Полукровка. Сбежать от альфы

12. Мотель «Роза ветров»

Найт

Признаться, не ожидал, что полукровка зайдет так далеко. Вообще сначала думал, что придется доставать ее из воды на этом берегу. Но увидев, как она выбралась из технического люка, воспрянул духом. Упорства ей не занимать.

Проезжая мимо нее по проспекту, когда она уже пересекла прибрежную магистраль, тяну носом воздух. Ее запах стал совсем слабым — она вот-вот потеряет сознание.

Делаю разворот, проезжаю еще раз, и под красный сворачиваю на узкую улицу, которую девчонка собирается пересечь . Останавливаю машину, одновременно открывая багажник.

Полукровка смотрит на меня круглыми от страха глазами. Приторный маслянистый аромат ужаса, точно от перетертого между пальцев листа подсолнечника, бьет в нос, якорится в мозгу. Мой зверь уже настиг жертву. С этого момента я перестану видеть ее глазами. Упускать нельзя.

Направляюсь к ней. Кожей чувствую ее желание рвануть прочь и вижу, что тело отказывается ей подчиняться. Она слишком вымотана. Отчаянно разворачивается, но ноги подгибаются. Девчонка начинает оседать. Стресс и усталость окончательно добили ее. Подхватываю обмягшее замерзшее тело. Губы бледные, кожа синюшно-белая. Жизнь в ней едва теплится. В буквальном смысле.

Несу к машине, закидываю в багажник. Девчонку срочно надо согреть. Запрыгиваю за руль, врубаю печку на полную и, развернувшись, заруливаю в открытый подземный гараж соседнего здания. Наверное, сюда она и хотела забраться.

Внутри теплее, чем на улице. Это на руку. Паркуюсь подальше от камер, обхожу машину и открываю багажник. Полукровку надо раздеть. Быстрее она отогреется без одежды. Все, что на ней надето, явно не по размеру. Наверное, кто-то помог ей сбежать. Может, даже тот волк, который сидел в клетке в кабинете Эрика. Не повезло ему.

Швыряю в дальний угол влажную толстовку и промокшие джинсы. Через плечи стягиваю с худого тела просторную майку и мужские боксеры.

Впиваюсь взглядом в ее изящное, хотя и немного угловатое тело.

В голове невольно всплывают слова Отто, самого мудрого шамана клана: «…белое семя и кожа, как карта… по ней найдешь путь…» Он говорил именно об этой полукровке!

Я еще у Эрика в подвале почувствовал, что, скорее всего, заказ я не выполню. Теперь убежден полностью. Она — полукровка из пророчества. Хотя даже и без предсказаний я уже никому ее не отдам. Любил во снах всю свою сознательную жизнь и теперь нашел наяву.

Все сходится. Волосы грязные, но видно, что белые. Ее тело покрывает жутковатый узор из шрамов — от мелких, белесых, до крупных, бугристых, которые остаются, когда срастается рассеченная кожа.

Сердце стискивает щемящая боль. Если это все Эрик, он не заслуживает права жить. Неважно, что эта девчонка оскверняет священную кровь оборотня своим существованием. Убей, но не мучай. Так гласит Кодекс Волка.

Полукровка выглядит чересчур бледной. Может, она и не видела солнца, но сейчас белизна кожи кажется болезненной. Ловлю себя на ранее неведомом чувстве неловкости. Как будто не следует смотреть на нее обнаженной, пока она сама для меня не разденется. Может, и так, но сейчас я — не мужчина, а бесполая сущность, которая хочет не дать ей умереть.

Трогаю ее лоб — горячий. У нее жар. Черт! А чего хотеть после переохлаждения?

Времени все меньше! Хватит стоять как истукан! Срываю с себя куртку и укрываю тощую фигурку. Пледа нет, прости.

Возвращаюсь за руль. Пора подыскать нам берлогу, в которой мы познакомимся поближе, и я смогу привести полукровку в порядок.

***

Первым делом заезжаю в круглосуточную аптеку. Человеческий антибиотик, жаропонижающее, капли в нос и антисептик для горла полукровке не повредят. Покупаю несколько бутылок воды. Даже при волчьей регенерации, ее организм нужно подтолкнуть к выздоровлению.

