Полюби меня такой 2

19 глава. Не возвращайся!

От твердого голоса Игоря, внутри все сжалось, а моё лицо ужасно побледнело. Вот чего я и боялась, этой скорой встречи с ним. Я сижу на краю холодного акрила и не дышу. Ещё мгновение и меня лишат жизни, по спине пробегает целый табун предательских мурашек, а на лице, огромными бисеринками проступает холодный пот дикого страха, который меня прошибает до мозга костей.

— «Я тебя слушаю.»

— «Даже не поздороваешься с любимым мужем? Видишь ли милая, мне удалось выйти на свободу…»

— «Тебя выпустили?! Но как?»

— «Представь себе… Судя по твоему дрожащему голоску, ты счастлива за своего мужа, м?»

— «Бывшего… Ты же прекрасно видел документы.»

Удерживая холодными пальцами телефон, я до сих пор не верила в происходящее, осторожно встала на дрожащие ноги и обеспокоено бросила взгляд на рядом стоящую Крис.

— «Как я такое мог забыть… Я надеюсь, когда я вернусь домой, то увижу тебя там вместе с Юлей.»

— «Ты же прекрасно понимаешь что я к тебе не вернусь.»

— «Значит слушай и запоминай, мы встречаемся с тобой сегодня последний раз…»

— «Послушай..»

Не могу договорить, Игорь властно перебивает меня лютым, стальным тоном.

— «Нет! Слушать меня будешь ты! Ты берёшь Юлю и привозишь домой! Поняла меня? У меня сейчас благодаря твоему любовничку огромные проблемы, привезешь сестру, а потом ты меня больше никогда не увидишь и не услышишь, мы уедем с Юлей, а ты… Дальше сама! Не до тебя сейчас совершенно! Поняла?!»

Я не знала как сейчас поступить, по сути он прав, это его сестра и кто я такая, удерживать ее рядом с собой? У меня напросто нет никаких прав на Юлю. Несколько секунд я раздумывала над его словами, решала согласится или нет, но я даже не подозревала, какую глобальную ошибку я совершаю в своей жизни.

— «Хорошо, я привезу Юлю, я понимаю что она твоя сестра, надеюсь, на неё у тебя рука не поднимется и с ней все будет в порядке?»

— «Неужели ты думаешь что я смогу навредить собственной сестре?»

— «Надеюсь что у тебя осталась капля мужского достоинства.»

С трудом подавив нервный смешок, Игорь вернулся к нашему диалогу.

— «Ты же не глупая, понимаешь, что приедешь домой одна, без своей группы поддержки?»

— «Не домой, Игорь…»

Я старалась говорить уверенно, но внутри бурлил колыхающийся страх, меня всю трясло, сердце пыталось продавить грудную клетку, руки резко стали ледяными, мелкая дрожь проскочила по всему телу, а в голове крутился единственный вопрос, как теперь быть дальше?!

— Уль, это он? Что случилось? Ты вся резко изменилась в лице?

Сбросив вызов, угнетенно опустила глаза в пол.

— Игорь на свободе… Крис, я не понимаю как такое возможно, зная сколько афер он провернул, его так легко отпустили..

Ответила, поднимая взгляд на подругу. Я прибывала в шоке, властный и грубый тон Игоря стоял до сих пор в ушах, заставляя меня побледнеть до синевы, мои глаза стали излучать огромный животный страх, плотно сжатые губы слегка дрожали, чуть успокоившись, взяла всё свое самообладание в кулак и постаралась скрыть это дикое и бушующее во мне волнение от Крис.

— Я надеюсь, ты же не вернешься к нему? Уль… Hy только же все стало налаживаться… Да и ты теперь…

Настороженно проговаривает, a потом резко осекается, укладывая руку на мой плоский животик.

— Нет конечно, но мне нужно отвезти ему Юлю, надеюсь он ей ничего не сделает, но я все равно очень боюсь за нее, я не знаю что мне делать.

Закусив от волнения губу, снова присаживаюсь на край ванны, зарываясь ладонями в лицо.

— Для начала, нужно рассказать все Герману, он должен узнать почему Игоря так легко выпустили, скажи ему, я уверена он разберется.

Положительно киваю. Крис выходит из ванной, оставляя меня в полном одиночестве. Зажав до онемения пальцев тест с двумя алыми полосочками в руке, приложила его к груди, где уже в бешеном ритме стучало сердце.

— Все будет хорошо…

Прячу положительный тест в карман джинс и выхожу из ванной комнаты, шагу не успела сделать, как в меня на всей скорости сразу же врезалась летящая навстречу Юлька.

