Полуночная роза

Глава 3

Эрин решила не рассказывать матери о выходке Кэролин Мэннинг. Она считала, что той и без того тяжело, и опасалась к полученным болезненным уколам и ощущению униженности добавить новые огорчения. Едва они сели в карету, как ей стало ясно, что ее представление о самочувствии матери неверно. Мягко говоря, не слишком сердечный прием не был тем, что не давало покоя Арлин. В данный момент ее занимало совсем другое, и она с нетерпением готовилась услышать отчет дочери.

— Что же ты ничего не говоришь? — домогалась она. — Райан Янгблад из прекрасной семьи. Идеальная партия для тебя. К тому же он красив! Все леди в восторге от его обходительности.

Эрин не хотела обнаруживать, как сама очарована им, и поэтому напустила на себя безразличный вид.

— Да, он производит приятное впечатление, — небрежно сказала она, — но к этому мне нечего добавить. Я его совершенно не знаю. Мы только танцевали. Вот и все.

Арлин закатила глаза и патетическим тоном повторила вслед на ней:

— Только и всего? Ничего себе! Вы так близко держались друг к другу, что все были шокированы. Это был танец для двоих. Лучше скажи мне вот что: он не спрашивал у тебя позволения заехать к нам?

Эрин покачала головой.

— Тогда о чем вы говорили, пока танцевали? — не отставала Арлин. — Что-то же он успел сказать тебе, прежде чем Тайлер Мэннинг велел музыкантам перейти на рил. Почему ты скрываешь? Я же видела, он определенно увлечен тобой. О, я могу отличить этот взгляд, — добавила она с ностальгической улыбкой. — Вот так же когда-то на меня смотрел твой отец. Я уверена, что Райан не мог отпустить тебя просто так. Он должен был предложить тебе увидеться снова.

Эрин не собиралась подтверждать ожиданий матери и не стала передавать ей волнующих слов, произнесенных Райаном перед расставанием. Она опасалась впасть в самообман. Если ее партнер имеет репутацию дамского угодника, тогда, вероятно, это была обычная его игра.

— К сожалению, я вынуждена разочаровать тебя, мама. — Она дотронулась до ее руки, желая сделать ей хоть что-то приятное. — У нас не было разговора на эту тему. Мы просто побеседовали о жизни и разошлись.

Арлин с озадаченным видом качала головой. Еще несколько минут назад она радовалась, что вечер не пропал даром. Она всегда считала, что хорошо разбирается в людях, и была готова поклясться, что Райан Янгблад не мог уйти просто так. Судя по тому, с каким благоговением он смотрел на Эрин, он должен был напроситься на визит. Он показался Арлин единственной надеждой. Другие молодые люди не шли в расчет. Эти сосунки еще не оторвались от подола своих матушек. Им дозволялось ухаживать за молодыми леди только по выбору семьи и с ее согласия. Райан, насколько она слышала, никогда не отличался подобным конформизмом и не терпел посягательств на свою свободу. Следовательно, если ему приглянулась Эрин, его помолвка с Эрминой Коули будет забыта так же быстро, как воскресная проповедь. Тем более что с самого начала это была не его идея. Арлин не считала невесту Райана типом женщины, достойной его интереса. Конечно, Эрмина премиленькая девушка, и мужчины обращают внимание на ее кукольную внешность. Но это ничего не значит. Примерно так же привлекает глаз именинный торт, но никто не возьмется сказать, что скрывается под сахарной глазурью. То ли дело Эрин. Она не только необыкновенно красива, но умна и находчива, жизнелюбива и весела. Такой человек, как Райан, искушенный в тонкостях светской жизни и знающий толк в женщинах, несомненно, должен оценить подобные качества.

Собрав воедино все доводы, Арлин не могла поверить, что с мистером Янгбладом дело на том и кончится. Чем больше она размышляла, тем больше убеждалась в обоснованности своих предположений. Райан будет прекрасным мужем для Эрин. Это именно тот мужчина, который ей нужен. Он сумеет одолеть ее неукротимый норов.

