил свои губы к ее губам.

— Для меня не существует границ, только скажи, и любое чудо станет явью, — прошептал он, касаясь ее губ так нежно, так ласково. Алис обняла его за шею, притягивая ближе, и они повалились на одеяло. Они целовались несколько часов, по-детски боясь и страстно желая сделать что-то большее. Обнимались, наслаждаясь ощущением принадлежности друг другу и этому миру, чувствуя бесконечное счастье от близости родного человека. Восторг разрывал на тысячи крупинок, и они охотно растворялись друг в друге, познавая волнительные ощущения первой любви. Их прервал звонок бабушки Алис, оказалось, уже стемнело, и та волновалась. Чарли отвез девушку домой, всю дорогу не выпуская ее руки из своей ладони.

— Я позвоню, — прошептал он, еле касаясь губами ее щеки. От волнения у Алис внутри все затрепетало, сбилось дыхание.

— Я буду ждать.

Он позвонил через два часа, и они проговорили полночи, словно давно не виделись.

— Красавица, вставай! — кто-то осторожно тормошил Алис, она приподнялась и в тусклом свете наколдованного фонарика увидела Чарли. Он не ушел, а, вместо этого, остался с ней. От внезапно нахлынувшего счастья она бросилась ему на шею, потом, вспомнив недавние события, отпрянула, прижавшись спиной к стене. Чарли улыбнулся.

— Мне было приятно, честно. Вставай, нужно торопиться. Через десять минут для нас откроют портал.

Наскоро зашнуровывая кроссовки, Алис призналась:

— Я думала, ты ушел без меня.

— Выбрось это из головы. Я никогда тебя не брошу. Идем.