— Что с тобой? Ты какая-то вся бледная, заболела?

От осознания того, что мне нужно привезти Юлю к Игорю, на моем лице проступило беспокойство, я сейчас горела как свеча, которая резко погасла, а моя жизнь вновь становилась тяжёлой, как высокий подъём в гору.

— Юль, не убегай сейчас пожалуйста, мне надо тебе кое что сказать.

Аккуратно начинаю разговор, закусывая внутреннюю сторону щеки до ощутимой боли, малышка смотрит на меня с некой надежой, а мне ничего не остается как ей спокойно все объяснить.

— Послушай меня сейчас пожалуйста внимательно. Только что мне звонил твой брат…

Говорю, а внутри все сжимается, шок постепенно перетекал в животный страх, внутри всё заледенело и покрылось толстым слоем льда, в горле невыносимо пересохло, а голова уже ноющие трещала словно от оглушительных ударов.

— Зачем? Почему? Ты же сама мне говорила что мы с ним не скоро увидимся… Разве он уже приехал? Ты говорила он далеко сейчас и не сможет меня навестить.

Конечно я не рассказывала ей правды, маленькому ребёнку не обязательно знать о всей грязи, которую развел её родной брат. Опускаюсь перед Юлькой, присаживаясь на корточки, внимательно всматриваюсь в её лицо, беру в руку её маленькую ладошку и легонько сжимаю, a свободной рукой, нежно поглаживаю ее плечико, при этом, начинаю ужасно нервничать.

— Он хочет чтобы ты вернулась домой.

— Одна? А ты? Ты не вернешься?

Растерянно вздыхаю, а сама чувствую как в глазах начинает болезненно щипать, ещё немного и я разрыдаюсь прямо глядя в беспокойные глазки.

— Нет, Юль, я не вернусь.

— Это потому что ты теперь любишь Германа?

— Юлечка, милая…

И вот именно сейчас в этот момент, я стала понимать, как же я все-таки люблю эту малышку, как же больно сейчас смотреть в ее испуганные глазки, как же мне становилось за нее страшно. Я понимала что Игорь прав, я для нее совершенно чужой человек, но почему же мне так не хочется ее отпускать?

— Ты меня бросаешь? Да?

Смотрит на меня с мольбой.

— Я тебя не бросаю и не брошу никогда, но понимаешь, я не люблю Игоря и не смогу жить вместе с ним..

— А как я буду без тебя?

Горько усмехаюсь, только сейчас приходит осознание моего предательства по отношению к ней, ведь по сути, что я делаю? Безжалостно бросаю её. Столько лет я была рядом и не ценила этого момента, а сейчас я все готова была отдать, лишь бы она находилась рядом, с вечными своими недовольствами и колкими словечками… Моя такая родная девочка, без которой я уже не представляю своей жизни.

— Знаешь, сейчас я вдруг поняла, как сильно я тебя люблю… Никогда не смогу тебя бросить. Но Игорь сказал что вы уедете… Я не знаю куда, но если ты захочешь, мы всегда сможем общаться, расстояние ведь не помеха, правда?

И этот теперь уже такой родной человечек утопил меня в своих объятиях и слезах, которые маленькими ручейками стекали с ее глазок. А у самой при этом в душе горел адСкий огонь, сжигающий меня заживо.

— Милая, давай мы сейчас пойдем и соберём твои вещи?

— Mг…

Хлюпая своим носиком, Юлька тоненькими пальчиками вытерла хрустальные слезинки, я с трудом поднялась на ватные ноги, которые совершенно меня не слушались, хотела пойди следом за ней и помочь, как внезапный голос Германа заставил меня застыть на месте.

— Юль, что случилось? Почему ты плачешь?

Герман присаживается напротив Юли. заботливо подушечкой большого пальца вытирая с её щечек слёзы.

— Кто тебя обидел? С кем разобраться, м?

— Гер, я тебе все расскажу, но позже немного, сейчас мы с Юлей соберем ее вещи и я отвезу ее домой.

Смотрит грозно на меня и поднимается на ноги.

— Не понял… Что значит ты её отвезешь домой?! Куда домой?!

Нахмурив густые брови, Герман ожидал от меня внятного ответа, а я не знала как правильно ему сейчас все объяснить, поэтому и молчала.

— Ты меня слышишь?! Вопрос к тебе тот же! Какого черта ты туда поедешь?!