— Не беспокойся, — сказала Арлин, улыбаясь скорее себе, чем дочери. — У меня есть одна идея. Я знаю, как сделать так, чтобы он вскоре заглянул к нам. Скажи, дорогая, а тебе самой хотелось бы этого?

Эрин пожала плечами.

— Не знаю, — сказала она, когда карета тронулась с места и покатила в благоухающую ночь. — Я считаю, что наш приезд был ошибкой. — Она отвернулась к окошку и стала смотреть в темноту. — Ты сама знаешь. Ну съездили — и что от этого изменилось? Как были на задворках общества, так и остались. Лучше уж мне отправиться обратно в Атланту и попытаться найти работу, чем прозябать здесь. Все это выглядит просто жалко. Пусть не думают, будто я в отчаянии, что не нашла себе мужа, и боюсь остаться старой девой. Честно говоря, мне на всех наплевать. Я готова на что угодно, лишь бы не выходить замуж за того, кого не люблю.

Арлин внимательно посмотрела на профиль дочери в свете бокового фонаря и с грустью подумала, что как никто другой способна понять ее эмоции. Ведь и ее брак с Джекобом Стерлингом был удивительно счастливым. Каждый день совместной жизни дарил им наслаждение и радость. Ночи в его объятиях казались ей небесным раем. Кроме любви к мужу, для нее не существовало ничего на свете. Она не могла припомнить ни одной ссоры или грубого слова между ними. Они были супругами, любовниками, родителями, единомышленниками и друзьями. У них было все, что нужно для полного счастья. Потом ее постигло страшное горе. Джекоб погиб. Его сбросила лошадь, укушенная змеей. Оставшись одинокой, она чувствовала себя совершенно опустошенной. Несколько недель не двигалась, не говорила и не ела. Единственное, что не позволило ей наложить на себя руки, это Эрин. Ради нее, находясь на грани безумия, она поборола желание последовать в мир иной. Она не могла допустить предательства по отношению к собственному ребенку и покойному мужу. Джекоб хотел, чтобы она всецело посвятила себя дочери, родившейся от их глубокой и верной любви. Когда Закери сделал ей предложение, она прекрасно понимала, что никогда не сможет любить его так, как Джекоба. Но она поклялась себе, что постарается быть ему хорошей женой. Откуда ей было знать, что он окажется таким? Как она могла предугадать, что в обмен на безопасность продает душу самому дьяволу?

Именно это и произошло. Иначе она не могла сказать.

Арлин кивнула сама себе, продолжая с печалью глядеть на обожаемую дочь. Она так хорошо понимала свою девочку и разделяла ее убеждение избежать брака без любви. Конечно, Эрин не должна совершать ошибку, которую допустила она много лет назад. Но Райан Янгблад — далеко не то, что ее нынешний муж. Закери Тремейн богат, но эгоистичен и подл. Это человек без чести и совести, поэтому жизнь с ним не может быть не чем иным, как сущим адом. С годами она приспособилась к нему и научилась молча переносить страдания, щадя Эрин. Она считала, что лучше лгать, чем позволить дочери знать, как все ужасно на самом деле. Потому-то она и прикрывалась притворными утверждениями, что Закери не так плох, как кажется.

У Эрин все должно обстоять иначе, потому что ее возможный супруг принадлежал к высшему обществу. Совершенно очевидно, что человек с хорошими воспитанием и манерами никогда не допустит физического насилия и грубого обхождения с женой.