Сразу после выруливаю на хайвей, ведущий на Юго-Запад. Спустя три часа пути, оставив позади побережье, уже несусь по магистрали, которая идет вглубь страны. Останавливаюсь у небольшого придорожного мотеля. На высоком столбе закреплена горящая неоном вывеска «Роза ветров». Рядом светится восьмиконечная звезда и знак троединсива — символ вроде Инь Ян, только круг поделён на три части. Это значит, заведение находится под покровительством Ордена. Это на руку.

Заезжаю на парковку. Покидая салон, блокирую двери и снова завожу двигатель с брелока, чтобы в машине продолжало работать отопление.

Дверь административного здания скрипит старой пружиной и с треском захлопывается за спиной. Худой мужичонка в клетчатой рубашке и бежевой жилетке, облепленной карманами, встречает меня усталым взглядом. Поднимается за стойкой. По положению рук вижу — вцепился в карабин. Правильно, техника безопасности не бывает лишней.

Скрипучим голосом называет мне цену номера за ночь — двадцатка. Выуживаю из рюкзака и вручаю ему сразу сотню. Прошу дать мне самый спокойный номер — заостряю на этом внимание. Мужчина усмехается и бросает через стойку ключ с деревянным бочонком, как в лото. На нём паяльником выжжена цифра «13».

Не подвел администратор — нужная дверь обнаруживается в дальнем конце длинного жилого корпуса, стоящего чуть поодаль от дороги, за административным. В комнату сначала захожу один. Осматриваюсь. Номер, на удивление, сносный, если не считать убогого ремонта. Опрятная двуспальная постель, чистая душевая, столик с двумя креслами, дешевый телек на стене.

Сдергиваю с кровати покрывало и подгоняю машину багажником прямо ко входу. Мне не нужны свидетели. Заворачиваю полукровку в тяжелую пушистую ткань и заношу в номер. Укладываю в постель, накрываю одеялом. Здесь тепло и, кажется, безопасно. Можно выдохнуть.

Расставляю на тумбочке купленные лекарства и воду. Присаживаюсь на край кровати, убираю волосы с красивого девичьего лица. Она все еще очень бледная. Кожа обжигающе горячая. У нее сильный жар. Надо сбивать температуру, но она в отключке. Полощу под краном в ванной небольшое полотенце и кладу ей на лоб. Пока смогу помочь только так.

Ставлю кресло рядом с кроватью и усаживаюсь караулить ее сон. Через полчаса повязка становится теплой. Прополаскиваю тряпку, возвращаю на место. Вслушиваюсь в тяжелое дыхание. Внутри кипит злость на изверга, который вынудил девчонку так рисковать собой, чтобы сбежать.

В какой-то момент ей начинает что-то сниться — похоже, кошмар. Дыхание становится частым и рваным. Она мечется по кровати, скулит. По щекам катятся слезы и сразу высыхают. Жар держится.

Тормошу ее за плечо. Не просыпается. Тонет в пучине ужасного видения. Я не могу пробиться сквозь плотный морок. Сердце обливается кровью, но придется ждать.

***

Ночь проходит утомительно. Я дремлю в кресле. Солнце светит сквозь неплотно задернутые жалюзи и не дает погрузиться в глубокий сон. Внезапно слышу шорох. Полукровка пришла в себя! Облегчение, смешанное с радостью, прокатывается по телу теплой волной. Вскакиваю. Фокусирую усталые глаза. Вижу девчонку в углу. Бледная. Еле стоит, завернувшись в одеяло. Смотрит на меня диким взглядом, как у вора, которого поймали на месте кражи.

В нос снова пробирается запах ее страха. Только более холодный, густой. Она в ужасе.

Выставляю руки ладонями к ней.

— Я не причиню тебе вреда… — вырывается само. Первое, что приходит на ум. Добавляю ласково: — Прошу, вернись в постель. Тебе надо окрепнуть.

Мотает головой и пошатывается. Хватается рукой за спинку кровати, восстанавливает равновесие.