Глаза Германа сейчас пылали яростью, а его рот был перекошен лютой злобой, от произнесенных мною слов.

— Соболевская, объясни мне что происходит!

Его голос напросто меня оглушает, рявкает на меня с таким нажимом, что я невольно вздрагиваю.

— Юлечка, милая моя, иди к себе, собери пожалуйста свои вещи в рюкзачок, я сейчас подойду.

— Хорошо…

С грустью произносит, опустив голову вниз, Юля медленными шагами стала подниматься наверх, я стояла и не могла увести от нее глаз, обездвиженно смотрела в след удаляющейся уже мне такой родной девочке.

— Я тебя внимательно слушаю!

Скрестив руки на груди Герман буквально буравил насквозь меня своим уничтожающим взглядом.

— Игоря выпустили.

— Ты понимаешь что это невозможно? Да ему сидеть и сидеть!

Я видела все негодование и непонимание в глазах Германа. Ведь он это твердил мне постоянно, о том, что Игорю не отмазаться уже никак от совершенных преступлений, да и Герман наконец нашел тех парней которые по наводке Игоря избили Тима, я не знаю как он их заставил расколоться, но неделю назад я сама лично видела их признание, черным по белому на белоснежном листе бумаги был весомый аргумент в доказательстве вины моего бывшего мужа.

— Тем не менее, он сейчас находится на свободе, его выпустили Герман, ты понимаешь? Выпустили!

— С этим я разберусь, меня сейчас волнует другое, что ты собираешься делать?

— Он попросил привезти Юлю.

— Ты же сейчас шутишь? Ты понимаешь, что этого нельзя делать?

Германа сейчас явно не интересовали подробности освобождения из под стражи Игоря, он продолжал испепелять моё лицо своими глазами, которые от злости буквально поменялись в цвете, его зрачки заметно увеличились, а цвет глаз приобрел нездоровый блеск. В его тоне чувствовалась неконтролируемая агрессия, от его мрачного выражения лица, мне становилось ужасно невыносимо.

— Он ее брат и он не сможет ей навредить, он прав, я ей никто, на каком основании я буду удерживать её рядом с собой? Я даже не опекун ей.

— Это не выход одной ехать к нему, я еду с тобой, и это даже не обсуждается!

Решительно, Герман схватил висящую на вешалке куртку и раздраженно накинул её на широкие плечи. Нет… Не нужно ему ехать со мной, поедет, сделает только хуже.

— Успокойся пожалуйста.

Обхватив напряженные плечи Германа, я попыталась его немного успокоить, но я лишь чувствовала как он заводится ещё больше, мускулистое тело напрягается с каждой секундой все сильнее.

— Как я могу успокоиться, зная что он с тобой сделал! Или ты реально не понимаешь всей происходящей ситуации?

Он скрывается на крик, а я пытаюсь разговаривать спокойно, в такой агрессивной ситуации, нужен трезвый разум.

— Я поеду одна, если его выпустили под залог, он ничего не предпримет ужасного в мою сторону, сам себе вредить намеренно он не станет.

— Неужели ты и правда такая дура?! Сколько бы он тебе вреда не сделал, ты все равно к нему бежишь обратно как преданная собачонка!

Некоторое время я стояла, растерянно глядя на него, понимала и чувствовала как по моим глазам тонкими солеными ручейками стекают слезы. Вдруг, мне стало резко не хватать кислорода, я задыхалась. Эмоции внутри меня бурлили огромным гейзером, а сильнее всего меня сейчас обжигала обида.

— Не будь дурой! Как только ты переступить порог дома, он тебя не выпустит больше!

— Все будет в порядке, ты сам не хуже меня знаешь закон, малейшее правонарушение его вернет образно в сизо, он ничего мне не сделает.

— Если ты сейчас уедешь! Между нами все будет кончено!!!

— Герман…

Подойдя к нему я приблизилась вплотную, прижалась своим лицом к его груди и обняла Германа вокруг талии, но он так и стоял с опущеными руками и смотря куда-то вдаль. Он даже не смотрел на меня.

— Решай! Либо остаешься с Юлей здесь, сейчас со мной! Либо увозишь Юлю и сама не возвращаешься больше!

Хочу немного отдалится от него на небольшое расстояние, но он хватает меня за локоть, прижимая меня своим телом к стене. Его горячее дыхание обжигает мои губы, опускаю глаза, но Герман пальцем поддевает мой подбородок, на уровне своего лица.