Вместе с тем Арлин отдавала себе отчет, что ее дочь и тут может проявить характер. Эрин всегда отличалась упрямством. Рассчитывать на то, что удастся быстро заставить ее выйти замуж, не приходилось. Это была трудная задача, но ее нужно было решить. Мысли о неутешительном прогнозе доктора усугубляли паническое настроение и подталкивали к действиям. Арлин снова вспомнила, как последний раз он сказал, что бессилен остановить пожирающую ее болезнь. Чахотка — таков был его приговор. Он предупредил, что кашель может усилиться, и не исключал возникновения тяжелых приступов астмы, а также появления крови в мокроте. О том, сколько лет она может еще прожить, он не стал говорить, но подтвердил, что с каждым днем ее силы будут таять.

Арлин не боялась смерти как таковой. Она могла принять ее со спокойной душой, если бы знала, что Эрин будет под присмотром, когда ее самой не станет. Никогда она не решилась бы доверить это Закери. Она не хотела даже, чтобы он знал, как тяжело она больна.

Эрин обернулась и посмотрела на мать. В чем дело? Почему она вдруг притихла? Увидев ее встревоженное лицо, она поспешно произнесла слова утешения:

— Мама, не стоит так переживать. Придет и мой день. Когда-нибудь и мне выпадет счастье. Встречу подходящего человека, и все образуется. В любом случае мы не должны унижаться. Я ценю твои старания, действительно ценю. Это платье и все остальное. Но, увы, вечер потрачен напрасно, и. я не хочу, чтобы подобное когда-нибудь повторилось.

Арлин многозначительно улыбнулась и буркнула себе под нос:

— Нет, дорогуша, вовсе не напрасно. — Она откинулась на гладкую спинку сиденья и, прикрыв глаза, предалась размышлениям. Эрин не подозревала, что встреча с «подходящим человеком» уже фактически состоялась.

До середины утра следующего дня Эрин спала крепким сном, потому что по возвращении домой провела еще несколько часов без сна. Она лежала в постели, оживляя в воображении приятные минуты — танец в объятиях Райана Янгблада. В голове неотступно теснились воспоминания о том, как он ласкал ее глазами. В какой-то момент он был готов ее поцеловать. Так подсказывали ей чувства. Интересно, что бы она делала, если бы это случилось?

В Атланте было несколько молодых людей, проявлявших к ней интерес, но они оставляли ее равнодушной. Когда ухажеры провожали ее домой, они норовили сорвать у нее поцелуй. Она помнила эти поцелуи у крыльца, увитого глициниями. Это были торопливые и по-мальчишески неумелые поцелуи. Неизвестно, на чем основывалось ее убеждение, но она не сомневалась, что с Райаном все было бы по-другому. Такой мужчина, несомненно, не был новичком в подобных делах.

Как ни были сладки эти грезы, Эрин не собиралась тешиться напрасными надеждами. Обладая достаточно реалистичным умом, она настойчиво внушала себе, что они с Райаном больше никогда не увидятся. Все, что ей останется после их замечательной встречи, это воспоминания. Что поделаешь, если большего не дано? С этой утратой она и пыталась примирить себя, погружаясь в сон.

На Летти не подействовал строжайший наказ матери забыть об их былой близости с Эрин. Арлин тоже не велела будить дочь к богослужению, сказав, что Эрин, вероятно, устала от избытка впечатлений и волнения. Летти же не терпелось выяснить, о каком волнении шла речь, и потому, невзирая на запреты, она помчалась наверх. Осторожно приоткрыв дверь, она неслышно прошла в спальню. Присела на кровать к все еще спавшей Эрин и, легонько встряхнув ее, спросила:

— Ну как? Расскажи, как съездила. Там были интересные мужчины? Ты с кем-то познакомилась?

Летти залезла на кровать и села напротив, скрестив ноги и упершись локтями, совсем как в прежние времена, когда они были детьми.