— Не бойся меня, — понижаю голос. — Со мной ты в безопасности.

Снова дергает головой, волосы расплескиваются вокруг причудливым веером.

— Не ляжешь, я сам тебя положу, — бесит ее уговаривать, как дитя, голос грубеет. — Ты вот-вот отключишься от изнеможения!

Как будто не понимает. Сжимается и только сильнее упирается голыми лопатками в выцветшие обои. Бросает быстрый взгляд на окно.

Нет, только не говори, что ты раздумываешь выпрыгнуть! Чувствую, как губы растягиваются в насмешливой улыбке. С температурой, ослабленная, в одном одеяле… далеко ты от меня убежишь?

Она делает порывистый шаг к окну. Черт! И правда собралась сигануть! Настигаю ее в один резкий прыжок. Преграждаю путь, но не прикасаюсь.

Взгляд прозрачно-голубых глаз становится осмысленным. Девчонка отпрянывает обратно к стене.

— Не заставляй укладывать тебя силой, — цежу сурово.

Не с руки возиться с ней, как с ребёнком.

Полукровка наконец кивает. Скользит вдоль стены и опускается на подушки, не сводя с меня глаз. Смотрит недоверчиво. Приближаюсь, чтобы помочь ей улечься, но она с презрением на лице отползает к середине кровати. Руками обхватывает ноги, запутавшиеся в одеяле. Похоже, в ее мозгу образ мужчины неразрывно связан с болью, спасибо ублюдку Эрику. Ничего, нежность и ласка все победят — девчонка быстро перестанет бояться.

— Пить хочешь? — спокойно обхожу с другой стороны и открываю бутылку воды с трубочки. Добавляю тише: — А ещё ты, наверное, голодна.

Молча тянет руку. Вкладываю бутылку в маленькую ладонь. От слабости девчонка едва удерживает ее, жадно присасывается к горлышку. Делает несколько глотков и кривит лицо в гримасе боли. Кашляет.

— Горло болит? — внезапным, но аккуратным движением прислоняю пальцы к ее лбу, так что она не успевает отстраниться. Продолжаю деловым тоном: — У тебя жар. Я купил антибиотики. С ними волчья регенерация вернет тебя на ноги за пару дней.

Полукровка круглыми глазами смотрит на тумбочку, а потом пронзает меня злым взглядом. Снова дергает подбородком туда-сюда. Не понимаю, что творится у нее в голове. Хотя, по большому счету, мне плевать. Она примет лекарства и точка.

Принимаюсь выколупывать таблетки из блистера, параллельно читая в инструкции, какая дозировка нужна моей внезапной пациентке. Бросаю на полукровку короткий взгляд, прикидывая, сколько она весит, и замечаю обреченность на миловидном личике. Что не так? Почему она не хочет поправиться?!

Потом выясню, пока не обращаю внимания. Собрав на ладони три зеленых и одну красноватую капсулу, придвигаюсь. Девчонка вдруг кладет горячую ладонь мне на руку. Сжимает пальцами. В глазах стоят слезы. Медленно качает головой, словно умоляя не лечить ее.

— Знаешь, препираться с тобой я не намерен, — произношу едва ли не по слогам, с трудом сдерживая гнев. — Сейчас же выпей эти таблетки.

Черт. Она упертая, каких поискать! Натягивает одеяло на пол-лица, демонстративно закрывая рот. Мое терпение лопается.

— Так! — рычу.

Резко вскакиваю, уже готовый силой вложить пилюли ей в рот, но замираю в нерешительности. Девчонка вжимает голову в плечи и складывает ладони в просительном жесте.

— Почему ты так боишься принять лекарства? — сажусь обратно на кровать, стискивая таблетки в кулаке.

Она поднимает подбородок и большим пальцем проводит горизонтальную линию поперек горла. Потом показывает за спину и рвет воображаемую бумагу на мелкие клочки. Так вот оно что…

— Странно, что ты еще на том берегу не догадалась, — снисходительно улыбаюсь. — Я знаю, что Эрик из Серебристых ищет тебя. Но я здесь сам по себе, полукровка.