— Смотри мне в глаза и не молчи! Меня убивает твое молчание…

— Я не могу отпустить её одну, я должна понимать что Игорь не причинит ей вреда, пойми меня, родной мой…

Я даже не обращала внимания на слёзы, которые жгли мои глаза и щеки, сама прижимаюсь к нему ближе. Гер хватает меня за плечи, а я слышу как стучит его сердце, прислоняю ладошку к его груди, но он перехватывает тонкое запястье и отстраняет моё тело от себя на расстояние вытянутой руки. С каждым новым сказанным словом, его голос становился грубее, а взгляд искрит дикой и животной опасностью.

— Соболевская, ты когда нибудь в этой жизни определишься окончательно?!

Мы опасно близко стоим друг к другу, его такой родной запах проникает в мои легкие, лишая меня разума. Я действительно его сейчас боюсь, когда дело заходит о разговорах про Игоря, Герман звереет на глазах, исходящий от него страх пугает, заставляет все внутри сжаться в маленький комочек, Герман хватает меня за осиную талию, вжимая сильнее в стену.

— Или ты до последнего вдоха будешь намеренно мучать себя и меня?!

— Гер… Прошу тебя.

Тихо произношу.

— Блять! Я устал уже, понимаешь?! Морально устал! Я пытаюсь все исправить, пытаюсь! Но я тоже не железный…

Никогда я ещё не слышала такого ледяного тона в свою сторону, он как самым мерзлый лютый мороз, а глаза искрят инеем, который замораживает каждую мою клеточку, я буквально погружаюсь под толстый слой снега, превращаясь в сосульку.

— Я живой человек! Я пытаюсь тебя оградить от всех проблем, но ты же сама намеренно лезешь в этот капкан! Объясни мне просто, что блять творится в твоей голове?!

Сейчас меня болезненно пронзило воспоминание, я видела перед собой того Германа. Которого увидела впервые шесть лет назад, сурового мента, который усадил безжалостно меня в этот чертов изолятор. Который надменно уничтожал меня своим колючим взором.

— Я не могу ее не вернуть ему, как ты не понимаешь, они семья!

Не взирая на то, что он меня оттолкнул от себя, я снова прижимаюсь к его груди, обнимаю его вокруг выточенного пресса, вдыхая его мускусный запах.

— Ты сделала свой окончательный выбор только что! Больше не возвращайся сюда… Ко мне больше не возвращайся!

Резким взмахом он скинул мои руки со своей поясницы, прерывисто выдохнув, Гер со всей дури ударил кулаком о стену, от такого удара, на его костяшках проступили маленькие капельки алой крови.

— Ну что ты творишь, зачем ты себя так калечишь? Пойдём обработаем твою руку?

Пытаюсь взять его ладонь, но он дергается от меня назад как от прокаженной, не позволяет к себе прикоснуться.

— Больше можешь не беспокоится обо мне, беспокойся о том, к кому возвращаешься.

Он зыркнул на меня убийственным взглядом, мне казалось что он сейчас готов был меня растерзать на месте как голодный тигр в клетке. Я не знала какие ещё привести ему аргументы, чтобы он меня понял. Но он и слушать больше не хотел, в этот момент я ощутила как земля уходит из под ног, погружая ноги под зыбкий песок, который поглощает меня полностью.

— Может меня ещё ударишь?

Герман лишь цинично усмехнулся прямо мне в лицо, сдавливая до противного скрипа челюсть. Дура! Что я говорю?! И кому… Человеку, который никогда бы ко мне не притронулся, сейчас я понимаю как его задела и обидела.

— Прости… Я не подумала что…

Хочу извиниться за сказанные обидные слова, но не успеваю.

— Я не твой Игорек, я бы и пальцем никогда тебя не тронул, жаль что ты до сих пор этого не поняла, хотя, видимо тебе это нравится, беги, если снова хочешь повторения!

Герман смотрит мне в глаза презрительным взглядом, махнув головой в разные стороны, он издает злорадный смешок, и оставив меня одну посреди пустого коридора, просто уходит.

— Гер, ну послушай ты меня..

— Проваливай к черту!

Слезы обиды и разочарования с новой силой стекали по моим бледным и холодным от мелкой дрожи щекам, я срывалась на крик, отчаянно звала его, но Герман специально меня игнорировал, поднимаясь лишь выше по ступеням видимо в свою спальню, а я стояла и умирала задыхаясь собственным шквалом удушья и горькими слезами, которые лились каким-то неограниченным потоком.

— Громов! Ты опять от меня отказываешься! Снова и снова оставляешь меня одну…