Эрин потянулась и зевнула. В ней сразу ожили приятные воспоминания, и ее лицо осветилось улыбкой. И как в старые времена, она по секрету рассказала Летти обо всем, что произошло на вечере. Та слушала ее с широко раскрытыми глазами, не перебивая, и лишь под конец сказала:

— Я видела их, то есть мастера Янгблада, когда они были…

— Не «их», а «его», — тотчас поправила Эрин, — и не «были», а «был». Негоже забывать, чему тебя учили, — продолжала она добродушно журить служанку. — Я хочу, чтобы ты и впредь выражалась правильно. И следи за произношением. Понимаешь?

Летти послушно пролепетала какие-то слова, лишь бы не продолжать разговора на опасную тему. Во избежание неприятностей она предпочитала держать язык за зубами. Пусть лучше никто не знает, что Эрин научила ее читать, писать и разговаривать, как белые люди.

— Я видела его в городе, — продолжала Летти. — В тот день мы отвозили хлопок, а он стоял на другой стороне улицы. Я его сразу заметила, потому что он такой видный мужчина. Я еще спросила маму, кто это. Тогда я и узнала, что это мастер Янгблад из Джасмин-Хилла, где разводят породистых лошадей. Мама сказала, что у него самые большие плантации во всей Виргинии и что он, — прибавила она доверительно, — никогда не бьет своих рабов. И его папа, пока был жив, тоже никогда не делал этого. Помню, мама еще сказала, какое это было бы счастье, если б мы достались кому-нибудь вроде мастера Янгблада. — Летти снова вернулась к интересовавшему ее вопросу: — А что, он ухаживал за тобой? Как ты думаешь, он сделает тебе предложение? — В голосе у нее звучала надежда. — Вот будет хорошо, если ты выйдешь за него замуж. Тогда ты сможешь поговорить с ним, чтобы он выкупил нас с мамой, и мы будем все вместе.

Эрин добродушно засмеялась.

— Замечательная мысль, только нереальная. Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Я наслышана о его матери. Не думаю, что Виктория Янгблад одобрит ухаживания сына за приемной дочерью Закери Тремейна.

Летти громко захохотала.

— Они же танцевали с тобой. Разве нет? Что же, по-твоему, они ничего не поняли? Неужели они не увидели, какая ты хорошенькая… — Она заметила, как Эрин нахмурилась на ее «они», и быстро поправилась: — Он, то есть мистер Янгблад, не станет обращать внимания на мать. Подожди, скоро сама увидишь. Я уверена, он будет у твоих дверей.

Эрин лежала, откинувшись на подушки, размышляя о возможности такого развития событий.

— Не думаю, Летти, — призналась она после длинной паузы, — что готова к этому. Не именно с ним, а вообще.

— Готова к чему?

— К роману. Любви. Поцелуям. Это так непривычно, когда к тебе прикасается мужчина. — Она заложила руки за голову и неподвижно смотрела на синее кружево полога. — Я тебе честно скажу, мне страшно думать об этом.

— Почему? Вот уж нашла чего бояться.

Эрин, потупив взор, молчала. Потом наконец подняла глаза и внимательно посмотрела на девушку. Нужно ли сейчас рассказывать ей о той ночи, которую она хранила в памяти пять лет? Подумав немного, она решила, что лучше оставить эти воспоминания при себе. Не стоило произносить их вслух, чтобы лишний раз не возвращаться к мрачной действительности. Чем меньше слов, тем больше шансов убедить себя в том, что это было просто кошмарное наваждение.

— Ладно, хватит говорить обо мне, — сказала Эрин, выдавливая из себя улыбку. — С тех пор как я вернулась домой, я так ничего толком и не знаю о тебе. Расскажи наконец, что у тебя нового. Как ты жила эти пять лет?

Летти, явно удивленная такому нелепому вопросу, издала короткий смешок.

— Что могло измениться за пять лет для рабыни? — ответила она вопросом на вопрос и продолжила в той же довольно вызывающей манере: — Ах да, чуть не забыла. Я не должна больше работать на плантации. Это хорошо. Видит Бог, как мне не нравилось собирать хлопок. Целыми днями таскаешь за собой эти огромные мешки, до крови обдерешь руки колючками и спечешься на солнце. Теперь я получила работу в пристройке, на кухне. Иногда прислуживаю здесь, в большом доме. Мастер Закери считает, что я сейчас в детородном возрасте, поэтому самое время перевести меня на легкую работу. Он сказал, пускай в поле ходят малолетки, самцы и те, кто постарше. Хм! — Летти фыркнула и, пригнувшись, зашептала: — Мало ли что говорит мастер насчет потомства. Я не хочу рожать детей от кого попало. У меня есть один человек, Эрин. Я люблю его, и он любит меня. Моя мечта — выйти за него замуж и иметь от него ребенка!

Эрин восхищенно посмотрела на подругу. К этому времени она уже не полулежала, а сидела в постели, притянув колени к груди.

— Ну вот, видишь, сколько новостей. А говоришь, что ничего не произошло. И если б я не спросила, сама бы ты не рассказала. И кто этот счастливый молодой человек? Видела бы ты себя со стороны. У тебя сейчас настоящий костер в глазах.

Летти едва не растаяла от блаженства и принялась открывать свою тайну, рассказывая о конюхе по имени Бен, об их взаимной любви и встречах в течение последнего года. Пока она говорила, ее лицо светилось счастьем, но внезапно она перестала улыбаться, и голос ее сразу изменился.

— Только мастер Закери, — сердито сказала она, — не разрешит мне выйти замуж. Он против того, чтобы его рабы женились. Говорит, что будет сам решать, от кого рабыне производить потомство. И еще он сказал, что от таких браков только лишние трудности, потому что нужно разделять мужа с женой при продаже.

Эрин была потрясена услышанным. В ней проснулись одновременно сочувствие к Летти и ненависть к отчиму.

— Это несправедливо. Это грех и…

Летти не дала ей договорить, боясь, что обстоятельства могут помешать ей излить свое возмущение.

— Это еще не самое страшное зло. Ты не знаешь всего, что здесь происходит. Пока тебя не было, мы от него такого натерпелись. Он ужасный человек. Просто страшный, Эрин. Он бьет мою маму. А ты сама знаешь, какая она добрая. Она такая услужливая и никому не причиняет беспокойства. А дело было ночью. Мастер пришел домой пьяный и взбесился, что она не ждала его с ужином. Он прибежал к нам в хижину и вытащил маму из постели. Она пыталась объяснить ему, что все сроки прошли, так как была почти полночь. И мисс Арлин тоже сказала, что он уже не придет, и велела унести пищу. Но мастер Закери ничего не слушал. Он был настолько пьян, что ничего не соображал. Он швырнул маму на пол и стал бить ремнем. Если бы он не был вдребезги пьян, он бы избил ее до полусмерти, но, слава Иисусу, у него не хватило сил. После этого он сам еле поднялся.

У Эрин перехватило дыхание. Она чувствовала, как у нее по спине побежали мурашки.

— А моя мама знала об этом?

Летти заколебалась. Ей не хотелось говорить больше, чем она уже сказала. Она понимала, что и так позволила себе слишком много.

— Да-а, — не скрывая разочарования, нараспев ответила Летти, — знала. — У нее сразу вылетело из головы все, что Эрин говорила ей о произношении, и она снова перешла на смазанную речь, характерную для большинства цветных. — Миз Арлин все знала. Но она ничего не могла сделать, потому что она, наверное, тоже боится его.

Эрин оцепенела от ярости и сжала кулаки. Она знала, что, если у нее на глазах Закери когда-нибудь ударит ее мать, он может поплатиться жизнью. Однажды она уже была готова убить его. Однако усилием воли она отодвинула те страшные воспоминания и заставила себя думать о другом.

Может быть, она наивна и плохо знает жизнь, если мечтает о несбыточном? Вряд ли счастье само найдет ее. Маловероятно, что ей встретится человек, которого она действительно полюбит и будет жить с ним, как в сказке. Если так, то стоит ли сидеть и ждать у моря погоды? Нет, нужно как можно скорее выходить замуж и бежать из этого ужасного места. Тогда она сможет взять с собой и всех тех, кто ей дорог, в первую очередь мать. Таким образом, на сегодняшний день для нее существовал один путь к спасению. Этот путь ей мог открыть только один человек — ее будущий муж. Им мог стать Райан Янгблад.

Летти в многозначительном молчании наблюдала за Эрин, ожидая, что будет дальше. Наконец она заговорила:

— Я готова молиться день и ночь, лишь бы сбылось твое предсказание насчет мистера Янгблада. О, если бы я понравилась ему и он захотел ухаживать за мной! Это единственный выход для всех нас. Боже, прости меня… — Она неожиданно захлебнулась словами. — Как же я ненавижу Закери Тремейна.

Летти кожей почувствовала ее эмоции и содрогнулась, настолько они показались ей бурными. Она полностью разделяла ненависть, которую Эрин испытывала к своему отчиму, но отказывалась понять ее в другом. Ну уж нет! Лично она не собирается просить Всевышнего о прощении за ее чувства к этому негодяю. Она будет бить челом, чтобы Бог помог Эрин. Пусть мистер Янгблад попросит ее руки, чтобы они все могли освободиться от зла.

Но больше всего на свете Летти мечтала о том, чтобы Эрин не узнала, насколько плохими были дела в доме на самом деле.

— У меня нет ни капли сомнений. Она единственная. Именно она мне нужна.

Кейт проглотил остатки виски и протянул Эбнеру стакан, чтобы тот снова наполнил его.

Райан сидел у себя в кабинете и вполуха слушал рассказ друга. Битый час Кейт бубнил о Мэри-Сьюзен Хайтауэр. За один вечер он сумел оценить ее достоинства и собирался безотлагательно жениться. Ему непременно хотелось, чтобы Райан проникся его энтузиазмом. Райан, блюдя приличие, старался не обнаруживать своего невнимания к его заботам, хотя понимал, что при всем желании у него это не получится. Он был слишком погружен в свои мысли. На прошедшем балу он сам сделал подобное же открытие — мисс Эрин Стерлинг.

Очаровательное лицо с прозрачными глазами в обрамлении опушенных золотом ресниц упорно стояло у него перед глазами. Воображение рисовало сладостные картины. Ему виделись ее смоляные волосы, разметавшиеся на подушке. Он вызывал в памяти ее прелестное тело и вспоминал, какая она высокая и статная и как двигалась, когда он следил за ней с террасы. Как ему хотелось целовать ее кремовую кожу. Он мечтал прикоснуться к изящным бедрам, любоваться красивыми стройными ногами, чувствовать их упругость. Будь это в его власти, он ласкал бы их кончиками пальцев. И с наслаждением проделал бы весь путь снизу вверх, чтобы дотронуться до чудесного места. С каким удовольствием он заставил бы ее мучиться и стонать, дожидаясь того момента, когда она станет просить взять ее.

Райан не гнался за чувственным наслаждением исключительно ради себя одного. В интимных отношениях он привык не только брать, но и давать: ему хотелось, чтобы его партнерше тоже было хорошо. Созерцание экстаза на лице женщины в ту минуту, когда он подводил ее к высшей точке, всегда вызывало в нем приятные чувства. К тому же это награждало и его самого. Сознание того, что он сумел довести женщину до полного блаженства, приносило большое удовольствие. Ни одна из его партнерш не покидала его постели неудовлетворенной. Он не допускал этого. Обмануть его могла лишь отличная актриса.

Мечты двигали его дальше и дальше. Он уже представлял себе будущие забавы с Эрин Стерлинг. Отлично, если бы она действительно стала его любовницей. Конечно, в этом случае от него потребуется осторожность. Может быть, он снимет ей небольшой домик в Ричмонде. Она, безусловно, должна иметь средства и определенную свободу. Когда он не сумеет находиться у нее, из-за семьи или работы, она сможет развлекаться без него. Будет устраивать обеды, ездить в гости и ходить в театр. Разумеется, для этого ему придется позаботиться о соответствующем статусе. Он будет обязан проявить щедрость. Его любовница не должна ни в чем нуждаться. Он купит ей самую изысканную одежду, украшения, безделушки — все, что она пожелает. Она будет купаться в роскоши. Он позволит ей иметь столько слуг, сколько ей захочется.

Прижав руки к лицу, он смотрел сквозь растопыренные пальцы на пейзаж за окном. Захваченные рамкой пышные холмистые пастбища навевали грустные мысли. Как жаль, думал он, что она не сможет бывать в его владениях. Судя по всему, ей понравилась бы жизнь в имении, среди плантаций и конных ферм. И верховая езда, вероятно, соответствовала бы ее духу. Грешно скрывать такую женщину от посторонних глаз в городе, но ничего не поделаешь. Он найдет место, где сможет видеть ее в любое время, когда у него возникнет желание. Такая возможность у него есть, и надо ее использовать.

Можно попробовать брать ее с собой, когда у него будут деловые поездки. Если все пойдет хорошо, он постарается делать это как можно чаще. Даже после короткого общения с ней он был уверен, что она должна оказаться подходящей спутницей.

Спутницей.

Он улыбнулся.

Любовницей.

Эрин представлялась ему прекрасной любовницей. Лучшего выбора просто не существовало.

Так же, как, наверное, не существовало более правильного решения, чем выбор Эрмины на роль жены. Он уже свыкся с мыслью о благородной крови и перспективой родовитых наследников.

О происхождении Эрин ему не было известно ничего. И не только об этом. Но что он знал твердо — это то, что она распалила его и что он должен (черт возьми!) обладать ею.

Возмущенный голос прервал его мечты.

— Да ты, я вижу, витаешь в облаках, — громко сказал Кейт. — Похоже, ты не слышал ни слова из того, что я сказал!

Райан взглянул на него, мотнул головой и согласился:

— Извини. А что ты говорил?

— Я хотел знать, подходит ли Рождество для моей женитьбы. Не слишком ли рано? Я подумал, что было бы очень мило сыграть двойную свадьбу — нашу с Мэри-Сьюзен и твою с Эрминой. Как ты думаешь?

— Прекрасная мысль, — сказал Райан, хотя сам не знал, что он думал на этот счет.

В действительности его совершенно не волновал Кейт с его планами. Сейчас у него было одно желание — сосредоточиться на тактике более близкого знакомства с Эрин. Он чертыхался про себя, вспоминая тот бал и ее мать — как она жаждала найти ей мужа! Поскольку у него не было намерения ухаживать за ее дочерью так, как этого требовал этикет, он не мог явиться к ним в дом. Для осуществления его плана нужен был другой путь. Та, которая произвела на него неизгладимое впечатление, должна усвоить, что может рассчитывать на что угодно, только не на брачный вариант. Чтобы это могло произойти, ему предстояло каким-то образом приблизиться к ней и недвусмысленно объяснить, что в ее положении остается только участь любовницы. Он не сомневался, что она при своей смышлености быстро все поймет. Должна понять. Только бы ему добраться до нее.

Кейт, наблюдавший за ним сузившимися от подозрения глазами, наконец решил вывести его на чистую воду.

— Надеюсь, ты не станешь отказываться, что думаешь об Эрин Стерлинг? — сказал он прокурорским тоном и, не дав другу возможности ни подтвердить, ни отрицать его слов, продолжил: — Раз уж об этом зашла речь, самое подходящее время рассказать тебе, что говорят люди. Я хочу, чтобы ты знал это. Сегодня утром в церкви я слышал, как несколько женщин осуждали ваш вчерашний танец, хотя должен сказать, что гораздо больше критиковали ту особу, с которой ты его исполнял.

Райан наградил его холодным взглядом.

— Просто на ее долю выпало родиться необыкновенной красавицей. В этом все дело. А ты, мой милый, видимо, ничего не понял, потому что был ослеплен своей Мэри-Сьюзен. И кроме нее никого не видел. Чем провинилась Эрин Стерлинг? Она ничего не может поделать с тем, что есть. Я имею в виду то, чем занимается ее отчим. Скажи мне лучше, что ты знаешь о ней самой? Кто ее мать и откуда они родом? Ты что-нибудь слышал об их предках?

Кейт сразу поскучнел и поспешил отмахнуться небрежным жестом. Он предпочитал разговаривать о Мэри-Сьюзен, а не о какой-то бесцеремонной особе, являющейся туда, куда ее не приглашают.

— О-о, я не знаю, откуда они. Ноне из этих мест. Кажется, из Южной Каролины. Не помню, кто мне это говорил.

— Я что-то никогда не слышал о Закери Тремейне. Зато ты, похоже, многое знаешь о нем. Вспомни хотя бы вчерашний разговор. Ты сказал, что ему приписывают нелегальную торговлю рабами. А я и не знал.

— Ты долго отсутствовал. Как я уже говорил, он стал раскручивать эти дела после того, как в Америке запретили нелегальную торговлю рабами. До этого он был просто богатым плантатором. Не принадлежал ни к какому классу. Никто не интересовался его родословной. Его просто игнорировали. И сейчас ничего не изменилось. То же относится и к его жене. Ее зовут Арлин. Сама по себе она вроде ничего, я бы даже сказал, милая женщина. Я знаю ее по церкви. После смерти Ларейн она сделала мне очень много добра. Приходила навещать, приносила продукты и долго сидела у меня. Не то что остальные: заглянут на минуту и бегут по своим делам. Она больше других принимала участия в моем горе. Все это, конечно, замечательно, но не имеет никакого значения. Они все равно не будут приняты в обществе. Я думаю, ты согласишься со мной, Райан. Поэтому выкинь Эрин из головы. Нет слов — она очень хороша, но не нашего поля ягода. Нам с тобой надо другое.

— Не совсем так. Все зависит от того, что я намерен делать с ней.

— И что же? — Кейт вскинул бровь.

— Помнишь, как ты вчера изволил выразиться? — с ухмылкой спросил Райан. — Насчет того бала… с презентацией потенциальных любовниц. Может быть, мы с тобой действительно побывали на таковом?

Кейт, подражая ему, скорчил гримасу.

— Я начинаю понимать.

— Вот и хорошо. Тогда позволь узнать у тебя еще кое-что. Скажи-ка, Эрин бывает где-нибудь? Я бы хотел встретиться с ней. Не специально, а так, чтобы это выглядело как бы случайно.

Райан изложил ему свои опасения насчет официального визита, который мог дать ее матери повод для скороспелых выводов.

Кейт считал своим долгом рассказать ему, что видел Эрин на юго-востоке плантации Тремейна, недалеко от мельницы, у речки, впадающей в Сент-Джеймс.

— Раньше эта земля граничила с его плантацией, но не принадлежала ему. Он присоединил ее после партии в покер. Говорят, что он выиграл ее у Пита Дабнема нечестным путем. Раньше там мололи кукурузное зерно. Тремейн закрыл мукомольню, всех разогнал, обнес участок изгородью и расставил метки. Я любил рыбачить в тех местах, но теперь туда не пройти. Этот полоумный вполне может и пристрелить. Поэтому я переместился вниз по течению. Оттуда это место хорошо просматривается, когда переходишь через мост. Пару раз я видел, как Эрин каталась там верхом.

— В какое время?

— Днем. Часа в четыре.

Райан удовлетворенно кивнул. Теперь он знал, как осуществить первый контакт.